Часы с маятником. Маятник качается почти беззвучно, только в абсолютной тишине можно услышать, что при очередном махе раздается слабое «чпок». Я носил их к часовщику, хотел, чтобы они как раньше шли беззвучно.
Чпок.
Часовщик что-то в них смазал, а потом сказал, что этот «чпок» был всегда – это модель такая. А я раньше не слышал.
А когда ушел на пенсию услышал. Сначала звук не мешал, а потом… «чпок».
Я иду к часам, прислоняюсь к их гладкому холодному корпусу. Чпок. Каждый раз, достигая своей крайней точки, маятник замирает. И я напряженно жду очередного маха.
Мне одиноко в этой квартире, пустой и вымерзшей. Думаю, даже маятнику одиноко.
Чпок.
Мне кажется, он устал не меньше меня. Его «чпок» это тот же «эй» в пустоту, это «эй, кто-нибудь».
Ну, хоть кто-нибудь.
Никого нет. Меня охватывает тихая злоба, сначала на тех, кто не отзывается. Потом на сам маятник. Забыли про тебя? Сам виноват, так тебе.
Злоба проходит так же внезапно, как появилась. Мне становится жаль маятник. Я осторожно, почти ласково останавливаю его движение.
И лежа на полу, пытаюсь вспомнить, что такое «инфаркт».