20. http://www.proza.ru/2007/12/01/397
Тогда, в 1995-1998гг., мои основные усилия были направлены на зарабатывание денег. Это было главным. И, несомненно, занимало большую часть сил и времени. Но именно в этот период начала приобщаться к вере. Мое крещение было скорее служебной необходимостью и выполнением обязательств, чем искренней потребностью.
Я работала в монастыре, и мне не только надо было, но и хотелось что-то понять и узнать. А еще попросила наместника не давить на меня и не заставлять изображать из себя верующую. На меня до этого столько давили и столько заставляли всего изображать, что больше этого испытывать не хотела. Было желание осознанно и искренне поверить. И наместник, которого принято называть батюшкой, согласился со мной. И понял меня. Даже в тот день, когда на глазах почетных гостей и сотрудников монастыря при получении благословения на работу в обители не смогла поцеловать руку Святейшему Патриарху, чем вызвала осуждение всех, кто наблюдал за этой сценой. Батюшка понял и сказал, что придет время, и я почувствую потребность в получении благословения.
С наместником монастыря мы познакомились весной 1995 года. Ко мне в кабинет зашла моя секретарь и сообщила, что в приемной стоит какой-то очень сердитый священник, который хочет со мной поговорить. Я сама вышла в приемную и попросила его пройти в кабинет. Вошел священник, с черной бородой, в очках. И, не смотря мне в глаза, стал ругать работников органов власти за то, что они ничего не решают, не помогают и вообще всем только вредят. Он был очень сердит.
- Какие вопросы не решают, - спросила я.
- Приезжайте в монастырь, тогда узнаете. Я жду Вас в четверг в 12.00.
И буквально выбежал из кабинета.
В четверг никуда не поехала. Просто не хотела общаться с этим попом. Я его испугалась. В 12.15 раздался звонок. «Не захотели приехать, так надо было позвонить, - суровым голосом произнес наместник. – Когда будет плохо, захотите приехать, тогда позвоните. Так и быть приму Вас. До скорой встречи». Положила трубку. Мне была очень неприятна вся эта ситуация. Но даже представить не могла, что так скоро захочу приехать в монастырь. А причина моего желания была очень забавная.
В префектуру обратился с требованием предоставить время на кабельном телевидении для выступления в прямом эфире В.В.Жириновский. Шеф сказал, что ему не нравится это обращение и надо что-то придумать. А что можно было придумать? По закону мы обязаны были выполнить просьбу депутата Госдумы. Курирование средств массовой информации и взаимодействие с депутатами всех уровней входило в круг моих обязанностей. Посоветовалась с руководителем окружной студии, и мы решили выпускать еженедельную передачу «Диалог в прямом эфире», на которую приглашать руководителей исполнительной и законодательной власти, политических деятелей всех уровней. Составили график приглашенных. Нашли ведущего. Первая передача должна была пройти с участием префекта. А вот вторая – с участием Владимира Вольфовича.
Шеф согласился. Эфир с его участием прошел успешно. Следующая передача была назначена на вторник. Помощники Жириновского приезжали ко мне и на студию почти каждый день для обсуждения готовящейся программы. А накануне, в четверг, на ЦТ прошел знаменитый эфир с участием Жириновского и Немцова с киданием стаканов и дракой. Скандал был великий. Народ веселился и ликовал.
В понедельник шеф пригласил к себе и сказал, что надо что-то придумать, чтобы не допустить подобного на нашем телевидении. «Думайте, Наталия Геннадьевна, - сказал шеф. – Я жду варианты решений». Обычно готовила три варианта для выбора шефом приемлемого решения. Но в этот раз придумала только один. В студии на передаче будут Жириновский, ведущий и я. Присутствие женщины, по моему мнению, должно остановить Владимира Вольфовича от эксцентричных поступков. Шефу, как и мне, это не очень нравилось, но другого решения придумать так и не смогли.
