Луна - Серене Серена - Луне

 



фантазия по сюжетным мотивам бразильской теленовеллы Alma Gemea (в России шла под названием «Голос сердца»)

















 Луна – Серене


Ты думаешь, в том, что случилось со мной, кто-нибудь виноват? Ты ждешь ответов… я представляю, сколько вопросов ты мне могла бы задать, но у меня было время подумать… я восемнадцать лет думала – все эти годы, пока ты росла, я ждала момента, когда же ты, наконец, ДОРАСТЕШЬ до моего человеческого возраста – восемнадцать лет было мне не тогда, когда я умерла, а тогда, когда все началось.
Вот – теперь тебе столько же. И внутри тебя – я… ты росла, взрослела в счастливом неведении о том, что однажды тебе предстоит взглянуть в это зеркало и увидеть в нем не свое отражение… а меня.
Серена, не надо, я знаю все, что ты мне хочешь сказать, все, что тревожит тебя, поверь мне, что это не важно… Важнее другое. То, о чем я тебе расскажу, серьезнее, именно это тебе в первую очередь следует знать. А потом уже – кто убил… думаю, что вопроса «зачем» у тебя не возникнет. Ты это поймешь.
Меня погубила не пуля, не тот, кто стрелял, не тот, кто с ним договорился… и драгоценности эти совсем не важны… Моя слепота – вот кто главный виновник. Это худшее, это наиопаснейшее из того, что может произойти с любимыми и желанными – они становятся слепы. Не видят, какой ценой им все достается, смотрят на мир сквозь пелену своего благополучия, благодушия… их чутье притупляется, их внимание и сочувствие приобретает едва уловимый оттенок какого-то превосходства… хотя сами они себе в этом долго не признаются, но есть это… есть!
Серена, я думаю, неужели нужно было меня убить, чтобы открыть мне глаза? Так было угодно Богу? Это была Его воля?
Могла бы я прозреть как-то иначе… я думала, столько лет думала, и поняла – я могла, но частично… а полностью – нет, никогда. Нужно было моей душе освободиться от тела и обрести полную кристальную ясность невесомости. Неуязвимости.
Меня холили и лелеяли, а мою кузину воспринимали как бедную родственницу, приживалку. Ты думаешь, что меня это возмущало? Я просто об этом не думала… я не анализировала и не делала выводов, не пыталась заглянуть вглубь чужеродной души, меня занимали лишь близкие мне, только родственные. Я улыбалась Кристине, на самом деле как будто НЕ ВИДЯ ее, как улыбаются красивым цветам, лучам солнца… но много ли о них думают? Что они, собственно? Так – элемент интерьера… есть комнатный, есть природный…
Я знаю, что люди вашего племени воспринимают природу иначе, может быть, это поможет тебе быть более чуткой и менее эгоистичной, чем я… Меня называли ангелом во плоти, но ты не слушай… любовь ослепляла их, как и меня. И они все еще слепы.
Вот и Кристина была для меня частью привычной обстановки – классически красивое правильное лицо, взгляд, в котором я не замечала ничего, кроме будничных смен настроений… Обычная девушка, так я считала. В детстве была ревнивой и грубой – но это случается с резвыми полными жизни детьми. А тень соперничества омрачает самые лучшие отношения между двоюродными сестрами, если они растут в одном доме, как мы с ней.
У меня даже мысли такой не возникло – поставить себя на ее место, представить себе, каково ей - гордой, честолюбивой, азартной, красивой, но бедной… жить рядом со мной, богатой наследницей и всеобщей любимицей. Мне, а не ей, доставались самые лучшие игрушки, платья и украшения и даже лучшие учителя…
Важны не конкретные вещи, Серена, я понимаю, что для нее все это было символом моей первосортности и ее второсортности… так оно было. И она жила с этими мыслями, скрывая их, подавляя, они вырывались наружу лишь изредка, но и тогда эти вспышки могли бы сказать мне многое, если бы я задумалась… но мне не до нее было.
Ты видишь, что я не красавица, Кристина куда эффектнее, ярче меня. Художник на той картине мне очень польстил. Я худая и бледная, овал лица у меня неидеален… и носила я чаще всего белый цвет, потому что он –единственный! – украшал меня. Темные волосы выделялись, белая кожа казалась еще светлее. Я выглядела как бесплотный дух, как отблеск лунного луча, очень немногие видят в этом какое-то очарование…
Искренне потянулся ко мне лишь один Рафаэл. Остальные… я это даже тогда понимала… видели во мне известную балерину и богатое приданое… я смотрела им в глаза и видела любопытство, тщеславие… но не что-то иное. Нет, друзья у меня были, но не возлюбленные.
Уверяю тебя, у Кристины было бы куда больше поклонников, если бы ее отец не разорился. Она это знала лучше меня. Каково ей было, ты можешь представить? Смотреть, как меня обхаживают на балах, а с ней танцуют только любители легкого флирта без обязательств… а ей нужна была подходящая партия… Она могла мечтать о блестящей – с ее-то амбициями и возможностями! А не было никакой. В то время как я, по сравнению с ней замухрышка, купаюсь в лучах всеобщего обожания.
Неискреннего – это и я, и она понимали… но легче от этого ей не делалось. Мне и самой все это было в тягость.
Любители балета, подруги, знакомые – это одно, а потенциальные женихи – совершенно другое. Их если и прельщало что-то во мне, помимо известности и наследства, то та самая слепота, которой теперь я стыжусь… Такой легковерной дурочкой легко управлять – так они, наверно, считали. В то время как цепкий взгляд Кристины выдавал ее с головой – она своего не упустит.
Думаю, жизнь бы меня вразумила, вправила бы мне мозги, заставила бы увидеть все в истинном свете (поразительно, что я вообще что-то видела, погруженная в мир своих грез). Но… случилось то, что случается раз в тысячелетие… если вообще происходит с такими, как я. Появился действительно «мой» человек, тот, кому была нужна я… и больше никто на этой Вселенной.
Это был слишком щедрый подарок… Заслужила ли я? И можно ли вообще его заслужить? Здесь я ступаю на зыбкую почву… нет слов, чтобы выразить то, что случилось с нами. Нас кто-то действительно ПОДАРИЛ друг другу…
Сама понимаешь, что счастье, доставшееся так легко и просто безо всяких препонов, препятствий, преград, да еще и кому – двум баловням, Рафаэлу и Луне, у которых и так было все? Любимое дело, огромное состояние, любящие родственники…
Это даже не сказка, а просто рай на земле…
Не хочу ни думать, ни говорить о том, мог бы он продолжаться – это невыносимая тема даже сейчас…
Лучше подумай, насколько невыносимым было все это для нее, которая упустила и выгодного жениха, самого богатого плантатора в наших краях, и человека, который ей нравился больше, чем кто-либо…
Для Кристины это было больше, чем проигрыш, она же видела, что Рафаэл действительно выбрал меня, не мою известность и не мое состояние… а меня! Она бы иначе к этому отнеслась, если бы знала, что он не влюблен… так ей было бы легче. Но он ее, самую красивую девушку нашего города, признанную королеву роз на празднике, буквально в упор не видел. Стоило мне появиться, как он не сводил с меня глаз, а она для него просто не существовала.
Фамильные драгоценности, которые бабушка подарила мне после рождения нашего мальчика, я приняла с радостью и благодарностью… но как должное. Я и не думала, что может быть как-то иначе…
Мне теперь кажется, Серена, что я очень мало думала все то отпущенное мне время… и поплатилась за это.
Посмотри на меня… я теперь – отражение, дух, который вызвала ты. Если уж Богу угодно было меня возродить в другом теле, то он поступил очень мудро, выбрав дочь сильного племени, прозорливую и выносливую. Он явно улучшил свое былое творение.
Посмотри на Рафаэла – он так ничего и не понял… Но ты – ты должна! Если не хочешь попасть в тот же самый капкан слепого доверия, детской наивности.
Тебе говорили про свет, который я излучала, – а был ли он? Еще бабушка говорила, что в Кристине нет этого внутреннего источника света, она – душа темная… Я не верю, что есть безнадежно темные души, Серена… я не хочу в это верить.
Сумела же я саму себя разглядеть.


