Ветер тихо шелестит в кронах деревьев, играя с их листвой, обволакивая собой стволы, стараясь нащупать корни. Но могучие дубы, посажанные еще пару сотен лет назад, всего лишь одним человеком стояли прямо и непокорно, будто гордо выпятив грудь. Тысячи бурь не смогли сломить не единого из девятнадцати проросших в этой промозглой и сырой почве.
Дождь усиливался, но стражи-велеканы посажанные кругом вокруг дома и находившиеся метрах в двадцати от оного почти не пропускали ветер. Из-за этого создавалась причудливая иллюзия изолированного места, где был слышен лишь шелест могучих крон да стук дождя по крыше.
Человек открыл дверь, вздохнув прохладный воздух, капли летели в его лицо: на тронутую сединой бороду, большой нос, высокий лоб и темные, бездонные глаза. Он смотрел в лес, сквозь полоску дубов-стражей в сущности не ища ни кого, но одновременно надеясь что либо заметить. Ночь одновременно завораживала его и пугала, а ночь в лесу усиливала эти чувства в десятки раз.
Его глаза еще пару минут смотрели в непроглядную пелену ночи, после чего он довольно вздохнул и запер за собой дверь.
По комнате играли тени отбрасываемые камином. Они плясали и скакали, будто радуясь ненастью. Комната была достаточно уютна: два здоровых кресла в центре устроились у лап медвежьей шкуры, распростертой на полу; на камине выстроились в ряд вырезанные фигурки из дерева, слева от хода вела лестница наверх. Окон в комнате не было.
Человек подошел к креслу слева от камина и с тяжестью бухнулся в него, видно было, что лучшие, пышущие здоровьем годы старика давно миновали. Он закинул голову на спинку кресла, уставившись в потолок. Догоравшие деревяшки вместе с хозяином дома начинали постепенно угасать, погружаясь в сон.
Странник вышел из-за деревьев, ступая ногами по сочной траве зеленного луга, его путь лежал только вперед и ни куда более. Ноги его будто осторожно ступали по земле, стараясь не оставлять следов. Иногда им это удавалось, иногда не очень, трава сглаживала успехи и отступала перед неудачами.
Солнце весело слепило глаза, но не обжигало. Оно было добрым и теплым. Странник шагал легко и не принуждено, ему было спокойно и весело на душе. Легкий ветерок весело подгонял его в спину, даруя ощущение парения. Вот и не большой холм с молоденьким деревцем на верху выростал перед ним, он начал подъем и вскоре оказался напротив недвижимого обитателя этих мест. Глазам его представилась великолепная картина простора и свободы, и только далекий край вновь начинающегося леса слегка кольнул его душу, но времени было еще так много, и путь предстоящий был долог.
Когда его ноги вступили вновь на свежую, но успевшую вырасти траву, по небу уже бежали облака, то, закрывая солнце, то, вновь даруя ему радость освещать в низу лежащий мир. Странник шел и думал о прошедшем и грядущем, забывая о настоящем.
Солнце, наконец, полностью скрылось в тучах, синих и тяжелых, словно бездонные воды древнего океана. Поднялся ветер, пригнувший всю траву в одном направлении. Теперь только редкие следы можно было бы разглядеть, присмотревшись. Пройдя еще довольно долго, ноги странника не заметно вступили на очередной холм. Заметив это, он было приостановился, но все же продолжил свой путь.
Странник уже порядком устал и изголодал. Полы плаща развевались на ветру, но шляпа крепко сидела на голове, и сил еще было предостаточно. Он взобрался на холм, развалился на земле, облокотившись об ствол дерева гордо здесь стоящего. Ему не удавалось уснуть, поэтому он ленивыми, полусонными глазами смотрел вдаль. Полоса леса приближалась.
Время шло, и задерживаться здесь долго было бы верхом не приличия по отношению к возможной встречи впереди. Странник ждал этого с трепетом, но одновременно и пониманием, все равно рано или поздно ей суждено случится. Но какая лень опутала его, только начинай он подниматься. Хотелось задержаться здесь подольше, но рокот, вот-вот надвигающейся бури не давал такой возможности.
