”Человека, прошедшего и проходящего жизненные испытания, которые не смогли, в нем сломать, его сложившийся внутренний мир, ту ”стальную” пружину, тот дух, который в нем заложен, и при этом если его душа не стала злой и черствой, не способной на добро, любовь и самоотдачу, благородство и радость. То он, станет только сильнее и мудрее после всего испытанного. А такие люди, во все времена притягивали и двигали миром. Вопрос только в том, у кого какой запас, и где та точка усталостного напряжения, когда внутренняя пружина разрывается и человек, как таковой, перестает существовать, превращаясь из полноценной личности в плывущего по течению, кусочек переломанной веточки.”
А. М.
Часть 1. ”Письмо”
- Ваше имя, фамилия? - Спросила медсестра, дежурившая в приемном отделение в этот вечер, уставившись на меня своим пронзительным взглядом. Видимо пытаясь просветить меня на сквозь и поставить диагноз, после того, как услышит мои паспортные данные.
- Господи, что за народ, что у нас что здесь! - Машинально мелькнуло в голове. Такой вид делает, как будто ”докторскую” защитила и разговаривает со студентом. Особенно хорошо, получается у этой прослойки: ассистенты-техники, медсестры претендующие на звания врачей, ну и так далее, конечно с дворниками или управдомами их не сравнить, до них далеко, но что-то общее мелькает. Да, беспорно мелькает на мой взгляд, правда есть и среди них порядочные, только редко мне попадались на пути. Вот и сейчас кажется столкнулся с ханжой, у которой самомнение зашкаливает до потолка. Наверное думает, что раз перед ней иностранец так и взятки с него, как с недоразвитого. В ”врача” и ”пациента”, поиграть может себе позволить, со мной. Ох, сколько же это продолжаться будет, если бы она первой была, сплошь и рядом такое отношение. Ну да бог с ней, чего я в самом деле завожусь. У меня и так своих проблем хватает, нечего на нее, обращать внимание.
- Вы меня понимаете?- Сухо сприсила она, с усилием подавляя зевок.
- Имя Александр, фамилия Чернов, - постарался четко ответить я, на норвежском языке.
- По буквам пожалуйста, произнесите, а то мне тяжело вашу фамилию правильно записать, - сказала она, но брови поползли вверх, видно не ожидала, что пойму с первого раза, что она спрашивает. Тем более говорила она на диалекте, который мало используется в Норвегии. Если не изменяет память, она должна быть с Квернеланда, это они там все квакают, на своем особом диалекте. Даже, сами норвежцы, над ними смеются и тяжело понимают их. Но при этом, они прекрасно могут говорить и на букмоле, то есть на более распространенном диалекте, который все норвежцы изучают в школе. Видно не хочет напрягаться со мной, раз не перешла на букмоль.
- Ч-Е-Р-Н-О-В, - по буквам произнес ей.
- Год рождения? - продолжала она заполнять схему.
- Тысяча девятьсот семидесятый.
- Место рождения?
- г. Ташкент.
- Национальность?
- Русский.
- Точный адресс назовите улицу, дом и номер квартиры.
- Я не помню, в документах написано, там и посмотрите, - вяло промычал я, понимая что раздражаю ее своим не желанием разговаривать и отвечать на вопросы. Она конечно отразит все в рапорте: как прошел прием и регистрация, так положено в этих заведениях. Надо бы правильно отвечать, они любят это. Делать вид что мне плохо, впадать в истерику или в полную отключку памяти, а можно просто попроситься в туалет и запереться там, ну и тому подобное, зависит от того, какая у тебя болезнь и диагноз. Да мало ли что приходит на ум, что-что, а книги по медицине и психиатрии столько в материнской библиотеке прочитал в детстве и юности. Не уверен что медсестра эти книги когда либо прочтет, в своей профессиональной жизни. В добавок, и мать в судебном отделении психушки, проработала на второй работе, с десяток лет, наслушался рассказов и с этой стороны. Конечно, делу моему это помогло бы наверняка, дать им поставить диагноз, где-то промолчать, где-то подыграть им. Но я, в конце не больной, и делаю то, что считаю правильным, и не надо мне диагнозы по паспорту ставить, а подыгрывать я не обучен. И что-то плохо совсем, как бы со стула не упасть, голова кружится опять стала, надо держаться это только начало. Мужик я в конце концов или нет, чтоб здесь, перед ней давать волю слабости.
- Я спросила адресс, ответьте мне, - уже более напряженным голосом повторила она.
- Я вам уже сказал посмотрите в бумагах.
