23 | 42 * РЕЯ!
– Рея! Рея! Я люблю тебя! Я люблю. Я. Баранов. Коля. Я – слышишь! – громко! громко! говорил сам себе Баранов! Коля!..
– Слышишь, слышишь! Рея, я люблю. Тебя. Я – Коля Баранов. Я, слышишь. Ты нужна мне, – ломая ветки, шёл, пробирался.
«Пусть простой “менеджер”. Пусть. Пусть. Пусть ну и. Что решает это. Что даёт. Что меняет. Ты… – пусть! – да! Что меняет это? Красивая!.. Первая!.. Что? Пусть! Да – “служебный роман”. Пусть – “только увидел, сразу и…” Пусть – ты – “выше”… Да, – всё равно… Верно: люблю!..»
– Рея! Рея! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Как бы ни было! Что бы ни было! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя! – Рея! Рея! – почти нёсся он… проламывая себе путь почти… – Да Бог с тобой: гони! топчи! гноби! режь! – я – люблю!.. – я люблю!.. – я люблю!.. – Рея! – Рея! – Рея! – звезда моя! белоснежная! Люблю! Люблю! Люблю! – внутри где-то… пело/стонало у него!
– Рея! Рея! – звал он, не переставая, – о, Рея! Рея! – только ломала молодые майские побеги рука сама, о.
Как раненый зверь всякий из нас мчится навстречу не понятно с чем. Эти раны кажутся смертельными. Даже, если ты и жить будешь – в душе/теле понесёшь эти жалы/копья. Не одна ещё девица сразит тебя своей холодностью и отстранённостью. Не одна ещё боль будет смертельной.
Ты, поклонник Lou Reed-а и The velvet underground-а, ты, не сломавшийся на их боли, красоте, гомо… и прочем (то “кокаин”, то “героин”), ты – падёшь не раз ещё… от девчачьих этих идеалов: “Ленинград”, “Король и Шут”, “Мумий Тролль”, “Звери”, “Ногу свело”, “Г.О.” и их приколов и за… (мат) этих… Поколение, “навеки выбравшие пепси” и Диму Билана. Вместо Боба Дилана, Неила Янга и Лу Рида. (Тоже, – Америка, кстати!)
Так нёсся через и вагоны (электрички, метро затем) Коля и, Баранов. Мой… Эти раны, что зовутся в народы “сердечными”… – Ну, откуда у неё, столько жала? (Яда в них, в жалах.) Ведь и не сделал ничего? И не сказал? Ведь.
Это не слёзы, нет. Мужчина в шестьдесят вряд ли умеет плакать от двадцатилетней. Горе. Горе отвержения. А от горя не плачут. А, – отвержение – адова боль (если ты жил – на Земле… конечно!..) Только спасти её. Спасти от жизни этой. И той. Только встать над ней “над пропастью во ржи”. И – беречь, сберечь. И – укрыть, покрыть. Нет, не молитвы это, – любовь. Любовь – лучшая молитва. Любовь – сама молитва. Любовь! Любовь – планета боли! И страдания безмерного. И кто-либо предполагает ли услышать и ощутить такое в жизни при/от появления (и проявления) объекта (любви – ?) –?
Только звал (болью своей всей): – Рея! Рея! Рея! Рея! Где..? За что..? – тело валившееся само на прохожих-ветви стонало, – Рея! Рея! Рея! Рея! Рея! И, кто может выдержать это, когда, после прожитой уже жизни (внуки уже за партами колледжей, и любимая жена, и работа – любимая! – и друзья, и – “круг”, и – “всё” – к тому, – состоялось и сложилось…) появляется в жизни твоей “Рея”, двадцатилетнее существо и её Linkin Park? Кто, вообще, любовь может выдержать? Если это человек, если это любовь. Если у тебя Сердце, а не… Если ты Живёшь, а не… Если ты на Земле, а не… Если это Рея, а не…
Любовь рвёт сердце! И – ты – знаешь это, поэт! В сердце менеджмента может лежать поэзии крупица. Любовь выдержать нельзя! Тебе если и восемьдесят, и – сто, и – сто восемьдесят, и – двести, и – сто по сто, и – двести на двести – восемьдесят! Любовь гнетёт и гнёт и убивает. Она – убивец. Обыкновенных дней. Касанием – взглядом даже – сжигает Планету! (Земля!) всю!
С разодранным сердцем (то ли Том Petti, то ли Neil Young, – поющие… [любимые его]) несётся Баранов!.. менеджер одной крупной компании… (топ!) по своей Рее (топ!), всего лишь новой “помощнице аналитика” очередной конторы, где и трудится герой наш нынче.
– Рея? Рея? Рея? Рея? Рея?
13-ое, 14-ое июня 2007-го года. 3:51 – 5:31