Бесконечная тема любви и брака, сколько ни размышляю над ней, конца не видно...
Вынужденно сидя дома, довольствуюсь редкими подарками ТВ-«Культура» - фильмами, о которых читала, слышала, но которых не успела увидеть на большом экране.
Последнее, что смогла – «Фрида», «Птицы», «Чикаго» и «Девушка с жемчужной сережкой» из того, что осело в эмоциональной памяти...
А из того, что удалось посмотреть на «культуре», потряс фильм о Берлинской стене на документальном материале(забыла точное название), и, после большого интервала с недельными перерывами еще три фильма. Об одном вскользь уже написала в одном из предыдущих «эссе».
И еще – неожиданный подарок совсем другого свойства -
«Все о моей матери» П.Альмодовара – совершенно чужеродная для меня тема, среда, обычно вызывающая брезгливость, -
вкусом, мастерством художника, какой-то беззащитной, но не педалируемо трогательной, естественной актерской игрой
вызвала ощущение всепонимания, сопереживания и толерантности на ином внеличностном уровне. Забыть этот фильм невозможно... О любви и браке, как таковых – все призрачно, условно, как о давно забытых несбыточных мечтах, и потому – щемяще искренне, грустно, иногда смешно, но - свободно...
Все это лишь малая частица того, что можно было бы сказать об этом фильме, пронизанном тоской по утраченной любви, которая разрушает одних и освобождает других от иллюзий, не ломая их сущности.
И совершенно другой фильм – «Красные огни»- Франция.
Казалось бы благополучный 12-летний брак, но жена преуспевает и потому свободнее мужа, у которого вполне средняя нормированная работа и потому больше обязанностей бытового свойства, что для него уже стало невыносимым, что накапливает раздражение, досаду, отторжение, безвыходность и по-тихому заливается выпивкой, что естественно... Все это почти не демонстрируется, но передается лишь игрой актеров, их краткими вначале репликами...
В этот день они собираются ехать в 2-нед. отпуск из Парижа в Бордо, где на каникулах их 2 детей.
Им тяжело друг с другом в этой долгой дороге рядом.
Он за рулем, уже слегка пьян и потому навязчиво пытается выяснять отношения, она пытается вначале как-то все сгладить, отделываясь миролюбивыми внешне, но с нарастающим раздражением внутри репликами, и он это прекрасно чувствует, неизбежно углубляя, скандализируя конфликт...
И вот уже темно, и на дороге, освещаемой то синими, то красными огнями, возникают заторы, и приходится выходить, выяснять, что проверяется каждая машина, так как из тюрьмы удрал какой-то особо опасный преступник, до которого , впрочем, нет никакого дела измученной супружеской паре, уже не в состоянии выносить столь долгое присутствие рядом друг друга...
Они вынужденно и просто так останавливаются у придорожных баров, где несчастный и злой муж систематически накачивается виски, становясь все более невыносимым, а жена – все холоднее и брезгливее.
Наконец, недалеко от Тура, она говорит, что дальше ехать с ним не может и пересядет в поезд до Бордо. Тогда он, забрав ключи от зажигания, чтобы она не уехала без него, идет в очередной бар, а вернувшись, находит записку от жены, в которой сообщается, что дальше она поедет поездом...И он пытается догнать этот поезд, и на каждой станции узнает, что поезд только что ушел...
И оставляет свои попытки, выруливая к очередному бару, где снова пьет виски у стойки, пытаясь объяснить свою ситуацию и переживания стоящему рядом парню, вяло реагирующему на его рефлексии и откровения, в общем –то он говорит в пустоту, казалось бы, но нет, парень прекрасно его слышит, и когда несчастный одинокий брошенный невзрачный, малоразмерный пьяненький «муж» собирается уходить, парень просит, вернее небрежно спрашивает, не подвезет ли он его... И , конечно, тот соглашается, ведь он так много доверил этому беззвучному истукану, он нуждается в друге, приятеле, черт знает в ком, лишь бы можно было продолжать свой трагический монолог...
И снова дорога, огни. Совершенно пьяный, наш герой продолжает говорить без умолку, вихляя машиной во все стороны, зарываясь в кювет, выползая снова, пока попутчик не приказывает ему заткнуться и уступить место за рулем. И тот уступает, забирается на заднее сиденье, не забыв прихватить с собою флягу с виски, на время забывается сном, а проснувшись, понимает, что едут они уже давно не в ту сторону, не по шоссе, а проселочными мутными дорогами... И он понимает, что это – конец, на его вопросы ответа нет, и тогда он кладет свою недопитую флягу в карман. И когда его выволакивают из машины и бросают где-то под кустом, он просит лишь об одном - убить его сразу, потому что мучиться он не любит...И когда попутчик на время уходит к машине – за пистолетом, или еще за чем, он отбивает бутылочное дно своей фляги и ждет...
