Я стоял среди стотысячной толпы.
Мне нравилось стоять среди этой толпы:
Мы все, в унисон, пели священный гимн.
Мы все, в одно время вздымали к небу мечи.
Мы все, в ногу - жаждали идти на войну, о которой нам
Громогласно вещал наш царь.
В этот момент
Я не знал, что такое сомнение.
Я не ведал, что могу быть где-то кроме этого места.
Я не ведал, что могу быть где-то кроме как среди
Этих людей,
Моего народа,
Моей страны.
Я подумал - почему так произошло? Со мной -
Тем, кто всегда говорил о том, что моя жизнь -
Высшая ценность и главная награда тем, кто
Требует наград.
Будто в ответ я услышал слова царя:
- Каждый из нас испытывал жажду.
Жажду быть в том месте, где каждый человек - это он сам.
Жажду превратить весь мир - в свое Я.
Жажду быть с мыслями, которые понимает каждый.
Жажду превратить весь мир - в свои мысли.
Жажду быть сильным, сильным силой, которую могут дать только все люди вместе.
Но я Вам говорю, греки!
Наш индивидуализм, наше тщеславие - это
Всего лишь путь к тому, чтобы быть вместе.
Такими как сейчас.
И с этим мечом - я произношу, что здесь и сейчас,
На этой площади,
В начале новой великой войны
Каждый из Вас пришел к тому, к чему вел вас
Ваш неумеренный индивидуализм - Вас - ярких, необычных!
К тому, чтобы каждый был братом - другому,
К тому, чтобы каждый шел вместе с другим,
К тому, чтобы каждый думал так, как другой.
- К всеобщей буре Единого Духа!
Вокруг
Стотысячная толпа гремела в приветствии своему царю,
Опьянененная радостью,
Жаждой жизни, наполненной жизнью каждого из ста тысяч.
Я слился в крике с этой необозримой толпой...
И, я говорю об этом по прошествии многих лет,
Трезво и разумно - как может говорить человек,
Знающий что такое греческое Эго:
Это был пик моего Эго -
Его вершина, - момент
Когда я слился с целым народом
В одном, едином
Крике.