…Как же непроизвольно и не правильно-напористо он бежал по коридору. Вдоль портретов и бесконечных пейзажей на идеальных стенах, мимо раритетных ваз на мраморных одноногих подставках, доспехов и другого исторического разнообразия, дальше и дальше прямо на лестницу. И вверх…Вверх!
За ним неслись его телохранители и распорядитель особняка. Они не понимали такого его поведения, и с огромным трудом пытались принять его, потому что такое видели в первый раз. Он бежал как вор, единственным спасением которого было бежать вперед. Бежал, как сумасшедший в открытые ворота клиники, на волю. За считанные секунды после краткого сообщения в его миниатюрный наушник, из Царя-Президента-Центра Вселенной он превратился в одержимо-дикую тень, метнувшуюся из зала собраний в коридор.
Он взбежал по лестнице, вспотевший и раскрасневшийся. Скинул на пол пути пиджак. Все ближе и ближе заветная дверь. Навстречу попадалась незаметная прислуга, стыдливо опуская взгляд. Он не привык объяснять свои поступки, но то, что происходило сейчас на третьем этаже его загородной резиденции было таким ошеломляющим форс-мажором, что рамки, в которые он не умещался априори, лопались сразу же….единственно правильным решением для всех было не смотреть на все это.
Он резко остановился у цели. Поднял руку и гомон, суетившихся за его спиной людей, мгновенно стих. Только все четче колотилось сердце в его груди. Этого безумного стука лучше было не слышать. Даже воздух задрожал от охватившего - казалось, весь мир – напряжения. Только одна пара глаз смотрела на этот «поразительный абсурд действий» с пониманием. Этот человек две минуты назад сообщил в невидимый наушник Президенту о то, что они нашли ее…
Они расстались относительно недавно. Три месяца назад. Для нее это стало вымученным и мнимым спасением. Для Президента вторая минута после ее побега превратила его жизнь в Ад. Он не ожидал такого и с того дня не переставал искать ее. Только самые преданные люди работали в каждом городе, тщетно пытаясь отыскать хотя бы мизерный след ее пребывания. Каждый вечер Президент выслушивал пустые и холодные доклады об очередном провале. Каждая ночь стала бессонной. Каждый день стал бездонно-холодным.
Президент отказался от всего, что раньше его расслабляло и развлекало. Сначала он отказался от «гарема» и еженедельных суточных оргий, потом отменил все торжества, которые для него специально планировали двадцать человек на год вперед. Три месяца он не выезжал из своей резиденции. Три месяца он видел перед собой ее лицо каждый раз, когда закрывал глаза. Он стал одержимым. И сегодня этот кошмар может закончиться.
Она честно любила его. Им было хорошо вдвоем, когда за ней заходил один из его «евнухов» и, непрерывно кланяясь, уводил ее в Царские Сады – центр интимных радостей Президента. Она была его любимой женой. Первой среди десяти. Три месяца они любили друг друга.
Она не выдержала первой. Никогда ни одна женщина не пыталась уйти от Президента. Не пыталась и не хотела. Слишком сладкой была жизнь в Президентском «гареме», слишком красивой и беззаботной. Президенту выбирали только самых достойных.
Президент не был красивым мужчиной. Невысокого роста. Среднего телосложения. Светлые, короткие волосы. Слишком узкие губы и чересчур проницательный взгляд серых глаз. Президент имел настолько сильное влияние и такие непоколебимо-серьезные амбиции, что это с лихвой компенсировало недостаток красоты телесной.
Она не смогла больше делить его с остальными, хотя и оставалась с ним в Царских Садах чаще, чем остальные его женщины. Не планировавши побег, на глазах у охраны и первого советника Президента она, стремительным решением, вырвалась на свободу. В последнюю секунду она обернулась, и её огромные синие глаза столкнулись с его острым взглядом, полным обжигающего коктейля из ошеломленности и боли.
Для них ее побег стал Чудом, не принесшим облегчения даже ей.
Три месяца она мучительно боролась с желанием вернуться. Она знала о всех изменениях, произошедших в его доме с момента ее ухода. Это придавало ей сил, и одновременно забирало их. В какой-то момент ей показалось, что она никогда больше не увидит своего Президента, однако сил на возвращение уже не было. Три месяца терзаний, сомнений и надежд иссушили ее энергетический запас, подобно пустыне, которая забирает всю влагу, оказавшуюся на ее территории.
Она решилась, когда среди толпы безразличных людей в незнакомом, и неуютно-чужом городе она не встретилась взглядом с парой темных глаз, впившихся в нее. Она узнала эти глаза, и в ту же минуту холодный туман закрутил ее в бессознательности.
Путь домой выпал из ее изможденной памяти.
Президент стоял у мощной дубовой двери. Никогда он так долго не сомневался в своих действиях. Сейчас же они казались ему вовсе нереальными и чужими. Будто он только сейчас понял, что все это время был марионеткой и теперь невидимый кукловод натянул до предела струны, проходящие через все нервные окончания организма. Перед глазами маячили отрывки его жизни. Самые яркие моменты. Самые счастливые.
Потом наступило прозрение. Президент зажмурился, как будто его пронзила острая зубная боль. Когда он в следующее мгновение открыл глаза и повернулся к своим людям, молча стоявшим за его спиной, это был уже прежний Президент-Царь-Центр Вселенной, знакомый и решительный. Он едва наклонил голову и кивнул ею по направлению к лестнице. Все молча отвернулись и отошли назад.
Он разжал, зажатые до белизны костяшек, кулаки, и протянул руку к серебряной ручке, начищенной до блеска расторопными руками невидимых слуг. Эта дверь вела в личную каминную комнату Президента и еще вчера она не казалась такой тяжелой. Властным рывком Президент открыл дверь и шагнул в просторную комнату, окутанную предрассветной мглой и ощущением исполнившегося новогоднего желания.
Он подошел к объемному дивану, занимавшему четверть этой огромной комнаты. Подошел и непроизвольно громко вздохнул. Напряжение снова сковало движения. По мере приближения к фигуре на диване дышать ставало труднее. Не доходя метра, он остановился и присел на корточки. Всё, что раньше выручало и поддерживало его, сейчас отключилось, как незаряженный вовремя телефон: интуиция, предчувствие, инстинкт самосохранения. Президент сидел на корточках перед диваном и не верил самому себе.
Она с трудом открыла припухшие глаза. В полумраке комната показалась едва знакомой, и она шумно вздохнула. В воздухе пахло свежестью и любимым парфумом Президента.
Когда их измученные глаза встретились: Мир вздрогнул, треснул, раскололся и выплюнул наружу несдерживаемый поток неподкупных чувств – самых главных сокровищ Вселенной.
В тот день между ними слов было меньше всего.