Воскресение

Странствие “Волка”



Я очнулся из черного небытия, как будто кто-то меня толкнул. Возвращался я в жизнь под звук тягучей песни на незнакомом языке, который я не понимал, она о чем-то предостерегала меня, но одно я понял, что мне дан еще один шанс в земной жизни.


Я открыл глаза и увидел над собой побеленный потолок с желтыми разводами, посредине которого на электрическом шнуре висела лампа, тускло освещая небольшую комнату с одним окном, за которым чернела ночь. Рядом с моей кроватью стояли еще две кровати, на которых никого не было. У окна находился большой обшарпанный стол, на нем стояла настольная лампочка, на единственном стуле сидела молоденькая симпатичная девушка в белом халате, и читала книгу, я в этой палате был один. Я кашлянул, чтобы привлечь внимание сестры. Она вздрогнула, вскочила и подбежала ко мне,
 – Вы, вы пришли в себя? Как здорово, что в мою смену. Я с удивлением увидел, что она волнуется не понятно почему, тогда я спросил ее,
 – Девочка, почему здорово? Я что какая-то знаменитая особа?
 – Да нет, никто не знает кто вы. Вас месяц назад привезла милиция, которая сняла вас с поезда без признаков жизни, и только слабое еле заметное дыхание указывало на то, что вы живы. Вас подстригли наголо, и уложили в эту палату, эта реанимационная палата. Целый месяц, вы находились бес сознания, а мы четыре медсестры-стажеры посменно дежурили в этой палате и когда волосы ваши отрасли, вы стали таким красивым, что мы поспорили, что та из нас, в чью смену вы придете в сознание, станет вашей, ну это, самое,
 – Другом, засмеялся я,
 – Вот, вот, другом,
 – Вы, наверное, разочаровались во мне, говорят же, что глаза зеркало души, вот я открыл глаза, и вы разочаровались,
– Что вы, мотнула головой девушка, вы стали ужасно,
– Ага, ужасным уродом,
 – Нет, нет, ужасно красивым. Вот посмотрите, и она подала мне большое зеркало, стоящее на столе. Я посмотрелся в него. Из зеркала на меня глядело незнакомое лицо с большими зелеными глазами и довольно тонкими чертами лица,
– Господи, я, что девушка что ли, черные с синеватым отливом, как у ворона, волосы отрасли немного и лежали на голове какой-то сверкающей шапкой, открывая странной формы небольшие уши с заостренными раковинами. Я посмотрел на девушку, она восторженно глядела на меня, ее щеки порозовели, губы приоткрылись, и ее язычок пробежался по ним,
 – Можно поцеловать вас? Неожиданно прошептала она, я кивнул, и ее губы прикоснулись к моим губам, и она страстно поцеловала меня, пропустив мой язык в свой рот.


Неожиданно внизу что-то зашевелилось, и я понял, что я все-таки мужчина. В голову мне ударил какой-то дурман, и я стал снимать с нее халат, она мне помогала расстегивать пуговицы, скинув его, я увидел, что она была в одних трусиках и в тоненькой рубашонке. Лифчика не было. Я стянул рубашку через голову девушки, чуть не разорвав ее, и, взявшись за резинку трусиков, спустил их с ее бедер, она жадно целовала меня, позволяя делать с собой все, что я захочу. Я уложил ее на спину и, сняв штаны пижамы, без всякой прелюдии, в которой она не нуждалась, вошел в нее. Она вскрикнула, потеряв невинность, но мне уже было трудно остановиться, и я продолжал неистово заниматься с ней любовью. Она отвечала с такой же страстью. Девочка со счастливым стоном и криком кончала неоднократно, пока я тоже не кончил в нее. Мы немного полежали, она не дала мне сойти с нее, я так и лежал на ней, чувствуя ее круглые, мягкие груди, и упругий плоский животик. Потом она пошевелилась, почувствовав, как мой член напрягся, и прошептала,
 – Я еще хочу, и вновь мы занялись сладким и старым, как мир, грешным делом. Так продолжалось до раннего утра, мы практически не закрывали глаза. Неожиданно около четырех часов утра мы заснули мертвым сном, и разбудил нас луч солнца, заглянувший к нам в окно, девушка посмотрела на большой будильник, стоящий на столе, он показывал семь часов утра,
 – Ой, скоро придет смена, прошептала девушка, и тут я спросил ее,
 – А как же тебя звать? Сколько тебе лет? Девочка лукаво засмеялась,
 – Надо было спрашивать меня об этом еще вечером, зовут меня Ксюша, и мне скоро исполнится 15 лет,
 – Что же ты мне не сказала, что ты еще девочка?
 – Да, если бы ты узнал, что я еще несовершеннолетняя, ты бы не захотел заниматься со мною любовью, а так я самая счастливая девушка в мире,
 – Ксения, я хочу тебе доверить одну страшную тайну,
 –Ой, какую?
 – Я здорово проголодался. Ксения вскочила,
 – Я сейчас, и как была голышом, попыталась выскочить из палаты,
– Стой, куда? Хоть халат накинь, девочка засмеялась, накинула халат на голое тело и выбежала, через некоторое время она пришла с подносом, на котором были поставлены тарелка супа и дежурные котлеты. Поставив поднос на стол, она со слезами смотрела, как ее мужчина, то есть я, уплетал за обе щеки еду,
– Ну что ты плачешь? Удивился я,
 – Да меня увидела дежурная врачиха, мне пришлось сказать ей, что вы только что очнулись и попросили есть. Она сказала, чтобы, как только вы поедите, я привела бы вас к ней в кабинет. Вот и кончилась наша с вами дружба,
 – Ничего, через девять месяцев ты меня вспомнишь, кстати, ты меня извини, я тебя прошу, никому не рассказывай, что с нами случилось? Вдруг решат, что я маньяк, и на всю жизнь засадят в колонии, попросил я. Ксюша, с жаром поклялась, что даже под пытками никому не расскажет. Она быстро оделась, надела халат и захотела повести меня к докторше. Лицо у нее было такое несчастное, что я не выдержал, обнял ее и начал целовать в губы, потом перешел, расстегнув ее халатик, к ее грудкам и животику, она, обхватив меня, упала на кровать спиной, и еще пол часа мы занимались любовью. После чего мы оделись и пошли сдаваться на милость дежурного врача. Когда мы вошли в кабинет, там сидело много народу,
 – Так, Ксюша, можешь идти, сказал пожилой мужчина с веселыми добрыми глазами,
 – Итак, молодой человек, меня зовут Иннокентий Семенович Аполлонов, я главный врач нашей больницы, это, он показал на симпатичную молодую женщину, ваш лечащий врач Елена Яковлевна Чижова, остальные врачи больницы, и следователь МВД нашего города Борисов, Петр Николаевич Горский.
Вначале мы с Еленой Яковлевной осмотрим вас, а потом вы расскажите, кто вы такой? И откуда вы появились. Они долго осматривали меня снизу доверху, потом приказали мне одеться.
 – Этот человек очень здоров, и физически необычайно хорошо развит, доложил главврач присутствующим, и весело посмотрев на Елену Яковлевну, которая тихо сидела с расширенными глазами, уставившись в одну точку, кажется даже чересчур, развит. Женщина очнулась и, покраснев, сказала,
– Иннокентий Семенович, я и вправду растерялась, после комы, совершенно никаких признаков болезни, да еще красив необычайно,
 – Ладно, сказал главврач, зовите его сюда, все это я услышал, сидя за дверью, оказывается у меня и слух, как у собаки. Я вошел, и начался допрос с пристрастием, оказалось, я знал многие вещи, даже несколько иностранных языков, знал многих Русских и Советских авторов прозы и поэзии, знаю содержания многих фильмов, даже последних лет, знаю нашего президента, многих политиков и олигархов, и т.д., и т.п. И только одно я не знал, кто я такой? Как меня звать? Сколько мне лет? Был ли я женат? Есть ли у меня семья? Моя должность? Профессия? В общем, все, что касается меня, я ничего не знал. Врачи констатировали у меня временную, частичную амнезию, потерю памяти. Следователь, записав все это в протокол, снял с моих пальчиков отпечатки, и попросил меня к часам шести явиться в отделение милиции, к тому времени отпечатки обработают, возможно, я узнаю кто я такой.


Если же это не даст результатов, то милиция выдаст мне справку с любым именем, с примерным днем рождения, и местом рождения определят город Борисов. Так мы расстались, я пришел в свою палату, и лег на кровать, и так как я не спал всю ночь, я быстро заснул. Меня разбудили в пять часов вечера, на спинке стула висела одежда, подобранная под мой рост, было лето, и я одел на себя, трусы, майку, джинсы и шелковую темно синюю рубашку. Под кроватью я нашел носки и босоножки, которые мне оказались в пору. Сестренка, уже другая не Ксюша, отвела меня в отделение милиции. Меня встретил следователь Горский и выдал мне справку, вместо паспорта, мои пальчики нигде по России не оставили никаких следов. Теперь меня звали Николай Анатольевич Борисов, уроженец города Борисов, год рождения 1970, 15 июля, то есть сегодняшним днем. Я распрощался с сестренкой и следователем и пошел вниз по какой-то улице, с надеждой получить работу и кров.
Город

Итак, Алексей Маленький, потеряв память, и став Николаем Борисовым, шел по неширокой мощеной улице, куда глаза глядят. Минут через пятнадцать он вышел к какому-то красивому скверику, засаженному высокими липами, улица свернула налево около открытых ворот. Николай вошел в скверик, и услышал шум драки, пройдя по аллее метров сто мимо старинных лавочек, между которыми стояли довоенные скульптуры юношей и девушек с веслами и без, он увидел что-то вроде маленького стадиона. В его центре молодые бритоголовые ребята, вооруженные железными прутами, дубинками и даже ножами избивали приезжих рабочих гостарбайтеров из ближайшего зарубежья. Их было пятеро, а молодых подонков не менее двадцати, четверо таджиков, уже валялись избитые и окровавленные на земле, а один довольно высокий с запорожскими усами богатырь со славянской внешностью отбивался от оравы скинхедов, кидая их на землю ударами своего пудового кулака. Может быть, он отбился бы от них, если бы к нему сзади не подкрался один из бритоголовых и ударил его железным прутом в висок, и богатырь упал замертво. Неожиданно для себя Николай почувствовал такую злость, что превратился в бойца спецназа, каковым он и был, не зная этого. Он ворвался в толпу убийц, и начал крушить налево и направо, приемами “карате”, швыряя скинхедов на землю. Все-таки их было много, и тогда он применил один из приемов “Серого волка”, он подводил двух противников так, что один из них оказывался позади него, а другой спереди, и они, размахивая дубинки, били друг друга по голове, а он вовремя исчезал из-под удара.


Так он подвел к себе одного из дерущих, молодого парня с дубинкой в руках, и того парня, который разбил богатырю голову железным прутом, оба замахнулись, чтобы ударить его, он исчез и они с размаху ударили друг друга прутом и дубинкой. Оба рухнули с разбитыми черепами, но если прут раскроил череп, так что были видны мозги, то у другого скинхеда от дубинки на голове осталась только огромная шишка.


Неожиданно подъехала милицейская машина, автофургон, а еще через несколько минут подъехали три скорые помощи, одна из них реанимационная машина.


То, что увидели врачи, привело их в полное недоумение, на поле лежали более двадцати человек в разных позах, все в крови, некоторые стонали, некоторые лежали без движения. Милиционеры одевали наручники на одного молодого парня, который один только был спокоен, и на первый взгляд на нем не было видно ни единой царапины. Елена Яковлевна тут же узнала своего бывшего пациента, она удивленно спросила милиционера,
– А он как тут очутился?
 – Да несколько свидетелей видели, как этот молодой человек, один вступился за рабочих, и за несколько секунд разбросал скинхедов, как щенков. При этом он так это делал, что скинхеды сами били себя. Приехал начальник милиции и ему доложили, что во время избиения приезжих, вот этот молодой человек, защищая их, уложил всех бритоголовых. К сожалению, имеется два трупа, у которых пробиты черепа одним и тем же железным прутом. Раздался громкий крик, это пришла мать убитого парня, она причитала над трупом своего ребенка и никого не замечала. Тут случилось то, что никто из присутствующих никогда и никому не рассказывал. Молодой человек подошел к трупу богатыря, неуловимым движением снял наручники и наклонился над парнем. Он положил ладони на место, где на черепе зияла рана, и все увидели, как между ладоней у него засветился каким-то рубиновым светом вращающийся шар, и на виду у всех кости черепа собрались, каждая легла на свое место, и кожа, и волосы тоже сошлись, и казалось, что никакой раны не было.

Неожиданно гигант глубоко вздохнул и все увидели, как он задышал глубоко и спокойно, он спал.


Юноша подошел к милиционеру и протянул руки, но тут к нему подбежала мать убитого, кинулась в ноги и стала умолять его оживить ее сына. Николай повернулся к своему конвоиру и спросил,
– Можно мне попробовать? Он кивнул. Тогда Николай подошел к парню и таким же образом положил ладони на разбитое место, и опять все увидели рубиновое облачко, и каждая частичка кости легло на свое место, кожа и волосы тоже заросли так, что не было видно даже шрама. И он так же, как и украинец, глубоко вздохнув, стал дышать в глубоком сне. Когда Николай опять подошел к милиционеру, тот сделал вид, что не заметил протянутых рук. Тогда Николай повернулся и пошел все по той же дороге вперед.


Минут через десять, когда всех раненых увезли, проснулся Украинец, он потер на голове то место, где только, что зияла рана, и удивленно смотрел, на женщину, которая сидела у спящего мальчика и гладила ему волосы,
 – Извините, спросил парень, а что тут случилось? По-моему, нас били “Бритоголовые”. Потом я почувствовал, что моя голова раскололась на части, и я упал в черноту, а потом рубиновый свет вспыхнул в моих глазах, и я услышал странный голос,
– Просыпайся, смерть тебя отпускает. Тогда женщина рассказала, как молодой человек вырвал у смерти его жизнь и жизнь ее сына,
 – Скажите, а где он, куда он ушел?
 – Я не знаю, я все возилась со своим сыном, а когда хотела отблагодарить его, позвать к нам домой, дать столько денег, сколько он захочет, его уже не было. Украинец покрутил свои усы, и, сказав,
– Ну, уж нет, я его хоть на краю света, но найду, потом помявшись, спросил у женщины, а какой он из себя?
 – Ты его сразу узнаешь, у него черные с синевой волосы лежат шапкой на голове, необычайно тонкие черты лица, сложен, как бог, и необычайные зеленые глаза.


Только он хотел уйти, как пришел темно-синий автобус, Мерседес, из нее вышли несколько строгих мужчин, один из них был главврач больницы, а за ними выпорхнула с помощью водителя красивая молодая женщина, Оксана Юрьевна Завадская, заведующая Здравоохранением всего Борисовского района
 

Главврач подвел группу к Украинцу и женщине,
– Алевтина Георгиевна, спросил главврач, вы еще не успела увезти своего сына,
 – Да нет, вот он спит. Этот целитель сказал, чтобы он немного поспал,
 – А вот у этого парня, пояснил главврач, показывая на украинца, была разбита височная доля, да так, что часть кости вошла в мозг. Пойдемте, разбудим мальчика, у него была разбит затылочная часть черепа, я сам видел, какая жуткая рана у мальчика, кость были раздроблена, а мельчайшие частички кости застряли в мозгу.


Один из приезжих неожиданно зло сказал,
 – Вы, что дурите нам голову? Даже швов не видно от раны. Но тут Главврач обратился к женщине, игнорируя высказывание мужчины,
 – Оксана Юрьевна, я могу вам показать снимки, которые сделал судмедэксперт? Вот они, я их взял с собой. Он достал из кармана фотоснимки и, приехавшие с ужасом смотрели на эти снимки. Они долго молчали, потом подошли сначала к Украинцу и спросили, что же с вами случилось?
 – Не помню, помню только, как небо раскололось на части, и я ушел в темноту, потом я увидел рубиновый свет, и кто-то подтолкнул меня к жизни. Оксана Юрьевна спросила,
 – Тебя, как звать,
 – Николай, я из Запорожья,
 – Вот, что Николай, ты понимаешь, что мы должны тебя обследовать, мы должны узнать, все ли в порядке у тебя с головой, может это только временное улучшение, и ты можешь в лучшем случае умереть, в худшем стать сумасшедшим,
 – Пусть, будет, что будет, но пока я жив, я буду этому парню братом и другом. В это время очнулся сын Алевтины Егоровны,
– Мама, что со мной случилось?
 – Да ничего особенного Витя, просто ты побывал на том свете, и тебя оттуда вытащил один человек,
 – Мама, вначале мне показалось, что небо раскололось, и я упал в черноту. Потом все кругом загорелось рубиновым светом, и кто-то сказал мне, что мне не время еще помирать, а потом добавил, чтобы я помнил, злоба тебя задушит уже навсегда, я боюсь мама,
 – Ничего сынок, просто будь добрым и справедливым ко всем людям, и еще поживешь на свете.


Через некоторое время они все сели в машину и поехали в больницу. Там бедных Николая и Виктора, снова тщательно осматривали. Осмотр ничего не дал, более того у Николая кисть левой руки из-за производственной травмы была повреждена, и не все пальцы слушались его, а Алевтина Егоровна рассказала, что у Виктора с детства был небольшой порок сердца, и от этого его иногда мучили головные боли и бывали нервные срывы. К удивлению врачей, матери, и самих пострадавших, все пальцы на левой руке у Николая прекрасно заработали, а рентген грудной клетки у Виктора показал, что порок сердца исчез.


Только через три часа закончилось обследования пациентов и напечатаны снимки черепной коробки, они показали полностью сросшиеся кости, и только еле заметные следы в местах срастания их, говорили о травме.


Врачи отпустили пациентов, и они вышли из больницы, жмурясь на солнышке. Неожиданно Виктор подошел к Толе и, заикаясь, и смущаясь впервые в жизни, попросил прощения,
 – Извини меня, пожалуйста, это воскрешение, неожиданно показало мне, что жизнь итак коротка, а злоба еще более сокращает ее. Они пожали друг другу руки, и Толя пошел в ту сторону, куда ушел их спаситель.


Женщина окликнула его,
– Пожалуйста, если найдешь этого парня, приведи его ко мне, он до конца жизни ни в чем не будет нуждаться, меня зовут Алевтина Георгиевна Разина. Мой дом находиться недалеко от школы на улице Папанина, дом 4, он стоит внутри большого сада, трехэтажное кирпичное строение,
– Хорошо Георгиевна, я ему все скажу. Разина с сыном сели в свой автомобиль, и уехали.
В холле больницы собралось все начальство здравотдела района во главе с его начальником Оксаной Юрьевной Завадской.


Главврач рассказал им историю появления парня с потерей памяти, о его внезапном выздоровлении, и о том, что милиция, дав ему, новое имя и прописку, отпустила его, и он ушел. По описанию это и был тот самый человек.


Начальство долго молчало, пока не выступила Оксана Юрьевна, и спокойно сказала,
 – Господа, мы имеем дело с необъяснимым явлением, и думаю, что об этом мы должны просто молчать, потому что никто нам не поверит. Вообще-то, если подумать, он ничего противозаконного не сделал, наоборот он вернул к жизни двух человек, две души вытащил из преисподней, кто знает, может быть, он ангел, дьявол, пришелец из будущего, или инопланетянин, но ничего плохого он не сделал, так и мы последуем его примеру.

На том и порешили.

Николай Борисов сидел на скамеечке у вокзала и спокойно ждал Украинца, рядом с ним лежала большая и красивая немецкая овчарка, сбежавшая откуда-то. Николай покормил ее и приласкал, приобретя в ней еще одного друга. К вечеру появился и Украинец. Увидев молодого человека, он сразу узнал своего спасителя по шапке черных почти сизых волос, которые обрамляли прекрасное лицо со странной формой маленьких ушей. Он подошел к нему и сел рядом,
 – Привет друг, сказал молодой человек, что-то ты задержался,
– Откуда ты знаешь, что я тебя ищу
– Знаю и все. Потом, я даже не знаю, куда мне идти, все дороги для меня новы, я даже не знаю, что я умею, кроме того, что неплохо дерусь. Как меня зовут я, конечно, не знаю, но местная милиция назвала меня Николаем, а фамилию мне дали Борисов по названию города. А как тебя звать?
 – Я в отличие от тебя помню себя с XVII века, когда мои предки сбежали от “Грозного” царя на Днепр, а дальше все известно: Запорожская сечь, борьба с Польшей и Турцией, мой прапрапрадед был один из тех, кто писал письмо Турецкому султану. Николай неожиданно засмеялся,
 – Знаешь друг, если посадить в круг всех, кто верят, что их прадеды подписывали это письмо, то они займут пол Украины. Давай вернемся немного поближе к нашему времени,
 – Давай, охотно согласился запорожец, родился я в 1967 году в Запорожье, моя мать учительница, а папа потомственный сталевар, и я, как очень многие ребята в нашем городе, окончив ПТУ, подался на головной завод “Запорожсталь”. Я тоже стал сталеваром. Назвали меня в честь прапрадеда и так далее, знаменитого запорожца, Мыкола Остапович Бажан. У меня день рождения 14 апреля 1967 года, а теперь у меня появился день ангела 18 мая 1995 года, ты для меня являешься и отцом и матерью в одном и том же лице. Коля, я не буду говорить, что я обязан тебе по гроб жизни, и тому подобную ерунду, но я решил пока к тебе не придет обратно память, буду с тобой, хорошо? Алексей улыбнулся,
 – Хорошо Мыкола, а ты не расскажешь мне, что за причина твоего исхода из Запорожья?
 – А, это долгая история,
– Разве мы куда торопимся?
– Вообще-то нет, я расскажу тебе это как можно короче. Жил я себе жил, работал, пока не пришел 91 год, и страна распалась на отдельные республики. Четыре года завод лихорадило, а потом он лишился поставок некоторых материалов из России. Некуда было девать готовую продукцию, часто стали меняться хозяева, появились даже трупы, чего не было во времена Советского Союза. В общем, завод прикрыли, и тысяча рабочих осталось без дела. Я поехал в Киев, думая, что там найду какую-нибудь работу, и нарвался на митинг в центре города, на котором несколько горячих голов протестовали против нынешней власти Украины, была зима, наступили холода. Я встал в толпу, чтобы послушать ораторов, и тут увидел ее, страстного оратора, которая сметала всех и вся.


Я ее не слышал, единственно, что меня занимало, как бы мне познакомиться с этой неземной красавицей. На мое счастье народу было немного, и она, заметив меня в небольшой толпе, тоже вынашивала планы моего захвата в свой плен. Так мы и познакомились с ней. Мы долго гуляли по Киеву, я ей рассказал про себя, а она про себя. Киевская студентка из довольно богатой семьи, она была дочерью владельца одной из крупных фирм. Страстная демократка, она вошла в студенческое сопротивление коррупционной системе Украинского высшего общества. Мы с нею почти всю зиму просидели в маленькой палатке на главной площади Киева, пока нас не согнали с площади. Мы решили пожениться, но родители ее были против нашей с нею свадьбы. Она предложила мне пожениться без их согласия, но я сказал ей, что родители, в сущности, правы, и, что я заработаю нужную сумму не только на нашу с ней свадьбу, но и на нашу безбедную жизнь. Так я очутился в Москве, а потом нас вместе с Таджиками какой-то прораб завербовал на ремонт дач Московских олигархов здесь на Оке. Так я очутился в этом городе, все остальное ты видел,
 – Знаешь, что Коля мне плевать на деньги, в конце концов, если мы с Ириной, так зовут мою девушку, любим по-настоящему друг друга, то мы обязательно встретимся еще. Коля куда мы идем с тобой,
 – А я, что, знаю куда, я здесь случайно, но какое-то тревожное чувство завет мня пройти через этот лес, будто что-то страшное случилось на том краю леса. Если хочешь, пойдем со мной. Они встали и пошли через лес, собака пошла вместе с ними, стараясь держаться, как ее учили, справа у ноги хозяина.


