В его лице я рыцарству верна,
Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие — в роковые времена -
Слагают стансы — и идут на плаху.
М. Цветаева.
Провинция Кандагар. 1987 г.
Сознание, сквозь дремоту, откуда-то издали, выхватывало гул винта. Вертолет накренился и поменял курс. Из кабины летчиков доносилось монотонное потрескивание рации и голоса пилотов. В иллюминатор светила луна, было полнолунье. И луна висела так, как-будто ее подвесили на ниточке, и она оказывалась то там - то здесь, раскачиваясь маятником, по звездному небу. Создавалось впечатление, что она прыгала с места на место, словно призывно заигрывая, и посмеиваясь. Холодок ночи хоть и не ощущался, в теплых комбензонах, но, глядя в ночь, передавался сквозь мрачноватое мерцание лунного света. Темные хребты гор, с одной стороны были окутанны серебристым светом, а другая их сторона была покрыта непроглядной, пугающей и одновременно притягивающей чернотой. Выпускающий открыл дверь, пощупал воздух, вздохнул и дал отмашку на готовность. Выброс группы проходил в горной местности, ночью, что повышало риск попасть на скалы. Прыгали затяжным, тогда шансов больше остаться живыми, а не долететь в виде сарделек с простреленными телами. Если, конечно, духи обнаружат, то потери могут быть сто процентные. Но, бог миловал, преземление прошло удачно, без травм и без лишнего шума. Группа собралась в условленном месте, командовал группой ст. лейтенант Сташко, для меня он был неординарной личностью и настояшим мужиком, понюхавшим пороху, и знавшим цену жизни и смерти на этой войне. В нашей группе старлей откликался на кличку Стас. О нем разговор пойдет позже.
- Карась, выйди на связь с Закатом, сообщи о прибытии на точку высадки. Ляпа, тебе в дозор. - Приказал Стас.
Карась, как вы поняли, погоняло нашего радиста. Карасев Володька, младший сержант, коренной москвич, на войне оказался в принципе случайно - после окончания курсов радистов в одном из московских ДОСАФ, по разнарядке попал на восток. А восток, как все знают, дело тонкое. Но, на удивление быстро обтесался и стал даже пользоваться уважением в коллективе. Несмотря на то, что москвичей, в генеральном, здесь недолюбливали. Когда народ отдыхал, Карась расказывал всякие байки. Он призвался после четвертого курса филологического факультета МГУ, потому болтать мог без умолку и на разные темы. А Ляпа, наш лучший в роте следопыт, вырос в Украине в семье военных и с детства околачивался по частям спец. подразделений. Отец его - генерал ВДВ в отставке. Говорят, легендарной личностью в свои времена был. Многие качества перенял от отца, физически развит с рождения, да и годы детства по гарнизонам сделали свое дело. Ляпа был настоящим суперменом. Высокий, мускулистый, с твердой походкой, веселым озорным взглядом и с живым умом. Натоящее имя Ляпы, Дмитрий Зильберман - какой национальности представлять не надо, и так понятно.
- Барс и Рысь - спать. – Продолжил наш многословный Стас.
Оба, тут же улеглись на землю, подложив вещ. мешки под головы и обнявшись с автоматами. Быстро отключились. Мы не уходим с места высадки - так задумано командованием. Сидим ждем, что нас обнаружат, если нет, тогда начинаем дальше действовать, спокойно покидая место высадки. Сколько просидим на месте, никто, никогда не знает. Короче, на живца называется. Барс и Рысь, неразлучные друзья - они оба с детских домов, один с Волгоградского другой с Алматинского. Оба встретились только здесь - на земле афгани, не подозревая, что обретут по-своему родственные души. Они даже внешне были похожи друг на друга. Оба среднего роста, широкие в плечах, с накаченными мускулами до такой степени, что походили на колобков. Мы так и звали их порой, Колобки. Они не обижались на нас за это, им даже где-то нравилось, что их всегда воспринимают как одно целое. Чтобы долго не рассказывать кто они и что, скажу, что когда пришлось разгонять драку на пересылке, в которой участвовало около сотни человек, возникшую на национальной почве, между армянами и азербаджанцами, Барс и Рысь вдвоем вклинились в толпу, как корабль, разрезающий воду в море, разбили группу на две части, и утихомирили всех и вся очень быстро. Конечно толпа их могла просто затоптать в тот момент. Но дух был на стороне наших двух зверенышей, барсика и рыськи. Они умерли давно внутри себя, и единственное, что у них еще оставалось человечное - это что они есть друг у друга.
