Подопытный

-Скажите мне, профессор, а достойно ли человечество вашего открытия?
Доктор Глюк без промедления ответил: «Несомненно!»
Мерфи сидел, будто нахохлившись, смотрел на импровизированный крысиный полигон, устроенный на длинном лабораторном столе, на тройку белых красноносых крыс, свалкой лежавших на «финише», спавших от воздействия на них неких волн. Он размышлял.
Каких таких «неких частот» - Мерфи ещё сам не совсем понимал, потому и хохлился, сжимался под тягостью одолевших его сомнений: «А нужно ли откупоривать бутылку? Выпускать угодливого джина? А кто сказал, что я – последний, кому он будет повиноваться? Каков результат открытия? Именно, каков он?»
Мерфи – птица важная. В Военной академии таких жалуют, ведь это они дают деньги, на которые, собственно, и делаются научные открытия.
-Что может стать окончательным последствием вашего открытия?
-Общество людей, кажущееся себе свободным.
- Управляемое рабство?
-Нет. Люди будут чувствовать себя совершенно свободными. Их исполнительность будет частью их собственной жизни, их убеждений. Пройдет назначенное время, вы же видите, время действия волн ограничено, однако, все довольны исполненным долгом. Никому и в голову не придет, что он поступил не так, как бы желал сам.
-Вы о крысах? Откуда вам известно, что они обо всем этом думают?
Профессор Глюк тоже знал себе цену. Знал цену своему открытию, но! нужны деньги на продвижение «продукта». В общем, с Мерфи он был предельно учтив. - Я экспериментирую на крысах тридцать лет. Я наблюдаю за их повадками, за их удовольствиями, не удовольствиями всё это время. Мне известно, когда крыса становиться недовольной.
-Понимаю. А как же с человеком? Кроме удовольствия у него есть мнение. Есть гордость, есть совесть, ответственность, наконец. …Нет? Вы так не считаете, профессор?
-Потому я и пришел к вам за советом, господин Мерфи. Прошу, так сказать, …совета, чем мне заняться дальше? Продолжать эксперимент, но уже на человеке или искать иные пути воздействия на его материю?
 Мерфи чуть вытянул губы и сильно сжал их, как делает обычно в минуту сильнейших раздумий. «Конечных намерений не знает никто. И действие фактора временное. Кто гарантирует, что этот лихой профессор не решит, … да хоть бы уже вот сейчас, провести подобный эксперимент на мне? Никто.
Френк Мерфи снова оглядел «полигон», узкие, кривые крысиные дорожки по песку, по воде, по пластиковым мостикам, …по норкам бутафорского небоскреба. И снова думы одолевали его: «Вот ведь! Забежали именно в ту комнатку, где был уголь, … а не сахар. – Рассуждал Мерфи, всё так же поджимая губы и едко щуря глаза. - Съели уголь, будто тот сахар. Бегали порознь, соперничая в скорости, а «приказ» приняли, … побежали «толпой». А как спят, …как дружно и безмятежно спят. … Я давно уже так не спал. Всё дела. Проблемы. С моими стариками, … проблема. Тоже… не бросишь. Анна сменила любовника. Теперь у моей молодой жены инструктор …по плаванью. Был массажист. Я уж и привыкать начал к его физиономии. Встречаясь с ним в собственном доме, перестал удивляться. …И зачем я купил этот огромный дом? Нам как будто и старого хватало. Ах да, «было нужно». Нужно менять дома. Поменял. …Ни черта в жизни не изменилось! Жену сменил - … всё то же самое! Дом…поменял - без толку! Одно развлечение – содержание вот таких вот клоунов. Вот, как этот профессор. Ишь, сообразил… психотропный генератор. Я уж такие сказки давно не читаю. Так мне их показывать начали. Щёлк! побежали крыски - мышки. Щёлк – спят. …Чтоб им,….ведь спят! Вижу сам. Бегали, бегали, куда он указывал, …делали, чего велел, теперь спят. – Мерфи скосил глаза. Посмотрел на стоявший у его локтя прибор. – Штука. В карман не положишь. А вот в руках, как ноутбук – запросто унесешь. А потом щелкай, …щелкай, сколько хочешь. Указывай, кому хочешь, и … побегут, побегут, куда тебе нужно… крысы. Крысы …кругом, даже в снах моих крысы. – Мерфи сморгнул. До того долго не моргал, как змея вперил взгляд на крысиные ходы, не мигал. Вот, сморгнул. - Дочь опять пропала. Ей наплевать, что отец стал тяжел для её фантазий. Бросков по миру. То из Африки позвонит: «Выручай, меня схватили вместе с заложниками». «Кто заложники?», - спрашиваю, - отвечает: «Немецкие миссионеры». …Не понимаю. А ведь я помахал ей, когда она поднималась на борт морского круизного лайнера. А тут…. Теперь вот, из Камбоджи звонит: «Папа, мне их так жалко, они такие бедные. У них нет даже еды. Нет одеял». И что? «И что?» - спрашиваю. А она: «Я обнулила свой счет, папа. Мне не на что вернуться домой. Па, я не могла не отдать им всё». Ну, не могла, поделилась, что имела, ну так пусть теперь они там, задницами пошевелят. Помогут теперь тебе, …идиотке, без еды, без одеяла… вернуться домой. К родному отцу. Трубку бросила. …Молчание. Многомесячное. Именно! Молчание, будто я ей не важен. Я … не важен. И я, я понимаю, почему. Теперь, когда голова итак разламывается от всяческой чуши, особо вот от таких вот …проектов, я могу представить, могу вообразить и худший вариант окончания её бросков по земным …перифериям. Мою единственную дочь, …Маргушку мою, …ну тех, трех паршивцев, моих сыновей от первого брака, я в счет не беру пока.…Но тоже, дойдет очередь пересчитать и их «подвиги». Истинные сына своего времени. Своей… страны. А вот насчет Маргошки, …тут я вполне могу вообразить, как эти «бедные» аборигены съедают её, мою единственную отраду. Да, съедают, …после как согрелись ею, как недостающим у них одеялом. …Чушь! …Крысиные бега, кто кого…».
-Профессор Глюк, я готов финансировать дальнейшие исследования вашего устройства и …этого, - Мерфи взглянул на невысокую колбу, внутри которой была очень схожая с обычной водой жидкость, - препарата. Думаю, вы правы. Настала необходимость проверить действие всего этого… на человеке. – Мерфи подумал, вдруг быстро раздвинул губы, будто бы улыбнулся. – И всё же, профессор, мне кажется, современный человек- существо, слабо поддающееся чужим желаниям. На мой взгляд, человечество стало более эгоистично. Кроме собственный желаний, у них нет целей.
-Отчего вдруг такое мнение, мистер Мерфи? Вы намекаете на больший объем мозга у человека?
Мерфи пожал плечами. – Возможно, и с этим связано.
Разумеется, на его лице вновь не отражались эмоций. Монументальность. Полная достоинства и холодности нейтральность.
Глюку, уже несколько лет издали наблюдающему известного инвестора, например, ему, казалось, плесни в такую голову уксусной кислотой, она только оближется. Ученого под час даже пугала мысль приближения такого человека к своим исследованиям. Однако, когда кончаются деньги, …идёшь и к таким.
Крысы, морские свинки, мыши….Человек – лицо социальное. Лицо ищущее и сочувствующее. Доктору Глюку подумалось: «Любопытно? Есть ли такое социальное лицо, коему может посочувствовать …вот такое лицо?»
Мерфи продолжал: «К тому же у него слишком много привязанностей. Обязательств. В том числе … привычных. За свои, ну, допустим, двадцать-тридцать лет он привык… - Мерфи неопределенно взмахнул, нет, не взмахнул в буквальном смысле, а лишь чуть-чуть приподнял её над столом, будто была слишком тяжела для легких движений, и шевельнул кистью руки, - человек ко многому привык. Чистить зубы, например. Ходить в туалет. Вы же, пытаетесь меня уверить, что, изменив его привычки на час с небольшим, отлученный от воздействия вашего аппарата и вот этого, - Мерфи ткнул пальцем на колбу, - он даже не задумается после, а с какой такой стати, он вдруг не почистил сегодня зубы? …Или больше, сходил, простите, из-за желания экспериментатора в штаны, а не в унитаз. Неужели он будет считать, что это было его собственным… желанием?
-Именно будет. А если экспериментатор захочет, он может вообще бросить…- Глюк улыбнулся, но,…скромничая, - чистить зубы.
Мерфи промолчал. Но Глюк засек, веки «монумента» дернулись, чуть-чуть сузились глаза.
Улыбка у профессора …рассосалась. – Но, мы не будем заходить столь далеко. Это будут… лабораторные испытания.
Мерфи отрезал: «Именно!» Потом, встретившись взглядом с ассистенткой профессора, уже появившейся в дверях лаборатории, с явным намерением увести босса от «безделья» к делам, он продолжил. – Но я уверен, он – человек – вспомнит. Человек – вспомнит. И поймет, что кто-то поигрался им. И вот не знаю, - Мерфи скосил глаза на крыс, мирно спящих …по вине экспериментатора, - не знаю, профессор Глюк, ибо реакция его – она – то, как раз и может стать тем самым последствием, о котором я вас спрашивал. Но, по-видимому, вы пока сами ещё не представляете степень их значения. - Мерфи ткнул пальцем, разумеется, не задев им теплых спящих крыс, - а этим всё равно, почистили им их крысиные зубы или нет.
Инвестор закончил. Поднялся со стула.
Тот был жестким, металлическим, обтянутым скользкой искусственной кожей. Если б такой «подолгу сидящий бизнесмен» сидел вот на таком стуле всё своё, отданное делу время, а не в элитном директорском кресле, стоимостью, равной затратам на всю эту научно-техническую лабораторию, … этот стул – он был бы сырым. Беседа с профессором Глюком длилась ни более сорока минут. Стул был сухим. …А глава директората нескольких заводов, выпускающих смертельное оружие, серьезно вспотел.
И профессор вспотел. Пот буквально лился с его шишкастого лба, когда он испросил разрешения у секретаря Мерфи, подписать последним документ. Бумажку, утверждающую, что именно «господин Мерфи, берет на себя и юридическую ответственность за проводимый на неком господине Лоренсе эксперимент с целью проверки воздействия на последнего волн психотропного генератора».
-Завтра. – Был ответ секретаря.
Но ответ был получен лишь время, … время спустя.
***
-… Существует вещество, скажем так, наркотик условного действия. Каждый атом этого вещества имеет определенную резонансную частоту. А раз так, то существует и другое. А именно - реальный путь к включению нарколептических свойств этого вещества специально подобранным излучением. Вот это, - Доктор Глюк указал на колбу, - вещество, а вот это, - он повернулся к своей ассистентке, державшей в руке нечто похожее на кейс, - это наш аппарат АХ –01. Психотропный генератор
Доктор улыбнулся подопытному. - Вы принимаете этот препарат, это вещество. Сразу вас заверю, никаких последствий для организма после приема этого вещества вы не почувствуете. Он безвреден для желудка. У него вкус … как у воды. Да, обычной дистиллированной воды. Затем, вот, наша уважаемая Джулия Прайз, эта славная девушка, откроет свой кейс и настроит аппарат АХ-01 на определенную волну. Вы, лежа во-он там, - доктор указал на обычную больничную кушетку, просто полежите. Через час - или чуть больше, вы очнетесь. В лаборатории снова будете только вы и миссис Прайз. Она выдаст вам ваш дневной гонорар. Подписанный на обговоренную сумму чек. Если вы будете согласны, завтра заработать здесь же, занимаясь этим же сумму, вдвое превышающую ту, что будет значиться на чеке, вы снова позвоните мне, мне лично, и я вышлю за вами машину, вас привезут сюда и … эксперимент просто повторится. Затем третий день, и, может быть, четвертый. Думаю, этого будет достаточно. Ещё раз повторяю, сумма на чеке будет увеличиваться день ото дня. Вы здесь будете заниматься тем же самым, что и сегодня: выпили, доза та же, легли, время - то же, глаза закрыли, очнулись, встали и … ушли. Куда хотите.
Молодой парень, лет двадцати пяти не больше, улыбнулся и кивнул, будто уже и на «завтра» согласный. – Куда хочу. Понял.
Доктор Глюк устало улыбнулся. Он вообще был честен, говоря своему важному покровителю, что «очень даже привязан к своим подопытным». Участвуя в его экспериментах, те будто родными ему становятся. Этот подопытный – был профессору симпатичен.
На парня, три дня назад подписавшего соглашение (уже подписанное Мерфи) об участии в секретном эксперименте, Сайрус Глюк смотрел чуть ли не с любовью. Они с этим студентом вот только что вместе перекусили в буфете, то есть, прежде чем заняться опытами, экспериментатор «разделил хлеб» со своим подопытным.
Доктор Глюк откровенно рассказал молодому человеку о сути эксперимента, проводимого им. Прекрасно зная, что этот парень – не дурак. То есть, не тот, кто пришел бы сюда, в Академию военных наук исключительно ради пары тысяч долларов. Да собственно Тед Лоренс – первая жертва психофизической атаки ученого – и не был из особо нуждавшихся в деньгах. По крайней мере, об этих двух тысячах долларов - он не скучал. Доктор Глюк был в курсе, что у Лоренса есть, на что купить себе и дорогой костюм, и сменить машину на марку, навороченную всяческими техническими автоновшествами. Но Лоренс – обычный студент – один из тысяч таких же - не щеголял в джинсах с бриллиантовой окантовкой по карманам. Глюк знал, он не ездит в машинах дороже пятнадцати тысяч, вовсе не предпочитает элитные кафе фаст-фудам, и неизменно, опять же, как большинство ребят его возраста, «ворочает железо» - занимается формой. Глюку нравились люди (это было и его сутью), которые, жили своим миром в общем, большом мире, имея свои маленькие тайны.
Разбирая тесты желающих поучаствовать в деле, Сайрус Глюк был чрезвычайно обрадован, что нашел …обычного человека, но из необычной среды. Профессор был любопытным. И даже весьма. Он не поленился и скрупулезно изучил всяческие мелочи, всяческий завиток в биографии подопытного. Проверяя досье на парня, профессор наткнулся на малюсенькую заметку в биографии: «Родители: отец – не известен; мать - не известна», и тут же: «Теду Лоренсу категорически запрещен выезд в Россию и приграничные с ней страны».
Достоверно док не узнал бы никогда, но догадаться было не трудно, с чего такие ограничения могли возникнуть в биографии молодого парня, ни разу не пожелавшего пошататься дальше границ штата. Глюк понял, папа и мама этого парня – парочка известная … людям в ЦРУ. Вернее, тем, кому положено знать о ней. Тогда профессор Глюк предпринял усиленные поиски родни парня, согласившегося на опаснейший для его свободы и здоровья эксперимент. Он не хотел неприятностей. Но! внезапно обнаружив совершеннейшую нелепость: у парня вообще нет близких, только не родственная ему бабуля, у которой Лоренс жил в доме, у Глюка столь засвербело в носу, что, чихнув на свои опасения, он выбрал из всех желающих именно этого парня. Любопытство превысило чувство безопасности! Парень …из семьи безвылазно живущих в России двух серьезно засекреченных разведчиков, (так посчитал доктор Глюк) попал под жесткий психический контроль.
Тед учится в университете, на археологическом факультете. То есть, и мечтал весьма приземлено. Док выяснил, парень подрабатывает в обычном сервисе – он таксист в свободное от учебы время. Живет в обычном месте. В доме, принадлежащем близкой к маразму старухе, безропотно называя её «своей ближайшей родней», хотя и зная, что та ему не родня.
Такой парень из своих …каких-то своих, и не только патриотических, думал док, убеждений согласился участвовать в эксперименте, который субсидирует военный промышленник Френк Мерфи. Кстати, последний не знал подопытного. А вот Лоренс, как выяснилось чуть позже, его знал, даже парочку раз сталкивался с ним лично. Какие такие у парня убеждения – Глюк пока толком не понимал. Но очень надеялся, что Лоренс придет и завтра, и послезавтра, и потом, и…они очень даже с ним подружатся. За время, проведенное вместе. Подружатся, и парень…добровольно поделится с ним своими убеждениями. Глюк был очень в этом уверен.
Впрочем, о своих недостатках – чрезмерном любопытстве и самоуверенности (лично узнать то, что скрывается за семью печатями!) профессор знал всегда. Знал и не боролся с ними. Считая, что именно они ведут его вперед - профессора, доктора наук химии и атомной физики.
И плюс - абсолютное отсутствие нравственных предубеждений – именно! это делало Сайруса Глюка человеком чрезвычайно богатым на открытия в военном деле. В частности, в разработке новейших, прямо-таки оригинальных видов оружия ему равных не было.
-Именно, вы сможете себе это позволить: пойти туда, куда вам захочется. Деньги, которые вам заплатят - немалые. Вы ведь таксистом работаете, так?
-Я искреннее рад за вас, док. Это же большая редкость: вы умеете не только читать заполненный тест, вы ещё и запоминаете ответы тестируемого.
Глюк поперхнулся от ответа подопытного. Но, прокашлявшись, он снова улыбнулся …новой «крыске»: «Так точно! У меня превосходная память, Лоренс».
«Крыска» ответил: «Я это запомню».
Доктор Глюк удивленно уставился на парня, улыбавшегося ему идиотом. – А зачем вам запоминать это?
-Вы же помните о моих характеристиках. Взаимно. Допустим, уважения для.
Профессор Глюк помолчал, оглядывая экземпляр, им же самим подобранный. И тот ему как будто по-прежнему нравился. - Сайрус Глюк снова улыбнулся. – Тогда начнем, … уважаемый.
Доктор вышел из комнаты. Девушка - ассистентка села за стол, раскрыла кейс. Лоренс прилег на кушетку. – О, наконец-то, я высплюсь.
Профессор и второй его ассистент – Том Паркиенс – очень перспективный работник, но пока только аспирант Глюка устроились за стеклянной стеной комнаты, где производился эксперимент. Они наблюдали испытуемого.
Сегодня суть эксперимента была очень проста: Лоренсу нужно было быстро, не задумываясь, отвечать на вопросы ассистентки Глюка – Джулии Прайз – привлекательной молодой женщины, исследователя с хорошим практическим опытом. Прайз, специализировалась в области хирургии, травматологии – в частности.
Тед готов был отвечать на вопросы,… однако, весьма необычным способом.
Как только Прайз, преподнесла ему треть стакана жидкости, действительно по вкусовым качествам очень похожей на воду и включила прибор на нужную частоту, почти тут же, не успев, разумеется, и заснуть, Лоренс ответил на её первый вопрос: «Как вас зовут?»
-Меня Тед, а тебя?
-Вы будете отвечать только на поставленный вопрос.
-Согласен. Под каким градусом?
Паркиенс покосился на профессора. Затем, дернув в усмешке тонкими губами, поинтересовался. – Где вы его откопали?
-Сам пришел. Студент калифорнийского университета.
-Да, заметно, что не гарвардского.
-Я бы попросил вас помолчать, Том. И проверьте, идет ли запись разговора на диск.
Паркиенс сделал движение к аппаратуре, но лишь взглянул на неё. Достоверно проверять, идет ли запись на жесткий диск компьютера, он не стал.
Звуковой сигнал, поступавший на компьютер, был виден на мониторе. Он должен был выглядеть «регулярным», если б на быстро заданный Прайз вопрос, ответ Лоренса был быстрым и без осложнений собственными вопросами. На экране должна быть череда импульсов, как от пульсирующего сердца. А тут то прямая, то нагромождение нескольких волн – синусоид.
-Отвечайте только на поставленный вопрос. Итак: сколько вам лет?
-Двадцатого ноября мне исполниться ровно двадцать пять лет. Четверть века, представляешь? – Тед резко повернулся на бок и посмотрел на девушку.
Прайз не обращала внимания на то, что её пациент вдруг перешел на «ты». - Лежите! Вам не следует подниматься.
-Понял. – Подопытный снова лег на спину. - Записывайте: двадцать четыре года, девять месяцев и двадцать семь дней.
-Как видите, я не веду запись. Это, во-первых, а во-вторых, не осложняйте процесс, постарайтесь, отвечать на вопрос несложными предложениями. Я спросила, сколько вам лет, вы должны ответить: двадцать четыре. Это всё.
Лоренс поднялся с кушетки и встал на ноги.
-Зачем вы встали?! – Прайз выкрикнула это, затем быстро посмотрела направо. На стену. Чем, разумеется, выдала её прозрачность. – Немедленно ложитесь. И всё, пожалуйста, посерьезней. Просто отвечайте на вопросы.
-Ну, вы ж сами сказали: «Это всё». Я думал, всё… это всё. Можно идти, куда хочу.
Прайз, будто не понимая, хмурилась. Потом, подвигав туда-сюда по столу прибор, ответила: «Я имела в виду, что от вас требуется односложный ответ на вопрос и ничего более. Где вы родились?
Тед успокаивающим жестом рук, дал знать девушке: «Не волнуйся, я всё понял. Сейчас исполню». Он снова устроился, вытянувшись на кушетке. Но …лег на живот. Так ему лучше была видна задающая вопросы блондинка. – Значит, так: Лос-Анджелес – это город…
-Нет!
-Что нет? – Тед улыбнулся. – Вы знаете, где я родился?
-Сначала перевернитесь на спину. Лежите спокойно. Пожалуйста, … лежите спокойно. И не отвлекайтесь. Я знаю, что Лос-Анджелес это не деревня.
-Не отвлекаться? Да ладно, я ж так. А как вас зовут?
-Девушка машинально скосила глаза на стену. Настойчиво произнесла: «Не отвлекайтесь. Где вы родились?»
-На той стене висят вопросы, которые вы задаете? А почему я их не вижу? - Тед снова сделал жест руками – успокойся, я понял. И принялся отвечать. Как будто бы односложно. – Здесь.
-Что здесь?
-Вы спросили, я ответил. Здесь. Здесь я родился. В Лос-Анджелесе. Здесь родился, здесь живу.
Прайз уже начинала веселить манера парня отвечать на вопросы. Вернее, усложнять ответы на них.
Девушка взялась рукой за микрофон, закрепленный душкой к её уху. – Профессор, разрешите увеличить дозу препарата. На мой взгляд, расчетная доза для этого испытуемого недостаточна.
-Хорошо, - послышался голос доктора Глюка откуда-то сверху. Будто наблюдение шло со стороны потолка, или что там где-то находился усилитель ответов профессора: «Дайте ему двойную дозу препарата».
Лоренс уставился на потолок. Стал визуально обследовать каждый его квадрат.
