Виталий Вавикин
Услышь мой взгляд
Я никогда не говорю, что я слепой, просто говорю, что не могу видеть.
Бен Андервуд
Что может быть страшнее, чем стать калекой, ощутить свою беспомощность, поделить жизнь на до и после трагедии и заставить себя жить дальше? Но как? Принять факт своей недееспособности или же попытаться снова стать нормальным членом общества?
Константин потерял зрение, когда ему было восемь лет. Первый год темноты превратился в ожидание чудесного выздоровления. Родители говорили ему сквозь слезы, что скоро он снова начнет видеть, понимая, что это не так, но вместе с ним, пытаясь заставить себя поверить в чудо. Смирение пришло через два года. Константин был обречен остаться слепым на всю жизнь. Наступили десять долгих лет темноты. Освоение новых навыков давалось с трудом. Несколько лет Константин учился читать тексты, написанные шрифтом Брайля, всегда носить с собой трость и просто привыкать жить в мире, которого ты не видишь, а можешь только попытаться представить. Говорят, что у человека, потерявшего одно из чувств остальные становятся более восприимчивы. Обоняние, осязание, слух – все становится более острым, позволяя компенсировать недостаток сведений об окружающем мире. Может, так оно и есть, но разве может заменить ребенку нормальное общение и игры с друзьями? Они еще дети и не понимают подобных проблем, зовя кататься на велосипедах или играть в прятки. Потом, когда понимание этого начинает приходить к ним, друзья начинают сначала заходить реже, а потом и вовсе исчезают из жизни, оставляя своих друзей один на один с недугом. Константин, с упорством, несвойственным ребенку, пытался бороться со своей слепотой. Он учился запоминать, осязать и слушать то, что происходит вокруг него. Сначала это были вещи в его квартире: холодильник, стиральная машина, микроволновая печь, работающая газовая плита, спящий кот, шум дождя за окном…. Потом улица: проезжающие мимо машины, идущие на встречу пешеходы, пробегающая рядом собака, шум деревьев…. Мир звуков вокруг становился все более насыщенным, принося в жизнь Константина осознание объема. Он шел по аллее, слышал эхо своих шагов и чувствовал, как нависают по бокам него деревья. Иногда он даже мог услышать эхо от возникшего перед ним препятствия. Константин недоверчиво вытягивал руку, с удивлением отмечая, что это действительно так. Шесть долгих лет пустоты вокруг уступили место ощущению пространства. Он слышал эхо, отраженное от стен, рисуя, основываясь на этом, в своем сознание, их местоположение. Мог определить, где находится выход, при условии, что дверь будет открыта. Люди перестали быть для него просто голосом, обретя, даже в полной тишине, свое место в пространстве. Константин щелкал пальцами и слушал приносимое этим звуком эхо, пытаясь воссоздать мир вокруг себя. Это были всего лишь мутные контуры, представлявшиеся ему в виде препятствий, но это было лучше, чем та пустота, погруженная во мрак, в которой он жил прежде. Константин стал чаще выходить на улицу, общаться с друзьями. Изо дня в день он старался более лучше развить обнаруженные им способности. Они наполняли его желанием жить, и он тянулся к ним, словно к свету, которого он не видел уже так давно. Константин встретил свое восемнадцатое день рождение не изгоем, заточившим себя в своей комнате, а человеком, стремящимся к жизни, окруженным людьми, которые находились с ним, не потому что они сочувствуют и жалеют его, а потому что им интересна его компания.
- Поздравляю тебя! – Услышал он знакомый женский голос.
Эта девушка значила для него больше чем кто-либо из собравшихся здесь друзей. Она не покинула его, когда с ним случилось несчастье, осталась детским другом, о котором вспоминаешь только хорошее, поддержала его, когда ему было трудно и сейчас, по-прежнему не дала ему ни одного повода, чтобы усомниться в своей дружбе. Он был благодарен ей и был влюблен в нее. Не мог не думать о ней и не мог признаться ей в этом, боясь потерять.
- Почему ты не хочешь, чтобы я познакомил тебе с моими друзьями? – Спросил ее однажды Константин, услышав в ответ, что она их знает, но друг для нее только он.
Сегодня он ждал ее весь вечер. Вздрагивал от каждого звонка в дверь, вслушиваясь в голоса вошедших, но она не приходила. Его друзья веселились, и он веселился вместе с ними, но без нее веселье начинало казаться ему не полным. Когда он услышал ее голос за своей спиной и почувствовал, как она положила ему на плечо руку, то едва смог удержаться, чтобы не обнять ее.
