Ремонт

ДН



Мастер своего дела.
 
 Ремонт и настройка часов.
Качественно. Быстро.
 Обращаться: ул. Кирова…



Хочется… Ну, очень хочется заняться большим бизнесом, разбогатеть на продаже нефти и газа, которые, перед выборами куда бы то ни было, принадлежат мне, а сразу после выборов – уже нет. Точнее, нефть и газ, как объясняют умные дяди, конечно, мои всегда. И “до”, и “после”. А вот деньги за них – никогда. И почему я должен платить деньги за “свой” газ? Кому? Себе? Не понимаю…
А разбогатеть и свозить жену в отпуск на Багамы всё равно страшно хочется! Но всё время что-то мешает. Как говорила наша учительница литературы: “То – понос, то – золотуха”…

…Подарила мне жена на день рождения часы. Но не совсем обычные. Она ведь знала, что я терпеть не могу, когда у меня на руке что-нибудь висит, а потому подарила мне карманные часы-луковицу. Уж не знаю, за что их “луковицей” кличут, но вообще-то “бочата” классные! И цепуха при них вся из себя стальная и полированная. Правда, на крышке часов какие-то несерьёзные кони нарисованы… Не “Буре”, конечно… Не тот, что вы подумали, не “Русская торпеда”, хотя тоже Павел…Был такой мастер-часовщик в прошлом веке… Ну да это я уже придираться начал.
У часов этих был только один дефект. Да и не дефект вовсе, а так себе – мелкий недостаток. Ход они давали. Отставали от московских курантов на целую минуту за сутки. Мне бы, как истинному англичанину, приучиться заводить свои часы на ночь и подводить их раненько утром. Так ведь я ж, к сожалению, не англичанин! Видимо поэтому я и полез сам часы настраивать.
Поддел у них заднюю крышку скальпелем, заглянул вовнутрь и, понятное дело, расстроился. Дело даже не в том, что на циферблате мелкими буквами было обещано присутствие в часах семнадцати камней, а визуально наблюдалось, в лучшем случае, аж два. На анкерном механизме, том, что в часах “тик-так” делает, не было никаких обозначений. Ни тебе “плюс”, чтобы ход ускорить, ни тебе “минус”, чтобы этот самый ход замедлить. Какой там “Буре”! Этот, с позволения сказать, механизм от любых часов времён Советского Союза отличался так же, как помидор отличается от кучи навоза. Помидор без навоза, говорят, не вырастишь, а как на вкус отличаются! В общем, не часы мне достались, а полный привет от китайских камарадос.
Долго и печально я разглядывал в линзу от фотоувеличителя это произведение китайского частного сектора, а потом решил, что мне ещё крупно повезло. Кишки у часов вполне могли оказаться изготовленными из подгнившего бамбука. На манер зонтика. Или веера.
Но все эти открытия отнюдь не сделали меня умнее, и я принялся мучить анкерный механизм. Рассуждал я примерно так: повернув немного регулятор в ту или иную сторону и проверив, как поведут себя часы в результате такой операции через сутки, можно будет сделать выводы. В смысле о том, куда крутить регулятор в следующий раз. А при определённой удаче и просто сразу попасть в “десятку”. Но мне не повезло. Точнее говоря, китайцы оказались более искушёнными в механике часов, нежели я.
Первой, примерно через месяц, не выдержала жена.
- Сходил бы ты… - говорит. – К нормальному часовому мастеру. И не мучался бы. Вот и объявление напечатано. Здесь на Кировой, недалеко, рядом с магазином для богатых.
Пришлось проглотить всё это дело молча. Да оно, в общем-то, справедливо подмечено: месяц уже, как часы то вперёд, то назад, нет, чтобы как положено! А тут ещё, всё одно к одному, дядя Олег в гости забежал. Часы у меня в руках увидел:
- Дай посмотреть!
Повертел в руках, к своему карману примерил, крышкой щёлкнул…
- Чё? – спрашиваю. – Завидки берут?
Дядя Олег скрывать своего восхищения не стал:
- Класс! Сейчас ты скажешь, что они серебряные. – Он крутанул часы, держа их за цепочку.
- Зачем? – Я отобрал у него свой хронометр. – Серебро теперь не в моде. И ещё оно имеет дурную привычку темнеть, то бишь окисляться. Это платина. А кони на крышке из иридия.
- Ага! - жизнерадостно согласился дядя Олег. – Сейчас поскачут по своим делам. А Лариса, ради тебя любимого, грабанула Алмазный фонд. Скажи, лучше, зачем их к мастеру нести?
- А за тем, - Вмешалась в наш высокоинтеллектуальный разговор моя жена, – что один мастер в них уже порылся. Давайте выметайтесь! Мне стирать надо.

- Ну, вот видишь, как всё замечательно сложилось, - заявил дядя Олег уже на улице. – Сейчас и к мастеру заскочим, и пивка попьём! А то вчера мы так здорово в сауне намылись… Головёнка трещит сильно.
- Вот-вот! Тебе лишь бы пивом надраться за чужой счёт. А мне к мастеру надо. И денег у меня совсем нет.
