Никого ни осталось из семьи моего детства, тринадцать лет назад умер отец, десять лет назад ушёл из жизни мой младший братишка, в этом году похоронил маму.
И задумал я написать рассказ о том, как познакомились мои отец и мать, а случилось это в Армении, в годы отечественной войны. Отец был боевым офицером, артиллеристом, их часть была отведена в резерв, в дисклокацию под Эчмиадзин, Турция и Иран в любой день могли вступить в войну на стороне гитлеровцев. Отец уже был на фронте, участвовал в десанте на Крымский полуостров. Десант был, почти полностью, уничтожен, отец чудом остался в живых, примкнул к партизанам и стал командиром партизанского отряда, однажды был ранен, и его вывезли самолётом в Сочи. Отец просился на фронт, но его, так как он уже имел опыт войны в горах, отправили в Армению, которая граничила с вероятным противником Советского союза.
Как-то раз друг уговорил моего отца сходить посмотреть спектакль самодеятельного театра, кажется, они ставили, что-то из Чехова, одну из ролей играла маленькая черноглазая и черноволосая девушка, это была моя мама. Мама была ещё совсем молодой, но уже видела страшное лицо войны. Она вместе с двумя старшими сёстрами бежала из Польши, которую захватили фашисты, и в конечном итоге попала в Армению, где работала преподавателем немецкого языка в одной из школ Эчмиадзина. Сначала она там работала уборщицей. Но как-то, отжимая половую тряпку, услышала, как за дверью директор школы, армянин, учил детей немецкому языку. На переменке сделала ему замечания по произношению и не только ... . На следующий день она уже была учительницей немецкого. Маме было тогда 16 лет.
Отец влюбился сразу и наповал.
Пожениться они решили после Победы, а пока отец приезжал на свидания к маме на белом жеребце, имя которого помнил мой покойный теперь уже брат.
Незадолго до смерти он мне, как-то сказал:
-Серёга, а знаешь, как звали батиного коня?-
И назвал его кличку. Мне казалось, что я запомнил, а надо же забыл…
-Эх, Сашка, Сашка, чего тебе не жилось на белом свете,-
думал я,
-сейчас бы позвонил тебе, поделился бы замыслом, может ты ещё чего ни будь бы вспомнил…-
Казалось это короткое звонкое слово вот-вот всплывёт в моей голове, я перебрал в уме десятки вариантов, но всё было не то… И вдруг, я вспомнил про Интернет….
В огромном списке кличек жеребцов и кобылиц, просматривая букву «Г», я увидел эту кличку….
-Гром! Конечно Гром, какая же ещё кличка могла быть у артиллеристского коня!-
И вдруг я увидел, большие, чёрные глаза белого Грома, увидел, как в них отражаются звёзды прохладной армянской ночи, силуэты гор и робкий росток любви возникший на этой прекрасной земле, росток, мощная волна которого вынесла и меня в бушующее чудо жизни.
Родился я в Ереване, и первое небо, которое в своей жизни я увидел, это было светлое небо Армении, голубые силуэты её гор, первые запахи, которые я ощутил, это были запахи её цветов. Мама и папа много и с большой любовью рассказывали нам с братом про Армению, брат мой родился уже на Сахалине, куда отец был переведён после войны.
А я до сих пор помню шум прохладных и быстрых её речушек, помню, как отец, стоял в одной из такой, бурлящей потоками, реке, весело смесь, подбрасывал меня восоко к небу и подхватывал, когда холодные брызги уже обжигали ноги, а потом поставил меня в пахнущий тиной, тёплый затончик, а я, всё хотел вырваться из него туда, в искрящийся солнцем, белый от пены, поток. Всплывают картины цветущих садов, покрытые тенистой зеленью аллеи, помню, увиденный впервые в жизни снег и первые, услышанные в моей жизни раскаты грома, мирного армянского грома.
Когда я рассказывал маме о своих детских воспоминаниях, мама говорила, что я помню себя с двух лет, я описывал двор, цветы во дворе, расположение построек, как выглядит интерьер. Мне ещё родители рассказывали, как я с мальчишками пастухами на верблюдах увязался на целый день, я по армянски разговаривал и мне три года было, они и решили видно, что я беспризорный, взяли с собой, родители, чуть с ума не сошли. А ещё рассказывали, как я на рынке в Ереване или Эчмиадзине потерялся, взял моток проволки со свалки, представляя, что это портфель, и типа в школу пошёл, ушёл далеко от того места, где мать убивалась и отец метался. Один армянин, торговавший на рынке, видевший меня с проволокой и потом мать убивающуюся, привёл её ко мне. Отец тогда все деньги, какие у него были, пытался тому крестьянину отдать, но у того самого видать куча ребятишек была, знал как дороги малыши родителем, отказался наотрез за такое взять деньги. А ещё помню военный городок из строго расставленных серых домов, буйвола в упряжке, упавшего на цветник возле дома, которого долго поднимали на ноги, пустырь за городком, маленькие жёлтые цветочки на буйной траве, кузов от грузовика в котором мы играли в водителей (возможно это было под Лениноканом, по моему мама упоминала и этот город..)А ещё всплывает видение, чёрно-белый фильм "Тарзан" в летнем кинотеатре, ночь прохладный воздух, запах папирос "Казбек" от бати смешанный с "Красной (маминой) Москвой". Иногда в памяти возникают розовые стены домов на фоне голубого неба.