Во вторник приехала на работу, но ничего не могла делать. Вечером эфир с Жириновским. Что будет? Как это пережить? Где взять силы и выдержку? И тогда прошу соединить меня с наместником монастыря. Он оказался на месте.
- Здравствуйте, батюшка. Мне очень плохо. Можно я к Вам приеду.
- Я же говорил, что когда будет плохо, можете приехать в монастырь. Я на месте. Жду.
Через полчаса была в монастыре. Меня встретил по-прежнему очень суровый и неприветливый человек. Он не стал спрашивать, что со мной случилось, почему приехала, какая нужна помощь. Мы пошли по территории монастыря. Он показывал мне храмы и рассказывал, какие нужно решить вопросы. В одном нужно настелить полы, в другом отремонтировать отопление, в третьем – починить крышу, четвертый срочно освободить от экспонатов музея, который раньше размещался в монастыре. Когда мы зашли в один из храмов, мое внимание привлекла икона Божьей Матери: увидела ее и замерла. Наместник что-то продолжал говорить про ремонтные проблемы, но я его уже не слышала. Более того, отодвинула рукой наместника и подошла поближе к иконе. Слезы полились ручьем. Не помню, сколько времени проплакала. Не помню, как оказалась сидящей на ступеньках храма. Именно там вернулась к реальности. Рядом со мной сидел батюшка.
Мы посидели, помолчали, а потом пошли в дом наместника. На веранде был накрыт стол. Батюшка прочитал молитву. Мы сели. Попросила налить водки. Выпила. Напротив меня сидел наместник, но это был совсем другой человек. С добрыми и умными, все понимающими глазами. «Наталия Геннадьевна! А Вы оказывается наш человек. Православный. Нормальный. А еще у Вас сегодня большой и радостный день: Вы нашли свою икону. Не волнуйтесь. Все у Вас будет хорошо. Все пройдет даже лучше, чем Вы думаете».
Успокоившись, уехала. И с зареванными глазами поехала на передачу. Меня не волновало, как буду выглядеть, что будет вытворять Владимир Вольфович. Мне было легко на душе и спокойно. Я уже ничего не боялась.
Передача получилась очень необычная, и о ней потом много говорили: Жириновский предстал перед зрителями совсем другим человеком – спокойным, уравновешенным, грамотным, серьезно отвечающим на вопросы политиком. Он не позволил себе никаких выпадов, очень корректно и даже галантно отвечал на мои вопросы. После эфира сообщил, что назначит меня генеральным директором Останкино, когда его партия победит и он станет президентом. У нас после этой передачи прошло много эфиров с участием известных политиков, но только Жириновский направил благодарственные письма префекту, директору студии и мне. И еще первый помощник Жириновского по его поручению пригласил меня на работу в аппарат ЛДПР.
Так прошло наше первое общение с наместником. Потом достаточно часто бывала у него в монастыре, особенно вечерами, когда на душе становилось особенно тошно. Мне не хотелось ехать домой, где пьяный муж все чаще валялся в коридоре, потому что после возвращения с прогулки с собакой уже не мог доползти до дивана. Рядом сидела грустная и бесконечно преданная ему Санта, которая своими печальными и все понимающими глазами просила за своего хозяина прощения.
Мне стало интересно вникать в проблемы монастыря и помогать наместнику. В один из июньских вечеров у нас с батюшкой состоялся следующий разговор.
- А знаете, Наталия Геннадьевна, Вы скоро будете работать в монастыре.
- Я и монастырь? Это несовместимо. 15 лет была на профессиональной партийной работе. Всего год назад окрестилась, воспитывалась в семье замполита. Что я здесь буду делать?
- Неважно, кем Вы работали, кто и как Вас воспитывал. Старец Кирилл сказал, что в префектуре есть женщина, которая сможет помочь монастырю в решении очень сложной проблемы. Когда познакомился с Вами, сразу понял, что он говорил о Вас. А раз он сказал, значит так и будет.
- А кто такой старец Кирилл и что он обо мне может знать? И что буду здесь делать? Я ведь даже молиться не умею.