Они шли по тропинке через лес, был конец мая. Уже листочки на деревьях поменяли свои цвета. В начале мая, это были нежные, клейкие светло-зеленые листья, сквозь которых просвечивало чистое синее небо и почти неяркий солнечный диск. Сейчас листья превратились в плотные и ядреные, сочно зеленого цвета, которые плотной завесой закрывали солнце, бросая на тропинку почти сплошную тень, пропуская солнечные искорки, которые пятнышками ложилась на землю, усыпанную хвоей.


Мыкола и Алексей шли и весело перебранивались друг с другом. Мыкола сделал вид, что обиделся на Николая, когда он назвал его хохлом,
 – А ты тогда кацап, вот,
 – Мыкола, почему вас называют Хохлами, я могу объяснить. Потому что, ваши предки казаки носили оселедец, т.е. хохлы, а вот кацап, нет, не могу объяснить. Мыкола задумался,
 – Нет, тоже не могу, тогда вы Москали,
– Правильно, а кто же я еще, как не Москаль, слушай, а у тебя в сумке случайно нет какого-нибудь небольшого пакета?
 – Кажется, есть, он порылся в большой матерчатой сумке, и достал большой пакет с ручками и отдал их Николаю. Тогда Николай пошел уже просто по лесу, то и дело, подбирая то цветочки, то какую-то травку, то корешки осторожно подкапывал и выдирал из земли, то собирал кору. Когда они вышли на опушку леса, он собрал полный пакет травы, кореньев и цветов и листьев.


Пройдя еще немного по тропинке, они вышли из леса и увидели корпус какого-то большого здания похожего на завод с большими во всю стену окнами, заляпанные грязью и копотью.


Рядом с заводом стояли несколько двухэтажных однотипных деревянных бараков. Казалось, что все кругом вымерло, и только из небольшого сарая слышалось мычание не доеных коров, кудахтанье голодных кур, завывание собаки, сидящей на цепи. Рядом с сараем, стояло строение с трубой, но без окон, напоминающий большой курятник, еще дальше виднелся колодец с замысловатым воротом, на краю колодца стояло, привязанное к цепи, ведро полное воды. Мыкола захотел выпить водички, и уже взялся за ведро, но был остановлен окриком Николая,
– Стой, не пей из колодца,
 – Что, козленочком стану? Засмеялся Мыкола, но увидев загоревшиеся желтым огнем глаза друга, отскочил от ведра, уронив его в колодец.


Николай подошел к колодцу, распростер руки, и от них пошли два мощных оранжевых луча.


Достигнув, почти, черной глади воды, лучи превратились в огненный шар, который кружился с большой скоростью, погружаясь все глубже и глубже. Вода встрепенулась, закипела в этом бесшумном, холодном огне и казалось, распалась на миллионы капелек, крутящиеся вокруг невидимой оси все быстрее и быстрее. Наконец, рубиновый шар внезапно потух, и вода с шумом упала в колодец, оставив облачко желтоватой пыли, которая рассеялась в воздухе.


Мыкола и собака оцепенели, и стояли, как в трансе покачивая головами.


Николай весело прокричал,
 – Мыкола, что же ты стоишь, можешь попить сам и напоить собаку. Мыкола еще с минуту не приходил в себя. Потом за ручку достал полное ведро воды и напился сам и напоил собаку. Вода имела какой-то удивительно приятный вкус, и в голове зашумело, как от бокала шампанского, придающий бодрость всему телу, будто и не было той страшной драки, не было пройденных километров, прошло и чувство голода, которое неприятно отдавалось где-то под ложечкой. У собаки видно тоже появилось то же самое чувство, она встрепенулась и тут же залаяла на летающих ворон предвестников несчастья,
 – Николай, а как мы назовем собаку? Давай назовем Дитрих,
 – Почему Дитрих? Удивился Николай
 – Ну как же, это немецкая овчарка? Немецкая, а у них еще до войны была такая замечательная актриса Марлен Дитрих, вот и назовем его так,
 – Вообще-то мне все равно, улыбнулся Николай, Дитрих, так Дитрих,
 – Дитрих, позвал Мыкола, но собака даже ухом не повела, гоняясь за воронами. Тогда, Николай позвал,
 – Дитрих. Собака тут же откликнулась, подбежала к своему новому хозяину и, положив передние ноги на плечи невысокого хозяина, лизнула его прямо в губы,
 – Вот всегда так, проворчал Мыкола любовь достается другому, а не мне такому красивому и замечательному парню с усами, которые я, между прочим, носил, и закручивал, можно сказать, с самого детства, не досталось не любви, не ласки.
 – Пойдем вон к тому сараю, предложил Николай, по-моему, это их баня. Они подошли к сараю, и увидели, что дверь еле-еле висела на одной петле, а, когда вошли, на них пахнуло сырым спертым воздухом. Сбоку стояло сооружение, снизу напоминающее паровозную топку, а наверху на железной решетке стоял большой котел. С другой стороны к самому потолку тянулись широкие деревянные полки, на которых парились любители пара,
– Ну что же, давай займемся ремонтом, а потом наносим воды в котел. И парни занялись делом, поставили дверь, очистили пол, и нанесли полный котел воды. Недалеко от сарая стояла поленница наколотых березовых дров, они положили дрова, в топки, и Мыкола, разжег их.


После чего, они вошли в сарай, и увидели, что в нем лежали коровы, и уже не мычали, из их вымени сочилось молоко. Славу богу, кто-то заготовил довольно много сена, которое находилось на чердаке сарая. Николай и Мыкола, напоив коров, спустили часть сена вниз и накормили их, после чего Николай, как заправский дояр сцедил у них молоко в помытые ведра. Коровы уже спокойно стояли в своих стойлах, и хрустели сеном, почему-то не допуская к себе громадного Мыколу, и даже мешали ему убирать навоз. После чего, друзья подошли к будке, около которой лежала, почти, мертвая собака, из глаз его капали слезы, и он, точно умоляя спасти его, посматривал на людей.


Николай, отстегнул цепь от ее ошейника, и принес воды, которой омыл собаку с ног до головы. Собака неожиданно оживилась, и лизнула ему руку, зарычав на Дитриха. Она встала и побежала к какому-то строению, откуда достала вкусный мосол и стала грызть его, не подпуская овчарку. Оказывается, это строение когда-то было столовой, и вокруг валялись и кости, и остатки пищи.
 – Что же Мыкола пойдем в баню. Нам надо обязательно помыться и попариться. Недалеко белела своими пятнистыми стволами Березовая роща. Хохол, который, как истый любитель парилки, нарезал своим ножом целый веник березовых веток, и, когда они, раздевшись и взяв собой по шайке, лежащих большой кучей в небольших сенях, вошли в жарко натопленную баню, он налил два ковша воды на решетку, и пошел белый, почти, бесцветный жаркий пар. Вот тогда, он к своей радости, впервые увидел страх в глазах своего бесстрашного друга,
 – Знаешь, что, сказал Николай, я тут внизу помоюсь и уселся на нижней полке,
 – Ну, нет, любимец женщин и богов, тебе не стыдно, ты, как какой-нибудь столетний старик сел на нижнюю полку. Друг пойдем наверх, я тебе покажу, что такое Русская баня, и подбросив еще один ковшик воды на решетку, он повел Николая наверх, там он уложил его животом на полку, облив его водой, стал хлыстать его веником. Вскоре вся спина и зад Николая стали красными, повернув его на спину, Мыкола даже присвистнул,
– Ого, друг ну ты и красив, прямо, как Аполлон, а твой инструмент выкован каким-нибудь богом.


Через некоторое время уже Николай хлестко бил веником по спине и заду Мыколы. После того, как все кончилось, и они одевались в сенях в свою одежду, Николай смущенно сказал,
 – Мне твое тело, друг, не нравиться, рыхловато оно у тебя, вот подожди, как только все кончится, я возьмусь за тебя, и будешь ты настоящим Геркулесом, не одной капли жира, только мускулы и небольшой хрящик, Мыкола даже опешил, ему казалось, что его другу не до шуток, а тут такая обидная шутка,
 – Вот черт, ну ты и сказал, подожди, я вот выберу момент, и такое тебе скажу, что тебе небо в копеечку покажется. Ладно, ну мы помылись, почистились, что дальше?
 – А дальше вот что, ты сейчас наколешь дров, самых лучших березовых. Потом поможешь мне в одном деле.


Одевшись, они вышли на двор, и Мыкола пошел колоть дрова. Николай разжег небольшой костер, соорудил таган и поставил на него ведро с водой из колодца. Потом, когда она закипела, он положил в него, собранной травы, и каких-то корешков, потом намолол молотком из коры, которой отщипнул от ствола липы, что-то вроде муки, добавил какой-то травки, облил водой, и вновь растирал до тех пор, пока все это не превратилось в какую-то зеленоватую мазь.


Николай снял с таганка ведро, всю мазь он положил в двухлитровую банку, потом, позвав друга, и они, наконец, взошли на крылечко, и открыли дверь, которая была не заперта. Вошли они в маленький коридорчик, между двумя дверьми. Открыв вторую дверь, они вошли в длинный коридор, с обеих сторон которого были видны входные двери в квартиры. Они входили в каждую дверь и видели, что на кровати, или на полу лежали без признаков жизни, старухи и старики. У всех лица были изуродованы страшными язвами, которые распространились по всему телу. Николай пытался нащупать пульс, и ни у кого не находил его.


У последней комнаты около двери лежала какая-то крупная женщина с такими же язвами на лице и на теле, как и у других, она единственная еще боролась со смертью, она посмотрела на Николая, и прошептала,
– Помоги девочке.


Николай с Мыколой открыл дверь и увидел девочку с такой же язвой, как у других, глаза у нее были открыты, она еще дышала, но взгляд ее был бессмысленный. Николай сказал Мыколе,
 – У нее душевная болезнь, придется лечить и ее. В конце коридора была стена с окном посредине и с обеих сторон шла лестница наверх на второй этаж. Николай с Мыколой прошелся по второму этажу, и увидели все туже картину, мертвых или почти мертвых пожилых женщин и мужчин,
 – Ну что же Мыкола, ты растопил баньку,
 – Да,
 – Хорошо, начнем, пожалуй, лечить людей, только прошу тебя друг все, что увидишь, постарайся завтра забыть, ладно?


Подавленный, и потрясенный увиденной картиной смерти, он молча кивнул. Начали они с нижнего этажа, Мыкола помогал, как мог, даже внешне изменившемуся другу, в полутьме он превратился, как показалось, Мыколе в какого-то многовекового старика. Он раздевал женщин и мужчин догола, обмывал теплой водой все тело, и смазывал его той мазью, которой он сделал, Мыкола не мог смотреть на эти страшные старческие, с выпирающими ребрами тела и совсем, почти без мяса, животами и искривленными какой-то страшной болезнью кости таза и конечностей. После того, как Николай смазывал тела больных, он накладывал на голову больного руки, и тот самый рубиновый шар, который поразил Мыколу у колодца, точно катился по телу, выпрямляя конечности и кости, снимая дряблость кожи и даже выравнивая морщины. Человек оживал на глазах, болезненная сине-желтая кожа превращалась в нормальную светло-коричневую, и даже немного загорелую здоровую кожу. Все это повторялось с каждым больным, женщиной и мужчиной. Они лежали будто живые. Мыкола спросил у друга,
 – Они живые, да? Николай улыбнулся и в свою очередь сам спросил у него,
 – Ты когда-нибудь читал о мертвой и живой воде, так вот, это я полил их мертвой водой, а в бане мы с тобой польем их живой водой из колодца.


Наконец, они дошли до последней комнаты, где лежали старушка и молоденькая девочка. Старушка, все еще лежала с открытыми глазами и все силилась что-то сказать,
 – Ну, ну успокойся дорогая, я все сделаю, чтобы твоя внучка выздоровела и душой, и телом. Она спокойно закрыла глаза, и он проделал с ней ту же процедуру, что и с другими. Неожиданно перед ними предстала довольно симпатичная и не такая уж старая женщина, она закрыла глаза и, казалось, спала.


Николай подошел к девочке, и вначале проделал с нею ту же процедуру, что и с другими больными. Потом он положил голову девочки себе на колени, нагнулся так, что почти прижался к ней своими губами, и что-то стал шептать ей, и тут из головы девочки появились какие-то зеленые щупальца, которые, как кобры у факира, медленно наклонялись из стороны в сторону, вылезали из головы и исчезали. Девочка, внезапно открыла глаза и увидела перед собой необычайной чистоты большие бирюзовые глаза, которые светились добротой и немного насмешливо улыбались. Она закрыла свои глаза, но зеленый свет остался с нею.


Николай с помощью друга отнес тела больных в баню, уложил их всех на полки, и налил в котел отвар, которую он сделал из собранных трав. Они с Мыколой тщательно помыли этой водой все тела, и даже немного попарили их. Николай оставил товарища мыть тела, а сам пошел в барак и проветрил помещение, а потом, разложив в каждой комнате по небольшой кучке из сухих веток, поджег их, бросив в костер какую-то травку, по бараку прошелся почти невидимый дымок, своим запахом, уничтожив тараканов, комаров, а главное заразу, что засела в комнатах. Когда сухостой сгорел полностью, почти не оставив золы, Николай вернулся к Мыколе, который окончил мыть тела больных. Больных было всего 32 человека, 24 женщины и 8 мужчин.


После этого, они осторожно перенесли больных обратно по их комнатам, завернули их в чистые простыни и одеяла, найденные в их пузатых комодах и даже в старинных необычайно красиво расписанных сундуках.
Это уже были не бездушные мертвые тела, а живые, наделенные душой и разумом, люди. Они крепко спали и видели сны, которые внезапно прервались, и вновь появились.


Некоторым снились сны о родных и любимых людях давно ушедших из жизни, отцы, матери, жены, мужья, лучшие дни детства, встреча с единственным и любимым человеком. Рождение детей, которых жизнь разбросала по всей России. Они вскрикивали, улыбались, стонали во сне, они были живы. И вновь им предстояло идти по жизни, страдать и радоваться, наслаждаться маленькими радостями своими, горевать по потери своих близких и любимых, просто жить.


Бабушке все казалось, что она и не засыпала вовсе. Этот человек совершил чудо. Кто бы он ни был, он дал шанс им всем еще пожить и подумать, как жить дальше. Рядом с ней лежала девочка, и ей снились глаза, как два зеленых озера, такие же чистые, как гладь озера Байкал, где они с родителями жили недолгое время.
 

А Николай и Мыкола прошли в столовую, где Николай тоже разжег костерок, уничтожив притаившуюся заразу и вечных спутников и врагов человека, тараканов. Они залезли в большой холодильник, где увидели запасы припасов для еды, телятины, свинины, тушки куриц, они все были замороженные и свежими,
 – Знаешь Мыкола, кто-то им помогает, и этот кто-то наш человек, добрый и участливый. Они растопили большую плиту, почистили гору картошки, и часть положили в котел с водой, а часть жарили вместе с курицей, сварили свеклу и стали готовить под руководством Мыколы Украинский борщ и жарить картошку, как всегда весело переругиваясь. После того, как еда была готова, они перестелили столы и каждый стол накрыли глубокими тарелками для первого, и мелкими для второго.


Николай прошел в барак, и разбудил бабушку, которая, как он решил, является лидером в этой группе. Она открыла глаза и, улыбаясь, сказала,
– А я не сплю, не хочу спрашивать тебя кто ты такой, но все-таки давай познакомимся, меня зовут Елизавета Павловна Васильева, и я бабушка вот этой девушки, которая тоже не спит, зовут ее Александра Анатольевна Березкина. Николай, весело улыбнулся,
 – Что ж познакомимся, Если честно, я не знаю кто я. Я очнулся в больнице вашего города, и меня назвали Николем Борисовым. Вот так, Елизавета Павловна, ничего не знаю, ничего не вижу, но хочу все знать о себе. У меня такой к вам разговор, пройдитесь по бараку, разбудите всех жителей, пусть оденутся, оденьтесь сами, и идите в столовую, мы вас угощаем всем, что смогли состряпать. Кстати, кто это ваш опекун, столько дров навалено, а в холодильнике много еды,
 – Это, председатель соседнего колхоза Белов Петр Николаевич, который находится километров за сорок отсюда, удивительный парень, он не только не бросил работников колхоза, но сумел поднять его и обеспечить им безбедную жизнь. Приезжали тут к ним и демократы и коммунисты, и рэкетиры, и землю пытались у него отобрать, и даже убить, но колхозники, а их несколько сотен, от малышей и взрослых, грудью стали на его защиту. И пока он держится, он помогает нам, потому, что одна из женщин, которые с нами живет, его мать. Он предлагал нам переехать в колхоз, но женщины и мужчины еще совсем недавно работали на этом заводе художественных промыслов, который производил расписанные шкатулки, вышивки, кружева, макраме и другие художественные изделия. Поэтому они и остались здесь, а другие разошлись кто куда, нам и идти некуда, да и тоскуем мы по своей работе,
 – А вы как здесь оказались? Насколько я знаю, Анатолий Березкин крупный олигарх, друг президента,
 – Ах, Коля, это я во всем виновата, мой единственный ребенок, дочка Дашенька, к 18 лет необычайно расцвела и стала красавицей, даже выиграла конкурс красоты и стала мисс России. Хорошенькая она была с самого детства, и все кругом и ее отец, и я, и учителя школы, и ее подруги, и, конечно мальчики обожали ее и прощали все ее недостатки. Надо признаться, что она и так не блистала умом, а к этому еще прибавился эгоизм, который перерос в снобизм.


встреча с Березкиным, хитрым пронырой, чудовищно властолюбивым. Этот человек не гнушается любыми способами завоевания власти, подлостью, подкупом, красноречием. Он убирал со своего пути любого, кто ставал у него поперек дороги. Удивительно, но, как говорится, лед и пламень сошлись, но ни он, ни Даша не любили друг друга. Просто Березкин рассчитал, что красота Даши будет украшением некрасивого еврея в обществе, а Даша решила, что деньги Березкина позволят жить ей в свое удовольствие. Только, если Березкин частенько изменял жене, то она никогда не переступала эту черту, она знала, чем бы кончилось это для нее. 16 лет назад у них родилась Александра, тоже очень красивая девочка. Она росла, как и все дети из элитных семей, выращенных на больших деньгах, эгоистичной самовлюбленной, презирающей всех других своих ровесников, которые не могли позволить себе приобрести модные тряпки, мобильники, и крутые тачки. Она к четырнадцати годам, вращаясь в кругу такой же золотой молодежи, научилась выпивать дорогие вина, курить травку, и флиртовать со знаменитыми артистами и музыкантами. Славу богу, ей хватила ума во время останавливаться и не позволять мужчинам ничего кроме милого ухаживания.


В день своего рождения, когда ей исполнилось 14 лет, отец подарил ей красный “Феррари”, и она, научившись водить, лихо каталась по Московским дорогам, и однажды, выпив вино, на полном ходу врезалась в придорожный столб, и только ремень безопасности спас ее от мгновенной смерти. Она долго лежала в коме, а потом заболела страшной болезнью, менингитом, ее тело и лицо опухло, она стала уродлива, и страдала от этого, а потом и вовсе лишилась разума. Куда только родители ее не возили, во Францию, в Израиль, водили по лучшим профессорам мира, и ничего. Через два года их терпение кончилось, и они хотели отдать ее в дом для умалишенных детей. Я не могла с этим смириться, и забрала ее к себе в Борисов. Так как у учителя небольшой заработок, я устроилась на этот завод, и неплохо зарабатывала, пока кому-то завод не помешал, и недавно завод прикрыли.


Прожили мы с нею здесь более года, мне тяжело было смотреть, на эту страшную, почти, неподвижную куклу. Я не знаю, кому мы помешали, но дня четыре назад жильцы стали один за другим падать, терять сознания, а потом, то же самое стало происходить и с нами. А потом соседи стали умирать один за другим, и, наконец, я почувствовала дыхание смерти, девочка уже давно лежала, не дыша, с закрытыми глазами. Я знаю точно, что она и мои соседи умерли, потому что я к их губам приближала зеркальце, и не видела следов дыхания.


Я закрыла глаза и пыталась про себя прочитать молитвы, которых я не знаю, только одно и шептала. Господи, помилуй мою внучку, оставь ее живой.


Я не знаю, сколько я пролежала без сознания, но когда я открыла их, я поняла, что за мной прилетел ангел смерти, необычайно красивый и с зелеными глазами. Ну а потом я уже очнулась здоровой и счастливой женщиной, а когда увидела мою ненаглядную внучку, не только живой, но и здоровой во всех отношениях девочкой, я поняла, что есть еще бог на свете.


Черт, что-то я заболталась, сейчас пойду по комнатам и подниму всех моих подруг и друзей, и мы придем в столовую.


Николай вышел, а Елизавета Павловна решила разбудить девочку, и, вдруг, услышала ее горький плач,
 – Ты чего внученька, что с тобой случилось,
 – Да, он такой красивый, такой красивый, что я сразу в него влюбилась, а он все с тобой разговаривает, и ни разу даже не посмотрел на меня. Да и что смотреть на такую уродину, толстую, с круглыми, как блин щеками, глазами щелочками, и оттопыренными ушами. Зачем он спасал меня такую страшилу.
– Дурочка, да ты встань и посмотрись в наше зеркало. Девочка встала и, как была голышом, посмотрела на себя в зеркало, то, что она увидела, потрясло ее до глубины души,
 – Бабушка, кто это, неужели это я? Перед нею стояла та самая девушка, которой она была до катастрофы, даже еще краше. Прекрасные голубые глаза, цвета чистого неба, тонкие черты лица, пухленькие красные губки, прямой с небольшой горбинкой носик, удивительные светло-русые волосы. Тончайшей выделки фигурка, будто кто-то вытачивал ее на станке по лекалам, грудки были довольно большие, и, несмотря на это бесстыдно торчали вперед, и сиреневые сосочки поднимались кверху. И все остальное у нее было, как у молодой девушки округлы и приятны на ощупь,
 – Бабушка, да я стала еще красивее, чем до болезни. Потом она озорно подмигнула себе, и заявила,
 – Ну, красавчик, ты так просто не уйдешь от меня! Бабушка, я стану для него всем, любовницей, женой, рабыней, подругой, убийцей, защитницей, и даже животным. Только бы он захотел меня. Она удивленно посмотрела на бабушку, которая проигнорировала ее странную тираду, и увидела, как она мечтательно смотрела куда-то в сторону,
 – Эй, бабушка, надеюсь, ты не будешь моей соперницей? Ты, что тоже влюбилась в него.
 – Ну, ты и скажешь, это в мои-то шестьдесят лет,
 – Бабушка, да ты посмотри сама на себя в зеркало. Елизавета Павловна встала с кровати, и тоже, как и внучка встала совсем голенькой перед зеркалом, и посмотрела на себя. Перед нею стояла шикарная очень красивая тридцатипятилетняя женщина с прекрасным женским телом, с удивительными красивыми формами,
 – Да, я даже не помню, когда я была такой, думаю лет двадцать, двадцать пять назад,
 – Бабушка, а ты слышала, что я тебе говорила сейчас
 – Конечно, и я полностью с тобою согласна, девочка моя. Я бы на твоем месте поступила бы также,
 – Бабушка, я не шучу, я за него буду драться!
 – Правильно девочка, но только не со мной, я тебя люблю больше, чем ты думаешь. Интересно и с другими соседями тоже произошел этот странный побочный эффект оживления. Ну ладно девочка пора одеваться. Они оделись, при этом Александра никак не могла выбрать одежду. Наконец, она одела свое шелковое белье, состоящее из трусиков и полупрозрачного бюстгальтера короткую темно-синюю юбочку под цвет своих глаз и светлый топик, открывающий, почти полностью ее гладкий и пухленький животик. А вот Елизавете Павловне пришлось потрудиться, вся ее одежда, что весела в шкафу, никак не шла ее новому облику, наконец, она нашла в дальнем углу шкафа красивое платье, она даже забыла об этом платье. Одевала она ее только один раз на свадьбе своей дочери и Березкина. Это было черное вечернее платье с большим вырезом спереди и еще большим, почти, до талии, сзади. Платье это ей привез в подарок будущий зять из Парижа, сколько оно стоит, покрыт мраком неизвестности, а Елизавета Павловна боялась спросить об этом у зятя. Потом не было ничего такого особенного, чтобы одевать такое платье. Когда однажды она попыталась одеть его, то даже не смогла натянуть на плечи, настолько она поправилась. Тогда она кинула его в чемодан и случайно взяла его с собой в Борисов.