- Вам плохо?
- Нет, мне хорошо, - усмехнулся я, в открытую.
- И все таки, мне кажется вам плохо, хотите лечь?
- Нет. Спать хочу. Давайте, закончим все побыстрее желательно.
- Вы мне не ответили, где проживаете?, - настаивала на своем.
- Я отвечать вам не буду.
- Почему?
- Нет сил.
Господи! А ведь это, только начало, - подумал я. Зачем мне все это надо? Но если закрутил все, то надо идти до конца, раз пошел против системы. А система, не прощает слабость, раздавит, сломает и не задумается. Мы еще посмотрим, кто кого. Что ж, так голова кружится, никак нельзя упасть, продержаться бы до конца.
- Хорошо, адресс проживания в Норвегии можете назвать.
- Да, конечно, но только вам легче посмотреть в полицейском рапорте, да и быстрее, - махнул я рукой, показывая в сторону бумаг, на ее столе. Все плыло перед глазами и начинало тошнить.
- Вы давно проживаете в Норвегии? - продолжила медсетра свою процедуру опроса.
- Около 16 месяцев, - постарался ровно ответить я.
- Вы здесь добровольно?
- Да, типа того, вынужденно-добровольно.
- Не понимаю, обьясните, - по-мойму, она проснулась окончательно и начала ерзать на стуле.
- Как хотите так и понимайте, - еле сдерживаясь, чтоб не нагрубить ей, пробурчал в ответ.
- Вас доставили сегодня с окружного госпиталя 22.30, бумаги подписал старший врач госпиталя. Вы отдаете себе отчет в том что с вами происходит.
- Да, отдаю.
- Как вы думаете чем вы больны? - спросил белый халат, так как она слилась в одно белое пятно для меня, ввиде халата.
- Ничем, - откровенно ответил я. Немного, тошнота отошла, и снова проявилось ее лицо. Это радовало.
- Вы знаете, где вы находитесь? - Поднесла она чашку с кофе к губам и смачно сделала глоток, пристально глядя на меня.
- Так, примерно догадываюсь.
- Вы находитесь в закрытом отделении, главной психиатрической клинике, коммунального госпиталя. И пока, вам совет врачей не установит диагноз, вы не сможете покинуть это отделение, ни при каких обстоятельствах. Вас, сейчас переоденут. Все предметы личные, у вас временно изымаутся. Вы будете под круглосуточным наблюдением. Выходить за пределы отделения запрещено, если вам надо на прогулку, с вами всегда будут минимум 2 охранника, в сопровождении. Окна, в отделение бронированные, двери открываются с центрального пульта. По самому отделению, можете перемещаться без ограничений, в отведенные для этого часы. Еда, 3 раза в день. Медицинские препараты, принимаются при присуствии персонала. Телефон запрещен для пользования, только по разрещению персонала. - Вы женаты?
- Нет.
- Были женаты?
- Не был пока, надеюсь что буду.
Дверь, за спиной у меня открылась. Кто-то зашел. Я не стал даже взгляд поднимать, так было полностью безразлично и слабо.
- Вы не закончили, Хельга? - произнес приятный, женский голос за спиной.
- Еще минут 20 и закончу, - одновременно вставая сказала медсестра по имени Хельга.
Наверное, это дежурный врач пришел, - подумал я, - но не стал поворачиваться и здороваться, могла бы и сама поздороваться, а то как будто, меня здесь и нет. Тоже мне, культура на грани совершенства.
- Хельга, покорми его, а потом ко мне в кабинет. А вы, тем временем, подготовте комнату.
- Хорошо, Кристи.
Врач, наконец соизволила обойти меня, и передо мной предстала Кристи. Это, была наша первая встреча. Я тогда и не преполагал, что она и будет заниматься мной и моим делом. На вид, ей было лет 35, с прекрасно сложенной-спортивной фигурой, с роскошными кудрявыми волосами. Когда сняла очки, я смог рассмотреть ее лицо. Которое сразу показалась мне чем-то привлекательным. Наверное, тем что, в такую можно было бы влюбиться, в какой нибуть другой ситуации. Что-то, в ней было притягивающее, особенно в ее прямом взгяде. Ех, тяжело будет с ней общаться.
- Хельга, смотри он таращится на меня, что-то он на больного, не очень похож. Нет Хельга, ты гляди, чего он на меня таращится своими глазищами, понравилась я ему что ли, - Кристи. отвернулась к медсестре, заканчивая фразу.