- Жаль! – искренне расстроился дядя Олег. – Придётся мне, как дураку, пиво одному пить. Ну, а ты, за компанию, рядом посидишь…
Такая перспектива меня вовсе не устраивала. Я сделал задумчивое лицо и сокрушённо вздохнул:
- Конечно, если у тебя есть деньги, и ты платишь… Придётся мне выручать друга…
За этой содержательной беседой мы и дошли до нужного мне дома. Здесь дядя Олег повёл себя, прямо скажем, не по-товарищески. Ткнув пальцем в плакатик с надписью “Ремонт часов” и стрелкой, указующей куда-то в глубину двора, он мрачно буркнул:
- Тебе туда.
- А ты куда собрался? – удивился я.
- В кафе через дорогу, места под зонтиком забью. Туда и подходи.
Дядя Олег повернулся и уже на ходу через плечо бросил:
- Трубы горят…
Внимательно посмотрев вслед уходящему по улице дяде Олегу, я убедился, что он опять соврал: никакого дыма не наблюдалось. Да и будь у него в руках труба – я бы заметил. Я вздохнул и отправился один искать часовую мастерскую.
Ориентируясь по стрелкам и другим направляющим знакам, я довольно быстро попал в какой-то тёмный, длинный коридор и в конце его обнаружил нужную мне дверь с лаконичной надписью “ЧАСЫ”. В коридоре сильно воняло щами, которые однажды кто-то уже съел, и кошками. Всё это подтолкнуло меня к немедленным действиям, и я постучал в дверь.
Открыл мне, хоть и не сразу, крепенький такой дедок-боровичок в толстом вязаном свитере и с шерстяным шарфом на шее. Я только успел сказать: "Мне бы часы…" - как дед махнул рукой, мол, “заходи и дверь прикрой”.
Уже шагнув через порог, я подумал, что дед одет явно не по сезону. В комнате у него было, конечно, куда как попрохладнее, чем на улице, но не до такой же степени! Я представил себе, как шерстяной шарф тысячью иголок впивается в мой потный загривок… Мне аж как-то поплохело и в глазах слегка поплыло…
- Часы, какие? – с натугой просипел дедок. Тут-то до меня и дошло, что дед так замотался по причине болезни и что у него на лице, так сказать, все признаки ларингита.
- Да вот… - Я за цепочку вытянул часы из кармана.
Дед взял часы в руки, щёлкнул крышкой и разочарованно просипел:
- А я уж, сослепу, подумал, что это что-то приличное…
Неожиданно мне стало очень обидно за свои ходики, и я возразил:
- А что! Вполне приличные часы! Не “о семнадцати камнях”, понятно, как обещано на циферблате, но тикают, не останавливаются… Правда, не очень точно.
- Лазил? – своим сиплым шёпотом спросил дед.
Я покаянно кивнул:
- Лазил. Думал сам справлюсь… Но, видать, ума не хватило.
Честно говоря, я надеялся последним замечанием купить деда вместе с его ларингитом. Старики они, знаете ли, тают, когда слышат, что у молодёжи ума на что-то не хватает. Данный дед полностью подпадал под выше изложенное правило.
- Не ума у тебя не хватило, а терпения и усидчивости. Ну, и времени, конечно.
Я благоразумно проглотил замечание о своих месячных трудозатратах, тем более что дед повернулся к верстаку, предоставив мне возможность оглядеться. То, что я увидел, мне понравилось. Сам бы я, понятное дело, жить бы так не хотел. Привычка, знаете ли, чтобы туалет и ванная под боком были, а не где-то на улице. Но в остальном дед устроился на все пять.
Уж не знаю, что там у деда было в соседней комнате, за занавеской. Наверное, кровать и шкаф со шмотками. Или ещё что… А здесь, в передней комнате, стоял большой, ухоженный верстак, у окна письменный стол, и в углу притулился старенький телевизор. По стенам, где только возможно, висели полки и полочки с книгами, инструментами и какими-то приспособлениями. Рядом с верстаком в неглубокой нише располагался то ли чуланчик, то ли стенной шкаф. Довольно толстая дверка из гладко оструганных досок была чуть приоткрыта, а в саму дверку были вделаны циферблаты разного диаметра и целая куча ручек и рукояток. На сейф всё это было сильно непохоже, да и мало ли зачем, подумалось мне, мастеру такая дверь? Может, он по ней часы сверяет?
Кстати, в комнате явственно попахивало озоном. Я начал вертеть головой, силясь определить, где дедок люстру Чижевского или что похожее пришпандорил.
- Дорогие часы? – отвлёк меня от этого увлекательного занятия сиплый шёпот деда. Я как-то сразу понял, что дед имеет в виду не деньги.
- Подарок жены. – откликнулся я.
Дед пробурчал что-то явно неодобрительное и, повернувшись ко мне, просипел:
- Женщины… “Всё зло от них, а так же дети”, – процитировал кого-то дед и после паузы добавил. – Ты через часок зайди. Что смогу – сделаю.
У меня прямо камень с души свалился. Не знаю как у других, а для меня это всегда проблема – общаться с административными органами или с бытовым сервисом. Всегда мне кажется, что вот сейчас меня пошлют в лучшем случае по кругу болтаться… Не говоря уже о худшем варианте. И, главное, всё на совершенно законных основаниях. Как говаривал светлой памяти Райкин старший: “Раньше говорили: “Пшёл вон!”, теперь говорят: “Зайдите завтра”.