Она попробовал его одеть, и ахнула, оно вошло на ее тело, как влитое,
 – Бабушка, да ты красавица, и как это я не замечала раньше,
 – Ладно, пойдем будить остальных, Они пошли по комнатам, будили соседей и говорили им, чтобы они одевались и шли в столовую. Через некоторое время все 32человека пришли в столовую и рассматривали соседей округлившимися глазами, они никак не моли узнать друг друга.


Они никак не могли поверить, что это были те же самые соседи, которых они видели перед собой столько лет, которые за эти годы так надоели им, что не хватало сил уже ругаться с ними. Более того, исчезли все болячки, которые мучили их вот уже столько лет. Самая старая среди них Прасковья Петровна Белова, возраст которой превышал уже далеко за 80. Последние годы она не вставала с постели и просила бога забрать ее к себе, но даже она выглядела красивой пожилой женщиной, почти без морщин, на 50-60 лет, и, как в молодости с крепким и упругим телом, которое легко шагало по земле. Она первая высказала то, что у всех стояло на устах,
– Господи, мы, что в Раю? В это время открылась дверь кухни и вышли двое молодых людей, один из которых, казалось, был знаком всем присутствующим, Его лицо пришло к ним откуда-то из их снов.


Молодые люди принесли три больших кастрюли с едой и поставили их, на большие столы накрытые свежей скатертью, на которой были расставлены приборы на 10 персон. На небольшом столике стояло четыре прибора и небольшая кастрюля с едой.


Один из них, с черной до синевы волосами копной лежащей на голове и с такими зелеными глазами, что они казались небольшими чистыми изумрудами, вставленные в черную оправу ресниц. Он весело улыбнулся, и сказал немного хрипловатым музыкальным голосом,
 – Господа кушать подано, рассаживайтесь, как и с кем, вам будет удобно, познакомимся в процессе общения. Зовут меня Николаем Борисовым, отчество у меня Анатольевич. Сразу же скажу, что меня сняли с поезда, потерявшего память. Этим именем назвали меня в милиции.


Этот парень с запорожскими усами, он показал на друга, расскажет о себе сам.


Мыкола тоже представился,
 – Я и вправду из Запорожья, работал на знаменитом заводе «Запорожсталь», зовут меня Мыкола Бажан.


Женщины и мужчины, язык не поворачивался сказать старики и старухи, весело расселись за столы. Кт-то взял в руки черпаки, и разлил густой и вкусно пахнущий суп по тарелкам


Мыкола и Николай сели за маленький стол и к ним тут же подсели бабушка с внучкой. Как это бывает за столом, вначале все добросовестно ели, и стояла тишина, только слышен был стук ложек о тарелку и шум вбираемого ртом супа. Тишина была и за столом, где сидели друзья и бабушка с внучкой. Только, когда суп был съеден, и Мыкола подал второе, начался общий разговор, а когда друзья принесли несколько бутылок водки и столько же вина, и кто-то принес граненые стаканчики, женщины, и мужчины уже сами стали разливать спиртное по бокалам и говорить тосты, рассказывать анекдоты. Мужчины припоминали обиды от сидящих за столом, как мужчин, так и женщин, и стали горячо доказывать свою правоту, женщины же пытались петь Советские песни и разнимать спорщиков. Наконец, мужики угомонились и стали подпевать. Николай посмотрел на девушку и увидел, что из ее глаз полились слезы,
 – Сашенька, что с тобой? Спросил он,
 – Ничего, так мне и надо, я такая уродина, что ты не пытаешься даже соблазнить меня,
 – Девочка, ты что говоришь? Изумилась бабушка.
 – Что-что, он даже не смотрит на меня, будто меня здесь нет, Коля рассмеялся,
– Сашенька да я никак не мог начать. Мне казалось, что ты за что-то сердишься на меня. Коля сделал постное лицо монашка. Ты посмотри на себя, какая ты красивая и молодая, а я как тот сивый мерин, старый, седой, вчера нашел у себя на голове седой волосок, посмотрел я в зеркало и решил, как в том анекдоте, так долго не живут. Девочка и Елизавета Павловна растерянно посмотрели на Колю, и увидели, как насмешливо смотрят на них его красивые зеленые глаза, и расхохотались,
 – Ну и врунишка, смеясь, сказала Саша, бабушка сравни нас. Да он выглядит моложе меня, если бы мы пошли в кинотеатр на какой-нибудь фильм, на который детей до 16 лет не допускают, то меня бы пустили, а его, если соответственно одеть, не пустят.


Бабушка в это время, никак не могла разобраться в своих желаниях, она видела, какими жадными глазами смотрит на нее Мыкола, и дивилась тому чувству, которое в ней поднималось откуда-то снизу. Чувству, которое она не испытывала с тех пор, как умер у нее муж. Ей было ужасно стыдно, что Мыкола моложе ее, почти, втрое, что любви она к нему не испытывает, и что, несмотря на все это, она хочет испытать с ним забытое, как ей казалось, навечно, любовное наслаждение.


Мыкола, накрыл своей ладонью, ладонь этой красивой женщины. Елизавета Павловна хотела отнять свою ладонь, боясь укоров Саши, но, посмотрев в их сторону, увидела, что девочка, передвинув свой стул ближе к Николаю, как хищница впилась своими губами в его губы. Тогда она, плюнув на все приличия, повернула свою ладонь и разрешила Мыколе ласкать ее.


Наконец, обед и небольшая пьянка кончилась, и многие встали и собрались в барак. Тут встала Елизавета Павловна и громко сказала,
 – Товарищи предлагаю всем остаться, собрать всю посуду, вымыть ее, и убраться в столовой и на кухне, после чего нам нужно поговорить о некоторых вещах, а вы молодые люди убирайтесь отсюда на пляж и без приглашения не появляйтесь,
 – Я с ними, заявила Александра,
 – Нет, твердо ответила женщина, это очень для всех нас серьезный разговор. Саша надула губки, но все-таки осталась.


Как только ребята ушли, женщины, и мужчины быстро справились со своей работой, вновь расселись по своим местам.


Елизавета Павловна, встала и громко сказала,
 – Вы все поняли, что здесь сегодня произошло? Она посмотрела на собравшихся людей и ждала ответа. Встала самая старшая из них Прасковья Владимировна и спокойно сказала,
 – Все мы были мертвыми, а этот молодой человек вытащил нас с того света. Все согласно кивнули. Елизавета Петровна продолжила,
 – Кроме того, что он дал нам жизнь, произошло еще одно чудо, как он сказал “Побочный эффект”, мы все помолодели, и избавились от различных болезней,
 – Правильно, сказал один из мужчин, помните, у меня высохла правая рука, а теперь смотрите, и он взмахнул правой рукой. Раздались и другие голоса
 – Пропала грыжа, не стало ревматизма, у меня совершенно не болит сердце, оказалось, что у всех исчезли все старческие болезни.
– Итак, на повестке дня стоит один вопрос, сказала Елизавета Павловна, как нам вести себя с ним, и, как нам отблагодарить его. Заговорили все сразу, каких только предложений не поступало, но Елизавета Петровна остановила всех,
 – Подождите, подняла она руку, я думаю, произошло чудо. Вы все знаете, что я всегда была атеисткой, но сейчас я поняла, что не все так просто в этом мире. Чудеса оказываются, бывают. Да, сама жизнь, это уже чудо, но подумайте, если хоть кто-нибудь из тех, кто правит в нашем мире, узнают об этом парне, то ему не будет покоя. Вы все заметили, что Николай простой парень, это не рисовка, он человек со всеми недостатками присущим людям, и я предлагаю относиться к нему так, как мы относимся друг к другу. Главное никто не должен знать обо всем, что здесь произошло. Дело в том, что Коля рассказал мне, колодец был отравлен, и мы должны были уже умереть, он мне также показал колбу, в которой осталось немного отравленной жидкости.


Итак, если вы благодарны ему, чтобы не случилось, ни кому не рассказывать о Коле, если вы согласны поднимите руки. Все согласились и ушли из столовой.


Николай и Мыкола лежали на берегу Оки, на песочном пляже. Недалеко от пляжа стояла высокая круча с какими-то руинами на вершине. Николай посмотрел на Оку, которая в этом месте делала поворот и разлилась вширь так, что не было видно другого берега. Река несла свои воды, плавно огибая кручу, образуя совершенно тихую заводь, и Николай неожиданно увидел, как на воде появились очертания удивительной красоты церкви с большим небесного цвета куполом, и рядом с нею высокая башня со звонницей.


Неожиданно к друзьям, запыхавшись, прибежала Александра и тут же затараторила,
 – Ребята к нам приехали целая бригада врачей, и две специальные машины с защитными устройствами от зараженной местности, как они объявили нам. Увидев всех нас живыми и здоровыми, они все были так поражены, что долго не могли разговаривать. Они стали вызывать всех нас в небольшой фургон и произвели тщательный осмотр. Сейчас они осматривают своими приборами местность. Бабушка послала меня, чтобы предупредить вас об этом и просить вас не появляться в поселке, пока они не уедут,
– Ну что же Мыкола, пока мы будем здесь, я должен проверить вон ту часовенку на небольшом пригорке, пойдешь со мной?
 – Ты меня обижаешь парнища. Куда ты, туда и я. Александра захихикала и сказала
 – И я, и я, такого же мнения.


Неожиданно лицо Николая изменилось, стало много старше и жестче,
 – Ребята, я вас очень люблю, поэтому должен предупредить, как ни странно, это довольно опасное предприятие.


Эту церковь очень давно, еще во времена татарского ига заколдовал очень сильный колдун, который спас ее от поругания врагов, превратив ее в руины. Вероятно, я был послан сюда своим владыкой за тем, чтобы расколдовать ее.


Для этого мне нужны помощники, простые безгрешные люди. Вы мне подходите, потому что ваши грехи простые человеческие не связанные с ненавистью и злобой. Так что я вынужден еще раз сказать вам, чтобы вы подумали, хотите ли вы рисковать своей жизнью ради любви ко всему живому в мире, хорошему и плохому.


На этот раз его друзья задумались, а потом подошли к Николаю и подали ему свои руки, которые он с благодарностью пожал.


Они пошли по еле заметной тропинке наверх и через некоторое время очутились перед руинами, которые вблизи оказались довольно большими. Стояли каменные стены с большими оконными проемами, завершало здание высокий купол со сломанной звонницей. На самом верху отсутствовал крест,
 – Почему руины издалека кажется такими маленьким и ничтожными? Удивился Мыкола,
 – Потому что, расстояние скрадывает размеры. Николай подвел своих друзей к небольшой деревянной двери без ручек и окон и сказал им, что надо войти в церковь,
 – Николай, но эту дверь невозможно открыть, сказал Мыкола, но его друг уже ничего не слушал. Он подошел к двери и распростер руки над головой. Мыкола и Александра замерли. Николай, вдруг, превратился в огненный шар, из его ладони сверкнули две рубиновые молнии, которые ударили в дверь, и она открылась, в проем рванулся солнечный луч, на мгновение, осветив громадных размеров зал,
 – Ну что же дети мои зайдем в храм, ступайте за мной и ничего не бойтесь, с нами бог. Мыкола и Александра посмотрели на своего друга и увидели, что перед ними стоит величественный старик с удивительными глубоко посаженными желто-зелеными глазами.


В глубине зала откуда-то сверху появилась стая громадных летучих мышей с железными крыльями с железными перьями с острыми головками, они выпустили на людей множество раскаленных железных стрел, Николай распростер руки, и из ладоней сверкнула рубиновая молния, которая превратила стрелы и самих мышей в огненный смерч, и они исчезли из глаз. Не успели люди пройти и несколько шагов, как из всех щелей появились крысы и, превратившись в громадных дикобразов с железными стрелами, которые с воем, поползли на людей, стреляя в них огненными перьями. Из ладоней Николая сверкнули молнии и крысы, загоревшись, исчезли из глаз.


Наступила тишина, запахло серой, и вдруг из окон, и дверей полился солнечный свет, осветив громадный алтарь, отделенный от остального зала иконостасом. Николай повел друзей в Алтарь, и прошел мимо престола, повернул налево в ризницу, где хранилась одежда священнослужителей, а на полках должны были стоять священные книги, видно было, что все сгорело в огне. В углу ризницы в стене оказалась тяжелая резная дверь также без ручки. Николай подошел к ней и положил руку на то место, где должна была находиться ручка, дверь с каким-то скрипом тяжело открылась и перед ними возникла лестница, которая спиралью вела откуда-то снизу высоко вверх. Николай и его друзья спустились вниз и очутились в большом подвальном помещении, которое неожиданно, по мере приближения людей, освещалось внезапно загоревшими факелами стоящих в факельщицах. Люди увидели церковный скарб, который был размещен по полкам на стенах подвала и в больших медных ларях. Николай подвел Мыколу и Александру к одному из ларей и открыл его, в нем лежала очень дорогая церковная утварь, облачения для служителей церкви, массивные золотые кресты, усыпанные драгоценностями. В центре подвала стояли бочки и кувшины полные вина, а на полках находился иконостас, состоящий из икон, от времени потускневших и почерневших так, что нельзя было разобрать лики, нарисованные на них.


Алексей подошел к полке и стал класть ладонь на каждую икону, которая на миг как бы озарялась и икона высвечивалась ликом Христа или святого, а то и девой Марией с ребенком на руках. Наконец, у самой стены расположился большой ларь, сколоченный из красного дерева с закрытой на большой висячий замок полукруглой крышкой, но когда Николай с друзьями подошел к ларю, замок выпал из дужки, и крышка ларя раскрылась, На дне ларя на бархатном парчовом покрывале лежали чьи-то кости и череп. Рядом с черепом лежал шлем русского воина,
 – Кто это? Спросила Александра Николая,
 – Это мощи святого Евпатия, ответил тот. Коля взял одну из икон, завернул в какую-то тряпку и положил в мешок, валявшийся в углу,
 – Что же, пошли ребята наружу, сказал Николай, и они вышли на церковный двор. Николай повернулся, взмахнул руками, и величественная церковь опять превратилась в руины. Мыкола и Саша постепенно вышли из транса и посмотрели на величественного старика, который с улыбкой смотрел на них,
 – Мыкола и Александра, я не могу не приказать вам забыть все, что здесь случилось, и не могу, конечно, что-нибудь сделать с вами плохое. Я могу вас только попросить никому не рассказывать об этом до тех пор, пока не придет время. Александра о чем ты плачешь? Все кончилось хорошо и все мы живы.
 – Да, по-вашему, все хорошо, а, по-моему, совсем нехорошо. Только я влюбилась, а вы, а вы оказывается старик,
 – А что в старика нельзя влюбиться?
 – Александра недолго думая кинулась на шею старика, чуть не опрокинув его на землю. Они все весело посмеялись, и Николай еще в образе старца попросил друзей вернуться на берег Оки, и так как опустился вечер, и на востоке появились первые звезды, и прозрачная луна поднималась над горой, освещая тихую реку, разжечь костер и подождать его.


Все это время в поселке стояли две машины, с которыми приехали врачи и лаборанты для дезинфекции и обеззараживания местности. Вместе с ними приехали и врачи Борисовкой больницы. Приехала и заведующая отделом здравоохранения города Борисов Оксана Юрьевна Завадская.


Утром ей позвонил мэр города Борисов Мамаев Семен Петрович, который сообщил, что в поселке при фабрике по народным промыслам появился какой-то ужасный мор. К нему утром пришли два охотника из лесничества и заявили, что на улице и в сараях поселка много трупов животных, а когда они вошли в барак, то увидели мертвых людей. Оксана Юрьевна тут же вызвала из Рязанской санмедэпидиостанции врачей эпидемиологов, которые на двух машинах, одна из которых – лаборатория, другая – автобус с людьми выехали в Борисов. Захватив врачей из городской больницы, а также Оксану Юрьевну, они поехали на место происшествие. По дороге они долго гадали, что же могло случиться в поселке. К шести часам дня они подъехали к поселку и завернули к единственному жилому бараку, казалось, что самые зловещие предположения оправдали себя, на небольшой улочке не вино было не души.


Но когда они подъехали к бараку и встали на большой травянистой поляне с сараями для скота и единственным колодцем посредине, в головы врачей вкралось сомнение в правдивость страшного происшествия. Солнышко светило во всю, а когда они открыли двери автобусов и вышли наружу, они услышали птичий гомон, лай собаки, кудахтанье кур, шуршанье жующих сено коров. Обычная деревенская жизнь. Неожиданно открылась дверь длинного строения похожего на столовую, откуда вышел мужчина и вылил помои в большой чан. Увидев машины и людей в белых халатах, он позвал кого-то из кухни, оттуда вышли несколько мужчин и женщин и с удивлением смотрели на вышедших из автобуса людей в белых халатах. Молчание затянулось, но тут Оксана Юрьевна увидела свою старую учительницу, Елизавету Павловну, та тоже узнала ее, и с изумлением спросила Оксану,
– Ты, что здесь делаешь? Оксана пожала ей руку и рассказала, как ей позвонил Мэр и испуганно рассказал ей, что охотники случайно зашли в поселок фабрики народного творчества и увидели много трупов людей и животных. Поэтому она вызвала из Рязанской санэпидстанции специалистов эпидемиологов,
 – Ничего не понимаю, ответила Елизавета Павловна, у нас все по-старому, ну раз уж приехали, проверяйте, может, что и найдете. Эпидемиологи развернули лабораторию в большой палатке и стали брать пробы у людей, у животных, взяли пробу воды из колодца. Возились они долго, и хотя эпидемиологи были довольно знающими и опытными людьми, то с чем они встретились в поселке, вызвало у них множество вопросов и ни одного ответа. В структуре человеческой и животной ткани появились какие-то странные, неизвестные соединения. Вода в колодце каким-то образом смешалась с особым, очень редким, не земного происхождения минералом, что делало ее способной регенерировать даже мертвые частицы материи.


Оксана Юрьевна была опытным врачом и заметила сходство этих частиц с теми, которые она видела под микроскопом у воскрешенных тем странным юношей, молодых ребят.


Оксана неожиданно для себя посмотрела на свою учительницу и жителей поселка совсем другим взглядом. Она несколько раз в год приезжала в этот поселок для медицинского осмотра всех оставшихся стариков. В большинстве своем это были дряхлые, озлобленные старики, сломленные болезнями, водкой и курением и старухи, продолжающие жить только из вредности и привычки.


Исключением, подтверждающим правило, были только Елизавета Павловна и Прасковья Владимировна.


Оксану поразила метаморфоза всех без исключения бывших работников фабрики. Исчезли старческие недуги, появилась тяга к жизни, в глазах засверкали искорки смеха. Люди помолодели не только душой, но и телом. Особенно ее поразила удивительная метаморфоза, происшедшая с девочкой и ее бабушкой. И Елизавета Павловна, и Александра стали совсем другими людьми, молодыми и красивыми.


Неожиданно ее размышления прервало странное и невиданное происшествие. Над небольшим холмом с какими-то руинами в чистом небе сверкнула громадным зигзагом молния, и грянул мощным аккордом гром, перекатываясь вдаль.


 Врачи, услышав этот гром среди ясного неба, забеспокоились, к ним в души заглянул холод смерти, какая-то сила заставила их торопясь собрать все вещи и уехать восвояси, забыв обо всем. Только Оксана осталась и, проводив врачей, она подсела к Елизавете Павловне и спросила ее,
 – Скажи, прошу тебя это был он? И не дождавшись ответа, она поняла все, что здесь случилось. Поняла и то, что никто из этих людей никогда не расскажет никому об этом.


От Оки повеяло прохладой, на западе солнце садилось за горизонт все ниже и ниже, превращаясь в большой розовый диск с множеством лучей. Внезапно на востоке появилась большая круглая луна, еще прозрачная, но уже с заметными кратерами и морями. Диск солнца все больше превращался в багровый полукруг, медленно исчезая где-то на западе.


Люди услышали со стороны реки необычную музыку и засобирались, они оделись во все лучшее, что было у них. Собрали всю оставшуюся еду и пошли вниз к реке. Оксана тоже пошла вместе со всеми. На реке у самого берега они увидели, небольшой плот, на котором находилось много сухого хвороста, на нем лежал какой-то деревянный разукрашенный лаковыми миниатюрами ларец, крышка была открыта, приглядевшись можно было увидеть, лежащий в нем, какой-то серый порошок.


Жители барака стали помогать Мыколе и Александре собирать хворост на полянке у самой воды, На небольшом пеньке стояло сооружение, напоминающие гусли, из него и доносилась эта небесная музыка. Казалась, она исходила от ветерка, пронесшегося мимо, от шелеста листьев, движения реки, от всплеска рыбок, играющей в заводи. Музыка распространялась по реке, обогащаясь множеством оттенком и певучестью мелодии. По мере появления на небе новых звезд музыка становилась громче и величавей. Наконец, когда последний лучик солнца исчез за горизонтом, перед собравшимися людьми появился красивый высокий старик с косматой белой бородой и большими зелеными газами.


Он поднял руку, и костер на плоту вспыхнул каким-то странным красным огнем. Старик толкнул плот, и он поплыл, плавно покачиваясь, вниз по реке, на миг, оцепеневшим людям показалось, что на плоту плывет большое грузное тело в воинских доспехах и огонь не притрагивался к нему.


Старик, обращаясь к телу, сказал на старорусском наречии, который стал понятен всем присутствующим,
 – Я твой верный друг и соратник провожаю тебя в твой последний путь, и правлю по тебе со своими друзьями тризну, пусть твой последний путь будет легким, как это наше с тобой старое вино. В одной руке старика оказался глиняный кувшин, в другой руке золотая круглая чаша, в которую он налил рубиновое вино и одним махом выпил его.


Плот будто остановился, прощально покачиваясь на волнах, и, вдруг, вспыхнув ярким огнем, который достал почти до самого неба, исчез.


Старик взмахнул рукой, и костер на берегу запылал ярким и веселым огнем. Мыкола и Александра брали из мешка по чаше, подходили к старику, он наливал в нее из кувшина вино, и друзья разносили чаши всем присутствующим. Хватило всем, точно кувшин был без дна. Оксана выпила вино, как и другие до дна, ощутив его необычайно терпкий и приятный вкус.


Неожиданно голова ее закружилась, и все вокруг заплясало и запело, и река, и костер, и небо, и звезды. Так как волшебная музыка замолкла, кто-то из мужчин заиграл на гармошке, а одна из женщин запела частушки еще Советских времен. Оксана поискала глазами старика, и увидела, что он о чем-то разговаривает с одним стариком, который потерял ногу еще в Великую Отечественную войну. Она знала этого вздорного старика дебошира и пьяницу, звали его Антон Тимофеевич Демидов.


Поговорив с ним, старик повел его куда-то. Оксана не выдержала и пошла за ними. На берегу недалеко от полянки, где горел костер, она увидела вырытую неглубокую ямку длиною в рост Антона и два больших кувшина. Старик раздел Демидова догола и уложил его в искусственную купель, голову оставив на ее краю. Он чем-то растер все тело Антона, потом из кувшина налил жидкость в ямку так, что она полностью залило его, осталась только голова Антона. Глаза у Антона были закрыты, было видно, что он крепко спал.


Старик подошел к Оксане и, погладив ее длинные волосы, прошептал,
 – Подсматривать нехорошо, милая, можно без носа остаться, и поцеловал ее в губы. Она, забыв о муже и детях, ответила ему с такой страстью, которую и представить себе не могла. Старик легко и быстро раздел женщину, оголился сам и стал искусно разжигать у женщины желание отдаться ему, разговаривая с нею на древнем русском наречии, чем привел Оксану в еще более трепетное волнение.