- Рэм, рядом!
Не подумайте - это не собаке, это Стас мне. Моя полная кликуха вообще Рамзай, но на задании зовут Рэм, для краткости. Я здесь, как мне растолковал народ, по недостатку ума или, как говорит Стас, серое вещество мое не включено. Я не спорю с ними - бесполезно. Они упертые все, им не обьяснишь и не докажешь почему я здесь, да и не зачем делать это, мой внутренний мир - это мое, то есть, я здесь добровольцем. Самопризвался в армию и попросился в Афган. Да, забыл сказать, мне только 17 лет. Всеми правдами и неправдами, когда попал в часть, сумел удержаться. Начальник штаба сказал, что подсудное дело для них, срочно надо отправлять меня обратно. Но пока суть да дело, исполнилось мне в части 18, и отпал вопрос ”высылки”. Так я прошел карантин, три месяца учебки, а затем попал за речку. Вообщем накатанная дорога к тому времени была, для тех кто шел сюда. Распределение в группу разведки, спец. отдела министерства обороны не заставило себя ждать. Где я и прохожу службу в настоящее время.
Наша группа отвечала за наблюдения ситуации в северном районе Кандагара. То есть, мы просто высаживались в заданном районе, как лошади носились по горам, изредка залегая на пару дней и ночей, в ожиданииии нового приказа. Засады, захват караванов с оружием, зачистка груп моджахедов, разведка боем, организация поддержки нашим силам при проведении спец. операций и многе другое - то чем занимались подобные нам группы, ну и наша в том числе. Я был на боевом выходе в первый раз, потому Стас старался держать меня рядом с собой. Так сказать, в целях оценки меня. Короче бегал, как собачонка рядом с ним и ждал сам не зная чего. Хотя, если честно, то знал: чувство опасности не покидало, адреналин в крови подпрыгивал, был перевозбужден, особенно в начале, потом стало постепенно проходить. У меня часто так, перед чем-то ответственным мандраж бьет, а потом когда все, надо - становлюсь хладнокровным. Сам себе удивляюсь, с виду и не заметишь изменений, внешне как улыбался, так и улыбаюсь, но все уже решено и нет изменений к цели к которая выбрана. Не важно, это просто разговор с человеком, принятие решение, или как сейчас, первый боевой выход. Я смирился с богом в душе, смирился с тем, что готов умереть и готов убивать себе подобных, только из-за того, что мы на войне. Хочу ли я выжить? Вопрос хороший, если правильно раставить все акценты, то все-таки больше хотел бы жить. Только непонятно, почему тянуло сюда, вроде не дурак полный и понимаю кое-что, в свои молодые годы. Но... наверное, суждено мне попасть было. В военкомате прошло призывное с поддельным годом рождения. На пересылках прикидывался шлангом. Родителям, как обычно, не сказал всей правды. В институте, куда поступил год назад, оформил академ в связи с уходом в СА. Одним словом, все уладил как нельзя лучше, и сердце, и душа жаждала нового, неизвестного! Тогда мне в первый раз друг с института сказал, что я авантюрист. На что я сначала обиделся, но после долгих споров в котором участвовал и отец друга, пришли к выводу, что авантюристы движут миром. Это определение меня внутренне удовлетворило. И я впредь, если меня называют авантюристом, максимум позволяю себе молча ухмыльнуться, типа да-да, мы в курсе, но это мы движем миром, дорогие мои люди. Впрочем, у каждого свое мнение, я не собираюсь навязывать, кто я и зачем живу. У меня нет идеалов и идолов. Я стараюсь слушать свое сердце и разум, пусть порой со стороны это и кажется совсем не так.