Так что настроение у меня резко улучшилось, и мне захотелось сделать что-нибудь приятное окружающей среде. Вот в этом разрезе я и обратился к деду:
- Вы бы поосторожнее со своим ларингитом. Его лечить надо. Лучше всего – антибиотиками, но можно и народными средствами.
- Это, какими же? – просипел, хитро прищурившись, дед.
- Ну, гоголь-моголем… или глинтвейном…
- А это что за зверь такой?
- Да надо взять бутылку сухого вина… - Я скептически глянул на деда. – Можно – поменьше… Залить в кастрюльку, добавить сахару, специи… Гвоздику, корицу, лаврушку… Хорошо бы, мускатного ореха. И всё это дело разогреть на огне до появления пара. Кипятить не надо. Закрыть крышкой минут на пять, а потом – в горячем виде - мелкими глотками. Только это… - добавил я после паузы. – По ногам лихо бьет… И в голову.
- А горлу-то поможет? – засомневался дед.
- Поможет! – уверенно заявил я. – Сам испытания проводил. А как это вы в такую жару ларингит подцепили?
- Внучка мороженым угостила... А ты вот скажи, можно вместо сухого марочное вино взять?
- Можно, – великодушно разрешил я. – Только тогда сахар класть не надо.

Пробираясь по полутёмному коридору от двери деда к свету и свежему воздуху, я рассуждал про себя о том, что подобные вражеские происки всяких там “внучек” лично мне не угрожают по крайней мере ещё несколько лет. И, хотя народная мудрость настоятельно рекомендует готовить к эксплуатации сани летом, вышеназванный факт не мог не радовать и призывал расслабиться. Настроение у меня улучшилось ещё немного…

Ухудшаться оно, в смысле – настроение, стало, когда я увидел дядю Олега. Он сидел в тени за столиком под самым краем тента, и перед ним стояли два пластиковых стакана. Пустой и ополовиненный.
- Присаживайся! – радушно предложил Олег и, допив пиво, сообщил. – Это был твой. Можно сказать, что ты спас меня, шляясь где-то так долго.
- Ага! “Друг спас друга!” Как сказал бы Карлсон. Чтоб ему всю жизнь штаны наничку надевать перед полётом! – мрачно пожелал я и поинтересовался: – Трубы-то хоть погасли?
Дядя Олег слегка наклонил голову к плечу, прислушался к организму и согласно кивнул:
- Погасли. Теперь пора и о душе подумать. Можно и её пивком побаловать.
Он выудил откуда-то из-под стола полиэтиленовый пакет и достал из него запотевшую бутылку литра на два. Пакет Олег скомкал и со стуком положил на столик перед собой.
- Я тут одну штуку хотел тебе показать, – сказал он, сворачивая с бутылки пробку и разливая пиво по стаканам. - Но сначала – пиво. А девушки – потом.
- Какие такие девушки? – Я влил в себя пол стакана ледяного пива и слизнул пену с усов. – Ты лучше скажи, почему занял столик так близко от дороги?
Дядя Олег удивлённо посмотрел на меня, помолчал, надеясь, видимо, что я догадаюсь сам, и сокрушённо вздохнул:
- Жара!..
- Ну? - Я упорно не желал догадываться.
- По дороге машины ездят, ветер поднимают. Ветер нас обдувает. Нам прохладно.
- Мудро! – согласился я. – Только они ещё и пыль поднимают, и она на нас оседает.
Дядя Олег, не отрицая очевидного, кивнул и тут же возразил:
- Но ведь ветер же… А пыль глотают и те, кто сидит далеко от дороги.
Мы помолчали, оценивая все плюсы и минусы нашего положения. В это время у киоска-тонара начал назревать скандал. Да и не скандал вовсе, а так… Трое молодых людей пытались что-то объяснить на пальцах и повышенных тонах девушке в окошке. Проблема заключалась в том, что молодые люди верещали все трое разом, а у девушки было всего два уха. Вот эта диспропорция, видимо, и порождала непонимание. Да и выговор у ребяток был какой-то странный.
По-хорошему нам бы сидеть, пить пиво, овеваться ветерком от проезжающих мимо машин и наблюдать конфликт со стороны. Так нет же! То ли дяде Олегу захотелось побывать в гуще событий, то ли он, упоминая про девушек, имел в виду именно девицу в окошке, только понесла его нелёгкая к тонару.
Правда, нужно признать, что начало дяде Олегу явно удалось.
- Тихо! – рявкнул он так, что молодые люди аж присели и лишь потом обернулись. При этом было не совсем понятно, к кому дядя Олег обращался: к троице ненормальных или к образовавшейся очереди, которая уже начинала роптать. Но эффект был налицо. Заткнулись и те, и эти.
Дядя Олег по-деловому протолкался к окошечку и улыбнулся девушке-продавцу:
- Такая красавица, а как они вам голову заморочили!
Девица обалдело уставилась на дядю Олега. Она слегка шевелила губами, как рыбка в аквариуме, и явственно было видно, что от жары и всего происходящего предохранители у неё в черепушке приказали долго жить. Или были очень недалеко от этого.