- Старец Кирилл обо всех все знает. Вы о нем потом тоже узнаете. Молиться в монастыре есть кому. А вот решить некоторые проблемы – некому. Поживем - увидим.
Через три месяца я написала заявление о приеме на работу в монастырь, в котором по сей день и находится моя трудовая книжка.
Передо мной было поставлено несколько задач, которые надо решить. Во-первых, оформить в бессрочное безвозмездное пользование 12 га земли, прилегающей к территории монастыря, как охранную территорию. Батюшка очень не хотел, чтобы вокруг монастыря построили магазины, игровые комплексы, рестораны и казино.
Во-вторых, Патриархия хотела построить административно-жилое здание рядом с монастырем, в котором разместить православный учебный центр.
В-третьих, оформить в пользование Патриархии здание храма, в котором когда-то размещался крематорий, а теперь находился ритуальный зал.
Все было понятно. И начались мои хождения по мукам, а точнее по городским структурам, в компетенцию которых входило решение этих вопросов. Мне очень повезло, что мои близкие подруги тогда еще занимали в округе должности руководителей в земельном комитете, Москомимуществе, БТИ. И только благодаря их поддержке и помощи удалось решить все эти вопросы. На это ушло почти два года. Потом в Москве говорили, что какой-то поп с помощью Сидоренко захватил в престижной части Москвы почти 20 га очень дорогой земли. 8 га батюшка оформил до меня. Мы оформили и договор на аренду участка земли под строительство здания, но батюшка потом отказался от этого проекта.
Самые большие сложности были со зданием храма Преподобного Серафима Саровского на территории кладбища. Мне было поручено вернуть здание храма, которое в конце 20-х годов переоборудовали под крематорий и в котором проводились ритуалы прощания с умершими. В здании стоял орган, который по решению правительства Москвы должен быть передан католическому собору, но его до сих пор не отдали. Живая органная музыка значительно удорожала обряд прощания. Да и само прощание проходило не за городом, как в большинстве залов, а практически в центре Москвы. Мы с батюшкой замахнулись на очень лакомый кусок, который предстояло отобрать у очень серьезных людей, с большим опытом и возможностями.
Мне не хочется вспоминать нудный процесс оформления всех необходимых бумаг. Нам повезло, что «Ритуал» не оформил на себя имущественные права на здание. Руководству и в голову не могло прийти, что кто-то посмеет вторгнуться в их владения. А мы вторглись. Уже когда проект постановления о передаче здания проходил последние согласования в правительстве Москвы, мне позвонил заместитель директора «Ритуала».
- Геннадьевна! Ты что-то очень разактивничалась. Остановись. Мы уже начали рыть могилку для тебя. Не успокоишься, дороем.
- А могилка где? Рядом с храмом? – спросила я.
- Естественно. А где же еще.
- Тогда все хорошо. У вас там захоронение бешеных денег стоит, а мне бесплатно достанется. Спасибо за заботу. Но я люблю завершать начатые дела. Так что копайте дальше.
Об этом разговоре рассказала наместнику. Он занервничал. Сказал, чтобы прекратила какие-либо действия. На что ему возразила: «Батюшка! Мне действительно не страшно. Я знаю, что все у нас получится. Не волнуйтесь и ничего не предпринимайте по моей защите. Я знаю, что мой Ангел-хранитель меня защитит, потому что делаю действительно нужное дело».
Все пошло своим чередом. Мы успокоились и стали готовить завершающую стадию операции по освобождению храма. Договорились с католиками, что они будут разбирать орган и постепенно вывозить ящики с деталями к себе в собор. Но у нас была еще одна секретная договоренность. Когда они будут для складирования частей органа завозить последние ящики, мы ими воспользуемся и кое-что положим для перенесения в храм. Договорились. Положили. Перенесли. Ночью католики увезли последние детали органа, а утром сотрудники «Ритуала» увидели, что на месте органа установлен православный иконостас. Именно части иконостаса положили в ящики и перенесли. А спрятавшиеся в храме монахи за ночь его установили. Разразился скандал. Ритуаловцы требовали, чтобы мы сломали иконостас. Мы ответили – ломайте сами. Но ни у кого из них рука не поднялась.