К кушетке подошла ассистентка Глюка – длинноногая блондинка с превосходной выправкой, она подала подопытному стакан. Тед тут же вскочил. Не мог же он себе позволить лежать ковриком, когда такая красивая девушка стояла рядом. – Это мне? Вот как чудесно. Я как раз хотел попросить воды. Что-то мне вдруг пить захотелось.
-Вам придется потерпеть. – Джулия улыбнулась, - Пока обойдетесь без воды. Выпейте это.
-Спасибо. – Тед залпом захлебнул жидкость из стакана.
И тут же стал приставать к девушке. То есть, заговорил с ней голосом соблазнителя, в буквальном смысле провожающего свою цель до стула. - Нет, правда, мне эта мешанина нравится. Ты её сама готовишь, нет? Неплохой напиток, но, кажется, он немного сушит горло. Я б промочил. Ну, там кока-колой, например. Как насчет того, чтоб, когда закончите работу, …я сегодня до восьми занят, а после с удовольствием бы,…как на счет кафе «Магнолия»? В восемь тридцать. Я бы мог заехать за вами, только скажите, куда?
Паркиенсу явно наскучило слушать пустословие. Он предложил профессору «заменить» первую ассистентку собой. – Думаю, «слов» будет меньше. А так, мы просто теряем время.
- Вы думаете? – Лицо профессора застыло в полу усмешке.
Да, именно такое лицо, такой взгляд, такая полу усмешка бывает у человека, подглядывающего в щелку.
-Да, я настаиваю, - ответил второй ассистент профессора, несколько пренебрежительно дернув кончиком острого носа в сторону босса, не сводившего глаз с «картинки», подобной на полотнах Ватто, - это жук делает это намеренно. Он тянет время. Пройдет два часа, указанных в контракте, и он скажет: «Оревуар!», - и свалит, …имея на то законное основание.
-Вы думаете? – переспросил профессор.
-Да. Я так думаю.
Доктор Глюк заорал, будто абсолютно уверенный, что его не услышит никто, кроме его второго ассистента: «Вот и думайте, думайте! Думайте, Паркиенс!!! – И уже тише, будто совершенно успокоившись. – И следите за записью. Ваше мнение о чистоте эксперимента я спрошу позже.
Паркиенс холодно кивнул и, снова лишь взглянул на прыгающую осциллограмму. Она так и не стала «регулярной».
-Мистер Лоренс, - молодая особа поджала пухлые губы и, стараясь как можно строже, произнесла, глядя в серые глаза улыбающегося испытуемого, - я прошу вас занять ваше место. Место вашей …работы. На кушетку, пожалуйста. Значит, место рождения - Лос-Анджелес. Далее… кто ваши родители? Давайте начнем с вашего родителя. Только коротко, прошу не забывать о моей просьбе, отвечать односложно: учитель, столяр, таксист.
Лоренс пошел к кушетке, его заметно покачивало.
Девушка посмотрела на экран своего аппарата, частота как будто была та же. Она сверилась со спокойствием «стены», снова быстро взглянув в её сторону, и повторила вопрос, как можно более сухо: «Ваш родитель? Чем он занимается?»
-Таксис – это я. …А кто мои предки - я б сам хотел знать. Могу только догадываться, кто они.
-И кто же?
Глюк прищурился, уши его шевельнулись.
Паркиенс, отвернувшись от экрана, где прыгали кривые, и не было никакой «системы», равнодушно посмотрел на стену – экран. Участник эксперимента уже однозначно был определен им в группу «хомо сапиенс». Разумная обезьяна.
-Вы же сказали, вас интересует только однозначный ответ, вот он – они тоже люди. Но получается, я этих людей мало интересую. В этой жизни. – Тед отвечал, глядя на потолок, а свой следующий вопрос, то есть тут же последовавший за его явно не «односложным» ответом, он задал лично девушке.
Он снова оглянулся на неё, улыбнулся и поинтересовался её мнением, - а вы верите, что у нас будет ещё один шанс?
-Вы о второй жизни? Нет. Следующий вопрос: почему вы выбрали для себя археологию?
Тед отвернулся.
Но потолок был скучно бел. Тогда он скосил глаза и посмотрел на ту из стен, на которую нет-нет, да и посмотрит девушка.
-Почему ж только «второй»? Вот лично я индусам верю. Будет и вторая, и другая жизнь. Вот только интересно, будет ли она достойнее? Не хотелось бы оказаться тараканом, замершим под чьим-то тапком. – Тед вздохнул. Грудь его поднялась и опустилась. – Я не выбирал факультет «для себя». Выбор обучения, профессии - это не всегда личное желание абитуриента. Иногда твою профессию выбирают другие, апеллируя вовсе не к твоим, а лишь к собственным интересам. Бабушка моя, Глория Саммер, мы живем в одном доме, она считает …
-О бабушке – чуть позднее. Итак, факультет археологии был выбран вами не случайно. Дальше: встречали ли вы людей, похожих на вас внешне?
-Представьте, да! – Тед улыбнулся и снова, повернувшись на бок, подложив согнутую в локте руку под голову, будто в приятном размышлении, посмотрел сначала на блондинку. Заметил, она прислушивается к его ответам, но старается скрыть любопытство. В её ярких голубых глазах интерес. Чтоб не смущать девушку, он перевел взгляд на стену, с виду обычную, но Тед уже понял, имевшую секрет.
Вообще-то он и про «секретность» девушки подумал: «Мне кажется, она надеялась, что её прервут. Возможно даже вмешаются в ход эксперимента. Теперь вот, пытается скрыть интерес к моей персонке. Наверное, думает, чем этот лох её профессора заинтересовал? Да, наверно, она удивлена. Вон, оглядывает меня, будто я срез листа под микроскопом. Но старается, чтоб не заметно. Но… заметно. Ладно, любопытствуй. Мне тут у вас тоже …нравится. Полно всяких любопытных вещей. Стена эта. Явно прозрачная. Док этот, наверное, где-то тут, за ней. Наблюдает. …Две тысячи сегодня дадут, четыре – завтра.…Откуда у ученого свободные бабки? Ах да, он же сказал, спонсор аттракциона Мерфи. Крутизна. Мягкий переход от бронированных пушек к созданию психотропного оружия. Логично. Главная проблема для таких как Мерфи – люди. …Ладно, идем дальше...». – Однажды я встретил женщину. Случайно встретил, на улице. Она была похожа на меня, как, … как была бы похожа на меня моя собственная мать. Она была красивой…- Тед решил, что делает комплимент себе, смутился и поправил ответ, - лично мне она показалась красивой женщиной. У неё было лицо, …а вы знаете, она похожа на Грейс. Знаете, была у монакского князя жена актриса…
-Об этом чуть позднее.
А Лоренсу наплевать! Он тут же спросил: «Так вы согласны встретиться со мной в «Магнолии»?
-Я не посещаю кафе, типа «Магнолии». Это, во-первых. Во вторых, мы с вами договаривались, пожалуйста, ответ только на заданный вопрос.
-Встречался.
Девушка кивнула и тут же быстро задала очередной вопрос: «Вас это удивило?»
-Нет. – Тед дернул плечами. – С какой стати? Все мы состоим из похожих хромосом. Один темненький, другой чуть светлее. А так, мы все… похожие друг на друга люди. Чего ж удивляться? Я однажды встретил парня, темнокожего, так тот, представляешь, вообще как брат близнец мне. Он любит гамбургер с рыбой, как я. Обожает Мадонну и предпочитает ту же бейсбольную команду, и даже игрока в ней – Мартина Трайда, точь-в-точь, как я! Я местную – не очень. Хотя, понимаю, не патриотично, но мне больше сборная страны нравится. Я за неё…
-Ближе к ответу.
-В общем, мы очень были с ним похожи. Он даже спит, как я, открыв рот, но не храпя. Знаете, это большая редкость среди парней.
Девушка никак не смогла скрыть улыбку. – Вы что же, со многими спали?
Лоренс погрозил ассистентке Глюка пальцем. – Ну, ну. Я ведь помню, условия договора: тема секс – закрыта. – И уже заинтересованным тоном, - или ты хочешь поболтать и об этом?
Девушка прокашлялась и чуть заметно качнула головой – нет. И тут же задала следующий вопрос.
Их оставалось много, а время уходило. Почти ушло. – Скажите, вы страдаете любопытством? Лунатизмом? Какими-либо фобиями?
Тед почувствовал, что девушка заспешила. Он всегда чувствовал, когда клиент торопиться. В этом случае, он выбирал более короткий, но и более опасный путь следования. – Нет, нет, и нет.
-Ваши привязанности: люди, животные, природа?
-Эй, а, по-моему, все из перечисленного – природа. Нет?
-И всё же?
- Да я всех люблю. Есть за что.
-В равной степени?
-А чего? Нет, любимчики, конечно, есть. Но… да, в равной степени. Только простите, как-то неудобно уравнивать: человека, собаку лабрадора и куст жасмина. Или вам ничего?
Девушка вздохнула, будто тоже заметила некоторую несуразность вопроса, но не стала зацикливаться на этом. Покачала головой и задала очередной вопрос, уж точно казавшийся ей идиотским. – Самое близкое вам существо?
-Моя старуха. Я уже говорил, её Глория Саммер зовут. Мировая бабка! Никогда не ругает меня. Ну, если только поворчит. Но, если честно, есть за что, да, бывает. Но она только поворчит, типа: «Мог бы проспаться, прежде, чем являться в таком виде в дом», - и всё, и больше не вопроса! Мировая старуха. Я её люблю.
-Вы родня?
-Нет.
 -Люди, которые поразили ваше воображение?
-Это которые? Нет, если вы про детство интересуетесь, там одно – Санта Клаус. Мне один до сих пор сниться. Представь, он приперся поздравить трехлетнего ребенка в дупель пьяным. Он был моим первым Сантой. И последним. Потом моя старуха в него наряжалась. Или соседку просила, усы надеть. Я этих …усатых Сантов, …я их всех… жутко побаиваюсь с тех пор. Он тогда и Глорию напугал, так ломился в наш дом. Потом, когда она его всё-таки впустила, он завалил нашу ёлку, за три укуса сожрал её новогодний пирог с вишневым повидлом, выпил жбан крюшона и свалил, забыв оставить мне оплаченный ею подарок.
Ассистентка Глюка, впрочем, как и сам профессор, расхохоталась. И уже, ничем себя не стесняя, то есть, вытирая слезы, хватаясь одной рукой за голову, а другой отмахиваясь от рассмешившего: «Ой, ну и рождество! Где такого Санту достали? Сколько заплатили за счастье увидеть?»
Лоренс отвечал, как требовали: «Да уж, выдал - по полной. Фирма этих новобранцев …усатых у нас рядом обитала, на улице Секвой. А стоило это всё недорого. Думаю, их вообще, так, с улицы нанимали. А может, они из тех, кого осудил суд за мелкое хулиганство с мерой пресечения в виде отработки в рождество.
-Идиот, - сделал в слух заключение молодой психоаналитик, и, зевнув, отвернулся от стены- экрана.
Паркиенс тоже отслеживал время, эксперименту длиться ещё десять минут. Том понял, его список вопросов так и не будет задан. Теперь он торопил конец «аттракциона». Он наклонился к микрофону перед профессором и, сказав: «Позвольте», - спросил у Лоренса: «Хорошо, а в юности? Нет, лучше так, сейчас, есть человек, который сильно удивил вас? Может быть, восхитил.
И вот тут Сайруса Глюка на дерматиновом стуле подбросило.
Лоренс ответил: «Мерфи. Есть такой оружейник, Френк Мерфи его имя. Он поразил меня одним своим высказыванием. Как-то он сильно спешил, машина, встречавшая его на вокзале сломалась, и для него поймали такси. Я был за рулем. Так вот он разговаривал там с кем-то по телефону, когда присаживался в салон. Он сказал: «Люди вообще дерьмо. Да, чаще – дерьмо. Но ты – худшее, ты кусаешь того, с чьих рук ешь, дрянь! Ты гадина, ты жалящая гадина, Марго!» Потом, из разговора, я понял, он говорит с дочерью.
Тед замолчал.
Ассистентка, подождав немного, переспросила: «И что же тут …поразительного?»
- Разве вы не заметили? Он же считает, что если кормит с рук, то языком можно молоть, что хочешь. Нет, скажи, каков папаша. …Я за ту «гадину» его поблагодарил. Я его столько по городу помотал, что его охране дурно стало. Пока ствол не высунул… один из них, я их всё по клоакам Лос-Анджелеса мотал. Им там выйти, чтоб пересесть в другую машину, страшно было. А я… именно туда и повез их …кормильца.
-И что потом? – Вопрос был явно не протокольный. Девушка покосилась на стену.
-А ничего. За то, что я «заблудился», они заплатить не хотели. Тогда я включил сигнализацию на машине, и та орала до тех пор, пока один из его гусей не выбежал из офиса «Департамента по вооружению» и не заплатил мне. По счетчику. То есть, я стоял и гундел, пока с показанием счетчика не совпала сумма той мелочи, что он мне совал всякий раз, как я начинал сигналить.
Девушка посмотрела на свои золотистые часики на руке. Время эксперимента заканчивалось. – И что, заплатил?
-Представьте, двойную цену.
-Да? – Прайз улыбнулась, и недоверчиво посмотрев на Лоренса. Она знала, кто есть босс её босса. И чтоб такой человек заплатил за свои слова, да двойную цену – она считала, сказки.
-Честно! Я позвонил своим друзьям таксистам. Они стали по одному подъезжать на «стрелку» и тоже гундеть сигнализацией. Вышел этот, Мерфи. Стал отгонять от меня своих «идиотов», это его слова. А тот парень стал объяснять ему, этому господину, что мне не заплатили. Что я так «протестую». Что меня нужно сдать властям. – Тед усмехнулся. – Может, и сдали бы. Да только этот Мерфи, как оказалось, очень занятой человек. Он снова спешил. Или ему с властями не хотелось связываться. В общем, не спросив, сколько мне уже было выплачено, он сунул руку в карман, достал бумажку в сто долларов и сунул её мне в руку. И сказал: «К причалу и поживей!». Я довез. Он снова сунул мне сотенную и вышел из машины. Его гусь помахал кулачищем перед моим носом. Но без проблем. Они спешили. Я постоял, думал, может, вернуться, да снова их помотать, таких щедрых, но они не вернулись. Надолго пропали в офисе администрации порта. Я поинтересовался у водилы мерседеса, стоявшего там, на приколе, тот сказал, что я важную персону привез. Главу «АрморКорпорейшен». И тогда я вспомнил, газеты писали про исчезновение его дочери – Маргариты Мерфи. Та будто бы уехала куда-то с миссионерами. А попала в Камбоджу. А страну затопило. Люди – по уши! В газете было написано, девчонка двинула помогать людям. Она даже рыла могилы для трупов, она даже плела из листьев крыши для спасенных людей. Ей точно не до религиозных воззваний было. Про неё хорошо там написали. В газете. Я запомнил её фамилию и …то, чем руководит её папаша. А тот, …вот ведь, дрянью её назвал. А там написали, что он её любит. Какой там! Для него жизнь - дерьмо, он в неё …стреляет. Что ему дочь? …Временная цель для плевков. Знаешь…
Как уже было не раз, Тед перешел с «вы» на «ты». И тоже взглянул на свои наручные часы. - Я думаю, редкостная букашка – этот Мерфи. Я к тому, что он думает, что он бог, что защищен, живя среди пушек своих. Нет, милашка, я думаю иначе. Человека может спасти только человек. Хоть где. Хоть из каких обстоятельств. И даже язык – не преграда, можно не знать языка и спасти жизнь. Спасти человека.
Девушка нахмурилась. Дверь никто не открывал, хотя время эксперимента закончилось. И она просто так спросила, как бы действительно интересуясь. – А почему ты сделал такое замечание, про иной язык?
-А потому что та женщина, ну, та, про которую я говорил тебе, та, что на меня похожа, она вытащила меня из загоревшейся машины. И она кричала по-русски: «Дурак! (по-русски) Дурак!»…Я это слово знаю. Шварцнегер его произносил, в фильме «Красная жара». А дальше я не всё понял, она что-то ещё говорила. Про мальчика какого-то, это уже по-английски, что-то вроде: «Мальчик живёт, пора - пора, быстро прощай», - с сильным акцентом говорила, спеша. А когда полиция на дороге показалась, она поцеловала меня в лоб и скрылась. В ближайшую подворотню заскочила и, я видел, раз-раз и скрылась. Лихо так …убежала.
-А что там случилось?
-Машина взорвалась. Не моя, та, за которой я ехал. Я как раз пассажира вез. В аэропорт. Очень интересный человек. Всё спрашивал про жизнь в нашем городе, про мою учебу в университете, про жизнь вообще. Думаю, он не иностранец. Приезжий. Может, из Сан-Франциско. Крепкий такой, брюнет, одет прилично. Только он первым убежал, когда машина загорелась. Вытолкнул меня из машины, крикнул: «Спасайся! Спасайся, парень!» - и деру. А эта женщина, не знаю, откуда она появилась. Я не заметил. Она тут же подскочила ко мне. К машине моей. У меня нога застряла, в ремне безопасности запуталась. Она вытащила меня, подальше оттащила. Сильная такая. А когда полицейские к моей машине подбежали, та бах! …взорвалась. Мотор же включенным был, мы ж в ту, что взорвалась, врезались. Один полицейский погиб, второй – обгорел. А этих двоих, их потом искали. И мужчину – пассажира моего, и женщину, что меня спасла. Их искали. Я дал описание. Но,…видно, не совсем точно описал. День, да меньше, всего часа два их портреты по телевизору показывали. А потом… остальные фотоработы ещё мелькали, ну тех, кто оказался рядом с пришествием и убежал с места, не отвечал на вопросы полиции, а этих, которых я описал – нет. Их уже не показывали. И обо мне, о том, что моя машина загорелась и взорвалась тоже – ни слова. Будто это не моя машина сгорела. Но я всё равно сильно струхнул. Чуть лицензии не лишился. Вернее, у меня её забрали. И вдруг босс звонит тем же вечером, и объявляет: «Счастливчик, всё уладили. За машину мне страховая заплатит, а ты выходи. Ты в команде. Давай, как положено, в свою смену». Наверно, полицейское управление вмешалось. Дало установочку, что я к тому взрыву отношения не имел. Так что рулю пока. Пока без проколов.
Лоренс стоял у стола, рядом с Прайз.
Но та как будто даже не заметила, что он покинул своё «место». Глядя на острый угол стола, она выслушала историю, как будто ничем особым её не удивившую, затем, молча поставила свою подпись на пропуске Лоренса и вместе с чеком передвинула его на край стола. – Тед, вы… хорошо подумайте на счет завтрашнего дня. – И снова она поглядела на стену справа. Уже без опаски посмотрела, будто давая Лоренсу понять, то за ними следят именно оттуда. – Начало в десять. У вас есть время подумать, стоит ли подвергать себя... – Она подняла глаза и посмотрела на парня. – Подумайте.
Тед потянулся за пропуском, который лежал на чеке в две тысячи долларов. Но видно как-то неудачно повел рукой, будто промахнулся, пальцы его руки ударили мимо бумажки. Та полетела на пол. Но Тед не обратил внимания на факт. Тихо, будто теперь он таился «стенки», наклонился к уху Прайз, и напомнил: «Ладно, не в «Магнолию», в другое место поедем. Так куда приехать? Где ты живешь?»
-Я…не могу. Я буду занята.
Дверь открылась. – Всё, Лоренс. Для вас путь открыт. Прощайте.
Первым в комнату вошел Паркиенс. – Всё, Лоренс, свободны.
-Прощайте. …А разве мы знакомы?
Паркиенс взялся рукой за руку Лоренса. – Том Паркиенс. Я врач. Психиатр. – Том внимательно отсчитал пульс на руке пациента, заглянул в его зрачки. – Странно. Но… всё в норме. Идите. Идите, Лоренс. Поздравляю, вы свой экзамен выдержали.
- У меня по психологии пятерка.
Паркиенс, явно не желая увязнуть в дискуссии, только кивнул. И махнул рукой в сторону двери, мол, проваливай.
Профессор, появившийся тут же, явно был в превосходном настроении. Он был доволен экспериментом. - Прекрасно, прекрасно, Тед! Ну вот, как видите, ничего страшного. Просто пообщались с хорошенькой девушкой.
Он тоже заглянул в глаза Лоренса. Ему они показались мутными. «Разбегающимися». Профессор посмотрел на Прайз. - Джулия, личная просьба, проводите нашего гостя до выхода из здания академии. Боюсь, он немного неадекватен, как бы не заблудился в наших коридорах.
-Да что вы, док? … От вашей газировки не закачает. – Тед веселился.
-Да? – Профессор хмыкнул, протянул ему полный стакан… воды. – Тогда пронесите это до двери.
Тед улыбнулся, взялся за стакан. Вернее, только показалось, что он взялся за стакан.
Его пальцы не слушались, будто даже не ощущали прохлады стакана. Тед, видимо удивившись, уставился на руку. Сильнее сжал пальцы, но…как только Глюк отпустил стакан, тот тут же полетел на пол.
Пальцы Теда явно не слушались. Как будто мозг послал команду «взять стакан», но сигнал до мышц не дошел. Пальцы не сдавили стакан.
Тед посмотрел на свою руку, на ту, которой он не мог «приказать быть его рукой». – Это фокус, да?
На лицо была абсолютная не синхронность мысли и действия. Вернее, разбалансировка в виду выпадания объекта из резонанса.
 – Что со мной? – спросил Тед и снова, поразив Джулию расфокусировкой, будто ничего не видящих глаз, …упал. Как мешок – бух!
Как по писанному! Это профессор ожидал. Действие препарата закончилось. Мышцы, бывшие до этой минуты в полном напряжении, в полном желании «вслушиваться и выполнить приказ», каким бы нелепым он ни был, просто сдались усталости.
Лоренс упал на руки профессора. – Что и требовалось доказать.
-Скажите, тоже! - Сказал второй ассистент и с трудом оттащил «крыску» к кушетке. Затем, тщательно обследовав состояние пациента, он подошел к столу, поднял с полу чек и, усмехнувшись, помахал им перед лицом задумавшегося профессора. – Может, лучше гонорар выдать утром? Думаю, он проспит до утра.
Несколько недружелюбным тоном, будто ассистент помешал его раздумьям, профессор ответил: «Утром он должен получить другой чек. А этот верните, он его заработал. – Глюк забрал бумажку из рук ассистента и, подойдя к кушетке, сунул её в карман Лоренса. – Джулия, я по глупости отпустил лаборантку домой. Вам придется быть тут с ним, пока он не придет в себя. Введите его отсюда. Машина с водителем будет ждать у парадных дверей. Посадите в машину и …- он повернулся к девушке, – разумеется, никаких личных встреч. Убедительная просьба даже не обещать ему подобного.