- Эта…- начал было один из троицы, но дядя Олег прервал его коротким:
- Цыц! – и, уже обращаясь к продавщице, процитировал детскую считалочку: – “Дёрни колечко, дядя сказал…” Понимаете намёк? Молодым людям нужна обыкновенная “Кола”, но в банках. Таких алюминиевых с колечком. Дёрнул – пш-ш! Все счастливы и в пене. Ферштейн?
В этом месте я ожидал небольшого базара со стороны кого-нибудь из очереди, но видимо наступил полный “ферштейн”, потому что вся троица так быстро и радостно закивала, что, казалось, их головы сейчас отвалятся вместе с ушами. И продавщица тоже мотнула причёской и начала выставлять банки на прилавок. И очередь облегчённо вздохнула. И некоторое время был слышен только перестук банок и бормотание троицы:
- Ещё… Ещё…
Потом стук банок о прилавок прекратился. Может быть, банки кончились, но больше было похоже, что головёнку продавщицы посетила та же мысль, что и мою: “А кто, собственно, оплатит банкет?” Во всяком случае, она вцепилась в калькулятор и начала судорожно шарить пальцем по клавишам. Почему-то я подумал, что девушка умножает цену одной банки “Колы” на десять и стал ей мысленно помогать. От этих сложных расчётов меня отвлекло поведение одного из троицы молодых людей, находящихся под патронажем дяди Олега. Тот, голова которого сильно напоминала стог сена после отъезда студентов, вытянул из кармана какую-то трубку навроде фонарика, испустил из этой штуки какой-то бледно-зелёный луч и окатил им сначала очередь, а потом – продавщицу.
Последствия этой акции были довольно любопытными. Продавщица прекратила насиловать калькулятор, уронила его куда-то вниз, но не наклонилась, чтобы поднять, а замерла, уставившись в голубую даль, как истукан с острова Пасхи. Люди в очереди прекратили всяческие разговоры и застыли, уставившись в затылки впереди стоящих.
На этом фоне двое из троицы пытались захватить все банки с прилавка в четыре руки, а дядя Олег махал перед собой руками, страшно выпучивал глаза и строил мне жуткие рожи. Потому, как он производил верхними конечностями в основном загребущие движения, я, на всякий случай, посмотрел на свои руки и не нашёл в них ничего особенного. В руках у меня были два пластмассовых стаканчика. Дело в том, что тот ветерок от машин, который, по мысли дяди Олега, должен был ласково овевать наши тела, упорно пытался сдуть со стола пустые ёмкости, а плеснуть в них пива у меня не хватило ума.
Предположив, что дядю Олега задело зелёным лучом и что заниматься этой своей аэробикой он может до самой темноты, я довольно громко спросил:
- Чё тебе? – чем и привлёк к себе внимание разворошенной копны с фонариком в руках.
- Сумка… - как-то сдавленно ответил дядя Олег. – В пакете…
Вот в этом я был абсолютно согласен с дядей Олегом! В пакете переносить банки куда как удобнее. Я, было, потянулся за пакетом на столике, но тут увидел, что прямо передо мной стоит этот… с фонариком. Слегка задрав голову, я заглянул в его глаза. Хотел бы отметить, что первое впечатление от его глаз у меня рассосалось довольно быстро. Правда, остался неприятный осадок. Это ж надо додуматься пришпандорить к глазам такие контактные линзы! С квадратными зрачками.
- Хорошенький у тебя кошелёк, – нахально заявил я, чтобы скрыть растерянность и, увидев непонимание на его лице, кивнул на “фонарик”.
Он осклабился, и мне снова стало как-то нехорошо. Его зубы, конечно, не моё дело, но такие мелкие и кривые… И в таком количестве! На его месте я бы улыбался как можно реже.
- Что? “Кола” в банках нравится? – сделал я ещё одну попытку разговорить эту копну с зубами.
Странное дело, но упоминание о банках заставило его приоткрыть рот:
- Командиру нравится открывать такие банки. – Голос был какой-то бесцветный, и челюсть почти не двигалась.
- Ваш командир, похоже, большой интеллектуал, – вежливо поддержал я разговор.
- Мы вас уничтожим, – без какого-либо смыслового перехода продавил он через свои замечательные зубы.
- Да ну… - недоверчиво удивился я. – Тебя, наверное, зовут Чингиз-хан? Или нет! Прошу прощения! Как же я вас сразу не узнал, портагеноссе Адольф! А хочешь, я тебе этот фонарик куда-нибудь засуну? – поинтересовался я. – По твоему выбору.
С юмором у моего собеседника было совсем плохо. Как у пьяного ёжика.
- Как только мы доложим Совету координаты – вы обречены. Мы вас уничтожим.
Он начал медленно поднимать руку с зажатым в ней “фонариком”, и мне это очень не понравилось. Причём не понравилось мне как то, что зубастик норовил ткнуть в меня этим, похоже, далеко не безопасным прибором, так и то, что пальцы у него оканчивались небольшими, но острыми когтями. Я подался в сторону и жалобно крикнул:
- Дядя Олег! Тут один агрессор по рогам получить хочет! Давай сведём его к стоматологу.