 Серена - Луне


Так, значит, он… Рафаэл… ничем мне не сможет помочь? И я должна принять его таким, какой он есть, не требовать невозможного… невозможного для него? И любить в нем все, даже то, чего он дать не может – ни мне, ни другим? Ты этого хочешь… нет, я не то спросила… не так говорю…
Я теперь – это ты, пусть зовут меня по-другому, Серена, не Луна, и я сама должна чувствовать, что нужно мне.
Но ты ведь мне многого не сказала… я не о том, кто убил тебя… ты же сама говоришь – это следствие. Помимо Кристины, есть и другие… ты говоришь о жителях городка, о людях вообще…. о каждом…
Ты киваешь… я быстро схватываю? Мне приходится, Луна… я чувствую, что времени мало, мне надо быстрее взрослеть, проживать каждый миг как десятилетие… иначе впустую все усилия что-то исправить здесь, на земле. Один Бог не справится… никакой – ни языческий, ни христианский… любой силе люди нужны.
Если бы нас с тобой рядом поставить, то Рафаэл бы выбрал тебя… не знаю, зачем ты так о себе говоришь, я и ты – как обрубок, грубая деревянная поделка рядом с фарфоровой статуэткой. Изящество линий твоей фигуры, аристократический профиль… всех денег мира не хватит, чтобы сделать меня такой. Сможет ли он разглядеть во мне твою душу?
Знаешь, что мне Рафаэл сказал? «На красоту Кристины сразу же обращаешь внимание, но смотреть на нее долго не хочется, отметишь про себя и отвернешься, в то время как Луна, неброская, завораживала… чем дольше глядишь, тем больше ты в ней открываешь – в такой красоте больше граней, она куда тоньше, изысканнее… первое впечатление многих было в пользу Кристины, но только лишь первое впечатление».
А что он думает обо мне? Ты улыбаешься, я тебе нравлюсь… но мне же надо понравиться и ему. Теперь, когда я поняла все о нас с тобой, меня уже не волнует, считает ли он меня привлекательной, для меня его любовь – это не главная цель. Но я должна достичь ее, чтобы попробовать сделать то, о чем ты говоришь…
Ты не сказала, но я поняла. Тут слова и не требуются.
Только Бог знает, есть ли действительно безнадежно темные души… но я, как и ты, не хочу в это верить.
Исправить зло, заставить раскаяться, заплатить… не то, не то тебе нужно. Ты не Рафаэл и не рассуждаешь как обыкновенные смертные.
Они ведь уже заплатили, даже не зная об этом…
И это опять же не цель.
Ты улыбаешься.
Луна, я знаю, что? Это то, что я думаю? Я тебя поняла? Луна, не исчезай, подожди хоть немного…
На этот раз ты вернешься, я смогу снова увидеть твое отражение в зеркале и услышать твой голос?
Нет, мне не нужно оно больше… теперь я и так тебя слышу.