6
- Не стреляй, - сказал Болар и положил руку на арбалет, который Круст держал наизготовку, целясь в проём входа внутрь маяка, освещаемый камнем в руке Скардреда, - это мой пленник. И с ним – мой сын! Что вы делали наверху?
- Отец, не убивай его, - крикнул Кайбор, - Скардред, расскажи ему то, что ты рассказал мне.
- Что у тебя в руках? – спросил Болар пленника, не обращая внимания на сына.
- Это свет хранителей. Я могу его погасить. Или он сам погаснет утром, когда взойдёт солнце и станет светло.
- Не гаси. Идём в замок. Там будете объясняться. Иди впереди, будешь освещать нам дорогу.
Тут послышался шум и из темноты возник Вальди с арбалетом в руках.
- Что происходит, господин? Зачем ты пошёл сюда?
- Познакомьтесь: Вальди, мой друг и слуга – Круст, куратор, друг и слуга нашего короля, - представил их друг другу Болар, и продолжал, обращаясь к Вальди, - он считает наши легенды предрассудками и, когда мы увидели огонь на маяке, я не смог его удержать, поэтому пришлось пойти с ним. И, как это ни удивительно, похоже, он оказался прав.
- Я же говорил, что духов не существует. И это – люди. Князь рассказал мне о страхах, связанных с развалинами города на другом берегу. Я думаю, это тоже предрассудки, с которыми надо бороться. Мы обязательно туда пойдём.
- Вы слишком молоды и самонадеянны, мой друг, - пробурчал Вальди, - а тебя, господин, я больше одного не оставлю. Стоило на час задержаться в посёлке – ты пускаешься в авантюры.
- Что я слышу от старого воина! Не вся ли наша жизнь – авантюра? Кстати, что там, в посёлке?
- Ещё десять человек завтра встанут под ружьё.
- Прекрасно. Вот этим и займётся наш друг Круст. Обучение солдат – лучший способ борьбы с предрассудками.
Они шли берегом моря, необычайно спокойного, в сторону дороги, ведущей из посёлка к замку. Подойдя к самой дороге, они услышали шум и увидели множество огней на берегу Дингита в стороне пути, ведущего в горы.
- Что там? – спросил Круст.
- Это нериты, - ответил Вальди, - только что спустились с гор, располагаются лагерем. Ты должен был ехать вместе с ними.
- Нет, я ехал один и их не видел, - ответил Круст.
- Только их нам сейчас не хватало, - пробурчал Вальди.
- Ну, это дело поправимое, - сказал Круст, - дайте мне ваше ополчение, и мы выгоним их в два счёта. Из Леспира их изгнали вот так, и они там больше не появляются.
- Не надо их гнать, - сказал Болар, - у них есть чутьё, они никогда не пойдут туда, где ожидается война. Пока они здесь, у нас есть передышка.
Круст только усмехнулся в темноте, но не стал ничего говорить о предрассудках.
Дальнейший путь до замка прошёл в молчании. Первые слова произнёс Болар, когда они вошли в зал с фамильными портретами:
- Вальди, проводи нашего гостя в кураторские апартаменты и и послужи ему, чем потребуется. А потом иди спать. А вы, - он взглянул на Скардреда и своего сына, - пойдёте со мной.
Они прошли в библиотеку, служившую Болару и кабинетом, и спальней.
- Завтра будет буря, - сказал Болар и сел в жёсткое кресло за письменным столом. Сын и пленник встали у стены подле двери.
- Дай мне свой камень, - сказал Болар. Скардред подошёл, подал камень и отошёл обратно.
- Занятная вещь. Только почему там свет был такой яркий, а здесь обычная свеча кажется ярче его?
Камень вдруг вспыхнул и стал ярким-ярким, осветив келью так сильно, что предметы даже не отбрасывали тени. Болар от неожиданности выронил камень, и он упал на чернильницу и разбил её. Свет потускнел до яркости канделябра. Болар бросил на чернильное пятно лист бумаги.