Когда старик вошел в нее, боль и желание слились в ней в одно целое, и она закричала, будто отдалась она мужчине в первый раз и потеряла невинность. Сколько они занимались с ним любовью, она не знала. Наконец, когда прошла, кажется, целая вечность, и она уже думала, что умрет от невыносимого наслаждения, женщина кончила вместе со стариком, изогнувшись от мощного оргазма. На миг она потеряла сознание, а когда очнулась, то не увидела старика.


Недалеко от них лежала на одеяле Александра и никак не могла заснуть, слыша крики и стоны наслаждения мужчины и женщины. Она представляла, что это занимаются любовью не старик и Оксана, а она и Николай.


К раннему утру, когда перед рассветом тьма еще более сгустилась, а звезды засверкали с невиданной силой, и наступила такая тишина, что были слышны только легкое потрескивание, почти, остывших углей в костре, внезапно, что-то вроде поцелуя разбудило девушку. Она открыла глаза и не узнала окружающего ее мира. Это была уже и не она вовсе.


Александра точно видела себя со стороны, из какого-то глубокого сна. Мыслей уже не было, и только непривычное еще для молодой волчицы волнение, которое внезапно заставило ее вскочить, насторожиться, и привести в готовность свое молодое гибкое тело, чтобы обороняться, или пустится в бегство. Она вначале почувствовала резкий запах старого закаленного в битвах волка-самца, а потом увидела и его своими зоркими глазами в глубокой темноте, он медленно и спокойно перебирая своими мощными лапами, приближался к ней, сливаясь с темнотой, и только глаза его при свете луны сверкали опасным желтым огнем, и не давали ей сдвинуться с места. Какое-то сладостное и незнакомое чувство, а может быть только что проснувшийся инстинкт продолжения рода не давали ей убежать, и она радостно изогнувшись всем телом, дожидалась самца. Он подошел, обнюхал ее, дал обнюхать себя, и молодая волчица слегка укусив его, игриво подпрыгнув, отбежала от него. И любовная вечная игра началась. Волчица бросилась бежать, но волк тут же догнал ее, и тихонько зубами, схватив ее за холку, старался прижать подругу к земле. Она вырвалась и, встав на дыбы, пыталась ударить волка своей лапой по его морде, они весело кувыркались, беззлобно рычали друг на друга. Наконец, самец прижал не сопротивляющуюся подругу к земле и завершил свое дело. Визг и вой волка и волчицы всполошили лес, реку, мелких зверюшек, птиц и людей, заставив их затихнуть и прислушаться к радостной песне любви.


Александра внезапно проснулась и с удивлением увидела, что лежит на собственной кровати в одной короткой рубашке, а рядом с нею совершенно голый, опираясь на локоть, лежит Николай и смотрит на нее своими зелеными большими глазами. Она тут же забыла свой сон, обхватила руками голову друга и прижала ее к своей груди, чувствуя сквозь тоненькую ткань рубашки, как его губы ласкают, а зубы покусывают сосочки ее грудок,
 – Стой Коля, скажи, как я здесь оказалась? Я же была на берегу реки,
 – Ты спала, и я тебя отнес домой,
 – Коля, миленький, скажи мне, пожалуйста, мы с тобой не превращались в волков? Ты не гонялся за мной по лесу? И не занимался со мною животной любовью? Он ответил ей, нет, нет и нет, и каждое нет, он подтверждал крепким поцелуем,
 – Ну, ничего, подумала Саша, коварно улыбаясь, я все равно узнаю об этом. Пока девушка так думала, она не заметила, как лишилась рубашечки, и как очутилась в объятьях опытного ловеласа и забыла обо всем на свете. Николай пустил в ход все, огненные ладони разожгли в ней похоть, опытные губы целовали все ее тело и даже укромные местечки, зубами он покусывал мочки ее ушек, все его тело прижималось к ее телу, и сделали его податливым, как воск. И все это время он то шептал ей в ухо, то чуть не кричал на всю комнату бесстыдные волшебные слова, приводя девушку несколько раз к мощному оргазму.


Когда же он вошел в нее, то, не успев качнуть своим органом несколько раз, подвел бедную девушку к такому наслаждению, что она вывернулась колесом и кончала беспрерывно целую минуту, огласив чуть ли не на весь барак каким-то сиплым нечеловеческим звуком, свою страсть. Александра обессилила и упала обратно на кровать, потеряв сознание.


Николай встал и посмотрел на тело своей подруги, и, вдруг, в голове его мелькнул образ такого же обессиленного тела другой девушки с необычайно белыми и длинными волосами. Но как он не напрягал память, ему больше ничего не удалось вспомнить. Коля накрыл девушку одеялом и вышел в коридор, где подойдя к двери Александры и бабушки, он постучал несколько раз и не получив ответа, открыл дверь и вошел в комнату. В лучах новорожденного солнца он увидел на полу, на скомканном одеяле, двух подушках и груде простынь, платьев, рубашек лежали, бесстыдно обнявшись, совершенно обнаженные Мыкола и Елизавета Павловна, у которой от пережитой страсти лицо не только не состарилось, но стало еще более молодым, и, почти, как у девушки без единой морщинки.


Николай подошел к Мыколе и осторожно разбудил его. Мыкола вскочил, и хотел послать подальше этого изверга, который посмел оторвать его от сна, но увидев друга тут же без вопросов начал деваться. Они вышли из комнаты, и Николай повел друга в столовую. Они провозились больше двух часов, и к девяти утра все было готово. На двух столах стояли тарелки с горячей дымящейся гречневой кашей, у каждой тарелки, лежали ложки и вилки, и красивая деревянная чаша, посреди стола стояли хлебницы с нарезанным черным и белым хлебом. И, наконец, на одном из столов стоял тот самый бездонный кувшин с вином.


Мыкола вышел наружу и ударил несколько раз железкой по висящему рельсу. Из барака выходили сонные люди и заходили в столовую. Пришла и Оксана, и села за второй стол, где уже сидели, нахохлившись и раздосадованные, Елизавета и Александра. Они прямо-таки бесились, как смели эти испорченные мужчины не разбудить их и оставить их бедных сиротинушек одних. За столом стоял общий шум, и тут открылась дверь и вошли Николай и Мыкола, ведя под руку помолодевшего и необычайно счастливого Антона Тимофеевича Демидова, идущего пока еще с трудом, но на двух ногах. Он шел и покачивался, будто на костылях, с каждым разом увереннее переступая обеими ногами.


Все встали и наряжено смотрели на это настоящее чудо, подарок святого Евпатия. Когда он сел за стол, Коля взял кувшин и начал разливать вино в чаши. Вскоре все выпили, и разговор превратился в веселое пиршество, с песнями, частушками и плясками.


Встал Антон и осторожно заплясал, и даже попытался ударить вприсядку. Вскоре веселье выдохлось, и все стали расходиться, каждый думал о своей дальнейшей жизни. Жильцы разошлись по комнатам, и насупила тишина.


За столом остались только Александра с Колей и Елизавета с Мыколой, а также Оксана и Антон.


Оксана вздохнула и сказала,
 – Мне теперь и умереть не жалко. Такого сказочного и удивительного дня и ночи, наверное, ждали и ждут все праведники мира, а почему мы, простые и грешные люди удостоились такого удивительного счастья видеть, что бог все-таки есть?


Все посмотрели на Николая и ждали от него ответа,
 – Не ждите ответа, никто не знает его, только тот, кто видит во мгле, слышит вечность, распоряжается судьбами живых и мертвых, может знать конечный результат всего происходящего с нами. На миг, на глазах у слушателей, Николай превратился в мудрого и древнего старика, но тут же его веселая детская улыбка вернула им любимого юношу.


Оксана, взяв с собой Антона, зашагала с ним через лес в Борисов. Две недели жители барака, забыв все неприятности и горести, веселились, по вечерам танцевали, а по ночам занимались, у кого была пара, любовью.


Николай и Мыкола почти каждый день в сопровождении Прасковьи Петровны и Антона Демидова, вернувшегося из Борисова, ходили по фабрике и рассматривали здания цехов, силовые установки, и даже пустые склады. Мыкола по просьбе дуга составлял смету для восстановления производства.


Однажды, в один из теплых июньских дней, после обеда, в своей комнате, Александра, оседлав Николая, занималась с ним любовью, и требовала от него признаться, что они все-таки были в волчьей шкуре, и если он не сознается, то она никогда не слезет с него. Николай со своей стороны не поддавался на шантаж и только ухищрялся еще более раззадорить девушку, что приводило ее прямо-таки в животное состояние.


Неожиданно для любовников раздался стук в дверь, испуганная Александра скатилась с Николая и спряталась под одеялом, закрыв им и своего друга, после того, как Коля разрешил войти, в комнату вошла взволнованная Прасковья Петровна и, извинившись, попросила Николая пройти к ней, где его ждет ее сын, который попал в беду. Когда Николай вошел в комнату, за столом сидел высокий, несколько сухощавый мужчина с необычайно рыжими волосами,
 – Белов Петр Николаевич, представился мужчина,
 – Николай, ответил Борисов и невольно улыбнулся, уж больно Белов был похож на Чубайса, увидев улыбку Николая, Петр сам ухмыльнулся,
 – Сходство, в общем-то, небольшое, но у меня рыжие волосы, и вот меня, как и всех рыжих собак называют “Чубайсами”. Из-за этого сходства я никак не мог найти работу, меня как-то уж очень подозрительно осматривали работодатели, и мне пришлось после окончания ВУЗА приехать сюда к матери, и здесь меня односельчане выбрали Председателем колхоза. Вот уже пять лет я кручусь, как белка в колесе, но не думай, я не жалуюсь, здесь я нашел свое личное счастье, у меня любящая жена и дети, двое парнишек и девочка. Они такие же рыжие и забияки, и если кто из ребят назовут их “Чубайсята”, они храбро дерутся, и дочка моя, хоть она самая младшая, пытается им помочь.


Николай, слушая его, думал о том, что этот рыжий человек разительно отличается от Чубайса, тот мыслит масштабами всей страны, и ему было глубоко плевать на простых людей, на их чаяния и нужды. Подумаешь, многие живут, как нищие, еле перебиваясь с хлеба на воду, зато в будущем большинство буду жить, как за границей, на западе. Петр тяжко вздохнул, и сказал Николаю.
 – Мама рассказала мне, что ты им очень помогаешь, и, что, только ты можешь решить проблему нашего колхоза. Вот уже год мы воюем с мэром города Борисов Мамаевым Семеном Петровичем, вором в законе по кличке “Мамай”. Привез его в город сам Березкин. Он решил на берегу Оки построить себе что-то вроде имения помещика, большой дом и при нем громадный участок земли, на котором расположатся конюшни с племенными скакунами, на полях вместо пшеницы и ржи будут выращиваться мак и конопля, во дворе они построят сауну, обслуживать высоких посетителей будут молоденькие девушки. Мне все это рассказал один из людей Мэра. Более того на месте фабрики хотят построить игорный дом. Березкин передал в распоряжение Мамая очень много бывших спецназовцев, которые сидели по тюрьмам страны. Они объединились под ширмой частного охранного предприятия. Вначале Мэр хотел прогнать нас с земли судебным решением, который принял Рязанский суд. Тогда восстали все работники нашего колхоза и самого города, который мы снабжаем дешевыми товарами, хлебом, мясом кур и говядины, а также другими дешевыми продуктами. Вмешался сам губернатор, и они отстали от нас. Недавно, осеню, убили губернатора Рязанской области, очень мудрого и справедливого человека, в марте этого года Мэром Рязанской области стал другой человек, ставленник Березкина, готовый ради своего хозяина на все. К нам “Мамай” вначале не приставал, а вот вчера приехали его охранники и велели всем колхозникам в течение месяца собрать все вещи и убраться из своих домов. За оставшиеся дома Мэр заплатит небольшую компенсацию. У нас идет большая стройка, мы хотим расширяться, поэтому много гастарбайтеров, которые работают у нас на строительстве.


Охранники собрали их в одном месте и проверили документы, конечно, у многих их не оказалось. Тогда их старший сказал, что они приедут на следующий день, и если кто из рабочих останется того заберут в кутузку. Гастарбайтеры, конечно, забрали свои инструменты, но по моей просьбе ушли недалеко и ждут развития событий. Мама сказала мне, что ты сможешь нам помочь. Правда, я не представляю себе как,
 – Петр, спросил Николай, сколько примерно сил у охраны? А также будет ли милиция помогать им?
 – В охране около ста человек, это я точно знаю, так как милиция очень плохо относится к ним, и, как может, помогает городу и нам. Начальник милиции даже подал заявление об уходе, почти все его подчиненные также готовы уйти вместе с ним,
 – Ладно, я завтра с утра приду к вам, вы мне дадите плотницкий инструмент, и прошу никому не вмешиваться в мои действия,
 – Хорошо ответил Петр, но глаза его остались такими же грустными.


На следующий день, утром, к дому председателя подошли Николай, Мыкола, и, конечно, сбежавшая из барака Александра. Мыкола и Николай были одеты, как все рабочие, в рваные брюки и такую же рваную телогрейку. Председатель, выделил по просьбе Николая сруб недалеко от дороги.


Николай, кроме всего прочего, ухитрился спрятать свои волосы под тюбетейкой, и скотчем так расширил и сузил свои глаза, что стал похож на Узбека. Он вместе с Мыколой стучал топором по бревну. Александра сидела рядом, и. как всегда тараторила обо всем на свете, а, увидев, как оба друга неуверенно тюкали топором по стволу, и особенно после того, как Мыкола чуть не попал топором себе по ноге, она стала важно учить их, как держать черенок топора, и смеяться над их неумелыми действиями. Друзья не выдержали и стали бегать за ней по лугу, размахивая своими ремнями. Неизвестно чем бы это закончилось, как неожиданно они услышали свист, предупреждающий их о приближении машин охранников. Коля тут же велел Мыколе и Александре уйти в укрытие, а сам взял топор и спокойно застучал по бревну.


К селу подъехали два черных Джипа, Land Cruiser Rower, бандитские машины, расплодившиеся по всему свету. Из них, оставив водителей за рулем, вышли восемь охранников с автоматами УЗИ, все, как на подбор высокие, мордатые, с накаченными мышцами. Старший охранник в полувоенной форме с кобурой на поясе, подошел к Петру, и спросил,
 – Что председатель, ответ готов? А то мы можем помочь вам. И тут они услышали стук топора, бандиты повернули свои головы и увидели, как какой-то узбек спокойно стучит по дереву топором,
 – Ни хрена себе, оторопел начальник, и приказал своим бобикам, проучить его, но не больно и привести этого черномазого к нему.


Трое охранников подошли к узбеку и, взяв его в окружение, поиграли в пятый угол, то есть били его так, что он отлетал от партнера к партнеру. Мыкола ели удержал Александру, которая хотела броситься на помощь любимому. Поиграв некоторое время с ним, они повели своего пленника к машинам.


Лицо его было все в крови, и он шел, рукой вытирая кровь, и что-то бормотал не по-русски. Его подвели к начальнику, и тот приказал отпустить его руки,
 – Эй ты, урод, убирайся, и чтобы я тебя больше тут не видел,
 – Сам ты урод, спокойно сказал Николай. От такой наглости все замерли. Начальник взмахнул рукой, что бы ударить этого наглого черного, и тут же упал мертвым. Это Николай страшным ударом ребра ладони просто перерубил ему шею. Николай не стал ждать, когда очухаются охранники и вьюном заскользил мимо бандитов, приемами “Карате”, произведя смертельные удары то кулаком, то с молниеносным разворотом ногой, в висок. Водители стали заводить машины, одна завелась с полуоборота, другая задержалась, Николай одним прыжком подскочил к еще не закрытой двери и, вытащив охранника, оглушил его и бросил на землю. Увидев на заднем сидении гранатомет, он вытащил его, и мгновенно прицелившись по быстро мчавшейся машине, нажал на курок, и ракета догнала ее, и, пробив стекло, взорвалась внутри машины, от детонации взорвался и весь боезапас, находящийся в машине взлетел на воздух. От взрыва образовался громадный гриб горячего воздуха и пыли.


Николай привел в чувство водителя, и приказал позвонить Мэру, обрисовать обстановку и сказать ему, что Узбек идет по его душу. Сам же сел в машину и помчался по дороге в город.


Мэр, выслушав взволнованный голос водителя, хоть и был поражен, что человек, знаменитый в зоне еще при Советской власти, и подставленный им начальнику тюрьмы, все еще жив, но нисколько не удивился его злобной силе, этим Узбек был славен на всю братву СССР. Он позвонил своему ближайшему помощнику, начальнику охраны, бывшему капитану спецназа, осужденного, за зверства в Афганистане и, рассказав в чем дело, приказал срочно блокировать единственную дорогу, ведущую в город.


Назар Климентьевич Дубовицкий, по прозвищу Дуб, послал почти всех людей из охраны на нескольких иномарках заблокировать дорогу в город, и по несколько человек, на всякий случай, послал на различные улицы города, для защиты центра города и мэрии. Пятнадцать человек оставил в здании охраны. Сам он пошел охранять своего друга Мамая. Николай перед тем, как уехать, проинструктировал Петра, как вести себя, в случае его провала, и объяснил ему кто такой Узбек.


С помощью водителя, который безропотно подчинялся Николаю, Коля открыл багажник и не удивился такому мощному взрыву первой машины, багажник был напичкан множеством оружия и боеприпасов. Он поставил гранатомет так, что при сильном толчке срабатывал спусковой крючок, и граната взрывалась в машине.


Сев в машину Николай помчался в город. Не доезжая с полкилометра въезда в город, он увидел баррикаду из десяток машин, Николай надел на руль, специально приготовленный крючок, а другой конец соединил с тормозной педалью, а на газ он положил железный шкворень. Машина, увеличивая скорость, пошла прямо, никуда не сворачивая на баррикаду. Не доезжая до нее метров 50, Николай открыл дверцу и ловко выпрыгнул из кабины прямо на обочину, покатившись по траве, и целым и невредимым спрятался в кустах


Тем временем, увидев летящую на них машину, охранники открыли мощный огонь из всех видов оружия, но было уже поздно, она приближалась с такой скоростью, что люди не успели даже подумать о спасении.


Какая-то пуля попала в бензобак, и машина загорелась, ударившись о первую машину, она, несмотря на свою тяжесть, подскочила на метра два вверх и там взорвалась на мелкие кусочки, все смешалось в дыму и огне, все кругом площадью метров 50 превратилось в огненное пекло. Огонь жадно пожирал и железо и часть асфальта, почти ничего не оставив от людей.


Николай, вооруженный двумя пистолетами Стечкина, промчался в город и, дойдя до первого двенадцатиэтажного дома, забрался по пожарной лестнице на крышу и стал осматривать город сверху. В городе были еще несколько двенадцатиэтажных домов, но выше их домов не было.


Если бы сейчас Александра посмотрела бы на Николая, то опять бы не узнала своего милого, лицо обострилось, тело погрузнело, движения стали быстры и скоры. Глаза тоже изменили свой цвет, из зеленого, бирюзового цвета они засверкали даже при дневном свете желтым волчьим огнем.


Из простого человека он превратился в тысячелетнего воина, не знавшего другого занятия, кроме ратного труда.


Рассмотрев своими зоркими глазами места расположения охранников по городу, он спустился вниз и, петляя, побежал по пустынным улицам. Предупрежденные милицией, жители не выглядывали даже в окна, хотя, конечно, некоторые более любопытные жадно выглядывали из занавесок, стараясь увидеть, что это за смелые люди, выступившие против Мэра.


Некоторые видели и рассказывали потом, как очевидцы, еще более запутав следователей, как мимо них по городу промчался призрак похожий скорей на тень, взлетал на крыши домов и, опустившись сзади охранников, уничтожал их.


Больше всего воин боялся, что пулями, испуганных охранников будут поражены невинные люди. Поэтому он старался напасть на них внезапно, и не давая им опомниться, уничтожал их.


Наконец, уничтожив последний небольшой заслон у мэрии, он спокойно вошел в мэрию и, не встретив сопротивления милиции, охранявших здание он поднялся на второй этаж и пошел к кабинету Мэра, к нему навстречу бросился громадный “Дуб”, картинно держа два автомата УЗИ, и беспрерывно стреляя из них. Он даже не успел заметить, как противник мгновенно исчез из поля зрения, прыгнув на пол, на лету, повернувшись, выстрелил из пистолета прямо в середину лба, прекратив существование злобного существа, ненавидящего простых людей за их слабость, и пресмыкающийся перед теми, кто, как ему казалось, были хозяева жизни.


В кабинете сидел за столом Мэр и, дозвонившись до Березкина, просил у него помощи от нападавших бандитов. Себя он не считал бандитом, его патрон, всесильный Березкин давно реабилитировал его.


Березкин обещал помочь ему. Он, взведя курок, положил револьвер, служивший ему верой и правдой в верхний ящик стола и, оставив его открытым, правой рукой держал его, направив дулом в открытую дверь. Открылась дверь и он, увидев в проеме силуэт, нажал на курок, и Мамай радостно рассмеялся, наконец-то, он убил ненавистного Узбека.


Смех прекратился сразу же, как он увидел, падающего своего подельника Дуба. Он увидел, как вбежал какой-то человек очень напоминающего Узбека, Мамай заорал и, подняв револьвер, хотел выстрелить, но пока он поднимал руку с револьвером из ящика стола, пуля из пистолета Николая проделала аккуратную дырочку во лбу Мамая.


Все кончилось, Николай подошел к сейфу, с помощью секретарши, которая с удовольствием стала ему помогать, хотя была любовницей Мамая, и за это жутко ненавидела этого старого развратника, открыла его, и подобрал нужные бумаги. В небольшом секретере он нашел бумаги, связанные с Березкиным и понял, что он нажил в его лице серьезного врага.


В это время вошли в здание милиционеры, где находилась Охрана, и арестовали оставшихся охранников. Николай решил пойти сдаться в милицию, но девушка уговорила его не делать этого сейчас, так как уж больно много он наделал шума. Он вышел и ахнул, вся площадь перед мэрией была заполнена жителями Борисова, которые, освободившись от многолетнего кошмара, что-то кричали, пели, обнимались. Увидев Николая, они сразу догадались, кто этот необычайно красивый мужчина с бумагами в руках, и попытались поднять его на руки и покачать.


Но тут подъехала старая синяя “Волга” с Петром за рулем, рядом с ним сидели Мыкола и, конечно, сияющая Александра.


Николай, вместе с бумагами, сел в машину и она с трудом, но все-таки выехала из толпы и увезла героя в поселок. От усталости и напряжения он быстро уснул.


Петру пришлось, объезжать то место, где груда металла и асфальт все еще горели ярким пламенем.


Все сидящие в машине старались не смотреть на это ужасное место, а председатель не выдержал и сказал друзьям,
– Да, не хотелось бы мне иметь его в качестве врага. Все помолчали, но Александра неожиданно ответила,
 – А он бы не стал воевать против добрых и справедливых людей,
 – Почему же удивились мужчины,
 – Потому что он ангел. Никто не стал возражать. Через некоторое время они подъехали к бараку. Встречали “Волгу» все жители барака, они не стали спрашивать, как дела, по телефону им все доложили. Проснулся Николай и они повели его в столовую. На столах, накрытых праздничными скатертями, стояли бутылки водки и вина, на тарелках была разложена замечательная закуска, различные сорта колбас, красная и черная икра, на других тарелках лежали соленые огурцы, в хлебницах горкой возвышался красиво нарезанный белый и черный хлеб. Все расселись за столами, разлили в бокалы и рюмки водки и вина, Встал Петр и сказал тост,
– За добрых друзей, товарищи! Все выпили, кроме Николая. Он с сомнением смотрел на рюмку водки,
 – Ты чего? Спросил его Мыкола,
 – Да знаешь Мыкола, что-то мне подсказывает, что от вина я становлюсь не предсказуемым и нехорошим. Александра навострила ушки,
 – Так сказала она себе, если он и без вина хорош, какой же он бывает, когда выпьет,
–Коленька, выпей, пожалуйста, а то неудобно, тебя все так любят. Николай недоверчиво посмотрел на хитрую мордашку девушки, но ее неожиданно подержали все присутствующие. И он, поморщившись, все-таки выпил. Зазвучали тосты, и бедному Коле пришлось выпить еще несколько рюмочек. Его лицо раскраснелось, глаза стали совсем бездонные, он еще более похорошел, Александра включила старую радиолу, и Колино тело под звуки музыки точно летело по воздуху.


