«Некрасивый человечек очень понравился Мари
-Как его зовут, и что он умеет делать? – спросила она у ДроссельМейера.
-Его имя Щелкунчик, а его ремесло – щелкать твердые орехи…»
Зима. Полдень. Вы знаете, как хорошо, после сытного обеда, уложить свою любимую семейку спать в отдельной комнате, принять душ, затем включить компьютер, надеть наушники, и, запустив Чайковского, сидеть в удобном кожаном кресле!
Ну что ещё нужно для полного счастья!
За окном - аэропорт, и оттуда, неторопливо взлетают самолеты. От их громкого звука, каждый раз незаметно вибрирует пол маленькой, но уютной двухкомнатной «хрущёвки»…
Из дорогих наушников льется какофония звуков «Щелкунчика». Женька слушал, и удивляясь таланту автора, никак не мог понять, каким образом он смог передать в обычной детской сказке такие величайшие чувства, которые достойны только великанов нашей эпохи. Но никак не нас, глупых смертных…
Музыка в наушниках стихла. За окном гудел заходящий на посадку самолет. Что-то в его звуке насторожило. Он начал прерываться. Это что-то новенькое. Может быть, это не самолёт, а на аэродроме чистят снег? Такое бывает…
Молодой человек снял наушники, вытянул из пачки сигарету, и, накинув теплый плед, вышел на балкон перекурить... Посмотрел в небо…Звук самолёта усиливался…
Отыскал его и увидел, как он кружит над аэродромом, выбирая место для посадки.
Слишком много курить не хотелось, и решил сварить себе кофе. На улице раздался громкий хлопок. Вот неугомонные! Опять празднуют новые русские…
Вроде бы рано для фейерверка – ещё достаточно светло. Значит, это их детки заранее начали баловаться «шумихами». Есть рядом такой же «новый». По соседству живет.
От переизбытка денег он занял под свои апартаменты все пять этажей слева…
А фамилия - то какая смешная! – Мышкин!
Тишина. Звук самолета перестал тревожить. Здорово!
В окне быстро промелькнула какая-то большая тень…Ужасающий грохот. Окно вдруг выпрыгнуло из своего насиженного места и вместе с куском железобетонного блока вонзилось в живот.
Очнулся от резкого запаха газа… Первая мысль: жена, ребёнок…Чёрт, достаточно только искры!
Попытался встать. Не смог. Рука. Режущая боль в животе. Ещё этого не хватало… Открытый перелом. В животе – кусок стекла. Еле вытянул.
Ладно. Не до этого. Поднялся - кое-как, боком.
Пролез в коридор. Железобетонные блоки санузла и туалета слиплись вместе. Из них торчат в разные сторону куски арматуры.
Выглянул на лестничную клетку – два пролета лестницы вниз как не бывало. Как спасаться?
С тревожным предчувствием, заглянул в спальню. Вздохнул с облегчением: жена Галя и ребёнок – Ленка, слава богу, целы. Только таращатся вокруг на всё, очумевшими от страха глазами. Удар пришёлся только на левую часть дома. Пол почему-то противно дрожит…
Так. Без паники. Надо что-то быстро делать. Бездействие – это смерть!
Кладовка. Нашёл старый альпинистский канат (а хотел ведь выкинуть!), обвязал им жену, быстро сделал два страховочных оборота вокруг Ленки.
Чёрт, окно спальни заклинило. Не открывается.
- Торшер полетел в окно. Удачно разбился двойной стеклопакет. Без осколков на краях…
-Ждите, сейчас за батарею обмотаю другой конец.
-Готово. Быстро, вылезайте!
-Галя, быстро дочку на руки, когда будешь на земле, крикнешь!
-Давай, пошла!!!
Мучительное ожидание. Канат трудно держать. Режет пальцы с кожей. Болевой шок прошёл. Адски болит живот и сломанная рука.
-Женька. Всё, мы внизу, отпускай!
Фу-у-у-х. Самое главное сделано.
Так. Теперь-то что?
Самому не спуститься. Рука не выдержит. Тут ещё этот газ. Со стороны лестничной клетки раздаются чьи-то крики о помощи…
Там же дети Мышкина!
Рывок на лестничный пролёт… Вверху – чистое небо – крыши нет, внизу – лестничный провал и груда искореженных железобетонных блоков.
-Мышкин, Андрей, Маринка, Вы там живы?
-Отвечайте!
Эй, Мышкин! Не молчи!– заорал Женька.
В ответ только детский плач.
Внизу, мелькнула чья-то окровавленная голова…
-Женька, это я, Маринка, жена Андрея. Я здесь. Что случилось?
-Где муж?
-Не знаю!
-Дети живы?
-Да.
-Спуститься вниз, сможете?
-Нет. Лестничного пролёта нет.
-Тогда, Маринка, давай, только быстро – быстро, детей по канату ко мне, и сама тоже…
Через пятнадцать минут их также как и своих, удалось спустить вниз через то же самое окно.
Всё. Нормально. Теперь быстро сам. Стены в спальне вдруг начали мелко дрожать, крениться и сдвигаться. Чёрт, здесь могу не успеть…
Так, быстро на кухню. В глазах темнеет. Потеря крови, что ли? – В этой спешке, не успел руку-то и живот хоть чем-нибудь прижать. Резкий запах газа. Пол вдруг начал крениться на бок и затем переворачиваться...
Прилетела запоздавшая мысль:
-Выходить надо было раньше, ещё тогда, когда услышал прерывающийся звук самолета…
Хорошо, что своих и ещё троих успел...
Темнота. В ушах зазвучала мелодия Чайковского:
«-О милый щелкунчик, очнись, очнись, ты не мог так погибнуть! - Ведь я так люблю тебя!»
Но это была не сказка. И чуда не произошло… В настоящей жизни, Щелкунчику-Женьке этот последний, твёрдый орех оказался не по зубам.
Спасатели не успели. После удара самолёта, дом простоял недолго, а затем рухнул, как карточный домик, поднимая огромное облако пыли.
Женьки в тот день не стало...
Спи спокойно, Женечка!
Всегда твои: Семья Мышкиных, дочка Ленка и Галя...