-Да. Конечно да, профессор.
Глюк внимательно оглядел ассистентку. С ног до головы, будто оставшись довольным, улыбнулся и потер ладонь о ладонь. – Отлично! Всё просто превосходно! - Обратился к Паркиенсу. – А вы ещё сомневались, Паркиенс.
-Я и теперь… в сомнении.
Глюк махнул на «Фому» рукой. Потом напомнил: «Запись ко мне в кабинет. Немедленно!»
Паркиенс кивнул, вышел из комнаты, подошел к компьютеру, сунул флешку в разъем, нашел в каталоге нужную папку, датированную этим часом, сделал копирование. Затем, разумеется, сделал проверку записи на флеш-память.
Флешка была «чистой». Несколько нервозно Паркиенс ткнул «мышью» на папку… весом в ноль байт.
Во рту его стало сухо, как в Долине Смерти. «Что за черт? Куда всё делось?! – Он быстро оглянулся, хотя прекрасно знал, к эксперименту допущены только трое сотрудников академии, в наблюдательном кабинете и быть никого не должно. – Дверь? Она оставалась открытой. Мог кто-то войти, …он бы успел стереть запись…. – Он стал оглядываться по углам. Но, чертыхнувшись, ударил кулаком по лбу: «Черт, черт! Я же сам потребовал снять камеры наблюдения! … Секреты, всё чертовы секреты!»
Его босс снова потирал руки. Он ожидал прихода второго ассистента.
Когда несколько «растерявшийся» психоаналитик, остановившись в распахнутых дверях, улыбнулся ему и произнес: «Запись уничтожена. Как вы думаете, кто это сделал, босс?» - руки доктора Глюка замерли, будто слиплись друг с дружкой его ладони. Рот его перекосило, дыхание как будто оборвалось. Но лишь на долю минутки. – Вы уволены. Вы… больше не работаете на меня, Паркиенс. – И набрав воздуху в легкие, Сайрус Глюкон выкрикнул, как делал это частенько в сторону горделивого, ...наманикюренного ассистента. - Вон!!!
Паркиенс вздохнул. Потом снова улыбнулся. Он уже контролировал себя. Крик босса привел его в обычное состояние скепсиса. Он даже как будто усмехнулся. – Да. Да, я понял. Но у меня превосходная память, профессор Глюк. Вы можете не волноваться. Да, будьте уверены, я … дословно вспомню и напишу докладную Мерфи по поводу всего услышанного. Будьте уверены, я припомню каждое его слово. Каждую … букву. До встречи, профессор».
***
Паркиенс остался вторым ассистентом профессора. По личному распоряжению Мерфи, сильно поразившегося на приписку, сделанную рукой самого Глюка: «Подтверждаю всё, вплоть до последнего слова», Том Паркиенс был восстановлен в прежней должности.
Глюку Мерфи сказал так: «Мы не будем разбрасываться профессионалами, профессор. Что касается того, что он тут …вспомнил, тут стоит подумать. О другом. Надо ещё раз, ещё раз подумать, эксперимент хорош, но не стоит ли вам сменить испытуемого?
-Нет! – Однозначно ответил профессор.
Мерфи, внимательно посмотрев на него, только кивнул. Не стал вмешиваться в симпатии и привязанности профессора к его «крыскам», хотя ему становился очевидным и этот недостаток ученого мужа.
Сына двух американских разведчиков: агента J-4, работавшего в России под именем Бориса Ярославича Дмитриева и его супруги – агента J-5 – завербованной русской - Ангелины Владиславовны Дмитриевой (в девичестве Янпольской) оставили … зарабатывать хорошие деньги, участвуя в эксперименте Военной академии.
Глюк чуть позже признается своему покровителю: «Светлая голова у этого парня. Здоровье – просто на зависть здоровье. …Абсолютно адекватен под действием волны, и полная деструкция после отключения от прибора. Я поражаюсь собственной гениальности, мистер Мерфи! Он говорит то, о чем думает, что зарыто на глубине его подсознания. А ведь все, знающие его люди, считают его человеком очень осторожным».
Выслушав его, …тогда Мерфи сказал о другом. То есть, он даже будто и не заметил ни самовосхвалений профессора, ни его желания приподнять таланты Лоренса в глазах своего благодетеля, он сказал о «третьих людях»: «В загоревшейся машине был его отец. Он сначала не узнал парня. …А эта женщина, … она там поджидала своего мужа. Вот она узнала сына, и тогда его узнал и …отец. Я понял вас, профессор Глюк. Только в следующий раз не давайте повода Паркиенсу думать о том, что он приблизился к некой государственной тайне. Карьерист, завистливый человек. …Для вас такая неосторожность может плохо кончится. Джон Стаффорд, например, вас не поймет. Это вы вылетите из Академии …в трубу, а не Паркиенс. Имейте это в виду, мой уважаемый друг, профессор Глюк».
***
Проверка воздействия на человека психотропного генератора АХ-01 продолжалась. Шел второй день эксперимента.
На часах было ровно десять.
Лоренс буквально атаковал двери Военной академии. – Да у меня же пропуск! Вот! Вот, взгляните! …Да всего каких-то десять минут. Ой, да, не опоздал я! Меня задержала полиция. В кои веки я превысил скорость. Со мной такого никогда не было, а тут вот.… Не опоздал я! не о-поз-дал! Меня задержали дела. Да, дела! Так и скажите профессору Глюку – дела полиции. Он поймет.
В это время Паркиенс прослушивал пульс у другой крыски, у парня по имени Сэм Барни.
Но вошедший в комнату профессор … вел своего крысеныша.
Он встретил Лоренса на лестнице академии. Он будто знал, что с парнем может случиться, что-то не совсем ординарное и встретил его сам.
– Здравствуйте, Том. А вот и мы. А это кто у вас? К черту! А я говорю, выведете человечка вон. Мы начинаем. …Джулия, вы готовы? Прекрасно! …Идёмте, Паркиенс, не будем задерживать начало эксперимента. – И уже исключительно к Лоренсу. – Расслабьтесь. Всё позади. Здесь, - профессор крутанул указательным пальцем, как бы обрисовав периметр комнаты, - вам ничто не угрожает. Здесь первая роль - ваша. – И после - уже к своей первой ассистентке. – Миссис Прайз, приступайте! Он ваш.
Все покинули наблюдательную комнату. Сэм Барни взглянул на конкурента с явным недружелюбием.
***
Лоренс выпил полстакана жидкости, спросив у девушки, отчего она не пришла к кафе, он тут же сам и ответил, за неё: «Ах, да! Вы же не ходите в такие кафе, как «Магнолия». Тогда может, «Митчелл Холл»? Этот ресторан подойдет? Сегодня мне дадут удвоенную сумму, а давайте обналичим чек вместе. Как вы? Согласны? В восемь тридцать – подойдет?
Всё это было произнесено быстро. Тед будто волновался, что скажет не то и не так, когда выпьет жидкость из химического стакана. Он спешил сказать то и так, до того, как «продукт» Глюка войдет в каждый атом его горячей крови.
Прайз улыбнулась. – Это чуть позже. А пока ложитесь, расслабьтесь, я включаю прибор.
Теду всё равно, что включен прибор, что – выключен. Ни запаха, ни страха от воздействия на него такого «аппарата». – И что? Снова вопросы о папе-маме, нет? Что-то другое придумали? А кто вы по профессии, не гипнотизер, нет? Жаль. Мне иногда так хочется встретиться с настоящим гипнотизером.
Но на сегодня не назначено никаких вопросов. Лоренс – в свободном плаванье. И Прайз, выждав некоторое время, прикрыв аппарат крышкой, будто ноутбук закрыв, улыбнулась подопытному. – А теперь не хотите ли прогуляться?
-Что? – Тед повернул к девушке голову. – Что, всё кинем и … побежим?
Вообще-то он сразу был удивлен, как только вошел в лабораторию Глюка. Все и всё как будто не так выглядело, не как вчера. Он удивился.
Сегодня и столы были прибраны, никаких тебе колб и приборов в лаборатории. В комнате, где его «пытали» вопросами – напротив, легкий беспорядок. Глюк даже халат свой оставил кинутым на спинку дерматинового стула. Ассистентка его была одета в обычный деловой костюм, никаких тебе медицинских халатиков, и помадка на губах была понежнее. Белокурые волосы не в локонах, как вчера, а распущены по плечам. Они красиво поблескивали, не стесненные шпильками и не были обвешаны блестящими заколками. Сегодня Джу нравилась Теду даже больше. Хотя он блондинок не предпочитал.
-Что, можно вставать?
-Да. – Прайз улыбнулась. – Предлагаю, пройтись по парку… внутри академии.
-О! Тут есть парк? Что же вы вчера об этом промолчали? Я б и вчера, … ладно, пошли.
Тед открыл дверь. Девушка вышла. Он за ней.
Охрана, стоявшая на каждом этаже внимательно вглядывалась в их пропуска.
Парочка миновала все заслоны. Они вышли на воздух.
И тот был отличным! То есть, сильно отличалась обстановка от той мрачности, в которой витала жизнь академии. Здесь, в парке все и всё дышало свободой. В выси было солнце. Оно светило, грело, требовало иного – не ответов - улыбок. Оно предлагало заметить и хорошую погоду, и цветущие кустарники, розы, за которыми тут заботливо ухаживал садовник негр.
Садовника Тед увидел под кустом магнолии. (Вернее, он бы его не заметил, да тот обнаружил себя сам, буквально перед носом Теда щелкнув своими длинными садовыми ножницами).
Розовые цветы магнолии благоухали, будто начиналась весна.
 - Сейчас июль, откуда такая роскошь? …Ой! …О, простите, я вас не заметил. – Тед смутился, заметив садовника и его огромные ножницы.
Темнокожий человек подрезал розовый куст. - Это не магнолия, сэр. Татендрон «летний» сорт. Рад, что вы заметили. Он в этом году особенно красиво цветет.
Тед улыбнулся, даже как будто поклонился темнокожему человеку в зеленом комбинезоне и снова вернулся на дорожку.
Джулия ждала его там. – Тед, вы ведь ненамеренно пошли к кусту? Что вас в нем удивило?
-Он же сказал, вот этот человек, - Тед указал в другую сторону, не туда, где стоял теперь садовник, а туда, где он говорил с ним за минутку до этого, - куст самый пышный. Я пошел понюхать цветы. Представь, пахнет, как магнолия. (Джулия чуть нахмурилась) А что, нельзя нюхать цветы, нельзя, да? …Но, кажется, здесь нет охраны. Или… я чего-то не заметил?
-Тед, вы путаете не только запах. Взгляните сюда, вы видите вот это человека? – Джулия ткнула ногтем в кобуру охранника, встретившегося им на дорожке парка академии.
Лоренс замер на месте, он был сильно удивлен. Джулия будто глаза ему открыла. – И что? Такие нам попадались?
-Через каждые десять-пятнадцать шагов. Будьте внимательны, Тед. Кажется, именно из-за вашей невнимательности, вы уже пострадали сегодня. Вас задержала полиция?
-Откуда вам это известно?
-Я слышала о скандале на лестнице академии. Вас не хотели пускать. Вы опоздали. Скандалили с охраной.
-Вас обманули. Никакого скандала не было. – Лоренс снова прошел мимо человека, даже толкнул его локтем (и будто сильно удившись тому, что его локтю встретилась какая-то преграда), - я объяснил всё, что чуточку опоздал. И всё. Потом вышел ваш профессор. Кстати, что-то мне помниться, вчера он был сильно задумчив, когда мы прощались. Но сегодня, кажется, всё с ним нормально. Нет? Мне опять померещилось? – Лоренс в лобовую столкнулся с охранником, выставленным прямо на его пути. – Ой! О, простите, я … не сразу вас заметил. Прости, друг, я не хотел я…- Тед остановился и тряхнул головой. - Джулия, скажите, что с моим зрением?
-На вас воздействует «ослепляющие» вас волны. Предметы… будто отражают свет, вы заметили, преграды не прозрачны. Взгляните вот сюда? Вы видите этого человека?
-Теперь да.
-А до этого?
-Нет. Но вот вы указали на него, и я…что-то такое, да. Как будто скрывалась часть картинки, а потом…
-Потом человек проявился. Так?
-Да. - Тед снова остановился. – Скажите, а долго ещё осталось? Я не…
Он посмотрел на часы. Вернее на место, где он всегда их видел (и они там были!), но он не видел своих часов на руке! Будто кисть руки была разделена некой полосой.
Это как будто так поразило Лоренса, что он долгое время рассматривал свою руку, хотя, вот так, уже присмотревшись, заметил и часы на ней, и время на часах. – Вот черт! Ай да, профессор! Психо… о, забыл, как он его называл. …Штука!
До конца эксперимента было ещё далеко.
Джулия руководила процессом. – Тед? Прошу вас, сюда. – Она указала рукой на дорогу. – Как вам это роскошное авто? Европейская марка немецкой сборки. Как вам эта машина?
-О, она великолепна. Что, можно сесть?
-Да. – Джулия оставалась на месте. – Садитесь.
Тед открыл дверцу машины и …сел на асфальт.
Да, он долго тер спину. Больно ударился копчиком, просто потеряв равновесие, уверенный, что садиться в машину.
Иллюзия была развенчана. Джулия спокойно констатировала. – Вам только показалось, что вы увидели перед собой машину. Идемте дальше. …Всё в порядке?
-Вы внушили мне это? Джулия, признайтесь, это не профессор, это вы путаете меня? – Тед не сильно возмущался. Скорее, это было огорчение. А ещё он потирал свою задницу. – Послушайте, а нельзя мне внушить что-нибудь менее болезненное? Я упал… мне больно по настоящему.
- Вас предупреждали, что эксперимент может принести некоторые неудобства. Надеюсь, обойдется только этим. Синяков не будет. Идемте, Идемте дальше. …Да, вот! Взгляните сюда? – Джулия указала на двух людей, мирно общавшихся и шедших на встречу Лоренсу. – Вы узнаете этих людей? Они знакомы вам?
Лоренс узнал бы эту парочку из тысячи. Это были те двое: мужчина и женщина, фотоработы которых он составил в полиции, когда попал в передрягу на улице Кленов, возле супермаркета Брукса. – Это же… эти, двое. Их разыскивает полиция.
И тут он замирает. Сжимает голову руками. – Нет, нет же! Подождите, нет. И вы…- он повернул голову к Джулии, - идите, будто …ничего такого, будто вы никого не видели. И забудьте, я… ничего вам не рассказывал. Я от всего откажусь, вы понимаете меня?
Он выспрашивал это условие на полном серьезе. Джуд кивнула. – Да, да, конечно.
-Пусть себе идут. Пусть…
Пара мирно прошествовала мимо. Тед посторонился.
Но только пара – мираж прошла мимо, он тут же обернулся и долго смотрел … на пустую дорогу, будто кому-то в след.
-Тед, не молчите. Что вы думаете про это? Об этой встрече? Отвечайте!
Лоренс молчал. Сжал зубы.
Он выглядел так, будто очень сожалел, что оказался в этом месте. Выглядел так, будто его окунули, не спросивши, в холодную воду. Он будто и злился, и был хмур, и в тоже время, был сильно взволнован и обрадован. Именно! Он злился от вероломства. Кто-то проникал в его душу. Она стоном сопротивлялась в нем, он вынуждал себя стоять, как вкопанный, хотя ноги …бежали за парой, и сердце желало догнать и заглянуть людям в глаза. От того была в нём радость.
Именно! Лоренс сопротивлялся, он боролся, стараясь опустить «исчезновение» парочки. Будто «фокуса» ему никто не показывал. Он смолчал. Более того, он убеждал себя, что пара эта – дело реальное…
-Тед, почему вы молчите? – Она повторила этот вопрос трижды. Лоренс так и молчал. Шло время. Драгоценное время, а он молча слушал её вопросы и ничего не отвечал. Будто его кто выключил.
- Вы видите этого человека. Кого он вам напоминает?
Лоренс равнодушно констатировал: «Это Френк Мерфи».
Мерфи присаживался в салон машины. Но, заметив ассистентку профессора и, узнав в Лоренсе …«того таксиста», он снова вышел из машины, внимательно посмотрел на пару и … вернулся в подъезд академии.
Джулия немного нервничала. В наушнике Паркиенс давал ей советы, какие вопросы задать испытуемому. Глюк молчал. Он анализировал ситуацию.
Мерфи подтвердил его догадку о родителях Лоренса.
В тот день Глюк отнесся к «откровению» Мерфи спокойно. А вот сейчас, когда Тед Лоренс «спокойно» констатировал: «Это Френк Мерфи», профессор несколько забеспокоился.
«Мой отец погиб в пятьдесят третьем. Тридцать успешных лет работы на виду самого Сталина! И сдохнуть от тифа, от укуса лагерной вши! … Бедный мальчик, - Глюк вытер слезу. Слушая звук шагов, молчание Лоренса, передаваемое в его наушники.
Сайрус Глюк представил вместо Лоренса себя. Себя, идущим по алее Военной академии. Здесь он работает много лет. «Работаю, … и никакой благодарности от страны. Даже этот, напыщенный индюк. Как он сказал: «Вылетите вон вы…». Именно! Вылечу. Я для них - рядовая ворона. Зарывшись в свои мешки с деньгами, они одурманены, мнят себя богами, богами, а я… рядовая ворона. Я просто…вылечу».
Глюк повернул голову, будто проверяя, чем занят его второй ассистент. Но, скользнув взглядом по напряженному лицу психоаналитика, подсовывающего Джулии Прайз очередную «фантасмагорию» для испытания облученного Лоренса, а по сути, заведенного на определенную частоту, он тут же отвернулся от ассистента. И приказал Джулии: «Сходите пострелять с ним».
Джулия переспросила. – Что, простите? …Пострелять?
И тут заговорил Лоренс: «Ну, помните, я вам рассказывал про него? Про то, как он дочери нахамил. Дрянью её назвал, помните? Это он - Мерфи. А её Марго зовут. Я вчера узнал. Опять же из газет. Она вернулась. Вернулась домой. Представьте, папаша отправил дочь в одну из клиник, … «на дезинфекцию». Представь, на обработку. … так в газете было написано. …Что ты молчишь, Джулия? …У тебя есть отец? – Тед остановился. – Ты согласна, что он имеет право за кусок сладкого пирога и барахло в шкафах требовать с тебя пройти санитарную обработку? Что ты молчишь, Джу, ты что, согласна?! …Она же в цивилизованной стране была. Там избираемое правительство, все законно!
-Вы социалист?
-Чего?! …Да иди ты! Нет, ладно, забудь. Нет, я не социалист.
-Прекрасно. Идемте.
-Идемте. …Но если б моя бабка потребовала с меня того же, я б её … я бы просто ушел из дома.
-А почему вы не ушли из него до сих пор?
Джулия и Тед незаметно оказались на небольшом полигоне. Это было стрельбище.
Лоренс огляделся. – Жалко. У неё иногда бывают сильные провалы в памяти. Она называет меня Арчи. Да, «Арчи сынок». Представляешь? Если я оставлю дом, соседи сдадут её в клинику. Дом, хоть и старенький – тоже жаль. Старуха Ло жила в нём кучу лет.
Джулия задрав голову к небу, закрыла вопрос: «Ну и не оставляйте её тогда. А стрелять вы умеете?»
-Чего? Стрелять? …Конечно.
-Что значит, конечно?
-В тире стрелял, иногда удачно.
Джулия приблизилась к инструктору. Указала пальцем на винтовку. – Дайте ему. Скажите, куда ему выстрелить. Нет, пока в неподвижную мишень. Хорошо.
Она посмотрела на Лоренса. В его руках винтовка смотрелась отлично. А он - при ней.
Но Джулия думала о другом. Как-то невпопад, она произнесла. – Я давно уже живу отдельно от родителей. Вернее, от матери. У неё своя жизнь. У меня…. Ладно, я сама укажу вам мишень. Вы выстрелите после моей команды.
-Да. Куда?
Джулия пошла в указанном инструктором направлении.
Она дошла до мишени, это было на расстоянии ста шагов, и прикрепила к ней …газету.
Если б Лоренс не вот только этой ночью читал статью, он бы не понял, что там такое она развесила. Но Джулия повесила газету так, что он узнал газету, статью и фото Мерфи.
-Попадете?
-Попробую.
Джу не отошла. Так и стояла, прижав рукой к мишени свернутую газету.
И тут прозвучал выстрел установки, подбрасывающей вверх тарелки.
Лоренс моментально разворачивается и … разносит тарелочку вдребезги.
Джу, будто предвидя изменения в его желании стрелять в мишень, отпустила руку. Газета упала на землю.
Девушка вернулась к Лоренсу. Голова её была опущена, голос тих. – Вы неплохо стреляете, Тед. Идемте дальше.
Дальше было дело, Лоренсу привычное. Нужно было покатать девушку на настоящем авто.
Ощутив в руках руль, …Тед снова предложил Джулии встретиться. – Митчел не Магнолия, может, всё же….
-Тед я на работе. И вы здесь не на отдыхе. Вы – подопытный. Давайте ближе к реальности. Вы только что сбили человека.
Тед ударил по педали тормоза. – Как?! Где?!
Он выскочил из машины. Он склонился над распластанным на асфальте человеком.
Ему и в голову не пришло возмутиться такой деталью: отчего на человеке ни царапинки, отчего он лежит весь такой пышущий здоровьем и благополучием?
Он будто «забыл» этим поинтересоваться. Он был чрезвычайно взволнован. – Где тут …Ай, я сам! - Он схватился за мобильный телефон. Он вызвал карету «скорой помощи». Назвал свои данные: имя, фамилию, адрес проживания…и, разумеется, что ждет помощь в Военной академии.
Джулия осторожно коснулась его руки. – Этого, думаю, достаточно. Всё, время кончилось. Идемте назад.
-Что? Что вы сказали? Да нет, же нужно подождать. Сейчас сюда приедут врачи. Ему помогут. – Эй, эй парень, ты держись, слышишь?
И тут «подстава» поднимается с дорожного покрытия. Отряхивает с себя пыль. Безучастно смотрит на Лоренса (тот будто в шоке!) и …уходит, скрывается в ближайшем кустарнике.
-Э…что это было? Ку…куда он ушел? Он … живой?!
Джулия смотрит на часы. Произносит в микрофон: «Время вышло. Немедленно вызовите санитаров или кого-нибудь с носилками.
Она посмотрела на Лоренса. Тот качнулся, всё ещё, видно, недоумевая по поводу парня, которого он сбил …до смерти, а тот …поднялся и ушел.