Вначале зазвучала музыка Аргентинского танго, и Николай, пригласив Елизавету Павловну, удивительно строгими движениями, точно объясняясь в любви, заскользил по полу, заставляя партнершу подчиняться каждому своему движению. Казалось, партнеры то, страстно переплетаясь друг с другом, обнимались в любовном объятье, то он отшвыривал ее от себя, ревнуя к другому мужчине. Александра перестала улыбаться, приревновав его к партнерше,
 – Николай, а ты танцуешь молодежные танцы? И не спрашивая согласия у присутствующих, поставила пластинку с брейком, и они весело затанцевали быстрый танец с прыжками и ловкими кувырками по полу.


Неожиданно открылась дверь и вошла взволнованная Оксана Юрьевна, она обратилась ко всем присутствующим,
 – Товарищи, мне только что позвонил начальник милиции и предупредил, что в Рязань приехал сам помощник президента Березкин с приказом командующего округа о подавлении вооруженного сопротивления, оказанного группой бандитов представителям власти, окончившегося убийством Мэра города. Командир танковой части выставил танковую роту в составе четырех танков и шести БТРов в сопровождении двух взводов десантников. Они час назад ворвались в город и были поражены, что в городе какой-то праздник, все веселые, и никто не работает. Начальник милиции майор Порошин Виктор Анатольевич пытался доказать командиру роты, подполковнику Чистову, что эта битва простая разборка между бандитами, что ни один житель города не пострадал, что нападающие бандиты исчезли из города.


 Подполковник велел выдать им вожака преступной группировки “Узбека”, и заявил, что ему доложили, что он в городе, а значит и его банда тоже в городе, и они обшарят его весь, но найдут бандитов. Виктору Анатольевичу, чтобы защитить город от разорения пришлось указать ваш поселок. Десантники стали обшаривать город, а Порошин вызвал меня и велел предупредить Николая, чтобы он быстрее ушел из поселка. Вот я и пришла к вам предупредить, но оказалось поздно, я поехала на скорой помощи, и увидела по дороге танковую колонну, идущую сюда. На наше счастье они почему-то остановились здесь недалеко в долине и чего-то ждут. Думаю, что через пол часа они будут здесь.


Наступила полная тишина, а потом все заговорили разом, что только не предлагали Николаю, и уплыть по реке, и уйти через лес, и спрятаться на фабрике, но Оксана Юрьевна ответила, что и милиции, и войскам приказано останавливать всех одиноких мужчин от 20 до 40 лет с темно-синими волосами и большими зелеными глазами. Тут взяла слово молчавшая Елизавета Павловна,
 – Раз ищут мужчину, надо переодеть нашего мальчика в женскую одежду,
 – Правильно, Ура, закричала Александра, так ему и надо. Они побежали в барак, и каждая женщина принесла ему в его комнату свою лучшую одежду, но, как не странно вся одежда оказалась либо мала, либо широковата. Александра, порывшись в своем рюкзачке, нашла топик и такого же цвета, короткую юбочку, она решила посмеяться над своим любимым и принесла их в комнату Николая, неожиданно для девочки, взял их и ушел в ее пустую комнату. В комнате Мыколы и Николая собралось много народу, и все они ломали голову, что же делать? Неожиданно в комнату кто-то вошел, никто не обратил внимания на это, и продолжали спорить.
 – Извините, как мне найти Елизавету Павловну? Все обернулись – и увидели двенадцати, тринадцатилетнюю девочку, одетую в короткий топик с большими зелеными и испуганными глазами с немного наивным и необычайно красивым лицом. Оксана Юрьевна, спросила,
 – Что ты тут делаешь? Девочка молчала и только испуганно хлопала длинными ресницами. Первая опомнилась Александра, она села на кровать и начала хохотать, чуть не впадая в истерику. Она никак не могла начать и все повторяла,
 – Это же, это же и снова хохотала, наконец, кое-как, успокоившись, она закончила – это же Коля. Все собравшиеся присмотрелись и тоже начали хохотать. Наконец, успокоившись, они начали дразнить девочку, и тут Николай показал им такой фокус, что все, кто увидел его, долго не могли забыть этого, у девочки глаза, изменившись, превратились, вдруг, в глубокие зеленые озера, и из них потекли слезки.


Инстинкт мам и пап заговорил у всех со страшной силой, они все наперебой стали утешать девочку, и даже Александра, вдруг, подозрительно захлюпала носом, приготовившись зареветь. Всех успокоила единственный человек, который не поддалась на трюк Николая, Елизавета Павловна,
 – Николай, не издевайся над нами, дело чересчур серьезное. Вот, что дети мои, соберите свои вещи и спокойно идите в город в таком виде никто вас не остановит,
 – Мыкола, спросил Николай, ты помнишь тот мешок, что я принес из церкви, друг кивнул головой, так вот возьми его с собой, он не очень тяжелый, а вам, Оксана Юрьевна, вот эта папочка, которая содержит такие документы, которые опасны для очень многих людей сильных мира сего. Саша, Мыкола и Коля, которую назвали Олей, вышли из барака и пошли по дороге, ведущей в Борисов. Александра всю дорогу издевалась над Николаем,
 – Ах, Олечка, ты не натрудила свои лапки, а то давай я тебя на корках понесу. Мыкола уже невольно покрикивал на них, как на вздорных девчонок. Пройдя несколько километров, они увидели на дороге, как к небу шли клубы пыли, а потом бесшумно появились танки, как из какого-то фантастического фильма, мерцая от жары то, исчезая, то появляясь на глазах. Наконец, шумя моторами и подрагивая стволами, они приползли к троице. Впереди на Газике с открытым верхом ехали несколько офицеров, поравнявшись с друзьями, газик остановился, и один из офицеров подозвал Мыколу, и спросил у него документы. Проверив документы, он отдал их обратно, сказав Мыколе, чтобы он был осторожен, а то может загубить своих сестричек, тут где-то целая банда головорезов во главе со знаменитым вором в законе “Узбеком”. Офицер отдал Мыколе документ, и, прощаясь с ним, сказал,
 – Скажи, а кто тебе эти прелестные девочки, познакомь их с нами. Тут вышла Оля, и одним своим видом покорила всех офицеров сразу, ее зеленые глаза свели их с ума, а она как-то по-детски залепетала о том, что никогда не видела таких больших железных машин, и что это такое, будто большие длинные носы, для чего они нужны. Дяденька полковник можно мне покататься в этой машине. От ее голоска у офицеров закружилась голова. Один из них, старший по званию, вышел из машины и, подняв руку, показал условный знак, чтобы люди выходили на отдых. Открылись люки и из них стали выскакивать молодые танкисты, очень довольные отдыхом, а из кузовов больших мощных КАМАЗов вылезли десантники. Молодые солдаты с радостью разминались после тряски на российской дороге.


Они собирались в небольшие кружки весело переругивались и ждали, когда же перекур окончится и они, наконец, поедут ловить банду “Узбека”. Офицеры окружили девчонок, забыв хохла, и наперебой пытались втереть ей очки.


Оля сумела протиснуться между офицерами и поговорила с Мыколой. Потом слезно попросила капитана, которого звали Сережа, чтобы он довез их на Газике до Ярославля, их ждут родители, они идут из пионерлагеря Пашутино, а Мыкола их сопровождает. Офицеры даже не вникали, какую галиматью несет девочка, так завораживал их ее голосок. Все-таки Сергей ответил отказом, и чуть не застонал, когда глаза девочки налились слезами, и они превратились в глубокие озера, воды которого вот-вот выйдут из берегов. Тогда все кругом стали просить капитана, чтобы он разрешил Михаилу, водителю газика, довезти девчонок и сопровождающего их парня до Рязани. Сергей сам чуть не заплакал, но твердо стоял на своем.


Неожиданно к ним подошел Мыкола и предложил капитану посостязаться в стрельбе из пистолета,
 – Я вижу у вас целый ящик бутылок с пивом, я предлагаю поставить восемь бутылок пива по числу патронов вон на том пригорке, до него около ста метров. Я начну первым и если я промажу или попаду и разобью хоть одну бутылку, то я проиграл, а если срежу самый верх горлышка, то водитель Газика повезет нас троих до Рязани. Капитан посмотрел на пригорок, расстояние до него действительно превышало 100 метров, и согласился. Один из офицеров взял пустой ящик и восемь бутылок пива и, добежав до пригорка, положил на него ящик, а на него поставил 8 бутылок пива. Пока он бегал, случилась беда, Мыкола, разминаясь, неудачно сделал пробежку и упал, столкнувшись с Олей. Его еле привели в сознание, но со лба шла небольшой струйкой кровь. Врач, ехавший в Газике, перевязал бедному Мыколе голову, но заявил, что бедняга не сможет стрелять,
 – Что ж очень жалко заметил Сергей, стрельба отменяется,
 – Нет, закричала Ольга, товарищ полковник я буду стрелять по бутылкам, можно?
 – Ты что, да ты пистолет и не поднимешь, у нас тяжелый пистолет ТТ., еще времен войны,
 – Ну, дядечка, ну милый, дай пострелять, а я тебе дам конфетку, и она достала из кармана какую-то замусоленную конфетку, без обертки, все кругом засмеялись,
 – Ладно, если выдержишь его на весу, то можешь стрельнуть, и он подал ей пистолет, предварительно сняв с предохранителя.
 – Хорошо дяденька я постараюсь. Она взяла пистолет в руки, помогая всем телом, подняла его наверх, и пристально несколько секунд, посмотрев на мишень, она неожиданно для всех от страха закрыв глаза, нажала на крючок, и что-то крича на всю степь, послала все восемь пуль в сторону мишени. Выстрелы казалось, слились в пулеметную очередь.

Через несколько секунд, она прекратила стрелять и кричать, и, открыв глаза, неуверенно посмотрела на стоящих сзади солдат и офицеров. Наступила такая тишина, что было слышно, как где-то далеко свистит суслик. Один из солдат побежал к пригорку, и, прибежав назад, весь бледный показал всем восемь полных бутылок пива, у которых не было верха горлышка вместе с пробкой, точно они были срезаны острой бритвой.

Все уставились на девочку,
 – Ребята, но она стреляла с закрытыми глазами, ей богу, я все время смотрел на нее, изумлено проговорил один из солдат,
– А я вас обманула, у меня отец, разведчик, и он научил меня стрелять, и задавал упражнения не укрепление руки, вот вам, и она показала свой красненький язычок.

Через минуту трое друзей уже сидели в Газике и водитель, рядовой Пеночкин, вез их в Рязань. В машине все молчали и думали о чем-то своем. Александра мечтала о том, как она, когда все кончиться, опять окажется в объятиях этого изумительного любовника, и вновь почувствует сладость его объятий и ласк. Мыкола же вспоминал Киев и свою революционерку Оксану, и, к своему стыду объятья Елизаветы Павловны, даже про себя он никак не мог назвать ее по имени. А шофер поглядывал на девочку и повторял про себя, господи, пускай моя будущая девушка хоть чуть-чуть будет похожа на нее. Проехав Борисов, они поехали по зеленой степи, их продувало легким ветерком, солнышко ласково грело, и легкая истома проникла в их тела. Через час они проезжали через пригород Рязани. Тогда Пеночкин робко спросил девочку,
– Олечка, а куда нам ехать?
– Езжай, пожалуйста, к церкви, шофер свернул на одну из улиц и через некоторое время они подъехали к большой церкви, епархии Рязанского архиерея. Как всегда у входа в церковь на парапете стояли нищие и просили подаяние, среди старух и стариков выделялся один молодой парень, сидящий в коляске с неподвижными ногами с красивым, точно выточенным хорошим скульптором, бородатым лицом, одетый в камуфляжную форму. Он крепко спал, и все равно около его ног в солдатском шлеме лежало много подаяний, рядом валялась недопитая бутылка водки. Коля подошел к солдату и, вдруг, ему точно во сне привиделось, как где-то в горах Афганистана он нес на плечах тело молодого солдата, раненного в бою в ноги, он очень был похож на этого нищего.


Коля подумал, что это знак ему дан свыше, он должен спасти этого парня. Он попросил Мыколу, чтобы он расспросил нищих, кто же этот парень? Мыкола стал расспрашивать и узнал, что этого парня зовут Егор Анатольевич Михайлов, он воевал в Афганистане, и однажды на него пришла похоронка, он жил со своей матерью, отец умер от рака легких, когда Егору было всего два года. Мать, работая преподавателем в средней школе, вынесла все тяготы жизни на своих плечах, и больше никогда не выходила замуж. Егор рос спокойным и воспитанным мальчиком. Он всегда, как мог, помогал маме. После школы, Егор поступил в Десантное училище, там он получил не только военное образование, но и стал прекрасным спортсменом. Окончив училище, он попал в “Спецназ” и после недолгой подготовки, его послали в Афганистан. За это время он познакомился с молоденькой девушкой, которая еще училась в школе в старших классах, дочкой директора одного из заводов Рязани. Как родители не противились, но Татьяна и Егор решили расписаться, как только он вернется из Афганистана. После того, как пришла похоронка, мама его умерла, а Татьяну против ее воли выдали замуж за молодого специалиста того же завода.


Неожиданно через пять лет после похоронки, он появился в городе с парализованными ногами. Он поселился в комнате, где жила мама и жил тем, что делал всякие поделки, игрушки для ребят, а также небольшим пособием для инвалидов. Однажды Татьяна пришла к нему в гости и заявила ему, что не уйдет от него, даже если Егор будет его прогонять. Так они и жили, Татьяна от мужа родила дочку, она хотела взять ее с собой, но тот через суд сумел отобрать ее у нее.


Егор не выдержал такой жизни и запил, и все-таки Татьяна не ушла от него. Она не окончила институт, в котором училась и работала на заводе простой учетчицей, а после работы подрабатывала уборкой помещений в нескольких местах. Кто-то надоумил Егора просить милостыню на парапете у церкви, чем Егор занимается вот уже два года, Татьяна возит его сюда, а к вечеру уже довольно пьяного увозила обратно. Он мог бы насобирать неплохие деньги, если бы половину из них не пропивал. Вот так они и живут, и все-таки она не бросает его, а дочка ее каждый день бегает к матери и очень хорошо относится к Егору.


Мыкола все это рассказал Николаю, и он попросил его отвести Егора в небольшую рощицу около церкви. В это время зазвучали колокола на вечерню, и нищие отвлеклись на прихожан, идущих на службу. Мыкола отвез кресло с Егором в рощицу. Николай, приподняв тело, что-то зашептал в ухо спящему парню, потом отпустив его в кресло, он поднял одну руку к голове Егора, а другую к низу ноги. Из ладони в ладонь через ноги к голове прошел, светясь рубиновым светом, и быстро вращаясь, шар. Егор вздрогнул, и ноги его начали биться об подножки коляски, когда дрожь окончилась, он заснул глубоким сном. Николай спросил,
 – Ребята мне нужны ручка и листочек бумаги. Мыкола покачал головой, но Александра закричала,
 – А у меня есть, и, открыв свою сумочку, достала ручку и бумагу,
 – Мыкола, сколько денег нам собрали наши друзья на дорогу,
 – Да вот 1000 долларов,
 – Дай их мне, пожалуйста, он написал на бумажку несколько строчек, завернул деньги в нее и положил в карман куртки Егора. После чего, отойдя недалеко, спрятавшись в кустах, Коля переоделся в мужскую одежду, вытащил из мешка одну из икон, темную от времени настолько, что не видно было изображения. Из того же мешка он вытащил литровую баночку с какой-то мазью, помазал этой мазью холст, и неожиданно на холсте появилась прекрасное изображение тридцатилетнего Христа с пронзительными синими глазами, с длинным прямым носом, с твердыми губами, с темно рыжей бородкой и длинными волосами, одетый в темно коричневую хламиду. Глаза излучали мощь и волю, и в то же время безграничную доброту.


Николай свернул в рулон холст и пошел в стоящий рядом с церковью, хорошо охраняемый офис. Внутрь его не пустили. Охранник спросил к кому он идет,
 – Я хочу встретиться с Архиереем, у меня к нему очень важная весть,
 – Архиерей не принимает, позвоните его помощнику, может быть он вас примет. Охранник дал телефон, и он позвонил по нему, после долгих разговоров, наконец, помощник согласился с ним встретиться, но у проходной. Через некоторое время вышел молодой, но уже располневший поп с длиной окладистой бородой, одетый в черную сутану, и несший на животе большой позолоченный крест,
 – Кто меня спрашивает, я помощник Архиерея отца Сергия, отец Павел,
 – Это я вас просил встретиться со мной, я хочу поговорить с вами в каком-нибудь укромном месте, я могу вам показать такое, что заинтересует и Архиерея,
 – Хорошо, пройдемте в переговорную комнату. В комнате, Николай развернул рулон и показал икону, когда отец Павел увидел потрясающую работу, а главное внизу знак и знаменитую подпись, то он долгое время ничего не мог сказать
– Ну как, вы согласны на мою встречу с Архиереем,
– Да, но он в Москве у Патриарха, я хочу показать икону ему и реставраторам,
 – Хорошо, но помните, она от времени стала, почти, черной, и только моя мазь надвое суток сделала ее видимой. Если Архиерей меня примет, то я ему расскажу историю этой и еще нескольких икон, имеющихся у меня. Отец Павел попросил Николая быть послезавтра, примерно, в это же самое время в Епархии. Они распрощались, и Николай вышел из проходной. Случайно взглянув на стенд, ‘Их ищет милиция’, он увидел фоторобот лица необычайно похожий на его собственное личико. Он услышал чей-то зов, и, посмотрев в сторону рощицы, увидел встревоженные лица Мыколы и Александра. Когда он уже заходил в рощу, из ворот Епархии выехала темно-синяя “Волга” на заднем сидении, которого, восседал отец Павел,
 – Милиция уже рыщет по всему городу с твоим фотороботом, сказал Мыкола, а Александра ехидно прошептала,
– Одевайся дорогой в свой топик, и пойдем в кино, там мы увидим, кого пустят на фильм для взрослых, а кого нет,
 – Завтра в это время я должен встретиться с Архиереем, а до этого можно погулять по городу, переночуем в …, Ну там посмотрим. Они вышли к церкви, Егор все еще спал в своей коляске.


Татьяна шла взять Егора домой, за весь день она вертелась, как белка в колесе, она подсчитывала, что купить ей на обед, сможет ли она приобрести нужные мужу лекарства. За эти годы у нее в голове не появлялась даже мысль бросить Егора. Оказалось, что в этой хрупкой и избалованной девушке имелась душа настоящей Русской бабы, которая во время бед и несчастий никогда не предаст и не бросит своего суженного.


Татьяна пришла на то место, где оставила Егора, и неожиданно не увидела его. Она спросила одну женщину, которая помогала им, и следила за Егором, где же он.
 – Ты знаешь, мне показалось, что кто-то увез его в рощу. Татьяна бросилась туда и в кустах увидела коляску с мужем. Она подбежала к нему, но, кажется, все было в порядке, Егор, как всегда спал. Она взглянула на него и с удивлением уловила в его лице странные изменения, Егор помолодел, его лицо, несмотря на всклоченную бороду, озарилось той самой мужественной красотой, которое так поразила ее еще в школе.


Она, чтобы разбудить Егора поцеловала его в губы, и он, как в сказке открыл глаза, и ответил на поцелуй,
 – Ах, Таня, когда же ты оставишь меня, завел он свою обычную песню, и инстинктивно привстал, ноги заработали. От неожиданности он упал на супругу, и та начала падать, Егору пришлось сделать шаг и приподнять жену. Татьяна, увидев вставшего мужа, хлопнулась в обморок, как тургеневская барышня. Тут к Егору подошли трое странных людей. Две молоденькие девочки и рыжеусый богатырь. Девушка отчитывала девочку,
 – Нельзя же так внезапно, так и умереть не долго,
 – Ничего, от счастья не умирают. Егор стоял, как опоенный, и ничего не мог сказать,
– Солдат, сказала девочка, бог помогает тем, кто верен долгу и любви, я думаю, что ты еще послужишь Родине. До свидания Егор, мы с тобой еще встретимся, и они ушли. Егор очнулся и осторожно похлопал жену по щечкам, она открыла глаза и поняла, что Егор держит ее на руках,
 – Так ты можешь ходить? Ты все это время притворялся? И врезала мужу по щеке,
– Да ты что милая, ты же сама возила меня по докторам, выходит я и их обманывал,
 – Так, что же это такое случилось с тобой?
 – Мне сказали, что мне помог бог, наверное, это чудо.
 – Интересно, что скажут врачи. Супруги обнялись и долго целовались, Егор не выдержал и опрокинул жену на землю,
 – Милый, что же ты хочешь со мной делать, уж не заняться ли со мной любовью, а где же объяснение в любви, а где же цветы, а где же мое разрешение заняться любовью. Пока она это говорила, он расстегивал пуговицы, выпустил ее грудь, и ласково целовал их, Татьяна, забыв о своих словах, стала помогать ему, и через некоторое время раздался крик любви и страсти. Потом они, обнявшись, сидели и говорили друг другу слова любви. Егор хотел достать из кармана расческу, и наткнулся на какую-то бумажку, он развернул бумажку, и они с женой увидели пачку долларов, пока жена считала деньги, Егор вслух прочел записку,
 – Ты, наверное, помнишь бой за перевал Харабадан, “Серый волк” передает тебе привет, и желает тебе счастья.
 – Господи, я слышал о “Сером волке” такое, что думал, что это байки, а оказывается, что все правда, более того мне говорили, что он вынес меня раненым из боя,
– Как мы его отблагодарим Жорочка? Спросила заплаканная Таня,
– А давай поставим ему свечку в церкви, правда, я не знаю, как его зовут, поставим “Серому волку”, думаю, до бога дойдет.


Они, взявшись за руки, пошли домой. Рязань всполошило это чудо, врачи только об этом и говорили. Супруги Михайловы, забрав дочку Татьяны, которая сама этого захотела, уехали на реставрацию церкви в город Борисов.


Мыкола побежал к своим знакомым хохлам, и взял у них в долг небольшую сумму. На эти деньги он снял комнатку в дешевом пансионате, где друзья устроились на ночь. Впереди еще была долгая ночь, и они пошли в кино. В кинотеатре шел какой-то крутой американский боевик с показом откровенных сцен. Они подошли к кинотеатру, и, не смотря на то, что до начала сеанса оставалось всего около часа, у кассы стояло довольно много народу, ждали, когда откроется окошко администрации, и она будет продавать не востребованные билеты. Саша огорченно махнула рукой,
 – Ладно, пойдем в гостиницу, может, завтра посмотрим. Мыкола и Александра повернулись, и уже хотел уходить, но Николай так не думал,
 – Подождите ребята, я сейчас, он снял кофточку, и в одном топике и короткой юбочке, встал за какими-то молодыми ребятами и своим журчащим голосом спросил их,
 – Ребята вы последние? Они повернулись и даже открыли рты от изумления, перед ними стояла девочка воплощение их снов, и мечты. Наконец, поняв вопрос девочки, они одновременно ответили,
 – Нет, ты впереди, и все кому она задавала этот вопрос, и молодые и старые, девушки и женщины, мужчины и юноши, уступали ей дорогу, так она оказалась у окошка первая.