Вот уж что-что, а реакции дяде Олегу не занимать! Я ещё не успел закрыть рот, а он, прихватив с прилавка пару банок, уже двигался по короткой дуге к нам.. Причём двигался, как паровоз. С нарастающей скоростью, хотя и без характерного свиста. Мне пришлось, не вставая со стула, резко дёрнуться телом в сторону, когда дядя Олег со всего маха въехал зубастику между лопаток. Из чистого человеколюбия и врождённой доброты я, меняя положение, оставил на месте одну ногу. Именно по этой причине зубастик не вылетел на проезжую часть дороги, не попортил чью-нибудь машину и не пострадал от какой-нибудь испачканной в машинном масле монтировки или баллонного ключа.
Ещё когда мы работали в кооперативе, дядя Саша Компанцев, уронив во время обеда на пол котлету и с восхищением разглядывая, что из неё получилось, мудро изрёк: “Да! Плашмя плашме не плашмя!” Только куда там котлете дяди Саши! Зубастик шмякнулся плашмя плашмёй. С чмоком и хрустом. Поначалу я решил, что это косточки хрустят, но был частично разочарован. Хруст издал “фонарик”. А вот остальные звуки целиком и полностью принадлежали зубастику.
Дядя Олег с криком:
- Господи-ж-Боже-ж-ты-мой! Какой же ты неловкий! – бросился поднимать упавшего, по пути заехав ему ногой по рёбрам и приподнял зубастика за шиворот с таким расчётом, чтобы сразу и быстро опустить на место, если тот трепыхнётся.
Но клиента дяди Олега, казалось, не очень-то занимало собственное положение. Он свободно висел в руках дяди Олега и только потряхивал своим “фонариком” над ухом. При этом слышались весёленькие шорох и позвякивание, как из погремушки. Дядя Олег какое-то время с интересом наблюдал за поведением зубастика, но потом ему надоело держать груз на весу. Он рывком перевёл его в вертикальное положение и принялся заботливо отряхивать с него грязь, приговаривая:
- Какой-то ты сегодня задумчивый. На ровном месте спотыкаешься. Бедняжечка…
В этот момент мне пришлось переключить внимание на оставшихся двух любителей “Колы” в банках. Они подошли к нашему столику и, видимо, оценив ловкость дяди Олега, в оказании первой помощи их пострадавшему товарищу, принялись, помогая друг другу, запихивать банки в наш целлофановый пакет. Помня о том, что идея эта исходила от самого дяди Олега, я, естественно, промолчал, но зорко следил за тем, чтобы вместе с банками в пакет случайно не попала и бутылка с нашим пивом.
Дядя Олег подвёл зубастика к его друзьям, слегка поддерживая за заботливо завёрнутую за спину руку, и спросил, обращаясь ко мне:
- Чего это он такой неустойчивый? Ты его напугал?
- Чем? – удивился я. – Это он сам. От переизбытка чувств и агрессивных наклонностей. А может быть, у него падучая?..
- Мы вас всех… - начал было зубастик, но я его решительно прервал:
- Перережете… В смысле уничтожите. Если только доберётесь до Совета.
- А далеко ли вы живёте? – вдруг заинтересовался Олег и пояснил: - Я к тому, чтобы пиво успеть допить.
- Вы называете нашу звезду гамма-Лебе... – Зубастик резко прервал свою речь и посмотрел мне в лицо. Квадратные дырки его зрачков вдруг сузились! Это в контактных-то линзах!
Я бросил взгляд на лица его товарищей, и неприятный холодок пополз между лопаток. Те же самые кубики чёрных провалов в глазах и полное отсутствие какого-либо выражения на лицах.
- Мы живём на Марсе, – выдал зубастик после паузы.
- Врёт! – очень убедительно возмутился дядя Олег. – С тамошними агрессорами я покончил ещё вчера! Как раз до ужина управился!
Зубастик попытался обернуться, чтобы посмотреть на победителя марсиан, но дядя Олег чуть приподнял его вывернутую за спину руку, развернул и подтолкнул прочь от столика.
- Катитесь отсюда, – негромко попросил дядя Олег. – Валите быстренько на… Марс, пока вам здесь рога не пообшибали.
Троица послушно отошла к обочине, собираясь, наверное, переходить на другую сторону улицы, поближе к Марсу, а дядя Олег уселся на стул и начал оттирать носовым платком с руки что-то зеленоватое.
- Козлы неблагодарные! – Дядя Олег, как фокусник, извлёк откуда-то две банки “Колы”, поставил их на столик и пояснил. – Контрибуция.
- По-моему, это не люди… - сумел, наконец-то, выдавить я из себя.
- Я и говорю – козлы! – Дядя Олег посмотрел на меня, на свои чем-то испачканные руки и обернулся на троицу у обочины. Как раз вовремя.
Откуда-то из-за крыши здания Детской библиотеки ударил узкий зелёный луч. Он нащупал три фигуры, стоящие у обочины и развернулся в конус. Внутри конуса заклубился туман и мы ясно услышали голос зубастика:
- Мы вас всех унич…
Конус исчез вместе с содержимым, а над крышами домов медленно, как на фотографии, проявилось огромное дискообразное тело метров пятидесяти в диаметре. Оно медленно вращалось, и по всей его поверхности то и дело появлялись и пропадали прозрачные пятна, окружённые синими искрами.