- Еой.., - екнула Хельга, - Извини Кристи, забыла предупредить он понимает по-норвежски.
Кристи, повернулась, лицо ее быстро наливалось краской, и стало пунцовым.
- Извините, - резко произнесла она, - это я пошутила. Краска быстро сошла с ее лица.
- Бывает, - буркну я, в ответ, - спасибо но я не хочу кушать.
- Почему, у нас прекрасно кормят.
- Несомневаюсь, но спасибо нет, а в бумагах все написано, и можно мне спать пойти, я не могу говорить. Да, и если честно, и не хочу, нет сил в данный момент.
- Так что там у нас, - Кристи, подошла к столу медсестры, достала листки из папки и стала читать.
- Так, так... - проговорила она, потом замолчала, оторвала голову от бумаг, отложила в сторону и уставилась на меня, примерно так же, как я на нее, до этого.
- Хельга, первую встречу, я завтра проведу с ним, - при этом, кивнула на меня, - А сейчас, срочно вызови дежурного кардиолога, с лаборатории дежурных чтоб взяли кровь, на анализ, прямо здесь. Рапорт, мне принесешь как будет готов. Комнату дайте ему которая рядом с дежурным офисом. Кушать, ничего не давать, пока анализы по крови не будут готовы. Какие лекарства дать на ночь, получишь чуть позже.
- Извините, - обратилась она уже ко мне, - заглянула в журнал, - Извините, Александр,- произнесла она красиво кривя на норвежском языке мое имя.
- Вы в третий раз, уже извиняетесь, скоро привыкну, - глядя на нее ответил я. - Дайте мне спать пойти, в конце концов.
- Пока не обследуют и не сделают анализы, не могу. Можете здесь лечь на кушетке. - Здесь написано, что 14 дней назад вы обьявили официальную голодовку, вы ели что нибуть за эти дни? - Кристи внимательно смотрела на меня.
Да, так я и знал, будут кровь брать проверять голодал или нет. Ну пусть берут. Не легко мне дались эти дни. Хорошо, что предварительно выгреб все продукты из комнаты своей. Даже мусорку выкинул, знал что настанет момент, когда сьешь все что можно и с мусорки, откуда угодно, голод не тетка как говорится.
- Нет, не ел. Только лед сосал, с холодильника.
- Как вы смогли так долго не есть? Я вам не верю, вы слишком хорошо держитесь, для стольких дней голодовки. Посмотрим что анализы скажут..
Если бы она знала, чего это мне стоило. Я с первых минут голодовки, как лег на кровать, так практически и пролежал все дни, старался сохранить энергию всеми способами. А дня через три, начинаешь привыкать к такому полу-дремному состоянию. И можно терпеть. Главное, чувство голода в первые три-четыре дня перебороть.
- Смотрите, как бы вам перед богом не пришлось извиняться, за неверие господин врач, - решил подкольнуть я ее.
- Вы, не похожи на сумашедшего, - я, вам как врач говорю.
- А кто вам сказал, что я сумашедший?- Спросил я, наивно глядя на нее.
- Здесь написанно, что вы закрылись в комнате у себя на четвертом этаже. Забрикадировали дверь, против полиции и пожарных. Обставили всю комнату бензином, ходили все время в рубашке, которую время от времени мочили в бензине. Предварительно, написали письмо-ультиматум в Министерство Юстиции, в департамент внутренних раследований. Копии письма так же отправили на 3 других адресса. В том числе по месту работы, где вы работали последний год. В ультиматуме, вы написали, читаю:
”.....Обьявляю голодовку с сегоднешнего числа, ровно через тридцать дней, если не принесут вам вид нажительство вы покончите с собой саммосожжением, предварительно огласив причину, в местные газеты и так далее. Что вы, устали слушать вранье властей и хотите, чтоб конкретные люди понесли, как вы считаете заслуженное наказание. Что вы, в здравом уме и рассудке. Далее перечисляете фамилии с МИДа норвежского, Министерство Юстиции, полиции. Всего шесть имен..... ”. Смело конечно, но разве человек в здравом уме это сделает? Как вы думаете? Или вы врете, хотите чтоб с нашей помощью решить свои проблемы с властями, или вы больны. А чем, время покажет.
- А вам Кристи, не кажется, что может быть и третий вариант?
- Какой?
- А то, что я не больной и не вру ни в чем.
- Посмотрим, - и уткнулась читать бумаги., не поднимая головы. Через некоторое время, спросила, - Может все таки приляжете пока?
- Ничего, я так подожду, - Сам себя проклиная, за то что отказываюсь прилечь.