- Света…. – Только и произнес он.
- Извини, что опоздала.
- Ничего страшного, главное, что сейчас ты здесь.
Она сказала, что принесла ему подарок и вложила в его руки книгу.
- Здесь рассказывается о Даниеле Хише и о его методе ориентироваться в окружающем мире с помощью звуков. Она написана шрифтом Брайля, так что ты сможешь прочесть ее сам.
- Мы бы могли почитать ее вместе. – Робко предложил Константин.
- Хорошо, я останусь. Только…., только давай дождемся, когда все уйдут.
Константин почувствовал, как задрожало его тело. Развитое за десять лет воображение принялось рисовать картины еще одного подарка его любимой.
- Что с тобой? – Спросила его Света.
- Я просто немного замечтался.
- О чем?
- Не терпится почитать твой подарок. – Соврал Константин.
- У тебя будет еще время.
- Скорее бы.
Он мечтательно проглотил подкатившую к горлу слюну. В отличие от других людей, способных созерцать, он был лишен этой возможности. Для него портрет человека строился из запахов, голоса и если ему позволят, то из образа, построенного в сознании основываясь на осязании. Все остальное делало воображение. Константин помнил, как пахнет Света. Не только ее духи, но и тело. В моменты, когда они были рядом, он жадно втягивал, исходившие от нее ароматы. Он помнил ее интонацию. Мог понять по ней грустно ей или нет. Помнил каждую ноту этого мелодичного голоса. Помнил, как однажды, Светлана позволила ему потрогать ее лицо, чтобы он смог представить, как она выглядит. У нее была такая гладкая кожа…. Иногда он брал ее за руку и просил отвезти куда-нибудь. Ее руки казались ему самыми нежными руками из всех. Константин представил, как обнимет ее за плечи. Обычно, прикрывая свой интерес к телу Светы невинной шалостью, он успел потрогать ее, понять какого она телосложения. У нее были мягкие плечи и упругий живот.
- Ты можешь сказать мне, в чем ты одета? – Спросил ее Константин, когда они наконец-то остались одни.
- В чем я одета? – Света заулыбалась и протянула ему подаренную книгу. – На мне джинсы, футболка и кофта.
- А цвет?
- Что?
- Цвет у кофты какой?
- Голубой.
- А футболка?
- Футболка? Обыкновенная, белая….. Джинсы голубые.
Константин подавил в себе желание расспрашивать дальше о цвете ее белья. Они помнил, как друзья рассказывали ему про девочек. О том, какого цвета у них бюстгальтер….
- А джинсы? – Осторожно спросил Константин. – Какие на тебе джинсы? Узкие, с заниженной талией или просто классические?
- Что-то среднее. Читай книжку.
Константин положил на первую страницу руку, но предвкушение уже заполнило его мысли, сделав все остальное малозначимым.
- А можно мне потрогать? – Смущенно спросил он Свету.
- Потрогать что?
- Тебя.
- Меня?! Зачем?
- Мне просто интересно, как ты выглядишь. – Пошел Константин на попятный, но тут же решил, Света просто ведет себя как и все девчонки, о которых рассказывали ему друзья. – Ты должно быть специально готовилась к моему дню рождения, а я даже не могу этого оценить.
Он робко протянул руку, надеясь, что ему не откажут. Его пальцы коснулись женского плеча и медленно поползли вниз по опущенной руке. Константин пододвинулся поближе. Его рука легла Свете на талию поверх кофты. Борясь с желанием запустить руку под кофту, он начал медленно подниматься вверх. Изучил вырез и, словно невзначай, остановился на груди. Его пальцы чувствовали упругую плоть под ними. Константин осторожно сжал ее.
- Это моя грудь. – Неловко пояснила ему Света.
Константин заставил себя опустить руку чуть ниже. Обнаженный живот вызвал в нем легкое головокружение. Холодный пояс на джинсах соединялся в центре холодной металлической пряжкой. Он снова вспомнил о том, что рассказывали ему друзья. Константин провел Свете между ног. Его рука остановилась, пытаясь понять, что находится там, под твердой джинсовой материей.
- Кость, это моя….. – Растерялась Света.
- Ты занималась этим когда-нибудь?
- Чем?
- Ну, сексом.