- Смотрите! НЛО! - крикнул кто-то.
Люди на улице задирали головы и удивлённо таращились на необычное явление. Как бы испугавшись такого внимания, диск качнулся и резко набрал метров триста высоты, завис ненадолго и начал медленно дрейфовать в сторону собора Святого Владимира.
- Чё ты в стаканы вцепился? Поставь на место! – Дядя Олег свинтил пробку с бутылки и разлил пиво. Он отхлебнул из своего стакана, задумчиво посмотрел на плывущий в небе НЛО и раздражённо сказал: - Шакалы! Гранату мою спёрли.
- Какую ещё гранату? – слегка удивился я.
- Очень даже хорошую гранату. Зелёную. “РГД-5” называется. В сумке у меня лежала. – Дядя Олег приложился к стакану и продолжил: – Я вчерась из подъезда вышел, гляжу пацанва местная что-то разглядывает толпой. Ну, я тоже решил посмотреть. А у них, оказывается, граната в руках. Да новенькая. И взрыватель уже вкручен. В общем - дёргай колечко и кидай… Гранату я у них, понятное дело, отобрал. Только они, кажись, не очень-то расстроились. Сообщили мне, что РГДешку на рынке за сотню купить можно, а то и дешевле. Дожили до светлого будущего! Всё подешевело…
Дядя Олег сокрушённо покачал головой, а потом слегка оживился:
- Я её чего к тебе тащил-то… Может на даче можно рыбу глушануть? С баржи… А что? Мало не покажется!
- Может она учебная? – засомневался я.
Дядя Олег задумчиво взвесил в руке банку с “Колой”, с пшиком и пеной во все стороны выдрал из неё колечко, и в это время где-то в небесах раздался резкий хлопок. Мы одновременно посмотрели в сторону НЛО. Оно не успело уплыть далеко и было отчётливо видно, что в куполе, венчающем диск, теперь зияла здоровенная дыра, из которой клубами валил чёрный дым.
- Ой! – подала признаки жизни стоявшая рядом с нами девушка, до этого пребывавшая в состоянии лёгкого ступора, как и большинство зрителей необычайного феномена в небе.
- Ну вот! – обрадовано воскликнул дядя Олег. - А ты говоришь: «Учебная”! Самая что ни на есть настоящая! И не “ойкайте” здесь над ухом, пожалуйста! – обратился дядя Олег к девушке и в его голосе появилась строгость. – Мы все имеем честь наблюдать победу любви к ближнему своему и мудрости предвидения над наглостью агрессивности. Кстати! Как вас зовут?
Дядя Олег обалдело уставился на меня, потрясённый гениальностью и многоплановостью своей речи, я разразился бурным и продолжительными аплодисментами, а девушка, умело маскируясь на местности, быстро растворилась в толпе зевак. Видимо она решила, что хотя клинических идиотов вроде нас и отпускают гулять по городу без сопровождения санитаров, искушать судьбу всё же не стоит.
А “тарелка” в небе теперь совершала довольно странные эволюции. Рывком поднявшись высоко вверх, она по широкой спирали, спустилась вниз, метнулась влево, затем вправо и снова вверх. Исчертив, таким образом, дымом всё небо, НЛО, волоча за собой чёрный шлейф, начал падать куда-то в сторону Приволжского военного аэродрома.
- “…Долго над полем бантик летал"! - с чувством процитировал дядя Олег и передразнил зубастика: – “Мы вас всех…” Щаз! Губёшки свои зелёные раскатал по нашим банкам!
- Да, – согласился я. – Кто к нам с фонариком придёт, тому лампочку в плафон по самый отражатель и вкрутим… А ведь теперь вояки скажут, что никаких НЛО над городом не наблюдали… И саму “тарелку” захапают. Она им, небось, прямо на голову свалилась.
- Да уж не мимо! – откликнулся дядя Олег, разливая остатки пива по стаканам. – Вот так всегда. Стараешься, кем-нибудь землю роешь, а придут чужие дяди и всё захапают. И медали, и почести, и ордена…Тебе когда за часами?

Во дворе дома часовщика дядя Олег окинул окружающий пейзаж орлиным взором и уверенно сказал:
- У тебя в кармане есть гвоздь. Дай его мне.
Отпираться смысла не было, тем более что вышеназванный предмет находился именно в обозначенном месте. Порывшись в кармане, я протянул дяде Олегу “пятидесятку”, сопроводив её вопросом:
- А на фига?
- Тёмный ты человек, дядя Паша! – сокрушённо вздохнул дядя Олег. – Сидишь себе дома “под небом голубым”, пользуешься благами цивилизации и не ведаешь того, что злобные владельцы частных домов, не имеющие санузлов в местах обитания, понавешали замков на очень важные объекты… Ты меня совсем заболтал! Подожду тебя где-нибудь здесь.
Дядя Олег быстрым шагом, слегка пританцовывая, двинулся в сторону деревянного строения, окрашенного темно-зелёной краской, а я, с некоторым опозданием, уже перед дверью часовщика, ощутил, что дядя Олег в очередной раз объехал меня на кривой козе.