Открылось окошко, и женщина лет пятидесяти с недовольным лицом, которой все обрыдло в жизни, и, которая считала дни до пенсии, выглянула в нее. Ее удивила какая-то странная тишина, ни крика, ни шума, ни одного матерного слова к которым она привыкла за многие годы работы администратором, она не услышала. Она от неожиданности вскрикнула, громадные зеленые умаляющие глаза девочки смотрели на нее с какой-то теплотой, и умаляющий голос попросил ее,
 – Тетенька дайте, пожалуйста, три билетика в кино, куда-нибудь на последние ряды. Все смешалось в бедной голове женщины, и жалость, и изумление, и какое-то притягательное чувство к этой девочке шептало ей, ну дай же ей билет, но многолетнее чувство долга заставило ее сказать,
 – Я не могу девочка продать тебе билеты, уже поздно, а ты еще маленькая. Она посмотрела в ее глаза и видела, как они наполняются слезами, становятся глубокими и влажными. Вот одна слезинка уже покатилась из глаз по ее шелковой щечке. Девочка повернулась, чтобы уйти, и толпа тоже увидела эти глубокие глаза и одна девушка сказала,
 – Тетя Клава ты бессердечная женщина, ну дай ей билеты, что тебе жалко,
 – Ладно, девочка, только не плачь, вот возьми билеты в директорскую ложу, у девочки сразу же пропали слезки, и она, крикнув,
 – Спасибо тетя Клава, и, просунув головку в окошко, чмокнула ее в щечку, повергнув женщину в нерабочее состояние на весь день.


Коля вернулся к друзьям и увидел их смеющимися и довольными,
 – Так, сказала, смеясь Александра, ты достал билеты, а вот попробуй теперь пройти билетерш, они здесь, как и везде, звери. Вообще-то Мыкола это несправедливо, как только этот крутой парень стал девчонкой, на меня никто не обращает внимание. Поэтому сегодня ночью ты должен компенсировать все мои страдания,
 – Ладно, пошли, сказал Мыкола, и они пошли к входной двери кинотеатра, как и предсказывала Александра у двери стояла толстая неповоротливая женщина с каменным лицом. Она уже нескольких людей не пропустила в кинотеатр, и не только несовершеннолетних, но и двух подвыпивших парней.


Образовалась небольшая очередь, женщина не только проверяла билеты, но и принюхивалась к мужчинам.


И вот перед нею предстали вначале Мыкола, которого она пропустила беспрепятственно, потом Александра, которую она подозрительно осмотрела, но все-таки пропустила, и наконец, девочка невысокого роста с темно-сизыми короткими волосами,
– Женщина, схватила девочку за плечо и хотела вытолкать ее за дверь, но ничего не вышло, ей показалось, что она пыталась толкнуть кусок железа, тело девочки даже не шелохнулось. Женщина удивленно заглянула в лицо девочки и увидела два зеленых глазища, глубоких, как озера, и ей показалось, что она в них вот-вот утонет, и тогда женщина, вскрикнув, потеряла сознание. Когда она очнулась, то поняла, что сидит на стуле, а девочка машет платком перед ее лицом, и при этом ухитряется никого не пускать в кинотеатр, правда, никто и не сопротивлялся, увидев, что женщина очнулась, вздохнула и сказала,
 – Ну вот, наконец-то вы можете встать на свой пост. Она прошла к двери, и тут девочка стала канючить,
 – Тетенька, пожалуйста, пропустите меня, ведь вы же добрая, да еще проделала свой коронный номер, в уголке глаз собралась влага и превратилась в слезинку, которая покатилась по ее щечке. И тут женщина вместе с окружающими весело засмеялась,


Впервые за все время, как Николай оделся в женский наряд, он растерялся,
 – Да что вы смеетесь? Женщина объяснила, все еще смеясь,
 – Ты могла просто пройти в зал и пропустить всех желающих в кинотеатр, а вместо этого пытаешься меня разжалобить. Ладно, иди в зал, но если честно, то фильм дерьмовый, и не для твоих чудных глазок. Она оказалась права, фильм был из французской жизни, с погонями, драками, сексом, но без французского шарма и юмора и с очень сильным Американским акцентом.


После окончания фильма, друзья вышли из кинотеатра усталые и немного сонные,
– Пожалуй, нам надо идти в гостиницу немного поспать, завтра, я думаю, нас ждет тяжелый день, сказал Коля. Они пошли в сторону гостиницы, для этого им надо было пройти через небольшой скверик, когда они проходили мимо какой-то лавки, с нее встали мужчина и женщина и подошли к ним. Это оказались Татьяна и Егор. Они встали перед Колей, и Татьяна неожиданно встала перед ним на колени,
– Серый волк, мы так благодарны тебе, что и не высказать словами.
Егор, правда, не встал на колени, но тоже заговорил с дрожью в голосе,
 – Ты спас меня дважды, тогда в Афганистане на перевале Харабадан и здесь, сделав из калеки полноценного человека, воина и протянул Николаю руку
Коля поднял Татьяну с колен и пожал руку Егору, Татьяна неожиданно схватила его руку и поцеловала ее.


Потом Егор заговорил,
– Волк, пойдем к нам, Татьяна приготовила прекрасный обед, мы справляем нашу свадьбу, так как у нас ее не было, Будут, правда, немного народу, только те, кто верил и помогал нам. Коля смущенно спросил,
 – Вас не смутило, что я в женском наряде, и мне пока не хочется встречаться с милицией?
– Нисколько, за Егора ответила Татьяна, вся Рязань только и говорит о бое в Борисове, и все утверждают, что один человек уничтожил, целую роту бандитов. Егор сразу же после исцеления догадался, что такое мог сделать только один человек, Серый волк. Наверное, поэтому вы и переоделись, а Егор догадался, что вы пошли в этот кинотеатр. Она хотела продолжить, но тут заговорил Егор,
 – Таня хватит, дай мне сказать что-нибудь, поверишь, она слово не дает мне вымолвить. И тут они оба заговорщицки заулыбались,
 – А узнали мы с Таней, что ты смотришь фильм в этом кинотеатре, потому что родственница Татьяны Клавдия Петровны администратор кинотеатра рассказала ей о смешном случае так поразившей ее, и ее подругу Наталью Демидовну, билетера того же кинотеатра. Рассказала она о том, что какая-то несовершеннолетняя девочка смогла свести их с подругой с ума настолько, что практически изменила их жизнь. Так вы пойдете к нам,
 – Конечно, согласились друзья.
 

Таня и Егор повели их к себе домой, и веселая болтовня продолжалась всю дорогу, при этом Татьяна и Александра быстро подружились, Александра рассказала о появлении Николая в поселке. Николай попросил Егора найти несколько умельцев для строительства церкви. Они пришли в обычную пятиэтажку, где на третьем этаже в трехкомнатной квартире в большой комнате был накрыт большой стол, за ним сидели несколько человек, мужчин и женщин, к Татьяне подбежала девочка лет десяти,
 – Мама привет, меня папа отпустил, но ненадолго. Ой, какая красивая девочка, кто это? Таня неуверенно посмотрела на Николая,
 – Это,
 – Меня зовут Оля, и я с удовольствием с тобой познакомлюсь, а тебя как зовут,
 – Машенька, мне уже десять лет, а в каком ты классе учишься, я учусь в 3 б. классе,
 – Я выгляжу немного моложе своих лет, от этого и страдаю, а учусь я в 8 классе. Они сели рядом, остальные расселись за столом тоже, как хотели. Разговор коснулся, конечно, счастливого исцеления Егора, одна из присутствующих женщин по имени Наташа, медсестра поликлиники, в которой врачи вели наблюдение над Егором, рассказала,
 – Знаете, когда Егор заявился на своих двоих в поликлинику, его врач Софья Андреевна упала в обморок, и ее долго откачивали, она чуть богу душу не отдала. Ждем врачебной комиссии из Москвы.


За столом после нескольких тостов, установилась веселый шум, Александра сидела рядом с Колей, и играла в мамочку Ольги. Когда он попытался выпить рюмочку, она строго сказала Олечка, ты еще маленькая, и не можешь пить спиртного, вот выпей Кока колу, деточка. Маша шепнула Оле,
 – Вот вредная старуха, и как ты ее терпишь.
Александра чуть не поперхнулась вином, которое в это время пила,
 – Я старуха, да знаешь, кто она? И, вдруг поняв, что чуть не выдала друга, засмеялась, ну и дела, Мыкола, спросила она все слышавшего приятеля, неужели я выгляжу такой старой?
 – Конечно, милая ты совсем старой стала,
– Ах ты, негодяй, да я тебя сейчас, и замахнулась на него полной бутылкой, но тут же опустила ее и захохотала,
 – Оля скажи, кто выиграл наш с тобой спор, ведь ты никак не могла попасть в кинотеатр на Американский фильм, да еще вечером, и только твое коварство и красивые глазки помогли прорваться тебе туда, а меня пропускали беспрепятственно, разве не так?
 – Мыкола скажи ей, что выиграла я, я все-таки посмотрела этот фильм, так. Все, кто слышал этот спор, закричали,
 – Расскажите, что случилось? И тут встала, неизвестно когда пришедшая на праздник тетя Клава, уже успевшая порядочно выпить, и все еще не пришедшая в себя женщина.


Вот это прелестная девочка может растопить лед в Арктике, а когда она пустила слезу, я готова была сделать все, даже убить человека, но это еще не все, вы, наверное, знаете эту толстую корову Ефросинью, билетершу, которая стоит у дверей, защищая их, как амбразуру.


Так вот Олечка свела ее с ума, эта железная леди сломалась от одного ее вида, потеряла сознание, и пропустила ее на фильм,
 – Не может быть, ахнули сидящие за столом жители Рязани, чтобы “Корова” и пропустила малолетнюю девочку в кинотеатр, это надо где-то записать. После еще одного тоста, над столом поднялся общий шум. Мужчины, друзья Егора рассказывали сказки о войне в Афганистане. И тут кто-то упомянул о Сером волке, и рассказы превратились в оду о герое-воине,
 – Вы знаете, вдруг сказал один из парней, я был разведчиком в 5 армии, и вот у нас ходили слухи, что однажды из-за предательства одного офицера, Серый волк попал в ловушку одному знаменитому командиру Афганских душманов, который окружил его со своим отрядом на вершине небольшой горы. Что случилось, никто не знает, только на отряд духов, руководимой знаменитым командиром, узбеком по национальности, напала стая волков. Душманов разбили наголову, а командир был взят Волком в плен. Потом сами духи говорили, что вожаком этой волчьей стаи был мощный и кровожадный Серый волк, который в горах Афганистана не водится. Все помолчали немного, но Татьяна спросила говорящего,
 – Вы, что хотите сказать, что человек превращался в Волка, то есть это был оборотень?
 – Что вы, я этого не хотел сказать, только несколько духов, бывших в том отряде, и взятых в плен, со страхом рассказывали о страшном сером волке. Наконец, через некоторое время, взволнованная россказнями о сером волке, Александра, вдруг, сказала,
 – Все, Оле пора идти в гостиницу, ей нельзя слушать эти страшные истории. Да и уже спать пора. Все встали из-за стола и стали прощаться с хозяевами,
 – Мыкола, ты идешь с нами? Спросила Саша,
 – Мыкола, уже здорово наклюкавшись, стоял с красивой медсестрой, с которой он уже неоднократно где-то уединялся, ответил,
 – Извини Сашенька, Наташа мне хочет показать Рязань, завтра в гостинице встретимся, и, махнув ручкой, ушел вместе с Наташей. Саша взяла под руку Колю, от которой не отставала Маша, рассказывая всю подноготную своей семьи, слезно стала просить маму,
– Мама можно Оля пойдет к нам в гости, папа не рассердиться, правда, правда. Саша весело толкнула Колю,
– Ну, как, может, пойдешь с Наташенькой, в куклы поиграешь? У Машеньки даже слезы пошли из глаз,
 – Я уже большая девочка, и в куклы не играю. Тут вмешался Коля, он посмотрел на Машу, осторожно вытер ей слезки, и так на нее посмотрел, что у девочки впервые появилось, некоторое странное волнение, которого она никогда не знала. Он поцеловал Машу в лобик, и тихонько сказала,
 – Машенька, мы еще увидимся с тобой, а сейчас я пойду с Сашей, она за меня отвечает, Маша рассерженно ответила,
 – Оленька не дружи с нею, она нехорошая и злая,
– Хорошо, девочка, я с нею дружить не буду, но придется идти с нею, а то она меня накажет. Он серьезно пожал ручку девочки и ушел вместе с Сашей.


Пока они шли, Саша молчала, но, когда они подошли к гостинице, она, ехидно улыбаясь, спросила Колю,
 – Что это ты говорил о своем наказании? Я хочу уже сейчас начать тебя воспитывать. Он поцеловал ее и поплелся с нею в свой номер. Как только они вошли в свой номер, Александра стала раздевать его, но он оказался проворнее ее, и она оказалась голой первой. Она все-таки раздела его и толкнула на кровать, и бросилась на него, страстные поцелуи чередовались ласками по всему телу, и, наконец, страстный вскрик, раздавшийся в темноте, указал на то, что самая сладостная в мире пытка началась. Уснули они только утром, когда солнышко засветило в окошко, и поднялось довольно далеко. Когда открылась дверь, и вошел Мыкола, то увидел чудную картину, два голых тела, лежали, крепко обнявшись на полу среди раскиданных одеяла, простынь и подушек. Он кашлянул, но пара даже не шелохнулась,
 – Ребята громко сказал Мыкола вставайте, уже 12часов, они зашевелились, и, открыв глаза, посмотрели на непрошеного гостя. Александра вспомнив, что она голая, закричала,
– Мыкола уйди, и кинула в него подушку, он засмеялся,
 – Ладно, ладно, бесстыдники, покидаю я вас на полчасика, чтобы вы успели одеться и привести себя в порядок.


Через полчаса он вернулся в номер, и застал их одетыми. Они страстно целовались, и конечно, комната была не прибрана,
 – Вот что кончайте заниматься глупостями, и давайте уберемся здесь, скоро придут Егор и Таня, ну и Наташа, извините меня, пожалуйста, но я ночью в пылу, в общем, я проговорился. Она знает, что ты мужчина,
 – Ты, что сделал, теперь вся Рязань будет знать об этом,
 – Нет, она не поверила мне, решила, что я разыгрываю ее. Они прибрали номер, через некоторое время раздался стук в дверь и вошел Егор с Татьяной и Наташей. Наташа во все глаза разглядывала девочку, и никак не могла поверить, что эта прелестная девочка, мужчина.


Татьяна и Егор принесли с собой вина, пива и закуски, которая осталась от вчерашнего вечера. Женщины застелили стол чистой скатертью, расставили посуду и две бутылочки вина поставили на его середину, они расселись за столом, выпили и закусили. Наташа рассказала, что к ним в город приехала сладкая парочка, как она сказала, Филипп и Аллочка. Билеты продали уже за месяц, только своим по блату, а так бы хотелось увидеть новоиспеченных супругов,
– Пойдемте, хоть издалека посмотрим на них, я Аллу Пугачеву хочу увидеть хоть краешком глаза, с детства я обожаю ее, и тут все присутствующие посмотрели на Колю,
 – Вы чего на меня уставились, я никогда не пойду на это,
– На что, “На это” ехидно спросила Александра,
 – Ну, это самое, доставать билеты в театр,
– А тебе самой не интересно послушать Примадонну и ее мужа? Спросила Наташа,
 – Да, в общем, не очень-то и хочется. И тут Саша заявила,
– Ребята, она мне проспорила, но не хочет сознаваться в том, что если бы не ее красивые глазки, она ни за что не попала бы на фильм. Так вот Оля давай спорить, ты не сможешь достать билеты,
– Что, я не смогу! Да я, если хочешь, рассорить их могу, правда, ненадолго, они мне нравятся,
 – Вот все слышали, давай ладонь, Мыкола разбей, и он разбил сцепившиеся ладони,
– Но я же не могу в этих тряпках, появится на глазах у артистов,
 – Вообще-то правильно, ее надо приодеть, а как?
 – Я знаю, сказала Татьяна, она и Егор не могли удержаться от улыбок, смотря, как знаменитый “Серый волк” изображает из себя девочку,
 – Подождите немного, я сбегаю домой и принесу платьице, которое одевала на выпускной бал. Наташа выбежала из номера, и оставшиеся за столом друзья выпили оставшееся вино. Минут через двадцать вернулась Наташа и показала всем какое-то воздушное платье с разрезами внизу, и почти совсем открытое сверху, из какого-то темно синего шелка.


Коля посмотрел на платье, подумал и сказал,
 – Ну что ж пойду одевать, Саша у тебя есть чем мордочку подкрасить?
 – Да, вот возьми, и отдала ему свою косметичку. Он взял с собой платьице и косметичку и ушел в ванную. Пока Коля находился в ванной, Наташа сказала,
– Ну, Мыкола, ты и шутник, ни за что тебе не прощу такой дурацкой шутки, знаете, что он мне сказал? Что эта хрупкая, нежная девочка является мужчиной, да еще опытным бойцом. Неожиданно открылась дверь, и вошло удивительное зеленоглазое чудо, одетое в узкое, обтягивающее платье, небольшой макияж чуть-чуть подправил очертание глаз и губ. Когда это чудо шло к столу, казалось что это гибкое и хрупкое тело идет по воздуху, разрезы от бедра раскрывали точеные ножки, а сверху сверкали белоснежные пухленькие плечи, и даже отсутствие грудок не только не портило ее, но придавало ей какое-то бесстыдное очарование. Все встали и, открыв рот, смотрели на это чудо. Даже Саша, которая всю ночь чувствовала мужскую силу Николая, поверила, что перед нею первозданная девушка, которая соблазнила Адама. Растерянные девушки смотрели на него и потрясенно не сводили от нее глаз. А Саша заплакала и сказала,
 – Это нечестно, мы так не договаривались, конечно, ты можешь свести с ума любого. А мужчины даже ущипнули себя, может им это мерещиться. Таня вздохнула и сказала,
 – Ну что же пойдемте, пройдемся по улице, до начала концерта осталось два часа, уже сейчас у театра творится столпотворение, нам надо пробиться сквозь толпу поближе к театральной лестнице, чтобы артисты могли заметить наше чудо. Когда они вышли из гостиницы, то сразу же поняли, что они совершили большую ошибку, выйдя на улицу с этой секс бомбой. Казалось, что вокруг никого не было, а через миг откуда-то появились люди, которые окружили их, и не давали им прохода. На этой улице, на которой кажется, и машин-то не было, вдруг произошло несколько столкновений. И пока они шли через улицу, машины сигналили этакой красоте. Они пошли быстрее и, зайдя за угол, остановились. Мыкола почесал в голове,
 – Да, этак мы и до утра не дойдем до театра, вот что подружка, на мой пиджак, одень вот эти очки, и иди за мной, мы с Егором тебя прикроем. Наташа шла с Сашей и все пыталась расспросить ее,
– Девочка, кто же твоя подружка? Откуда она? Как еще ее земля носит? Она же небожительница. Татьяна шепотом спросила Егора,
– А ты уверен, что это мужчина?
 – Конечно, более того, глядя на него, как женщину, я поверил в миф о превращение его в матерого волка. Так, скрывая девочку от нескромных глаз, они дошли до театра, где уже толпилось множество народу.


Мыкола и Егор выпустили на волю свою пленницу, и она подошла к краю толпы, что-то негромко сказала крайнему мужчине, тот недовольно обернулся, и осоловело, уставился на девочку, ему показалось, что он ослеп. Он вновь повернулся к впереди стоящему человеку, уже женщине, и сказал ей, чтобы она пропустила чудо вперед. Так друзья шли вперед от человека к человеку, между женщинами и мужчинами, юношами и девушками, девочками и мальчиками, Коля провел своих друзей прямо к театральной лестнице, где они остановились в ожидании артистов.


В это время артисты подъезжали к театру в длинном белом Кадиллаке Киркорова, усталые и немного злые. Около лестницы уже стоял автобус с помощниками артистов. Они вот уже неделю колесили по Золотому поясу России, каждый день приходилось давать несколько концертов. Усталость взяла свое и они уже, почти, не разговаривали друг с другом. Увидев толпу, артисты по привычке заулыбались, Алла Борисовна легко приняла непринужденный вид и выдала дежурную улыбку. Молодой Киркоров еще никак не мог так быстро перестроиться и вылез из машины все еще с недовольной миной на лице.


Толпа расступилась, и артисты пошли по ступенькам к входу в театр, как, вдруг, оба остановились, как вкопанные, и повернулись на свет зеленых лучистых глаз молоденькой девушки, почти, девочки с таким удивительным лицом и умопомрачительной улыбкой, что даже святой стал бы грешником.


Чета повернулась и подошла к девушке, не спуская с нее глаз, точно лунатики. Алла первая пришла в себя, она неожиданно для себя и толпы обняла девочку,
 – Господи, милая, как тебя звать? И обернувшись к мужу, окликнула его,
 – Эй, Филя, очнись, и закрой рот, посмотри какая девчушка, так бы и съела бы ее, так как же тебя звать? Девочка сделала что-то вроде книксена и журчащим голосом ответила,
 – Ах, Алла Борисовна меня зовут Оленька, я с детства воспитывалась на ваших песнях, и мне нравиться ваш муж, какой он высокий, можно его поцеловать? И не дождавшись разрешения, встала на цыпочки, рукой обняла за шею Филиппа и, нагнув его к себе, поцеловала в щечку. Оба артиста пребывали в таком восторге, что не знали, что им делать с этой зеленоглазым чудом, но тут девочка попросила их дать ей автограф. И тогда Алла Борисовна решительно сказала
– Идем с нами, милочка, мы тебе подарим все, что ты захочешь, но девочка отказалась,
 – Не могу бросить своих друзей, вон они стоят,
 – Сколько надо билетов?
 – Да всего пять,
 – Хорошо, коротко ответила Пугачева. Навстречу с примадонной и Филиппом на лестницу вышла большая группа людей: Музыканты, подтанцовка и бэк вокалисты, костюмеры и гримеры, и т.д. и т.п. Был среди них и директор Аллы Борисовны, которая подозвала его и попросила вынести пять билетов, и девочка, дождавшись, когда директор вынес билеты ее друзьям, пошла с артистами внутрь театра. В сопровождении взволнованного директора театра, они прошли в коридор, где находились гримерные для актеров. Одну из них занял Киркоров, другую Пугачева вместе с девочкой. Артистка посадила девочку на стул рядом со столиком для гримирования, и пока она переодевалась, они весело трепалась о том, о сем. Неожиданно для себя, Алла Борисовна разговорилась с незнакомой для себя девочкой, и долго не замечала, что говорит в основном она, а девочка ловко своими вопросами и лестью, типа,
 – Ах, какая вы умная, так ему и надо, а что он сказал? Правильно так и надо. Вы такая красивая, такая обаятельная, такая талантливая, заставляла опытного и осторожного шоумена раскрыться полностью. Она рассказала о своем детстве и отрочестве, о своем творчестве такие подробности, о которых даже близкие люди не знали. Пришла гример, тихая и пожилая женщина давняя подруга актрисы, послушав разговор певицы и Олечки, Людмила Львовна, вдруг весело рассмеялась,
 – Аллочка эта девочка очень шустрая, что вы о ней знаете? Что она вам рассказал о себе? Актриса подумала и тоже захохотала,
 – Точно, а ты случаем не папарацци? Потом опишешь меня в своей газете этаким монстром,
 – Что вы Алла Борисовна, да я еще школу не кончила, да я, да я, и глаза налились зеленой влагой, и слезки закапали одна за другой. Женщины, и великая, и простая тоже захлюпали носом, и глаза их оказались на мокром месте. Они обе стали утешать девочку,
 – Миленькая, доченька, золотко наше, не плачь,
 – Знаешь, что, сказала певица, у меня идея, одна из наших бэк вокалистов заболела, ты будешь нам с Филей подпевать, а автограф мы тебе дадим вот на этой большой афише. Тут без стука вбежал Киркоров,
– Алла послушай, у нас Анечка заболела, почему бы девочке не подпеть нам? Женщины засмеялись,
 – А мы уже подумали об этом,
 – Вот и хорошо сказал артист и опять убежал к себе.
 – Что вы, начала отказываться Оля, я не знаю совсем ваш новый репертуар, знаю только вот эту, и удивительно чистым и красивым голосом запела,
 – Миллион, миллион алых роз, ну как подходит?
 – Здорово! Девочка у тебя талант, поедем с нами, я из тебя сделаю певицу,
 – Вот еще, зачем мне это, лучше я охмурю какого-нибудь миллиардера, и буду жить припеваючи, как птичка певчая.
 – А ты Олечка, оказывается, себе на уме, неужели тебя не влечет слава, огни рампы, тысяча лиц, смотрящих на тебя с восторгом.
– Зачем Алла Борисовна, есть и другая сторона медали, интриги, подножки, сплетни, никому нельзя доверять, ревность других певцов, даже вашего уровня. Певица с сомнением посмотрела на девочку, ее поразила не по возрасту меркантильные рассуждения этой юной девушки,
 – Пойми, если бояться с самого начала всего этого, то ты никогда не будешь счастлива, так, как счастливы мы, когда тухнет свет и остаются двое, певец и полный зал слушателей, превратившись в одно целое, мои переживания передаются всему залу, смех и слезы мои, это смех и слезы всего зала. Думаешь, почему мы после выступления в больших столичных залах ездим все лето по городам и весям России. Конечно это большой заработок, но это и близость с народами России. Когда Алла кончила говорить, установилось молчание, и тут певица сморщилась,
– Конечно, и здесь есть свои издержки, иногда так устаешь, что голова разваливается на части от боли и не какие таблетки не помогают, вот как сейчас,
 – Алла Борисовна я могу вам помочь, дайте мне вашу голову? Певица наклонилась и девочка, взяв ладонями ее голову за затылок и лоб, начала что-то шептать, нежно поглаживая круговыми движениями лоб и затылок. Певица закрыла глаза и медленно покачивала головой в такт поглаживанию. Вскоре Оля отпустила голову певицы, и она, закрыв глаза, все так же покачивала головой. Все заметили, как щечки ее порозовели, а когда она открыла глаза, они заблестели, точно от выпитого вина. Она с изумлением посмотрела на девочку,
– Господи помилуй да ты же целительница милая моя, у меня не только не болит голова, но я чувствую себя так, будто я скинула с себя лет двадцать. Не знаю или сон это был, или померещилось мне, но я увидела широкую реку с плавным движением, по берегам тянулась тайга, в котором росли громадные сосны, и пышные ели, стройные березки, кедрачи с шишками и ольха с сережками. Я плыла на каком-то старинном пароходике с длинной трубой и большими колесами, которые стучали своими лопастями по воде, и, вдруг, увидела, как из кустов, что росли на берегу, выглянула мордочка лисички, капитан потянул рукой проводок, и по реке поплыл густой бас гудка, распугивая все живое вокруг. Лисичка повернулась, и, махнув рыжим пышным хвостом, умчалась.
 