 – Но доктор Глюк, …но… Да, черт возьми! Не тащить же мне его волоком! Побыстрее, пожалуйста.
По дороге бежали люди. Среди них были и Паркиенс, и Глюк. Двое крепких парней были с носилками.
Джулия придерживала Теда за локоть. Он стал отталкивать её. – Да всё нормально! Да всё же нормально, ну…
Паркиенс придержал Лоренса, иначе бы тот упал назад себя.
Как кукла бы сбрякал головой о плиточное дорожное покрытие. Глаза закатились, пульс еле прощупывался.
Профессор несколько запыхался. Пока Паркиенс осматривал пациента, он стоял чуть в стороне и наблюдал за лицом Лоренса. Потом, когда Теда уложили на носилки, указал, куда нести и обратился к Джулии. – Ну что ж, миссис Прайз, поздравляю вас.
-С чем же? – Несколько ядовито произнесла девушка.
-Вы награждаетесь тем, … что лично …составите текст комментариев к звукам вашей прогулки с Лоренсом. Пение птичек можете не комментировать. Остальное – дословно! Лично! Сейчас же! В мой кабинет,…прошу. – И тут же, повернувшись к Паркиенсу – А вы мне сегодня больше не нужны. Вы свободны.
- Нет, нет, я хотел бы его как следует осмотреть.
- Это можно. А потом, в письменном виде. В мой кабинет.
Паркиенс язвительно заметил: «А как же, вы ж сказали, что на сегодня…я свободен?»
- А можно завтра. И на электронный адрес. Тут ничего секретного. Он здоров. Сейчас поднимется и уйдет своими ногами. А ваши опусы я …почитаю.
Паркиенс, глядя на улыбку босса, додумал его ответ: «На ночь. Крысам». – Он развернулся и пошел назад, на ходу снимая лиловый медицинский халат. – Старый болван!
Паркиенс осекся. Он забыл, что микрофон ещё работает. Что в наушниках Джулией его гнев на профессора был услышан прекрасно. Но он махнул рукой: «И она пусть убирается к чертям! Кукла! …Наверно, хорошо ублажала старого козла, чтоб получить место у его правого копыта!» - Это, разумеется, прозвучало исключительно в сердцах, то есть, про себя.
В кабинет доктора Глюка Джулия пришла, лишь выпроводив Лоренса, выпроводив благополучно. К машине, которая отвезет подопытного домой. «Тед, с вами всё в порядке. Возвращайтесь к вашей бабушке. Нет, нет, сегодня лекций у вас нет, а до практики, которая начнется в 17.00 – у вас масса времени. Нет-нет, вам сегодня не на работу. Вам не нужно никуда спешить. Вы вчера оттрудились. Домой, только… домой. Вас там… ждут».
Начальству Лоренса накануне позвонили. Заметив, что тот, сев за руль, вдруг стал гонять на красный свет светофора, было решено «дать ему передышку». Дано было указание: «ни завтра, ни послезавтра своего работника за рулем не ждать». «Вы ставите ему смены, мы за это платим вам двойную ставку». Начальник был исключительно удивлен, но не согласиться с полковником Джонсоном не смог. Его помощница – симпатичная блондинка, предъявившая удостоверение капитан-лейтенанта ЦРУ (!) прямо на дом (!) привезла «наличные».
Лоренс был будто с крепчайшего будуна. Его поташнивало (он считал, от некачественной воды, два стакана которой он выпил, прощаясь с «наукой»). Голову кружило, в ней звучали какие-то звуки, голоса. Прощаясь с Джулией, он забыл (!) напомнить ей о встрече. То, что она говорила ему, он понимал, но слышал её слова, как через некую мембрану. Да,да, Джу трендела то будто расстроенным от бардака фоно, то фальцетом испуганной на смерть скрипки, в руках озлившегося скрипача.
Глюк «заочно» прощался с парнем. И снова в след Лоренсу прозвучали слова, … которые, будучи услышанными, могли б сойти за оскорбление: «Бедный, бедный мальчик…». В слух, разумеется, это не прозвучало. Но Сайрус Глюк так подумал. «Я б ему за этот день пагоны на плечи навесил. Но кто я такой? Право награждать здесь имеют иные…. А ему б я дал. Заслужил. …Он не понимает, нет, И он и не поймет! Именно, он никогда не решиться сказать, что он был неправ. Так требует закон психофизической войны. Он примет эти часы … как свою собственную жизнь. Как жизнь…».
 В свой кабинет, где его ждала Джулия, профессор сразу не пошел. Одна мысль крутила его мозги, будто веретено пряжу. Он свернул сначала налево, потом направо, потом прошел пост, предъявив свой пропуск с буквой «А» и …
Джулия, когда он всё-таки появился на пороге своего кабинета, выглядела несколько озабоченной.
- Вы здесь, моя уважаемая миссис Прайз.
-Да. И я всё написала. Вот, - Джулия протянула несколько листков офисной бумаги. – Теперь я могу уйти?
Профессор опустил вопрос подчиненной. Положив на пачку листов руку, он произнес: «Превосходно! – Потом, будто уловив нечто непонятное под рукой, снова посмотрел на пять офисных листов, - э…это …превосходно, моя уважаемая, миссис Прайз. Надо же, листы ещё теплые. Так сказать, с пылу с жару. Но! – он поднял указательный палец кверху, - у меня к вам ещё одно …маленькое поручение.
-Я не буду приглядывать за ним. Я не поеду в ресторан. Не поеду! – Джу посмотрела прямо в бесцветные глаза вредного начальника.
А профессор посмотрел на часы. Да, время его контроля за «хорошим» поведением Джулии Прайз закончилось. Однако, та слишком нарывалась на его «крик». «С чего бы это она так осерчала, моя миссис первая?», - Сайрус Глюк отразил прямой взгляд девушки.
А той всегда не нравилась его физиономия, чем-то напоминавшая ей крысиную, Джу отвернулась.
Доктор Глюк задумался. Теперь, ему нужно было быть с ней более «нежным». Он должен был её заставить работать на себя ещё и внеурочно. Он улыбнулся. – Джулия, …вы просто поражаете меня сегодня, уважаемая. Откуда вам известно, что я попрошу вас о поездке в ресторан? Вы читаете мои мысли? Вы меня пугаете. Я начинаю думать, что и на вас моя разработка действует. Я ошибаюсь, нет?
-Как всегда.
Доктор Глюк не понял. Но…внимательнее перечитал комментарии Джулии. Затем, задумавшись, подержал всю пачку листов в руке. «А почему они были такими «горяченькими»? Если она ждет меня так долго, что заскучала, так значит, давно уже это было написано. А выглядело так, будто они вышли из принтера вот только что».
Несколько удивившись «теплоте» поданных комментариев, Сайрус Глюк незаметным движением коснулся рукой принтера. «Это отчего ж он так «раскалился»?» Взглядом он поискал на своем столе пачку офисной бумаги. Уже ничуть не скрывая своего любопытства, придвинул пачку и заглянул внутрь. И да, на его взгляд, из пачки исчезла почти треть бумаги. Доктор Глюк заглянул в урну. Та была невинно пуста.
-Вы здесь печатали свои листочки?
- Нет
Сайрус удивленно уставился на подчиненную. – А где?
Джу кивнула в сторону пяти листов. – Я готовила отчет в лаборантской. Там и отпечатала.
- Да? Вы сказали, что давно ждете меня, а листы ещё тепленькие. Чем вы это объясните? Вы что же, держали под блузкой ваш отчет?
Первая ассистентка не ответила. Она имела право опустить сарказм своего босса к чертям собачьим.
Доктор Глюк внимательно следил за лицом Джулии. Но там всё было без изменений. Ни намека на испуг. Девчонка просто дерзила. «А почему она подумала, что я заставлю её поехать в этот ресторан? С чего она взяла, что я предложу ей это? …Хорошо. Хорошо. Я сам дал ей понять, что такой вариант меня бы заинтересовал. Мне действительно хотелось понаблюдать за подопытным после того, как он окажется в домашней обстановке. Я обговаривал такую возможность в контракте, но Мерфи сказал, что это «преждевременно». Он ответил, что пока ведутся только «лабораторные» испытания. Хорошо. Допустим, она поняла это из моих намеков. Но всё же, … что она распечатывала на принтере?» Сайрус оглядел костюм на Джулии. Тот был очень облегающим, спрятать в нем даже мини компьютер было б весьма проблематично.
-Вы не печатали…это…здесь?
-Нет.
Ноутбук, закрытый на замок, лежал на краю стола. У Глюка никогда не возникало сомнений, в надежности его многочисленных замков. Особых секретов за ними не скрывали, но всё же кое-какое материалы с ноу-хау доктор там хранил. Это в книжках ученые любят похвастаться, постучав пальцем по лбу, что их открытие в надежном месте, в жизни всё гораздо прозаичнее. Секретами заполняют магнитные носители, которые, увы, не только не вечны, но ещё и беззащитны против профессионального взлома.
Джулия тихо произнесла: «Я могу уйти?» Сайрус Глюк, покрутив головой – нет, прошел к телефону. Прямо при ассистентке он позвонил в службу охраны и поинтересовался, кто был в его кабинете, пока он в нем отсутствовал. Сайрус назвал временной промежуток, равный тому, когда Джулия была здесь.
Его первая ассистентка молчала. Взгляд её был обращен к прозрачной коробке, в которой мирно проживали две крысы. Две старых лабораторных крысы. Дэн и Пэнни. Это «прародители» тех крыс, на которых ставились теперь опыты.
Крысы, почувствовав присутствие хозяина, прыгали на задних лапках возле прозрачных стенок, тянулись кверху красными мордочками, пытаясь привлечь к себе внимание своего хозяина. Их тонкие шелковистые усики трепыхались, проба воздуха точно указывала существам: «Сейчас будут кормить, сейчас нам сделают удовольствие». Но повелитель крыс был несколько озабочен. Пока ему было не до общения с поданными. И уж точно не до ласк.
Профессору сказали, кто заходил в его кабинет, пока его там не было, но! была Джулия Прайз. И это взволновало его.
Уже второй раз за первую половину дня он «подпрыгнул». Именно! испугался за свою собственное благополучие.
Первый раз это было не более чем десять минут назад. Хотя само «событие», произошло несколько раньше, ещё во время прогулки Джулии и Лоренса по парку академии.
Тогда в наушниках профессора стояла тишина.
Лоренс, переживал встречу с парочкой людей, которых он выдал полиции, будто потенциальных террористов. Двух людей, в том числе женщину, которая показалась ему не только красивой, но и очень похожей на него. Подопытный молчал. В наушниках профессора Глюка стояла нехорошая тишина. И тут Джулия задала ему вопрос, подсказанный ей Паркиенсом: «Вы сейчас похожи на озабоченного шпиона, Тед. Тед, ну почему вы молчите? Ответьте же. Хорошо, оставим. Нет, и всё же скажите, …дорогой мой Джеймс Бонд, агент 007, хотели бы вы хоть однажды поиграть в шпиона? В агента ноль…ноль…семь. Ответьте же, Тед».
Лоренс промолчал, но чуть спустя, что-то пробурчал в ответ.
Это профессору сначала показалось невнятным бормотанием. Он прослушивал запись ещё раз, но так до конца и не понял, что такое парень ответил. (Кстати, эта фраза – она была первым вопросом профессора, когда он мельком взглянул в комментарии Прайз, там было сказано: «Он поворчал в ответ. Кажется, он сказал: «Не хотел»).
Однако доктору Глюку расшифровали фразу Лоренса. Прежде чем зайти в кабинет, он отнес запись в лабораторию записи. Парни, всю свою профессиональную жизнь положившие на то, чтобы правильно понять подслушанное, ответили на вопрос профессора. Лоренс ответил: «Джей - 4».
Сайрус Глюк, сунувший свой длинный нос в кой-какие данные управления, которому, собственно, и ковала кадры академия, и поискал одно досье, среди закрытых. И кое-что узнал… про того, кто ходил под кодом «J-4». Доктор Глюк был человеком, которому дано проанализировать и быстро меняющуюся ситуацию. Он сложил дважды два, и …у него вышло… два Лоренса!
И вот теперь охрана ответила ему, что в кабинет заходил Мерфи. И что тот был не один, а с Паркиенсом.
Охрана по просьбе известного в академии человека, а Сайрус Глюк пользовался здесь уважением, по крайней мере, среди персонала, позволила себе вольность, она прокомментировала ситуацию. Парень, ответивший Глюку, сказал, что, возможно, они зашли, чтоб срочно распечатать какой-то документ. О вскрытии деловой собственности профессора (о ноутбуке) охранник ничего не сказал.
Сайрус Глюк обдумывал ситуацию. «Значит, я отрулил в лабораторию записи, а они – сюда. Возможно, они не ожидали найти здесь Джулию. А когда вошли, …дело оказалось столь срочным, что им пришлось игнорировать девчонку и распечатать документ. Возможно, она послужила им прикрытием. …Они ведь считают её «просто моей дурочкой». …Спросить её? …Бессмысленно. Не ответит. Что же они тут печатали, на моем принтере? И всё-таки, открывали они ноутбук или… у Паркиенса был с собой палмтоп? Он мог подключить его к принтеру и отпечатать документ. А может, …отдать цилиндр лазерного принтера на обследование? Нет, это слишком опасно. Мерфи донесут, если на цилиндре будет отпечаток хоть часть его имени. Он потребует от меня объяснений. А мне, кроме того, что я «болезненно любопытен» сказать будет нечего. Вот если б я не позвонил охране, и мне не было бы известно, что Мерфи был в моем кабинете, и ему тут распечатывали какой-то документ, тогда б другое дело. А если пойти к Стаффорду? Эта единица с нулём, она здесь поважнее Мерфи. Сказать ему, что «странное поведение главы директората военных заводов заставило меня произвести обследование цилиндра принтера»? Что ж, эта идея. – Сайрус Глюк посмотрел на ассистентку. Дернул носом и продолжил свои измышления на счет неё. – А вот если бы она сказала, что это был за документ, ведь она была здесь, она всё видела, вот тогда бы…».
Обдумывая ситуацию, Сайрус Глюк кормил своих любимцев. Гладил их белые спинки, крутил их розовые хвосты. И…машинально связал их узлом. Крысы, почувствовав неладное, кинулись в разные стороны и … запищали, затянув узел сильнее.
Доктор Глюк оценил ситуацию и …подошел к столу. Из подставки достал канцелярские ножницы, вернулся к аквариуму и … разрезал живую связку на крысиных хвостах. Крысы взвизгнули, никак не ожидая подобного от своего благодетеля, и спрятались. А профессор Глюк, вытер ножницы спиртовым тампоном и уложил их на место.
Он заметил глубокую неприязнь к своей персоне, выразившуюся в спрямленной спине упрямо молчавшей ассистентки.
 В академии Сайруса Глюка уважали. Он преподавал, у него были «любимцы» и среди слушателей его лекций, однако… его не любили. И он чувствовал это, хотя видом и делами показывал, что ему на это плевать. Не найдется и полутора человек, которые бы, пожалев старика (хотя какой он старик, каких-то пятьдесят один год!), скрасили его одиночество, придя в его дом в день его рождения. Впрочем, он и приглашений не рассылал. Компании из парочки соседей – таких же, как и он шахматистов – одиночек, ему хватало. Коллеги его дом обходили.
Вот и девушка, дала оценку его вспыльчивости. И эта оценка, хоть и не отразилась на её лице, Джулия выглядела по-прежнему просто «злючкой», служащей, которой приходится задерживаться на работе из-за каприза босса, она тоже отрицала его привычки. Человек, стоявший рядом был ей явно неприятен. Глюх усмехнулся. Он снова «наплевал». - Вы торопитесь?
-У вас ко мне дело? – Джулия подняла голову, посмотрела профессору в лицо.
Глюк пробежался по ясным глазкам девушки (всё профессионально чисто), улыбнулся, как можно естественнее. – А почему вы не хотите пойти туда? Разве … и Лоренс вам неприятен?»
Никакой дерзости в ответе подчиненной профессор Глюк не почувствовал. Ответила … женщина: «Даже если так. Мои симпатии - это не ваше дело, доктор Глюк». Джулия продолжала смотреть ему в лицо. Глюк, снова улыбнувшись, кивнул, как бы согласившись и с оценкой в его адрес, и с ответом вообще.
Но, давая крысам чистой воды, предварительно тщательно вымыв поилку, Сайрус Глюк, решил настоять на своей полу просьбе. Могло б показаться, что, да, из вредности. Глядя на крыс, уже зализавших свои раны и как будто уже простивших своего обидчика, он произнес: «Я не про симпатии спрашиваю, моя дорогая Джулия, меня интересуют последствия воздействий нашего препарата на нашего подопытного. «Нашего», Джулия, ведь в создании состава препарата были задействованы и ваши знания. «Нашего», милая моя первая ассистентка, потому как последнее слово в выборе подопытного, вспомните, было за вами. Я показал вам фотографии, вы ткнули в фото Лоренса пальцем и сказали: «Он мил». Помните? – Сайрус ехидно улыбнулся ассистентке.
Образования у неё было небогатое, зато практики – достаточно. Малышка Джу три года ассистировала военным хирургам, помогая раненным среди боснийских холмов в горящей Югославии. На узких прямых плечах двадцати четырехлетней девушки … капитанские погоны. Золотистые полоски на них так подошли фигуристой красотке, что Джон Стаффорд – глава Военной академии настоял о включении её в состав группы по разработке психотропного оружия. Никакие заверения профессора, что у него уже есть кандидат на должность его первого ассистента, не подействовали. Стаффорд вообще будто пропустил эти аргументы мимо ушей, (что есть опытные сотрудники, доктора от медицины, … а не «какая-то медицинская сестра!»)
Глядя на дуэт пьющих из поилки любимцев, Глюк продолжал: «На мой взгляд, в поведении подопытного заметны остаточные явления от воздействия нашего препарата. Сегодня его задержала дорожная служба, он превысил скорость. За три года безупречной работы – впервые».
Джулия промолчала. Но, глядя на доктора, молча, она как бы спрашивала: «И что?»
Она ответственна на физическое состояние Лоренса. Утренняя проверка, которую она устроила подопытному сегодня, показала, физически он здоров. Никаких изменений ни в крови, ни в мышцах, ни в костях. Лоренс даже не похудел.
-А то, что нам надо бы присмотреться к нему…
-Это лабораторные испытания. – Напомнила девушка – ассистент.
Сайрус замер. Рука его замерла над белой спинкой Дэна.
Он так и не погладил крысу по теплой спине. Вдруг невероятнейшая мысль пришла ему в голову: «Никогда, никогда не могут сойтись два берега: Мерфи и Стаффорд. … Однако, забавно, девчонка подсунута мне Стаффордом, а … цитирует она конфиденциальный разговор между мною и Мерфи. … Что же он распечатывал тут такого, что никак не могло быть распечатано на другом принтере? Получается, в другом месте. Или меня хотят подставить?». – Уважаемая моя Джулия, а если я попрошу разрешения Мерфи … на проведение одноразового испытания, вы согласитесь …нам помочь? Вы пойдете, понаблюдать за нашим милым Тедом в тот ресторан. Кстати, недурственное местечко».
-Вам нравится, вот и идите. У меня не три глаза. Как у вас, доктор Глюк, два. Я увижу не больше вашего. Но, мне думается, увидев вас там, он не сможет отказать вам, посидеть за одним с вами столиком.
Глюк обдумывал такой вариант. Но был один нюанс, светиться рядом с этим парнем – ему не только не хотелось бы, ему никак не можно! Но вот то, что такой вариант засветился в головке очаровательной блондинки – вот это Сайрусу Глюку не сильно нравилось. – Кто вам подсказал про такой вариант?
-Вы. Только что.
-Ах, ну да, да, конечно. – Глюк постарался влить в разговор сиропу, чтоб сделать его менее напряженным. – А почему вы покрасили волосы в такой броский цвет? У вас были такие…
-Я могу идти, доктор Глюк?
-Ну да, конечно. Э.. за те два дня, что вы так усиленно трудитесь над проектом, вас случайно… э…не повысили в звании?
Никакого удивления на миловидном лице! – Нет.
Джулия забрала со стола свою сумочку и, …элегантно виляя задницей, двинулась к двери. Девушка была уверена, «старый козел» наблюдает за ней. «Достали, … козлы!!!» - дверь за ней прикрылась тихо, но замок щелкнул.
-Стерва, – дал себе расслабиться доктор Глюк, и принялся проверять замок на ноутбуке.
***
Тед некоторое время поторчал у двери ресторана, потом вернулся за столик. Официант озабоченно поинтересовался, нельзя ли всё-таки присадить за столик «хотя бы даму»: «Сегодня пятница, сэр. Желающих много, а вы уже час сидите за пустым столиком».
-Ну так принесите чего-нибудь.
-Что, простите?
-Кофе. – Тед снова отвернулся в сторону входа в малый зал.
Митчелл Холл действительно был в цвету. Ни одного свободного столика! Да, его столик выглядел несколько грустно. Нет, Тед сделал заказ, но…пока Джулии не было, он «держался» без обилия на столе.
Ему принесли кофе. Но тот так и остался остывать в нетронутой Тедом чашке.
Лоренс снова пошел к выходу. Уже в четвертый раз, предупредив распорядителя зала о том, что он не уходит, а «только идет встречать девушку». Мажордом, хоть это было и не вежливо, предупредил господина, что, «если тот не желает веселиться, то…».
-Не беспокойтесь, желаю, - отрубил Лоренс и пошел к выходу.
Джулии у дверей ресторана не было.
Зато он столкнулся с веселой компанией пестро разодетых людей. И было среди них одно лицо, которое Тед вот тут же и узнал. – Здравствуйте!
Круглолицая с чуточку раскосыми, ярко голубыми глазами девушка, стоявшая в окружении молодых людей, остановилась. Замерла и внимательно посмотрела на Теда. – Мы знакомы? – Она улыбнулась.
-Нет. Но я … - Тед протянул руку Маргарите Мерфи. – Я читал о вас. О том, как вы помогали оттаскивать от берега погибших и раненных в Камбодже во время урагана Каяса.
-Ах, это. – Девушка пожала руку Лоренса. Но, не зная, что сказать дальше, она тряхнула её разок и отпустила, указав пальцем на двери ресторана. – Мы … туда, а… вы? - Она снова улыбнулась, человек показался ей забавным своей непосредственностью.
Лоренс ответил, как было. – Я жду девушку. Но она…
Марго кивнула. Лицо её, может быть, и не было классически красивым (про неё говорили «вылитая папа»), но улыбка её была хороша. – Понятно. Она опаздывает. Ничего. Такое с девушками случается. – Марго сама протянула руку Теду, - но вы надейтесь. От души желаю вам, чтоб ваша встреча состоялась.