- Прости, князь, - сказал Скардред.
- Это сделал ты? Как?
- Я приказываю ему. В мыслях. Ты тоже можешь. Подержи его подольше в руках, согрей ладонями, посмотри на него внимательно, подумай о нём, и он станет понимать тебя. Попробуй.
Камень погас. Болар взял его в руки и внимательно рассмотрел.
- На вид обычный камень. Не скажешь, что живой.
- Он не живой.
- Ты говоришь, он понимает. Чтобы понимать, нужно быть живым. Или тебя все камни слушают?
- Нет, только эти. Это камни хранителей. Как они действуют, я вряд ли смогу тебе объяснить доходчиво.
- Ладно, тогда ты, может быть, доходчиво объяснишь мне, что вы делали на маяке. Или ты, как Круст, считаешь нурмирские предания предрассудками и борешься с ними по мере сил?
- Многие предрассудки появляются, когда утеряно подлинное знание.
- О природе предрассудков поговорим потом. Сейчас я жду ответа на вопрос. И ещё: зачем ты повёл туда моего сына?
- Отец, он не сделал ничего дурного. Он очень много мне рассказал и...
- Пусть он ответит сам. Ты будешь отвечать за себя.
- Наверное, мне действительно не стоило брать с собой Кайбора на маяк, а идти туда одному ночью. Впрочем, я так и намеревался сделать. Сейчас нет ветра, а ночью начнётся буря, и маяк будет полезен.
В этот момент камень в руках Болара стал прозрачным, но он не заметил этого.
- А на маяке я делал то, что и положено делать тому, кто находится на маяке: указывал дорогу кораблю.
- Кораблю? Кораблей в этом море нет уже тысячу лет. Никто даже не знает, как они должны выглядеть.
- Как большая лодка со множеством парусов и вёсел.
- Это должно быть очень громоздкое и непрочное сооружение.
- Ну нет, что ты! Корабли изящны и легки на волнах. Хороший корабль похож на летящую птицу. Море – его стихия, только буря может принести беду, да неожиданная мель. Поэтому на любом корабле есть барометр, чтобы узнавать о буре заранее, а в любом порту маяк и лодки лоцманов, чтобы на пути к берегу корабль не наскочил на мель.
- Правду говорят, что все поэты выдумщики.
- Я не выдумываю, я плавал на корабле. Правда, совсем немного. Но много кораблей провожал. И надеюсь хоть один встретить.
- Я прожил большую жизнь, прошёл много стран, выходил ко многим морям, но ни разу даже не видел корабля, только читал о них в древних преданиях, настолько древних, что не поймёшь, что в них правда, а что вымысел.
- Предания о кораблях правдивы.
- Может быть. Но это предания, а огонь на маяке сегодня был реальностью.
- Посмотри на камень в своей руке, князь.
Камень помутнел и засветился слабым чуть зеленоватым светом.
- Этот камень – тоже предание? – спросил Скардред.
- Возможно, ты купил его у неритов, у них бывают всякие диковины.
- Кораблей у неритов нет. Корабли были только у хранителей, людей Олиона, жителей Валадора. Я вижу у тебя на столе книгу. Там об этом написано.
- Откуда ты знаешь?
- Последние страницы написаны мной.
Болар положил камень на стол, и тот снова погас. Болар взял книгу, раскрыл её на последней странице и протянул Скардреду.
- Ты знаешь этот язык?
- Это язык хранителей, мой родной язык. И мне не нужно читать, я помню всё это наизусть, слово в слово. Да и ты сейчас вспомнишь.
Он положил книгу на стол и негромко запел. Песня показалась Болару странно знакомой. Он уже слышал этот шум ветра, плеск волн и крики чаек, а ещё грохот битвы, вопли отчаяния и какой-то незнакомый звук, который раньше будто прошёл мимо его ушей. Теперь он догадался: это скрип корабельных корпусов и снастей. Он прервал песню:
- Эту песню ты пел в пещере. Ты тогда сказал, что это песня о твоём народе.
