Сюжет

 
Тазик был старый, пластиковый, когда-то ярко-оранжевого победного цвета. Теперь – больше рыжий и потускневший.

Слеза маленькой запятой упала на дно, и Катерина усмехнулась. Вот и нашлось, наконец, ему применение. Думала пристроить хоть куда-то, а сейчас сидела, обняв, как любимого пса – обеими руками, и – дождалась…Капли сыпали все чаще, она и не думала вытирать их. Тазик для слез…

Мысли толклись как комары над лампой. Вспоминала вчерашний день. После работы возле крыльца ее ждал Сергей. Позвонил:
- Поговорить надо.
Шли и молчали. Так было часто. Как будто нужно дождаться, когда единый ритм шагов – в унисон - задаст начало разговору. Так настраивается оркестр, пробуя звук.
-Хочешь, рассмешу? Сегодня одна тетка сказала, что все думают: ты - мой любовник…
-Что? Красивое какое слово…любовник. Послушай: славно как. Любовник….
И вдруг по-птичьи – наискосок - глянул:
- Ты что? Правда, об этом думаешь? С ума сошла…

Схватил за руку, потащил за собой. Она еле успевала за широкими шагами, семенила рядом и подпрыгивала.
- Катька, я говорю тебе: пиши! Дурочка! Ты такая талантливая, у тебя на слово- чутье. Бог взял да и отметил, в макушку поцеловал, а ты…на что время тратишь? Еще и это… одна тетка сказала… Сядем.
Опустился на скамейку:
- Вот мы прошли сотню метров. Со стороны – как? Идем, вроде - ссоримся, я тебе что-то бурно выговариваю. Сцена. Кто поверит, что говорим мы о литературе?
Катерина кивнула:
- Никто.
- И это правильно.
 
Поднялся, пошел по аллее. Катерина честно пыталась увидеть картину со стороны. Он умел выстраивать сюжеты и в жизни. Четкие, законченные картины. Миниатюры.

Шел медленно. Высокий, красивый. Подруга Томочка добавила бы: фактурный.
У Катерины никогда не было брата. Но если бы был – только такой.
Неужели, неужели она одна видит в нем – главное? Что он - писатель.
Когда давал ей – первой – читать свои рассказы, то холодок бежал по спине, и руки дрожали. Были фразы, от которых замирало сердце. Она всегда говорила:
- Сергей, ты - гений.
А он неизменно отвечал:
- Не ври.

Любовник. Ну надо же… Он был – солнце, и в придачу к нему шло все – что рядом. И она любила этот сумеречный день, и облезлую скамейку, и мелконькую собаку, которая взглядывала на нее, будто спрашивая: «Пойдешь со мной?»