Лоренс пожал руку, теплую узкую ладошку. Кивнул, улыбнулся, и …компания, разделившись, обошла его, чуть загораживавшего вход в ресторан.
Главный швейцар сочувственно развел руками: «Не было. Не было вашей блондинки, господин хороший. Не приходила».
Тед подождал ещё, покрутился на месте, пошел обратно в зал. Компания, в которой была Марго Мерфи стояла у входа. Мажордом расшаркивался, извиняясь за то, что столиков свободных: «Никак нет. Пятница, господа».
Лоренс, приблизившись, отрекомендовал свой столик: «Лучший. Вчера заказал, да вот…. Он посмотрел на управляющего залом, - я провожу. Мне всё равно снимать заказ».
Расплатившись за кофе и оформленный заказ, Тед вышел из ресторана, хотя компания, вновь собиравшихся в путь пилигримов – явно птенцов, вылетевших из бриллиантовых гнезд, приглашала его разделить с ними «прощальный ужин».
Компания улетала в Афганистан. Они весело проводили время, разумно полагая, что в Афгане им веселиться не придется. А у Теда были иные планы. Потому он, пожав всем руки, пожелав удачи, ушел, не сделав и глотка в прекрасном, пожалуй, и лучшем ресторане Лос-Анджелеса.
Пожав руку и главному швейцару, Тед быстро спустился по лестнице, прошел мимо услужливого помощника швейцара, завсегда готового на мелочь подогнать клиенту автомобиль. Тед пошел к стоянке.
Он был из тех, кто всегда сам парковал свою машину у ресторана. Сколько раз слышал он от своих приятелей таксистов: «Вот поеду в отпуск, вот возьму такси, ох, и помотаю ж я нервы водиле. …А потом, щедро расплачусь с ним, и объявлю, что мы коллеги. И с легкой душой пойду пьянствовать!», - никак Лоренс не мог себе позволить такой расслабухи. Что-то глубоко сидевшее в нем требовало знания и такой информации, как и где в данный момент находится его машина. Таксис знал, где есть улочки, в которых легко затеряться, где, в какой забегаловке можно зайти в одну дверь, а выйти через … кухню на другой улочке. Да, Лоренс выбрал то, что было ближе к его натуре – работу таксистом. Он знал каждый виток серпантина в прибрежных скалах, знал, где можно остановить машину и незаметно приблизиться к пологому берегу, …к воде.
Однажды, это было давно, он сделал так. Его попросил об этом «третий человек» (какой-то пенсионер, подрабатывающий тем, чтоб сводить два несводимых конца по несуществующему в справочнике телефону), Тед на велосипеде приехал к заброшенному пляжу. Он приблизился к воде, … и увидел вышедшего на берег аквалангиста, не испугавшегося укрыться в высокой волне.
Тед тогда даже струхнул, попятился от человека. - Вы…мне звонили, сказали, что я должен…
Мужчина стянул с себя акваланг, сунул в мешок, спрятал тот в валунах, врыв в песок. Всё на глазах мальчика лет двенадцати. И только после, улыбнулся и протянул ему руку, широкую сильную ладонь. – Здравствуй, Тед. Нет, звонил не я. Но то, что ты пришел – это здорово, парень. Ладно, времени у меня немного, давай знакомиться…. Я твой отец. Здравствуй, сын.
Он так и не смог назвать его отцом. Так и звал его на «вы», за все время их короткого разговора на берегу. Двадцать минут. Ветер срывал с него куртку, гулял, вороша его темные волосы, заставлял щурить глаза. Но фраза, сказанная человеком, который назвался его отцом, запомнилась: «…Когда-нибудь мы снова встретимся. Мы обязательно встретимся, Тед. Постарайся быть внимательным. Я могу выйти из какой-нибудь двери совершенно неожиданно. Постарайся меня не узнать, но… обязательно заметить. Обещаешь? Вот тогда мы снова поговорим».
Лоренс не узнал этого мужчину, пока вез его в аэропорт Лос-Анджелеса. Зато тот умело выспросил у него и про жизнь, и про варианты на будущее. Тед не рассмотрел своего пассажира толком. Поездка заняла минут десять - пятнадцать вместе с событиями на перекрестке. Но вот сегодня, во время эксперимента, он вдруг «увидел» …отца в Военной академии. Он шел под руку с женщиной с серыми глазами. Той самой, которая умела улыбаться так, как улыбался Тед («тепло»).
Получалось, эти люди «засели в его мозги настолько крепко», что под воздействием какой-то водицы, он реально их «увидел»!
Встретив «мираж» в периметре Военной академии, Тед получил ещё один аргумент в пользу своей догадки по поводу того, чем занимаются его родители. Сначала была встреча с «отцом- суперменом» на берегу, у мальчишки возникли «мысли-фантазии». Потом … бред старухи – Глории Саммер. Бабка тихо сходила с ума, и до повзрослевшего Лоренса, наконец, дошло, в чем причина. Она тихо глючила. Одиноко старела, отчаявшись, хоть разок увидеть своего сына в родном доме. В такие минуты она Теда звала «милый Арчи». Тед спросил: «Кто такой Арчи?» Он пересказал, пришедшей в себя женщине, о чем она бредила. Но Глория Саммер лишь испуганно таращилась на парня и, махая руками, требовала «замолчать!». И третий аргумент: состоялась встреча с человеком, который убедил Теда участвовать в эксперименте. Он расставил точки над «i». То есть, соединил кусочки мозаики тем, что объявил: «Женщина, что вытащила тебя из горящей машины на перекрестке у салона Брукса, была твоей матерью. Она партнер твоего отца. Они служат одному делу, парень».
Но и тот человек не мог сказать Лоренсу прямо, кто его родители. Но Тед был уже на коне, теперь он уверен, «его предок вышел из этой самой Военной академии».
Страшная сила заключалась в психотропном препарате: испытуемый не забывал о том, что он делал, что он говорил, находясь под воздействием генератора. Он начинал верить, что он реально, собственными глазами «видел» то, чего не мог видеть... его мозг. Это страшная сила, она с ума сводила человека от раздвоенности. Но, к счастью, Лоренс был «вооружен» информацией. Он-то как раз «знал», что те люди – мужчина и женщина, они вполне могли идти по тротуару академии, но они… по тому тротуару «сегодня не шли»!
Тогда, по дороге в аэропорт он не узнал отца. Он никак не мог знать, что женщина спасавшая его из горящей машины – его мать. Тогда он поступил, как рядовой гражданин своей страны. Он выдал полиции два лица, которые, возможно, и были соучастниками теракта.
Во взорванной машине, в той, в которую так неосторожно въехал таксист Лоренс, погибла семья одного из зарубежных дипломатов. Возможно, так рассуждал потом Тед, и самому дипломату пришлось не сладко, и он вынужден был оставить свой пост, вернуться на родину. Кому-то нужно было изгадить хорошему человеку жизнь, решил Тед. И тогда ему показалось, а почему ж нет? Почему, женщина, кричавшая по-русски, не может быть террористкой? …Сегодня, «увидев» эту женщину в парке академии, он уже знал, что она – никакая не террористка. Глядя на …пустую дорогу, он с грустью осознавал(!), что видит тающий мираж. Он видит то, что хотел бы увидеть, но, увы,…это глюк.
Про эксперимент – он хотел бы узнать поподробнее. До него вдруг стало доходить, что он чего-то в нем недопонимает. Нет, с целью – его ознакомили, там он всё понял, но вот детали….Ведь его действительно начинало «глючить»! Вчера – он гнал по центральному проспекту города на скорости …сто восемьдесят километров в час(!), а сегодня… ему привиделись люди, которых он не знал, да что там! лиц толком не припомнит!
Про эксперимент Глюка Тед не знал и не ведал никаких подробностей. А чтоб узнать, для этого ему нужна была Джулия. Джулия… вне академии. Но не получилось. Опять … не получилось. Она не пришла к ресторану «Митчелл Холл».
Тед решил, что очарования его – для такой умной девушки, как Прайз – недостаточно, что встреча и сегодня останется только в его мечтах. Он сел в машину. Автоматически, глядя вперед, сунул ключ в щель, и вдруг… заметил, третья в ряду, стоявших к нему передом машин, моргнула включенными на мгновение фарами. Из-за тонированных стекол Лоренсу не был виден водитель. Да и сказать, чтоб он был уверен, что «подмигнули» ему – Тед тоже не мог.
Он стал выруливать из ряда, чтоб выехать с места парковки. Это была небольшая прямоугольная площадка позади здания ресторана. Тед был внимателен, он заметил, посигналивший фиат тоже направился к выходу.
Умение отрываться от преследования – это профессиональная гордость любого уважающего себя таксиста. Лоренс пытался сделать отрыв. Фиат петлял, не делая ошибок.
И Тед понял, сигналили ему.
***
Что за «убеждения» были у Лоренса, когда он услышал по телефону вкрадчивый голос некого господина, представившегося ему, другом его отца? Да собственно и не было никаких таких особенных убеждений у парня нормально себе учившегося в университете, нормально оплачивавшего свою учебу нормальным заработком. Всего лишь любопытство ребенка, который в двенадцать лет узнал, что отец у него есть, что его не кинули. Что его предки «пока» в отъезде, и что акцент в их речи – это всего лишь «профессиональное».
Первая и единственная встреча со Джоном Стаффордом была тягостной для Теда. Он не любитель подолгу да ещё и «по душам» говорить с малознакомым ему человеком. Да и рассказывал ему лысый, как бильярдный шар, коротышка с совиным взглядом что-то такое, что не сильно Теда трогало. Он говорил ему о русской женщине, у которой родинка … «Вот, как у тебя, под левой бровью. Кстати, глаза серые – в мать. У Агнес точно такие. В ясную погоду они голубые, в хмурые русские зимы – серые, с точкой черного зрачка, от чего взгляд её, даже когда она выпьет, кажется пронзительно трезвым. Но…улыбка хороша. Ни крошки фальши. Да и вообще, на наш взгляд, она – даже лучший, более сильный наш агент, чем твой отец, Тед. Она – просто находка для нас».
Стаффорд рассказывал об его отце. Гордясь как будто, говорил, каким он был «классным парнем, настоящим американцем». Теду такие слова ни кого конкретно не напоминали. Даже того аквалангиста, который торопливо прятал акваланги в песок. И уж точно не того, который торопливо выкинул его из салона горящей машины и убежал. Как он там «особо щурится» (вот прямо как ты, парень») – Тед не знал.
В общем, Лоренс «младший» отказался идти в герои нации. Он ответил Стаффорду, что не будет «подопытным кроликом». «У меня итак дел полно. Извините. Без меня».
И вот тогда Стаффорд передал ему письмо. Как будто ничего такого, ведь Тед не знал почерка отца. Но он прочел бумажку внимательно. И там, кроме всего прочего, говорилось: «…Тед, если руководство решит доверить тебе эту операцию, соглашайся. Ты, пожалуй, единственный человек, которому бы я доверил свой «провал». А дело идет к тому. Из-за меня, придется оставить работу и Агнес – твоей матери. Думаю, тебе уже рассказали о ней. Я просил об этом своего друга – Джо Стаффорда. Дело может повернуться так, что мы вообще не встретимся, сын. Есть человек, глубоко внедренный в дело. Он каким-то образом узнал обо мне. Я под наблюдением. Но просто уйти – было бы большой неосторожностью и предательством в отношении других, остающихся здесь людей. Многие головы полетят. Нам важно знать, кто этот человек. Нам стало известно, что он тесно связан с проектом, касающимся разработки психотропного оружия. Сын, иногда в жизни не бывает больше дорог, кроме одной. Если тебе доверят, иди. Твой отец, А. Лоренс».
Что бумажка? Ему подсунь любую, он не знал почерка своего отца, … он его вообще только пару раз и видел! …Однако Стаффорд ушел из дома Глории Саммер в прекрасном настроении. Тед согласился участвовать в эксперименте, впервые производимом на человеке. Не понятно, что там были за особые причины, но уж точно не «обожание, не восторг от профессии отца – агента J-4».
Тед прижался задними колесами к бортику дороги и замер, глядя вперед.
Синий фиат проехал мимо. Но остановился, совсем недалеко.
Кто-то высунул руку в приспущенное стекло и …поманил кого-то, присесть к себе в машину. Теду показалось, рука была женской. Хотя сто метров могли исказить ощущения. «Джулия? …А почему бы ей не сделать это у Митчелл Холла? Или Стаффорд прислал кого-то? Кого? И зачем, я же позвонил, сказал, что завтра опять приеду. Я сразу сказал, что пойду до конца. То есть, … на четыре дня…я согласился. …Тогда кто? А! черт с ними! Шпионы, …мать вашу!»
 Лоренс вышел из машины. Зашел в аптеку, (он стоял на стоянке, где положено парковаться только машинам работников аптеки), купил жвачку. Выходя из дверей, огляделся, сунул пару подушечек в рот, снова огляделся и … пошел к фиату. Сел в салон.
-Ну!…Джулия…
Девушка прятала улыбку в чуть подрагивающих губах, красиво очерченных помадой. – Что, напугала?
-Ну да. …А какой столик упустила. …Посидели б, как люди. – Тед перестал злиться, улыбнулся. – Теперь за тем столиком, знаешь, кто сидит? …Представь, дочка того самого Мерфи.
Это было ошеломляющей новостью для Прайз: «Ты…уверен?! Тед, ты говоришь о Марго Мерфи?!»
Тед прикусил язык. Улыбка угасла. Лицо выдавало полный спектр смущения.
Джулия, будто во время эксперимента, принялась требовать: «Да скажи же что-нибудь! Ответь, Тед! Ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Ты точно её видел? Но как, ты ж не знаешь её лично?»
-Знаю. Мы познакомились.
-Что?! – Прайз быстро покинула водительское кресло и пересела к Теду на заднее сиденье. Закрыла дверь и подняла приспущенное стекло. – Так, давай по прядку. Когда, где и при каких обстоятельствах ты познакомился с Маргаритой Мерфи?
Лоренс открыл дверь машины со своей стороны. Сплюнул. – Знаешь что, Джулия, … некогда мне, я спешу.
До Теда кроме нежного аромата духов дошел смысл «игры» девушки: «Так она тоже…не сестричка». И он как-то иначе посмотрел на Джулию, как-то совсем иначе. Не так, как смотрел на неё, когда видел в ней «рядовую медицинскую сестру». И глаза будто раскрылись… . – А где твои белые волосы?
-Ты про парик? Дома.
-А зачем?.. – Он взмахнул рукой сначала над своей головой, а потом протянул и тронул живые блестящие волосы Джулии. – А это… тоже парик?
-Нет. – Она отвела голову в сторону от его руки. – Тед, да приди ты в себя, ответь же мне, Маргарита Мерфи сейчас в ресторане Митчелл Холл?
Тед не был под действием резонирующего генератора, он легко солгал: «Там не было свободных столиков. Она приехала туда с приятелями, но им ответили, свободных столиков нет, и они уехали. Вернее, я не знаю, видел, как они сели в машину и …
-Сколько их было?
-Не сосчитал, прости. – Тед улыбнулся. – Джу, мне, правда, некогда.
-Тед, перестань.
Лоренс закрыл дверь. – Тогда так, едем в ресторан.
Джулия прошлась туда сюда взглядом по лицу парня, которого и под гипнозом-то вряд ли разговоришь по существу. «Как все таксисты, он – враль. Но враль с пробой. Под действием наркотика … он умудряется врать, как старая голливудская кошка». – Хорошо. Едем.
Она пересела в водительское кресло. – Ты соврал по поводу Мерфи, да? Ну, что знаком с ней лично.
-Так мы едем в ресторан или …хоть куда-то мы едем? Я лично голоден. – Тед вел себя, как мальчишка. (Живот его издал такие звуки, что Джулия удивленно заморгала, двигая ресницами, как крыса усиками).
-Мы едем к тебе домой. Там нас ждет Стаффорд. С компанией.
Тед присвистнул, но грустно. Джулии показалось, мотивчик был пародией на мелодию из «Титаника». Она поманила Теда пальцам. Тот подставил ей ухо.
Она потянулась к нему и поцеловала. А потом произнесла: «Мужайся, сынок. Восемнадцать лет в тюрьме особого режима - это лучше, чем сразу к стенке. – Она отвернулась, завела мотор. Машина тронулась с места. Проехала мимо машины Лоренса.
Тот не заметил этого. Не заметил (!), хотя смотрел через стекло как раз в сторону аптеки.
- Перестань. Тед! Ты прекрасно меня слышишь, я знаю. А ты, ты должен знать, у нас есть идея, как обменять твоего отца на русского «китобойца». Стаффорд в курсе.
Лицо у Теда вытянулось. И вот точно - не только потому, что возникла угроза «не узнаваемому им» отцу, Тед был испуган началом. Тем, что отец назвал «головы полетят».
-А причем здесь…Марго?
Джулия бросила быстрый взгляд на зеркальце заднего вида. Поправила его, чтоб лучше видеть Лоренса. – Так вы точно знакомы? Или … ты сочиняешь, начитавшись газет про неё?
Тед ответил сразу, скрывать ему было нечего: «Сочиняю».
Джулия притормозила. Оглянулась. Она погладила его по плечу. – Ты снова дуришь меня, а Тед Лоренс? Твой папа двадцать пять лет умело это делал, за то и … награда.
Тед дернул плечом, рука Джулии повисла в воздухе. – Хорошенькая награда, сама же сказала, восемнадцать лет … в русской тюрьме. Не думаю, чтоб это был санаторий.
-Это точно! – Джулия развернулась к рулю, завела мотор. – Это…точно.
Тед чуть нахмурился. – Ты что, знаешь, что есть русская тюрьма?
-Представь себе, - девушка хохотнула, - я знакома.
Совсем без гордости, без ударений каких-то она рассказала, как отвозила одного из солдат в тюрьму, построенную по «русскому проекту» в одном из селений Сербии. – Он беглый был. Так воевать хотел …за свободу своей родины, что из тюрьмы убежал. Ему ампутировали пальцы. Взрывом гранаты его ранило, и кто-то из ассистенток хирурга узнал в нем беглого, из тюрьмы. Оказалось, по телевизору показывали… «серийного убийцу». Вечером, когда дали машину, его повезли к «месту жительства». Я была при нем в качестве медицинской сестры от «Красного креста». Страшное и вместе с тем, жалкое зрелище эта русская тюрьма. Чистота… каменного чахоточного муравейника. Я говорила с ним, с этим солдатом. Он сказал мне, что изнасиловал двух мусульманок и убил одного из братьев своей жертвы. Я спросила, зачем он это сделал, ведь не женщины развязали их войну? Представь, он убежден, что был прав. Он сказал, что эти женщины не смогут убить собственное дитя, рожденное от христианина. …Безумец. Его б не в тюрьму, а в клинику. Я и сказала об этом врачу этой… «русской» тюрьмы. Так её там называют. И ещё говорят, что она … «теплая». Так вот, врач сказал, что я, …что я на той земле «никто» и даже меньше. Он сказал, что я - лишний человек. Что это им дано узнать, кто тут «больной», а кто «здравомыслящий». Я тогда подумала, а не участник ли побега этого парня этот …врач. Война – страшное дело. А, тюрьма, - Джулия вздохнула и взялась за ключ.
Мотор заработал, машина тронулась с места.
- …Даже русская тюрьма – это дело переживаемое. А может, будет совсем неплохой конец. Стаффорд и остальные правы, на счет «китобоя». Его обязательно, ты верь, обязательно поймают за руку. И вот тогда, - девушка снова посмотрела на Теда, была очень серьезной, - тогда твой отец тоже не успеет понять, что значит «теплая тюрьма».
***
Женщина, говорившая по-английски с акцентом, та, у которой родинка под левой бровью, так тесно сжала Теда в своих объятиях, что ему показалось, у неё не руки, а тиски. И ещё … он чуть не задохнулся. На него пахнуло каким-то необычайно крепким запахом, лишь время спустя он понял, «дама» курит. При том «дымит серьезно». «Ни хрена! Вот тебе и русская мама».
Стаффорд долго и страстно говорил Теду про то, что «в кругу разведчиков, какой бы стране они ни служили, существуют определенные законы, которые, как в рыцарстве, обойти нельзя». Он красиво и долго говорил Теду про то, что «обмен на китобойца – штука реальная».
Женщина ничего не говорила. Она всё смотрела на Теда, всё ждала его ответного взгляда и молчала. Она перестала хвататься за его руки, те, как ей показалось, становились не теплее, оттого, что она за них держалась, а, напротив даже, холодели.
Чужая, в чужой стране, в чужом доме, среди незнакомых ей людей, она с испугом смотрела на молодого парня, на сына и пугалась, замечая в нём признаки чужого ей человека.
Стаффорд пытался апеллировать к ней, но безрезультатно. Агнес будто его не слышала.
Джулия в это время ухаживала за пожилой дамой, за бабушкой Теда.
Именно! родной бабушкой – никакой не Глорией Саммер (это девичье имя женщины), а мадам Лоренс – матери посаженного в кпз главного советника военного министра – Бориса Ярославича Дмитриева. Заслуженный конструктор, орденоносец…был под подозрением «в содействии американской разведке».
Однако уже разрабатывались планы по выведению Лоренса из игры. Разрабатывались пути его похищения, выкупа его у криминальных структур, связанных с правоохранительными органами, но главной затеей Стаффорда был «тихий обмен Лоренса на … Александра Евдокимовича Моисеева - именно так, случайно проговорившись, назвала Френка Мерфи его «скиталица» дочь.
-Тед, да скажи же ты хоть слово,…ты согласен сделать то, о чем я прошу тебя?
Бедная старушка совершенно теряла голову от горя. Для неё слова «русская тюрьма» - это полный крах её милого Арчи, сына, которого она, ждала, сначала гордясь, затем, пугаясь каждого шороха. А вот теперь, когда в бурлящие круги был затянут и внук, она перестала ждать сына, но пожелала одного: «Отстаньте, немедленно отстаньте от мальчика!!!» - закричала она, буквально ставя под крах конспиративно собравшееся общество.
Джулия профессионально вколола женщине снотворное. При этом на тревожный взгляд Теда она улыбнулась. – Это снотворное, просто чтоб отдохнула. Для её чувств «это» такой напряг».
Общество скоренько, и, разумеется, тихо расходилось. Оказалось, что и мать Теда пока, по крайней мере, не могла остаться в доме. И времени не дали, чтоб толково, обстоятельно поговорить с сыном. Да и молчал сын.