Эта картина не могла прийти ко мне из воспоминаний, я родилась и росла в Подмосковье, и такие большие реки я могла увидеть, только из окна вагона, проезжая по мосту.


Оленька поехали со мной, я буду тебе вместо мамы. Я точно второй раз родилась. В уборную заглянул администратор и сказал Пугачевой, что все готово, и можно выходить. Примадонна собралась уже уходить, когда Оля подошла к Людмиле и попросила ее дать свою руку, Людмила протянула руку и вложила свою ладонь в ладонь девочки. Ольга закрыла глаза и сказала,
 – Людмила Львовна у вас злокачественная опухоль, которая не дает вам покоя, но делать операцию уже поздно. Алла Борисовна идите выступать, я тоже минут через пятнадцать выйду на сцену. Пугачева после исцеления сразу же поверила девочке и ушла. Оставшись наедине с женщиной, Коля уложил ее на диванчик, и, положив руки на тело женщины, стала петь хрипловатым голоском старинное причитание. Людмила, закрыв глаза, увидела странную картину. На небе сияли еще в полную силу звезды, холодная луна своим мертвым светом освещала большую поляну, посреди которой догорал костер. Вокруг него бесновались обнаженные мужчины и женщины в страшных масках на лице. На небольшом возвышении стоял старик с седой бородой и зелеными глазами, на востоке небо уже светлело, и звезды теряли свой блеск, Людмила без маски, обнаженная так же, как и другие женщины плясала уже на последнем издыхании. Вдруг старик посмотрел на нее и жестом приказал ей подойти к себе. Две женщины взяли ее под мышки и подвели ее к помосту, рядом со стариком стояла деревянная бочка, он ковшиком почерпнул из нее какую-то прозрачную рубинового цвета жидкость и поднес ковшик к ее губам и Людмила, захлебываясь, выпила эту горькую жидкость, которая стекала с подбородка на ее тело. Неожиданно тело начало сгибаться и разгибаться, как в каком-то трансе, вокруг нее все в убыстряющем ритме барабана заплясали люди, все ближе и ближе подходя к ней. Из ее тела начали отделяться желтые прозрачные змеи и, извиваясь, исчезали во тьме.


Женщина почувствовала, как тело ее освободилось от боли и жесткое непреодолимое желание проснулось в ней, Старик уложил ее на помост и вошел в нее под победные крики людей в масках, ласка повторялась снова и снова, пока она не потеряла сознание. Очнулась она ранним утром, рядом с нею сидел старик и гладил ее волосы, увидев, что Людмила проснулась, он нагнулся к ней, и, посмотрев своими зелеными глазами в ее глаза, сказал,
– Я подарил тебе мальчика, и все будет в твоей и его жизни хорошо, но то, что произошло с тобой на этом озере, ты не должна никому говорить


Наступила предрассветная тишина, появился лучик солнца, который увеличивался и превратился в громадный красный диск, прогнав звезды и луну с небосклона.


Людмила Львовна открыла глаза и увидела все ту же гримерную комнату, но никого не было, только она одна лежала на диване. Странное чувство вошло в ее усталое сердце, она впервые за многие годы не почувствовала ни боли, ни постоянной усталости. Наоборот все ее тело трепетало странным неиспытанным доселе чувством восторга и упоения от ласк старика.


Людмила встала, подошла к столу и посмотрела в зеркало, перед ней сияло молодое с темно-вишневыми глазами лицо молодой женщины, какой она и была. Седина исчезла, и русые волосы мягкой волной лежали на плечах. Откуда-то пришли слезы счастья и радости, и она неожиданно для себя вновь заснула.


Когда Звездная чета начала свое выступление, все проходило, как и всегда, как в любом городе России, каждую песню принимали на ура. Казалось, ничем этот концерт не отличался от других таких же концертов в других городах. Где-то на 20 минуте, как раз тогда, когда пел Киркоров, неожиданно в зале стали раздаваться смешки, вначале сдержанные и приглушенные, потом все громче и громче, Киркоров удивленно оглянулся и увидел, что и ее благоверная откровенно и весело смеется. Киркоров готов был убить того, кто помешал ему, и повернул голову и сам расхохотался, их новая знакомая, зеленоглазая дурочка, встала в небольшую группу молодых женщин в откровенных нарядах, и пыталась подпевать певцу. Так как она еще и пыталась танцевать, путаясь в своем длинном платье, то она толкала своих несчастных подруг, те хватались за нее, и она, чуть не падая, еще ухитрялась держать микрофон у своих губ, и что-то петь. Так как Киркоров и группа перестала петь, вдруг, прорвался ее голос и облетел весь зал до самого последнего ряда, поразив слушателей красотой звучания и силой. Все замерли и зал, и певцы, и слушали, как голос девочки метался по залу. Раздался гром аплодисментов, и впервые артисты тоже с удовольствием аплодировали этому чуду. Потом концерт продолжился, и великая актриса со своим мужем выложились так, как никогда до этого небольшого театра. Концерт прошел с небывалым успехом, а Олечка стояла рядом с кумирами и принималась публикой с весельем и любовью.


В ложе, где сидели друзья Ольги, царило такое же веселье и радостное оживление. Таня с Наташей не разговаривали со своими кавалерами, вы нас обманули, мужчина, даже если он великий артист не сможет сыграть такую глупенькую и привлекательную девочку. Саша успокоила их, она задумчиво сказала,
 – Вы правы, конечно, если он человек,
– Что ты хочешь сказать? Удивленно спросила Таня,
 – А вот что, он сделал меня женщиной, его ласки удивительны, его голос возбуждает, вы это сами слышали, поэтому мне представляется, что он Ангел, зачем-то спустившийся к нам на землю. Вот уже сотни лет он помогает людям, смущает и соблазняет женщин, он любит почему-то именно Россию, по-моему, когда-то она стала его родиной. Он не может пройти мимо горя, чтобы не помочь, мимо несправедливости, чтобы не наказать обидчика, и мимо красивой женщины, чтобы не соблазнить ее.


Друзья удивленно посмотрели на Сашу, мудрость суждений так не шло к этой шестнадцатилетней девочке,
 – Скажи? Спросил Мыкола, когда ты это поняла, я это понял тогда, когда несколько дней назад, после драки со скинхедами мне проломили череп, и, как мне рассказала одна женщина, он каким-то образом восстановил мой череп, и я ожил, потом он на моих глазах оживил людей, которые выпили из колодца отравленной воды,
 – Конечно, ответила Саша, и тогда тоже, я из тех людей, которых он оживил, но по-настоящему я поняла это тогда, когда он превратился в серого волка, а меня превратил в волчицу, и гонялся за мною по лесу, а когда поймал, занялся со мной любовью.


Концерт окончился, люди долго аплодировали артистам, и неохотно разошлись. Друзья девочки прошли в гримерку, где увидели артистов, Олю и красивую женщину, лет сорока с прекрасными русыми волосами. Киркоров и Пугачева все никак не могли поверить, что эта молодая женщина и есть гримерша певицы, которая еще три часа назад выглядела на все шестьдесят лет с редкими седыми волосами. И как они ее не расспрашивали, она, покачивая своими соблазнительными плечами, говорила только одно,
 – Я заснула на этом диванчике и увидела какой-то странный сон, который не запомнила, а когда подошла к зеркалу, то чуть не упала в обморок. И знаешь, Алла боли у меня исчезли, я чувствую себя как двадцатилетняя девочка. В гримерную вошли помощники певцов,


Они пили, принесенный директором коньяк, и только Оля пила кока колу.


Мыкола извинился перед честной компанией, и попросил вернуть ему девочку, так как он является ее опекуном. Артисты со вздохом огорчения отпустили девочку, и она ушла с друзьями, но перед уходом из гримерки, она поцеловала в щечку своих новых друзей, и, целуя Людмилу Львовну, прошептал ей,
 – Привези своего мальчика, когда он родиться, крестить в церкви, которая вскоре появиться на берегу Оки. Людмила Львовна от удивления чуть не вскрикнула, но увидев смеющиеся глаза девочки, только и прошептала,
 – Хорошо.
Друзья вышли из театра, и Александра спросила Колю,
 – Коля, почему ты так душевно отнесся к Пугачевой и Киркорову? Тебе нравиться песни Пугачевой?
 – Знаете, что я вам скажу, как бы мы не относились к творчеству Аллы Борисовны, но вы, наверное, согласить со мной, что во времена, когда идейные вопросы доминировали над всей нашей жизнью, только творчество немногих людей, писателей, поэтов, и, наконец, деятелей театра, эстрады и кино, делало нашу жизнь разнообразней и веселее.


По моему мнению, Пугачева относится к тем творческим личностям, которые помогали народу, как пел Утесов, с песней, не унывая в самые трудные времена, идти по нашей нелегкой жизни. Их, конечно, можно по пальцам пересчитать. Это Райкин, Крючков, Баталов, Евгений Леонов, Рязанов и Гайдай, можно назвать много других талантливых писателей, артистов, поэтов, музыкантов и певцов, и пусть они меня простят, но лично я считаю, что только двое певцов и артистов Высоцкий и Пугачева своим поведением, своими песнями приблизили резкую перемену в нашей жизни. Вот я и решил немного повеселить ее и ее мужа. Как ни странно, но даже Наташа, которая никак не могла поверить, что это девочка переодетый мужчина, сейчас увидев это усталое с заостренными чертами лицо, наконец-то поверила, что это мужчина.


Они вышли на небольшой приток Оки, речку Трубеж, на его берегу, куда вышли друзья, светилась своей белой корой березовая рощица, и еще клейкие листочки на березах трепетали на ветру. Они подошли к самому бережку поднялись на пригорок, и сели на травку.


На тихой речке, можно было увидеть перевернутое отражение березок и красноватые блески почти ушедшего на восток солнышка. Стояла удивительная тишина, листва на деревьях шевелилась бесшумно, птички перестали петь, речка тихо несла свои воды в Оку, и только плеск рыбок нарушала эту тишину.


Пары сидели, крепко обнявшись.


Егор вспоминал Афганистан, своих погибших друзей, и переживал, что Николай не примет его дружбу, так как он в последнее время сильно пил.


Татьяна просто радовалась жизни, наконец-то не надо каждое утро думать, где достать деньги, чтобы прокормить мужа калеку, терпеть на себе жалостливые взгляды друзей, и вечное недовольство родителей и бывшего мужа. Она радовалась, чувствуя крепкое плечо любимого человека.


Наташа, переживала вновь сегодняшнюю ночь. Страстные ласки Мыколы оживили в ней молодую женщину, которую загубил муж, своим вредным и злобным характером, постоянными ссорами, и изменами чуть ли на ее глазах.


Александра ни о чем не думала, а вспоминала то животное и страстное чувство, когда она превратилась в волчицу и убегала от серого волка в чащу, боясь только одного, что это чудовище не догонит ее.


Тогда она слышала даже отдаленный шум шелестящей листвы, ловила носом множество незнакомых запахов, аромат трав и хвои. Она вспоминала свой страх от встречи с опытным волком, и своего волнения, когда инстинкт заставлял убегать ее от волка, и тот же инстинкт заставлял ее замедлять бег, чтобы волк мог догнать ее.


Николаю пришло странное ни то видение, ни то воспоминание, в нем виделась вот такая же небольшая речушка, которая бежала среди каменистой степи, по ее берегам росли лишайники, и чахлые кусты, большие и маленькие камни были разогреты безжалостным солнцем.


Группа людей, среди которых находился и он, расположились в тени небольшого кривого дерева и молчали, некоторые промывали в воде свои раны и пытались их перевязать оторванной от одежды лоскутами, другие пили прохладную воду, черпая их ладонями, и омывали свои синяки.


Их учитель, обладающий знанием высшей силы созидания всего сущего, зовущий людей к вере в единого бога, высокий стройный мужчина, с небольшой бородкой и красивыми синими глазами, одетый, как и все в какую-то рваную хламиду, тоже молчал задумчиво глядя в реку.


Самый молодой и нетерпеливый мужчина сказал громко, вызывающе смотря на учителя,
 – Учитель, как получилось, что те же люди, которые смотрели на нас с таким восторгом и внимали каждому твоему слову, вдруг, встретили нас враждебно, побили нас и закидали камнями так, что мы ели ноги унесли.


Учитель улыбнулся и сказал,
 – Дорогой, запомни, истина не лежит на поверхности. Для простого человека истина та, что он может увидеть своими глазами, та, что он может пощупать своими руками и, наконец, та, что он слышит каждый день от своих проповедников.


Мы же бередим ему душу, говорим ему о том, что человек, занятый повседневной и сложной борьбою за жизнь не хочет поднять глаза к небу, и увидеть, простую, как жизнь правду. Жизненный путь каждого человека независимо от богатства и положения в обществе драгоценен для создателя его, и, что человек, кем бы он ни был рожден, кем бы он не являлся, нищим или богатым, умным или глупым, злым или добрым равен себе подобным перед господом богом.


Истина познается в борьбе со старыми и ложными представлениями. Еще много пройдет лет, а может быть и веков, пока такие простые вещи, войдут в душу человека как сама жизнь. Учитель посмотрел на своих учеников и, улыбнувшись, сказал,
 – Я вижу, что вы довольно серьезно пострадали в этой борьбе, разденьтесь и войдите в воду, и вода омоет ваши раны и исцелит ваши души. Ученики разделись и вошли в воду, которую учитель троекратно перекрестил. Их раны и ушибы перестали болеть, и каждому в душу пришло успокоение и радость.


Николай очнулся и все гадал, привиделось это ему или это заложено в его памяти.

Что-то в душах, собравшихся вместе людей, раскрылось для принятия высокого и духовного мировосприятия. Им не хотелось расставаться, и они пошли в дом Егора и Татьяны, и всю ночь переговорили о смысле жизни, о любви и ненависти, о своих утратах и надеждах. Только под утро, они заснули в местах, где их уложила Татьяна. Проспали они, почти до обеда, и Александра не увидев рядом своего друга, прошла в большую комнату, служащей и столовой и гостиной, и увидела его там, он сидел за столом уже переодевшийся в мужскую одежду.


Через некоторое время и другие пришли сюда и, наконец-то Наташа окончательно поверила, что удивительная девочка все-таки является удивительным мужчиной,
 – Друзья, сказал Николай, мы с Мыколой и Александрой пойдем в епархию, где нас ожидают высшие руководители синода. Вы же не забывайте нас, мы вас любим и желаем вам в жизни всего доброго и хорошего. Если вам будет нужна помощь, позовите нас, и мы придем, где бы мы ни находились.


Коля расцеловался с новыми знакомыми, и вышел с друзьями на улицу, сев в автобус, они через полчаса приехали к епархии. Как Коля и ожидал, его позвали в кабинет его преосвященства, когда он вошел, то увидел, что кроме епископа, там находились еще несколько высоких чинов церкви.


Разговор продолжался недолго. Епископ сказал, что они проверили икону, она действительно написана Андреем Рублевым, что произвела невероятную сенсацию в Москве,
 – Вы сказали, что знаете, где находиться церковь, построенная греческими мастерами еще в III-IV веке, и, где находятся работы Андрея Рублева, Феофана Грека и их учеников,
 – Да, Ваше Преосвященство, эта церковь названная в честь святого Евпатия, была построена на деньги, собранные рязанским людом. Строилась она десятки лет. Украшали ее лучшие иконописцы России.


Простояла она всего несколько лет, пока басурманы не узнали о ней. Хан прислал большое количество войск, чтобы сравнять церковь с землей. Когда они подошли к церкви, ее защищал небольшой отряд Русичей. Несмотря на малочисленность, они смогли защищать церковь несколько часов. После чего, оставшиеся в живых ратники укрылись в церкви, и дверь не открылась, как татары не старались, Тогда они окружили церковь, привезенными дровами и подожгли ее. После того, как дрова перегорели, татары не увидели церковь, а только остатки от нее. Так вот уже 6 веков церковь скрыта от глаз человеческих. Я знаю, вы думаете, откуда этот молодой человек знает об этом? Я вам не могу ответить на этот вопрос, только могу сказать, что, возможно моя миссия именно в этом. Я могу не только найти эту церковь, но и реставрировать ее такой, какой она была в 1395 году ровно 600 лет назад. Ваше Преосвященство для реставрации мне нужно небольшая бригада строителей и реставраторов, все они должны быть православной веры, Ваше благословление, 10 миллионов долларов, и главное о моем участии никто не должен знать. Чтобы вы не думали, что деньги будут разворованы, в бригаду должен быть включен, назначенный вами аудитор, деньги будут идти через него. Вот мои условия, если вы согласны, скажите просто да. Мне этого будет достаточно. После открытия церкви вы можете сказать, что о церкви вы прочли в греческих летописных книгах. Я вам подскажу, в какой из них.


Служители церкви, возможно, впервые столкнулись с той тайной, о которой они проповедовали всю жизнь. Епископ встал и сказал,
 – Мы тебе верим, господин мой, через неделю мой заместитель будет на стройке, и ты можешь заказывать ему все, что пожелаешь нужным. Пока же набери, сколько тебе нужно строителей, а реставраторов пришлет тебе Патриарх Алексий, который тоже заинтересован в этом деле. Может быть, тебе еще что-нибудь нужно,
 – Да нужно, но этот вопрос касается скорее местных властей, рядом с церковью, на берегу Оки находится Комбинат Художественных промыслов, за последние десять лет комбинат разорился и перестал существовать, а он когда-то выпускал и деревянные, и железные поделки, а главное прекрасные известные на весь мир Русские кружева. Все эти изделия будут нужны для оформления церкви и одежды священников,
 – Хорошо, я поговорю с Губернатором области,
 – Тогда все, я хочу поскорее набрать строителей, их жильем будут бараки Худкомбината, я думаю, что жители этого поселка нам будет помогать,
 – Хорошо, деньги перешлют на ваш счет в местный банк, а вот перед вами пять реставраторов, которые будут помогать вам в восстановление церкви. Николай обратился к реставраторам и предложил им проехать к поселку Худкомбината, объяснив как. Он тепло попрощался с владыкой, поцеловав ему руку, и вышел на волю. К нему подошли встревоженные друзья,
 –Ну что они сказали? Спросил Мыкола,
 – Итак, как только мы наберем рабочих, то начнется реставрация церкви. Надо позвонить Егору, чтобы он помог набрать как минимум 30 рабочих, обязательно православной веры. Ты Мыкола посмотри, что можно сделать с Худкомбинатом, надо чтобы он в ближайшее время вступил бы в строй.


Рядом с проходной стояла телефонная будка, и они позвонили Егору по тому номеру, что он им дал. Егор, услышав о просьбе своего нового друга, так обрадовался, что даже заплясал. Спросив, где они находятся, он попросил подождать его с часок. Через час он приехал на большом автобусе Икарус со своими друзьями из общества “Афганистан”, их было около двадцати человек, все они были строителями, и все они готовы были, практически, бесплатно отремонтировать церковь. Несколько человек были некрещеными, но и они обещали креститься в ближайшее время. Мыкола и Александр поехали домой, рассказать обо всем жителям барака. Николай поговорил с Егором, а потом сказал бригаде несколько слов,
 – Ребята вы солдаты, а поэтому знаете дисциплину не с чужих слов. Я прошу, чтобы вы беспрекословно подчинялись мне, а главное я прошу вас не рассказывать никому о случаях, которые скажем, не совсем будут похожи на реалии повседневной жизни.


Я думаю, чтобы реставрировать храм нам понадобиться три месяца ежедневной работы, почти, без отдыха и выходных дней. Пожалуйста, подумайте еще раз, ребята, выдержите ли вы такой темп. За эти три месяца вы получите зарплату не более трех с половиной тысяч долларов. Извините, больше я, вряд ли могу вам предложить. Егор и его ребята оторопели, а потом рассмеялись, они думали, что эта работа добровольная, и, они должны будут работать на одном энтузиазме, бесплатно. А этот чудак, предложил им зарплату, которую они в здешних краях никогда и не видели. Николай продолжал,
 – Сейчас вы поедите в город Борисов к поселку Худкомбината, там вас встретят, накормят и помогут расположиться в одном из пустующих бараков. Я же еще раз хочу пройтись по Рязани, мне иногда кажется, что я хорошо знаю эти места. Егор не хочешь пройтись со мной, а утром мы приедем в Борисов,
 – Хорошо, только, будь другом, возьмем с собой и Татьяну, она будет счастлива, послушать тебя,
 – Хорошо, так и быть возьмем с собой женщину, хотя в те времена, женщины знали, что нельзя мешать мужчине в их ратных делах, работе и отдыху.


Они зашли в квартиру Егора, захватили Татьяну и пошли на окраину города. Он, показывая на небольшие возвышенности и изгибы реки, рассказывал о боях с монголами, о вылазках небольших отрядов Рязанцев в тылы врага, показал остатки каменных стен, на которых стояли не только небольшое войско Евпатия Коловрата, но и горожане, мужчины, женщины, и даже дети. Он даже показал потайной ход, и сумел провести Егора и Татьяну по нему чуть ли не до самого центра старого города. Николай рассказывал молодым супругам об обороне города так, что им казалось, что они видят, как перед городом расположилась тьма тьмущая, то есть более сто тысяч татар, как они день и ночь жгли костры и жарили на них баранов и другой скот, отобранный у крестьян. Как тысяча стрел пролетало по верху невысоких стен, и убивало защитников города, как стенобитные машины пытались пробить стены и ворота города, как к концу осады стало не хватать, ни пищи, ни воды и, как, наконец, татары, пробив ворота, прорвались в город, и началась резня. Евпатий с сотней воинов, вырвался из города и скрылся в небольшом деревянном капище. Наступило утро, и Егор сказал, что родители его не успели окрестить, отец умер, а маме пришлось нелегко с маленьким сыном, и что он пойдет креститься в церковь. Татьяна тоже смущенно созналась, что ее родители были верными Ленинцами и коммунистами, и не стали ее крестить.