Спустя два дня двинулись в сторону ближайшего кишлака на разведку. Шли около суток, по перевалу, через красивейшие места. Деревьев практически не было, только на крутых склонах гор, куда практически нельзя было добраться. Иногда снизу доносились звуки воды. По пути, время от времени, попадались разные ежи, лисы, дикообразы и тому подобная живность. А небо! Небо, было так близко! Только руку протяни - и кажется можно дотронуться до него. Напоминало дом в Ташкенте, когда выйдешь на балкон и смотришь на прозрачное небо, просто утопаешь в нем, как завороженный, и так - каждое утро! Настроение поднималось и хватало сил на весь день. Но сейчас стоял июль 87 года и дом был очень далеко. Солнце палило беспощадно, душа начинала требовать воды и в больших количествах. А в переди неизвестно сколько пути, мы не в курсе есть ли конкретное задание, и как далеко находится ближайший кишлак. Стас выдавал все в свое время. Да нам и безразлично, в принципе, куда да зачем, главное - сделать дело. Привал пришелся как никогда кстати, упали на теплую землю, начинало темнеть, но луна и звезды так светят, что вокруг видно просто замечательно, и нет никаких проблем продолжать путь. Путь вперед, и только вперед, до конца. Не важно, что ты делаешь, важен конечный результат, и путь, которым ты к нему пришел. Но почему так щемит на душе, давит сердце, чего мне не хватает? Ах, как сейчас девченок со двора повидал бы, с большим удовольствием! Так много спросить хочется у них, у наших девчонок, да просто посмотреть на них, и на сердце сразу станет легче. Интересно, вспоминают хоть нас иногда, или не до нас им, рядом небось немало что интересного происходит.
Барс, в дозор! Остальные прыгнули на дистанцию 30 метров, замыкающий Рэм. Смотри, не отставай от основной группы. Цель - командир полевого отряда, примерно в семи километрах отсюда, находится крупный кишлак, сегодня там будет свадьба у сына командира. Живым не брать, только доказательства, какие угодно, на ваше усмотрение. Тело не уродовать, чтоб потом легче опознать было. Стариков, детей женщин убирать только по необходимости. Вот каждому конверт с персональным заданием. - Протянул каждому из нас по конверту. - На ознакомление, десять минут, по ходу движения. Точка сбора, здесь ровно через двадцать семь часов, после начала операции в кишлаке. Время ожидания при сборе, пять минут, кто не пришел в котрольное время, считаем погибшим. Всё, двинули кости! И удачи всем, мужики.
Ташкент
- Миша, слышишь меня? От Саши ничего не слышно, писем не было? - Зайдя в квартиру, прокричала с порога своему мужу. Но он, если не ошибаюсь, как всегда спит перед телевизором.
- Не Нина, ничего не слышно, да и почта сегодня не пришла еще. Давай переодевайся и кушать будем – Ответил он. - Нет, не спит, и обед приготовил, Повезло мне сегодня, значит. Я с работы вернулась, несмотря на то, что суббота - срочный вызов. Пришла скорая и пришлось ехать. Надо было профессию преподавателя выбирать. Вон Миша - выходные дома, отпуск большой, такой что мне и не снилось. Отдача та же. Поясню - платят мало, зато уважают много. Да что толку, лучше материально помогли бы. Да ладно, чего это я. Можно подумать другие врачи лучше живут.
- Миша, поедем сегодня погуляем вечером, а то все так надоело. А завтра, внуков проведаем, а то давно не были у доченьки нашей. Поразбежались наши дети кто куда. Ленка замуж вышла, родила уже двоих, кто бы мог подумать, что все так быстро случится. Хорошо успела Университет закончить, бедняжка, корпела на этом проклятом факультете прикладной математики и механики. И зачем он ей нужен был - только зрение посадила до конца, да чего говорить. Что было того не вернуть теперь. Санька, на пять лет младше Лены и тоже далеко, пишет попал служить в Германию в каком-то штабе. И то сердцу материнскому легче. Эх, Санька, сыночек ты наш, любимый, как нам тебя не хватает, если бы ты только знал! Годы наши не те, скорее бы домой вернулся, свидиться охота. Лена, та постоянно спрашивает когда вернется, переживает. Ну ничего, мало осталось уже. Потерпим, а там и радость будет на весь двор. Местные девченки интересуются, спрашивают про моего Саньку, да и однокласники со школы не забывают, одногрупники с института, с тренировок его бывших все звонят. Тренер его навещает нас, изредка, но постоянно. Хороший мужчина, видать сразу. Я-то в людях разбираюсь, уж повидала на своем веку разных людей, не зря все мужики во дворе уважают меня, ценят мнение, есть за что, наверное.