Тед не расцепил зубов. Его взгляды, то тревожные, то недоуменные говорили лишь о том, что он … в шоке. Согласившись вступить в «игру», он не думал, что речь пойдет о жизнях знакомых ему людей.
Глория спала, он вздыхал, сидел у её постели. Эксперимент будто навсегда разучил его спать по-людски, всю ночь. Раньше он спал, но не высыпался, теперь он не спит вовсе. Уже вторые сутки. Глаза не слипаются, голова – трудится, сердце,… а что ему будет? … Мальчик не ведал любви, никакой, даже материнской. Сердце его билось шумно, но … ровно.
***
В чем, собственно, и убедилась Джулия, когда Лоренс престал перед ней утром. На этот раз он не опоздал. Ровно в десять, предъявив пропуск охране, он вошел в элитную структуру – Военную американскую академию.
Сайрус Глюк внимательно оглядывал Теда, когда тот появился на пороге его лаборатории. – Ах, вот и наш друг. Проходите, Тед. Проходите, ждем. Сегодня без эксцессов?
-Да, как будто, - Тед улыбнулся, пожал протянутую ему профессорскую руку (вроде детской ладоши).
Паркиенс кивнул и отвернулся. Руки не подал.
Глюк, заметив это, улыбнулся Лоренсу «милее». Но вполне дружелюбно. - У нашей уважаемой миссис Прайз уже были?
-Да, проверился. В трубочку подышал, мочу сдал. Кровь забрали. Ищут сахар, …лейкоциты, эритроциты. Что нашли – не знаю.
- Я уверен, всё в порядке. Вы глядите вы молодцом.
-Да, пол как будто не сменился.
Паркиенс, показно поглядывающий на часы, вобрал в себя воздух, по-видимому, хотел резко прекратить это словоблудство. Однако, Глюк успел его опередить: «А круги под глазами? С чем связан недосып?
-Наоборот, переспал.
-Да ну? – Паркиенс видел – на лицо чистое вранье.
Лоренс сменил тактику. - Простите, у друга вчера был. …Тусовка там, пошумели, выпили, всё такое.
-Понимаем. – Сайрус Глюк улыбнулся. Хотя ему не особо верилось, что у Лоренса может быть пьющая компания с тусовкой до утра.
-Где веселились, в Митчелл Холле?
Тед скосил глаза на дверь, в ней показалась Джулия. С кейсом.
-Нет, - Тед затяжно вдохнул, - в других местах… тусили.
Пока Джулия проходила за стол и садилась, мужчины молчали.
Лоренс, поглядывая на девушку, несколько раз вздохнул. Сегодня Джу снова выглядела только «сестричкой». Открытый бюст в разрезе медицинского халата был даже глубже, чем в первый день их знакомства. И она снова была аля-Монро – платиновой блондинкой с сексуально алым ртом.
Паркиенс вмешался. Это только казалось, что он равнодушен к присутствию Лоренса рядом с Прайз. Оценивая, он следил за ним. За его руками, глазами его, за его фразами.
-Лоренс, а чем вы объясните такой факт, что вы, человек, как будто веселый, общительный, по крайней мере, при случайных знакомствах, вот уже второй день … так тяжело вздыхаете?
Доктор Глюк хмыкнул, и чуть оттеснил подопытного от своего второго ассистента. Он ответил вместо Лоренса: «Тут, думаю, не наши дела виною, дорогой коллега».
Сказав, профессор намеренно смешно скосил глаза. Тем самым как бы указав Паркиенсу на постное лицо Джулии, вновь выглядящей сегодня доступной блондинкой в медицинском халате.
Паркиенс удивленно сморгнул. Брови его итак «домиком», взлетели до середины сморщившегося лба. – Ах-ха…во так. - Он перевел взгляд с Лоренса на Джулию. Затем обратно и, изобразив брезгливость, отошел в сторону. Снова стал наблюдать подопытного «издалека».
Профессор Глюк, как муха перед полетом, потер рука об руку. – Итак, коллеги и … - потом он посмотрел на подопытного «крыску», - …и остальные господа, объявляю: сегодняшний день настал. Джулия, - Сайрус покачал головой и усмехнулся, - он ваш. Паркиенс - на пост, прошу…
Паркиенс, кивнул Джулии: «До встречи», - и вышел вслед за профессором.
Записывающее устройство работало … как часы. Сегодня Лоренса «пользовал» детектор лжи.
-Всё просто: я задаю вопрос, вы отвечаете: «да» или «нет». Прошу вас, …только «да» и только «нет». Это понятно?
Джулия хотела услышать голос Лоренса. Выглядел он неважно. Анализы были в норме, но что такое «норма», когда на лицо – явные душевные переживания.
-А что же, пить ваш этот … препарат не будем?
Джулия, обрадованная ровностью голоса Лоренса (без вздохов и хрипотцы, сопутствующей бессоннице), и …легко озвучила большой секрет: «Вы вдохнули пары этого препарата, когда вздыхали, отвечая на вопросы доктора Глюка.
-А этот … ваш…- Тед указал на кейс, лежавший на краю стола, - АХ-01? Почему не включаете?
-А… потому, что сегодня со мной генератора нет. Это детектор лжи. А генератор – он в другом здании. Сегодня именно на вашу голову он воздействует через спутниковую антенну.
 Лоренс качнул «той самой» головой и хмуро отозвался на новость: «Круто».
-Не волнуйтесь. Прошу вас, присядьте на этот стул. – Джулия указала на стул напротив неё. – Да, присаживайтесь удобнее, мы будем общаться почти час. Только час.
- Ага, и от этого я снова, … упаду.
Джулия улыбнулась. Лоренс заметно оживал. Пошли его обычные …шутки.
-Это бессилие. Но вы же быстро восстанавливаетесь. Два дня назад вам хватило получаса. Вы встали, сами дошли до машины, а когда вас привезли домой, вы поужинали и … ушли на работу.
-Вчера я не работал.
-Я помню, где вы не были вчера. Но сегодня речь не об этом. – Джулия протянула руку. – Дайте мне вашу руку, - она прикрепила датчики к руке Лоренса.
-Это что, проверка на потливость?
 Джу кивнула. – Да, что-то вроде.
-Понятно. Да и нет - не говорите. Вы поедите на бал?
-Что? – Сначала Джу решила, что её вновь приглашают в ресторан. Потом, проиграв фразу Теда заново, она улыбнулась. - Да, только всё наоборот. Только «да» и только «нет». Датчики не беспокоят?
-Нет
- Голову не кружит?
-Нет.
-Тогда начнем. Вас зовут Тед Лоренс?
-Да.
-Вы родились в Лос-Анджелесе?
-Да.
-Ваши родители были эмигрантами?
-Понятия не имею. – Тед пожал плечами.
Он был сегодня раздетым по пояс. Его обнаженность несколько действовала на Джулию. Она нет-нет, да принималась оглядывать крепкую грудь парня, мускулистые бугры его предплечий. Совершенно не к месту, она спросила: «Ты …занимаешься спортом, в каком клубе?»
Лоренс даже не заметил её «ты». – Ты ж сказала, только «да» и только «нет». – Тед улыбнулся, нарочно поиграл мышцами. – Да, было б время, ходил бы как богатенькие бездельники в клубы.
Полюбовавшись собственными буграми на руке, он расслабился и снова посмотрел на Джулию. - Нет. Но мне приходится обслуживать свою машину, крутиться с механиками, если вдруг поломаюсь. Чемоданы чаще сам в багажник гружу. Работенка …пыльная. Дом на мне. Конечно, с пылесосом я по комнатам не бегаю, но дом старый, тут доску поменять, там стенку передвинуть – двигаюсь.
Джулия услышала замечание Паркиенса, взглянула на список вопросов. Несколько смутившись, она улыбнулась и переспросила: «Тед, я уже спрашивала про ваших родителей? Они не эмигранты, нет?»
У Теда улыбка тут же и смялась. Он был смущен другим, именно! классной игрой шпионки, сидящей напротив.
Но он ошибался, Джулия действительно забыла, задавала ли она уже вопрос об его родителях или нет. Всю ночь она думала о Лоренсе. Он – пожалуй, первый подопытный, который произвел на неё впечатление. Вообще-то она уже считала, что стала мужененавистницей. – Так что же, да?
Лоренс выкрикнул: «Нет!»
Джулия указала ему на графин с водой. – Вам нехорошо? Может, водички?
-Нет. – Тед отвернул лицо. Стал смотреть на стену, представляя, как за ней любопытствуют доктор Глюк и его ассистент.
-Вы хотите стать археологом?
-Нет
-Вы любите шумные компании?
-Нет.
-Вы любите читать книги?
-Нет.
Джулия прикрыла кейс. – Тед, что так и будете злиться? На что вы злитесь, Тед? Вы хотите, чтоб этот сеанс вела не я, да?
-Нет!
Не смотря на «неправильный» ответ Лоренса, Джулия поднимается со стула, говорит в микрофон: «Доктор Глюк, прошу вас, смените меня. Лоренс отказывается со мной работать».
И она тут же, не дожидаясь ответа профессора, вышла из комнаты, …забрав список вопросов с собой.
Глюк, не дождавшись того момента, когда Джулия войдет к ним в соседнюю комнату, попросил Паркиенса, заменить «нашу уважаемую, но капризную миссис Прайз».
Лоренс напрягся. Сейчас должно начаться то, о чем просил его Стаффорд.
«Но ведь я же не умею …так. Он же меня тут же и раскроет. Я не умею, я не…».
Он стиснул зубы. Чуточку набычился, глядя на закрытый кейс с детектором лжи. И стал ждать, когда Паркиенс устроится напортив.
-Ну что такое, Лоренс? Обидели нашу уважаемую миссис Прайз…
Лоренс молчал. Хмурился. Он вот только вспомнил, что ответил Джулии «неправильно», нужно было ответить на её последний вопрос «да».
-И всё же, не забывайте о поводе, который дал вам право сидеть тут, а не за рулем вашей …пыльной машины. …Неразговорчивый вы наш…
-Нет.
-Что нет?
-Не ваш.
-Ах, ну да. – Паркиенс откинулся на спинку стула. Сел удобнее. – А ведь у вас неустойчивая психика, Лоренс. Зачем вы согласились на эксперимент?
-Да.
-Что да?
-Хотел заработать.
-Ах, это. Ну, хорошо. Но ведь здоровье дороже, …нет?
-Нет
-Что нет?
-Деньги дороже.
-Вы лжете, Лоренс.
-Нет.
-Что нет?
-У вас выключен этот… аппарат. Вы не можете знать. Вы не видите осциллограммы, не можете знать, вру я или нет.
-Да я и так знаю – врете. – Паркиенс раскрыл кейс. Поправил микрофон. – Итак,… а где же список? Джулия, где список вопросов?
В ухо ему прозвучал ответ доктора Глюка. – Импровизируйте. Это даже любопытно.
-Хорошо, - Паркиенс поправил микрофон. – Итак, мой первый вопрос испытуемому: вы курите?
-Нет.
-Лоренс вы солгали.
Тед указал пальцем на прямую линию на экране, тот ему тоже был виден.
-А мне не обязательно смотреть на экран, я итак чувствую, от вас тащит табаком.
-Вы ошибаетесь, …ассистент. Курит моя бабушка. Весь дом обкурен. Пропахло всё, даже моя зубная паста. Я – не курю.
-А,…то есть, вы серьезно? …Что, никогда…не…
Тед покрутил крепкой шеей – Не.
Паркиенс немного был смущен. – Хорошо. Допустим.
-Не допустим, а в экран смотрите. Пожалуйста.
Такое «настроение» Лоренса Паркиенса несколько задело. – Здесь руковожу я.
-Нет.
-Что нет?
-Не вы.
-Ай, Лоренс, бросьте! Итак, следующий … мой вопрос: как часто вы ездите за рубеж?
-Нет.
Паркиенс хлопнул себя по колену: «Да бросьте вы ваши да и нет! Отвечайте, вы бывали в России? – Вопрос прозвучал пулей.
-Нет.
-У вас есть знакомые за границей?
-Нет.
-Ваши здешние друзья ездят за рубеж?
-Нет.
-Что нет? Откуда вам известно доподлинно, Лоренс? Вы что же, интересовались у них?
-Нет.
-Тогда откуда вам это известно?
-Нет.
-Что нет?
-Не известно.
-Вы знаете русский язык?
-Нет.
-Вы знаете девичью фамилию вашей бабушки?
-Да.
-И какая же она?
-Нет.
-Что нет?
-Не ваше дело.
-Послушайте, Лоренс.
-Да пошел ты! – Тед захлопнул крышку прибора. – Час уже прошел!
-Ваши часы спешат!
 Тед поднялся на ноги, датчики потянули за собой прибор, тот столкнул графин с водой на колени Паркиенса, ...тот подхватил графин, но неудачно, часть жидкости вылилась ему на брюки, а графин выскользнул и полетел дальше.
Но Лоренс помнил указания Стаффорда: «Облейте его …посильнее. Только, пожалуйста, драк не нужно. Всё должно выглядеть естественно и культурно. Просматривая пленку, никто не должен заметить, что вы – подстава. Всё должно выглядеть, как неловкость, возникшая во время эксперимента».
В графине был наркотик. Почти у самого пола, Лоренс подхватил посудинку, не дав ей разбиться. И у него как будто получилось, он её поднял, но …из-за проводов, так и висевших на его руке, взялся неудачно.
Графин, будто выскользнув, подскочил в его руках, и прямо из горлышка жидкость плеснула Паркиенсу в лицо. Разумеется, и в открытый от возмущения рот. Лоренс кинулся с извинениями. – О, простите. Мне так неудобно, давайте я отдам вам …свои брюки…
Паркиенс ошалело повел глазами, выхватил из рук Лоренса графин. Медленно поставил его на стол, затем поднялся, стал отряхиваться, вытирать лицо платком. Но как-то уже лениво. А потом и вовсе …вдруг безвольно плюхнулся на стул.
Глаза его, как заметил Тед, чуть «расфокусировались». Тед удовлетворенно вздохнул и вытер со лба пот: «Теперь ты, брат, зомби».
паркиенс медленно развернулся к Лоренсу лицом. –Итак, …мой… следующий… вопрос.…
Лоренс, глядя на него, своей рукой открыл кейс. Настроил детектор. – Паркиенс, вы слышите меня? Только «да» и «нет». – Тед отодвинул графин с жидкостью в сторону. – Вниметельнее, пожалуйста.
- Что? …Да. – Ассистент Глюка отвечал невнятно, будто был в трансе.
Тед расслышал за стеной какой-то шум, потом всё стихло. Он продолжил: «Вам знакома фамилия Мерфи?»
-Да.
-Как имя Мерфи. которого вы знаете?
-Френк. Френк Мерфи – глава… оружейных…
-Напишите вот здесь на листке. Френк Мерфи – глава директората оружейных заводов.
Паркиенс безвольно шевельнул рукой. Он был без сил. Он ничего не мог удержать в руках.
Это был сигнал Лоренсу для главного хода.
- Но вы знаете ещё одно имя оружейника Мерфи. Я назову его вам. Вы скажите да, если я буду прав. Нет - говорите - нет. Понятно?
-Да… мне…но …я не …понимаю…. я…
Тед был удивлен. «Неужели я выглядел таким же лохом? Или это у него от хилости здоровья?» - Итак, Паркиенс, отвечайте: имя человека, которого вы знали как Френка Мерфи …Том Сойер?
-Нет.
-Сайрус Глюк?
-Нет.
-Рыбак?
-Что? …Нет…
-Китобой?
-Да, …то есть, я хотел сказать…
-Его имя … - Тед прочел имя, считав его со своей …лодыжки, иначе б он его просто не запомнил, - …Александр Моисеев?
-Да! …То есть, я не знаю, …о боже,… мне сказала его дочь, это она, …я …не …я ничего… не знаю….
-Александр …Евдокимович Моисеев?
-Я не …что …вы …хотите…боже, моя голова, …что это было?…
-Ваше имя?
-Том. …Паркиенс... Том…
-Вас зовут?
-Нет же, …меня зовут Том,… но нет, нет…- Паркиенс упал на бок. Просто свалился на пол, повторяя слово «нет».
В комнату вошли Сайрус Глюк, Джулия Прайз и группа, возглавляемая Джоном Стаффордом. – Прекрасно! Убрать камеры, …убрать это. – Он указал на корчившегося на полу второго ассистента Глюка. – Отправьте его туда же, куда только что увели Мерфи. – Он повернулся к доктору Глюку. – Благодарю вас, профессор, ваша мечта создать …- Стаффорд улыбнулся, - лохотрон, психотрон – не важно, помогла нам поймать крупную рыбу. Вернее самого китобоя. – Он пожал ничего не понимавшему человеку руку. – Понимаю, вы в недоумении. Тогда следуйте за нашей сотрудницей. Миссис Прайз - ваша очаровательная первая ассистентка - расскажет вам, что к чему.
-Так, я не помаю, а как же эксперимент? – Доктор Глюк снова ничего не понимал. Он уже пошумел там, за стеной по этому поводу, но Стаффорд спешил с окончанием операции «захват китобоя», потому не стал ему долго объяснять. Все объяснения он возложил на Джулию
Джу улыбнулась Лоренсу, потом взяла профессора за руку и тихо пожала её. – Доктор, поздравляю, мы проверили ваш генератор, …ваш психотропный препарат, …они даже на микроба не действуют. Но ваша идея сослужила огромной важности услугу нашему государству. На ваш психотропный генератор клюнул … русский шпион. Двадцать пять лет он морочил голову ЦРУ. Вы сумели заморочить голову ему. … Впрочем, профессор, я была в вас совершенно уверена.
- Вы намекаете, …что я - шляпа?!
-Да, пожалуй, все мы тут …немного шляпы, доктор. Но особенно научился ею помахивать вот этот человек. Ваша лабораторная крыса - мистер Лоренс.
Джулия протянула руку Теду для пожатия. – А вам, … Тед, особая благодарность. И не бойтесь, некоторые изменения в вашем мужественном теле – это всего лишь от действия галлюциногена. Обычного наркотика. Такого, знаете, …легкого эр-эйч допинга. Это пройдет. Вы совершенно здоровы, ваш организм быстро справится с нагрузкой. И извините, что я обманула вас с «Митчелл Холлом». Но, если вы захотите…
Тед расцепил рукопожатие свободной рукой, - да, да, но это в другой раз. Сначала скажите, где эта женщина, ну эта… с родинкой? Она вчера уехала…
Джулия отвела Теда в сторону. - Она уехала. Представьте, она улетела туда, в Россию. Хотя знает, что будет тут же в аэропорту арестована. Как её муж. Глупо, правда? Простите, ведь речь идет о вашей матери. …Но на счет этой …русской – это трудно. Там вряд ли чем-то можно помочь, хотя она, как я слышала, работала неплохо. – Джулия не чувствовала, что давит на «мозоль» Лоренса. Какой-то бабский протест мешал ей сказать о русской женщине приятное. - Ваш папочка подсовывал её в постель к нужным людям. Она прекрасно справлялась с запутыванием тамошних авторитетов. В общем, обычное «дамское» дело в политике. Но на счет неё – мне это не известно. Скорее всего, она сядет, - Джужия позволила себе улыбнуться в лицо Теда, - в русскую, то есть, родную тюрьму. За шпионаж в пользу другого государства. А вот на счет вашего отца – тут, кажется, уже договорились. После того, как из «китобоя» вытряхнут всю информацию, его обменяют на вашего отца.
-А женщина?! – Тед схватил её за плечи, но весьма не любезно. – Джу резко освободила свои прелести из лап недотёпы. Одернула на себе халат, будто тот был военной формой. Потом посмотрела на Лоренса снова. И как-то сразу поняла, что она – не мечта Лоренса младшего. Джулия усмехнулась и, пожав плечами, отвернулась. – А что? …В Америке таких полно.
Лоренс сцепил руки налившиеся свинцом. Он будто снова был опоен наркотиком. В голове зашумело, и страшно захотелось ломонуться куда-нибудь на самой высокой скорости.
Он … не остановил капитан-лейтенанта, дал ей закончить и исчезнуть из своей жизни.
Джулия обошла его. Но оглянулась и чуть-чуть утешила: «Да что за истерия, Тед? Она – чужой вам человек, … или вы снова играете?»
Тед стиснул зубы. Джулия пожала плечами, смяла улыбку и вышла из комнаты.
А потом у Лоренса забрали пропуск и даже с лестницы Военной академии выгнали. Напомнили, что «тут ему не скамейка».
Качаясь, подопытный пошел своей дорогой. Вот уж точно: куда хочет!
Пройдя только квартал, он, будто в одночасье постарев, тяжело вздохнул и взялся за сердце рукой. Массируя грудь, он сокрушенно качал головой. «Меньше знаешь - крепче спишь» - правдива поговорочка. По крайней мере, в отношении меня. Что толку, что я кое-что узнал, …тоже мне, агент державы. И никому это помогло!»
Рядом остановился автомобиль. Дверца открылась. Из неё выскочил доктор Глюк, но лишь для того, чтоб затянуть в салон Лоренса.
Тот был в раздумьях, потому Глюк его так легко и …уговорил. – Едем! Едемте со мной! Я покажу им, какая я …шляпа!
***
-И даже не думайте про меня плохо, уважаемый! – Доктор Глюк трендел всю дорогу. куда он вез Лоренса – не известно. Он даже кулаками махал. И всё о «шляпе»… говорил.
Лоренс вторил раз в сто менее эмоционально. – Да я вообще про вас … не думаю. Успокойтесь. И… это, дайте, лучше я сяду за руль. Вы уже дважды на «зебру» заехали.
-Что вы…- Глюк вот только теперь замелил, что передними колесами стоит прямо у светофора на переходной дорожке. Пожилая леди усердно жестикулирует своим сухеньким кулачком и тычет в номер его машины, мол, «запомнила, позвоню и донесу, лихач!»
-Старая ведьма!
Но, пошумев, профессор все же уступил место профессионалу.
Машина пошла, уже не дергаясь на перекрестках, ровно пошла и на меньшей скорости.
Тед помнил указания Стаффорда: «Лихачить за рулем только после первого сеанса терапии «глючного» профессора. После этого мы позвоним вашему боссу и договоримся, чтоб парочку дней вас с работой не беспокоили. Мало ли, как подействует наркотик. Его всё-таки придется принимать, надо прощупать Паркиенса, не создав у него подозрений. Он наверняка будет проверять вашу реакцию на наркотик. Но не беспокойтесь, наркотик вам дадут только один день. Только когда вас поведут гулять по парку. А вообще, Тед, обходитесь сами, импровизируйте. В другие дни будем работать без наркотика. Падения, заикания – всё, что хотите. Только натуральнее, натуральнее. Эти записи прослушивает Мерфи. А ему ускользнуть – пара пустяков. Да на той же подводной лодке уйдет. …Тед, прошу вас, ведите себя… проще».
