Евдокия Петровна учила нас в десятом классе математике. Евдокия – так звали за глаза эту высокую светлую женщину с косой, уложенной узлом на затылке. Мне, легко имевшей пятёрку по математике, было трудно привыкать к ней, хотя в глубине души я чувствовала к ней необычную симпатию. Но я была избалована, захвалена чрезмерно, небрежна и т. д. и т.п. – далее можно перечислять все пороки ученицы, не привыкшей систематически думать и напрягаться, углубляясь в предмет, а лишь спокойно скакать по верхушкам, получая хорошие оценки только за то, что на общем фоне математических знаний класса выглядела несколько лучше других... Кроме того, привычка подсказывать так угнездилась где-то внутри меня, что мне она казалась уже совершенно неискоренимой. Сидя на первой парте, я не могла контролировать себя: ответы на вопросы, заданные не мне, вылетали как выдох ветра, - тихим, но чётким шёпотом. Именно со мной повела Евдокия борьбу, с моими страшными привычками. На меня в классе смотрели с сочувствием. После очередной встряски, «отчитки» перед классом за какой-то проступок, ко мне обязательно кто-нибудь из одноклассников подходил, заводя примерно такой разговор:
-Ну, Евдоха, совсем озверела! Так что ей от тебя надо?
Я отмалчивалась, прекрасно почувствовав с самого первого дня пребывания её в нашем классе, ЧТО ЕЙ ОТ МЕНЯ НАДО. Обиды на неё не было. Мне нравилась её строгость и аккуратность, мне нравился стиль ведения уроков, мне нравилась её увлечённость в изложении нового материала, нравилась её требовательность, но я НЕ МОГЛА соответствовать этим требованиям, мешая её стремлениям организовывать коллективное думание – я стеной стояла между классом и учителем, наивно считая, что кого-то выручаю. Однажды, в день проведения контрольной по математике, когда Евдокия ещё писала задание на доске, а я изо всех своих сил намечала стратегию решения заданий девочкам первого варианта, произошла самая страшная стычка, после которой все решили, что теперь уж Евдоха меня «съест» наверняка. Получив два замечания, но так и не вняв им, я уже стоя, слушала гневный голос Евдокии Петровны:
-Так до каких же пор ты будешь мешать мне работать с классом?
Она не оскорбляла, а требовала от меня достойного поведения на уроках. Сейчас, осознав, что видимо никогда не смогу БЫТЬ ТОЙ, кем она желала бы меня видеть, я не выдержала, и сложив руки на парту, просто зарыдала. Класс затих, Евдокия Петровна дописав задание, встала у окна, глядя на школьный двор. Постепенно и я успокоилась, начала решать задания своего варианта. Никто больше не пытался у меня ничего спрашивать, пораженные последним всплеском гнева Евдокии; все задумались над самостоятельным решением задач.
У меня цифры прыгали перед глазами, - в моменты волнений делать глупые вычислительные ошибки было обыкновенным делом. Почувствовав рядом шаги, я склонила голову ниже, быстрее записывая в тетрадь результат. Евдокия, слегка замедлив шаг рядом со мной, быстрым движением карандаша простучала дважды по краю парты, как бы пробивая некий ритм, и прошла к соседнему ряду. У меня возникло ощущение того, что она со мной поговорила. Внимательно посмотрев на свою запись решения задания, обнаружила ошибку – один плюс один давало у меня в результате один. Исправила, и быстро и уверенно закончила выполнение контрольной с мыслью, что на самом деле, в глубине своей души, Евдокия Петровна относится ко мне хорошо; желает каждому в классе подняться на ступеньку выше. Уже совершенно спокойная на перемене у расписания я разговаривала с Тамарой, сочувственно мне говорившей:
- Представляю, как ты Евдоху ненавидишь...
- Ты представить не можешь, как я её обожаю, - мой ответ озадачил Тамару. Не веря мне, но видя мою улыбку, она удивленно проговорила:
- Ой... Кто бы говорил... Все в классе за тебя переживают!
С этого дня, действительно, уроки стали проходить иначе. Евдокия, стараясь загрузить каждого по силам, потихоньку вела каждого индивидуально.
- Я очень люблю графики, - говорила она, - и вы их полюбите!
С удивлением мы обнаруживали, что действительно построение графиков, их тщательное выписывание, может доставлять столько удовольствия, радовать красотой собственного выполнения задания.
-Ага! Испугалась! И таким путём можно получить ответ! – возвращала она меня на путь оригинального решения, найденного мною, но не доведённого до конца.
И я доводила решение до конца, затем мы анализировали различные пути, отмечая плюсы и минусы каждого.
Один год я училась у Евдокии Петровны Останиной, но получила так много! Может быть впервые на её уроках я почувствовала внутреннюю красоту и гармонию символов и знаков. Мне не захотелось расставаться с математикой. И сейчас я живу в математическом мире, открыть который мне помогла она – Евдокия.
Самые добрые слова готова сказать с благодарностью этому простому школьному учителю.