Часы мои оказались распяты на очень странном штативе. Точнее не сами часы, а их кишки. Корпус луковицы был аккуратно разложен на тряпочке в сторонке. По частям. Крышки-стёклышки – всё раздельно.
Усевшись на указанный мне табурет, я принялся наблюдать за работой мастера. Перед ним на деревянной платформе покоился какой-то сложный механизм. Правда, нужно было быть довольно крупным идиотом, чтобы не опознать в данном механизме часы. А что касается меня, так я сразу смекнул – мастак сверял мои часы с показаниями своего хронометра. Дед, поковырявшись в часах, подтвердил мою догадку:
- Сейчас ещё разок сверим…
Он распахнул стенной шкаф с дурацкими ручками на дверце и сунул в него и хронометр, и мои часы, и платформу под ними. Всё разом. Потом захлопнул дверцу и, покрутив ручки, щёлкнул переключателем на стене. Со стороны шкафа раздалось тихое, но отчётливое гудение, а в воздухе сильно запахло озоном. Я потянул носом. На фоне запаха озона отчётливо вырисовывался аромат хорошего выдержанного вина. И специй. Похоже было, что дедок прислушался к совету специалиста.
- А ведь и верно – помогло! – подмигнул мне дед. Голос, правда, был хриплый, но это был уже голос, а не сипение. – Тебе плеснуть?
Я представил себе, как горячее пойло вливается в моё горло и содрогнулся. Аж в пот бросило.
- Не-е, – говорю. – Мне пока лечить нечего.
- Ну, смотри. Хозяин-барин. А я приму ещё лекарства.
Он снял крышку с небольшой кастрюльки и половником наполнил довольно приличных размеров бокал. Закрыл кастрюлю, отхлебнул из бокала дымящуюся тёмную жидкость, проглотил её и сказал:
- Оно даже просто для души совсем неплохо! Может, холодненького хочешь?
Всё время говорить “нет” как-то неприлично. Мне так кажется. Тем более что дедок не уточнил характеристики этого самого “холодненького”. Так что когда я сказал:
- Ну, если холодного… - совесть моя была чиста.
Часовщик вытащил из тумбочки бутылку и гранёный стакан, поставил на верстак и налил в стакан чуть больше половины.
- Попробуй.
Я понюхал жидкость в стакане, отпил немного, проглотил и уставился на бутылку. На этикетке значилось: “Портвейн-777”. Вообще-то я не дегустатор и слабо разбираюсь во всяких там “букетах”, но жидкость в стакане явно имела к этикетке весьма отдалённое отношение. Я приложился к стакану более основательно, прополоскал вином рот… Это было выдержанное, точнее будет сказать – старое вино.
- Ну, как? – спросил, хитро улыбаясь, дед. Он был явно доволен произведённым эффектом.
- Обалдеть! – честно признался я. – “Массандра”?
- Нет. “Семь в кубе” из соседнего магазина.
- Завтра, если денег хватит, всё скуплю! - пообещал я.
- Не спеши, - засмеялся дед. - В магазине обыкновенный “Портвейн” продают. Это вино я искусственно состарил…
“Лишь бы не химическим путём”, - подумалось мне.
- … В машине времени, – добавил часовщик.
“Стоп” – сказал я сам себе. – Я пришёл сюда часы починять. Но это не значит, что я должен выслушивать очередного психа-изобретателя. Хотя на вид он вроде бы не буйный и не опасен”.
И, чтобы сменить тему и не дать деду перейти к описанию принципа действия его “изобретения”, я быстренько задал вопрос несколько в другой плоскости:
- Хронометр сами собрали?
- Хронометр? - переспросил часовщик. - А! Конечно сам. Молодой был, много чего не понимал… Поэтому и усложнил всё… Но ходит он точно тик-в-так. А машину я позже собрал, когда поумнел. Только вот проку от неё… Один расход.
Часовщик расстроено вздохнул и подлил мне вина в стакан. Мне почему-то стало жалко деда. Вот ведь человек, наверное, много лет думал, проектировал, собирал свою машину, а в результате от неё “один расход”. У меня самого отец сколько уже времени магнитный двигатель собирает, но эта зараза работать не желает. Даже временно. И, в утешение часовщику, я поведал о ртутно-атмосферных часах. Сделал их какой-то крендель на западе то ли в восемнадцатом, то ли в девятнадцатом веке. У часов этих разница атмосферного давления заводила главную пружину, да так, что пришлось специальный механизм ставить, как защиту от перезавода.
Часовщик оживился:
- Знаю, - говорит, - об этих часах. По уму сделаны. Если бы идиоты ртуть из них не слили, так они бы по сих пор работали бы. Но этот механизм ближе к перпетуум мобиле, а у меня другое… Хотя меня эти часики кое-чему научили! Чтобы использовать какую-либо силу, надо к ней другую приложить, а то и две. У меня вон механика с электричеством взаимодействуют. Только вот никому, кроме меня, это не нужно. Уж куда я только письма не посылал…
Рассуждения деда прервал резкий щелчок и последовавший за ним мелодичный перезвон. Я чуть вино не расплескал от неожиданности, а дед спокойно повернулся к шкафу с циферблатами, открыл его и осторожно вытащил штатив с хронометром и моими часами. Из шкафа пахнуло холодом и резким запахом озона.