Чуть позже, когда он добирается до своей машины и заводит мотор, перед капотом возникает пошатывающийся попутчик с окровавленным лицом, и на этом прерывается ночной ужас...
И мы видим героя ранним утром в своей машине одного в истерзанном внутренне и внешне состоянии, не зная, но догадываясь об исходе ночного кошмара.
И вот он в придорожном кафе. Звонит детям в Бордо узнать, приехала ли жена. Она не приехала. И он продолжает звонить – в полицию, больницы и снова в полицию, пока не узнает, в какой больнице находится его жена после нападения на нее в поезде...
И тут, в больничной палате, сидя рядом с женой, перенесшей все, что может унизить красивую, состоявшуюся, уверенную в себе женщину, возле которой он всегда чувствовал себя ничтожеством, домашним псом, принимая все, как есть – т.е.- любя, он ничего не рассказывает ей о прошедшей ночи, когда ему пришлось убить того, кто надругался над его женой, и о чем он узнал только что из слов полицейского инспектора... Только тут он начинает чувствовать и верить наконец, что она нуждается в нем, что он дорог ей...
И вот они снова в машине по дороге в Бордо. Держась за руки, робко улыбаясь друг другу.
Они снова – любят и дорожат друг другом... И это понятно. И правильно, как-будто...
Но если бы не было этого кошмара?
...Значит, чтобы любить и быть любимым, надо непременно сравняться – одному опуститься с пьедестала, другому подняться на него? Любой перевес невыносим – интеллектуальный, физический, эмоциональный, нравственный... Видимо, он оскорбляет того, кто недотянул, и он мстит – любым возможным для него способом – пренебрежением, хамством, пьянством... - у каждого свои способы самовыражения и самоутверждения.
Но равных не бывает.
И потому, мне кажется, брак – абсолютно искусственная затея, на которую так и надо ставить – как на искусство, игру, а не что-то реальное. Брак по сути ирреален. Кроме самого начала – силы притяжения. Потом всегда - ложь, самообман, приспособление...
Привязанность, понимание и сексуальная совместимость в одном флаконе – это вершина, до которой добираются отнюдь не все, но счастливое меньшинство. А большинство перебивается
ради сохранения статуса и квартирного вопроса.
Дети. Тоже неоднозначно. Иногда – соединяют, иногда довершают распад несходством подходов, «перетягиванием одеяла на себя»..
Но человек так устроен удивительно – он может убедить себя абсолютно во всем. Найти правильность и неизбежность, а потому необходимость
верного или неверного - какая разница?- служения кому угодно – ленину, сталину, путину, собственному мужу или жене( последнее – реже, но ежели она такая же сволочь, как вышеперечисленные, то безусловно).
Все это называется мазохизмом, даже без садо-...иногда...
Брак – это именно вот это. Когда видишь лучшие известные счастливейшие пары нашей страны под названием «Больше, чем любовь», оторопь берет от связующих их нитей-
то что-то типа Бонни и Клайда по спайке в разбое под покровительством государя( см. Орлова-Александров, Макарова-Герасимов, Бондарчук- Скобцева и т.д.и т.п), то «творец-муза»- этих навалом –
он творит, она служит, охраняет не хуже цепного пса свои владения
с приседанием на задницу и вилянием хвостом перед хозяином, совмещая унижение с «посвященностью»( Михалковско-Кончаловский клан и др.)
Еще бывают «музы» чрезвычайно деловитые - выжимают из своих творцов все соки до последней капли, а потом –после ранней смерти творцов долго еще питаются этими соками, этим нектаром, издавая и переиздавая уже без купюр, при жизни автора непозволяемыми, а теперь-то что? Теперь можно быть выше ревности, зависти к каким-то другим проходившим по жизни музам – они-то ни с чем остались, и ими можно попользоваться ради прибыли... –
отдельное «спасибо» за все Ольге - последней музе-жене Булата Окуджавы и др.
Но если вдруг сама Муза –самодостаточная личность и во многом превосходит своего, «творца», то брак не состоится, как бы роскошно он не начинался.
Все кончится очень-очень плохо. Ее, самодостаточную, непослушную, свободную непременно унизят и бросят, она сопьется или пойдет по рукам или то и другое вместе или быстро уйдет в небытие.
Но и ее «творца» не станет - он растворится в никчемной бесталанности.(Серова- Симонов).
И только в немыслимо редких случаях подберет такую погибающую музу-творца кто-то действительно достойный, оценивший истинность и не погнушавшийся признаками распада
(Ахмадуллина- Мессерер)...
Мужчина и женщина. Нескончаемая тема...