Воскресение, часть ii

Воскресение часть II

Серый волк – Мэр

По дороге он решил зайти поесть в ресторан “Чечня свободная”, которым заправляли чеченцы, и охрана в этом ресторане составляли чеченские боевики. Хозяину ресторана Ахмеду Бакаеву покровительствовал сам Березкин, Бакаев был лучшим другом Мамаева, но в судный день испугался и не пришел на помощь своему другу.


Про этот ресторан ходило в городе много разговоров, его посещали практически только одни подонки из различных группировок, даже из Рязани. Жители города только что на приеме пожаловались ему на то, что в этом ресторане часты драки и даже побоища, в нем открыто и нагло торгуют наркотиками, и предлагают его даже несовершеннолетним. Чеченцы не раз собирались в нем всей общагой, вели себя нагло и вызывающе, избивали неугодных им людей. В ресторане несколько раз просто исчезали люди, а когда милиция пыталась расследовать эти исчезновения, Мамаев просто прекращал их, не давал им хода. Николай и Дитрих подошли к стеклянным дверям ресторана, его задержали двое бородатых вооруженных охранников с повязанной на голове зеленой лентой с арабской вязью на ней.


Когда Николай попытался войти в дверь, эти охранники остановили его,
 – Эй ты, оставь собаку здесь, и если не боишься, что тебе морду набьют, заходи,
 – Да, что вы ребята, я просто хочу поесть, ну раз с собакой нельзя, я ее оставлю здесь,
 – Шел бы ты лучше в столовку,
 – Спасибо, но я хочу поесть здесь. Николай открыл дверь и вошел в ресторан. В большом зале стояло несколько десятков столиков, по бокам такие же столики стояли в нишах. За столами находилось много бородатых людей, и если бы Николай не знал, что ресторан находится в самом центре России, то мог подумать, что он очутился где-то в Чеченской Республике. Вели они себя беспардонно, пили водку, орали какие-то песни не на русском языке, что- то кричали, можно было услышать только “Аллах Акбар”. Когда Николай вошел в ресторан, все головы повернулись к нему. Николай невозмутимо подсел на свободное место за одним из столиков. Зашедший вместе с ним охранник, что-то прошептал бармену, который о чем-то разговаривал с красивым седовласым безбородым чеченцем. Этот чеченец не поворачивая головы, щелкнул пальцам охранникам внутри зала, и, показывая на Николая, сделал жест рукой, будто отмахиваясь от мух, мол, выбросите его. Двое мощных ребят с оружием за спиной подошли к Коле, и приказали ему выйти из ресторана, так как он не подчинился, они взяли его за локти и хотели поднять. Неожиданно их ноги подкосились и они, мертвыми упали на пол, изо рта и горла у них пошла кровь. Они даже не дергались и не стонали. Все сидящие в зале соскочили со стульев и никак не могли прийти в себя от неожиданной смерти своих товарищей. Никто не видел, как Николай молниеносно ударил ребром ладони под кадык каждого с такой силой, что переломал шейные позвонки. Он спокойно стоял и смотрел на чеченца у стойки, сразу же признав в нем властного и жестокого лидера. Тот не смотрел на мертвых, а посмотрел на этого красивого парня, в котором он увидел своего беспощадного врага, его хозяин один из лидеров Чечни, посылая его, как и некоторых других таких же жестоких командиров в Россию главной задачей перед ними он поставил сбор денежных средств на вооружение, а также разложение Российской молодежи.

Он приехал сюда из столицы Чеченской республики вместе с десятью боевиками разобраться в делах этого неприметного городка, бывшего до некоторых пор опорой влиятельных сил приверженцев освобождения Чечни от России, то есть Березкина. Отсюда шли фальшивые авизо, сделанные в Чечне по всему центру России. Вдруг денежный поток прервался, отделение районного банка, где отмывались деньги, полученные фальшивыми авизо, закрылось. Да и сам ресторан, приносивший довольно приличный доход неожиданно столкнулся с трудностями после гибели Мэра города Мамаева.
 
Владимир Благоев, так звали этого человека, понял, что если не уничтожить этого парня, то в этом городе, несмотря на помощь Березкина, Чеченцам не жить. Он вырвал из заднего кармана пистолет и выстрелил в молодого человека, но не попал в него, а пуля попала в сердце одного из вооруженных бородачей, так как Николай прыгнул в сторону, и в воздухе, сделав переворот, очутился рядом с Благоевым. Он молниеносно, взяв одной рукой за его подбородок, другой за затылок резко рванул ими в разные стороны, и резидент Чечни прекратил свое существование.


Началась драка, но так как противник у бандитов был один, а их было много, они только мешали друг другу, а, начавшаяся стрельба, внесла панику среди их самих, да и пули попадали в своих же боевиков. Наружные охранники открыли дверь, чтобы помочь своим, и в ресторан влетел Дитрих, кусая всех, кто попадал ему под ноги, внося еще боле панику. Николай же юлой проскальзывал среди мечущейся толпы, которые потеряли ориентировку, и уже дрались друг с другом, и приемами “Карате”, руками, локтями, ногами и даже лбом сметал их со своего пути. Некоторые бандиты погибали от пуль и ножей своих же друзей, другие же бандиты уходили из жизни от ударов Николая, и только немногие падали, потеряв сознание. Через некоторое время в ресторан ворвалась милиция и вместе с ними Афганцы, которые застали невероятную картину за столиком сидел Николай, рядом с ним спокойно лежал Дитрих и ел что-то из миски, а кругом валялись тела бандитов, и только некоторые из них тяжело стонали. Неожиданно прибежала официантка с подносом и поставила на стол суп харчо, и плов из баранины. Николай спокойно взялся за еду. Начальник милиции даже не стал писать протокол, так как оставшийся в живых бармен, с ужасом поглядывая на Николая, заявил, что между приезжими боевиками и местными чеченцами произошел конфликт, и они перебили друг друга. Афганцы подсели к Николаю, и капитан пожурил Николая,
 – Друг, зачем так было рисковать, мы, да и милиция тебе бы помогли,
 – Если честно, я пришел только поесть и посмотреть на работников ресторана, о которых мне так много говорили и, честное слово, больше ничего не хотел. Я же не виноват, что в город приехал проверять работу чеченцев эмиссар из Москвы
– Ах, мой дорогой друг, сказал Майор милиции, к нам опять приедет кто-то из Москвы и будут нас проверять на вшивость. Как ни странно даже хорошо, что вы были один, теперь никто не сможет сказать, что кто-то виноват в гибели бандитов, они сами перестреляли друг друга, бармен это клятвенно подтвердит. Вдруг они услышали какой-то громкий шум, милиционеры и Афганцы выскочили на улицу и увидели громадную толпу горожан, спешащих с кольями, дубинками, молотками, топорами к ресторану. Порошин остановил толпу и крикнул ей, что все в порядке, Николай жив и здоров, и только некоторым чеченцам не повезло. Вышел Николай с Дитрихом и толпа тут же угомонилась. Когда все замерли, Николай негромко сказал, но так, что его услышали даже в задних рядах,
 – Раз вы меня выбрали Мэром таким странным способом, то тогда вы должны, и подчиняться мне до тех пор, пока не переизберете другого. Я уже сказал тем посетителям, что были у меня сегодня, и повторю еще раз для вас, ровно через месяц, на заседании мэрии и собрания нашей думы, я вам предложу план выхода из нашего трудного положения. Вы можете присылать свои планы, я их также буду рассматривать. Сейчас все идите по домам и спокойно смотрите телевизор. Народ нехотя начал расходиться с любопытством смотря, как скорая помощь выносит из ресторана людей в закрытых мешках.


 После месячного скитания по Борисовскому району, Николай пошел домой, где его ждала Александра, которая, конечно все уже знала. Переночевав, новый Мэр, взяв с собой, кувшин, пошел к церкви, но обойдя гору со стороны обрыва, он нашел ложбину, которая напоминала ложе небольшого пруда. Это ложе со всех сторон была закрыта каменными стенами, со стороны реки стена была немного поменьше.


Трое рыбаков сидели на берегу Оки и удили рыбу, было еще рано и как назло, рыба вертелась вокруг да около, даже выпрыгивала из воды, чтобы поглядеть на этих придурков, которые вместо того, чтобы поспать рядом с теплыми женами пришли сюда,
 – Ребята что-то стало холодать. Сказал один из друзей, и все вместе подхватили,
 – Не пора ли нам поддать. Они нашли в вещмешке еще одну бутылку, и, распив ее, подбросили к тем пустым бутылкам, что лежали невдалеке небольшой грудкой. Потом они долго рассуждали, уж не привиделось ли им все, что потом произошло.


Они увидели невдалеке прямо под обрывом, на котором стояла церковь какого-то человека, который прошелся по груде камней, перелетая с одного большого камня на другой, как в тайванских фильмах перелетают каратисты с одного места на другой. Потом он встал на краю небольшого углубления, засыпанного большими камнями, поднял руки, и от ладоней пошли розовые лучи, которые собрались в большой круг и произошел мощный бесшумный взрыв такой силы, что громадные камни превратились в мелкий песок. Они отпрессовали стены и низ небольшого углубления довольно глубокой посередине и поднимающейся вверх по краям, напоминающей овальную чашу. Потом этот человек взобрался по обрыву вверх и, выбрав точку в сплошной стене обрыва, отлетел на метра три и опять вытянул руку, и из ладони выскочил светлый луч, который пробил стену и из образовавшегося отверстия, прорвалась вода, которая ударяя по уступам, и разбрызгивая вокруг капли, начала падать в чашу, образовав небольшой водопад.


Неожиданно для рыбаков этот человек подошел к ним и оказался тем самым парнем, которого они прочили в Мэры. Он подошел к ним и, поздоровавшись, спросил их,
 – Как клев, ребята, и, увидев горку бутылок, добавил, у вас там не осталось чего горячительного?
– Осталось, и они достали еще одну, а потом еще одну, потом еще одну, и водка кончилась, они по просьбе Николая дали ему в руки удочку, и он сел с ними, забыв вдеть наживку на крючок, закинул блесну в реку и стал ждать. Пьяненькие рыбаки тихо хихикали и подмигивали друг другу, как он это будет ловить рыбу без наживки. К удивлению и ужасу рыбаков, не успел Николай даже моргнуть, как поплавок заиграл, и Николай попытался выудить рыбу, она оказалась довольно большой и упрямой и водила бедного рыбака из стороны в сторону. Рыбаки, побросав свои удочки стали помогать Николаю, вытаскивать рыбу, и вчетвером с большим трудом вытащили громадного сома и бросили его на берег. Рыба билась, стараясь попасть обратно в воду, один из рыбаков ударил колотушкой по голове сома и тот прекратил сопротивление.


Потом они, просунув палку под жабры рыбы, вчетвером еле переступая ноги, потащились в город, и пришли в ближайший дом одного из рыбаков. Жена его встретила их с бранью и с кулаками, но увидев Николая, опешила, быстро накрыла на стол, побежала сама в спальню, и, переодевшись, вернулась к приятелям, Николай отказался от выпивки, но с удовольствием ел горячий суп, хвастаясь, как он поймал громадную рыбу. Разговор шел громкий и шумный с объятьями и поцелуями с клятвами в верной дружбе до гроба. Потом он пол часа в кладовке помогал женщине выбрать бутылку водки, и, наконец, через час Николай встал, оторвался от губ женщины и ушел домой.

Алексей пришел к церкви, чтобы встретиться с будущим настоятелем храма игуменом Павлом, это был еще молодой человек, но его ум и красноречие позволило ему добиться больших карьерных успехов. Николай в это время подходил к церкви, пока он отсутствовал, она открылась, и толпы паломников шли к ней с желанием помолиться и очистить свои души от скверны. Николай прошел в церковь и его встретил отец Павел, который стал игуменом Епатьевской церкви, увидев Николая, он провел его в ризницу, усадил на стул у небольшого старинного столика, сам сел напротив,
 – Что ж слушаю, сказал отец Павел, что ты хочешь сказать мне Николай?
 – Отец Павел, я уже видел толпы паломников идущих помолиться в храм. Как вы знаете, народ Борисова выбрал меня Мэром этого города. Я думаю, что власти не позволят такого самовольства от горожан и, конечно, при первой возможности меня снимут с должности. Я целый месяц ходил по Борисовскому району, то, что я увидел уму непостижимо, такого запустения в селах я не встречал со времен войн, идущих здесь со времен орды. Отец Павел даже глазом не моргнул на такое странное заявление, он с Патриархом договорился о том, чтобы ничему не удивляться, и принимать его помощь, как должное, а также выполнять его просьбу, если это возможно. Николай продолжал свою речь,
 – Несколько веков назад, когда на этих землях от Волги до Урала стояли густые леса и по ним ходили полудикие племена будущих Русичей. Недалеко от этих мест образовалось селение высоких гордых людей называемых, Урусы. Откуда они прибыли неизвестно, они, как могли, помогали местным племенам, старались объединить их, дать им знания, возможные в те времена, они их лечили и укрепляли их дух.


Вот под этой горой, где стоит храм, они соорудили небольшую каменную чашу, в которую, сверху ударяясь об уступы, падала живая вода, которая могла лечить, как людей, так и животных. Здесь исчезала вражда животных и людей. Продолжалось это недолго, высшие силы не могли позволить такого нарушения порядка вещей, и Урасы исчезли, закрыв источник. Видно память об этом передается их потомкам. Передалось она и мне.


Вчера я опять раскрыл этот источник, и он водопадом падает в очищенную мной каменную чащу. Эта вода действительно живая, но она помогает только тем людям, которые очистят свою душу от той нечисти, которую накопили за свою жизнь, и только православный храм своими легкими и воздушными линиями, и проповедь высказанная православным священником могут подготовить человека к новой жизни. Отец Павел пойдемте, я покажу вам этот водопад и чашу, которая наполняется водой, и никогда не наполниться доверху, исчезая в небольших воронках в землю и реку, наполняя их живой водой.


Отец Павел, повинуясь жесту Николая, пошел за ним, вышел из храма и по еле заметной тропинке обошел гору и вышел к берегу Оки и, пройдя еще с полкилометра, увидел каменную чашу закрытую большими камнями, Николай провел его к краю чаши и он увидел ее, почти, полностью заполненной водой, увидел он и водопад, падающий откуда-то сверху. Они приблизились к воде, вода в чаше была настолько чиста и прозрачна, что видны были на дне даже маленькие камешки, которые переливались всеми цветами радуги,
 – Отец Павел разденьтесь и окунитесь в воду, здесь вас никто не увидит. Отец Павел так и сделал, он разделся и полез в воду, вначале он почувствовал своим телом ее прохладу, а потом вода стала теплой, и какое-то странное покалывание в груди, его окружило желтое облачко, которое быстро исчезло. Отец Павел вышел из воды, потрясенный до глубины души, ему стало легко и свободно дышать, все хвори его куда-то исчезли, и он почувствовал себя другим человеком. Он оделся, и они вернулись назад в церковь, и за тем же столом Николай, наконец, рассказал о своей просьбе,
– Странный вы человек Николай,
– А не странен кто ж?
– Знаете что? Патриарх предупредил нас, чтобы мы не интересовались кто же вы? Я и не интересуюсь, и большое вам спасибо, что вы появились в моей жизни, я понял, что я не напрасно выбрал стезю служения богу. Давайте заключим договор о том, что церковь святого Евпатия на Оке, будет ежегодно выплачивать 10% от своих доходов в бюджет Борисовского района,
 – Давайте, ответил Николай, наш город всеми своими силами помогает Вам и вашему клиру в уходе за церковью, мы будем вам предоставлять рабочую силу, утварь и различные приборы для обслуживания церкви, предоставим гостиницы и общежития для страждущих и больных. Вы же за это поможете городу тем, что часть доходов, о которой мы договоримся официально, будете перечислять в его казну.


 Николай подписал договор и пошел в Мэрию.


Практически Николай прошел весь район вдоль и поперек, может и сделал он немного, но люди оживились, вновь почувствовав вкус к жизни. Целый месяц он ходил по району, встречался он и с батюшками из небольших церквей, которые рассказывали о житье соей паствы. за это время он обошел все окрестности Борисова, побывал в таких деревнях, которые совсем запустели, и он не видел не одного человека и животного, а дома и постройки разрушены, стекла побиты и в бывших огородах росла одна лебеда, да остатки, одичавших яблок и груш. Были деревни, в которых жителей оставалось совсем немного в основном старухи, которые пытались что-то делать, чтобы не умереть с голоду, кормили коров, выводили их попастись в луга, один единственный колодец также обвешал и требовал ремонта. Николай, как мог, помогал этим женщинам, крыл крыши, чинил заборы и сараи, они за это его поили молоком, некоторые расплачивались самогоном и на закуску давали только что срезанные и чисто помытые огурчики и морковки, старухи тоже прикладывались к рюмочке самогонки и вели бесконечные разговоры, как прекрасно их деревня жила в Советское время. Побывал он и в деревнях побольше и полюднее, и все равно даже в таких деревнях чувствовалось запустение, грязь, окна очень многих домов были забиты досками. Немногие оставшиеся мужики тоже преклонного возраста пили водку до тех пор, пока глотка принимала ее.


И в таких деревнях Николай тоже, как мог, помогал жителям хоть как-то выжить. Он делал все, что мог а, что не мог, он делал маленькое чудо и возвращал вещам их первоначальный вид. Одним он будто случайно чинил колодцы так, что вода сама без насоса поднималась вверх и выливалась в желоба, наполняя в избах ведра и большие чаны, он одной очень старой женщине починил старый телевизор “Рекорд” еще пятидесятых годов так, что он заработал почти без ламп и проводов, показывая цветное изображение.


Дня три до окончания срока странствий, он лежал во дворе большого дома на одеяле и никак не мог заснуть. И ни то приснилось ему, ни то привиделось ему, как Татары, взяв Рязань, саранчой прошлись по Рязанской степи, опустошая все на своем пути, сжигая избы вместе с их обитателями, брали мужиков, жен и их детей в полон. Мужчины бились с ордой до конца, оставшиеся в живых сбежали в редкие леса, росшие на берегах Оки. Огонь тянулся по всей степи, выжигая все живое на своем пути, дым черным облаком закрыл все небо, от него не было видно даже солнца. Тяжелый смрад стоял над степью, и казалось, что горит даже земля, превращаясь в пустыню. Недаром после этого пошла поговорка, “Мамай прошел”. Ему казалось, что медленно и верно Рязанская земля превращается в пустыню, даже после войны, не было такого запустения, и поэтому жители сумели быстро справиться с разрухой.


Николай сделал свой выбор и за два дня до 1 июля он вернулся в Борисов и прошелся по городу. Город несколько отличался, конечно, от деревень и все-таки поражало запустение окраин, которые были застроены в основном каменными домами барачного типа, мрачно стояли трехэтажные дома, построенные в пятидесятые годы. Во дворах мальчишки и девчонки играли в свои детские игры, не обращая внимания ни на грязные лужи посреди двора, ни на крики и пьяные драки их отцов, ни на подзатыльники рано постаревших матерей. Если прислушаться, то странные это были игры, кто-то был крутым бандитом, кто-то шестеркой которого гоняли старшие и сильные товарищи.


Девчонки играли либо жен и любовниц олигархов, либо элитных проституток. На одной из окраин, которая называлась “Нахаловка” стоял такой запах от близко расположенной выгребной ямы, что, казалось, в этом чаду невозможно жить, но люди привыкают ко всему, привыкли они и к этому запаху.


Ближе к центру, стояли Хрущевские пятиэтажки с замазанными гудроном щелями. Дворы были ухожены, и уже стояли они по краям асфальтированных домов и засажены они были деревьями, и под окнами были разбиты цветники. Появилась и еще одна примета времени, во дворах появились гаражи-ракушки, в которых стояли даже иномарки.


Наконец, центр города занимали уже современные кирпичные дома, в которых проживали немногочисленные чиновники и местные богачи, бывшие партийные работники и простой люд, которые при Советской власти дождались, наконец, к концу жизни бесплатного жилья. Недалеко от города расположились в больших садах и огородах, деревянные и кирпичные коттеджи новых русских. Николай прошелся мимо кафе-ресторана, в котором еще сходилась братва, оставшиеся после разгрома банды. Хозяином этого заведения являлся Чеченец, он не вмешивался в дела города, но все знали, что он ставленник Березкина и, что к нему частенько приезжали чеченцы с какими-то делами.


Он остановился у здания мэрии, бывшей когда-то Горкомом партии, занимающее довольно большое и уродливое здание с колонами, но заходить не стал, а поехал к церкви, где застал уже только одних реставраторов, и то они собирались домой. Он подошел к ним поздоровался и спросил их,
 – Ксения Андреевна, вы, не скажите, есть ли в вашей экспедиции человек, знающий компьютер,
 – Да, Толя подойди сюда,
 – Толя, ты еще не упаковал компьютер?
 – Нет, мне нужно еще кое-чего посчитать,
 – Толя поступаешь в распоряжение Николая, который скажет, что ему нужно от тебя. Николай увел Толю в сторонку и сказал, что ему от него надо. Они зашли в барак и там сели к компьютеру. Всю ночь они что-то подсчитывали, и только под утро Николай очень недовольный вышел из комнаты. Бюджет города даже с помощью Худкомбината, завода и церкви не удовлетворял тому, чего задумал Николай для улучшения условий жизни города.

Наконец, как Николай и обещал, он назначил встречу с депутатами и населением в городско клубе.


Небольшой клуб так и не смог вместить всех желающих, и очень много народа осталось на улице.


Как всегда Николай немного опаздывал, но собравшиеся спокойно его ожидали, и не очень волновались. Все присутствующие знали о его находке целебного источника, и о его обходе района.


Наконец, на трибуну поднялся Николай, и он начал говорить. Он предложил план улучшения жилищных условий,
Во-первых, построить двенадцать многоэтажных домов, квартиры четырех из них продать желающим по рыночной цене, остальные дома мэрия выкупит у строительных организаций, и предоставит их очередникам, бесплатно, нуждающимся в жилье жителям города, а также молодым семьям предоставить ипотечное кредитование, большую часть которого будет погашена Мэрией. Остальную часть кредита должен погасить покупатель в течение двадцати лет, с таким расчетом, чтобы сумма кредита за месяц не превышала ; дохода семьи.


Малоимущим семьям и пенсионерам предоставлять ссуду на квартплату в зависимости от доходов всей семьи, для этого Мэрии предстоит произвести перепись жителей и их имущества, и ввести эти данные в компьютерный банк. После чего выдать копии данных на руки всем жителям, чтобы они могли проверить правильность переписи. Работникам паспортных столов и загсов обязать предоставление новых данных обо всех изменениях в численности и семейного положения жителей города.


Работникам жилищных, социальных и пенсионных органов, во всех своих решениях опираться на данные компьютерного банка и только в случае жалоб жителей на необоснованность решения органа власти, или ошибку в данных компьютера, вызывать их к себе, и обосновать свое решение. Жителей старше 80 лет, а также тех, кто не может самостоятельно передвигаться, работники органа власти должны навещать по месту жительства и помогать им, разобраться в документах, в самой конторе инспектор ведущий дело должен помочь в составлении документа всем, кто не может самостоятельно в них разобраться.


Во-вторых, надо произвести реорганизацию Жилищного управления. Заменить слесарей на молодых и непьющих с очень большим окладом, для этого организовать что-то вроде училища.


Произвести полную замену устаревшего оборудования всех систем, газовой, водной и канализационной. Построить и переоборудовать котельные, с контролем их экологической совместимости. В каждом доме, поставить оборудование записывающие, сколько потрачено горячей и холодной воды в трубах и системах до прихода ее в дома, а также, сколько потрачено воды во время использования жителями ее в свих целях, и из этих расчетов вести норму оплаты за расход воды.


В третьих, в каждом районе города, а также в деревнях и поселках отремонтировать имеющие школы и детские дома с яслями и построить новых красивых и удобных школ и садиков столько, сколько нужно для того, чтобы охватить всех детей. Перестроить и оборудовать Центральную больницу, детские и взрослые поликлиники, специальные больницы. Построить туберкулезную поликлинику на берегу Оки в березовой роще, и провести туда маршрутный автобус. Для того, чтобы заполнить вакансии преподавателей и врачей надо увеличить в несколько раз их оплату.


В четвертых, на мой взгляд, надо оздоровить экологию всего нашего района, а для этого я предлагаю создать при мэрии независимое экологическое Управление во главе с одним молодым человеком, который не дает никому покоя, и прожужжал все мои уши о плохой экологии. Статус этого Управления будет независимым, то есть его решение будет окончательным, и отменить его сможет только жители этого города после рассмотрения его принародно всеми сторонами конфликта.