А ведь Санька такой невзрачный рос, вечно длинно-худой, молчаливый, только смотрит на нас глазами своими, и со всем соглашается, о чем бы ты его не попросила - сделает, если сказал, даже думать не надо. Сядет в детстве играть и до ночи может возится с этим. А как подрос, читать стал, библиотека у нас дома огромная, есть что выбрать. Вот и читал день и ночь, да у всех друзей знакомых все по перечитал, что можно. Дай бог, всем таких спокойных и послушных детей, хоть сотню рожай. А в глазах его, всегда какая-то печаль стояла. Как я раньше-то не замечала? А как порой подойдет, обнимет, скажет: мама, не переживай! - Так я, еле сдерживалась, чтоб не разрыдаться в эти моменты. Вот был он, не замечали его, а как нету рядом, так такое ощущение что кусок сердца потерян, не хватает как будто одной руки. И надо же девченка его, сколько ее он не добивался, никак с ним не хотела встречаться. А вот уехал, так ходит плачет, говорит только сейчас поняла, что не может без него и дня прожить, что любит оказывается. Да плохо дело, нахлебается сынок мой с этой горемыкой еще, все бы да ничего, да вот глупость девичья, если не пройдет - горе всем будет. Да и откуда ум-то у нее, в ее-то годах! Чего я от нее-то хочу. А как отца любит! Это понятно, все любят, но по нему свиду не скажешь совсем, всегда с отцом на ножах, всегда что-то не делили, спорили, правда в меру, не сильно. А однажды на день рождения Миши, пригласили гостей, накрыли стол, ждем с работы Мишу моего, чтоб сделать сюрприз. А его нет да нет, а потом заползает домой, весь избитый, говорит, оценку студентам не поставил, они его после экзамена встретили, избили и сбросили в котлован недалеко от дома. А выбраться не мог, вот только вылез и доковылял. Не успел он закончить, как Сашка, выскочил из дома. Я поняла - это конец, в его глазах стоял такая злость, я испугалась, поняла убьет сейчас, если найдет. Встала перед всеми на колени и стала молить бога, чтоб не нашел никого. Господи, что я пережила тогда. Но бог услышал. Санька вернулся через пару часов. Рыскал говорит по всем закоулкам, но их и след простыл. Гостей отправили, мужа отмыли, наложила пару швов сама, не стали вызывать милицию. Так все утряслось. Главное, бог меня услышал в тот момент, и не дал свершится горю. А Санька с тех пор часто ходил встречать после работы, не только меня, но и отца, который разменял шестой десяток к тому времени. А про сестру, то и разговора нет, когда мог, всегда встречал и по ночам и по вечерам. Время не спокойное настало, куда все катится. На работе, поговаривают разное, что увольнения будут скоро, и в больших количествах. Ладно, будет день - будет хлеб, посмотрим.
- Нина, Федориновы звонили, приглашают нас в гости на следующих выходных, надо будет сходить, - сказал он.
- Да сходим, твои друзья ведь. Только не хочется опять, одни и те же разговоры, про болячки или политику - надоело. Ну хоть, о чем другом они говорили.
- Да, и о чем?, сказал он, - Ну например?
- Ну например, о живописи – сказала я тихо смеясь, знала, что о живописи, если когда они и заговорят, то в последнюю очередь. Иван Федоринов был большой человек в партийной элите Союза. И ему явно было не до искусства и литературы. Потому на совместных вечерах обсуждались лишь определенные темы, которы за 40 лет дружбы уже порядком поизносились. Все вечера заканчивались пением песен, и тут мы все вместе давали жару на весь дом. До самой ночи доносились наши голоса, Лена играла нам на рояле, к тому времени она уже выигрывала городские конкурсы по фортепьяно, а гости, обычно одна и таже компания из 10-15 человек, начинали завывавания всегда с одной и той же песни:
- Ромашки спрятались, поникли лютики, вода холодная в ручье течет...........
За полночь расходились все. Санька носился по улицам, изредка прибегая к нам за стол, чтоб чего перехватить. Так и проходили наши встречи от года в год. Сели с Мишей за стол, на балконе - у нас первый этаж, потому свой садик есть перед окнами. Какой день хороший сегодня, весна на дворе, все распускается, цветет, птицы щебечут. Люди ходят неторопясь по двору.
- Чай заваришь? - спросила я.
- Сейчас, тебе какой черный или зеленый? - спросил он.
- Зеленый, ты же знаешь, и чего спрашиваешь каждый раз?
- Вдруг ты сегодня черный захочешь - спарировал он.
- Ой, не крути голову, иди неси, а то остынет!