- Вот видишь, – как-то слегка уныло обратился ко мне дед. - Ещё и побочные эффекты: холод и озон. Чёрт бы их побрал! Да и счётчик накручивает… Не очень, правда, но всё равно…
Часовщик сравнил показания циферблатов хронометра и моих часов, удовлетворённо крякнул и принялся объединять корпус моих часов и их кишки в единое целое.
- Подводить их, конечно, придётся. Примерно раз в месяц сверяй их с точными сигналами по радио. На минуту-полторы уходить вперёд будут. За год. Ничего?
Я пожал плечами. После моей “настройки” часы на двадцать минут за сутки отставали. Чего уж там какая-то минута!..
- Ну вот! – Мастер протянул мне часы.
Я полез в карман за деньгами, но он жестом, не терпящим возражений, остановил меня.
- Не надо! Ты мне горло подлечил, а я тебе часы. Так что – квиты. Держи!
Я взял часы, помялся немного… Неудобно как-то… А с другой стороны – какой русский не любит быстрой езды? В смысле – халявы?
Чтобы сделать деду приятное я, после изъявлений благодарности, ткнул пальцем в стенной шкаф и спросил:
- И что, за всё время вы не придумали, как из этого пользу извлечь? И никто не заинтересовался машиной?
Часовщик отрицательно помотал головой.
- Нет!.. Да она и не “машина времени”, собственно. Скорее – ускоритель. Время, к сожалению, обратного хода не имеет.
Дед прокашлялся и хитро ухмыльнулся:
- А ты, если придумаешь что, в смысле пользы, заходи. Доходы делить…


Дядя Олег ждал меня во дворе и на моё: "Дай сюда гвоздь!" - небрежно бросил:
- Открыто! И смотри по дороге не расплескай! А то лишишься удивительных ощущений…
Когда я, уже покидая туалет, закрывал замок на двери, дядя Олег поинтересовался:
- Ну, как? Похоже на дозу героина?
- Не знаю, – откликнулся я. – Не колюсь. Но все наркоманы дураки. Лучше бы пива пили побольше и, после большой же паузы, - в туалет. Вопли из туалета: “Я торчу!” и “Вот это кайф!” – гарантирую.
- А чего ты так долго-то?
- Ну, уж извини! Как управился!
- Да нет! Я про мастера.
- А! Машину времени смотрели.
- По телеку? Какую песню? – уточнил дядя Олег.
- Какой тебе “телек”? Вживую.
Дядя Олег то ли почесал, то ли покрутил пальцем у виска.
- Он хоть часы сделал?
- Ну, конечно, сделал! Обещал ход не больше, чем одна минута в год.
- Одно из двух, – задумчиво произнёс дядя Олег после паузы. – Или ты по этому тёмному коридору ходил прямо в Швейцарию, или ты врал, когда говорил, что психи не заразны…

…Проблему с электроэнергией на тот момент я решил молниеносно. Даже не напрягаясь. Достаточно было вывезти дедовский аппарат в Яману на дачу. Дача оформлена на дядю Мишу, а он мало что чернобылец, так ещё и энергетик. Так что за электричество платить не придётся. Хоть фабрику подпольную ставь. Правда, надо было ещё уточнить у деда – можно ли перевозить его аппарат с места на место.
Холод – не помеха. Летом вместо кондиционера будет. А вот с озоном покумекать придётся. Не такой уж он безопасный, этот побочный продукт.
Дальше – тьма. В смысле того, что производить. Идея о производстве старых, выдержанных напитков, конечно, лежала на поверхности. Тем более, что частично она была уже реализована самим дедом и без моего участия. Но, опять же, вставал вопрос о рынке сбыта. Лично я могу назвать от силы пять-шесть дураков, готовых платить за качество напитка. Это включая меня. Остальным моим знакомым всё было нужно как раз наоборот.
Мелькнула у меня одна идейка… Не без этого. Друг у меня есть, художник. Вот он как-то и рассказывал мне о том, что старинные вещи, в определённых кругах, приобретаются за совершенно немыслимые деньги. Главное, чтобы эксперт подтвердил, что вещь действительно старая… Но это дело очень рискованное, и я затолкал данную мыслишку подальше. До поры…
Мучился я этим делом, как зубной болью, дней пять. Но как-то днём сын, явившись домой из института, сообщил мне, что на Кировой - пожар. Полыхает дом, в котором расположился магазин для богатых. Только с другого конца. Аккурат где дед-часовщик со своим аппаратом проживал. Позже в газетах писали, что пожар, якобы, начался из-за дряхлой электропроводки. Вот лично я ни разу не слышал, чтобы по этой причине сгорело что-нибудь никому не нужное: горисполком, например, или там Кремль в Москве. Обязательно жилой фонд.

Но, как бы там ни было, а моя очередная попытка заняться большим бизнесом и честно разбогатеть окончилась очередным ничем. Правильно говорит народная мудрость: “Рождённый ползать должен иметь ружьё и не жалеть патронов”…