И приютивший его холм остался позади. Его поступь стала заметно тяжелей, а во взгляде появилась твердость. На миг странник замер. Какая же великолепная картина была перед ним! Хоть трава и пожелтела в этой части огромного луга, и ветер совсем пригнул ее к земле, а тучи заполонили собой все небо, лучик солнца все же отыскал лазейку в этой, казалось, непробиваемой громаде и светил вперед на кроны могучего дуба как маяка устроившегося у самого начала леса.
Странник озорно улыбнулся, и что-то пробурчал себе под нос, казалось ему открылся один из секретов, возможно такой же древний, как истоки бытия. Контрастность между всеми естественными красками гипнотизировала и сводила немного с ума, но он сбросил с себя оцепенение и пусть медленнее, чем раньше, но продолжил свой путь.
Старик, дремавший в кресле, резко дернулся и открыл глаза. Огонь в камине уже почти потух, и в домике стало холодно. Старик подбросил пару крепких поленьев к углям и стал смотреть, как медленно огонь охватывал дерево, нужно было растопить и нагреть помещение, возможно к нему сегодня придет гость. Он не знал этого наверняка, да и не особо его ждал, но при встрече собирался встретить теплом и радушьем, если конечно гость все-таки объявится.
А странник тем временем уже дошел и до дуба, но решил не останавливаться - ему не хотелось провести еще время в отдыхе, дождь и ветер подгоняли его в уставшую спину, а этим двоим вечным спутникам тяжко было противится, до конца пути осталось не долго и странник знал об этом. Он смело шагнул в первые ряды древнего леса.
Кто-то тихо постучал в дверь. Старик встал, оглядел свою комнату, вещи и оба кресла, хмыкнув. Интересно, что хоть они и стоят здесь оба с незапамятных времен, им еще ни разу не удавалось обоим почувствовать вес человеческих тел одновременно.
Он направился к двери, взялся за дубовую ручку и резко распахнул ее. Перед ним стоял странник и терпеливо ждал. Старик снова хмыкнул и уставился в глаза гостя. Да, они с ним были чем-то похожи. Пусть странник и был выше и взгляд его был острей и вольней, но годы еще успеют поработать и над ним и возможно взгляд его смягчится или отвердеет. Но тем не мене старик улыбнулся страннику и протянул руки. Тот с еле заметным раздражением снял с себя плащ и шляпу и передал в протянутые руки, отодвинулся с порога, тем самым приглашая старика на выход. Когда тот вышел, странник быстро захлопнул за ним дверь и устремился в кресло перед камином, так сильно он замерз и продрог. Старик печально улыбнулся, накинул плащ на худые плечи, прикрыл шляпой свою редкую седую шевелюру и направился по единственный тропе меж могучих стражей-велеканов, прочь, поглубже в лес.
Кусты старались схватить его за плащ, луна как начался дождь, и наступила ночь, так и не появлялась на небосводе, старик блуждал в кромешной тьме, не редко спотыкаясь и поскальзываясь на выступающих из земли корнях деревьев. Тьма – стала его миром, она поглотила все чувства старика, он страдал и одновременно испытывал тот обреченный покой неизведанного. Бесконечно долго блуждал он так, ища просвет в деревьях, но когда, наконец, пелена ночи спала, а дождь медленно затих, оставив лес свежим и чистым, старик увидел средь потрепанных крон, редкие робкие лучи восходящего солнца, начинался рассвет.
Впереди был чудный и удивительный мир, предчувствие толкало его в сгорбленную временем спину. Когда же он выбрался из леса, солнце светило во всю, а перед ним раскинулся практически бескрайний луг с зеленной и сочной травой. Старик воспрял духом и подставил свое лицо теплому и нежному солнцу. Вся боль и печаль, куда то исчезли из его души, ведь у него было еще так много времени.
Странник твердой походкой вышел из-за деревьев на зелень луга, его путь лежал только вперед и ни куда более.