Это бывает тогда, когда родная кухня, на которой не раз проливался из собственной кружки чай становится чужой, такой холодной. Когда под печально ноющее радио, полулежа на столе и пытаясь оторвать отчаянно гудящую голову от скатерти, смотришь на сбегающий суп. Когда, с прощальным переливающимся звоном, чашка взрывается фонтаном осколков, едва прикоснувшись к кафельному полу. Когда стоит лишь на миг прикрыть слезящиеся глаза и положить на память мраморную могильную плиту, забывая ссоры, заботы и течение густой серой патоки дней...
Огромные золотистые, слегка подрагивающие крылья, холодный блеск плотной чушуи, сверкания мудрых темных глаз, тихий шепот мыслей и гул в висках от счастья полета. Изящный вираж, довольный, горделивый рык, азарт, вскипающий где-то в груди и разливающийся легким румянцем на щеках, учащенное дыхание...
Мелкий моросящий дождик, тусклый фонарный свет, выхватывающий лишь очертания домов, серое ночное небо. Плотоядное чавканье грязи под ногами, яростно раздирающий душу ветер, одинокий желтый лист-кораблик в мутной луже, переключившаяся в плеере песня...
Легкий взмах руки, отрывистое слово на латыни, смертельный поток с пальцев, легкий разворот, блеснувшее заклинание, горькая кровь на губахх, азарт в расширившихся зрачках.
Часы... Застывшаю стрелка, мерное бормотание, скрип мела. Часы... Незаметное движение стрелки, натерающая палец ручка, клякса замазки в тетради, клонащаяся вниз голова. Часы...Нет, без изменений, легкий штрих в конце тетради. Еще один. Часы...
Задиристый круг, второй. Зло сжавшиеся губы, побелевший шрам. Легкое подзалоривание, саркастическое замечание, обидная колкость. Взвившийся смерчик пыли, всаженный в стенку меч. Промах... Смех... Не мой смех... Кровь на пальцах. Красный ручеек, лижущий серебро. Пьянящие крики.
Открывающаяся входная дверь, тяжелый стук сумки, брошенной на пол. Отсутствующий взгляд, мигающий в попыхах телевизор. "Новости... Подоражал... Убит... Тяжело ранен... Выборы... Погребен заживо...." Щелканье пульта, потухший экран. "Купила... рублей... ворует... деньги... бедно..." Шуршание закрывающегося сидирома, громкая музыка, разрывающая колонки, едва слышный облегченный вздох. "Умер... убиты... заживо..." Быстрое метание по комнате в поисках наушников. "Жертв... Следствие... Случайность..." Кровь на губах, липкое прикосновение пластыря к пальцу. "Забыть. Не думать. Не думать. Забыть"
Ледяной смех, стучащий поез метро. Отчаянно бьется сознание, пытаясь отыскать выход, всепоглощающая черныя прореха, падение... Вечное... Без конца и начала... Вздымающиеся ноздри, перепачканные кровью губы... "Сплю! Сплю ведь!" - отчаянный крик.
Резко подскочить на диване. "Всетаки сплю..." На долю секунды глаз отмечает промелькнувшую тень, поиски валерьянки. Непонимание... Мечты... Кошмары... Страх потери... Бьющаяся мысль. "Забыть... Забыть..." И два золотистые крыла, слова на латыни, гигинтский темный замок... Ненужные фантазии? Хроническое недосыпание? Или способ жить? Не существовать, а жить? Безрассудное, может глупое желание променять роль балонки на голодную судьбу волка. Медлительные шаги вороны, роящейся на помойке на кратковременный, но стремительный полет ястреба.
Песня в приемнике переключилась, вздрогнув, юношу, полулежащий на столе, проснулся потер глаза, взглянул на целую, не разбитую чашку, помотав головой встал и вышел с кухни. Под стол шмыгнула незамечанная никем тень.