Сайруса Глюка и на пассажирском месте …несло.
Ему накрутили хвоста, то есть, он отписал семь объяснительных, два рапорта, и ещё вынужден был прокомментировать перед какими-то… «жуками, ни хрена не смыслящими в науке!» - членами следственной комиссии, уже организованной деятельным Стаффордом, каждый из этих документов. Профессор выбеливал себя и выбеливал, и, … наконец сам испугался, что настолько себя «выбелил», что стал выглядеть …белой вороной.
Но он защищал своё новшество. Он не желал верить, что все, работавшие с ним в группе люди, только и делали, что занимались фальсификацией данных в его исследованиях. Он не верил, что на крыс, напоенных «его препаратом» никакой АХ-01 не действовал.
Люди в комиссии были серьезными фигурами, но и они …рассмеялись, когда он заявил, что его психотропный генератор действовал через спутник. «Да кто ж вам предоставит военный спутник, чудак вы человек?» А профессор доказывал, что он сам лично проверял результат на подопытных крысах, когда именно через спутник велось облучение «подопытного животного» резонансной частотой. Профессор был уверен, он создал самый настоящий психотропный генератор, с помощью которого можно управлять атомами, введенного в кровь подопытного. А над ним посмеялись.
-Они могут дурить кого угодно! Я сам, сам лично проводил эксперименты на подопытных животных. Моя морская свинка Фунт лазила по лестнице! Ну-ка, пусть кто-нибудь из этих идиотов в погонах попробует заставить безмозглое животное, преодолев страх, влезть на высоту в двадцать раз превышающую его рост! Я сам этим занимался, Лоренс! Вы… верите мне?
Тед кивнул, глядя вперед, на дорогу. Ему было всё равно, он уже в эти игры отыграл.
-Нет, вы не понимаете!!! Вы тоже … не понимаете, меня!
Лоренс хотел бы услышать не научный бред, а адрес. Он уже несколько раз спрашивал о нём профессора, но тот пустился в подробности «о миллилитрах того, граммах этого».
-И всё-таки, док, куда мы едем?
А профессор,…исчерпав все аргументы, вдруг поняв, что его не просто оскорбили, его подвели к …увольнению с работы (раз ему покровительствовал русский шпион), он сначала затих, а потом заплакал.
Для Теда это было неожиданностью. Он нашел, где остановить машину и, уже даже не помышляя попасть на вторую пару лекций в университет, стал молча пережидать поток горьких мужских слез.
Но стояли не долго. Доктор Глюк, тихо свистнув носом, произнес: «Песочная, тринадцать. И только не думайте, что я замешан во все это. Я выбрал вас из семнадцати претендентов. Потом вас стало трое: двое из академии и вы. Я отдал список и документы на всех троих Мерфи. Он, изучив их, ответил, что ему всё равно. – Глюк выкрикнул, - нет вы не понимаете!!! Он не ткнул на вас пальцем, он сказал, что ему всё равно, на ком будут проверять действие психотропного генератора! - Глюк ударил по собственному колену кулаком, - я настаиваю! Не он выбрал вас из троих, не он! А я скажу кто… Джулия! Да Джулия Прайз! Она сказала, что вы «милашка». Не Мерфи, а именно она выбрала вас! Эта пигалица ублажала солдат в Боснии и Сербии. Потаскушка! …Это ещё нужно доказать, кто там … шпионил. А может, это она. Она …или …Паркиенс.…Этот ставленник, … протеже, …карьерист, …мальчишка! – Глюк, снова несколько несолидно присвистнул носом, потом указал Теду рукой – вперед, и, достав из кармана платок, вытер влажное и покрасневшее от гневной вспышки лицо. – Мерфи …- величина! Зачем ему всё это? …Мой генератор – зачем?!
Поскольку апеллировали к нему, Тед пожал плечами. «Да, как будто действительно незачем ему ещё и это дерьмо». Тед молчал. Он глубоко не задумывался, кто его выдвинул в участники эксперимента, он выполнил то, что от него требовал Стаффорд. А тот потребовал вести себя так, чтоб «понравиться» всем троим: и Мерфи, и Паркиенсу, и Глюку.
Машина тронулась с места. Улица Песочная была рядом. Три минуты, и они уже стояли у дома профессора Глюка.
Тед посмотрел на часы. На третью пару лекций он как будто не опаздывал. Можно было направиться к университету.
Но профессор Глюк попросил его зайти в дом. – Я не «шляпа». И я никогда не позволю им считать меня «шляпой»! Идёмте, … идемте, я умею разделить служебную информацию от приватной. У меня есть интересующая вас информация. Я слышал, как эта пигалица … капитанша с дипломом из медликбеза пренебрежительно отзывалась о вашей матери. Я знаю, почему она так говорила об этой женщине. Идемте, я расскажу вам кое-что. – Заметив колебания Лоренса, его напряженное выражение лица, профессор добавил, - да не беспокойтесь вы! Никаких служебных тайн я вам не скажу, только то, что вам можно и нужно знать. Это ж ваши родители!
Лоренс внимательно посмотрел на профессора, некоторое время раздумывал, а потом вышел из машины.
Глюк загнал её в гараж, они с Тедом зашли в дом.
***
- Я не знаю, как вы, а я голоден. – Профессор посмотрел на Теда, махнул рукой, - да, откуда же и вам быть сытым? Будем обедать! Думаю, холодная курица у меня найдется, а вы… займитесь овощами. Помойте руки, вон там, и приходите сюда, тут, налево кухня, будем стряпать.
В ванную комнату Теда не впустила трехногая собака. По-видимому, старая, но… ещё резвая.
Но собака- это так, оказалось, в доме у профессора жили … и крысы, и свинки, и говорящий попугай (обозвавший Лоренса «пр-риват доцентом»). И вот, ещё, как Тед чуть позже узнал, кем-то сбитая у дома профессора собака. Лабрадор Чак.
-Там если Чак подойдет, не бойтесь, он не кусается. …Чак? Чак, иди сюда, - позвал собаку профессор. Тед вошел в ванную и умылся. Потом направился на кухню. Лабрадор дружелюбно вильнул хвостом.
-Он не кусается. Добряк…
Лоренс кинул псу кусок мороженной курицы. Так, на всякий случай.
Стол выглядел неплохо. А соус, который приготовил доктор Глюк, и в который Тед с удовольствием макал куски разогретой в микроволновке курицы, заедая всё свежими помидорами и зелеными листьями салата, был просто отменным. Пили они разбавленный минеральной водой апельсиновый сок. Это был «мужской безалкогольный обед».
Потом профессор познакомил Лоренса с другими обитателями дома.
И всё это проходило под ознакомление Теда с той самой «информацией», которую любопытствующий, как сочли в комиссии, «без меры любопытствующий», профессор Глюк, откопал, лихо, вскрыв с чужого компьютера «закрытую» информацию об агенте J-4.
-…Да, я полагаю, вначале ваш отец мог использовать эту женщину, как приманку для своих коллег, легких на юбочные знакомства. Но потом, когда вдруг понял, что попал в её сети сам, он, думаю, даже напротив, желал одного, отвести её от «работы». То есть, потом он желал одного, оставить её здесь, в Америке. Я знаю доподлинно, они трижды приезжали сюда, в Штаты. И трижды, заметьте, трижды, ваша мама «заболевала» перед уездом отсюда. Думаю, он хотел, чтоб она осталась здесь. Он требовал от неё этого. А когда это не получилось и в третий раз, то есть, она снова поехала за ним, он сделал так, чтоб она оставила ребенка – мальчика, родившегося двадцать пять лет назад, здесь, в Лос-Анджелесе. В её медицинской карте значится, что при поездке в Америку, у неё начались преждевременные роды, и что она родила мертвого ребенка. В Россию она вернулась «свободной … леди». После «выполнения этой задачи» ваш отец, наконец, решился жениться на ней. Поженились они там, в Москве. думаю, он и тогда не оставил попыток отправить её на свою родину. То есть, увести от опасной работы. Но … эти русские дамы, они такие … умелые профессионалки.
Лоренс понял, что профессор хотел сказать «настойчивые женщины», потому пропустил мимо ушей «определеньице», которое бы, допустим, в устах Джулии Прайз прозвучало, как оскорбление.
Между тем профессор представил Лоренсу двух «замечательных» крыс. Антропа и Моппи.
-Они мне говорят! Они мне говорят, что я «шляпа». Вот, вот взгляните, вот познакомьтесь, это та самая свинка Шанти, которая влезла, …исключительно под действием психотропного генератора вот на эту лестницу. – Профессор показал лестницу, очень даже тщательно собранную из спичек, скрепленных с помощью капроновой нити.
Он сначала показал Лоренсу, как свинка Шанти «не хочет лазать по лестнице», а потом….
Потом профессор принес из гаража (!!!) другой АХ, но уже под номером 02.
На глазах Лоренса, он пипеткой влил в пасть свинки Шанти (никак не желавшей лезть на спичечной лестнице без «выпивки») препарат, который достал из холодильника (да, того холодильника, где Тед брал помидоры и упакованный в обертку салат!), и, попросив Теда отойти «подальше», включил свой прибор – излучатель.
Потом было всё как с Лоренсом. Только Лоренс как можно профессиональнее играл в игру, навязанную ему боссом Военной академии, а … свинку Шанти никто не обязывал лазить по шатким лестницам. Но она … полезла!
Лоренс смотрел на животное, достаточно ловко перебирающее лапками и влезающее на шкаф, к которому была пристроена лестница, как на цирковой номер. Его больше профессор беспокоил. Тот был похож на сошедшего с ума человека, обреченного сделать перпету мобеле.
Доктор Глюк не просто ликовал, восхваляя морскую свинку, как царицу Савскую, он был безумен в своём ликовании. Он орал, смеялся, снова чуть не разревелся и всё кричал: «Вот видите! Вот видите! А они говорят, что я шляпа, а моё изобретение – «всего лишь фантазия утомленного мозга»!
Тед реально смотрел на вещи. Ему показывали цирк. Но не опыт.
Но он не стал переубеждать профессора. Не стал рассказывать о розыгрыше, в котором участвовали несколько сговорившихся людей, в том числе и он сам.
Он просто попросил участия в свинкиных трюках.
-Что? – Сбился удивленный профессор. - Что вы хотите? …Участвовать? …Превосходно! Это … превосходно, Тед!
-Нет, вы не поняли, профессор. Я о том, что …ну хорошо, хорошо, с лестницей – это у неё получилось. А давайте, есть же время, вы сказали, потребуем от неё чего-нибудь ещё.
-Ах, вот что, ну …прекрасно. …Хорошо! – Профессор указал на светло-розовое животное. – Прошу! Руководите.
Тед сделал шаг назад. – Не, погодите-погодите, я же не понимаю её языка. Как я могу от неё что-то потребовать. Давайте, я выпью ваш препарат, вот прямо сейчас. А вы,… вы снимете меня на камеру. Вы же можете снимать на камеру? …Вот! Вот это хорошо. А после вместе посмотрим, что я там выполню из ваших приказов, договорились?
Пыл у профессора не только не угас от весьма странного предложения гостя, а даже напротив, глаза Глюка вылезли из орбит, он страшно побледнел (Тед даже испугался, что ненароком выпустил джина из бутылки), он закричал: «Гениально!!! Какая смелость! Благодарю вас, юноша! За весь мир благодарю! … Да. Да, сейчас…мы с вами докажем этим капитаншам, что мы и без них герои!»
Тед не без страха пил какую-то гадость, вовсе не похожую на ту водичку, которую ему подавала «актриса в погонах» Джулия Прайз. Этот препарат скорее напоминал ему сильно выдохшуюся водку. Но Лоренс решил прекратить «сумасшествие» человека. Глюк ему показался ученым, но … немного свихнувшимся от своих успехов.
Лоренс не знал и знать не мог, что «успехов» у профессора давно не было. Последние семь лет он никак не находил достаточное количество денег на развитие своих проектов. Те и большим «фантазерам» - коллегам его казались несколько «скороспелыми». В него перестали верить, как перестали бы верить тому, кто после нескольких славных побед в создании огнестрельного оружия… начал проектировать фантастические бластеры. Профессор Глюк, найдя в лице промышленника Мерфи, достойного заказчика, серьезно обрадовался расположению последнего. Настолько серьезно, что отложил в сторону свои открытия и новации в области создания «реального» автоматического оружия, а предложил … ему оружие будущего. Оружие для психофизической войны.
Итак, Лоренс был готов к «облучению» психотропным генератором АХ-02.
-Только вы мне скажите, что я должен сделать? Ну, после того, как вы меня облучите.
Глюк прищурился. – А чего б вы никогда, ну ни за что не захотели бы сделать? Ни за какие деньги! Подумайте, скажите сами, …что?
Тед посмотрел на прибор. Маленький ящичек. На панели тумблеры, светодиоды.
– Не знаю, за хорошие деньги, наверное, я б всё сделал. В рамках закона, конечно.
-Понимаю, итак?
Тед ещё подумал. Разумеется, он многим бы не хотел заниматься, в том числе и учиться археологии.
-Знаете что, … за ваши деньги, я б никогда не стал валять дурака.
Глюк поднял указательный палец кверху и …нажал на один из тумблеров. Покрутил ручку настройки, глядя в зрачки Лоренса, и … произнес: «У кафе «Риголетто», это тут, за углом, вечно пасется один нищий. Грязный, вонючий негритос. Отнимите у него бизнес. Он попрошайка. В кафе уже привыкли к нему. У вас час с небольшим, но вы … талантливы, как Марлон Брандо. Вперед! Отнимите у него право кривляться!»
Профессор взялся за камеру. Сначала он снимал Теда в лоб. Но, … заметив, как глаза его подопытного …стали «разъезжаться», то есть пропала трезвая фокусировка, Сайрус Глюк перешел к скрытой съемке.
Кафе «Риголетто» - было грязной забегаловкой для желающих подольше посидеть, побольше выпить, но поменьше заплатить. Обшарпанные стены, порезанная кожа на старых стульях, выгоревшие плакаты с титькастыми дурёхами вместо окон.
Это было питейное подвальное помещение, за которым, каким-то чудом, по-прежнему сохранился статус «кафе».
И возле лестницы, ведущей в этот подвальчик, действительно промышлял некто Джон - Слепая Громила - темнокожий парень, неопределенного возраста. Он был никем, он даже попрошайкой не был, люди сами кидали ему мелочь за его шуточки или «выверты», например такой: ловко сплевывая жвачку, затем, … подбирая её с асфальтовой дорожки, Джо снова засовывал её в рот и надувал огромный шар, лопавшийся на его лице грязной кляксой. Многих тошнило от фокуса, но… платили. Рядом с ногами, обутыми в разные по цвету и фасону ботинки Громилы стояла жестяная кружка. В неё кидали мелочь. И как сказал Глюк, мелочи этой набиралось к вечеру достаточно, чтоб всю ночь есть, и пить в том же «Риголетто».
Лоренс, поздоровался с Джоном. Представился ему. А потом сказал, что «отныне и вовеки веков, он здесь будет стоять на голове». И что только скажи что, друг Джон, против его желания…
-…Весь северный Лос-Анджелес (район университета и точка таксопарка, где он работал) прибудет сюда и повесит тебя во-он на том каштане за твою вонючую штанину. …Спорим? …Сто долларов ставлю.
Сто долларов для Слепого Громилы – хорошие деньги. Он так Лоренсу и сказал. – Но вот проблема, парень, я ж слепой. Как я увижу, что ты весь день на хрен будешь тут стоять на голове?
Лоренс петушился. – А моё какое дело? Зови тех, кто зрячий! Но я тут буду стоять, понял? А ты – отойдешь. Понял?
Двое завсегдатаев «Риголетто» остановились рядом с Лоренсом. – Эй? Ты кто тут такой, чтоб указывать, кому, где стоять? Отойди от него. Вали, откуда пришел.
Тед рукой отодвинул говорившего с ним в сторону. – Не встревай, парень. Мы с ним поспорили. Хочешь поставить на него - валяй! - Поглядев на другого, Тед настойчиво спросил, – а ты, ты хочешь поставить на меня? Я – чемпион по стойке на голове, понял! Если я сутки простою - он мне отдаст свои сто долларов, а вы… ну вы тут сами решите потом, кто кому будет должен, o' k?
Драка, которая чуть было, не началась, так и не началась. Подошел «третий» завсегдатай и, помахав десяткой, сказал: «Я поставлю на этого придурка! Он таксис, я ездил тут с ним как-то. Давай, парень, вставай на свою глупую башку. Джо, ты посторонись-ка пока. Отойди, или тоже сделай ставку. Эй, кто ставит ещё?
Слепая Громила встиснулся в группу мужчин. – Не, ты подожди, Томми. Он сказал, что я вообще должен убраться отсюда. – Темнокожий грязный человек присел и обхватив свою банку грязными пальцами, скривил рот. - Он хочет, чтоб я убрался, Томми, ты что согласен с ним?
-Да не ссы ты, Джо! Он не выстоит сутки. Его удар хватит. Он же не йог. – Том положил свою руку на плечо Лоренса. – Ты ж не йог, парень, я ж прав, ты – таксист?
Тед кивнул. - Меня Тед зовут. – Лоренс объявил громко. – И я не йог! Я просто хочу здесь стоять на голове. Вот, на его месте. А ты, - Он грубо отодвинул Джо Громилу в сторону, - ты отойди. Отойди, я сказал!
Лоренс удержали несколько рук. – Ну, ну, ты спора ещё не выиграл. Сначала постой тут, выиграй спор, а уж тогда поглядим, кто тут у нашего кафе останется.
Темнокожий попрошайка потребовал «описать» ему «этого козла». Лоренс ударил «вонючку» кулаком в плечо. Началась свалка. Но Теда только помяли. Ему не дали набить морду «конкуренту».
-Да какой ты мне конкурент, на хрен?! Ты вообще тут не ходил, сопля белая! Свалилась тут с параши, какашка университетская. Даже пахнет больницей, фу! Я сначала подумал водкой, не а! Клиникой прет! – Слепой Джон был Лоренса тяжелее весом, и прекрасно определялся в пространстве во время драки. Но их снова растащили. Оба вытирали кровь с лица.
Собралась небольшая толпа. Подошел даже полицейский, но, он не вмешивался, пока всё было «пристойно». Парни просто поспорили, …на небольшую сумму (он тоже поставил, но на «своего», на Слепую Громилу).
Подъехала машина, из неё вышел «крутой» темнокожий парень. Чарли Бом. Он был местным, и тут же включился в игру. Он-то и стал собирать «ставки», записывая их мелом на капоте своего форда.
-Так, кто за Сломанный нос? – Так прозвали Лоренса, хотя нос его сломан не был, просто от удара по нему, долгое время текла кровь.
Лоренс стоял на голове на том самом месте, где до этого стоял Джон – Слепая Громила.
Прошел час. Солнце прошло зенит, поднялся ветерок. В лицо Теда стало задувать дорожную пыль. И вдруг он почувствовал, что от асфальта, на котором он устроился в позе йога («свеча» - стойка вниз головой), …мерзко пахнет.
И ведь не подумал даже: «Что, как же так, нос – в крови, а запах – просто голову кружит!», - он уверен был на все сто - «воняет – жуть!»
А ещё через пару часов в голове Лоренса серьезно зашумело. Он посчитал, что это последствие прямого удара в голову. (Ни на что другое не подумал даже!)
Он прекрасно осознавал, что он делает, он четко помнил условия спора, но самое странное, что Лоренс – парень в принципе не вздорный, и уж точно не расист, стоял на голове, считая, что «он это сделает, чтоб утереть нос этому черномазому».
То есть и, выйдя из-под действия генератора профессора Глюка, Тед считал, что он просто обязан «отнять точку у этого грязного ублюдка»!
Глюк, снимал «акробата» на камеру. С него, кстати, потребовали деньги за съемку. Сто долларов. Тот самый крутой Чарли Бом. Глюку, чтоб не «беспокоили», пришлось заплатить.
Тед начал слышать шум в ушах. Сгусток крови выбило из носа. Снова пошла кровь. Тед отхаркивал её через рот. Но больше его беспокоило даже не это, ведь он не первый раз на спор стоит на голове. Последний раз он простоял двадцать пять часов сорок минут – это его рекорд. Но вонь, шедшая от грязного асфальта у входа в кафе – его доставала и очень. Из глаз текли слезы – вот насколько ему было отвратителен запах, который «сшибал» его разбитый нос!
Все заметили кровь. Кто-то, похихикав, предложил «поставить героя на ноги». Слепая Громила, присев на корточки, донимал Лоренса оскорблениями: «Ну, что, от кого из нас больше смердит, а? Кто тут вонючий козел? …Что вставить тебе трубочку в задницу, чтоб легче пукалось, а такса грёбаная?»
- Утри ему сопли, Громила! Сынок передумал тягаться с нашими правами на бизнес.
Но … часы тикали, Тед отхаркивал сгустки крови, но на ноги вставать не собирался.
Кто-то уже зашел и вышел из кафе, повеселев, кто-то сходил пописать-покакать, а кто-то быстренько сгонял по делам, но! все возвращались к «Риголетто», чтоб узнать, как там их денежки, как там их игрок, на которого они поставили.
Глюк тоже сбегал «по быстренькому домой», зарядил разрядившуюся камеру и снова принялся за своё. Он даже подбадривал Лоренса: «Держись, держись, мы докажем этим…».
Лоренс в другом бы случае послал бы его к черту, но …случай был не тот, тут он шел на принцип. Начал – кончи! А вот отвлекаться ему – отлипать от «кармы» - никак нельзя было. Потому он не особо реагировал на происходящее. Даже провалы в его слухе были, он не слышал, как потешались над ним люди, поставившие свои бабки на Слепого Громилу.
Тот был обласкан. Его подкармливали пирожками, совали недопитую бутылочку колы. Он был в лучах славы, даже лосниться от сытости начал. И запал у него на шуточки пропал. Жвачек вокруг было наплевано – жуть, но он на «бытовые» пустяки не отвлекался. Не подбирал даже брошенные окурки. Ему прикуренную подавали!
Из одного его ботинка торчали грязные пальцы. Заметив, что его конкурент дергает и сопит носом, он встал с головой рядышком и, … посвистывая, шевелил пальцами. Но молчал. Его немного начинало задевать настойчивость «брезгливого студентешки».
А тут как раз подъехала машина «скорой помощи»….