Сюда же входят строительство оздоровительного центра при церкви, а также строительство домов культуры, дискотек, компьютерных центров для детей и взрослых, закрытых площадок, стадиона для летних и зимних видов спорта. На нас ведется очень сильное давление со стороны некоторых Московских олигархов, они требуют, чтобы Мэрия продала лучшие земли, принадлежащие району для строительства коттеджей, баров, ресторанов и казино.


Я же хочу предложить заказчикам продать им принадлежащие нашему району земли даже за меньшую сумму, чем они предлагают, но на левобережье с посадкой леса на плодородном месте излучины Оки.


Мэрия может заключить с ними обоюдно выгодный договор с возведением пешеходного и дорожного моста через Оку. Подрядчик этого строительства должен согласовать с Мэрией Генплан сооружения всех объектов в этом поселке, а главное провести экологическую экспертизу и осуществлять экологический надсмотр за ходом строительства.


Теперь я хочу рассказать, как будет формироваться бюджет города. Мне удалось договориться с церковью о том, что городские жители будут всемерно помогать ей, а церковь выкупит у Борисовского района права на землю и оздоровительного источника, по этому договору наш бюджет пополнится ежегодно несколькими миллионами долларов в год, с помощью которых мы не только выполним этот план, но еще останутся средства на культурные мероприятия.


В это время ему стали передавать записки от слушателей, он читал их и оставлял на столе, но одну прочитав, он вдруг ответил на нее,
 – Хорошо я приду. А теперь у меня предложение мамам и папам призывников, я предлагаю вам отдать своих детей в военный учебный центр, который Мэрия создаст совместно с Военкомом и обществом ветеранов войн. Призывникам полгода придется осваивать трудную науку выживания в сложных условиях в боевых действиях против очень опасных и сильных врагов России на Юге, и эти полгода засчитать им, как прохождение службы в действующей армии. Теперь несколько слов о деревне. Такого безобразия, увиденного мною, и тут он оговорился, я не видел даже в самые смутные времена многострадальной России. Деревня всегда была кормилицей городов, и во времена нашествий Батыя, Поляков, рыцарей-тевтонов, и во времена революций и войн. Я думаю, что землю надо просто раздать людям, которые хотят возрождение деревни и заодно разбогатеть в долгосрочную аренду бесплатно, три года не брать с них налоги, помогать им в получении кредита, а также предлагать таким хозяевам любую агрономическую помощь, в том числе и обучением основами агрономии. Единственно, что бы мне хотелось предложить новым хозяевам, это чтобы они обеспечили престарелым жителям своей деревни достойную жизнь. Кто не сможет хозяйствовать на земле ничего страшного, хозяин сможет продать ее другому человеку, единственное требование к будущим земледельцам, это возделывание земли по назначению. Что он будет выращивать на своей земле, это дело хозяина, конечно за исключением выращивание конопли и мака, за этим будут смотреть прокуратура и милиция. Он остановился и посмотрел в зал, сотни глаз требовательно глядели на него,
 – Я думаю, что вы про себя решаете, не сошел ли этот человек с катушек, но все-таки попробуйте мне поверить, все, что сейчас задумано само собой не придет, и только с вашей помощью и поддержкой Мэрии удастся претворить планы в жизнь. И не думайте, что с моим уходом все закончится, договор с церковью будет действовать, пока православие на Руси не исчезнет.


Вот, кажется и все, что я хотел сказать, с помощью бога и вас начнем работать.


Никто даже не пошевелился, тишина стояла такая, что можно было услышать, как бьется сердце у соседа. Такая же тишина стояла и на небольшой площади пред клубом, так как вся речь их любимца транслировалась по радио. Коля не знал, что ему делать, он посмотрел на президиум, и те тоже сидели, как зачарованные и во все глаза глядели на человека, который не только обещал процветание родному городу, сколько они обещаний слышали до этого, но просчитал, как эти обещания выполнить, словам этого странного и красивого парня неожиданно поверили все.


Николай вздохнул, сошел с трибуны, и, пройдя по залу, вышел на улицу, он давно не был дома и соскучился по Александре. Только после этого все собравшиеся слушатели в невероятной тишине стали расходиться, но никто не хотел идти домой, практически все жители города, собирались в небольшие кучки и спорили не о том, сбудутся или не сбудутся планы Николая, а дадут или не дадут вышестоящее начальство завершить эти планы до конца.
Молодые женщины и девушки строили планы как бы хотя бы на часок затащить в свою постель и приголубить это зеленоглазое чудо. Трое же рыбаков, которые видели чудо с источником, уже гадали кто же этот кудесник, ангел ли это, пришелец ли с другой планеты, и единственно на чем они сошлись, что их городу крупно повезло.


Коля пришел к своей девочке, и она, накормив его, попыталась уложить в постель, но Коля ответил на это отказом, мотивируя тем, что он договорился со своими помощниками о встрече в Мэрии.


 Поцеловав огорченную Сашеньку, он вышел и пошел навстречу с женщиной, написавшего ему записку. Ее звали Разина Алевтина Георгиевна и жила она на улице Папанина, дом 4., писала она в записке о том, что она готова помочь Николаю во всех его начинаниях, и уговорить богатых бизнесменов в строительстве коттеджей на левом берегу, только Николай должен прийти к ней на переговоры сегодня же.


Коля нашел улицу Папанина, и подошел к дому № 4, за большим забором виднелся яблоневый сад, который не смог закрыть большое двухэтажное кирпичное строение, с небольшими башенками на крыше.


Николай хотел нажать на кнопку звонка, но неожиданно услышал молодой красивый женский голос,
 – Коленька, я тебя жду вот уже почти месяц, я следила за каждым твоим шагом, и поняла, что если кто и изменит жизнь нашу, то это ты.
Калитка открылась, и он увидел красивую молодую женщину с большими серыми глазами, с длинными каштановыми волосами, которые красиво кудрявились и копной лежали на плечах.


Коленька, продолжала женщина, я буду помогать тебе во всех твоих начинаниях, ты спас моего мальчика, дал ему шанс жить сначала, Коля ухмыльнулся,
 – Какое же будет но,
 – Ты знаешь какое, милый, но это не но, а просто просьба, что бы ты сделал меня самой счастливой женщиной в мире. Они медленно сближались друг с другом,
 – Но ты же замужем, он взял ее ладонь и показал на обручальное кольцо, и медленно обнял женщину правой рукой за талию, а левой расстегивал кофточку и ласкал ее крепкую грудь,
– Подожди дорогой, пойдем ко мне, а муж мой живет в Москве и в дела мои не лезет.


Она впустила Николая во двор, заметив, как из окон соседних домов выглядывали любопытные лица кумушек. Она провела Николая в дом и провела его в спальню, Николай приподнял женщину и бросил ее на кровать. Там они, извиваясь, скидывали друг с друга одежды и безостановочно целовались, не отрывая губ. И, наконец, освободившись от одежды, Николай без прелюдий вошел в женщину, и они стали заниматься любовью. Алевтина оказалась достойным противником Николая, она требовала от него все новых и новых ласк и удовольствий, страсть разгоралась у них с каждой минутой, они занимались любовью так, что бедная кровать чуть не развалилась. Крики и стоны раздавались в ночи, как трубный глас. Женщины слышали эти крики, и завидовали черной завистью этой богатой женщине, а мужчины сделали вид, что ничего не слышат, чтобы жены не замучили их.


Только под утро они оба упали на кровать, как мертвые, и поднявшееся солнце осветило два крепко сцепившихся друг в друга тела. Часа через два, Николай осторожно встал, оделся и вышел на улицу. Алевтина все это слышала, но даже открыть глаза у нее не было сил.


Николай пришел домой к Александре и лег под ее бочок, конечно Александра сразу же почувствовала чужой запах женщины, но даже слова не сказала,
 – А ладно, подумала она, его не переделаешь все равно он мой, и никуда ему от меня не деться. Конечно, о ночном подвиге Николая узнал весь город, и как не странно, восторг от ума и красоты этого удивительного человека перешло в обожание.


С тех пор у горожан появился стимул жить, повод посмеяться и погрустить. И если раньше жизнь текла так медленно, что каждая минута казалась годом, а час вечностью, то после появления Николая, время понеслось вскачь. Стало интереснее жить даже кумушкам, которые пытались вычислить, какая девушка или женщина в данный момент является любовницей Серого волка, и перемалывали косточки счастливице.
Ч

ерез некоторое время церковь заработала вовсю, сюда приезжали проповедовать митрополиты и иерархи православной церкви со всей России, а в дни пасхи несколько раз приезжал вести службу сам патриарх Алексий. Церковь святого Евпатия посещали верующие со всех концов России, а когда был освещен святой источник, открытый церковью, слава его разнеслась даже по всему миру. Приезжали больные, которые потеряли надежду победить свои болезни, они пили воду, которая водопадом падала из источника сверху в небольшое озерцо, либо купались в нем в особых каменных ваннах, закрытых от любопытных глаз тентом. Как известно, все болезни происходят от нервных потрясений, вода из этого источника, удивительно вкусная и в меру холодная, вопреки поговорке, не только восстанавливала нервные клетки, она омолаживала весь организм больного, помогая ему справиться даже с самыми запущенными болезнями. Окружающие видели, как вокруг тела больного возникало желтое облачко, постепенно превращаясь в рубиновый ореол, который бесследно исчезал. Врачи с некоторых пор уже не осматривали больных после купания, они знали, что не найдут у них даже следа от его болезней. Химики неоднократно проводили структурный анализ воды, были найдены некоторые незнакомые науке соединения, которые быстро распадались, и ученые не могли распознать их. Прекрасные проповеди священников, аура самого храма, чистый свет, льющийся из больших окон церкви, очищали души молящихся от скверны современной жизни. Красота и соразмерность полукруглых сводов церкви не давили на душу людей, не подавляли их своими громадными размерами и богатством отделки, как готические храмы католиков. Наоборот они возвращали даже не верующим надежду и смысл в этой непростой жизни.


Прошло полтора год, на окраине вместо жалких лачуг поднялись современные многоэтажные дома, большинству нуждающимся в жилье семьям предоставили прекрасные современные квартиры. Исчезли очередники на улучшение жилой площади. Самый страшный вопрос России – жилищный вопрос, практически исчез. План, который так неожиданно когда-то прочел Николай, претворялся в жизнь им железной рукой. Исчезли очереди и в социальных организациях. Молодые программисты, которых пригласил Николай из Рязани, сумели составить такие программы, что чиновники только следили за правильностью заполнения бланков для компьютеров. Неожиданно для себя они забыли, что такое скандалы, ругань, сверхурочная работа, мелочные обиды. У них появилось больше свободного времени, которое женатые и замужние отдавали своим семьям, а холостые и незамужние работники посвящали все свое свободное время отдыху, флирту и созданию семьи. Появились новые школы, детсады, и даже техникум, готовивший кадры, как для завода, так и для ЖКО. Средние доходы работающих заметно выросли, Борисов создал фонд помощи для пенсионеров, предоставив значительную добавку к пенсии.


Он не любил руководителей Советского типа, которые считали, что раз его поставили начальником, значит, он умнее всех нижестоящих работников. Коля находил среди мелких частников, любителей подзаработать, настоящих менеджеров, вокруг которых крутилась вся жизнь города. Он их поддерживал, под его ручательство банк выдавал им деньги. Как грибы выросли различные магазины, рестораны, кафе, закусочные, вещевые и продовольственные рынки. Рост конкуренции, и борьба за покупателей вылилась в изменении цен на товары не только в сторону его инфляционного удорожания, но и в количестве и качестве товара, а на некоторые товары даже несколько понизились цены.


Колесо завертелось, смазка, то есть зарплата и пенсия, давалась в нужном количестве. Направление было определено, его вмешательство, как Мэра уже не требовалось так сильно, как раньше.


Матери призывников готовы были носить на руках Николая, их дети так и не попали на эту страшную войну, хотя и были готовы к выживанию в любых условиях. Оставшийся год их службы, они провели недалеко от дома в Рязанской области. Дедовщина им не была страшна, так как их сам Мэр научил рукопашному бою.


Молодежь отрывалась на дискотеках, на спортивных площадках, и даже в походах, как по реке, так и по суше.


У жителей города появилась новая забава, они рассказывали друг другу и приезжим о похождениях своего кумира.


Саша родила ему двойню, мальчика и девочку, Николай присутствовал при родах свих детей, Акушерка, которая должна был принимать детей, была новенькой, только что окончившая в Рязани фельдшерское училище. Старая акушерка Евдокия Егоровна, принявшая на свои руки жителей, почти, всего города, тяжело заболела.


Танечка, которая должна была принять у Александры новорожденных детей, растерялась и забыла все, чему ее учили. Николай понял это и недолго думая сам принялся принимать роды, а тут еще, когда появилась головка первого ребенка, у Татьяны закружилась голова и она упала в обморок. Николай, как заправский акушер, стал принимать у Александры ребенка, заставляя ее тужиться, и постепенно помогал выходить ребенку из лона матери, приняв новорожденного, он отрезал пуповину, и как надо завязал узел, потом тихонько побил ребенка по попе, и тот обиженно закричал во все горло, это был мальчик. Александре не было больно, Николай убрал боль, и она вновь стала тужиться, появилась головка второго ребенка, и муж принял его на руки, и вновь раздался крик новорожденного, оказавшегося девочкой, как и у первого, он отрезал пуповину, связав его узлом. Вдруг заплакала и сама мамаша,
 – Ты что, тебе больно? Испуганно спросил Николай, но оказалась, что Александра хохочет, показывая ему пальцем, как приходит в себя Татьяна,
– Не смейся, дурочка с каждым может такое случится в первый раз. Татьяна увидела уже закутанные в одеяльца новорожденных, которые жадно сосали грудь у Александры. Она от стыда готова была сгореть, или удавиться, но Николай не был бы Серым волком, если бы он не заметил красоту синеглазой девушки, бледность лица которой подчеркивало эту красоту,
 – Тебя же зовут Таней, правда? Вдруг, спросил Николай, увидев на груди ее пластиковую табличку с фамилией, именем и отчеством девушки. Она кивнула головой,
 – Ты же впервые пыталась принять роды? Вновь спросил Николай, и опять, уже вся красная от того, что он приблизил свои губы к ее губам, она кивнула головой. Николай повернулся к Александре, и увидел, что она старательно кормит детей своей грудью, и смотрит только на них, тогда он ласково, взяв своими пальцами за подбородок девушки, впился своими губами в ее губы, и та вновь чуть не упала в обморок. Они не заметили, что Александра, давясь от смеха, зажала свой рот ладонью, чтобы громко не расхохотаться.


После поцелуя, девушка, шатаясь от страсти, подошла к стулу и села на него. Саша тут же отвернулась от них и Николай прошептал,
 – Смотри никому не проговорись, а вечером приходи в рощицу, что у реки. Она опять кивнула головой. Кто рассказал об этом кумушкам неизвестно, скорей всего сама Татьяна, но они передали эти слухи всему городу с такими греховными подробностями, что весь город, краснея от них, долго смеялся. Правда, через 9 месяцев Татьяна уже довольно опытная акушерка, родила своему мужу красивую зеленоглазую девочку, роды у нее принимала Евдокия Егоровна, ничуть не удивившись, увидев зеленоглазую девочку, с некоторых пор в их роддоме стали появляться зеленоглазые девочки и мальчики.


Однажды город посетила знаменитая красавица и ведущая одного из телевизионных шоу, Ирина Федоровна Мальцева со своей слепой дочерью. Приехала она из Рязани на автобусе. Дочку звали Марией Петровной, Машенька была слепа с рождения. Ирина считала, что в этом муж виноват, накануне, как она подсчитала зачатия ребенка, он немного выпил, и рассталась с ним. Врачи ей объяснили, что в слепоте девочки никто не виноват, это, простите за каламбур слепой случай. Она возила Машеньку ко всем врачам, мировым светилам офтальмологии, и все они, в том числе и наш знаменитый Федоров, ничем не могли помочь девочке. Водила она доченьку и к знахаркам, которые тоже не брались за ее лечение.


Пришлось Ирине смириться со слепотой девочки. С рождения Машеньки прошло 18 лет, она нисколько не сокрушалась о своей слепоте, читала специальные книги, слушала чудесную музыку, она не понимала любовную лирику и прозу великих и не очень великих писателей и поэтов. У нее образовался свой духовный мир, в котором ей было спокойно и тепло. Мама подарила ей специально обученную собаку-поводыря, колли Интель или Инна. С нею она спокойно ходила в спецшколу для слепых, и в ближайший парк, и на берег Москвы реки. Они так подружились, что казалось стали единым целым. Машенька не понимала волнений и переживаний мамы. В своем мирке ей было удобно и спокойно.


Ирина Федоровна услышав о целебном источнике вблизи Рязани, решила попытаться вновь сразиться с судьбой и повезла девочку к целебному источнику. Машенька к этому времени давно уже смирилась со своей слепотой. Она не стремилась к любовным переживаниям не только из-за того что не понимала любви, но еще и потому, что в книгах любовь чаще всего приводила влюбленных к плохому концу. Мама за это время еще дважды выходила замуж и дважды разводилась. Наконец, она нашла себе молодого парня, звали его Павел, который, казалось, по-настоящему любил ее и ревновал даже к ее партнерам по Шоу-бизнесу.


Приехали они в Борисов втроем, Мама, дочка и Интель, оставив молодого человека, который порядочно поднадоел Ирине, в Москве.


Первым с чем они столкнулись это невозможностью достать места ни в гостинице города, ни в общежитии при церкви. Кто-то предложил ей обратиться к Мэру города,
– Вы что, ответила Ирина, будет Мер города заниматься такими пустяками,
 – Наш Мэр будет, ответил советчик, он никогда никому не отказывает, и чуть было не добавил, тем более такой красотке. Оставив девочку вместе с Инкой в фойе гостиницы, она пошла в Мэрию, войдя в парадную дверь, Ирина подошла к пожилому охраннику, и агрессивно потребовала от него, чтобы он пропустил ее к Мэру. Охранник осмотрел ее и спокойно ответил, ухмыляясь в усы,
 – Конечно мадам, я сейчас его вызову, и позвонил куда-то. Ирина Федоровна даже рот раскрыла от удивления, с таким отношением к простому человеку, она еще не встречалась. Конечно, в Москве, где ее знали, ей тут же выписали бы пропуск к начальству, но никто из них никогда не выходил ей навстречу. Не успела она продумать об этом, как увидела, как к ним подходит совсем молодой человек. Ей вначале показалось, что он ровесник Машеньки, но взглянув в его веселые зеленые глаза, она подметила в них какую-то вековую мудрость. Казалось, он смотрит на мир из далекого прошлого или из далекого будущего. Рассуждала она не долго, неожиданно для себя Ирина поняла, что она тонет в этих зеленых бездонных глазах, попытавшись выплыть из них, она закрыла свои глаза, чтобы не видеть этих Мэрских глаз, но уже было поздно, и она, плюнув на приличие, изогнулась, выпятив свою прекрасную грудь, предлагая ему себя. В глазах Мэра загорелся опасный огонек и только правила приличия помогли ему справиться со своим влечением, и не уложить красавицу здесь же на стол и заняться с ней любовью. Они оба с трудом оторвались от созерцания друг другом, и Николай спросил,
– Извините меня, дорогая, вы что-то хотели от меня?
– Да я приехала с дочкой, и не могу найти свободного места в гостинице,
 – Никаких проблем, у нас в городе имеется что-то вроде пансионата для VIP персон, вот туда я вас и устрою. Если хотите я вас провожу,
 – Конечно, хочу, то есть, пожалуйста, проводите меня в пансионат. За все время их разговора мимо них по коридору прошло довольно много народу, с любопытством глазея на своего шефа и красавицу, ведущую из телевидения. Но женщина и мужчина не обратили на них никакого внимания, и, взявшись за руки, вышли из мэрии, чем внесли страшную панику среди работников мэрии, больше всего боявшихся, что их дорогой Мэр покинет их. Николай довел женщину до гостиницы, находящейся в небольшом и уютном двухэтажном здании. Они вошли небольшой холл с раздевалкой, и столиком с дежурным консьержем, строгой симпатичной женщиной. Увидев своего любимого Мэра, она вскочила, и, спросила, ужасно покраснев,
– Николай Анатольевич вам что-нибудь нужно?
 – Да милая, ты не выделишь вот этой женщине двухместный номер, она приехала с дочкой, и не может нигде остановиться,
 – Николай Анатольевич, сегодня у нас очень мало народу, я вам выделю номер “Люкс” на двоих. Она выдала ключ от номера и с завистью посмотрела на Ирину. Они прошли на второй этаж, Николай остановился у двери, а Ирина открыла ее, и, схватив Мэра за руку, потащила его за собой. Они страстно целовались и одновременно пытались раздеть друг друга. Кое-как, освободившись от мешавшей им одежды, они бросились на кровать, не заметив даже отсутствия белья, любовники катались по широкой кровати, целовали друг друга, ласкали потаенные места, и, наконец, Николай вошел в нее. Они бурно занялись любовью, не заметив, как дверь открылась, и вошли консьержка и дежурная по этажу, которые принесли постельное белье. Женщины, забыв о приличиях, смотрели, как страстно с криком, стонами, и даже каким-то рычанием, их Мэр и красивая женщина занимались любовью. Насмотревшись, они, как пьяные вышли из номера, и тяжело дыша, ушли к себе. После нескольких часов удовольствий, в очередной раз, чуть не потеряв сознание, кончив, она внезапно вспомнила, что в гостинице на чемодане ее ждет доченька, и хотя она знала, что девочка никогда не скучает в любых условиях, и может ждать, сколько бы ни понадобилось, все-таки она поспешила к дочке. Она стала лихорадочно одеваться, с трудом находя предметы туалета. Николай, казалось, помогал ей. А сам вновь разжигал в ней страсть, своими невинными ласками. Тогда Ирина взмолилась,
 – Милый, я не могу остаться, меня ждет дочка с Инкой, собачкой и тогда Мэр сжалился над ней,
 – Хорошо, девочка моя, Ирина засияла, уже давно никто так не называл ее, но мы должны с тобой встретиться,
– Конечно, ты хочешь свести с ума бедную женщину, хорошо, но где же мы встретимся?
– Приходи к школе, там сзади небольшая сторожка, ее хозяин мой лучший друг. Он не будет нам мешать,
 – Au revoir, Gentil, До свидания, милый, похвасталась она своими познаниями во французском языке,
 – Aim; viens plut;t, je t'attendrai, Любимая приходи скорее, я буду тебя ждать. Ирина засмеялась даже в знание французского языка, он оказался сильнее ее. Она весело показала ему язык и убежала. Как она и предполагала, Машенька не скучала, она сидела с консьержкой и пила с нею чай. Рядом с ними сидела Интель и доедала что-то из тарелки,
 – Машенька пойдем быстрее, я нашла место, где мы будем жить,
 – У Тоньки на Краснофлотской улице, правильно?
 – Да, но откуда вы знаете?
 – В этом городке, Мэра знают все. Ирина быстро одела Машеньку, и вышла с ней на улицу, дежурная вышла вместе с ними, чтобы проводить их,
 – Скажите, пожалуйста, а школа далеко отсюда? Дежурная посмотрела на Ирину, и, вдруг, заулыбалась,
 – К Косте пойдешь? Да зацепила ты нашего Мэра, Пойдешь по Краснофлотской улице вверх, свернешь на втором переулке, направо, и увидишь четырехэтажное здание, это и есть школа, войдешь во двор школы и увидишь с правой стороны небольшую сторожку, ну пока Машенька, желаю тебе счастье.


Ирина с дочкой обосновалась в знакомом номере, поев взятую с собой из дома еду, они немного поболтали, и Машенька улеглась на кровати во второй комнате, и быстро заснула. Подождав, пока Машенька уснет, она оделась кое, как, и выбежала наружу, легко найдя дорожку к школе. Только Ирина вошла в калитку, как теплые руки Мэр обняли ее, и страстный поцелуй заставил Ирину потерять голову, Николай взял ее на руки и отнес в сторожку. Не раздеваясь, они легли на деревянную кровать с соломенным матрасом, и опять страсть сжигала их до самого утра. На этот раз она испытала все, что может женщина испытать от страстного мужчины, который беспощадно ласкал ее тело, переходя от нежных ласок к грубым и неприличным ласкам. Только под утро они заснули, как убитые, пока настойчивый стук в дверь не разбудил их,
 – Кто там? Крикнул Мэр,
 – Николай Анатольевич, вы просили разбудить вас в 8 утра. Уже полдевятого,
 – Спасибо Костя, мы встаем. Он стал будить Ирину, она никак не могла открыть свои глаза,
 – Не трогай меня больше или я сейчас умру,
 – Но уже половина девятого, милая, услышав это, она вскочила, боже мой, девочка уже проснулась, надо бежать, но посмотрев на пол, увидела, что его и ее одежда валялась на полу вся скомканная, и нельзя было разобраться в ней. Увидев его ухмылку, она прямо-таки заорала,
 – Помог бы лучше, а то, как дам в глаз, будешь знать,
 – А как ты это сделаешь? Да вот так и она взмахнул своим кулачком, промахнулась, и упала в его объятья, а почувствовав кое-чего между своих ног, она упала на спину, и еще полчаса они прозанимались любовью. Только после этого Николай стал помогать ей, одеваться, то натянет на нее свои трусы, и женщина приходилось переодевать их, то помог одеть ей ее юбку, но не той стороной. Визг, смех, перемежевался бранью и поцелуями, наконец, она оделась и помчалась в гостиницу, не замечая, как окружающие, исподтишка смеются над нею.


