Человек лежал на белой больничной кровати, одетый в белую пижаму, укутанный в одеяла. Он смотрел вверх на слабые тени на потолке и вспоминал. Время от времени он задыхался в безудержном кашле, от которого разрывало грудь. Но он не слышал оглушительности своего кашля. С самого утра его уши слышали только звуки памяти и оглушающую тишину, которая непостижимой лавиной обрушивалась на него в ту секунду, когда он возвращался из воспоминаний в реальность. Было темно. Окна были забиты досками, и сквозь небольшие щелки в них в комнату попадал лунный свет, да где-то далеко в коридоре светила лампочка, закрашенная известкой. Недалеко от него светились, словно звезды отражая лунный свет какие-то хирургические инструменты. Добавляя в эту комнату что-то сказочное, рождественское, как в старые, добрые времена в родительском доме.
Человек лежал и пытался слабой, дрожащей рукой зажать левую ноздрю. С утра начались галлюцинации и сейчас левой ноздрей он чувствовал запах сероводорода или протухших яиц (почему-то с луком), а правой просто духоту. Рука то и дело слабела и падала на грудь. С мукой в лице он поднимал ее опять, но она снова падала. Промучавшись так с полчаса он решил просто бороться с тошнотой. Человек убрал руку под одеяло, голова его упала вправо и он увидел, как блестят в темноте инструменты.
Он вспомнил рождество, он был тогда совсем мал. Первое рождество в новом доме в роще. Это был 1891 год. Родители купили загородный дом недалеко от реки. С восемью комнатами, детской, комнатами для слуг, летней кухней и большим-большим садом. Это было самое волшебное рождество в его жизни. Человек закрыл глаза.
"За окном падает пушистый снег. Мягкий, пушистый снег медленно опускался на еловые лапы".
Дом задрожал. В углу, с потолка отвалился кусок известки. Известковая пыль медленно опускалась, кружась на его бледный, покрытый испариной лоб. В самом деле, как снег в ту рождественскую ночь. Человек резко открыл глаза и зашелся в жестоком кашле. В комнате он был один. Он не понимал этого, но даже если б понимал, это ничего бы не изменило. Ему самому казалось, что он один. Один во всем мире. Ни в коридоре, ни в здании никого не было. Весь госпиталь поспешно эвакуировали три часа назад. Войска кайзера слишком близко подтянули свою артиллерию и теперь обстреливали эту местность шквальным огнем. Человек не знал этого. Его с утра мучили жар и одиночество. Этот червяк изгрыз его изнутри. Время медленно капало в его руки как густой мед. У него кружилась голова, казалось, что он куда-то летит. При взрывах осыпалась известка, совсем как снег в то рождество. Чувство полета...
Совсем как в детстве в то рождество.
20.01.2002