Как мы уезжали из Армении, я не помню, была долгая дорога на поезде «Москва – Владивосток", потом пароход, на котором мы плыли на остров Сахалин. http://www.stihi.ru/2011/02/20/4948 На этом пароходе едва не родился мой младший брат Александр, (он сделал это на Сахалине) я страшно испугался, увидев, что пароход сделан из железа, мне уже приходилось пускать в лужицах деревянные кораблики, а, что железяки тонут сразу, это я уже тоже знал. Этот пароход с названием «Ломоносов» имел палубы, похожие на улицы с киосками, в одном отец купил мне игрушечный автомобильчик, ещё вспоминаю, как отец стоял со мной на самом носу корабля,и мы с ним, то взмывали к самому небу, то опускались к самому морю, которое взрывалось сверкающими брызгами, часть которых ветер сносил на нас.
На Сахалине не было гор, но были сопки, такие огромные холмы, покрытые лесом. Поэтому я очень удивился, когда став жить на равнинной местности, не видел там никаких значительных возвышенностей. На Сахалине мы жили один год, потом отца демобилизовали и мы уехали в маленький городок Острогожск, что в Воронежской области.
Первый мой рисунок нарисованный цветными карандашами,
был горный пейзаж с высоченными вершинами, покрытыми снегом. На первом плане я нарисовал пастуха с отарой овец, извивающуюся серпантином дорогу. Учительница всем показывала мой рисунок.
В нашем классе все дети были уроженцами этого маленького городка, Острогожска и я не понимал, почему все смеялись, когда на уроке немецкого, отвечая на вопрос о своей Родине, я произносил:
- Их бин ин Ереван геборен.-
Мама много рассказывала мне об Армении, о судьбе этого талантливого народа, рассеянного по всему свету, о горе Арарат, которая хорошо видна с армянской земли.
Мама попала в Армению, когда ей было шестнадцать лет, и прожила там больше двенадцати лет.
Где только я не жил потом, учился в Москве, стал архитектором, работал в Казахстане, в Сочи, в Тамбове, сейчас вот зовут работать в Москву. Где бы я ни был судьба близко сталкивала меня с армянами.
Руководитель моего дипломного проекта, Каро Сергеевич Шехоян,
был очень известным Советским архитектором. Со мной в группе училась очень красивая и талантливая девушка армянка Иришка Осипян, Она сейчас главный редактор журнала архитектурный вестник московского архитектурного института. В Караганде главным архитектором области был армянин, я выполнял с ним один из проектов, воинский памятник. В Сочи работает один из моих лучших друзей Ованес Задикян, его архитектурная мастерская на сегодняшний день сильнейшая в Сочи. У моего лучшего друга Вовки Балашова мама армянка. Одной из сильнейших московских архитектурных мастерских руководит, так же один из моих друзей однокашников Рафаэл Микаелян, каждое лето на практику я присылаю ему своих учеников- архитекторов, двоих он уже взял на постоянную работу. А ещё у меня в Тамбове есть друг армянин, который работает сапожником, его зовут Степан, человек у которого золотая душа, к его киоску всегда стоит очередь. Он делает свою работу быстро, недорого и качественно. Познакомился я с ним, когда проектировал его сыну сапожный киоск. Он и раньше наотрез отказывался брать с меня деньги, а когда узнал, что я родился в Армении и подавно не берёт, мне даже неудобно к нему обращаться, спасает только, что я тоже отказался от платы за свою работу. И последний мой друг, руководитель строительной организации Погасян Арсен Самсонович, строит в Тамбове большое здание по моему проекту, рассказал случай, как один юный руководитель, с которым он предполагал работать, возглавляющий крупную строительную компанию, узнав, что напротив него сидит Погосян Арсен Самсонович, спросил:
-А есть ли у Вас российское гражданство?-
На, что Арсен ответил:
- Я боевой офицер, полковник русской армии!-
Я тоже считаю, что если бы все армяне вдруг уехали из России, ей пришлось бы, ох, не сладко! А я всегда с гордостью отвечаю, когда спрашивают о местах, где я родился,
-Моя Родина Армения!-