Прибежав в свой номер, она открыла дверь и приготовилась что-нибудь соврать, но увидела, как ее девочка безмятежно спит, и рядом с нею устроилась на той же подушке Инка. Она разбудила их, помогла одеться девочке и тут только заметила, что ее кофточка была одета задом наперед. Она не выдержала и расхохоталась, вспоминая странные взгляды прохожих. Быстро переодевшись, она повела девочку в ресторан, им подали неплохую еду, когда она хотела рассчитаться, с нее не взяли ни копейки,
 – Это почему же? Удивилась она,
 – Это подарок нашему Мэру. Она разозлилась на метрдотеля, обслуживающего их,
– Да я не бедная, вот вам двести рублей, купите ему вон тот коньяк,
– Хорошо мадам, завернуть бутылку во что-нибудь?
 – Послушайте, вы, что помешаны на своем Мэре, да эта бутылка стоит 800 рублей. Я же пошутила,
 – А он не шутил, когда спас этот город от полного разорения. Можно я передам ему от вас эту бутылку коньяка, а то от меня и других торговцев он не примет такой дорогой подарок. Ладно, делайте, что вам угодно, а нам пора. Она вышла с девочкой и собачкой из ресторана, и они пошли в небольшой сквер рядом с Рестораном,
 – Знаешь, что девочка, посидите здесь с Инночкой на скамеечке, а я пойду в церковь переговорю с отцом Павлом, мне говорили, что это очень умный человек,
 – Ах, мама, ну зачем тебе все это, мне и так хорошо, я, может быть, чувствую больше, чем ты видишь глазами, а любовь, это выдумка зрячих людей. Хорошо мама иди, но не очень расстраивайся, если потерпишь неудачу, а я подышу свежим воздухом, славу богу, тут очень мало машин, и не очень чувствуется бензиновый перегар. Солнышко еще очень ласковое, и птички поют так прелестно, и даже слышен соловей. Так что я посижу еще немного, и Интель меня отведет в гостиницу.


Ирина пошла в церковь, и там долго разговаривала с отцом Павлом. Он ей объяснил, что вода из источника действительно обладает целительными свойствами, и многие излечиваются даже от самых сложных, и неизлечимых болезней, которые обычной медициной невозможно вылечить. Но врожденные пороки нельзя излечить даже целебной водой, излечение их возможно только чудом. Ваша дочь должна очень захотеть видеть, только тогда ей на помощь может придти бог.


Пока мать разговаривала с отцом Павлом, Машенька сидела на лавочке, подставляя свое личико солнышку, она слышала, как мимо проходят люди, ее красивое лицо в обрамлении бронзовых, сверкающих на солнце волос, привлекало молодых людей. Раза два к ней присаживались юноши и пытались завести разговор с нею, но поняв, что она слепая, они отходили от нее, стараясь не причинить ей боли. Машенька не обижалась, она к этому привыкла в Москве. Неожиданно она услышала радостный лай Интеля, и ответный лай какой-то большой собаки, их лай был дружественный и веселый, она слышала, как всегда замкнутая Инка, неожиданно весело носилась по скверику с большой собакой и они радостно лаяли друг на друга. Вдруг она услыхала голос мужчины, который странно и непонятно на нее подействовал,
 – Дитрих, как тебе не стыдно, ты что делаешь? Бесишься с какой-то Колли, и бросил меня. Интель призывно заскулила, и Маша услышала, как рядом с ней сел какой-то человек. Мужчина спросил ее своим хрипловатым и необычайно красивым голосом,
– Девочка, мой Дитрих не побеспокоил вас? Маша замотала головой и старалась смотреть на то место, откуда раздавался такой чудный голос. К своему удивлению девочка ужасно боялась, что он, поняв, что она слепая уйдет от нее. Мужчина неожиданно ласково положил свою ладонь на глаза девушки, и спросил ее,
– Девочка ты не видишь, с рождения, или что-нибудь случилось потом? Маша растерялась, теплая ладонь мужчины, как-то странно подействовала на нее. Мать тоже часто клала свою ладонь на ее лицо, но то, что она почувствовала от прикосновения этой руки, привело ее в какое-то блаженное состояние, а тело ее странно заволновалось.
Наконец, она пришла в себя и чуть слышно ответила,
 – С рождения,
 – А ты откуда, девочка?
 – Я из Москвы, мы с мамой живем около Измайловского парка, и каждый день Интель ведет меня в парк, где мы отдыхаем, а иногда мама водила меня к Москве-реке, и я чувствовала запах свежей воды, слышала плеск волн, и тарахтения речных трамвайчиков,
 – Меня зовут Коля, мне 25 лет, я недавно появился в этом городе, и тоже люблю ходить на Оку, а как тебя зовут? Если не хочешь не говори,
 – Мне 18 лет, зовут меня Мария, Машенька, а мама называет меня мышкой, что, правда я похожа на мышку?
 – Нет, ты похожа на сказочную царевну, Елену прекрасную,
 – Ах, как красиво звучит, Елена прекрасная. Можно мне ощупать твое лицо?
 – Конечно, но оно некрасивое.

Машенька начала своими ладонями ощупывать лицо Николая. Опять ее потрясло то чувство, которое удивило ее при прикосновении ладони мужчины к ее лицу. При каждом касании кожи ее пальчиков к мягкой коже его щек, подбородка, и лба, она чувствовала покалывание электрического разряда, от которого все ее тело вздрагивало. Когда она приложила свои ладони к глазам Коли, то девушка ахнула, размер этих глаз чуть ли на всю ладонь поразил ее, а его большие веки нежно пощекотали кожу на ладони,
– Вы меня обманываете, вы очень красивы. Потом она начала кончиком пальца поглаживать его губы, и неожиданно эти губы поцеловали пальчики. Она вздрогнула, но этот поцелуй был такой приятный, что она засмеялась,
– Пожалуйста, можно еще раз так сделать, и Николай брал каждый ее пальчик и целовал его,
 – Знаешь что, попросил Николай, давай перейдем на “Ты”? Я не очень намного старше тебя,
 – Давайте, то есть давай с радостью согласилась Машенька,
 – Царевна, а ты не хочешь со мной спуститься к берегу Оки, и почувствовать дыхание этой Русской реки, представляешь, Ока стала колыбелью Есенина. Недалеко отсюда еще стоит имение Анны Снегиной, первой любви Есенина,
 – Конечно, хочу. Она встала со скамейки, и взялась за паводок Интеля,
 – Подожди, сказал Николай и, взяв девушку за ручку, осторожно повел к окраине городка.
 Они прошли березовую рощицу, и оказались на крутом берегу реки. Вниз на берег вела тропинка, которая крутилась между камнями. Собаки немного визжали от страха перед высотой. Неожиданно для Машеньки, Николай взял ее на руки, и, прижав ее к себе, понес вниз, и опять незнакомое чувство пронзило девушку, ее грудка прижалась к мужской груди, и все ее тело затрепетало от неясного наслаждения. Наконец, он принес ее вниз, и сев на камень, посадил ее рядом. Николай нагнулся, расстегнул ремешки на туфельках девушки и снял их, снял он и беленькие носочки,
– Опусти ноги, не бойся, шепнул он Машеньке. Та отпустила ноги вниз и взвизгнула,
 – Ой, холодная вода, ее ступни до лодыжек оказались в воде,
 – Не бойся, сейчас они привыкнут к воде, здесь самое теплое место. И правда, через некоторое время ноги привыкли к прохладной воде, и она даже стала болтать ими. Потом она подняла ноги и поставила на горячий камень, а Николай растер их руками досуха, надел носочки, а на них туфельки. Они долго сидели на камне и прислушивались к шуму раздающиеся на реке. Иногда он пояснял,
 – Это над нами пролетела чайка, слышишь какой у нее скрипучий крик, а это на воду сел баклан, недалеко с шумом взлетела стая уток, а это к нам подлетел ремез, и сел сбоку, смотри-ка, не боится нас. Слышишь, мимо нас плывет большой белоснежный пароход, небось, услышала, как пассажиры орут нам,
 – Нет, ехидно сказала Машенька, сама не узнавая себя, это какая-то тетенька крикнула, Красавчик, присоединяйся к нам!
 – Ладно, замнем для ясности. Маша сидела и счастливо улыбалась, такого прекрасного дня она никогда не имела,
 – Может, пойдем обратно? А то твои родители заждались тебя.
 – Ах, дя…, Коля, я бы здесь вот так сидела бы и сидела с тобой всю жизнь, и ничего мне не надо. Ладно, пойдем обратно, только наверх очень тяжело меня нести, пойду потихонечку сама с твоей помощью. Но Коля, не слушая ее, спокойно взял на руки и понес наверх, Машу поразило, что его дыхание нисколько не менялось, ее щека прижалась к его щеке, и она замурлыкала какую-то песню. И все-таки извечный инстинкт взял свое, и она сделала то, что ей давно уже хотелось проделать, повернула свою голову и прижалась своими губами к губам мужчины. Николай и не думал отстраняться от поцелуя, красота и обаяние этой девчонки тоже вскружили ему голову, и он с такой же страстностью ответил на поцелуй. Целовались они с девушкой долго до самого верха. А наверху в березовой роще, он сел на лавочку, посадил ее на колени, и продолжал целовать ее, лаская своим языком ее язычок и нёбо. Потом он расстегнул ее кофточку, отпустил лямочку рубашки и осторожно стал ласкать ее небольшие, но твердые грудки. Машенька почувствовала такое наслаждение, что ей захотелось большего, хотя она и не знала чего. Она застонала, побледнела и задергалась всем телом, до смерти испугав Николая. Он стал успокаивать ее, застегнул кофточку, и они пошли домой. Машенька считала, что это она виновата в том, что Николай испугался. Но то наслаждение, которое она только, что испытала, потрясло ее душу. Когда они пришли к скверику перед гостиницей, она робко спросила Николая,
 – Ты на меня не сердишься?
 – За что? Удивился Коля. Я плохо себя вела, но я больше не буду, честное слово, только обязательно приходи снова сюда, или я пойду искать тебя, заблужусь и умру,
 – Дурочка, как же я могу бросить такую красотку. Скажи ты приехала из Москвы к целебному источнику,
 – Да, мама сказала, что вода из источника мне может помочь.
 – А ты хочешь видеть?
 – До встречи с тобой, мне было все равно, я думала, что я и так проживу,
 – А теперь?
 – А теперь я хочу видеть, и сделаю все, что мне скажут, чтобы видеть тебя,
 – Хорошо, завтра вы с мамой приходите в церковь на вечернюю службу, помолитесь, я знаю, вы с ней не умеете молиться, но вам это и не надо, просто просите у бога того, что вы хотите. После чего приходите к источнику, и ты, раздевшись до рубашки, смело войди в него, я тебя встречу, и ты делай все, что я буду тебе говорить, ты меня поняла?
 – Да я буду делать все, что ты будешь говорить. Николай позвал Дитрих, и они ушли, а Интель повел хозяйку домой в гостиницу. Там ее ждала дежурная, которая накормила девушку и отвела в номер. Вскоре пришла мать и не узнала своей дочки перед нею сидела не тихая девушка покорно принявшая свою судьбу, а красивая женщина с пунцовыми щечками, и алыми припухлыми губами,
– Мама, мама, я влюбилась, и хочу, если богу угодно, видеть этот удивительный, потрясающий мир. Ирина обняла ее,
 – Кто же этот кудесник? Он ничего тебе не сделал? Дорогая,
 – А, что он мог бы со мной сделать? А! Я поняла, об этом пишут все романы, нет мама, он только поцеловал меня. Я хочу его видеть, и готова пережить любую операцию, любую боль. Мама он сказал, чтобы мы завтра пришли в церковь на вечернюю службу и помолились богу, и попросили бы его о моем излечении, потом мы должны подойти к источнику, и я, раздевшись, должна смело войти в него.


У Ирины дрогнуло сердце, она поняла, что счастливый случай привел ее с дочерью к тому единственному человеку, который сможет сотворить чудо. Она ни на минуту не сомневалась, что это может быть только человек, в которого влюблен целый город, и они с дочкой. Она дождалась, когда дочка заснула, и, выйдя из гостиницы, бросилась бежать к школе. Вбежав в калитку, она опять очутилась в объятиях этого неверного изверга, который только что целовал ее дочку, и которому она всю дорогу сочиняла беспощадные и злые слова.


Ирина кипела от негодования, правда и сама не знала из-за чего, либо из-за того, что он быстро ее забыл, и целовался с другой женщиной, либо из-за того, что этой женщиной оказалась ее беззащитная дочь. Неожиданно, попав в объятья этого ужасного человека, она тут же растаяла, и, простив ему все, страстно ответила на его поцелуй, а когда он бросил ее на кровать опять, как и в предыдущую ночь подчинялась всем его капризам раз, за разом отдаваясь ему в разных положениях, получая неземное наслаждение. Она сама себе не хотела сознаться в том, что одна только мысль, что этот злодей, разбудивший в ее девочке страстное желание, этим еще более разжег в ней страсть. Как и в прошлый раз под утро они заснули от усталости. На этот раз их никто не будил, и когда Ирина проснулась, то в окно вовсю светило жаркое солнце,
– Господи, сколько же время? Она посмотрела на часы, полдвенадцатого, она схватила любовника за волосы,
 – Вставай сейчас же, мерзавец, но он сонно посмотрев на нее, ответил,
 – Отстань, я спать хочу, радуйся, довела молодого, чистого ангелочка, чуть не до смерти. Она посмотрела на него и весело расхохоталась, ее безжалостный ночной любовник со своими спутанными волосами, чистыми зелеными глазами, и вправду напоминал падшего ангела,
 – Ладно, вставай, Коленька, мой ребенок, не увидев меня, может испугаться,
 – Не трогай меня, а то Александре скажу, знаешь, что она с тобой сделает?
 – Ну и что же она со мной сделает?
 – А вот что, он лег на нее и стал делать вид, что душит ее, потом начал одной рукой ласкать ее грудь, а другой щекотать ей под мышками, она хохотала, как безумная,
 – Да как ты смеешь так обращаться с благородной девицей?
 – Это не я, это моя жена так с тобой поступит,
 – А я тогда вот, что с ней сделаю, она всем телом навалилась на Николая, и свершилось то, к чему они оба стремились, он вошел в нее, и опять с криком и шумом любовники понеслись вскачь. Наконец, когда все кончилось, они встали, и он помог ей одеться. Ирина с подозрением взглянула на Николая,
 – Признайся, что ты опять сделал с моей одеждой?
 – Да нет ничего, посмотри в зеркало, женщина посмотрела в зеркало, но ничего подозрительного не увидела, все было на месте и одето, как надо.


Она вышла на улицу, и, пока шла домой, она увидела веселые искорки в глазах у встреченных ею пешеходов. Наконец, она вошла в гостиницу, и дежурная, увидев ее, не выдержав, весело рассмеялась,
 – Ну что вы все смеетесь?
 – А вы посмотрите в зеркало на себя сзади, она посмотрела и сама расхохоталась. Она забыла о своей красной летней косынке, которую он ловко прицепил ей сзади. Красная косынка на фоне серой короткой юбочки, напоминала рыжий хвостик лисички,
– Вот подлец, расхохоталась она, и как его еще земля носит? Она прошла в комнату. Дочка сидела за столом и что-то читала в своей толстой книге, и слезы сами собой капли на беленькую блузку,
 – Милая, ты, что плачешь,
 – Ах, мама, какие стихи писали поэты, мне кажется, они их взяли у меня из сердца,
 – Вдруг, она подняла голову,
 – Мама, что-то очень знакомый запах идет от тебя,
 – Не знаю, я походила по городу, посидела на берегу реки, покормила уточек,
 – Мама, мы пойдем на службу в церковь?
 – Да, а пока все-таки сходим к врачу на всякий случай. Они собрались и пошли искать поликлинику, Машеньку удивило то, с каким удовольствием жители города разговаривают с ее матерью, прохожие охотно останавливались и не только показывали дорогу к поликлинике, но и разговаривали с матерью о житье-бытье, и обязательно просили ее передать ему, кому это ему, они не расшифровывали, привет. На все вопросы Машеньки, она только отвечала, да сама не знаю, и что они ко мне пристали, нахалы этакие, может, узнали меня, а привет они передают моему напарнику по шоу, Гоше. Наконец, они дошли до четырех этажной поликлиники, подойдя в холле к окошку регистратора, Ирина спросила у женщины в белом халате,
 – Скажите, пожалуйста, мы можем поговорить с каким-нибудь терапевтом? Мы приезжие,
 – Женщина посмотрела на Ирину, и тут же на ее лице появилась широкая и добрая улыбка,
 – Конечно, я сейчас позвоню, она позвонила куда-то и спросила собеседницу в трубку,
– Оксана Юрьевна, вы примите приезжих из Москвы маму и дочку, ага, тех самых. Хорошо я расскажу им, как пройти в ваш кабинет. Пройдите, пожалуйста, на второй этаж, там посредине находиться кабинет Оксаны Юрьевны под №21, она очень хороший врач. Ирина повела Машу на второй этаж и увидели под табличкой 21 надпись, Главный Врач Борисовской Поликлиники №1 Оксана Юрьевна Завадская.


Ирина постучала, и услышала красивый голос, который попросил их войти. Она с дочкой вошла и увидела за столом очень красивую черноволосую женщину, волосы лежали на голове короной сплетенной из двух пышных кос. Она поздоровалась с ними, и спросила у Ирины,
– Вы приехали с девочкой на целебный источник, чтобы вернуть ей зрение?
 – Да, но только, Машенька не видит с рождения, и ни один врач здесь и заграницей не взялся за ее лечение,
 – Да вообще-то это невозможно, это я вам, как врач говорю, даже целебный источник только исправляет ошибки природы,
 – Понимаете один человек, который провел некоторое время с дочкой, неожиданно заставил поверить дочку в то, что зрение к ней придет, это возможно? С надеждой спросила Ирина врача,
 – Конечно, нет, это невозможно.
 – Черт, я так и думала, этот ваш Мэра порядочный негодяй, эх, если бы была возможность, я бы его похитила и заперла в своем доме, и никому бы не показывала и не отдавала,
 – Да я знаю, как он над вами посмеялся,
– Что? И вы знаете?
 – Конечно, весь город знает, но вы меня не дослушали, что это невозможно я сказала вам, как врач, а как человек, близко его знающий, я вам скажу, подумайте о том, что вы будете делать, когда ваша дочь прозреет,
 – Значит это верно, это сам дьявол,
 – Кто его знает, но я и все жители города считают, что он нам дан богом для того, чтобы мы не забывали, что бог есть. Она нагнулась к Ирине и прошептала, мой вам совет пускай ваша дочь родит от него ребенка, у вас будет такое зеленоглазое чудо, что вы будете купаться в счастье. У меня это зеленоглазое чудо есть, я недавно родила дочь, и я каждое утро, открывая глаза, благодарю бога за то, что она у меня есть. Они забыли, что у дочки обострен слух, и она, конечно, все слышала, и решила, увидит она свет или нет, а ребенка от этого чародея она родит. Ирина и Машенька попрощались с Оксаной Юрьевной, и пошли побродить по городу, зашли в ресторан, пообедали, зашли в березовую рощицу, посидели на лавочке, и пошли в церковь на вечернюю службу. Церковь, как всегда, была заполнена полностью приезжими со всего света, и все-таки Ирину с дочкой пропустили в самые первые ряды, они сели и стали слушать проповедь отца Павла. Он говорил о том, что нельзя отчаиваться даже в самые сложные моменты жизни. Христос завещал людям, что только терпение и вера в бога, могут принести людям счастье и любовь, но если человек будет сидеть, сложа руки, и не будет трудиться в меру своих сил и возможностей, то ничего ему не поможет и бог отвернется от него.


Маша не очень понимала проповедь Отца Павла, для нее с детства окружающий мир был окрашен черной краской. И все-таки высокие полукруглые своды церкви, какая-то, удивительная атмосфера, запах горящих свечей, ладана неожиданно взволновало ее, заставило ее сердце биться быстрее. Она вспомнила слова своего нового друга о молитве, и, вспомнив удивительный день, проведенный с Николаем, его поцелуй, так потрясший ее, и она про себя попросила у бога только одного увидеть этого волшебника, опять почувствовать прикосновение его тела и рук к ее телу.


Наконец служба кончилась, и она с мамой вышли наружу, Маша почувствовала вечернюю прохладу, легкое прикосновение теплого ветерка к ее лицу, ласковое объятие уходящего солнышка, гомон птиц, и плеск волн реки. Они с мамой опустились к Оке, и по тропинке обогнули возвышение, на котором стояла церковь и вышли к источнику. Мама привела дочку к небольшому пруду, в который непрерывно лился водопад из источника. Мама уже успела передать небольшую сумму денег служителю церкви, и Маша, раздевшись в одной из кабинок, в одной рубашке вступила в прохладную воду, и пошла по каменистому дну, все более и более погружаясь в воду. Она услышала вскрик матери и не поняла в чем дело, а это, неожиданно для всех, даже для старожилов, откуда-то сверху опустился густой туман. Вдруг, ее охватили теплые руки, которых она бы узнала из тысячи. Она доверчиво, опираясь на грудь Николая, шла все дальше и дальше, Маша почувствовала холодный душ, это они прошли водопад, и ее друг, взяв ее на руки, вдруг взлетел. Она почувствовала свободный полет или падение, но через некоторое время, достигнув твердое место, он усадил ее на какой-то камень,
 – Теперь милая девочка выпей эту жидкость, и он поднес глиняный кувшин к ее рту. Она открыла рот, и он осторожно влил туда горьковатую жидкость, которую она пила, проливая немного на свое тело. После чего он приказал прижаться своим телом к его телу, и обнять его за талию. Она так и сделала, тогда он своими ладонями прикрыл ее глаза и стал шептать какие-то странные слова, точно вливая в нее новую душу. Неожиданно у нее закружилось в голове, она вскрикнула и потеряла сознание. Сколько она была без сознания, Машенька не знала, только, когда она очнулась, то опять оказалась в озере, сквозь ладони друга она увидела свечение, но это ее не испугало, она поняла, что видит красноватый свет солнечного шара, почти опустившегося за горизонт. Алексей отпустил ладони, и она увидела чистые большие зеленые глаза своего друга. Николай не только подарил девушке зрение, но и влил в ее душу знание всего того, что она увидит в новом мире,
 – Иди девочка обратно на берег, мама беспокоится о тебе. Неожиданно она заупрямилась,
 – Не пойду, зачем мне свет без тебя, я возьму, и утоплюсь, и тебя совесть замучит.
– Дурочка я же не смогу быть с тобой, у меня дети и город на мне,
– Да, как говорит мама, все вы мужчины одинаковы, и не думаете о нас бедных женщин. Потом она прошептала,
 – Я сойду с ума, если ты сейчас же не сделаешь меня женщиной.
 – Ну и нахалка ты, вместо того, чтобы поблагодарить меня за новый мир, ты еще и хамишь мне. Машенька, пока он говорил, скинула рубашку и предстала перед ним обнаженной. У нее оказалось удивительное красивое тело, тонкое изящное, с небольшими крепкими приподнятыми грудками, с кругленькими розовыми сосочками, втянутый животик с узкой талией и прекрасными девичьими бедрами. Маша сразу же поняла, что перед нею далеко не ангел, он не то побледнел, не то покраснел, сжав ее в своих объятьях, стал больно целовать ее губы, а пронырливый язычок ласкал ее ротик. Его тело прижалось к ее телу, и только сейчас она поняла, что этот мужчина совершенно голый, и что-то твердое прижалось к низу ее живота. Его опытные руки ласкали груди, бока, бедра и ягодицы Маши, вызывая у нее хоть и незнакомое, но необычайно сладостное чувство.