- В полицейском рапорте написанно, что все шесть персон упомянутых в вашем письме, подали заявление на вас, что боятся вас, и расматривают ваше письмо как угрозу для их жизни, - вы знаете что для вас это может значить.
- Знаю, если вы меня признаете больным, то ничего, если нет, то будете держать здесь, неизвестно сколько. Так как, якобы представляю угрозу. Но в отличие, от вас допускаю и третий вариант.
- И что это за вариант? - Усмехнулась она.
- Вы, теряете время, у вас осталось около 15 дней, а потом я сделаю так как написал. А сейчас, возобновлю голодовку, считайте я это сдела уже. А потом, когда все случится, вам все таки придется ответить. Я не много знаю вашу систему, вас не пробить ни чем, у вас в обществе круговая порука в своих сверах, мафия мы называем это у нас. У вас это не имеет название. Но человеческие слабости, никто не отменял, такие как зависть, карьеризм, да и честные среди вас попадаются порой. Этого хватит, чтоб расшатать почву и призвать к ответу людей, которых я упомянул. Пора начать отвечать им за свои поступки и действия, надоело быть овцой. И поверьте мне, сначала эти люди посмеются и сделают ответный шаг типа заявления в полицию. Им удобен любой исход, особенно обвинить меня сумашедшим. Но когда закрутиться эта же машина против них, а они это чутко прочуствуют с самого начала, так как сами в системе этой работают, и появится даже гипотетическая возможность наказания, потери престижной работы да и суда не исключаю. И когда начнут валить друг на друга, вот тогда, я превращусь в зрителя, и вдоволь посмеюсь. Люблю, знаете-ли юмор, пусть даже такой, это единственное что еще у меня осталось. И не важно, на этом свете или на другом я это сделаю. Я знаете ли, в бога пока верю.
- Вы слишком здраво рассуждаете, вам не кажется. Такое ощущение, что вы хорошо подготовились, и делает все целенаправленно.
- А вам хотелось другого? - Чтоб перед вами был очередной безмолвный иностранец, зависящий от каждого вашего движения. И вообще мне плохо, меня сейчас вырвет сказал я уже в открытую. Меня после последних переговоров, отвезли в ресторан поесть я не смог отказаться. И кажется, этого нельзя было делать.
- Если бы вы Александр, пятнадцатый день голодали, а потом в ресторане кушали, вас бы от туда на носилках вытащили, - скептически, ответила. А вы, здесь спокойно сидите и еще со мной разговариваете.
Я ничего не ответил, примерно так и расчитывал что будет неверие. Сегодня был пятнадцатый день голодовки, и надо было идти на какой то компромис с властями, так как загонять их в угол нельзя было, надо было дать им время на маневр. Теперь, слово за ними. Потому, когда Кэт, в очередной раз пришла уговаривать прикратить голодовку, и лечь срочно в больницу, я согласился прекратить только голодовку. Но срок ультиматума оставался в силе. Кэт, была консультант по информации, мы работали вместе, потому только с ней и вел преговоры. Правда, когда заходила ко мне в комнату, первое что я делал предлагал ей закурить, она была заядлая курильщица. И протягивал ей зажигалку, у нее выражение лица было еще то, в такие моменты. В комнате, везде стояли открытые канистры с бензином, а сам я так вонял в пропитанной-мокрой рубашке бензином. Что, к гадалке не ходи, курить у нее желание пропадало быстро. Кэт работала в лагере для беженцев, который состоял из двух отделений: детского, где были дети до 16 лет, около 150 голов, и взрослого, где-то на 400 человек. Последний год, я был правой рукой Кэт, работал ее помошником. Принимал людей, вновь прибывших. Дежурил ночами в офисе, улаживал различные конфликты. Переводил в полиции, ну и тому подобное. Занимался различной текучей работой с людьми. И все были довольны мной. Пока чаша терпения моя, не переполнилась после лицемерных ответов с Директората по иностранцам, их вранья и цинизма. Да наверное, еще насмотрелся на другие судьбы, не хотелось быть таким как все сидеть и ждать своей участи, когда тебя унизят окончательно и безповоротно. Отберут последние силы, и вместо полноценной жизни, будет жалкое существование. Нет, терпеть ненавижу! Надо играть по их правилам, то есть не иметь таковых.
- Хельга, проводите его в комнату, там пусть делают все процедуры. Потом спать ему. А завтра, посмотрим. До свидание, надеюсь у нас вам понравится, - кинула через плечо мне Кристи, выходя из кабинета.