Девочка вышла в свежее росистое поле, источавшее накопленный за день солнечный запах сочных трав. Гулкие лесные поляны вдали полнились ясными зовами задумчивых кукушек. В поблекшем небе плыл румяный серпик молодого месяца, закат над лесом еще багровел, но с каждой секундой становился все беспомощнее и бледнее, уступая небосвод холодноватому мерцанию звонких весенних звезд. Река сонно дышала под легкой дымкой тумана, в ней дрожало голубое облако с пушистыми белоснежными краями…
Девочке хотелось упасть в это облако, и, нежась на его груди, длить и длить чарующий миг, которому не суждено повториться.
Май истекал зелеными слезами тополей, словно любовными русалочьими соками…
Небесный Художник вылил на бледно-бирюзовую палитру розовое молоко заката, подсыпал в него острых звездных блесток, добавил миндально-рыжеватой мглы и осторожно смешал краски. Ровный теплый свет золотистым куполом снизошел на блаженно засыпающую землю. Художник тихо улыбался… Мир, казавшийся сверху детски-невинным и совсем игрушечным, заслужил еще год счастья.
Зеленовато-розовая волна, благоухающая влажными травами и древесной смолой, хлынула в сердце, закружила голову, ударила в ноги, наполнив их жаждой стремительного движения.
Раскинув руки, девочка помчалась к звонкому лесу, навстречу невидимым в сумеречной листве кукушкам. Ей казалось, что она вот-вот взмоет в небо, оттолкнувшись от скрипящих под ногами трав. Она смотрела вверх, широко раскрыв глаза. Что-то необъяснимое несло ее дальше и дальше. Это было не просто восхищение природой, не чувственное наслаждение прекрасным, в ней разгоралось нечто новое, сулящее перемены во всем ее неуклюжем полудетском существе, нелепость которого давно тяготила ее.
Когда ее потаенный восторг достиг высшей точки, и она где-то в глубине души испугалась его, не зная, что с ним делать дальше, потому что он был сильнее и больше ее, худые ножки подвели, запутавшись в густой упругой траве. Девочка с размаху хлопнулась на землю.
В синеватой росистой чаще злорадно хохотал Пан… Хохотало в дальних оврагах четкое дробное эхо.
Девочка прижалась к влажной земле. Ей казалось, что она не могла встать. Она постепенно возвращалась к реальности, но зверек нового не уходил из ее груди, а осторожно шевелился, устраиваясь поудобнее.
- Расскажи, откуда ты, - попросила она зверька.
И тут же в памяти всплыл странный, долгий взгляд юноши, друга ее брата, который гостил у них вот уже неделю…
Она вздрогнула, услышав его голос, зовущий ее. Он пошел ее искать, обеспокоившись, что ее долго нет.
- Что с тобой? Почему ты лежишь в траве? – склонившись над ней, прошептал юноша.
- Я, кажется, вывихнула ногу, не могу идти, - солгала девочка.
- Не пугайся раньше времени. Я тебя донесу.
Сильные руки подхватили ее, она обвила его шею так крепко, как только могла. Он нес ее сквозь шелест трав, не чувствуя радостной улыбки, которую она спрятала у него на плече.
От девочки пахло молоком и медовой пыльцой.
Мать-Земля только что родила Женщину.
Декабрь, 2007