Он одной рукой держал ее за талию, а другой ввел ей в запретное место какой-то тугой предмет, который ворвался внутрь, сделав ей больно. Она, вскрикнув, стала отвечать на его движения своими движениями. Вскоре она почувствовала как что-то копиться у нее внизу живота, и, вдруг, произошел неожиданный взрыв, принесший ей невероятное наслаждение. Машенька положила свою голову на плечо Николая и тяжело дыша, размышляла, как бы повторить это еще раз. Коля шлепнул ее по попке,
 – Иди к маме, она ждет тебя,
 – Нет, твердо ответила Машенька,
– Господи, вот навязалась на мою бедную голову, произнес Николай, и тяжело вздохнул, Маше стало весело, и приятно то, что он не отталкивает ее, хоть кажется недовольным,
 – Знаешь что, я от тебя отстану, если ты завтра придешь к нам в гостиницу, мама уезжает зачем-то в Рязань на весь день, и ты неоднократно проделаешь со мной то, что сейчас проделал,
 – Ладно, приду, пробурчал он, жди меня часов в десять утра, и надел на нее мокрую рубашку. Он обнял за плечи девушку и повел ее в сторону, где она оставила маму.


Когда они подошли к краю целебной ванны, он отпустил ее и отошел в сторону. Машенька вышла из тумана и увидела встревоженное лицо красивой женщины, которую она мысленно восприняла, как маму.


Она повернулась назад и ахнула, туман исчез, и она смогла увидеть последний лучик уходящего солнца, и на горизонте появился полукруглая луна, и несколько сияющих звезд. Она подошла к матери и сказала,
 – Здравствуй мама, Ирина ахнула и упала в обморок, к девушке подошел единственный человек, который их сопровождал, это отец Павел,
 – Ты можешь описать, то, что видишь, спросил он Машу,
 – Да батюшка, ответила она и поцеловала ему руку. В это время поднялась ее мама, и, обняв Машеньку, запричитала,
 – Доченька, деточка моя, солнышко ты мое, ты стала видеть, да?
 – И не только мама, я узнаю все, что вижу, различаю цвета, то есть могу назвать их. Ты, например, одета в темно-синюю блузку, и в длинную черную юбку. А на голове у тебя синий платок. Тогда мама обратилась к отцу Павлу,
 – Батюшка, как отблагодарить церковь за это чудо, может быть, положить на счет церкви деньги на благотворительность. Отец Павел, ответил
– Вот именно, это чудо, и совершенно оно господом богом. Прошу вас обеих понять то, что чудо совершается только по велению божьему, и может, не повторится никогда. Поэтому мы не хотим, чтобы напрасно приезжали люди с такими же болезнями, как у Маши, чудо всегда единично. Почему он выбрал Машеньку одному богу известно. Прощайте, я не беру с вас слова, чтобы вы не разглашали тайну про то, что сучилось, не гневите бога, он может и отвернуться от вас.


Он обнял Машеньку и неожиданно для нее шепнул ей в ушко, а ты красивая, и я понимаю, почему он выбрал именно тебя, и степенно удалился, опираясь на посох. Мама заинтересовалась,
 – Дочка, что он тебе сказал,
 – Он сказал, что я красивая. Мама я хочу тебе сообщить очень приятную новость, я стала женщиной,
– Негодяй, значит, это был он?
 – Да мама, это я его заставила,
 – Как же это ты могла заставить его?
– А я сказала ему, что мне не нужен свет без него, и я утоплюсь, если он не станет моим,
 – Ну и бестия, и в кого же ты такая уродилась,
 – Да, правда, в кого? Они засмеялись, мать одела дочку, и они пошли в гостиницу. По дороге Машенька помялась и все-таки попросила маму,
– Мамочка, съезди завтра с утра в Рязань и купи мне несколько красивых нарядов,
 – Ирина с сомнение посмотрела на дочку,
 – Что-то ты девочка темнишь, а ну колись,
 – Мама мне это так понравилась, что я уговорила его придти ко мне в гостиницу, ну, в общем, соврала ему, что ты уезжаешь в Рязань. Она засмеялась,
 – Постой как это называется, кажется, кровосмешение, я девочка вот уже два дня занимаюсь с ним любовью, послушай дочка, весь город считают его ангелом, хотя я в этом не уверена, интересно, как он выкрутиться из этого сложного положения,
– Мама ты что задумала? Учти, против Коли я ничего плохого делать не буду,
 – И не надо, и я не буду, неужели ты думаешь, что я смогу, хоть что-нибудь плохое сделать для твоего исцелителя, а вот поиздеваться над ним немного мы с тобой сможем, знаешь, как он издевался надо мною эти три дня? Весь город смеялся. В разговорах они не заметили, как дошли до гостиницы, они подошли к администратору, и она с улыбкой подала им ключ,
 – Поздравляю вас Машенька,
 – Господи, уже весь город знает, засмеялась Ирина,
 – Нет, закачала головой Антонида Васильевна, жители города ничего не знают, и никому ничего не скажут,
 – Да знаю, вы его обожаете, и я знаю за что, мы с Машенькой тоже ничего не знаем, правда, доченька,
 – Конечно мама,
 – А вас ждет один человек, женщина, я открыла ей дверь, вы поймете почему? Заинтригованная Ирина с дочкой пошли в свой номер, открыли дверь и увидели молодую красивую беременную женщину с двумя годовалыми детьми, мальчиком и девочкой, которые расположились на кровати и играли с вещами, оставленными Ириной на тумбочке. Каким-то шестым чувством Ирина поняла, что это и есть знаменитая жена Серого волка, ну все сейчас будет скандал, она присмотрелась к ней и поразилась, на вид она была ровесницей Машеньки. Меня зовут Александра, она подошла к Машеньке и неожиданно обняла ее и поцеловала,
 – Ах, Машенька, мы с тобой дети одного отца, Николай год назад воскресил меня и еще 22 человека, а тебе подарил зрение. Ирина Федоровна не смотрите на меня с таким испугом, знаете поговорку, скажи мне, кто твой друг и т.д. Так вот я уверена, что вы очень хорошие люди, да я и не жена ему официально. Я его так люблю, что не ревную его ни к кому. Представляете, он пытается скрыть от меня свои похождения, хотя весь город знает о них. Пришла же я сюда затем, что захотела посмотреть на Машеньку, еще одно его чудо, и предложить ей, чтобы она стала моей подругой, если захочет, и показать своих малышей. Вот это Танечка, а это Володя, услышав свои имена, они перестали играть, спустились с кровати и проковыляли к маме, несмотря на то, что им было всего лишь год, но хороши они были необычайно, рыжие мамины волосы и большие папины зеленые глаза делали их похожими на ангелочков. Ирина позвонила и попросила принести чаю, а сама вытащила из чемодана мамино варенье и бутылочку армянского коньячка. Антонида присоединилась к ним, и они вчетвером, попив чаю, налегли на коньяк и постепенно уговорили всю бутылку. Машенька с Сашей быстро опьянели и подхватили песню из молодости Антониды. Ирина спросила у Александры,
– Как ты думаешь, кто он?
 – Не знаю, конечно, но моя теория такая, он все-таки ангел, но любовь к земным женщинам его сгубила, и его выгнали из рая,
 – Сашенька ты меня извини, я хочу тебя спросить, насколько я поняла, Николай часто встречается с другими женщинами, тебя это не тяготит? Смущенно спросила Ирина,
 – Когда я его в первый раз увидела, он всех нас просто вытащил с того света, а меня он еще и вылечил от страшной болезни менингита, из-за которой я жила растительной жизнью. Когда я открыла глаза, и увидела его большие зеленые глаза, я опять потеряла разум. Потом я увидела себя в зеркале и поняла, что не все потеряно, и я дала себе слово, что я буду для него всем, чем он захочет, и что я никогда не буду его ревновать, потому что он устроен так, что не может устоять перед красивой женщиной,
 – Хорошо, я поняла, а на вас-то его хватает?
 – Господи, то, что он творит со мной, особенно тогда, когда изменит мне, я даже не могу описать словами, может быть, поэтому я и пришла к вам, он вчера такое со мной сотворил, что я много раз была наверху блаженства, давно такого не было, вот я решила посмотреть на вас. Они подсели за стол и вместе запели Советские песни.


Наконец, наговорившись, пропев много песен, они попрощались, и Александра собралась домой. Ирина предложила ей проводить до дома, но Александра и Антонида рассмеялись,
 – Вы что! Да за ней приглядывают все вооруженные и милицейские силы города, сказала Антонида. Они расстались очень довольные друг другом.


Ирина расстелила постель себе и дочери, и они легли спать очень довольные.


На следующие утро в 6 утра Машенька разбудила мать,
 – Мама, ты мне обещала, что оставишь меня одну,
 – Сколько время? Потом, посмотрев на часы, засмеялась, ты, что хочешь меня вытурить в такую рань, да нет, раньше восьми я никуда не уйду,
 – Мама ты обещала придти только вечером,
 – Когда это я тебе обещала? Ладно, посмотрим, через час Ирина собрала вещи, и вышла из комнаты, а Машенька стала ждать. Часы, как ей показалось, остановились намертво, она через каждую секунду подбегала к часам, стоящим на тумбочке, но минутная стрелка застряла на одном месте, а уж часовая стрелка вообще умерла. Она ходила по комнате, пыталась читать книгу, потом побежала к дежурной этажу, и спросила у нее, сколько времени, но время безжалостно стояло на одном месте. Она решила немного полежать на кровати, и легла на нее, положив голову на подушку, и заснула. Проснулась она от стука двери, в номере была полутьма, мама забыла открыть шторы на окнах, и в номере стояла полутьма. Она повернула голову к двери и увидела черную гибкую пантеру, которая сверкая своими глазищами, и медленно перебирая лапами, подкрадывалась к девушке, нервно махая хвостом из стороны в сторону. Маша не испугалась, потому что сама превратилась в пантеру самку и с нетерпением ожидала нападения этого красавца, и он прыгнул, прыгнула и она навстречу ему, и посредине комнаты они встретились, и сшиблись в любовной кошачьей игре. Они кусались, царапали друг друга, рычали и повизгивали, и, наконец, самец вошел в нее. Машенька забыла о времени, о матери, обо всем, что связывало ее мирную жизнь во тьме, имело значение только эти зеленые громадные глаза, эти пухлые и жадные губы, эти сильные руки, ласкавшие ее груди и живот. Он вновь и вновь входил в нее, и она, изгибаясь, благодарно принимала его, страстно отдавая свое тело его власти. Они катались по полу, и кричали и стонали от страсти


Любовники не заметили, как тихонько отворилась дверь и в нее заглянула Ирина, то, что она увидела и услышала, до глубины души потрясло ее, все ее тело заволновалось, чужая страсть так захватила ее, что она чуть не потеряла сознание. Она закрыла дверь, и, шатаясь, пошла по коридору, к Антониде, которая сидела за столиком дежурного и нервно пила коньяк, руки у нее дрожали. Увидев Ирину, она ей жалко улыбнулась,
 – Что дорогая и вы заходили в свой номер, я пришла, чтобы напоить бедную девочку чайком, и услышала дикие звуки. Я думала, что кто-то напал на вашу девочку, но когда я открыла дверь, то мне показалось, что в полутьме встретились два хищника, ты знаешь они, как звери становились на колени и бросались друг на друга в страстные объятия. У меня ноги подкосились, и я еле дошла до столика. Видишь за час я, почти, всю бутылку уговорила, ты не хочешь выпить, немного еще осталось,
 – Да пожалуй, я тоже выпью. Они допили оставшийся коньяк, и Ирина, выйдя на улицу, пошла, куда глаза глядят. Через час она вернулась в гостиницу, Антонида спала за столом, Ирина взяла в руки сумки, которые она брала с собой и пошла в номер, твердо решив вмешаться в игру своей девочки.


Когда она подошла к номеру, она прислушалась, в номере стояла мертвая тишина,
 – Что там случилась? Уж не умерли они там от страсти. Она открыла дверь и увидела, что эти страстные любовники совершенно голые спят, как голубки, прижавшись, друг к другу. При этом ее скромница дочка, обхватив руками и ногами Николая, крепко его держала, и также глубоко спала, немого посапывая, как девочка. Она подошла ближе и неожиданно увидела, как громадные зеленые глаза, хитро улыбаясь, смотрели на нее. Ирина решила все ему высказать. Она подошла к нему, и начала высказывать все, что она о нем думает,
 – Вы Николай Анатольевич подлец и нахал, как ты посмел, и неожиданно ее голос задрожал, глаза чуть не вылезли из орбит, рука Николая медленно, начиная с лодыжки, проникала по ноге все выше и выше, лаская кожу кончиками пальцев, от этой легкой ласки все ее тело непослушно заволновалось. Ирине казалось, что ее кожа превратилась в проводник электричества, и ток, по мере того, как пальчики приближались к ее сокровенному месту, увеличивал свое напряжение, заставляя ее тело трепетать и вибрировать. Ирина пыталась продолжить свою назидательную речь, но изо рта вылетали только жалобный писк, она, забыв, зачем пришла, как в каком-то трансе, извиваясь, стала раздеваться. Ирина медленно снимала с себя одежду вместе с остатками совести. Когда же его пальцы достигли запретной зоны, она, взвизгнув, скинула трусики и навалилась на этого изверга, который, вдруг стал сопротивляться, отталкивая от себя эту, потерявшую разум и всякий стыд, женщину. Они не заметили, как в пылу борьбы оттолкнули Машеньку на край кровати. Она проснулась, села на пол и с удовольствием смотрела, как ее мама ломала руки мужчины, а ногами крепко сжимала его бедра, и наконец, навалившись всем телом на Николая она, преодолев его сопротивление, сама ввела горячий и напрягшийся предмет мужчины в себя. Она страстно отдавалась своему любовнику, получая огромное наслаждение, и, вдруг, изогнувшись, с криком и шумом кончила, получив продолжительный оргазм. Немного успокоившись, она, тяжело дыша, легла на Николая, и опустошенно закрыла глаза. Вдруг в тишине комнаты раздался веселый смех Маши.


Ирина только сейчас вспомнила о присутствии дочки. Она скатилась с Николая и старалась закрыться, скомканным одеялом. Маша, смеясь, пыталась что-то сказать, но никак не могла начать. Наконец, отдышавшись от смеха, она деловым голосом заявила,
 – Коля только что в моем присутствии вот это гражданка Ирина Федоровна изнасиловала тебя с особой жестокостью, я буду свидетелем на суде,
 – Ладно, молчи девчонка, я не виноватая, он сам ко мне пристал, а я пришла только для того, чтобы прочитать ему нотацию о недопустимом поведении этого нахала с тобой, а этот подлый человек, она хотела показать на Николая, господи, а где он? Мать и дочь стали смотреть по всей комнате, но нигде его не было видно, и тут они увидели, как зашевелилось одеяло. Женщины хотели снять одеяло с него, но он ухватился за край и не давал им этой возможности,
 – Девочки не трогайте меня, или,
 – Что или? Спросили мать и дочка,
 – Или я пожалуюсь Мэру этого города, он знаете, какой страшный, прямо-таки Серый волк,
 – Ах, так, ну держись Серый волк, и, объединившись, бросились на Николая, началась веселая возня, то он оказывался сверху, то они. Все-таки у женщин хватило присутствия духа не скатиться окончательно к греху, спровоцированным этим чудовищем, и они с трудом и великим сожалением отстали от него. Не обращая внимания на Николая, они стали одеваться и разговаривать, таким образом, будто его здесь и не было. Он не стал продолжать свои нехорошие действия, и тоже стал к огорчению женщин одеваться. После того, как все оделись, они сели за столик и стали пить чай, который принесла Антонида. За столом никто не нарушал тишины, неожиданно Маше и Ирине стало грустно, они, вдруг, поняли, что все кончилось, и они должны расстаться с самым удивительным человеком в их жизни. Николай точно догадался об их настроениях,
 – Не грустите, дорогие мои, в Москве вас ожидает полнокровная жизнь, вчера, Ирина, я посмотрел твою программу в записи, и мне она очень понравилась, думаю после всего пережитого здесь, ты с большей осторожностью будешь относиться к каждой человеческой судьбе. Тебе же Машенька я вдохнул частичку своей души и силы, но смотри не применяй ее напрасно, а только для защиты своей жизни, и достоинства, а также жизни и достоинства, близких тебе людей, в противном случае эта сила обратиться против тебя.


Девочки, кроме этого я подарил вам радость, от которой вам будет веселее и светлее в жизни, что бы ни случилось в мире. Ваши души открыты к богу, и поступайте всегда так, как подскажет вам совесть и любовь, когда вам нужна будет моя помощь, Маша позови меня, мы незримо связаны одной ниточкой. Я думаю, что мы еще увидимся, прощайте мои милые, не поминайте меня лихом.


От этих слов женщины заревели, и стали его обнимать, Ирина вытащила из сумочки свою визитку и отдала Николаю,
 – Пожалуйста, звони нам просто так в любое время суток, мы будем очень рады. Николай поцеловал Ирину и Машеньку и вышел,
 – Мама, но у нас нет билета, и мы можем уехать завтра утром, давай я догоню его и мы еще поболтаем с ним. Нет, девочка ты забыла, что я взяла обратный билет на сегодня 11.30 ночи. Вошла Антонида, и сказала, что их ждет такси, которое отвезет до железнодорожного вокзала в Рязани. Ирина собрала вещи, и они с Машей вышли из гостиницы, Антонида не взяла от них денег, даже не говоря почему.


Через некоторое время они, уже обосновавшись в мягком купе, попив чаю, легли спать. Обе женщины не спали, вспоминая потрясающие дни в Борисове, а главное человека, который перевернул их мир. Машеньке стало грустно и она тихо, чтобы не разбудить маму заплакала. Неожиданно в ее ушах прозвучал знакомый негромкий голос,
– Машенька дорогая не плачь, я всегда буду с тобой, и помогать тебе в твоей новой жизни. Маша успокоилась и крепко заснула со счастливой улыбкой.
 

Рано утром они приехали в Москву, на метро добрались до дома и прошли на третий этаж в свою квартиру, но Ирина никак не могла открыть дверь, в скважине изнутри торчал ключ, тогда Ирина позвонила в квартиру. Через некоторое время дверь открылась, и появился ее последний любовник третьесортный артист с накаченными мускулами и небольшим талантом, участник фильмов с мордобоем, расплодившихся на телевидении, как грибы. Он был пьян в стельку, и от него пахло женщиной,
 – Вот, что друг я тебе сказала перед отъездом, чтобы ты уматывал со всеми своими вещами, а ты еще здесь да еще с женщиной, уходи сейчас же или я вызову милицию.
 – Ладно, что кричишь, дура, сейчас мы поспим еще немного с подружкой и уйдем,
– Нет, убирайся сейчас же, я звоню в милицию, и она потянулась к телефону, стоящему в прихожей, Павел, отнял у нее трубку и закричал,
 – Только попробуй, шлюха, я из тебя котлету сделаю, на крик выскочила какая-то полуодетая девушка, но ничего не успела сказать. Распоясавшийся Павел замахнулся на Ирину, но тут Машенька, отодвинув мать, отбила удар и ударила подъемом ноги между ног парня с такой силой, что он свалился на пол и, корчась от боли, заорал благим матом. Девушка не испугалась, а рассмеялась,
 – Ну и здорово вы его. Ладно, я сейчас оденусь и уйду. Ирина позвонила в скорую помощь. Павел лежал без сознания, и даже уже не стонал. Вышла девушка,
 – Я Анастасия, Настя, не хотите со мной познакомиться,
 – Ирина Федоровна,
 – Маша,
 – Ну, Маша ты даешь, я такого и в кино не видела, вот только я люблю его и хочу выйти за него замуж, а теперь боюсь после такого удара, не станет ли он петь фальцетом. В дверь позвонили, и вошла полная женщина в белом халате,
 – Кто больной? А вот он, она нагнулась над Павлом и внимательно осмотрела его. Что случилось, у него очень тяжелое положение, и тут выступила Настя,
 – Дима неудачно упал с кровати, и потерял сознание. Он был ночью со мной, а тут явились хозяева квартиры, он испугался, вскочил с кровати и упал,
 – Ладно, там разберемся, пришли два санитара положили Павла на носилки и унесли его. Врач тоже ушла вместе сними.


Настя попрощалась с Ириной и Машей, и ушла. Ирина с дочкой прошли в комнату и стали разбираться. Маша впала в прострацию. Наконец, Ирина спросила ее,
 – Доченька, что такая скучная? Так ему и надо, значит вот какой подарок Серый волк, дал тебе. Маша, вдруг, улыбнулась и пришла в себя,
 – Мама, я сейчас каким-то образом разговаривала с Николаем, и он меня успокоил, сказав, что ничего серьезного с Павлом не случиться, но я должна пройти в его палату и поговорить с ним, и он выздоровеет, и еще он сказал, что мы с тобой должны посетить папу и попросить у него помощи,
 – Откуда он знает об Андрее? Ты, что ли ему говорила?
 – Нет, мама мне не до этого было,
 – Ну и сукин сын все-таки наш друг, да еще и бабник, засмеялась Ирина, заморочил нам голову, растревожил и бросил в свободное плавание,
 – Ах, мама его лечение самое удивительное, что могло случиться в моей жизни, вначале он заставил меня влюбиться в себя, и я захотела в корне изменить ее, поверила в себя, а теперь выясняется, что он одарил меня удивительной силой для защиты от недругов,
 – Это еще не все, улыбнулась Ирина, он одарил тебя и меня самым прекрасным подарком, и загадочно улыбнулась,
 – Мама, мама не томи, чем он еще одарил нас?
 – Неужели ты не поняла?
 – Нет, а чем?
– Дурочка, у нас будут дети. Во всяком случае, для этого он очень постарался,
– Вот здорово, ахнула Маша, но неожиданно нахмурилась,
 – Что с тобой? Доченька ты не рада?
 – Да что ты мама, я очень рада, но я боюсь,
 – Не бойся девочка, я всегда буду с тобой,
 – И он тоже. Они замолчали и задумались.


Прошло более двух недель, за это время Ирина опять включилась в работу, но ее партнеры, и зрители заметили, что она стала спокойнее и справедливее. Маша появилась в больнице, где лежал Павел, и поговорила с ним, положа руку на его лоб, неожиданно для врачей артист начал поправляться.


Наконец, Ирина позвонила по телефону Андрею, проживающему в одном из поселков Подмосковья. Жил он там со своей женой Валентиной Тихоновной, которая обожала Ирину, так как они вместе учились в одной школе, и Валя с первого класса подружилась с гордой Ириной, и бегала за нею, как собачонка. И, конечно, она влюблялась в тех ребят, в которых влюблялась Ирина, так она влюбилась в ее будущего мужа, который действительно был очень красив, добр и веселый. Конечно, она уступила его своей подруге, правда, о ее жертве никто не знал. Она даже не показывала вида, что любит его и, конечно, вышла замуж, как раньше говорили за первого встречного, хотя ей повезло, это был совсем неплохой парень, но он, как часто бывает, просто не любил Валю, он любил Иру. Через год у них родился мальчик, которого они назвали Олегом, а еще через два года у Иры и Андрея родилась слепая дочь Машенька и у них начались разлады. И, конечно, они оба шли жаловаться и поплакаться к Вале, а когда Ира с Андреем расстались, и Ирина, уехав в Ленинград, поступила на журналистский факультет, ЛГУ. Валентина, без слез и жалоб с обеих сторон рассталась со своим мужем и, наконец-то, решилась сказать Андрею, что любит его, и они поженились, Олег остался с мамой.


Валя приехала к Ирине, чтобы попросить у нее руки бывшего мужа, Ирина разъярилась и разругалась с подругой, но впервые может быть, за время дружбы с Ирой, Валя не испугалась гнева подруги, вышла замуж за Андрея, и выиграла, и она и Андрей составили прекрасную пару. Единственное, что их огорчало, это то, что Андрей никак не мог встретиться со своей дочерью, хотя исправно платил элементы. У них родились трое детей, близнецы, две девочки, Маша и Оля, и сын Петр. Всего у них было четверо детей, самому старшему Олегу исполнилось 20 лет, близняшкам Маше и Оле по тринадцать лет, и младшему мальчику Петру, 10 лет. Это была дружная безалаберная семья, с постоянными ссорами и примирениями. Девочкам нравились одни и те же парни, и они часами могли выяснять отношения, но если кто-то нарушал спокойствие сестренки или кого-нибудь из членов семьи, то все дружно бросались на их защиту. Олегу повезло, его отец часто с ним встречался, и они гуляли с ним, а иногда вдвоем ходили в турпоходы, выезжали куда-нибудь на природу, или даже на море.


Отец семейства, Андрей Александрович Синичкин, по-своему достиг больших высот в своем адвокатском кругу. Он часто выигрывал довольно сложные дела, но никогда не отказывал бедным и пожилым людям. Он брался за их канительные дела, и, как ни странно эти дела оказывались более сложными, потому что, как во времена Советского Союза, так и во времена тотальной демократии, чиновник стоял, непоколебимо, как скала. В деньгах семья не нуждалась, да и Валя работала бухгалтером на одном из предприятий подмосковного города, и зарабатывала нормально.