- Почему ты спрашиваешь?
- Друзья говорят, что все начинают лет в шестнадцать.
- Ну, да. Они правильно тебе говорят.
Константин прижался щекой к ее животу, жадно втягивая запах ее кожи.
- А у тебя, что этого ни разу не было? – Запинаясь на каждом слове, спросила Света.
- Мне ты нравишься.
- Я?!
- Я постоянно думаю о тебе. – Наконец-то, решился признаться в своих чувствах Константин. – Я не могу тебя видеть, но я чувствую тебя. Изгибы твоего тела, твой запах, тепло твоего тела….
Он потянулся к ее губам, надеясь на поцелуй. Света не ответила, но возразить не решилась.
- Я не слишком опытен в этом. – Сказал Константин. – Вернее совсем не опытен, но….
- Я не могу, Кость. – Собравшись с духом, произнесла Света.
- Как не можешь? Я думал, ты специально осталась. Думал, это будет твой подарок.
- Я подарила тебе только книгу.
- Но как же….
- У меня есть парень, Кость.
- Ничего страшного. Я не обижаюсь.
Он снова начал целовать ее.
- Я не могу, Кость, не надо.
- Я люблю тебя. Так сильно люблю….
Продолжая шептать о любви, Константин начал расстегивать ее ремень. Света пыталась убрать его руки, но он был настойчив.
- Я не хочу, Кость, ну, пожалуйста….
Когда он попытался стянуть с нее брюки, она завизжала. Он пытался ее успокоить и удержать.
- Пожалуйста, помогите мне! – Взмолилась Света, увидев в дверях отца Константина…..
Константин сидел в своей комнате, слушая, как в гостиной его родители пытаются уладить инцидент. Он не считал себя виноватым. Его друзья говорили, что все девчонки немного капризничают перед этим. Главное быть ласковым и настойчивым, немного поухаживать, а дальше уже само все склеится.
Отец позвал Константина и велел ему извиниться перед Светой. Она уже успокоилась и шок уступил место стеснению.
- Прости меня. – Искренне произнес Константин. – Я не хотел тебя напугать. Я правда очень сильно люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе.
- Извини. – Прошептала Света. – Я могу предложить тебе только дружбу.
- Почему?
- Я…. У меня еще все впереди, Кость. Я еще только учусь. Мне нравится встречаться с друзьями, веселиться….
- Мы будем….
- Как?!
- Как все.
- Но ты же слепой!!!
Света снова расплакалась, понимая, что причиняет Константину боль.
- Вот, значит, в чем дело. – Спокойно произнес он. – Понятно. А я то дурак на что-то надеялся.
Константин замолчал.
- Прости меня. – Сквозь слезы попросила Света.
Он развернулся и ушел в свою комнату, слыша, как ее успокаивают его родители.
Был поздний вечер, медленно перетекавший в ночь. В открытое окно врывался свежий ветер. Где-то там шумел город. Константин слушал, жадно впитывая в себя эти звуки. Он снова был один, как и когда-то. Как бы много он сейчас отдал, чтобы стать таким же, как все, хоть на несколько дней. Увидеть мир таким, каким видят его люди вокруг. Крик беспомощности застрял в его горле. Он хотел закричать, но не мог, понимая, что это уже ничего не изменит….
Константин услышал, как за Светой закрыли дверь. Родители вернулись в гостиную, о чем-то встревожено перешептываясь. Их голоса сливались в один непрерывный поток, и лишь иногда можно было разобрать отдельные фразы. Они говорили о нем. Жалели его и себя. Константин снова отвернулся к окну, за которым шумел мир, переливаясь многообразием звуков. Безбрежное море жизни, которое так и останется для него тем, что находится где-то там, за окном.
Ворвавшийся ветер принес свежесть. Он колыхнул занавески, создавая сквозняк. Константин стоял на подоконнике, думая о том, как, наверно, прекрасен ночной город. Огни, много огней и много света…. А потом наступает утро. Рассвет. Яркое солнце высоко в небе. Он подумал о своих родителях и друзьях. Подумал о том, что будет потом, и что есть сейчас.
Константин подумал о Свете. Где-то там, за окном, в океане звуков, должно быть можно различить и ее шаги. Пусть идет. У нее впереди еще вся жизнь.
Константин вытянул перед собой руку, пытаясь привыкнуть к окутавшей его пустоте, и сделал шаг вперед.
Конец