- Да, это последняя песня о последнем пристанище хранителей на обитаемой земле, о Валадоре. Мы с Теро проводили корабли, похоронили мёртвых и ушли в горы, где я и сложил эту песню.
- Как же она оказалась в этой книге? Она была написана ещё до моего рождения, а ты совсем молод.
Вместо ответа Скардред продолжил прерванную песнь. И тут снова ожил камень, лежащий на столе. Свет его стал красноватым и неровным, со всполохами. Таким же светом засияли глаза Скардреда и, взглянув в них, Болар уже не смог отвести взгляда. Так они и простояли в неровном красном свете, пока песнь не кончилась.
- Кто же ты? – спросил Болар, - почему я должен тебе верить, хотя всё естество моё противится этому?
- Я – последний хранитель.
- Что ты хранишь?
- Когда-то мы были призваны сохранить людской род, но не смогли этого сделать. Теперь я один, и моя задача – сохранить одного человека.
- Кого?
- Твоего сына.
При этих словах камень вспыхнул и осветил Кайбора, который от усталости давно лёг на пол и уснул, не смея уйти без разрешения отца. Болар наконец сам почувствовал усталость и опустился в своё кресло.
- В последнее время меня не покидает ощущение, что я выпал из жизни, и всё на свете, и в Таскире, и в Нурмире, и даже в моём собственном замке, проходит мимо меня. Я, конечно, сам виноват, что не уделял своему сыну должного внимания. Может, тогда я бы знал, что существуют некие хранители, для которых он представляет такой интерес. Хотя, конечно, всё это несерьёзно. Я прожил большую жизнь, и неужели за столько времени ничего никогда не услышал бы из того, что ты говоришь, если бы это было правдой?
- В невнимании к сыну ты точно виноват. Каким бы он ни был, ты должен его любить. Тем более, даже самый незначительный человек может оказаться ключевой фигурой истории, и внимания достоин каждый. Но в том, что ты не знал о хранителях, твоей вины нет. Это уже моя вина. Это я позволил себе усомниться в своём предназначении и своих силах, позволил себе испугаться и отступить. Потому и написаны после моих страниц пророческие слова о том, что я вернусь сюда рабом и сам себе произнесу приговор. Пророчество исполнилось, значит, бояться мне больше нечего. Я растратил жизнь на страх, значит, кроме смерти мне ждать нечего. Время хранителей кончилось. Теперь настало твоё время и время Кайбора, время людей. И вам делать выбор, тот, который не смог сделать я. Ты можешь меня казнить, но тогда Олион сам придёт к тебе.
- Кто такой Олион?
- Тот, кому принадлежит всё.
- Ещё один бог на мою голову, - усмехнулся Болар, - так? Вот за что тебя хотели казнить в Таскиране – за чужого бога. Ну, я не казню тебя. В моей земле это не преступление. Здесь хозяйничают горные духи, и я больше доверяю им. А королевский наместник, тот вообще верит только в самого себя. Да вот ещё нериты – они тоже чему-то поклоняются. Так что твои чудачества здесь никому не интересны. Ты просто безобидный поэт и, как все поэты, немного сумасшедший, немного мошенник. Живи. Но вот что я тебе скажу: не впутывай в свои дела Кайбора. Он и так слаб, а твои бредни и вовсе убьют его. И не лазь на маяк, не смущай людей и не раздражай духов. Это может плохо кончиться для тебя. А сейчас иди к себе. Уже поздно.