Был субботний вечер, вся семья находилась дома, собирали Олега в Москву к его будущей невесте, симпатичной молодой девушке, влюбленной в него милой дурочки. Шум стоял, как на базаре, неожиданно зазвонил телефон, к нему подбежала одна из сестер, и, взяв трубку, спросила,
 – Алло, кто звонит. Ее сестричка попыталась отнять у нее трубку, и вдруг, обе замерли, в телефоне послышался мягкий, приятный голос,
 – Девочка, скажи, Мама дома?
 – Да прокричали обе девочки,
 – Скажите ей, что ее просит к телефону Ира, она знает,
– Тетя Ира, я сейчас ее позову, мы ее позовем, но на имя Ира их мама встрепенулась,
 – Мама тебя тетя Ира просит к телефону подойти. В отличие от Ирины, вся семья знала, кто это женщина, и, когда на телевидении показывали ток шоу Ирины Мальцевой, все садилась у телевизора и с восторгом смотрели на эту красавицу, которая легко и непринужденно втягивала в игры знаменитых людей.


Валя негнущимися ногами подошла к столу, взяла трубку телефона и охрипшим голосом спросила,
 – Ирочка, это ты?
 – Да я Валюша, сразу же хочу сказать тебе и Андрюше, он здесь?
– Да, милая, ответил, подошедший Андрей. Они держали трубку так, что бы слышать одновременно,
 – Так вот я хочу извиниться перед вами, дорогие мои за свое дурацкое поведение, я вас очень люблю, Андрей, Маша тоже хочет сказать тебе что-то, И в трубке раздался ласковый голос Машеньки,
 – Папа, я очень тебя люблю, и всегда мечтала тебя увидеть. Валентина не могла отвечать, она ревела так, что слышно было на другом конце провода,
 – Валечка не плачь, а то я тоже заплачу, и мы так и не поговорим. Андрей забрал трубку у жены, и сказал,
 – Знаете, что мои любимые женщины приезжайте к нам, Ира ты же знаешь, где наш дом, ты сама отсюда,
 – Хорошо мы приедем, пока, целую, милый, и повесила трубку. Вся семья была очень рада примирению папы и мамы с Ириной Федоровной. Олег попросил маму, чтобы она разрешила привезти Леночку в их поселок. Мама согласилась. Олег ушел и вечером привез симпатичную, курносенькую с рыжими веснушками на щеках и на немного курносеньком носике, девушку. Она ужасно волновалась, что семья знаменитого адвоката высмеют ее. Валентина Тихоновна, Андрей Александрович, близняшки и Петр приняли ее, как родную. Маша и Оля тут же отобрали ее от Олега, и рассказали все последние новости поселка, а, развеселившаяся Лена рассказала о себе то, что она окончила школу, и пытается поступить в театральный институт, но ее, конечно, не возьмут, потому что она рыжая и у нее много веснушек, целых двадцать штук.


Девочки тут же стали ее уверять, и вполне справедливо, что она очень хорошенькая, и веснушки только подчеркивают ее красоту.


Мама позвала всех ужинать, после него разложила постели. Петр с Олегом, а девочки с Леной. Петр все допытывался у Олега,
 – А ты с ней целовался, это приятно или нет? Олег ничего не ответил и они заснули. Близняшки и Лена проговорили всю ночь, и заснули только под утро. Долго разговаривали и Андрей с Валей, вспоминали школьные годы, и тогда Валентина призналась,
 – Знаешь, что Андрей, а я ведь тебя еще в школе полюбила, Андрей, ухмыльнувшись, ответил,
 – Конечно, я знал, вся школа знала,
 – Как вся школа? А я думала, что никто не догадывается, а Ира знала?
 – Да она мне и рассказала об этом, я кроме нее никого и не замечал,
 – Андрюша, а она не смеялась,
 – Нет, конечно, она к тебе была привязана, и знаешь, что она заявила, что я должен уйти к ней. Валя с тревогой спросила,
 – Как ты думаешь, почему она такая ласковая, может она хочет вернуть тебя к себе?
– Дурочка, мне кажется, она что-то такое пережила, что это заставило переосмыслить ее свою жизнь, а потом…, он обнял ее и поцеловал,
 – Ты такая пухленькая красивенькая, что я не променяю тебя ни на кого на свете, и его руки проскользнули к ее груди, он начал их ласкать, и, несмотря на легкое сопротивление жены, с жаром стал выполнять свои супружеские обязанности. Встали они в 9 часов и женщины, в том числе и Лена, начали убираться расставлять на стол посуду, а Валя стояла у плиты и что-то жарила и варила, покрикивая на мужчин, заставляя принести то, вынести это, помыть, убрать и т.д., и т.п.


Наконец, все успокоились, и сев на крылечко, стали ожидать гостей.


Часов к 11 утра, наконец-то открылась калитка, их дворняжка, с радостью бросилась встречать гостей, и, подпрыгивая на задних лапах, пыталась облизать пришедших. Впереди шла высокая и красивая рыжая женщина, которая отбивалась от веселого пса, сзади шла молодая девушка, с голубыми глазами и бронзовыми волосами. У крылечка, ведущего на веранду, их ждала вся семья Синичкиных. Девушка заигралась с собачкой, и Ира подошла к крылечку одна, и заговорила,
 – Итак, Андрюша, Валя давайте обнимемся, Валя да какая же ты стала красавицей, Андрюша, что же такое, ты не следишь за собой, вон и животик появился, и залысины большие. Ах, милые я так без вас скучала. Валя, обнимая подругу, тут же пустила слезу, Андрей тоже очень волновался, но Ирина спокойно поцеловала его в щеку и продолжала,
 – Валь познакомь нас со своей семьей, господи, да они прямо, как на подбор все красивые стройные и высокие. Андрей стал знакомить ее со всеми своими детьми. Показывая на Олега, он сказал,
 – Это сын Вали от первого брака, Олег, он тоже Синичкин я его усыновил, а это его невеста Леночка, будущая Синичкина, а этих двух Синичкиных, лично я до сих пор путаю. Кажется, вот это Оля, а вот это Маша, и, наконец, мой младший сын Петр, я пытаюсь уговорить его пойти по моим стопам, но он еще не определился. Вот и вся моя семья, скажи, а ты почему не привезла Машу, ей здесь было бы очень хорошо,
 – Почему же, я ее привезла, а ты не замечаешь вон ту рыжую, которая играет с вашей собакой. Валя и Андрей одновременно вскрикнули,
– Что! Не может быть, но эта не Маша, это девушка не слепая,
 – Маша подойди сюда, крикнула Ирина,
 – Сейчас мама, ответила девушка, и, отвязавшись от собаки, побежала на зов, легко преодолев ступени лестницы, она вбежала на веранду, и бросилась на шею Андрея Александровича,
– Папа, привет, дорогой, ой от тебя пахнет знакомым одеколоном, я его часто чувствовала рядом с собой. Так ты был рядом со мной, да?
 – Конечно, я никогда тебя не забывал, и старался частенько находиться рядом с собой. Извини меня, девочка, посмотри на Валю, она чуть в обморок не упала, как случилось, что ты стала видеть? Ты стала еще краше и вся сияешь, а волосы твои прямо-таки горят на солнышке. Валя, наконец, опомнилась, бросилась к Машеньке, обняла ее и плача заговорила,
 – Девочка моя, я не знаю, как получилось, что ты стала видеть, но я просто счастлива за Ирину и за тебя. Девочка познакомься с моими детьми, к Маше тут же подбежали Оля с Машей, обняли ее с обеих сторон и, перебивая друг друга, затараторили,
 – Давай дружить с нами, ты такая красивая, я тебя люблю, нет, я ее люблю больше,
 – Не ругайтесь милые, мы с мамой теперь часто будем к вам приезжать, правда, мама?
– Конечно, если вы нам позволите. Валентина, вдруг заревела,
 – Ты что мама? Удивились дети,
 – Вы мне не поверите, но я еще в школе мечтала, что мы будем жить вместе, я, Ирина и Андрей. К Машеньке подошел Петр и, волнуясь, представился,
 – Меня зовут Петя, вы будете со мной дружить? Вы такая красивая, что просто ужас!
 – Конечно, буду, ты же мой братик, а девочки мои сестрички, и, наконец, подошли Олег и Лена. Я сын Валентины Тихоновны, и Алексея Петровича Морозова, но фамилия моя Синичкин, дядя Андрей усыновил меня, но мы все равно очень часто встречаемся с папой, а это моя девушка Лена.


Леночка же восторженно смотрела на Машу, и заметила, что у Маши тоже на носу и на щечках виднелись веснушки, которые делало красивое лицо девушки очень милым. Она подошла к Машеньке и спросила,
 – Можно вас поцеловать? Вы просто красавица. Они поцеловались, и Лена на ушко спросила ее,
 – Машенька, а тебя не волнуют веснушки? Я пыталась даже свести их, но ничего не вышло,
 – Я могу тебе сказать, что веснушки очень волнуют молодых ребят, так что наоборот гордись ими. Валентина позвала всех за стол, и они расселись вокруг него, при этом девочки чуть не подрались за место рядом с Машенькой. Валя для такого случая поставила на стол бутылку водки и две бутылки вишневой наливки.


Так как время уже клонилось к обеду, Валентина решила совместить завтрак с обедом. Она принесла большую кастрюлю с супом и разлила его в тарелки. Все с удовольствием ели зеленное щи с яйцом. На второе Валентина с помощью девочек подала жаренное жаркое с картофельным гарниром. Тост шел за тостом, женщины пили наливку, Андрей и Олег, выпили немного водки. Дети же из соломинки тянули вкусный яблочный сок. Наконец, Валя принесла десерт, выпеченный ею пирог из клубничного варенья, а Андрей открыл бутылку шампанского, но поставить бутылку на стол уже негде было, и Андрей разливал в красивые бокалы шампанское на журнальном столике, и отдавал их девочкам, а они разносили их всем присутствующим. Вот тут и случилось происшествие, которое поразило всех и маленьких и взрослых, одна из близняшек несла бокал сзади Маши, и споткнулась об приподнявшийся ковер, бокал вырвался из рук девочки и полетел на пол. Маша сидела спиной к девочке, но неожиданно повернулась почти на 180 градусов, подхватила его у самого пола и, не разлив ни одной капли, поставила на стол. Произошло это мгновенно, девочка не успела даже ахнуть. Все, кто сидел за столом, увидели это и изумленно уставились на Машеньку,
 – Как, как это получилось? Проговорил Андрей. Это невозможно, она же сидела спиной. Потом он уставился на Иру,
 – Дорогая, ты ничего нам не хочешь рассказать,
– Хорошо, что могу, я расскажу. Ты же Андрей знаешь, что к кому бы я ни обращалась, ответ был один, вернуть зрение Маше невозможно. Как-то я прочла в газетах, что под Рязанью открылась церковь Святого Евпатия, и при нем целебный источник. Я была в отчаянии, ну а Маша уже давно смирилась со своим положением. Прочитав заметку, я решила повезти девочку туда, и испробовать источник, как, последнее средство. Мы приехали в город Борисов, около которого находилась церковь и целебный источник, я разговаривала и с врачами, и с игуменом отцом Павлом настоятелем церкви, все они говорили одно и то же, ничто не может помочь моей девочке. Но, мы с Машенькой встретились с одним мужчиной, вначале я, а потом она. Не могу говорить подробности, но он сумел вскружить Машеньке голову, и она страстно захотела видеть. Андрей и Валя заметили, как засияли глаза у Ирины и Машеньки, точно они вспомнили о самом драгоценном подарке в их жизни.
Валя, улыбаясь, спросила Ирину,
 – Уж, не влюбилась ты часом в этого человека?
 – Я, влюбиться в этого мужчину, в это чудовище, нахала, подлого, беспринципного бабника, да никогда на свете. Она проговорила это с таким жаром, щеки ее так покраснели, а голос так дрожал от праведного гнева, что даже дети поняли, что она влюбилась по уши, и даже не скрывает этого.
 – Извини, пожалуйста, конечно, ты не влюбилась в него, продолжай дальше. Дальше, мы пришли в церковь, и, как могли, просили у бога помощи. Потом вместе с отцом Павлом пошли к источнику, Маша разделась до рубашечки и вошла в воду, вдруг на небольшое озерцо, которое образовалось падением сверху воды из источника, опустился сильный туман, скрывший дочку. Через некоторое время, туман рассеялся, и из него вышла Машенька, которая увидела и узнала меня и игумена. Произошло чудо, хотите, верьте, хотите, нет. Вот и вся история.


Все, как зачарованные уставились на Машеньку, живое воплощение чуда, скромно сидела за столом, смотрела на всех своими наивными серо-синими красивыми глазами, хлопая своими длинными ресницами, ну прямо божья коровка.
 – Я атеист, и если бы мне рассказал об этом какой-нибудь другой человек, и это случилось бы не с моей девочкой, я только бы посмеялся над ним, удивленно проговорил Андрей, а сейчас я не знаю, что и думать,
 – А, что думать, ответила Валя, я бы тоже не поверила, если бы не знала Ирину, она описала человека, который, кажется, причастен к этому чуду таким не похожим на тех чудотворцев с нимбом на голове, описанных в церковных книгах, что я поверила ей. Ладно, молодежь покажите Маше и Лене нашу спортивную площадку, а мы тут пока уберемся и вспомним молодость. Маша и Оля тут же взяли под свою опеку Машеньку, Олег обнял Леночку, а Петя шел впереди, и поминутно оборачивался, пытаясь получше рассмотреть свою новую сестренку. Они вышли за калитку, и пошли туда, откуда раздавались удары по мячу.


Валя убрала со стола посуду, и они вместе с Ириной помыли посуду, а потом вышли в сад и расселись по шезлонгам. Все трое молчали и думали о чем-то своем, наконец, самая непосредственная из них Валентина прямо-таки вскричала,
 – Не тяни подруга, расскажи что-нибудь о чудовище,
 – Я даже не хочу о нем рассказывать, он меня все время доводил до бешенства, сводил с ума, я никогда не знала, что он предпримет в следующую минуту, а знаешь, как он надо мной издевался, я для него была просто куклой, он после наших свиданий делал меня посмешищем всего города. Влюбил в себя Машу, она слепая еще тогда была, как он сумел это сделать, не знаю. Она так в него влюбилась, что захотела увидеть его, а потом уж весь белый свет.


Правда если быть честной, эти несколько дней стали самыми потрясающими для меня и, кажется для моей дочки, а уж любовник он такой, что от одного его прикосновения, я теряла голову и становилась глиной в его руках,
 – Господи ты так рассказываешь, что у меня мурашки по коже бегают, хотела бы я посмотреть на это чудовище хоть одни глазком,
 –Ты, что с ума, что ли сошла? Зная твой характер, ты за ним будешь бегать по всей России.


Ребята пришли на спортивную площадку, где играли в волейбол, гоняли мячик, играли в салочки, и другие подвижные игры, можно было сидеть на травке и поболеть за какую-нибудь команду. Семейка расположилась на одеяле, расстелив его на земле, и с удовольствием болели, одновременно и в футбол, и в волейбол.


Неожиданно к Маше подсела Леночка и спросила ее,
 – Машенька, скажи, пожалуйста, вот этот источник, о котором вы рассказываете, он может помочь, например людям, заболевшим раком,
 – Леночка я не врач, но могу сказать, что святой источник может помочь таким людям,
– Машенька моя мама уже на последней стадии этой болезни, ее даже уже не берут в больницу, она почти ничего не может делать, иногда только пройдется по квартире, и тут же ложится на кровать от усталости. Мой папа Сергей Иванович весь извелся, и тоже ели ходит,
 – А Олег знает?
 – Нет, я боюсь ему говорить об этом, он меня тогда бросит,
 – Дурочка, Олег не такой, я же вижу, и еще, я думаю, что вам с отцом надо будет повезти маму на источник, но тебе, практически, придется делать это одной, и без помощи Олега не обойдешься,
 – Я благодарю тебя, Машенька, ты дала мне надежду,
 – Подожди Леночка, я должна еще поговорить с одним человеком, он обязательно вам поможет,
– Петя, скажи, пожалуйста, откуда можно поговорить по телефону с другим городом? Петя объяснил, как ей пройти, оказывается, это недалеко отсюда. Маша встала, и отошла в переулок, где села на зеленую скамеечку и мысленно обратилась к своему любимому, неожиданно прозвучал голос Николая,
 – Я все знаю, не спрашивай как, ты совершенно правильно сделала, что посоветовала Леночке повезти свою маму к нам на святой источник. Скажи маме, что через час я позвоню вам на дачу, и мы договоримся, когда они смогут приехать,
 – Откуда ты знаешь номер телефона Синичкиных?
 – От верблюда, правда, правда, от верблюда, он мне его шепнул на ушко, Маша засмеялась,
 – Как бы сказала мама, ты негодяй, ты мой любимый негодяй. Ладно, я пошла. Она вернулась к своим новым друзьям и на ушко сказала Леночке, через час, наш друг позвонит нам.


Посмотрев футбол и волейбол еще немного, друзья пошли домой. На даче их ждали Ирина и Валентина с Андреем,
 – Мама, сказала Машенька, скоро нам позвонит Николай, и скажет, что нам делать с мамой Лены,
 – А, что с мамой Лены? Удивленно спросил Олег. Лена ответила,
 – Моя мама очень тяжело болеет, у нее рак, извини, что я тебе не говорила, я боялась, что ты меня бросишь,
 – Дурочка ты моя, я тебя никогда не брошу, и буду тебе помогать, как смогу.

Тут раздался звонок, все вздрогнули, но ведь еще не прошло и часа,
 – Ха, вы не знаете Коли, вот подождите, он еще жаловаться будет. Андрей подошел к телефону и нажал кнопку громкой связи, и подал трубку Ирине. И все услышали странный немного хриплый голос Николая,
 – Ириша, уже целую неделю, ты мне не звонишь, не успела уехать и уже забыла своего верного друга,
 – Ах, верного друга, и насколько верного? Скольким девушкам ты за это время помог,
 – Я! Да я, если хочешь знать, самый верный мужчина в России. Как ты могла во мне сомневаться, и в голосе почувствовался всхлип. Сестренки и Лена, потрясенные удивительным голосом, и мелодраматическими нотками, дружно заговорили,
 – Ирина Федоровна, он не виноват, и как вы можете сомневаться в нем,
 – Ира, вот слышишь, как меня защищают девушки, я же чистый и пушистый, и ласковый, и скромный. Голос его вдруг, изменился, зажурчал, растягивая гласные, и прозвучал так эротично, что у всех женщин присутствующих здесь, сердца застучали, как бешенные, и тела их пронзила какой-то истома. У Вали перехватило дыхание, и она суеверно перекрестилась,
– Чур, меня, чур, а девочки, и Лена, на миг закрыли глаза и впервые почувствовали какое-то сладкое томление внизу тела, даже Ира и Маша, взволнованные до глубины души, тяжело задышали,
 – Прекрати чудовище, тут же маленькие дети, но Машенька и Ольга подбежали к Ирине отобрали трубку и закричали,
 – Мы не маленькие, совсем не маленькие, мне скоро исполниться 14 лет, и мне тоже, Ирина отобрала у девочек трубку и, смеясь, сказала,
 – Ну, что негодяй доволен, смутил тут всех и еще притворяется пушистым. Скажи, зачем ты звонишь?
 – Ну, вот опять ты мне не даешь говорить, а я хотел сообщить, что на Казанском вокзале, в окошке №5 лежат забронированные на завтра 4 билета на поезд №41, идущий до Рязани для Лениных мамы и папы, а также для самой Лены, и Олега, в мягкое купе на завтра. В Рязани их будет ждать такси, которое отвезет их в Борисов, там я их встречу. Я договорился с игуменом Павлом, который предоставит купальное место в святом источнике для Лениной мамы. Ирина ты должна им дать 5000 рублей, что бы они могли хорошо питаться по дороге и в Борисове,
 – Почему именно я?
– А как же, ты мне должна за те две прекрасные ночи, которые я тебе устроил. Ирина и Маша не выдержали и стали хохотать,
 – Нахал, подлец, наглый подонок, да я тебе знаешь, что сделаю?
 – В морду дашь, не выйдет я далеко. Вдруг, голос его опять изменился, стал ласковым и человечным,
 – Прощайте мои милые, я вас люблю,
 – Как это прощай, ты, что такое говоришь, милый, но в трубке раздались гудки. В комнате наступила тишина, нарушаемая только тиканьем больших напольных часов.


Валя шепотом спросила,
 – Это и есть тот самый чудовище? Господи, теперь я понимаю, почему Маша влюбилась в него, будучи слепой. Андрей же заметил,
 – Если это не дьявол, совращающий души женщин, чтобы забрать их в ад, то я ничего не понимаю в великой литературе. Неожиданно для всех и особенно для Олега на это высказывание ответила Лена,
 – Отдать душу и попасть в ад с таким соблазнителем мечтает любая женщина. Ирина, чтобы сгладить неловкость от ее слов быстро заговорила,
 – Ну, что Лена и Олег, она вытащила сумочку и достала деньги, отсчитав 5 тысяч, она отдала Лене,
 – Поезжай с Олегом домой, черт, мне показалось, что у меня было немного больше денег, и, пошарив в сумке, нашла записку и прочитала,
 – Ирина не волнуйся это я взял у тебя тысячу рублей, чтобы купить корм собакам. И опять все весело рассмеялись,
 – Ну и чудовище, стащил у меня деньги и даже не извинился, и призналась,
 – Господи, как же я его люблю. Олег и Лена ушли на электричку, близнецов и Петра кое-как уложили в кроватки, а Андрей, Валя и Ирина с Машей сели на веранде и смотрели, как черное небо наполняется звездами, и бледная луна выплывает из горизонта,
 – Машенька, почему ты молчишь, спросила Валентина,
– А, что мне говорить тетя Валя? Не знаю, взял ли он мою душу, но только такой счастливой и такой раскованной я не чувствовала себя никогда до этого, но вообще-то я не могу понять почему он попрощался с нами, а мама? Ирина молчала, и вдруг в голове у Машеньки послышался ласковый голос Николая,
 – Я это сказал потому, чтобы вы зажили счастливо и встретили свою судьбу с хорошими людьми, но я буду всегда с вами, и приду в трудную минуту на помощь к вам,
 – Мама, Николай только что сказал, что он любит нас и всегда будет с нами. Валентина расстелила постели Ирине и Маше, а сама с Андреем легла в свою постель. Она никак не могла уснуть и ворочалась, не давая заснуть мужу,
 – Ты, что не спишь? Спросил Андрей,
 – Андрюша, почему Ирине так везет? Знаешь, когда я услышала его голос, мое тело загорелось такой страстью, что я думала, ты меня извини Андрюша, что я кончу. Андрей рассмеялся,
 – Ну, началось, я помню, что ты в школе влюблялась всегда в тех парней, которые нравились Ирине, а так как они кроме Иры никого не видели, то ты всегда ходила несчастной. Признайся, ты тогда просто любила Ирину,
 – Вот еще, что я лесбиянка что ли, ты же знаешь мою семью, трое братьев и я самая младшая, мама вечно занятая домом, папа на работе, а братьям было не до меня. Когда я встретила Ирину, я точно встретила сестренку, а самое главное, она от меня не отвернулась, а наоборот тоже делилась своими секретами со мной, а самое главное терпеливо слушала мой треп, и тоже любила потрепаться со мной, но ты прав, конечно, меня поразила ее красота. В дверь постучали и вошли Маша и Оленька,
 – Мама и папа я хочу, нет, я хочу, в общем, сказала Оленька за двоих, когда мы вырастим, то мы выйдем замуж за этого чудовище,
– Что обе сразу,
– Нет, конечно, пускай выбирает, это буду я, нет, я, нет, я,
 – Не ругайтесь дурочки, а вас не пугает, что он действительно чудовище и съест вас за милую душу, и не подавиться. Обе одновременно ответили,
 – Нет, мама, пусть он с нами делает что угодно,
 – Да Валя это твои дети, готовы раствориться в своей любви, как ты когда-то,
 – Ах, Андрюша, ты не женщина и нас никогда не поймешь, ладно дети идите спать и забудьте этот голос, как наваждение.