Ладно, не ходите в церковь, у меня есть право, данное мне отцом нашим небесным крестить людей. Он подвел их к Оке, где они прогуливались. Велел им раздеться и зайти в воду, перед этим троекратно осветив ее. Супруги так и сделали, и почувствовали, как вода исцеляла не только их тела, но и души. Они почувствовали себя очищенными от всей скверны, которая вольно или невольно оседала в их душах, и в телах.


Татьяна попросила у Николая, чтобы он взял и ее в группу строителей,
 – Хорошо Татьяна, приезжай к нам, как только сможешь. Они с Егором проводили ее до дома, дошли до автобусной остановки и сели на автобус, который ехал в Борисов.


Друзья пришли в поселок Худкомбината. Было довольно поздно. Егор пошел к ребятам в пустующий барак, а Николай пошел в свою комнатку под бочок к Александре. Мыколу уже страстно ласкала Елизавета Петровна. Николай очень осторожно прилег к Александре, но она, почувствовав его присутствие, проснулась и накинулась на Николая со всей страстью неофитки, стараясь вновь стать единым целым со своим любовником. Наутро вся бригада и, примкнувшие к ним реставраторы, собрались в столовой. Жители поселка, обрадованные тем, что скоро вновь откроется их любимое производство, накормили молодых людей на славу.


Наконец, они все пошли на холм к церкви, чем ближе бригада подходила к ней, то к удивлению опытных строителей и реставраторов руины снизу, казавшиеся такими крохотными, сливались и вырастали на глазах в большое и прекрасное строение. Когда рабочие подошли к нему совсем близко, они увидели прекрасную церковь, построенную одним из знаменитых греческих мастеров. Николай подошел к двустворчатым резным воротам, открыл маленькую дверь в них, и, показывая во внутреннюю часть церкви, с прекрасными фресками и витражами на окнах, заговорил, как человек бывший свидетелем создания и защиты церкви от врагов России,
 – Как видите внутри церковь, почти не потерпела изменений, Алтарь и Иконостас, и ларец с мощами святого Евпатия сохранились со времен осады ее татарами в целости и сохранности. Здесь должны поработать реставраторы и наши кружевницы, столяры-краснодеревщики, мастера керамических поделок, и кузнецы. Я думаю, что не надо подсоединять электричество для освещения, а оставить эту мощную люстру и канделябры для свечей, некоторые мозаичные витражи разбиты при осаде церкви, но, как я узнал, у нас в поселке есть мастер по обработки смальты, и установки мозаики. Для помощи реставраторам здесь останутся умельцы из нашей бригады. Все остальные мастера во главе с Егором займутся внешним ремонтом. Стенобитные машины, поджег всей церкви, разрушили и сильно закоптили часть стен, поэтому здесь придется попотеть. Я же буду корректировать работу, как внутри церкви, так и снаружи.


Рабочие, как и реставраторы, приняли решение с молчаливого согласия каждого из них, не удивляться действиям и поступкам Николая, а главное не распространяться на эту тему ни с кем из посторонних, хотя у каждого чесался язык высказать свое удивление и свои догадки о происхождении Николая.
 

Работы начались, практически без раскачки, сразу же. Казалось, что Коля вообще не вмешивается в дела строителей и реставраторов, он куда-то уходил, куда-то ездил, любил купаться, частенько сматывался с Александрой на другой берег удить рыбу. Реставрация церкви продолжался без остановок, как по волшебству появлялось все, что требовалось мастерам. От щебенки, бетона, леса и различных красок до разноцветной смальты, кружева, материи, деревянных скульптур и даже старинной посуды. Неожиданно, практически весь город Борисов превратился в мастерские, за много лет бездействия и безработицы, появился шанс зарабатывать у всех мужчин и женщин города. Единственный машиностроительный завод в городе, который в свое время изготовлял для армии блоки высокоточных приборов, и который с начала перестройки прекратил свое существование, Николай решил приспособить для нужд реставрации церкви. Николай вместе с Мыколой осмотрел завод, вызвал мастеров, рабочих отовсюду из Борисова, Рязани и даже Москвы, и они восстановили жизненно важные участки завода, почистили, смазали и запустили станки, и, наконец, задымилась заводская труба. Однажды прекрасным утром в середине августа раздался заводской гудок, который разбудил весь город, даже бомжи приплелись к заводу. Дело в том, что завод был перепрофилирован на выпуск сложной продукции, аппаратуры для измерения различных параметров окружающей среды у церкви. Так как такую аппаратуру Россия закупала за границей, то заказов посыпалось столько, что хватило бы на несколько десятков лет вперед. Наконец, вовсю заработали два завода, Худкомбинат и Машиностроительный завод. Работы хватило всему городу. Итак, утром в середине августа, на заводской гудок к его проходной собралась большая толпа горожан, практически весь город, собрался здесь. На импровизированную трибуну взобрался бывший директор завода, который надеялся с помощью олигарха Березкина опять занять это место. Неожиданно раздался свист и крики присутствующих людей, и на трибуну вышли жители барака поселка Худкомбината, врачи и сестры больницы, начальник милиции. Выступила Елизавета Павловна, и она на всю площадь заявила о том, о чем думали собравшиеся люди,
 – Я предлагаю избрать, на должность Мэра нашего горда Николая Борисова, это он перевернул нашу жизнь, сумел оградить нас от бандитов, восстановить церковь, дать работу всему городу.
Неожиданно на трибуну поднялось человек десять в камуфляжной форме, это были члены организации ветеранов афганской войны. При старом Мэре эту организацию распустили, посчитав ее вредной. Один из них в погонах капитана проговорил всего несколько слов,
 – Мой друг из Рязани передал мне, что этот человек служил в Афганистане, и хоть Николай этого не помнит, но тот человек ручается, что в Афганистане он был тем самым знаменитым разведчиком наших войск, о котором между солдат и офицеров ходили множество легенд и анекдотов. Вся армия знала его под именем “Серый волк”. Так вот мы хотим, чтобы он стал нашим Мэром. Серого волка в Мэры Борисова заорал капитан. И народ на площади ответил таким же громким криком, особенно дети, которые впервые участвовали в таком важном предприятии,
 – Серого волка в Мэры. Через некоторое время была избрана делегация из двенадцати человек, в том числе Елизавета Павловна, Оксана Юрьевна, начальник милиции, рвалась, конечно, и Ксюша, но ее, как маленькую даже не выслушали.


Николай в это время находился в церкви и с интересом смотрел, как один из реставраторов крутил в руке прекрасно написанный большим мастером небольшую картину, не икону. На котором еле вырисовывалась фигурка, напоминающего скорей лешего, чем человека. Сгорбленный человечек с бородой и с длинным носом ехидно улыбался и, казалось, что хочет что-то сказать, но не может. Само лицо не было повреждено, но тельцу не повезло, в этом месте деревянная дощечка растрескалась в нескольких местах. Реставратор, его звали Леша, не знал, что делать с этим забавным портретом, выбросить жалко, уж больно симпатичная и забавная мордашка была,
 – Это Афанасий, рыбак, вечно пропадал на реке, кормил всех ухой, молчун, но если что-нибудь скажет, все умирали со смеху. Его увековечил один прекрасный художник-иконописец, Дионисий, единственный ученик Рублева, о котором никто не знает только потому, что он возомнил себя выше мастера, но увидев его “Троицу”, бросил все и ушел куда-то, больше его никто не видел. Молодой реставратор, Алексей за время работы с Николаем, как и другие реставраторы уже ничему не удивлялся и верил каждому его слову. Поэтому он спокойно смотрел на чудо происшедшее с дощечкой, Николай закрыл ее ладонью, а когда отнял руку, картинка засияла красками,
 – Возьми, Дионисий замечательный художник, если бы не его тщеславие он бы писал иконы на уровне великих иконописцев. Алексей взял дощечку и с округленными глазами подошел к группе реставраторов, которым руководила одна из лучших реставраторов еще Советского Союза,
 – Ксения Андреевна, вот глядите, я такой красоты еще не видел, Николай говорит, что это нарисовал ученик Рублева Дионисий, я что-то о нем ничего не слышал. Ксения Андреевна и остальные реставраторы полюбовались картиной,
 – Я не уверена, но что-то такое нам говорил наш учитель реставратор от бога, Он нас предупреждал, самый великий грех художника – это гордыня, и упомянул имя Дионисия.


Реставраторы с самого начала влюбились в этого чудесного человека. Николай никогда не задирал носа, и настолько доверял реставраторам и строителям, что не вмешивался в их работу. Ксения Андреевна смеялась,
 – Я впервые за последние двадцать лет почувствовала себя женщиной. Я стараюсь одеваться помодней, расчесываю свои волосы, даже крашусь, и когда он меня похвалит я, как девчонка готова плясать от счастья.
Неожиданно к церкви подошла довольно солидная делегация горожан во главе с Елизаветой Павловной. На защиту своего начальника и друга около церкви собрались все строители, реставраторы и игумен Власий, который наблюдал за ходом строительства и реставрации, а в будущем должен был занять место настоятеля новой церкви. Все они с тревогой ожидали, что за новости принесли эти люди их вождю и другу.


Выступили двое, Елизавета Павловна и Афганец. То, что они сказали, повергло в изумление всех собравшихся людей.


Елизавета Павловна спокойно сказала Николаю,
– Коля, весь город на заводской гудок сегодня собрался у нашего завода, практически 250 тысяч людей и взрослых и детей. И все мы единогласно выбрали тебя нашим Мэром, а Афганец добавил,
 – Я знаю, ты воевал в Афганистане, поэтому ты не можешь отказать в просьбе целого города в помощи,
 – Ну, вы даете ребята, да вы посмотрите на меня, я еще слишком молод, да вы даже не знаете, кто я такой, а я может быть страшный человек и по мне тюрьма плачет. Раздался смех всех присутствовавших при этом разговоре. Подошла Александра с заметно округлившимся животиком, она слышала, что сказал Николай, и тоже рассмеялась,
 – Конечно, Коля ужасный человек, вчера он где-то пропадал и пришел с Мыколой и Егором вдрызг пьяный, при этом он взлетел на второй этаж прямо в окно нашей комнаты, где мы живем, с ними вместе, неся их в подмышках,
– Дорогая, возмутился Николай, я был почти трезвым, и вошли мы в дом, как обычно через дверь, наверное, я что-то не припомню. Никто не удивился, по городу шли невероятные слухи о его странных способностях. Например, в городе говорили, что на самом верху церкви, на его куполе работали четверо скалолазов, обновляя его позолоту, неожиданно у одного рабочего порвался страховочный трос, и он полетел вниз головой прямо на заасфальтированную площадку. Все с ужасом смотрели на падение человека, среди них стоял и “Серый волк”, он протянул руку навстречу падающему человеку, и тот, как на парашюте замедлил падение и легко приземлился. Николай отвернулся и стал доказывать что-то своему собеседнику. Все рабочие и скалолаз, в том числе сделали вид, что ничего не произошло, но Петр, так звали скалолаза, поставил свечку в честь Николы-угодника. И таких свечей в чаше стояло уже с десяток. Удивительное дело, что даже старушки, сидевшие на скамейках у своих подъездов с любовью говорили о подвигах “ Серого волка” и о нем самом,
 – Дорогой мой, сказала Елизавета Павловна, наш город во время правления Мамаева, практически разорился, и из населения почти 500 тысяч осталось чуть больше половины. Ты сумел дать работу очень многим жителям, мы видели, как ты можешь работать, как ты любишь людей, а главное народ доверяет тебе. Коля прими наше предложение, мы будем помогать тебе всем, чем можем.


Он посмотрел на женщин и мужчин, пришедших к нему за помощью, и которые, затаив дыхание ждали какое он примет решение, точно от этого зависит их жизнь, и ответил,
 – Хорошо я попробую, но с одним условием, если вы поймете, что я что-то ни так делаю, то погоните меня с этого кресла поганой метлой. Я скажу вам за это только спасибо. А вообще-то я, конечно, рад такому единодушию города в выборе меня мэром, но хочу рассказать небольшую притчу из жизни Христа. Его проповеди народу настолько нравились, что некоторые из них даже ходили за ним по стране, чтобы вновь и вновь его слушать.
Окончание вы знаете, жители Иудеи, поняв, что проповеди молодого Христа не сбудутся при жизни нескольких поколений, что для того, чтобы прекрасные идеи, высказанные в его проповедях претворить в жизнь, нужно много бороться, а главное упорно и тяжело трудиться в поте лица своего, народ отвернулся от него и также единодушно потребовал распять его на кресте. Если вы хотите достигнуть благосостояния и нормальной жизни вам придется также упорно трудиться в поте лица своего, так что подумайте, нужен ли вам такой Мэр? Я вам не дам ни минуты покоя, другого выхода у вас нет. Подумайте еще вот над чем, голосование поднятием руки незаконно, любой Губернатор области меня снимет.
 Все весело рассмеялись, и делегаты договорились с Николаем, что он на следующее утро придет в мэрию и займет свое мэрское кресло.
На следующее утро Николай спокойно спал рядом с Александрой и на звонок будильника даже не думал просыпаться. Александра толкнула его,
 – Эй ты, Мэр вставай тебе пора на работу, Николай потянулся и обнял девушку,
 – Иди ко мне дорогая работа подождет,
 – Какой ты нехороший начальник, пользуешься своим служебным положением, чтобы соблазнить бедную девушку,
 – Извиняюсь, конечно, но так как я теперь Мэр этого города, то ложись на спину, а то уволю. Александра подчинилась, и вновь почувствовала невероятное наслаждение, от которого, как от наркотиков невозможно отказаться. И, как всегда, от любви к этому человеку, она заплакала. Наконец, оторвавшись от девушки, он взглянул на часы, и вскричал страшным голосом,
 – Неверная ты нарочно завлекла меня в свои объятья, чтобы я опоздал на работу, итак, ты перед сном молилась Александра?
 – Нет, мой супруг,
 – Так помолись же,
– Хорошо, ответила Александра и набросилась на своего друга. Нет, нет, не трогай меня, а то я не выдержу и приду на работу к вечеру.


Николай встал, оделся, поцеловал на прощанье Александру и вышел вместе с Дитрихом, который после того, как хозяин оставил его на несколько дней одного, не отходила от него ни на шаг. Они сели в автобус и через пол часа был в городе. Сойдя на первой же остановке города, он вышел из автобуса, пошел по улице в сторону мэрии. Он прошелся до рынка, обошел все ряды, рассматривая товары и продавцов. Продавцы в основном были азербайджанские и молдавские женщины. Они подобострастно обслуживали покупателей, у которых имелись деньги, и с какой-то ненавистью обслуживали бедных и пенсионеров, которые старались получить хороший товар за небольшие деньги. Он слышал, как одна азербайджанка обозвала женщину, у которой не хватало несколько рублей за выбранный товар, русскими матерными словами.


Он увидел вооруженных охранников, которые завернули машину наполненную картофелем, и прогнали нескольких бабушек, продающих разные безделушки, приобретенных еще с Советских времен. Четыре милиционера проходили по рынку, и, продавцы собирали со всего ряда денежки и отдавали их им. Выйдя с рынка, Николай прошелся по окраине городка, увидев, как соседствовали пузатые частные домики, с небольшими огородиками и садами, так здорово описанные Островским, с деревянными двухэтажными зданиями барачного типа. Вокруг этих домов были развешены на бельевых веревках простыни, белье, штаны и рубашки, мальчишки тут же гоняли мяч, а девочки играли в куклы.


Дальше улицы были почище, и уже стояли блочные дома Хрущевского периода, все стены в трещинах, исписанные разными нехорошими словами, под окнами небольшие скверики с чахлыми деревьями и кустарниками. И опять кругом, развешенное белье, простыни и одежда. И, наконец, ближе к мэрии стали попадаться уже кирпичные двенадцатиэтажные дома с лоджиями, на которых виднелось сохшее развешенное белье.


Николай зашел в мэрию, перед ним вытянулся милиционер, и отрапортовал, что все в порядке. Николай спросил, как его зовут, оказалось Андрей, Коля пожал ему руку и попросил его впустить в мэрию вместе с собакой. Андрей растерялся, но тут же пришел в себя,
 – Конечно, товарищ Мэр, нет господин Мэр. За столом секретаря он увидел ту самую девушку, которая помогала ему, когда он ворвался в кабинет. Увидев его, она, зардевшись, как девочка, вскочила со стула и поздоровалась с ним,
 – Николай Анатольевич, здравствуйте, мы вас заждались, меня зовут Нина Викторовна Завьялова, я тут была секретарем при прежнем мэре, и временно нахожусь здесь до вашего распоряжения, Елизавета Павловна, ваш заместитель временно исполняет ваши обязанности,
 – Вот здорово, она потрясающий человек и лучше меня справиться с этой должностью, сказал Николай и повернулся, чтобы уйти,
 – Елизавета Павловна, он хочет уйти, завопила Нина, тут же выскочила Елизавета Павловна из кабинета заместителя и, смеясь, громко сказала,
 – Стой негодяй, стрелять буду! Николай поднял руки и повернул к ней свое смеющееся лицо,
 – Только под страхом смерти остаюсь,
 – Ладно, проходи ко мне надо поговорить. Николай пошел было в кабинет к Елизавете Павловне, но потом обернулся к секретарше и сказал ей, ласково, улыбаясь,
– Нина, можно я буду вас так называть?
 – Можно, ответила, покраснев Нина,
 – Так вот Нина, я вас очень прошу остаться на работе и стать моим помощником, хорошо?
 – Конечно, спасибо большое, радостно пропищала Нина, неожиданно потеряв голос. Николай и Елизавета Павловна вошли в кабинет и проторчали там не менее двух часов. Нина ужасно беспокоилась,
 – Опять, небось, Елизавета Павловна, читает бедному мальчику, нотации, почему-то все женщины считали его бедной овечкой, которого все кругом хотят обмануть, и, что его нужно защищать от хищных женщин, чем Николай беззастенчиво пользовался. Нина решила, наконец, зайти в кабинет и спасти мальчика от этого чудовища, но тут дверь открылась, и вышел Николай, Нина стояла в трансе, глаза ее расширились, и она не могла даже пошевелиться. Вышла Елизавета Павловна точно в таком же состоянии. Постояв немного столбняком, они, наконец, пришли в себя,
 – Ах, Елизавета Павловна, и зачем только рождаются такие люди на наши бедные головы, тут Нина вспомнила о людях, ожидающих приема, и она бросилась догонять его,
 – Извините меня, пожалуйста, они пришли к вам, и как я не уговаривала, не просила, они не ушли,
 – Вот что Ниночка, организуйте, пожалуйста, так, чтобы все сумели сесть. Она пошла по кабинетам, и работники, взяв стулья, принесли их в коридор к Мэру. Николай в это время принес мягкий стул и посадил в него самую старую женщину, а сам сел на один из стульев, принесенных из кабинетов, прямо напротив женщины. Он спросил,
 – Как вас звать?
 – Антонина Петровна Красина, мне 91 год, она хотела подать ему документы,
 – Не надо Антонина Петровна, я и так вам верю. Прошу вас расскажите самую суть вашей просьбы,
– Двадцать лет назад умер мой муж, инвалид, потерявший ногу во время войны. Вначале мне давали пенсию, как жене участника ВОВ, а теперь мне и мою пенсию платят не вовремя и не полностью. Как мне жить на такую пенсию, я не знаю.
 – А вы где живете?
 – На улице Кржижановского дом 5, у меня небольшая комнатка, с тремя соседями и общей кухней и ванной, они хотят выселить меня, ну куда я пойду, не знаю,
 – Антонина Петровна, сделаем так, в течение недели к вам придет социальный работник, и сделает все, что нужно вам по дому, а я могу сказать, что я это дело возьму на заметку.

Он также стал со своим стулом обходить всех посетителей, и расспрашивать их о деле приведшего его к нему на прием. Секретарша записывала, все, что Николай ей говорил, некоторые вопросы неожиданно разрешались прямо на глазах у всех. Он вызывал ответственных за то или иное дело чиновников, и, оказывалось, что многие дела возможно было решить в течение нескольких минут. Несмотря на позднее время, он принял всех посетителей, да еще заставил чиновников побегать за нужными бумагами. Как-то случайно он даже совершил чудо. Когда он подошел к одному человеку среднего возраста, тот смущенно сказал,
 – Извините, что я пришел сюда, по сравнению с тем, что я услышал у меня мизерное дело,
 – Все-таки расскажи, какое оно, насколько я понял, вы воевали в Афганистане, и у вас несколько ранений,
 – Правильно, я вот уже несколько лет пытаюсь доказать, что я имею право на отдельную квартиру, но так и живу в комнате с подселением, но я вообще не женат, и еще могу пожить, вот только раны меня беспокоят. Николай положил свою ладонь на грудь парня,
 – О! У тебя пуля застряла прямо рядом с сердцем, как же ты живешь?
 – Да так и живу, вот только по ночам адская боль,
 – Подожди-ка, ну-ка сними пиджачок и рубашку, да не стесняйся ты так, у тебя торс атлета, да, кстати, как тебя зовут?
 – Сережа,
 – Ладно, Сережа готовься к небольшой боли, он приставил ладони к груди и спине Сергея, и пуля, прорвав кожу там, где шрам, упала на ладонь Николая, появилась кровь, Николай подул и кровь свернулась,
 – Бери, друг, и приходи дня через два, я узнаю, как тебе помочь. Люди, окружавшие его, были потрясены, но не очень, про его чудеса говорили все кому не лень


Одно дело его больше всего поразило, несколько старушек окружили его и заговорили все вместе, Николай ничего не понял,
 – Женщины подождите, пусть говорит кто-нибудь одна. Женщины пошептались, и одна из них стала говорить,
 – Мы живем в одном из деревянных строений, на окраине города, сзади дома они еще в Советское время давно разбили огород и яблоневый сад, в котором построили сарай. Год назад они пустили жить в этот сарай азербайджанца, который постепенно прибрал к рукам сад и огород, привез свою многочисленную семью, и постепенно вытесняет жителей из этого дома. Женщины пытались сопротивляться, но он привез из Рязани распоряжение из правительства Рязанской области о выселении жителей дома. Нашелся один адвокат-женщина, которая подала в суд на этого Азербайджанца, но суд встал на сторону ответчика. Суд отдал распоряжение, что бы мы в течение месяца выселились из дома за небольшую компенсацию, а недавно наш адвокат узнал о том, что оказывается, дом и сад идут на снос, и Азербайджанцу дадут большую квартиру, да еще и компенсацию.


Николай был ошарашен, он попросил женщин остаться, внимательно поговорил с оставшимися посетителями, и попросил, чтобы они подождали месяц, большинство дел невозможно решить без сложной подготовки,
 – Но, сказал он, я приглашаю всех вас, и жителей города у кого такие же проблемы придти на заседание думы, который состоится ровно через месяц.


Потом он попросил у Нины Викторовны найти юриста, несмотря на позднее время никто из работников мэрии не ушел.


Когда юрист пришел, Николай отпустил женщин, и они долго разбирались с ним с этим делом, наконец, и он велел юристу узнать, кто в Рязани подписал грозную бумагу о выселении жителей этого дома, и попросил секретаршу найти адвоката, который подал бы в суд на Азербайджанца. Только после этого, он, попрощавшись с Ниной, которая влюбилась в этого странного человека, и готова была помочь ему во всех его начинаниях, пошел домой.




Б.Г.