Опять позвонил зам. директора и сказал, что мне надо остерегаться, что все это так не пройдет. Но не прошло не у меня. Через день подруга, работавшая в мэрии, сообщили, что человек, который мне звонил, найден мертвым у своего подъезда. Каким-то металлическим предметом ему проломили череп. Эта информация поразила всех.
«Ритуал» отступил. Мы получили документы на храм. Батюшка организовал работы по возведению купола и креста на изуродованном в 20-е годы здании храма. По воскресеньям в нем идут богослужения. Жестокая история использования православного храма как крематория и ритуального зала закончилась. Мне удалось решить все задачи. Старец Кирилл оказался прав.
С тех пор у меня особое отношение к иконе Преподобного Серафима Саровского. Когда прихожу в храм, всегда ставлю свечи к его образу. И каждый раз вижу, как он по-разному смотрит на меня: иногда ласково, иногда сердито, иногда спокойно. Но я очень хорошо знаю, почему он каждый раз смотрит на меня по-разному. Бывает, есть за что одобрить, а бывает, что и поругать есть за что.
Уже в конце 95-го года у меня возникла мысль создать на телевидении религиозно-просветительскую программу. Идею подсказала жизнь. Дело в том, что все мои знакомые, узнав, что теперь работаю в монастыре, стали задавать множество вопросов: как креститься, как венчаться, какие иконы и куда вешать, что делать, если потерял крестик. Я сама, естественно, ничего не знала, поэтому спрашивала у монахов, а потом передавала их ответы знакомым. И еще поняла, что люди очень мало знают о традициях и обрядах православной церкви, но хотят во многом разобраться. При этом подавляющее большинство привыкло, чтобы знания им приносили на дом. И самым эффективны и легкодоступным способом распространения и получения знаний может стать телевидение.
С руководством окружной студии, благодаря хорошим отношениям, сложившимся еще в период работы в префектуре, договорилась о создании программы и выделении эфирного времени. Передачи решили выпускать в прямом эфире: это наиболее сложный, но при этом самый дешевый из телевизионных способов создания программ.
В тот период у меня были очень дружеские отношения с экономом Свято-Данилова монастыря отцом Романом. Он был творческим человеком. Сочинял песни и прекрасно играл на гитаре. Он, в отличие от большинства священников, терпимо относился к телевидению. И мое предложение о передаче одобрил и поддержал.
Мой шеф, наместник монастыря, к телевидению относился очень негативно, но согласился, что людей учить надо. Сказал, что посоветуется со старцем Кириллом и только после этого даст ответ.
В префектуре работала помощником префекта по религиозным вопросам моя подруга, которая заручилась поддержкой префекта.
Оставалось найти спонсора. Когда работала в префектуре, очень многие руководители предприятий и коммерческих структур, которым удалось помочь в решении их проблем, говорили, что они мои вечные должники и всегда готовы помочь. Составила список этих "должников" и поочередно обращалась к ним с просьбой спонсировать программу. Никто не согласился.
В этот период мне позвонил директор Домодевской ярмарки, которому тоже как-то помогла. Все считали, что там работают бандиты и с ними нельзя связываться. Но я была почти в отчаянии. И попросила Олега стать спонсорами программы. Стала говорить о том, что мы будем заниматься богоугодным делом, что это так необходимо, что… Олег спросил, сколько надо, когда и куда перевести деньги. Почти 7 лет Домодедовская ярмарка была спонсорам нашей программы.
Потом наместник сообщил, что дает благословение на программу. Старец Кирилл одобрил идею. «Правда, - сказал батюшка, - больше полугода вы не просуществуете. Но делать надо».