На следующее утро Лена, Олег и Сергей Иванович осторожно посадили в такси маму Лены, Марию Петровну, и повезли на Казанский вокзал, там, они вошли в вагон и сели на свои места в купе. Через несколько часов, они доехали до Рязани поздно вечером. Они вывели Марию Петровну на платформу вокзала и стали рассматривать людей, ожидающих на перроне своих близких, гадая, кто же их ожидает, чтобы отвести в Борисов. Неожиданно к ним подошел невысокий мужчина с шапкой темно-сизых волос и Олегу, и Сергею Ивановичу трудно было рассмотреть этого человека, они с трудом поддерживали Ленину маму, которая, казалось, вот-вот упадет, уставшая от долгой поездки. Лена же в свете вечерних фонарей увидела удивительно большие зеленые глаза, прикрытые длинными черными ресницами. Мужчина заговорил, и Лена узнала этот странный голос, заставляющий ее тело вибрировать от страсти,
 – Вы Грековы, да, потом улыбнулся девушке,
 – Вы Лена, а вы, наверное, Олег, сказал он парню, брат Машеньки, да? Олег кивнул головой,
 – Меня зовут Николай. Сергей Иванович, можно я доведу вашу жену до такси? Он осторожно взял женщину за талию, а другой рукой за ее руку. К удивлению Олега и мужа Марии Петровны, неожиданно для умирающей женщина выпрямилась, ее щеки покраснели, и она спокойно пошла в сопровождении нового друга. Олег и Сергей Иванович понесли за ними вещи. Лена же пристроилась с другого бока Николая и взяла его за талию, будто помогая, а сама крепко прижалась к нему, чувствуя его крепкое тело. Наконец они вышли на привокзальную площадь, и к ним подъехало такси, и все они уселись в него. При этом Леночка ухитрилась сесть так, что была зажата между мамой и Николаем. Машина тронулась, и она потихонечку положила руку на колено мужчины и прижалась своим бочком к его боку, ее грудка жалась к нему, и она блаженствовала от этого гибкого и крепкого тела. Он нагнулся к ней свою голову и прошептал,
 – Лена, ты, что хочешь меня соблазнить?
 – Ага, не узнавая себя, бесстыдно ответила она,
 – Но ты меня не знаешь,
 – Знаю, вы совращаете девушек, забираете их души и отправляете их в ад.
 – Откуда ты взяла?
 – Дядя Андрей сказал об этом, он говорил, что вся великая литература описывает такие случаи,
 – И ты не боишься, что твоя душа окажется в аду?
 – Нет, дядя Коля, если вы предоставите мне, хотя немного счастья на земле, я готова отдать свою душу в ад,
 – Во-первых, не говори дядя Коля, я хотя бы на глазок только чуть старше тебя,
 – А во-вторых, Коля?
 – Ну что же, во-вторых, ты мне нравишься, но у тебя есть жених,
– А в третьих?
 – Сама придумай, для меня, во вторых вполне достаточно. Лена еще сильнее прижалась к нему и погладила его колено,
 – В третьих, я Олега люблю, но от тебя с ума схожу, и прошу у тебя милостыню, всего лишь час любви,
– А что взамен?
 – Взамен мое сердце, мое тело и мою душу, которую вы можете отослать в ад,
 – Ты говоришь, как опытная женщина,
– Конечно, может потому что я влюбилась в вас, в тебя. Николай не ответил, так как такси привез их в Борисов, к гостинице, где останавливались больные, приехавшие на святой источник.

Они прошли в небольшой номер, Олег и Сергей Иванович провели женщину в номер и усадили на кровать. Она почувствовала себя очень плохо, тяжело стонала, и была бледна, как смерть. Николай посмотрел на нее и приказал всем, кроме Лены выйти. Сергей Иванович бросился к дежурному и попроси позвонить по телефону, дежурная разрешила. Сергей Иванович набрал 03, и вызвал скорую помощь, он назвал адрес и заявил, что женщина, его жена умирает. Николай подошел к Марии Петровне, сел рядом, и попросил Лену попридержать маму. Потом обнял женщину, и начал говорить какие-то странные слова, и Лена увидела, как из ладоней Николай вышли два светлых луча, пронзив женщину, они сошлись в рубиновый шар, который закрутившись, прошелся по всему телу Марии Петровны и, превратившись в небольшое желтое облачко, исчезло из глаз. За это время тело женщины тряслось, глаза закатились, и она очень сильно стонала, когда же облачко исчезло, она успокоилась и налегла на Николая. Лена увидела, что щеки у мамы порозовели, тело окрепло, она открыла глаза и неожиданно для Лены и Николая ударила своей ладошкой по его щеке,
 – Как ты смеешь лапать замужнюю женщину, но увидев красивое смущенное лицо Николая, засмеялась,
– Эх давно же меня не лапал молодой парень и не получал за это пощечину. Лена, а кто же этот негодяй, который поднял меня из могилы,
 – Это, мама, Коля, местный Мэр и по совместительству сокрушитель сердец, так, что будь осторожна с ним. И крикнула,
 – Папа, Олег идите скорей сюда, они вбежали с испуганными лицами, и увидели Марью Петровну, раскрасневшуюся с веселыми искорками в глазах, дышащую полной грудью и с веселой улыбкой на глазах. На лице ее сгладились морщинки, волосы порыжели, тело, как и прежде в молодости стало упругим и соблазнительным. Сергей Иванович даже не узнал ее,
 – Лена это кто такая?
– Папа ты, что не узнаешь маму? Наконец Сергей Иванович узнал жену,
– Машенька, что с тобой стало? Ты помолодела лет на двадцать, а я настолько же постарел. Марья Петровна сочувственно обняла мужа,
 – Я знаю, что тревоги состарили тебя, Коля, сделай что-нибудь, чтобы мы сравнялись в годах,
 – Марья Петровна, вам вместе с мужем надо просто искупаться в источнике,
 – Правильно мы с собой прихватим и дочку и ее жениха. Коля улыбнулся и сказал,
 – Конечно, если вы хотите заиметь двух десятилетних детей, то пусть они искупаются вместе с вами. Лена так и взвилась,
 – Ни за что, что бы я опять ходила в школу, зубрила учебники, писала диктанты, и… она, вдруг смущенно улыбнулась Николаю,
 – Лучше умереть. Николай взглянул в окно и увидел Скорую помощь, он подозрительно посмотрел на мужчин,
 – Это вы вызвали скорую помощь? Сергей Иванович удивленно ответил,
 – Конечно, я думал, что жена вот-вот умрет,
 – Черт вышла Наташа, она точно убьет меня, пожалуйста, не говорите ей, что я здесь, ладно, и он ушел в другую комнату. Вошла, запыхавшись, красивая молодая женщина, и подбежала к Сергею Ивановичу,
 – Это вы умираете,
 – Нет, это моя жена плохо себя чувствовала, вот она. Наташа увидела симпатичную краснощекую, молодую женщину, которая ей ласково улыбалась, женщина покопалась в своей сумке и достала историю болезни, в которой была описана страшная злокачественная опухоль в области живота, Врач опустилась рядом с больной и, оголив живот начала его пальпацию, и ничего не нащупала, а больная не чувствовала боли.
 – Так, чувствуется рука нашего Мэра, где он? Николай выходи или я найду тебя и буду больно бить, грабить и убивать.
 – Да нет, что вы, мы и не знаем, кто это такой,
 – Вы не знаете, а я знаю, Коля выходи трус ты этакий, сказала Наташа, и сердечко у Лены дрогнуло, она поняла, что у Николая с Наташей роман,
 – Понимаете, я окончила Московский медицинский институт с красным дипломом, по разнарядке приехала в этот городок и натолкнулась на странное поведение больных этого города. Они обращались ко мне с пустяковыми жалобами, с которыми легко справлялась моя медсестра, а мне так не удавалось применить свои обширные знания отличника, жители либо умирали от старости, либо не умирали вовсе даже от ран несовместимых с жизнью. Конечно, помогал и святой источник, но некоторые болезни и серьезные ранения даже и святая вода не может вылечить. Моя пожилая медсестра рассказала, что в таких случаях родственники бежали к Мэру, и он никому не отказывал. Я так разозлилась, что готова была убить его. Какой-то шарлатан, совершенно ненаучными методами восстанавливал людей из пекла, а я досконально, изучив медицинскую науку, ничем не могла помочь им, но медсестра посоветовала поговорить с Мэра. Я так была зла на него, что хотела посмотреть в его бесстыжие глаза и убить его своим презрением,
 – Ну что увидели его глаза? Спросила уже все понявшая Лена,
 – Увидела его глазища, и теперь у меня маленькая девочка с зелеными глазами и муж, который очень любит этого ребенка. Коля выходи, ты, как маленький ей богу. Коля вышел из комнаты, и Наташа поцеловала его в губы, не стесняясь свидетелей, и очень тихо шепнула ему,
– Милый, когда же доченька дождется братика? Никто этих слов не услышал кроме Леночки, готовой вцепиться руками в волосы этой нехорошей женщины. Наташа ушла, а Николай сказал, что им надо поторопиться, через два часа начнется обедня. Все стали собираться, но Марья Петровна попросила Николая придти на прощание к ним в номер и выпить с ними за их отъезд. Николай согласился и сказал, что он придет к ним попрощаться и вышел. Лена тут же заспешила, схватив сумку для продуктов, она заявила маме, что надо на рынке купить продуктов, чтобы угостить Николая. Мама пристально посмотрела на Лену, и сказала,
 – Милая, купи овощи, яблоки, груши, виноград и вино, можешь купить бутылку водки, на каждое ее предложение Лена отвечала,
– Хорошо мама и пыталась выскочить, наконец, мама сжалилась и, дав пятьсот рублей, отпустила ее.


Леночка помчалась по коридору, и, не ожидая лифта, спустилась вниз по лестнице, перепрыгивая одну, а то и две ступеньки, выскочила в фойе, и, не увидев Николая, чуть не заплакала. Она вышла на улицу, посмотрела налево, а потом направо, и тут увидела знакомую фигуру, которая стояла на переходе, и ждала зеленый свет. Лена помчалась к переходу, и, как только зажегся зеленый свет, пошла сзади его, рассматривая его красиво подстриженный затылок прямую спину с узкой, как у женщины талией, красивыми бедрами, упругим задом, который Лене так хотелось потрогать. Они перешли улицу, и тут Николай случайно обернулся, и увидел Лену с сумкой,
 – Ты куда Лена? Рынок с другой стороны. Девушка высокомерно посмотрела на мужчину и ответила,
 – Куда хочу туда и иду. Я пока еще живу в свободной стране,
 – А, ну ладно, и повернул в другую сторону, она тоже повернулась за ним. Он остановился, и она, сделав вид, что не увидела этого, всем телом наткнулась на него. Прижавшись, она почувствовала его гибкое упругое тело. Ее обожгло жаром, и она чуть не упала в обморок. Николай поддержал ее, и спросил,
 – Что девочка, очень хочется соблазнить меня? Но я ведь страшный Серый волк, и съедаю девочек заживо, так что даже косточек не оставлю, при этом он близко наклонился своим лицом к лицу Лены, и она увидела в его громадных глазах, как разгораются желтоватые огоньки хищника. Она вскрикнула и отпрянула от него, Алексей отвернулся и пошел вперед. Аленка, закрыв глаза, отдышалась и бросилась догонять его, догнав его, она пошла опять сзади его,
– Значит, не испугалась меня? Повернулся он к ней,
 – Нет, и я от вас не отстану,
 – А я в мэрию иду, тебя туда не пустят,
 – А я тогда сяду рядом с дверью, и не уйду, пока ты не выйдешь,
 – А я домой пойду к Саше, она тебя спустит с лестницы,
 – А я, а я тогда умру, и мама моя увезет в Москву мой хладный труп,
 – Девочка постой, мы пришли. Лена открыла глаза и увидела здание школы,
 – Так мы в школу пришли, удивилась она,
 – Да, сейчас лето и она не работает. Вон видишь, справа небольшой сарай, так вот подумай еще раз стоит тебе из-за одного счастливого мгновения всю жизнь страдать,
 – Нет, Коля ты не прав, я готова за этот единственный миг отдать свою жизнь,
 – Тогда пойдем, они пошли к сараю, и неожиданно в тишине школьного двора раздался веселый смех Алены,
 – Так ты это все подстроил, ты мучил бедную девушку, а сам вел меня сюда, да недаром Машина мама называет тебя чудовищем.


Николай открыл сарай, и они очутились в темной комнате с зашторенными окнами. Она шагнула вперед и попала в крепкие объятья мужчины. Лена обхватила его за шею и отдалась опытным губам Николая. Его руки ласкали ее тело и она, обхватив его за талию ногами, прижалась к нему так, что почувствовала его всего. Николай донес ее до кровати, и они, опрокинувшись на нее, лихорадочно стали раздеваться, отрывая пуговицы, лихорадочно срывать одежды, друг у друга, и вмиг они остались обнаженными. Николай на руках и на коленях навис над девушкой, и она впервые увидела обнаженного мужчину и от испуга даже закрыла глаза, чтобы не видеть мощное орудие Николая. Николай нагнулся и стал осторожно целовать ее острые и упругие грудки, потом перешел на животик, засунув свой язык в ее пупочек, и пощекотал ее там. Она хихикнула, и неожиданно расслабилась, страх исчез. В ней пробуждалось что-то неведомое внизу живота, а когда он прикоснулся там язычком, она вскрикнула и через некоторое время то, что копилось у нее внутри, неожиданно взорвалось, и она почувствовала необычайное наслаждение. Николай опустился на тело девушки и вошел в нее, и она почувствовала такое наслаждение, что даже не заметила боли, так ее пугающей по рассказам подруг. Его голос страстный и нервный передавал в ее душу слова любви на незнакомом старорусском языке, придавая Колиным ласкам неземное наслаждение, и Лена запела женскую песню понятной на всех языках мира. Долго ли продолжались их страстные ласки, она не знала, но она не раз доходила до наивысшего наслаждения, и чуть не теряла сознания. Наконец, Николай лег рядом с нею и сказал, что ей надо идти в церковь, где ее мать и отец предстанут перед богом, и потом они окунуться в святой источник,
 – Нет, мой папа атеист, и бог его не примет,
 – Не думай, что бог принимает только верующих, в Евангелие Христос говорил, что человек должен выполнять заповеди бога, и тогда он ему ближе фанатика, который ради веры готов убивать. Потом только в молодости, кажется, что можно жить без веры, к старости, когда человек приближается к тому времени, когда он один на один остается с богом, тогда только вера поможет ему перейти этот рубеж,
 – Какой ты умный, Коленька, а давай повторим все сначала, а то я такая непонятливая?
 – Дурочка, тебе надо еще купить что-нибудь для семейного торжества,
 – Да, конечно, она стала его ласкать, стараясь прикоснуться к его предмету, и Алексей, не выдержав, накинулся на провокаторшу и вновь стал заниматься с нею любовью. Девочка отдавалась ему страстно уже не чувствуя боли, Наслаждение было таково, что она не выдержав нервного напряжения горько заплакала и стала причитать, как старая Рязанская баба,
 – Ах, Коленька не бросай меня, люби меня, а я буду для тебя всем, чем захочешь, она еще наговорила много таких же слов, а потом, всхлипнув в последний раз, неожиданно для себя уснула. Николай осторожно убрал свою руку с ее груди и повернул голову так, чтобы видеть ее запрокинутую голову, девушка спала, немного приоткрыв губы, и сладко посапывая. Ее побледневшее личико, успокоилось, и было необычайно красиво. Николай встал, пошел на рынок, который был неподалеку, подошел к знакомому продавцу, и тот ему положил в сумку различные овощи и фрукты. Через некоторое время он вернулся в сарай, Леночка еще спала, но уже удобно расположившись на кровати. Он осторожно поцеловал в лобик девочки, стараясь разбудить ее, но оказывается, Леночка не спала, она обхватила Николая руками и ногами и, опрокинув его на себя, помогла ему снять костюм, и ловко устроившись на нем, страстно понеслась вскачь. И опять целый час они занимались любовью. Наконец, они, одевшись, довольные и счастливые вышли на улицу, и пошли в сторону храма.


Родители Лены и Олег уже вышли из церкви, прослушав проповедь, и пошли к источнику. Там их дожидались необычайно счастливая Лена, и немного смущенный Николай,
 – Леночка, ты купила, что я тебя просила?
 – Да мамочка, и показала полный пакет фруктов и овощей,
 – А вина купила? Спросила мама,
 – Ой, не знаю, выдала себя Лена.
– Как не знаешь? Удивилась мама, но тут на выручку девушке пришел Николай,
 – Марья Петровна, спиртное будет нас ждать в номере,
 – Хорошо, но скажи, что нам с Сережей делать? Нам, что надо раздеться,
 – Да, Марья Петровна, вон там, в кабинке вы и переоденетесь, все, там есть все, что надо, чтобы переодеться. Супруги прошли в кабинку, переоделись и вошли в воду, как всегда над ними появились желтоватые облачка и исчезли, смешавшись с воздухом. Супруги вышли из источника, оба веселые бодрые, и даже на вид они изменились в лучшую сторону, помолодев сразу на несколько лет, с просветленными лицами, почти без морщин. Они весело и задорно переругивались друг с другом, Марья Петровна обладала тонким юмором и весело посмеивалась над мужем. Наконец, они подошли к ожидающей их группе, дочке, Олегу и Николаю. Перед восхищенной Леночкой предстала прекрасная молодая пара, только в раннем детстве она видела их такими и уже успела подзабыть,
 – Мама, папа какие вы красивые, и она, подбежав к ним, стала их обнимать. Всей группой они вышли к дороге и сели в ожидавшую их машину. В гостинице, в номере они увидели стол, покрытый новой скатертью и уставленный различными блюдами с первым, вторым и третьим. Посредине стоял пузатенький графинчик с водкой и две бутылки прекрасного красного вина. Супруги, вдруг почувствовали громадный аппетит и налегли на еду, то же самое почувствовала и Лена, которая с таким же аппетитом съедала все, что было съедобное на столе. Олег же не очень хотел, есть, и только попробовал некоторые блюда.


Наконец, после сытного обеда подали десерт, вкусное миндальное пирожное и вазу с фруктами. Сергей Иванович разлил мужчинам водку, а женщинам вина, и, тосты пошли одним за другим, и водка, и вино быстрыми темпами пошли к концу. Марья Петровна была проницательной женщиной, хотя большого труда увидеть, как сияли глаза у Леночки, когда она смотрела на Николая, и как она пыталась придвинуться поближе к Николаю и, как ее правая рука, исчезла со стола, и как бедный Николай наоборот старался подальше отодвинуться от счастливой Леночки. Марья Петровна, уронив вилку, полезла головой под стол и увидела, как тоненькая ладошка Лены легла на брюки Николая там, где был неприличный предмет, и гладила заметную выпуклость. Николай тщетно пытался отодвинуть неприличную ладошку с этого места. Ничего кроме зависти не мелькнуло в голове у женщины, и она спокойно продолжила веселый разговор, завязавшийся за столом. Наконец, когда пир окончился, Николай встал и попрощался со своими новыми друзьями,
– Я очень рад, что помог такой хорошей семье, вновь найти свое счастье. Неожиданно для мужчин женщины заплакали и стали обнимать Николая, и очень просили приехать к ним в гости. Лена осторожно шепнула в ушко Николая,
 – Миленький, пожалуйста, будешь в Москве, позвони мне? То же самое такси, что привез их в Борисов, ждал их у входа в гостиницу, водитель, увидев, чудо происшедшее с супругами даже глазом не моргнул, это был старый друг Николая, один из Афганцев, восстанавливающий церковь.
В поезде Олег и Сергей Иванович легли на верхней полке, мать и дочка легли на нижней полке. Надо было проехать ночь и утром, примерно в 9 часов, они приезжали в Москву. Мужчины заснули, почти, сразу же, а Леночка перелезла на полку маме, и они проговорили, почти всю ночь, Лена говорила маме, что она так влюбилась в это чудовище, что готова жизнь отдать, чтобы ощутить вновь его ласки и просила ее не ругать ее за это. Мама же ответила ей, что вообще-то таких людей не бывает на свете, и, что им несказанно повезло, что они встретили его, и, что если бы Николай захотел, то она с удовольствием отдалась бы ему,
 – Мама, возмутилась Лена, а папа,
– Дурочка, а Олег,
 – Ну, Олег это другое дело, мы ведь не женаты,
 – А как ты решила, выйдешь за него замуж или нет?
 – Не знаю мама, Николай говорит, чтобы я обязательно вышла за него замуж, он очень хороший мальчик, и знаешь, что он добавил, что Олег будет хорошим отцом ребенку, который вскоре родиться,
 – Ну, а мы с твоим папой будем ему хорошими и любящими дедом и бабкой. Вскоре они заснули и проснулись только перед самой Москвой.
 
Так окончилось еще одно чудо Серого волка. Кто же такой Костя, который иногда уступал свою кровать Николаю? Несколько лет до событий описанных ниже в городе появился человек со страшным обожженным лицом, одетый в какие-то лохмотья, похожий на больничный халат. Это был совершенно безобидный сумасшедший, единственно, что он иногда говорил, это одно,
 – Простите меня, милые. Сердобольные старушки кормили его, бомжи давали выпить, вот так и перебивался этот городской сумасшедший, и только однажды он сорвался, увидев, как два мощных бездельника приставали к женщине с ребенком. Он подошел к ним, и особым приемом разбросал их, как мальчишек так, что они потом долго лежали в больнице, и не как не могли вспомнить, что же случилось с ними на этой проклятой улице. С тех пор при нем никто не обижал детей и женщин. Когда появился новый Мэра, “Уголек”, так назвали бомжа, неожиданно заинтересовался им, и даже подходил к нему поближе будто, что-то хотел спросить у него. Через месяц после своего назначения Мэра, Николай обратил внимание на него и, не задумываясь, подошел к бомжу и, подав ему руку, назвался, меня зовут Николай, а тебя? “Уголек” потрясенно посмотрев на Николая, и пожав руку Николая, назвался Уго…, Константин, меня зовут Константином,
 – Костя давай дружить? Знаешь, что я за тобой наблюдал, мне кое-что о тебе рассказали, например, о той драке, когда ты уложил охранников бывшего Мэра. Тебе, наверное, говорили, что я могу различить любого человека по глазам, и по некоторым другим признакам. Так вот ты очень хороший человек, хотя что-то случилось в твоей жизни такое страшное, что ты даже жить не хочешь. Я знаю, это тебя очень гложет, поэтому ты не говори мне ничего. Я тебе нашел небольшой сарайчик при школе, где ты можешь жить и работать так называемым Хаусмайстером, то есть мастером на все руки, если не хочешь работать не надо, но жить ты там можешь, сколько хочешь,
 – Нет, с трудом выговаривая слова, ответил Костя, я буду работать, и жить там,
 – Вот и хорошо, Костя, сказал Николай, и смущенно просительным голосом попросил его,
 – Друг, понимаешь. Мне так обрыдло это мэрство, что мне иногда хочется бросить все, напиться и уйти, куда глаза глядят, но у меня мало порядочных людей с кем я с удовольствием, пью. Не составишь мне компанию, а? И он так уморительно посмотрел на Костю, что тот невольно сделал попытку улыбнуться, получилась довольно страшная рожа,
– Вот и здорово. Тогда пошли к школе, вот в этом пакете все есть, бутылка, закуска, Костя ты сзади не видишь моей жены? Ты знаешь она какая, не успею я даже подумать, как она появляется и отнимает водку, видишь ли, я, мол, Мэр, и мне нельзя выпивать, что же если я Мэр так я уже и не человек? Косте неожиданно стало так тепло с этим человеком, что у него на глазах появились слезы, и он спокойно пошел за этим человеком, и решил про себя, что пойдет с этим человеком хоть на край света. Они пошли к школе, зашли в сарай, внутри он оказался прекрасной комнатой с большой кроватью, вокруг стола стояли стулья, в углу на тумбочке стояла электроплита, около стены стоял сервант и шкаф с кое какой одеждой, с потолка спускался красивый абажур с тремя лампочками. Комната была убрана, и выглядела очень уютно, Николай и Костя сели за стол. Коля вытащил из пакета две бутылки водки и массу закуски, он нарезал черный хлеб, солененькие грибки разложил в блюдца, достав их из серванта. Из судков достал кастрюлю с супом, еще очень горячим и разлил в глубокие тарелки, также взятые из серванта, вытащил судок с жареной печенкой, и поставил ее на плиту, открыв медленный огонь. Из того же серванта он достал два стакана и разлил водки в них,
 – Костя давай просто выпьем без всяких тостов,
 – Давай, и они стали пить по-русски, забыв вскоре о закуске, объясняясь в вечной любви друг другу. Костя окончательно растаял, и хоть с трудом, но тоже что-то пытался говорить, часа через три они смогли уговорить обе бутылки и, Костя, поняв, что его новый друг окончательно окосел, уложил его на кровать, а через некоторое время и сам лег рядом с ним и заснул. Они так крепко спали, что не заметили, как открылась дверь и зашла Сашенька, которая убрала со стола, подмела пол, убрала пустые бутылки и поставила полбутылки водки на стол. Потом она посмотрела на своего мужа, который спал, свернувшись калачиком, похожий на малолетнего ребенка.