- Нина! Миша! - раздался крик с улицы. Кто дома, дверь откройте, пожалуйста. Похоже голос нашего почтальона. Выглянула в окно, точно Катерина, почту разносит.
- Заходи Катя, чай с нами попьешь, отдохнешь пару минут.
- Спасибо, с удовольствием, да и письмо вам от Саньки кажется.
Катя, поднялась, Миша налил ей чаю, поставили фруктов. Сели.
- Ну давай письмо-то, - сказала я нетерпеливо.
- Да-да, сейчас - ответила Катя, обжигаясь горячим чаем, и ставя его на стол
- Да не торопись ты, дай письмо и пей спокойно.
- Вот, держите - протянула конверт с обычным штемпелем.
- Миша, пойдем письмо читать от Сашки, - крикнула я. Миша тут же уселся рядом, беря стакан с чаем и приготовился слушать.
- Ну не тяни ты, читай! - сказал он.
Открыла конверт, достала и стала читать в слух:
Извещение о гибели (смерти)
Командование Вооруженных Сил Советского Союза, в лице командира части полковника С.П. Полевой почты 11465 с сожалением сообщает вам:
Ваш сын, Александер Ч. 1970 года рождения, погиб при исполнение интернационального долга на территории республики Афганистан. Правительство СССР, а так же правительство ДРА выражает вам свои соболезнования, в связи с утратой.
Все похорнные обязательства возложены на военкомат по месту призыва. По всем вопросам можете обращаться письменно к командиру части, адреса прилагаются. В связи с тяжелой обстановкой на месте гибели и проходящими там военными действиями, заявляем вам о невозможности доставки тела в связи с его отсуствием в данный момент. По показаниям очевидцев, Ваш сын при исполнение важного государственного задания геройски погиб, прикрывая отход своих товарищей в составе 6-й спец. группы 4-го спец. отдела разведуправления МО СССР. За что представлен правительством р. Афганистан к награде высшей степени. А так же правительством СССР к ордену Краной Звезды (посмертно). Указ нр.ххх.
С соболезнованиями, Командир части С.П.
- Что-то не пойму, что это такое? - сказала Катя. Что это вы читаете, Нина Николаевна, о ком это?
- Что? - Невнятно пробормотала я, непонимая, что происходит. Взглянув на мужа, оторопела. Он сидел, с чашкой в руке, плечи подрагивали, а из глаз, почему-то, стали течь слезы.
- Миша, не надо, ты чего? Что случилось? Нет, не надо, Миша, не плачь! - начала мямлить я. В голову что-то неожиданно сильно ударило - захотелось прилечь. Почему все так серо на улице стало, почему птиц не слышно вдруг? Неужели вечер настал так быстро? Да нет, просто, кажется, мой Санечка уснул где-то и все потемнело вокруг. Сколько горя я видела, смертей на операционных столах, сколько раз я переживала горе тех, кому приходилось сообщать эти известия. И сейчас настал мой черед. Слезы будут потом, чуть позже, когда придет полное озознание происшедшего, необратимого. А как же штаб? Он же в Германии служит, причем здесь правительство Афганистана? Это ошибка! Да, это ошибка! Нет, не может быть.. А как же Лене сказать.. О господи, дай мне силы! Не верю. Сейчас же командировку в Афган оформлять, срочно, тем более зовут туда специалистов постоянно, только в этом году раза три мне предлагали.
- Миша, собирай вещи, звони Ивану пусть, если что поддержит мою кандидатуру в органах, если надо будет. Надо срочно выезжать в Кабул. Я поехала к глав. врачу нашей больнице. Санька жив, я не верю что он вот так нас бросил бы. Не верю, что не обнял бы нас на прощанье.
Катя тихо сидела и плакала: Две недели назад Олежка Лебедев, одну фуражку привезли в гробу с кирпичами, теперь Сашка. Почему они? -сказала Катя. Почему наши мальчишки? А, тетя Нина? Ну зачем нужна эта война? Ребята наши причем здесь?
- Слышишь, Миша, что я говорю? - еле подбирая слова произнесла я. - А ты Катя, ступай, ступай дальше.
- Да, я готов! Все сделаем - едем вместе. Я как-никак полковник, правда запаса. Мы найдем его живого или мертвого.
- Живого Миша, живого - сказала я и рухнула на пол, ноги подкосились сами собой.