Свою школьную подругу, искусствоведа по профессии, уговорила стать ведущей. Свою соседку по даче, которая работала редактором в издательстве, уговорила стать редактором. Сама стала продюсером и руководителем программы. А последние четыре года и спонсором, вместе с моим другом и партнером по бизнесу. Все сошлось.
13 февраля 1996 года вышла первая передача. В прямом эфире ведущая беседовала с приглашенным в студию священником. Телезрители получали ответы на свои вопросы. Программа понравилась. У нее появились своя аудитория. И вот уже 13 лет каждый вторник на окружной студии кабельного телевидения выходит в эфир программа «Дорога к храму».
Мои труды в монастыре и на телевидении не остались незамеченными. Святейший Патриарх наградил меня двумя орденами и медалью Русской Православной церкви, которыми я очень дорожу и горжусь.
В этот же период встала на путь изучения и осознания основ Православия. Начала, естественно, с прочтения Евангелия. Сначала с трудом разобралась в событийной стороне повествований. После очередного прочтения Евангелия поняла, что уже ничего не понимаю. По совету одного из священников стала читать толкование к Евангелию Гладкова. Мне очень многое помогла понять эта книга. Но по-прежнему не давала покоя одна мысль. И священники, и монахи, и женщины, работающие в монастыре, говорили, что главная моя задача – полюбить Бога. Это я понимала. Потому что после очередного прочтения Евангелия (уже после книги Гладкова) поняла, что главное в учении Христа – это любовь. Но при этом все говорят, что Бог тебя накажет. Побойся Бога. И я боялась. И никак у меня не получалось полюбить того, кого боюсь.
Весной 1997 года на страстной неделе впервые исповедовалась. До этого впервые постилась. Купила книги, с помощью которых готовилась к исповеди. В одной из них на 20 страницах перечислялись грехи, в которых надо каяться на исповеди. Поругался, выругался, нагрубил, не помог, переел, поработал в церковный праздник, кого-то осудил, кем-то был не доволен, на кого-то обиделся…
Когда приехала в церковь и подошла к священнику, между нами произошел следующий диалог.
- Наталия Геннадьевна! Что с Вами произошло? Я Вас не узнаю.Вы очень плохо выглядите. Не заболели?
- Батюшка! У меня все нормально. Просто к исповеди готовилась. Не спала две ночи. Весь пост соблюдала. Похудела на пять килограмм. Книги читала.
- А какие книги Вы читали?
- Разные. Последние дни вот этот перечень грехов изучала и поняла, что все, что здесь перечислено, мною за всю жизнь было совершено.
- Неужели все?
-Ну, почти все. Нет только двух грехов – я никого не убивала и мужу не изменяла.
- Вы хотите сказать, что не были любовницей В.П.?
- Нет. Не была.
- Лгать священнику тоже большой грех.
- А я и не лгу Вам. Не была.
- Тогда объясните мне, почему Вы так преданно ему служили, не жалея себя?
- Потому что любила. Много лет. И служить ему было для меня самой большой радостью.
- Значит, не были. Но, по-моему, все в округе были уверены, что Вы его любовница. Хотя, да. Так к любовницам не относятся. Их берегут. И, говорите, что никого не убивали?
- Да, батюшка, не убивала.
- А аборты делали?
- Да.
- Ну вот. А, говорите, что никого не убивали.
Я заплакала, потому что с другими своими грехами уже смирилась. А осознание того, что еще и убийца, меня просто уничтожило.
- Дайте мне посмотреть книгу, которую Вы так внимательно изучали.
Батюшка полистал, почитал, а потом продолжил.
- Наталия! Нельзя так к себе относиться. Нельзя до такой степени себя не любить. Я хорошо Вас знаю. Вы светлый и добрый человек. А Вы сами себя так унижаете. Не делайте так больше никогда. Пойдемте исповедоваться. Не перечисляйте Ваши грехи. Вам надо будет только ответить на мои вопросы.
Так прошла первая в моей жизни исповедь.
Дорогу любви к Богу нашла. Чуть позже...
22. http://www.proza.ru/2007/11/05/212