Утром первым проснулся Костя и, посмотрев на ходики, висевшие на стенке, увидел, что уже 9 часов утра. Он стал тормошить Колю, и кое-как разбудив его, сказал, что ему пора на работу. Николай поморщился от боли в голове и спросил Костю,
– Мы там все выпили? Может, что осталось? Костя покачал головой, но тут он взглянул на стол и увидел полбутылки водки, они обрадовались и по-братски, поделив поровну водки, опохмелились.


Так началась эта странная дружба, которая удивляла только тех, кто не знал Мэра. Несколько раз он с волнением, боясь обидеть друга, просил его уступить на некоторое время ему комнатку. Костя с радостью уступал ему ее, а сам ложился спать в сторожку.


В конце августа и начале сентября 1997 года в Борисове в зоне олигархов, так в народе назвали дом отдыха на правом берегу Оки, построенный по предложению Мэра, и там было все, как мечтал Березкин, и игорные дома, и ресторан с отдельными кабинетами, прекрасные коттеджи для отдыха, появилась киногруппа одного очень известного режиссера. Этот режиссер, как блины, пек сериалы о ментах. Здесь он снимал последнюю серию пятой или шестой части сериала. Все было хорошо, кажется, все удачно складывалось, и нужно было только, как всегда, для последней серии, придумать любовную историю для хэппи-энда. Режиссер Крутов решил попробовать посмотреть площадку для съемок на другом берегу. Там виднелась на холме большая церковь, а рядом красивая березовая роща, и у берега ракита отпускала свои ветки в Оку. Между берегами шел старинный паром точно такой же, какой был на кинокартине “Волга-Волга”. Режиссер сразу ухватился за идею съемок ретро. Он даже придумал ход, связанный с этим фильмом.


Группе его идея понравилась и они, погрузив аппаратуру, в автобус, завели его на паром, а потом сами расселись по скамейкам, а некоторые мужчины помогали тянуть канат. Через некоторое время они подплыли к другому берегу и выгрузили автобус на деревянный причал и хотели выехать на дорогу. Неожиданно перед ними предстали два охранника и потребовали пропуск,
 – Какой пропуск, посмотри, вот наша съемочная группа, мы только два дня поснимаем и уедим. Тут к нему подошла актриса, играющая главную роль. Петр Артемьевич, ну, что мы стоим? Надолго застряли? Да вот охрана требует пропуск, для выхода на этот берег. Актриса решила поиграть на своем обаянии, а она действительно была очень красивой белокурой женщиной с удивительно обаятельной улыбкой, известной всей России. Охранники обалдело посмотрели на актрису, и тут же заговорили оба разом,
– Вы должны взять пропуск у нашего Мэра, потом посмотрели друг на друга, и один из них добавил, только идите всей группой к нему,
– Послушайте, а может быть, я вам заплачу хорошую сумму,
 – Неа, не надо, прямо сейчас и идите к нему, можете идти вдвоем, вон садитесь на автобус, доедите до центра, там Мэрия,
 – Ну ладно, поедим Алиночка, и они сев в автобус, через пол часа были у Мэрии. Когда они вошли в Мэрию, их встретила секретарша, и, ухмыляясь, сказала, что она проведет их к Мэру, они прошли на второй этаж и зашли в дверь, на которой красивая табличка указывала, что это кабинет Мэра. Они вошли в длинную комнату с длинным столом, на котором стоял компьютер, здесь сижу я, а вот кабинет Мэра. Она постучала, открыла дверь и сказала
– Николай Анатольевич, к вам посетители, можно им войти,
 – Кто там еще? Уже скоро 6 часов. Ну да ладно пусть заходят, Алина почему-то вздрогнула, голос этот привел ее в трепет. Режиссер с Алиной вошли в большой кабинет с длинным столом, по бокам которого стояли стулья. Первым, что они увидели это громадные зеленые глаза, которые уставились на них с некоторым раздражением, но увидев Алину, лицо у мужчины приобрело какое-то хищное и опасное выражение. Алина вздохнула и не могла выдохнуть. Все ее тело вместе с душой устремилось к нему, она точно потеряла разум, и он к ней не возвращался в течение всех дней, что она видела его. Тишина стояла довольно долго, пока Мэр не нарушил ее,
 – Извините, вы ко мне да? О! Да я узнал вас, вы сыграли в фильме, и он назвал фильм, где она еще, будучи молодой очень талантливо сыграла,
 – Давайте знакомиться, меня зовут Николай Анатольевич и подал руку режиссеру, режиссер пожал руку Николаю и ответил,
– Евгений Сергеевич Крутов, но Николай уже не слушал его, а повернулся к актрисе, неожиданно для всех, взял ее за руку и своей ладонью погладил ее щеку. Актриса замерла, ей показалось, что она жарким днем оказалась под прохладным ветерком, она закрыла глаза и отдалась освежительному ветерку, вся усталость и раздражение куда-то ушло, и она разочаровано, вздохнув, открыла глаза,
 – Меня зовут Николай, а вас?
 – Алина, прошептала бедная женщина. Алексей повернулся к режиссеру и спросил,
 – Собственно, а зачем вы ко мне пришли?
 – Как зачем, мы хотим закончить фильм на этом берегу Оки, и все с кем мы встречались, сказали, что разрешение на съемку можете дать только вы,
 – Так и сказали?
 – Да, и вдруг, до режиссера дошел весь комизм положения, вся эта кутерьма с разрешением была проделана только для того, чтобы Мэр увиделся с Алиной. Когда он производил съемки в поселке олигархов, ему и съемочной группе рассказывали, как жители города относятся к своему Мэру. Несколько раз приезжали большие люди из Москвы, из Рязани и пытались снять Мэра, доказывая, что его избрание незаконно и, что он должен уйти из мэрии, через полчаса, когда бы это не происходило, выходили на улицы жители города, приходили на площадь перед мэрией и молчаливой толпой, стараясь не нарушать порядка, смотрели на приезжих. В этой толпе были все и старики, и молодые, женщины и дети, при этом они смотрели не на приезжих чиновников, а на своего Мэра, точно он хочет их предать. Мэр обычно съеживался и отказывался добровольно уйти, а приезжие старались быстро смотаться.


Собеседник, тогда посмеявшись, заметил, такое впечатление, что жители влюблены в него, как в девушку.


Крутов сказал Мэру, ну что же тогда мы пошли и посмотрел на Алину, та все еще никак не могла выйти из транса и отвести глаз от Мэра. Режиссер взял под руку Алину и чуть ли не насильно увел из кабинета.


Весь день группа занималась техникой, устройством декораций и другими мелкими делами. Наутро приехал актер, Николай Евсеевич Давыдов играющий главного героя, довольно красивый молодой актер, но уже очень опытный и любимый зрителями. Начались съемки, но что-то не получалось. Режиссер был всем недоволен, всех критиковал. Алина же вообще ходила как в трансе, и грубила всем своим помощникам, своему партнеру, жаловалась на погоду, на солнце, которое беззастенчиво поджаривало ее нежную кожу, на Оку, которая почти, не шевелилось
 – Что это с нею? Спросил Николай, никогда такого не видел, хотя снимался с нею в нескольких фильмах,
 – Понимаешь, вчера произошла роковая встреча, мы с Алиной познакомились с местным Мэром, и он свел нас с ума. Да вот он, вдруг изумленно сказал Крутов, Давыдов повернулся и увидел, что на пригорке недалеко от съемочной площадки под тоненькой и кудрявой березкой стоял какой-то мужчина с красивой мощной овчаркой. Так получилось, что вся съемочная группа повернулась в сторону мужчины и застыли в изумлении, во все глаза, осматривая этого странного зеленоглазого парня с улыбкой смотревшего на застывшую группу. Из группы вышла Алина и подошла к Мэру,
 – Ты почему раньше не приходил? Строго спросила она, ты же обещал мне. Николай даже не удивился ее странному вопросу,
 – У тебя щека замазана краской и осторожно начал вытирать ее щеки. Алина зажмурилась и от удовольствия что-то замурлыкала. Режиссер захлопал в ладони и крикнул в рупор,
 – Ребята перерыв на 20 минут. Вся группа подошла к Мэру и Алине. Женщины с восторгом смотрели на него, одна самая молоденькая подошла так близко, что Алина грозно, посмотрев на девушку, прошипела,
 – Иди отсюда шалава, а то рожу разукрашу. Девушка быстро отскочила от них и, подойдя к подругам, изумленно сказала,
 – Да она влюбилась, я никогда от нее таких слов не слышала. Дитрих очень неодобрительно отнесся к сближению своего хозяина с очередной блондинкой, и даже зарычал на нее. Тут к ним подошел Давыдов и похоронным голосом заявил,
– Лина, придется закончить наши съемки,
 – Почему?
 – Да вот твоя дублерша Ирочка очень серьезно заболела, и ты сниматься не сможешь, ведь у тебя много трюков. Алина настолько расстроилась, что на время даже забыла о Николае. Он, увидев, как расстроилась девушка, и спросил ее,
 – Что случилось Алина?
 – Ах, Коля, я не смогу играть, так как некому делать сложные трюки.
 – А что за трюки-то?
 – Я же снимаюсь в сериальном детективе, сейчас мы снимаем последнюю заключительную серию, и мне надо лазить по отвесной стене, прыгать с крыши, драться с бандитами, перебираться по этому парому на тот берег, плавать, водить машину и многое чего еще,
 – Знаешь девочка, а я не могу водить машину,
 – Ну и что? Причем тут ты?
 – А я ростом, почти, с тебя, и такого же, как ты, может быть я смогу заменить твоего дублера. Она удивленно посмотрела на Колю и вдруг начла хохотать,
 – Женя, Женечка, иди сюда, Крутов подошел,
 – Ты, что орешь Линочка?
 – Ты знаешь, что предложил мне этот красавчик? Быть моим дублером,
 – А, что с Ирой что-нибудь случилось?
 – Да, ты не знаешь что ли, Ира заболела,
– Да я только, что видел ее, Давыдов незаметно подтолкнул его и также незаметно подмигнул. Крутов, зная любовь артиста к подначкам, подхватил его игру,
 – Ах да я забыл тебе Алина об этом сказать, ну что же, Танюша иди, переодевай его, посмотрим, что из этого выйдет. Гримерша повела его в небольшой прицеп, где артисты переодевались, и начала его переодевать. Алина, вдруг, поняла, что ее друзья разыграли их с Мэром, и ей стало смешно,
 – Ну, ты и подлец Давыдов
 – Да ладно тебе девочка, мы извинимся перед ним, и он твой. В это время открылась дверь и вышла бледная Танюша,
 – Ты, что Тань, он скоро выйдет?
 – Там не он, там она. Открылась дверь и вышла девочка лет 14-15, белый парик неожиданно делало лицо девочки похожей на какую-то экзотическую инопланетянку. На ней было короткое платье, чуть скрывающее ее бедра, бесстыдно показывающие две беленькие ножки настолько стройные и красивые, что тут же свела с ума всех присутствующих. Девочка крутанулась и проговорила немного хрипловатым девичьим голосом,
 – Ну, как я сойду за Алину? Ответом ей было молчанье несколько десятков людей, стоящих, как изваяния с вытаращенными глазами,
 – Значит, я не подхожу вам, да, ну тогда я пойду, переоденусь и сделала свой коронный номер, ее зеленые глаза наполнились влагой, и одна слезинка потекла по щеке. Все заговорили разом,
 – Нет, нет, не переодевайся, а режиссер выдохнул,
 – Все, ты нам подходишь, честное слово, только не плачь,
 – Ага, вдруг заговорила девочка голосом Мэра, думали меня подставить? Не вышло. Ладно, Ирина ты здесь?
 – Да, я здесь сказала молодая девушка чем-то похожая на Алину,
 – Тогда приступай к работе, а я пошел все-таки переодеваться, негоже Мэру носить девчоночье платье. Алина схватила его за рукав и прошептала ему на ушко,
– Если я тебе хоть немного нравлюсь, будь моим дублером, пожалуйста,
 – Ну, хорошо, но с одним условием, все заработанные мной деньги пусть пойдут Ирине, согласны,
 – Да, конечно.


И начались для съемочной группы удивительные дни, все работали в каком-то сладостном чаду. Да еще горожане узнали, что их любимый Мэр бесстыдно бегает по площадке, в коротком платьице и с голыми коленками каждое утро приходили на съемочную площадку и любовались этой девчонкой, которая лазила по отвесной стене, прыгала с крыш, дралась, подтягивала паром и только машину водила Ира.


Алина же еще и ночью превращалась в секс-рабыню этого необузданного любовника.


Как-то они лежали на траве усталые и довольные, и Алина спросила у милого,
 – Скажи, а ты женат? Я что-то у тебя не вижу обручального кольца,
 – Сейчас я живу с молодой женщиной вот уже два года,
 – А дети у вас есть?
 – Да, пятеро,
– Ого, за два года твоя жена родила пятерых детей, не много ли?
– Да нет моих только трое, а двое, пятилетняя Анюта и ее трехлетний брат Вова попросили меня стать их папой,
 – Ой, как интересно, расскажи, пожалуйста, как это произошло?
 – Хорошо, тогда слушай.


 Фанатик.
 
Это случилось весной 1997 года, в Борисов переехала жить семья Нестеровых. На вид, ну прямо-таки идеальная пара, муж и отец, довольно красивый молодой человек по имени Геннадий Викторович, инженер-конструктор, который, окончив Рязанский Технический институт, был направлен на Борисовский завод. Его жена Любовь Алексеевна стала работать в Борисове библиотекарем, у них росли двое симпатичных детей, старший ребенок пятилетняя девочка по имени Анюта, и младший ребенок, трехлетний мальчик Вова.


Казалось, семья, как семья, никаких претензий к отцу семейства не было ни среди соседей, ни на работе. Только вот Люба приходила на работу измученная и со следами слез на лице, а потом и со следами побоев. Дети ходили в детский сад, ясли, который находился недалеко от их дома, но и там нянечки стали замечать, кое-какие странности у них, часто Анечка приходила какая-то хмурая и молча сидела в сторонке от играющих детей. Володя вообще молчал, и тоже не вмешивался в игры детей. Так они и сидели вдвоем, прижавшись, друг к другу.


На молодого инженера тоже никто не жаловался, он неплохо работал, хотя и звезд с неба не хватал. Только иногда он как-то неистово говорил о боге. Каждый день он ходил в церковь и истово молился, несколько раз он подходил к отцу Павлу и пытался учить его, как надо читать ту или иную проповедь. Ему не нравилась доброта, с которой проповедник относился к грешникам, и, как отец Павел не доказывал, что Бог милостив, что он прощает даже закоренелых грешников, но Геннадий же с горящими глазами доказывал, что все грешники должны гореть в аду. Отец Павел понял, что это фанатик, который не слышит ни доводов разума, ни доводов священного писания, и он наложил на него епитимью, не появляться больше в церкви, не смущать души прихожан, и молиться дома о спасении своей души.


Геннадий еще больше обозлился и все свободное время он направил на исправление, как он считал, заблудших душ, жены и детей. Он часами заставлял детей молиться этому ненавистному для детей боженьке. За малейшую провинность ставил их в угол, и угрожал им, что бог их накажет, и их души попадут в ад, при этом так живо описывал это страшное место, где души грешников горят в вечных муках, не зная ни отдыха, ни покоя, что дети стали плохо спать, и часто вскакивали с кровати и бежали к маме. Жену Геннадий уже считал неисправимой грешницей, за то, что она одевала, как ему казалось, яркие наряды, красила свое лицо, и выставляла напоказ свои грешные части тела, ножки и груди. Любовь Алексеевна, как могла, сопротивляясь этому неистовству мужа, защищала детей, не боясь его кулаков, чем еще больше приводила его в ярость. Как-то к нему пришли коллеги Любы по библиотеке и сказали, что расскажут о его побоях жены в милицию, бить детей и жену он перестал, так как боялся общественного мнения.


Истязал же он их тем, что постоянно говорил жене разные гадости и издевался над детьми.


Люба, как и все в городе непоколебимо верила в справедливость их Мэра. Она несколько раз, когда брала детей из детсада, делала большой крюк, чтобы пройти мимо дома Мэра. Она молча стояла около калитки и с тоской смотрела вместе с детьми, как красивый молодой мужчина, проказничал со своими маленькими детьми и женой, которая весело отбиваясь от него, ненароком попадала в его объятия. В этой веселой кутерьме им помогала собака. Любе так хотелось войти в эту калитку и попросить помощи у этого человека, который, как она знала, никому не отказывал в ней, и только страх разрушить этот удивительный семейный мир своими жалобами, не давал ей возможность постучаться.


Несколько раз она одевала детей и убегала на автовокзал, чтобы уехать домой к маме и папе, которые очень любили ее и своих внуков, которых они никак не могли увидеть из-за ссоры с зятем и его бабкой. Каждый раз муж каким-то образом узнавал о побеге, приезжал на вокзал и увозил их домой.


Прабабка Геннадия Гликерия Ефимовна, девяностолетняя старуха была властной и злобной женщиной, она с малых лет была приучена постоянными побоями своего отца к молитвам и чтению религиозных книг, для того чтобы она читала их, отец отдал ее в церковноприходскую школу, в которой детей за их непослушание сажали в угол. За каждую ошибку их били ремнем.


Отец принадлежал к одной из тех сект, которые расплодились по России в великом множестве до первой мировой войны. Принадлежал он одной из самых злобных сект, “Белые голуби”, которая была запрещена правительством Россией. Девочка часто вместе с взрослыми радела всю ночь напролет, видела непристойности, которые под предлогом единства братьев и сестер во Христе, позволял с молодыми женщинами, девушками и даже девочками ее отец и другие мужчины. Отца еще при царе посадили в тюрьму, а потом сослали в Сибирь, где он и сгинул. С тех пор она вынесла свое отношение к богу, как к жестокому и властному и никому не прощающему даже малейшего греха высшему существу. Вышла замуж она рано и пыталась заставить своего мужа также служить своему богу. Мужики в России редко бывают такими фанатиками, как отец Гликерии, тем более в такое удивительное время, когда все, даже привычный уклад жизни перевернулся, и надо было выбирать, на чью сторону встать. Федор, так звали мужа Гликерии, родился в бедной крестьянской семье и рано стал батрачить на богатых и зажиточных мужиков, то есть кулаков, он одним из первых вступил в зарождающийся колхоз и служил в нем конюхом до самой войны. Жена его не воспринимала ни тех, ни других и считала как богатых, так и бедных исчадием ада. В 1923 году у них родился сын Алексей, и он, как и отец, не поддался на увещевания матери, был он пионером, потом комсомольцем и вместе с отцом пытался поднять на ноги колхоз. Конечно, каждое благое дело в деревне не обходилось без самогона, председатели менялись, как грибы после дождя, и каждый из них считал своим долгом хотя бы попытаться пропить колхозное добро.


В 1941 году, отец и сын, практически одновременно ушли на фронт и воевали довольно храбро, получив несколько солдатских наград. Отец погиб в самом конце войны под Берлином, не дойдя до него несколько километров. Алексей вернулся с войны, получив три ордена славы. Его сразу же сделали председателем колхоза, и он доказал, что оказывается колхоз можно поднять и без самогона. Колхоз в шестидесятые годы стал миллионером, и Алексей получил еще один орден Трудового Красного знамени. Женился он поздно, почти в 5о лет, неожиданно на старости лет, влюбившись в молоденькую доярку, которая и принесла ему сына, Геннадия, красивого белокурого мальчика. Когда он подрос, учителя заметили, что мальчик немного странно ведет себя, он сторонился своих сверстников, читал какие-то старые церковные книги и был подвержен внезапными вспышками гнева, от которого он мог наговорить друзьям всякие гадости, а то и ударить. Он часто ходил к своей прабабке, которая рассказывала ему о своем боге. Он с восторгом рассматривал икону Христа, оставленной Гликерии еще со времен отца. На нем каким-то ненавистником людей был нарисован Христос с веткой терновника на голове с каплями крови, текущих по лицу, а в глазах его вместо муки от боли и всепрощения людям, как и положено, для таких икон, виделась ненависть и жестокость.


Совсем он замкнулся, когда кто-то спалил в бане, которая стояла во дворе дома, заживо отца и мать. Милиция так и не нашла преступников.


Он поселился у прабабки, которая наконец-то, дождавшись слушателя, стала ему рассказывать о страшных грехах и таких же страшных наказаниях в жизни и в аду. Мальчик ни с кем не общался, но неожиданно у них появились новые соседи, небольшая семья, муж, Алексей Васильевич Евсеев и жена его Елена Петровна, и дочка Люба, немного моложе Геннадия, веселая белокурая девочка, любящая поболтать и посмеяться. Геннадий тут же начал ухаживать за нею, несмотря на недовольство прабабки. Любе понравился ее новый сосед, а его молчаливость и неожиданные вспышки гнева она поняла как реакция на гибель родителей. Как и положено, в 18 лет, Геннадий ушел в Армию, но и там он был угрюм и сторонился своих сослуживцев. Его не любили и офицеры, хотя замечаний к солдату было немного. Вернувшись в село, он опять уехал в Рязань, где в Библиотечном техникуме училась Люба. Геннадий поступил в Технический Институт, и они с девушкой стали встречаться, а потом и поженились. Через год родилась дочка, они ее назвали Анютой, а потом через два года сын Володя. К тому времени оба они окончили учиться и по распределению Геннадия послали в Борисов, и он вместе с женой и детьми, получив квартиру в новом доме, начал жить на новом месте.


Геннадий все больше и больше зверел, он впадал в какой-то неистовый гнев, когда слышал смех или громкий плач детей, когда жена приходила с какой-нибудь подругой и они весело разговаривали о вечной теме города, похождение серого волка. После ухода подруги, он молча бил жену, щипал ее, стараясь довести до слез, но неожиданно Люба стала сопротивляться издевательствам и даже поднимать на него руку. Геннадий понял, что Мэр имеет влияние на жителей города не только внешним образом, но и внутренним. Он стал присматриваться к нему и решил для себя, что это не человек, а пришелец с неба. Геннадий никак не мог понять, как этот могущественный пришелец, могущий одним пальцем уничтожить все живое в городе, старается помочь людям, даже таким ничтожным, как попрошайкам, бомжам и пьяницам.


Однажды в выходной произошла очередная ссора между супругами. Геннадий попытался ударить жену, но она, схватив тяжелую пепельницу из толстого стекла, подарок рабочих Геннадию в день его рождения, ударила мужа по голове. Геннадий упал и несколько секунд пролежал на полу, но потом вскочил и, сверкая своими жуткими глазами, пошел на Любу, готовый убить ее. И тут она услышала такое, что потрясло ее до глубины души,
 – Я тебя и твоих выродков буду убивать так же, как я когда-то убил своих родителей, которые смеялись надо моей верой.


Я ждал долго этого момента, наготовил всякого хлама и уложил его невдалеке от бани, украл из сарая бидон с керосином, и однажды, дождавшись, когда они пошли в баню, подпер дверь колом, навалил хлам вокруг бани, вылил на него керосин и поджег его. Баня была сделана давно еще до революции, бревна высохли, и поэтому все загорелось быстро и почти одновременно. Я спрятался в саду и слышал, как они стучали в дверь, орали благим матом, а потом все затихло, набежали соседи, попытались потушить строение, но все было напрасно, к утру вместо нее сверкали горящие головешки. От моих родителей не осталось даже костей.


Его лицо стало таким страшным, что Люба попятилась к окну, но тут она увидела плачущих детей, и она, вскочив на подоконник, открыла створки окон и закричала,
– Товарищи он меня, и не успела закончить, убивает, как Геннадий толкнул ее, и она, упав во двор, ударилась о землю, который был залит асфальтом. Умерла она сразу, залив асфальт своей кровью и мозгами.


Набежали люди, приехала скорая помощь, и увезла труп в морг, милиция вошла в квартиру и застала детей, почти без сознания, и мужа, не скрывающего своих слез. Под окном стояло ведро с теплой водой с мылом и тряпкой в нем. Геннадий стал рассказывать милиции,
 – Она решила помыть окна, залезла на подоконник, кого-то увидела, крикнула, и упала. На следующее утро, в понедельник он, как ни в чем не бывало, ушел на работу, закрыв дверь на замок, и оставил детей одних.


Аня вспомнив, как мама водила ее к дому Мэра, и все, то, что она о нем говорила и слышала от других детей, решила идти к нему в гости. Она оделась в свое любимое платье, в мамин ридикюль затолкала свою любимую куклу, Вовкину машинку, достала из гардероба коробку, где мама припрятала документы и деньги, их тоже положила в ридикюль. Одев своего брата, она сумела открыть дверь, и, ведя брата за руку, пошла к дому Мэра.