Это Глюк вызвал. Джулия вдруг позвонила и поинтересовалась, где может быть Лоренс? Профессор, очень естественно соврал: «Понятия не имею. Мы не привязаны». Но, поразмыслив немного, он чуточку всполошился. И что же его всполошило? А как раз глупость: он испугался освобождения папы Лоренса – Лоренса Первого. «Он так ждал встречи с сыном. … А если мальчишку хватит удар, вон, кровь носом идет, что тогда? С меня же этот Джеймс Бонд шкуру снимет». И он позвонил своему родственнику.
Симон Кокли дал адрес водителю. – Заедем. Свояку давление померим.
Водитель вышел из кареты скорой и … заинтересовался спором. Он поставил на «черного». – Этот уже всё, сдулся.
Врач пытался уговорить Лоренса «встать на ноги». Тот – ни гу-гу.
Тогда врач взялся за ноги Теда, чтоб поставить его, как мать поставила, но! толпа не дала. Кокли оттащили к машине и пригрозили, что если он ещё раз сунется, его поставят на голову. – Ага! Во-он на тот мусорный бак».
Врачу ничего не оставалось, как, только посчитав удары пульса Лоренса, развести руками и …убраться по наводке диспетчера.
Водитель кареты скорой обещал «быть». Он хотел увидеть «результат».
Симон Кокли записал в карту: «Сайрус Глюк, пятидесяти одного года, вызов на дом, давление – такое-то, температура – такая-то». – Поехали! Вечерком заскочим, посмотреть на этого идиота.
Водитель так и не понял, которого?
Зато полицейский был доволен. Сегодня у него не дежурство, а малина. Даже проститутки перебежали на этот участок улицы. «Здесь, - говорят, - клиентов больше».
Одна из них присела у головы Теда и начала вытирать надушенным платком его запруженный нос. – Да ты высморкайся, дурачок, откачайся. Ничего, я не брезгливая. Я тут такого дерьма насмотрелась, - она обвела толпу в человек пятнадцать злым взглядом, и, стряхнув платок, снова начала помогать «несчастному» дышать носом.
Тед уже девять часов «дышал» нормально. Правда, ртом. С носом его действительно что-то было не так. Зато дрожь в мышцах прошла. Он был в норме. Даже вонючий платок девчонки в розовых чулках – его не волновал.
Он был в собственном мире. Он медитировал – стоял на небе.
Глюк зашел в кафе, купил себе водички. Вышел, встал рядом с Лоренсом. В руке его было пол бутылки минеральной. – Может, встанешь на пару минуток на ноги? Воды хочешь? - На шее заботливого профессора болталась мини камера.
Лоренс не откликался. Глюк присел на корточки. – Водички, говорю, хочешь? …Может тебе её на лицо полить?
-В жопу влей. – Слепой Громила приблизился к своему неприятелю. – А ну, отвали от него!
Они часто сталкивались с Глюком, обоюдно нетерпимы. Принцип обоих один – улица – для всех, но каждый понимал его по-своему. Глюку не нравится, что у кафе «пасётся какой-то вонючий бомж», а Джону – что «таскаются тут всякие, на ноги наступают».
- Так ты не понял?! …Фотограф хренов, …щас в жопу камеру всуну – поймешь!
-Сходи, умойся, жирная свинья!
Мужчин разняли. Не из желания покоя, а только потому, что развлечений для публики итак хватало. Полицейский попросил Глюка «не мешать процессу».
Профессор поправил на себе одежду, пригладил волосы и …вернулся к съемке.
Прошло ещё пять часов. Стояла ночь. У кафе «Риголетто» было пятеро: машина Чарли Бома, он сам, полицейский, засыпающий Глюк и прилепившийся к звездным небесам Лоренс.
Он не спал. Голова его была уже совершенно легкой, да и веса тела он совершенно не чувствовал. Будто действительно, намазал башмаки клеем, да прилепился к черноте неба.
Утро. Десять – ноль- ноль.
Джулия, побеспокоенная Глорией Саммер, а потом и сам Стаффорд звонили Глюку. Узнавали, как здоровье, интересовались, почему не в лаборатории. Глюк соврал, что у него что-то не так со здоровьем. Он признался, что … вызывал «вчера карету скрой»: «Думаю, я немного погорячился вчера. Вот давление и подскочило».
Никак не ожидал Глюк от своего родственника – врача со «скорой», что тот ему так поможет. Случайно… поможет. Стаффорд распорядился: «Позвоните в диспетчерскую, узнайте, был ли вызов по адресу, по которому проживает Сайрус Глюк. …Если нет – вот нам и карта в руки!»
Увы, вывести профессора из академических игр Джону Стаффорду не удалось. А потом, уже после полудня он уж и забыл про такую мелочь, как профессор – фантазер. У него поважнее дела начались.
Двенадцать минут первого. Именно! 12. 12 – время начала сделки.
У кафе «Риголетто» огромная толпа народу. Чарли Бом держит тачку на замке. Она просто-таки завалена была наличностью. Он даже уже подсчитал, сколько ему, как рефери, с той «кучки» положено.
Пятеро проституток помогают Лоренсу очнуться. Качнувшись, он изгибается и … падает. Девушки ловят его, чтоб не сильно ушибся. Куча незнакомых ему людей, не смотря на его запыленность, обнимают его. Даже кто-то поцеловал. Его ведут в кафе, «отметить победу».
Тед долго пил воду, потом долго умывался в туалете, чистя зубы пальцем намазанным пастой с тюбика Жанетки – шлюшки, вчера утиравшей ему кровавые сопли.
У кафе, где стоял Лоренс, банка из-под пива, полная мелочи.
Джон сегодня «свою» банку даже не выставлял. Он вчерашнюю норму не набрал, побоялся, что сегодня та вообще будет пуста. Стыдно. Но он хорохорился. Посматривал на двери кафе, все ждал, что «этот сейчас выползет на карачках».
Но Лоренс был трезв. Народ пил за него, а он – ни-ни. Вышел своими ногами. Получил деньги. Приличную сумму выигрыша.
Он подошел к «конкуренту». Сунул в обе руки Джона бумажные деньги и банку с мелочью. – Этого хватит, чтоб не торчать тут, среди оплевков. Хватит тебе, и чтоб умыться, и одеться, как человек. Я тут узнал, тебе сорок три всего. Это, конечно, смерть для таракана, но ты ж не таракан. Найди работу. …Не такой уж ты слепой, как мне тут сказали.
Двинув парня рукой по крепкой спине, почти по-дружески, Лоренс перешел дорогу.
Он заметил Глюка. А вот профессор был ему нужен. И очень.
Профессор глазами указал на камеру в своих руках. - Ну что, готовы, взглянуть на фильм с вашим участием?
-Готов, - Тед улыбнулся и прямо к дому профессора пошел.
Как раз в это время к дому подъехала знакомая Лоренсу машина. Синий фиат.
Джулия вышла из машины, поздоровалась кивком головы.
 Профессор позволил ей «взглянуть на это».
Он суетился с камерой, подключал её к компьютеру. Джулия тихо интересовалась у Лоренса, «что здесь происходит».
-Цирк, - ответил Лоренс. А на бумажке, лежавшей на столе написал: «Вызови карету «скорой». Он болен».
Джулия, вспомнив, что к Глюку действительно как-то уже приезжала «скорая», внимательно посмотрела на профессора.
Но тот-то как раз выглядел вполне нормально. То есть, обычная взбалмошность на лице – не более того. А вот на Лоренса – ей было страшно смотреть, и странно.
За одну ночь… он будто постарел лет на десять. Осунувшееся лицо, потускневший взгляд, ввалившиеся щеки, распухший нос, в кровь растрескавшиеся губы. «Красавчиком» она б его сегодня не назвала. – Что случилось, Тед?
Лоренс ткнул пальцем в записку. Потом бумажку перевернул обратной, чистой стороной.
-Внимание! – Профессор Глюк поднял палец кверху. – А вот и … наш герой.
Фильм шел. Но его никто не смотрел.
Лоренс подошел к профессору, … держа за спиной полстакана жидкости.
-Доктор Глюк, …да отвлекитесь вы! Сюда посмотрите. – Тед показал ему стакан. – Узнаете? – Тед чуть поболтал жидкостью в стакане.
Толи по запаху, то ли по каким-то иным качествам, но Глюк понял, что в стакане.
-Зачем вы это взяли?! Вы,…вы понимаете, что это редкое химическое соединение! Это научное открытие! Немедленно, вы…- Он попытался отнять стакан. Но бережно, чтоб не дай бог, Тед не пролил его «открытие».
Тед скрутил Глюка одной рукой, а другой стал лить жидкость на его лицо.
Джулия, не понимая, что происходит, пыталась убедить Лоренса, оставить «несчастного старика в покое». Но Лоренс был неумолим: «Сядь на место, Джу! Сядь и смотри!»
Тед потребовал профессора открыть рот. – Итак, доктор Глюк, вот она – ваша вонючая водка, вот ваш вонючий рот. …И я вливаю в него её. – А потом он откинул профессора от себя.
Тот, едва не завалив стол с ноутбуком, на экране которого демонстрировался «аттракцион у кафе «Риголетто», отлетел.
Но Лоренс не дал ему подняться с пола. Он живо куда-то скрылся, затем появился с … аппаратом АХ-02. – А вот и он - ваш вонючий генератор. И вот теперь смотрите, …профессор Шляпа, смотрите. – Лоренс включил тумблер, покрутил ручку настройки частоты.
Когда две цветных осциллограммы слились, превратившись из желтой и зеленой линий в одну синюю кривую, он ткнул прибором в грудь профессора. – Вот! Вот! Теперь …ты у меня …попрыгаешь. А ну, а ну, давай! А-ну, прыгай давай, крыса лабораторная! Не всё же мне дурака валять тут перед вами!
Профессор вырвался из захвата Лоренса и отбежал за спину капитан-лейтенанта.
А Лоренс кричал, брызгая гневной слюной: «Что ж ты, гад, не прыгаешь, а? Ведь не прыгаешь, не прыгаешь, как тебе приказано!»
И вот только после этой …заключительной фразы Джулия всё поняла. Поняла, что Тед разыграл перед нею.
Сначала она стояла с широко раскрытыми глазами, потом прищурилась и …улыбнулась. Затем, будто что-то внутри неё забулькало, она расхохоталась. Да так, что чуть не задохнулась от смеха. – Вот,… вот, что нужно было снять на камеру! Вот… этого….Вот бы Стаффорд и компания посмеялись… ха-ха!… Вот им и аргумент к их резолюции.… ха-ха! Грязный уродец, …богом себя возомнил, да? …Шляпа старая…ха-ха!
Она была страшна – эта очаровательная девушка, вновь «почерневшая» с головы (Стаффорд приказал ей очаровывать Лоренса, считая, что все американские парни млеют именно от блондинок а-ля Монро), она наклонилась над профессором и заорала на него так,…как, впрочем, часто орал он на своих ассистентов: «Ты болван, Сайрус Глюк! …Ты наглая крыса! Что, обезумел от самомнения?! … Тебе же было сказано, …что тебе было сказано, ну?! …Ты же подписал протокол, а сам что затеял, …домашние опыты?! Театры, цирки развел….- и, хрипя, она закончила – Кто, кто дал тебе право, выносить секреты за периметр, сука?»
Профессор буквально на глазах сократился в размере. Его буквально скрючило страхом и казалось, ещё вот-вот, и он действительно потеряет рассудок.
Но машина «скорой», вызванная Джулией так, на всякий случай, была уже у дома.
Тед встретил врача, всё объяснил, и … на несчастного профессора была надета смирительная рубашка.
Тед, не в силах сделать и шага, упал на сиденье в машине Джулии и попросил отвезти его домой.
***
У Стаффорда перед отъездом было немного времени. Всё равно б Лоренс (первый) спросил про сына. Про его состояния после того, когда он всё, …(всё) про него узнал.
Джон Стаффорд решил заехать в дом Глории Саммер.
Старушка была одна. Тед работал. Так сказала старая Лори. Тогда Стаффорд через диспетчера нашел и вызвал машину такси к дому на Секвой.
Глория успела сунуть внуку три теплых пирожка. Парню снова за руль, потом – на лекциях сидеть, а вечером - лабораторные, потом, до трех ночи – снова за рулем такси.
Три горячих пирожка, …бабушка сочла, что они парню пригодятся.
Стаффорд, присаживаясь в салон такси, обещал ей передать «тому» поклон.
-Отчего ж поклон, Глория? Давайте уж так, привет.
Женщина улыбнулась тихой улыбкой. – Нет, ты уж не поленись, милый, поклонись ему. Двадцать пять лет в служебной ссылке, есть, за что и поклониться.
Стаффорд молча кивнул и сказал водителю: «Поехали, Тед. Я спешу, у меня самолет через полчаса».
По дороге Лоренс узнал, что «женщину» тоже «взяли».
-Теперь остается только ждать суда. Она женщина. Срок будет меньше. Но, думаю, не менее четырнадцати лет. Да, думаю, не меньше. Россия – …её родина.
***
Ангелине Владиславовне Дмитриевой в девичестве - Янпольской был объявлен приговор. Совокупно за все преступления перед родиной она получила семнадцать лет и восемь месяцев с отбыванием их в тюрьмах строго режима.
Приговор можно было обжаловать, но, как сказал адвокат, за это время кое-кто может получше подготовится. «А если наши оппоненты подготовятся «получше», то есть обнаружатся ещё кое-какие ваши дела, …срок может не уменьшиться, а возрасти».
Дмитриева решила рискнуть. Родина её мужа оплатила расходы по пересмотру приговора. Срок был изменен.
 Агнес дали двенадцать лет с отбыванием их в тюрьме особо строго режима.
Тихий город на Урале. Соликамск. Самые «горячие» новости, это где провал в земле случается, когда соль, поднятая с недр земли, проседает, обваливая многометровое пространство вместе с постройками. А что там в тюрьмах происходит – то никого из горожан не волнует. «Попал – значит, сиди!»
Тед ожидал очереди. Он один приехал в Россию.
Потом из Москвы в Екатеринбург (полчаса погулял, поглядел столицу Урала), потом – Екатеринбург- Пермь («тоже ничего городок, снежный»), и вот только потом уже через четыре с половиной часа езды в тесном автобусе, он прибыл в город Соликамск и впервые увидел «русскую теплую тюрьму».
В комнате для свиданий пахло сырой кожей и потом. На плечах Агнес кроме синего платья и фуфайки с номером, была накинута «накидка» - тонкий серый платок, по-видимому, когда-то считавшийся пуховым.
Но одежда - бог с ней, Теда поразило лицо женщины, вдруг ставшее не некрасивым, а именно серым, суровым. Агнес … постарела. Зато, бросила курить.
Первое свидание полагалось только через два года отсидки. Ещё через пять – можно будет подавать прошение о сокращении срока. Всё это Тед узнал от надзирателя, любезно за небольшой подарок – мини компьютер, тот разрешил себе «по-человечески поговорить» с американцем.
За эти годы Лоренс научился понимать русскую речь. Говорил плохо. Но любил язык слушать и …старался понять его.
Ни о каких «сроках» и «прошениях» Агнес с ним не говорила. Она рассказывала ему о том, что …
-…Никогда, ни на секундочку мы (!) не забывали что ты у нас (!) есть.
Она говорила, как она хотела, чтоб он был, чтоб он был рожден. Рассказывала, как она радовалась, когда удавалось увидеться. «Издали, только издали».
-А вот на руках тебя удалось подержать не долго. Помнишь, у вас теракт произошел? Взорвали машину с семьей дипломата. …Нет, мы не имели к этому отношения. Роковая случайность. Борис должен был ехать в аэропорт. Ему запретили встречаться с тобой. Я ждала его в назначенном месте, да, на том перекрестке. И вдруг он звонит мне и говорит, что не может не увидеть тебя. Говорит: «Что-то такое, как будто сердце сдавило, будто случиться что-то должно». Он вызвал такси,… стребовал у диспетчера вашего парка твою машину. Я стою, жду. Потом гляжу, женщина, проходит мимо остановившейся у светофора машины, наклоняется и что-то кладет в выхлопную трубу. Я сразу поняла, дело не чистое. А тут машина такси. Я только и успела заметить, что рядом с водителем сидит Борис. Тебя не заметила. Я почему-то решила, ты на пассажирском сиденье должен быть, рядом с ним, никак не ожидала увидеть тебя за рулем. Твоя машина тронулась, а та, что впереди была, … взорвалась. Ты врезался в задний её бампер. Твоя машина сразу загорелась. Я после узнала, твоя машина вот только с покраски была. Вот и загорелось всё….Борису, он в деле, ему нужно было бежать. Никак нельзя было, чтоб его заметили в такой ситуации. Он только и успел, что открыть дверь с твоей стороны и толкнуть тебя из неё. Сам на ходу на себе плащ тушил. Потом скинул его. А ты, …ты, лапуля мой, запутался в ремнях. Мне пришлось выскочить, обнаружив себя. Я вытащила тебя почти на глазах лос-анжелесской полиции. Они видели меня, но издали. Нам потом сообщили, что это ты помог полиции составить фотороботы террористов. …Мой и Бориса. Но Управление тут же сняло картинки с показа. В газетах сообщили, что террористка - молодая женщина сунитка, решила отомстить за погибшего мужа. Отомстить… американцам через уничтожение посла своей страны в Штатах. …Странные бывают люди, правда? Разве можно сделать больно десятому лицу, убив двух маленьких детей третьего лица?… А ты, счастливчик,…да…
Женщина улыбнулась. Пожалуй, впервые за три часа разговора.
Сначала, как только ей объявили, что к ней приехал «какой-то американец», она смотрела на Теда испуганно, даже сквозь слезы. Потом мучительно сдерживала эмоции, а вот тут …улыбнулась. И лицо её посветлело. Ожило. В нем впервые появились краски материнской любви.
Тед приехал сам по себе, от неё ничего не потребовала за это американская сторона. За свидание с сыном от неё ничего не потребовали «свои». Агнес облегченно вздохнула и улыбнулась.
Тед предложил поесть. Сказал, что с самой Москвы – на бутербродах.
-Мне сказали, тут с хозяйкой одной можно договориться. Об обеде. Я попросил одного парня, он сказал, в шесть всё будет готово. Уже шесть. Я пойду, спрошу.
Тед встал, пошел к двери. И тут же резко оглянулся.
Женщина в три шага догнала его у двери, кинулась на грудь и разрыдалась.
- Да я же не ухожу, я …же не…- Он не знал, чем её утешить. Осторожно гладил одной рукой по сгорбленной спине.
Но женщина плакала, причитала: «Не ходи, не ходи! Они больше не впустят тебя!»
-Да я же договорился. Я же… заплатил, …как же…четыре часа, они не имеют права….
-Имеют…они… не уходи, ладно?
Он остался. У них обоих урчали желудки, а они сидели молча и … не знали, как возобновить начатое сближение. Да просто разговор.
Потом Тед вспомнил. - Мне сказали, ты бросила курить.
-Да.
-Я отдал сигареты этому парню.
-Мог бы не отдавать, я б поменяла их на что-нибудь. – Она улыбнулась, махнула рукой, - да ладно! – Обняла его.
Ему, ещё чуть возмужавшему, удобнее было обнять её самому. Он сделал это не сразу. Заметно стесняясь, похлопал сначала по спине, и только потом рука его замерла, обняв мать. Впрочем, он и теперь не называл её матерью.
Теда не обманули. Обед из пяти блюд был принесен в кастрюльках, коробках, в термосе ровно в шесть.
Обед был тихим, но … сытным. Тед, внимательно оглядев комнатку, осторожно поинтересовался: «Ты… ничего не спрашиваешь о…»
Агнес положила ладонь на его руку, заставив замолчать.
Потом, чуть позже, заметив, что часть скамьи пыльная, она напишет: «Он был тут, как раз перед тобой. Под именем моего родственника – старого деда Ипатия. Молчи».
Тогда Тед стал рассказывать о себе. Пришлось долго объясняться, почему он «так и не нашел себе девушку». - Так ведь хорошие на дороге не валяются.
-Это верно. И всё же… двадцать пять, ты уж повнимательнее. Приглядеться – всегда найдется такая, что не забудешь.
После того, как Агнес стерла надпись с пыльного края окрашенной в зеленое доски, служившей скамейкой, Тед совершенно растерялся, даже не зная, что говорить можно, а что – нельзя.
Только для него трудно было удержаться и не рассказать о том, что есть в его сердце. Он рассказал о …соседке – бабке, к которой приехал из Канады сын.…Которого та не видела много-много лет. Он и про канадца этого рассказал, про то, что ходит с ним на рыбалку и там, глядя на лунную дорожку, тот рассказывает ему «про красоту канадских рассветов», … про женщину, которая обещала к нему обязательно приехать. «Как только поправиться её здоровье».
Выслушав сына, Агнес тихонько потрепала его по голове, по темным волосам, и …попросила «поклониться золотой рыбке», если ту им удастся поймать.
А потом Тед рассказал про прочитанную им книжку. Про тихо помешавшегося профессора из той книжки, про его страшное изобретение – психотропный генератор.
И каково же было удивление Теда, когда Агнес призналась ему: «А ведь он на самом деле прав, этот сошедший с ума ученый. И вещество, и прибор такой – уже существуют. Думаю, и подопытные нашлись, чтоб его надежность испытать».
У Теда вытянулось лицо. – Нет, не может быть…да я же сам, но ведь это же все игра. Я сам циркачил, чтоб дать ему понять, что он … ошибся. Я ведь специально в обмороки падал, …на голове стоял …сутки, чтоб ему доказать...
Агнес пожала плечами и отвернула лицо. Снова красиво улыбнулась. А потом сказала «открытым текстом»: «И всё-таки он есть. Здесь. В России. Мерфи передал и схемы, и спектр элементов, содержащихся в растворе. Тот действительно похож на воду. Вернее, … на выдохшуюся водку. Да, именно на выдохшуюся… водку похож».
Тед поперхнулся капустным пирогом. Он так сильно раскашлялся, что Агнес испугалась за его здоровье.
А вот когда он перестал кашлять, и успокоился, Агнес привела разговор к общему знаменателю: «Я потому здесь, милый, … что не получился он. И здесь…не получился. Маленькая деталь, измененная в схеме, малюсенькая цепочка – в спектре, …нет, не получилось у этих глюков, Тед. Ни там, …ни здесь. По крайней мере, пока.
***
 Самолет делал посадку на американскую землю. Лоренс молился.
Нет, не за то, что его молодая жизнь снова в норме, снова продолжается, и вот он опять дома. Он помолился за женщину, которая не дала ему стать крысенышем для профессора Глюка.
- Мама…

7 декабря 2007 года
Пермь
mel5@yandex.ru