Они дошли до его дома и встали у калитки, Анечка попыталась открыть калитку, и она открылась. Николай никогда не закрывал ее. Дети вошли и пошли по дорожке, сделанного из красного кирпича, на звук играющих детей. Вдруг, к ним подбежала большая овчарка остановилась перед ними, и, увидев их испуганные лица, подала им лапу. Аня пожала ее, и начала рассказывать ей, зачем они пришли. Дети не заметили, как к ним подошли мужчина и женщина и внимательно ее слушали. Девочка рассказала собаке, что их отец часто ругался с мамой, ставил их с Вовой в угол, пугал каким-то боженькой, а вчера папа столкнул маму на улицу из окна, окончив говорить, она попросила собаку позвать дяденьку Мэра.


Николай и Саша, у которой глаза были на мокром месте, подошли к ребятам и Николай серьезно сказал,
 – Здравствуй девочка, я и есть Мэр этого города, меня зовут дядя Коля и я очень счастлив, что вы пришли к нам и готов сделать все, чтобы помочь вам, и он им ласково улыбнулся. Тогда Анюта серьезно сказала,
 – Дяденька Мэр, и, вспомнив, как мама учила ее хорошим манерам, сказала, будьте добры, пожалуйста, станьте нашим папой. И неожиданно трехлетний Володя повторил,
 – Станьте нашим папой. Это были первые его слова, за всю его маленькую жизнь, Николай также серьезно ответил,
 – Дорогие мои, я и Саша готовы стать вашей мамой и папой. Тут выбежал маленький мальчик двух лет, и за него держались две прехорошенькие годовалые девочки,
– Вот это ваш братик, Алексей, а это ваши сестрички, их зовут Лена с Верой, а как вас зовут? И подал им руку,
– Меня зовут Анюта, а его Вовой,
 – Да Вовой, повторил мальчик,
 – Александра, а что у нас есть поесть? Небось, и не подумала, что надо накормить нас всех вкусно и сытно,
 – Ты меня обижаешь, это я раньше не могла ничего сделать, а сейчас я все принесу. Она накрыла на стол скатертью с веселыми рисунками, поставила перед всеми тарелки, принесла кастрюлю и налила всем в их тарелки вкусно пахнущий суп. Саша стала кормить своих маленьких детишек, тихонько подавая ложку специальной еды им в рот, под подбородком она повязала им фартучки, и они старательно ели свою кашку. Анюта и Володя с удивлением посмотрели на взрослых, и девочка спросила,
 – А мы, что не будем молиться? Николай чуть не выругался, но спокойно ответил,
 – Дорогие мои, вы наши дети, поэтому за все, чтобы с вами не произошло, мы отвечаем перед богом, запомните, вы ни в чем не виноваты, и только тогда, когда будете постарше, вы поймете, что бог всегда простит вам ваши прегрешения, если вы будете сами исправлять их. Анюте Саша налила суп полную тарелку, и она с жадностью стала, есть его. Неожиданно она приподняла край тарелки, чтобы легче было зачерпывать ложкой суп, и он вылился на скатерть. Анюта побледнев, встала, и жалобно произнесла,
 – Извините меня, я больше не буду, и пошла в угол. Николай разъярился,
– Ну и подонок, так напугать детей, и быстро подойдя к Анюте, и подняв ее к себе на руки, крепко обнял, и сказал ей на ушко,
 – Милая Аня, в этом доме забудь о наказаниях, мы с Сашей тебя и Володю будем любить всегда и больше никому не позволим даже повышать на вас голос. Добро пожаловать девочка к себе домой.


Вскоре появилось второе, биточки с гарниром из жареной картошки, которое все уплетали за обе щеки, и пытались еще разговаривать друг с другом. Потом появился компот и небольшой торт, хоть и купленный в магазине, но ужасно вкусный, как показалось Ане. Наконец, она откинулась на спинку стула и пробормотала,
 – Как у вас все вкусно, а у нас папа разрешал, есть только невкусный суп и овсяную кашу. Глаза ее слипались, и она уже не заметила, как Николай отнес ее в детскую и уложил в кроватку, предварительно сняв платьице. Рядом с нею он уложил и Володю и накрыл их легкой простынею. Саша уложила своих детей. Они вышли на веранду и у Саши, наконец, полились слезы,
 – Господи, разве можно относиться так к детям, как мой отец и отец Анюты,
 – А мы сейчас посмотрим на него, он скоро придет, девочка моя иди в детскую и постарайся успокоить детей, если они проснуться. Саша вышла, раздался громкий и злобный лай Дитриха. Николай вышел в сад и открыл калитку, перед ним стоял высокий, довольно симпатичный блондин. Николай с интересом посмотрел на парня, и немного осторожно отошел в сторону,
 – Меня зовут Геннадий, не бойтесь, я драться не буду, я знаю, что вы можете сделать из меня котлету, может быть, поговорим где-нибудь наедине. Николай молча провел Геннадия в свой кабинет, и они сели напротив друг друга. Первым заговорил Геннадий,
 – Я знаю, что дети у вас, и прошу отдать их мне, как отцу,
 – А зачем? Спокойно спросил Николай,
 – Что зачем. Удивился Геннадий, они же мои дети,
 – Скажите Гена, чтобы вы хотели сделать из своих детей?
– Я хочу сделать из них, послушных и глубоко верующих людей. Аня должна принять постриг в монахини, а Владимир будет, как и я молиться и учить заблудших овец послушанию и смирению,
 – Скажи, какое бы ты хотел царствие божье на земле? Для чего ты сжег своих родителей, и столкнул с подоконника свою жену мать своих детей, тем самым нарушив все божьи заповеди? Геннадий даже не удивился о том, что собеседник знает его тайны.
– Я делал это для того, чтобы на земле пришло царствие божье, чтобы люди подчинялись законам установленным им, чтобы людишки не смели даже головы поднять без его разрешения,
 – Ты хочешь сделать из них одинаково богобоязненных и послушных роботов, которые выполняли бы только волю бога, так? Геннадий оживился, ему показалось, что этот посланник с небес понял его правоту,
 – Да, люди были созданы богом, и должны подчиняться только ему одному,
 – А откуда ты знаешь волю божью? Что, он с тобой разговаривал?
– Да он с самого детства приходил ко мне и передавал мне свою волю,
 – И ты возомнил себя божьим слугой, который должен переделать людей по одному образцу, как тебе кажется подсказанный богом, так? Ты не первый и не последний, которому, кажется, что мир надо изменить и только покорные его воле народы будут счастливы при новом порядке, устроенный им. Мы, конечно, знаем и помним только талантливых, даже иногда гениальных устроителей всеобщего счастья на земле, либо знаменитых мерзавцев, которые, как ни странно тоже для этой же цели уничтожали целые нарды.
– Александр Македонский, как говорят, для этого покорил весь мир, о котором знали в те времена для того чтобы варварские племена и государства жили также цивилизованно, как и греки. Римские полководцы дошли до северных вод океана, по дороге уничтожая неугодные племена. Монголы могли завоевать не только Киевское государство, но и всю Европу, если бы не мощное сопротивление древней Руси. Наполеон с такой же целью воевал сначала со всей Европой, а потом вторгся в Россию. Некоторые историки говорят, что если бы Наполеон предложил землю крестьянам и отменил крепостное право, то русский мужик поднялся бы против царя, это, на мой взгляд, ложь тех людей, которые не знают Россию и Русский народ.
Во-первых, в те времена все еще в умах простых людей жила вера в доброго царя,
Во-вторых, Русский народ никогда не отдаст свою землю иноземцам, под каким бы флагом или идеей они не пришли на нее.


Наполеон, чтобы оправдать войны, ведущие им во всей Европе и России и гибель солдат и мирных жителей государств, завоеванных им, а главное оправдать большие потери среди Французов, создал Империю, а главное Кодекс своего имени, в которой он попытался ввести некоторые свободы.


Этих завоевателей не оправдывает даже их талантливость, как полководцев.


Ленин не входит в их число, так как он хотел создать государство, основанное на чаяниях, и мечтах о справедливости народов всего мира, равенстве, братстве, и всех десяти заповедей, оставленной нам библией. Основная его ошибка, как мне кажется, что он хотел построить рай на земле без бога.


Сталин, талантливый, но больной человек, который, как и предшественники до него ради идеологии, которую он считал единственной верной, погубил массу Русских и других народов, проживающей в России. Гитлер выбрал одну идею, народ Германии высшая раса, а он Гитлер его бог. Сейчас опять ради того, чтобы показать, что демократия является лучшей идеологией для всех народов мира, самая мощная страна развитой демократии бомбит и вторгается в другие страны, которые этого не понимают. Тех же, кто думают по другому, демократы считают, что это или продажные интеллигенты, или фашисты, и поэтому по их разумению надо привести все народы к общему знаменателю.
Геннадий скажи, а ты когда-нибудь задумывался, почему бог создал людей, ну создал землю, животных, прекрасную природу, леса, реки, моря и океаны, полной рыб и других животных, кажется, любуйся своим творением и почивай на лаврах. Бог же не остановился на этом, а создал мужчину и женщину, чтобы род людской размножался, но главное он дал им разум, и душу, потому что разум без души, это просто компьютер без программы.


Тут уж не скажешь, что люди созданы, как и другие животные для простого размножения, а для чего же, ответь мне?
 – Для того, что бы подчинить людей божественной силе, разум рождает страх перед смертью, человек должен знать, что он не вечен, животные этого не знают, и чтобы попасть в рай надо быть праведником,
 – Страх может родить только страх, а ты смотри, преодолевая это чувство, многие простые люди делают все для благоденствия следующих поколений, защищают родину и умирают за нее, недаром же про Христа говорят, что он своей смертью смерть победил. Да, конечно, разум рождает чудовищ, но разум может творить и добро. Бог создал землю и нас, Христос показал людям, как надо жить и умирать ради спасения человечества. Люди же придумали дьявола, черта, и свои неблаговидные дела, поступки списывают на них “Черт попутал”, у нас есть душа, который нам дал бог, и есть разум, чтобы знать, что из того или иного нашего деяния может совершиться. У тебя остался разум, но души что бы понять и простить свои, и чужие ошибки нет,
 – Да ты так говоришь, потому что знаешь, что ты бессмертен, но я тебя не боюсь, и, выхватив нож, он кинулся на Николая, но его уже там не было, и несильный удар ладонью меж глаз опрокинул Геннадия, и очнулся он только в милиции.


Дознание было недолгим, Геннадий во всем сознался и заявил, что он убил родителей и жену для того, чтобы на земле воцарилось божье царство.


Рязанская прокуратура потребовала привезти подследственного в Рязань для дальнейших следственных действий.


Его посадили в милицейский газик, рядом с ним сидели два конвоира с автоматами на руках. Не доезжая несколько километров до Рязани, Геннадий попросил милиционеров вывести его на обочину по нужде. Конвоиры не боялись этого довольно хлипкого человека, и не только вывели его из машины, но и для его удобства сняли с него наручники. Что произошло потом, уже никто не узнал, Геннадий сумел задушить конвоиров и из автомата одного из них убил водителя. Он не взял автоматы, ни патроны к ним, так как идти даже по лесу с ними было опасно.


Его искали по всей Рязанской области, но, казалось, он, как сквозь землю провалился. Геннадий добрался до своего поселка, который назывался Котовск, пробрался в дом своей прабабки. Она его встретила, как героя, накормила, напоила его, она не спрашивала о его планах, она послала его в сарай, и сказала ему, чтобы он как следует, поискал на чердаке сарая,
 – Там, около чердачного окна сделан небольшой тайник, тебе понадобиться то, что там спрятано. Геннадий так и сделал, нашел тайник, вскрыл его и увидел немецкий автомат “Шмайстер”, с несколькими рожками заполненные патронами. Автомат был собран, смазан, и готов к бою. Недаром Геннадий два года служи в армии, он знал, как пользоваться любым оружием. Еще там был большой цейсовский бинокль. Он взял у прабабки немного еды и крестик, оставшийся еще от отца прабабки, и пошел наводить порядок.


Рядом с домом Мэра афганцы дежурили сутками, меняя друг друга. Сам Николай впервые чувствовал себя не в своей тарелке, и только чувство долга заставляло его выходить на работу. Геннадий затаился недалеко от дома Мэра на пригорке и смотрел в бинокль, и в один не очень прекрасный день он решил завершить свое священное дело. Как только Мэр ушел на работу, он, взял железный шкворень и осторожно подполз по травянистой канаве к дому Мэра, дождавшись, когда охранник встал ему спиной, Геннадий подкрался и, вскочив, мощно ударил его по затылку, тот беззвучно упал на траву. Он открыл калитку и увидел, как к нему с раскрытой пастью мчалась овчарка, Дитрих был готов уже броситься на врага, но Геннадий в это время ударил его по голове все тем же шкворнем, собака даже не успела залаять, как упала замертво. Убийца вошел в комнату и увидел семью Мэра и своих детей, они сидели на диване и Саша им что-то читала. Они замерли, с ужасом смотря на Геннадия, и он, направив на них дуло автомата, уже совсем сойдя с ума, что-то безумное говорил о боге.


Мэр не находил себе места в своем кабинете, секретарша и посетители с тревогой смотрели на своего любимца в открытую дверь. Николай сам того не замечая ходил по комнате, то и дело натыкаясь, то на стулья, то на столы. Вдруг, все, кто был у секретаря, заметили, как у Николая загорелись глаза хищным желтым огнем, и человек внезапно превратившись в громадного серого волка, перескочил через подоконник и растворился еще в воздухе.


Геннадий закончил говорить и хотел нажать на гашетку, как громадный серый волк, пробив стекло в окне одним движением перегрыз горло преступники, который так и не успел нажать крючок. Автомат выпал из его рук, и он упал на пол, из перекушенного горла хлестала кровь. Волк вновь превратился в Мэра, и он, усыпив детей, и Сашу вышел в сад, на дорожке лежал Дитрих, и из его головы вытекала кровь. С трудом открыв глаза собака, точно извиняясь, своим горячим языком лизнул руку своего хозяина и друга, точно прощаясь с ним. Николай взял раненную голову собаку в свои руки и начал ему что-то шептать, и собака спокойно заснула, легко дыша, и тихо поскуливая. Николай вышел за калитку, и увидел парня, который охранял дом. Он лежал с закрытыми глазами, из затылка текла кровь, и он уже не стонал. Мэр проделал и с ним ту же процедуру, что и собакой, и у него также прекратилась лечь кровь, и он спокойно заснул.


Николай вернулся к Геннадию, что-то прошептал, и кровь престала литься из горла и исчезла с пола. Мэр взял труп на руки и взлетел с ним к небу, он, пролетев несколько километров, бросил труп на небольшой безымянный остров, но тот не долетев до земли, вдруг полетел обратно к небу, но и там он оставался недолго, он опустился к реке, но и вода не приняла его. Так тело и повисло между небом, рекой и землей. Из тела вышло какое-то легкое облачко, и заговорило еле слышно,
 – Почему мое тело висит между небом и землей?
– Потому несчастный, что три стихии отказались от твоего тела, вода, земля и небо, и только огонь согласился принять тебя, сейчас оно вспыхнет от огня, исчезнет, не оставив и следа, а ты его душа будешь неприкаянно вечно летать над землею, потому что от тебя отказались и преисподняя, и ад, и рай. И нет тебе прощения за гордыню твою, и прегрешения твои. Тело ослепительно вспыхнуло и исчезло, не оставив и следа, а душа поплыло по велению ветра куда-то вдаль.


Вот так и остались с нами его дети.


Но Мэр был бы не Мэром, если бы он так все и оставил, однажды, он попросился в командировку у своей помощницы Елизаветы Павловны, которая, как всегда посмеялась над ним,
 – Ты, что не знаешь, что в отпуск, командировки, отгулы и прогулы ты можешь себя отпустить сам и назначить кого-нибудь на это время, на свое место другого человека,
 – Вот хорошо, тогда я себя увольняю и ставлю тебя на свое место,
 – Господи, что же ты так стремишься уйти от нас, ты, по моему мнению, не любишь наш город, почему? Милый,
 – Ты что? Ты не правильно меня поняла, я просто не люблю свою работу,
 – Э, милый, 90% трудящихся не любят свою работу, ладно давай я тебе заполню бланк на командировку, итак, куда ты едешь и на сколько дней. Еду я в поселок Котовск на один день,
 – Господи, ну ты и даешь, да это же, почти рядом, какая тут командировка, ну ты и даешь. Это даже не смешно, постой в Котовск? Да это тот поселок, откуда этот фанатик?
 – Да, понимаешь, у детей остались бабушка и дедушка, и они должны знать, что с детьми все в порядке. Он поцеловал Елизавету Павловну в щечку и вышел из кабинета. Коля сел в служебную машину и через три часа оказался в Котовске. Он отпустил водителя и сказал, что его ждать не нужно он сам доберется до дома. Потом жалобно сказал шоферу,
– Женя, ты же обещал меня научить водить машину,
 – Ах, Николай Анатольевич, это же бесполезно, ну не можете вы ездить на машине,
 – А, ладно, махнул рукой Николай и пошел разыскивать дом Евсеевых, он спросил какую-то женщину, о местонахождении этого дома. Она ему показала куда идти, и он пошел по небольшой улице к окраине поселка. Не доходя одного дома до Евсеевых, он увидел, как у дома стоит грузовик и на него грузили двое мужиков массивный гроб, закрытый крышкой, двое мужиков в кузове приняли этот гроб, закрыли борта и уехали, только осталась какая-то старушка, которая молча стояла и смотрела, как грузят гроб,
 – Извините бабушка, а кто умер?
 – Грешница Гликерия, ответила та и плюнула на землю, как узнала, что ее любимый правнук, сдох, тут же и околела. Никто ее даже плохим словом не вспомнит, не то, что добрым, ладно мил человек, прощай, и она ушла. Николай пошел дальше и подошел, наконец, к дому Евсеевых. Он подошел к калитке, и попытался открыть ее, но она была заперта на запор. Николай посмотрел кругом, и никого не заметив, легко перелетел через забор. Он пошел по аккуратной дорожке мимо красиво цветущих яблок, груш и вишен, чуть дальше были разбиты цветники с прекрасными цветами, было видно, что за цветниками и садом был очень хороший уход. Только в последнее время что-то изменилось, видны были сорняки, некоторые цветы, любящие влагу увядали.


Николай увидел пару, идущую по тропе ему навстречу, он понял, что это и были супруги Евсеевы. Они с изумлением посмотрели на идущего им навстречу человека,
 – Как вы прошли через закрытую калитку?
 – Так она была открыта, вы, наверное, забыли ее запереть. Алексей Васильевич и Елена Петровна посмотрели друг на друга и неожиданно заулыбались доброй и веселой улыбкой,
 – Все ясно, вы, наверное, Мэр города Борисов, так? Спросила Елена Петровна,
 – Да, а откуда вы знаете?
 – Наша девочка писала о вас, почти, в каждом письме, и мы с удовольствием читали их,
 – Извините меня, пожалуйста, я, как, круглый дурак прозевал сумасшествие вашего бывшего зятя, если бы я вовремя вмешался, она бы была жива. Алексей Васильевич шепнул жене,
 – А мы бы имели еще одного внучонка с зелеными глазами, и они неожиданно для себя и для гостя весело засмеялись,
 – Извините нас за смех, она писала, что горожане очень любят вас.
– Да настолько, что я не могу спокойно даже отдохнуть, но приехал я сюда сказать вам, что ваши внучки живы и здоровы и находятся у меня дома, и я думаю, что вы должны навестить их, они скучают по вас,
 – Господи, заплакала Елена Петровна, два года мы не могли повидать их. Этот изверг не давал с ними видеться, и даже угрожал, что увезет их подальше от нас, мы и с девочкой-то редко виделись, и только по письмам узнавали об их жизни,
 – Так что же вы ждете, давайте поедим к нам в гости, у вас есть, кому посмотреть за домом,
 – Конечно, наша соседка справа, Глафира Семеновна, она очень хорошо к нам относится. Елена Петровна побежала по дорожке и выскочила из калитки, увидев между делом, что она закрыта на засов, а Алексей Васильевич побежал одеваться. Когда они собрались у калитки с гостинцами для своих внуков, они посмотрели на Николая,
 – А где же ваша машина,
 – Понимаете у моего водителя большая семья, и я его отпустил, и супруги опять весело рассмеялись, так точно описала Любочка этого человека,
 – Пойдемте на остановку автобуса, предложил Николай,
 – Ну, нет, у меня есть машина ВАЗ пятерочка, я вас отвезу в Борисов, ответил Алексей Васильевич. Он быстро вбежал во двор, открыл двери гаража и выехал на ней на улицу. Николай и Елена Петровна сели в машину и Алексей Васильевич повел машину в сторону Борисова. Через три часа они подъехали в Борисов и, проехав несколько улиц, остановились у дома Мэра. Николай сидел молча, как ребенок, надув губы, как он не просил дать порулить у Алексея, тот помня по письмам Любы о том, что Николай совершенно не может водить, не дал ему поводить. Не успели они выйти из машины, как открылась калитка и из него выскочила целая орава ребят, красивая рыжая женщина, мощная немецкая овчарка, и все закрутилось вокруг супругов. На них набросились пятилетняя девочка и маленький мальчик, в которых они с трудом узнали своих внуков, малыш и державшиеся за него две девочки повисли на Николае, женщина пыталась зараз рассказать мужу все новости, а собака прыгала вокруг них и весело лаяла. Вскоре все угомонились, и Саша пригласила гостей на террасу, где гости и Коля поужинали, а Анюта и Вова сели перед бабушкой и дедушкой, и Анюта, треща, как сорока, перескакивая с одной мысли на другую, как могла, рассказала своим дедушке и бабушке, какой папа хороший, а новая мама тоже очень любит их. Вова все время повторял за нею последние слова, и не одного слова не было сказано о настоящем отце, точно его не было. Поев, взрослые вышли в сад, и там Николай вкратце рассказал историю гибели Геннадия, потом мужики пошли рассматривать сад, женщины спрятались в небольшой беседке, где хихикая и охая, рассказывали тайны о своих мужьях,
 – Дорогая тебе на вид не больше двадцати лет, но у меня сложилось такое впечатление, что ты моя ровесница,
 – Сама не знаю, но мой мужчина своей любовью и мудростью, придал мне уверенность и силу, знаешь, он советуется со мной во всех случаях жизни, не только в домашних делах, но и в сугубо мужских, как многие считают, делах. В политике, в спорте, в рыбалке, у него есть несколько старых друзей-рыболовов, и когда есть разрешение на лов рыбы, он с ними каждую субботу с раннего, очень раннего утра уходит на рыбалку, и только ненавидит охоту. Он, как Мэр мог бы запретить ее, но считает, что он не имеет право, вмешиваться в чужие судьбы.


Тут они услышали резкий и громкий спор двух мужчин, которые спорили, кто лучше другого знает о садоводстве. Алексей с жаром говорил, показывая на какие-то цветы, что их нельзя сажать в сухом месте, а только во влажном, и горячась, доказывал, сунув в рот сигарету не тем концом, и пытаясь зажечь ее, что они не дадут корней, и вскоре засохнут. Николай говорил, также горячась и размахивая руками, ничего подобного, что он точно знает, что они хорошо цветут в этом уголке,
 – Да ты знаешь, кто я? Я лауреат нескольких премий по разводу тюльпанов, меня вся Европа знает, заявил Алексей,
 – Ладно, ладно смотри-ка, что-то наши женщины нас зовут. Алексей повернулся и действительно увидел смеющие лица женщин, а Николай в это время нагнулся над цветами, раскрыл ладони, между ними появился солнечный шар и цветы зашевелились, распустились, показывая всему миру свою красоту. Алексей обернулся и увидел это чудо, у него даже лицо побагровело от удивления, а многострадальная сигарета упала на землю,
 

Он, как рыба на суше открывал и закрывал рот и ничего не мог сказать, испугавшись, что с новым другом произойдет удар, Николай, тут же покаялся и сказал, что он случайно сделал это и не хотел обидеть друга. Наконец, Алексей пришел в себя и начал весело смеяться вместе с женщинами, подошедших к ним.


Уже стало смеркаться, и гости решили уехать домой. Они оделись и спросили у Анюты и Вовы, зная уже ответ, не поедут ли они с ними? Анюта, замотав головой, сказала,
– Нет, мы от папы никуда не уйдем, правда, папа?
 – Конечно девочка моя, вы же мои дети,
 – Ничего дедушка, вы с бабушкой приезжайте к нам почаще, а мы к вам,
 – А мы к вам, как эхо повторил Вова. Так и получилось, то Николай со всеми детьми и Александрой приезжал в гости к Евсеевым, а через два дня Евсеевы приезжали на своем драндулете к Борисовым. Так продолжается и до сих пор сказал Николай, Алине, целуя ее в ушко.

Б.Г.