Пленник хотел что-то сказать, но, поколебавшись, промолчал и повиновался. Болар встал с кресла, подошёл к Кайбору и поднял спящего мальчика. Тот так утомился за день, что не проснулся. В душе Болара шевельнулось смутное незнакомое чувство, похожее на нежность к сыну. В одном этот сумасшедший поэт был прав: каким бы ни был мой сын, я должен его любить, - подумал Болар, - ведь другого сына у меня нет. И в нём течёт моя кровь, пусть сильно разбавленная и испорченная. И у него есть сердце, о котором я ничего не знаю. И так же не знаю, о чём он думает. Я просто всегда презирал его, потому что он непохож на меня. Но разве он захочет стать похожим на того, кто презирает его? Так он только отдалится от меня окончательно, и я потеряю то последнее, что имею. Ведь вряд ли я уже решусь жениться во второй раз и родить другого наследника. Жизнь научила меня драться, но не научила любить женщину и жить семьёй.
Болар осторожно понёс сына в другое крыло замка, где были комнаты его матери. Давно он не вступал в эти владения. Здесь всё было по-другому. Грубые каменные стены были оштукатурены и местами расписаны и даже драпированы. Покойная княгиня любила уют и тепло. Он шёл по коридору и открывал все двери. Помещения были обставлены мебелью, зачехлённой в прошлом году при отъезде княгини, и потому выглядели нежилыми. И воздух в них был спёртый и пыльный. «Надо будет завтра распорядиться, чтобы комнаты прибрали и проветрили», - подумал Болар.
Утром следующего дня разразилась буря. Ветер с моря налетел, поломал деревья и разметал только что поставленные шатры неритов. Спасаясь от ветра, они прибежали под стены замка и расположились на остатках своего имущества с наветренной стороны. Как только рассвело, Болар вышел к ним. Навстречу ему поднялся высокий старик с длинной всклокоченной бородой.
- Нас постигло несчастье, о правитель, и мы пришли к тебе просить защиты от стихии.
- Как это непохоже на вольных неритов. Ладно, входите и располагайтесь во дворе под стеной. Натягивайте свои навесы и сушитесь под ними, там ветер их не сорвёт. Но в замок не входите. И как только прекратится дождь, уходите обратно.
Старик поклонился и, обернувшись, что-то крикнул своим соплеменникам. Они сразу закопошились и, навьючившись, как муравьи, цепочкой поползли в открытые ворота замка. Болар подозвал Вальди и тихо сказал ему:
- Пойди в деревню и приведи сюда полдюжины солдат. Пусть последят за этим обществом. Не к добру это. Никогда ещё нериты не попадали в бурю, у них есть чутьё. Если оно им отказало, значит, надо быть готовым ко всему.
- В таком случае стоит мобилизовать весь гарнизон.
- Думаю, пока не стоит. Но пусть будут готовы.
Вальди поскакал в деревню, а Болар пошёл в башню наместника. Тот был уже на ногах.
- Я услышал шум во дворе и проснулся.
- Ну да, буря.
- Нет, не буря. Люди.
- Это нериты. Попросили у меня защиты от стихии, и я приютил их. А ты отправляйся завтракать и принимай командование охранным отрядом. Наблюдайте за неритами. Мне не нравится их поведение.
- Вчера ты говорил, что у неритов чутьё, и они приходят только туда, где не ожидается никаких волнений.
- Однако, они попали в бурю. То ли чутьё им изменило, то ли на ближайшее время единственным спокойным местом во всей обитаемой земле останется мой замок. Так что охранный отряд нам не помешает.
Маленький отряд из десяти человек во главе с Вальди прибыл в замок через час. Нериты к тому времени уже расположились в северо-восточном углу двора, натянули навесы от дождя и зажгли костры, чтобы приготовить себе пищу. Высокий старик сидел у одного из костров и пил кипяток из оловянной кружки. Болар подошёл к нему.
- Я хочу с тобой поговорить.
- Садись, правитель, негоже тебе стоять передо мной. Садись и выпей со мной живой воды. Это лучшее средство от всех болезней и невзгод.
Болар принял кружку из его рук и сделал глоток. Обычная горячая вода. Он знал это и давно не боялся слухов о каких-то особых неритских зельях, которыми они опаивают всех, кто приходит к их костру.
- Благодарю, - сказал он и вернул кружку.
- Ты хотел говорить. Говори.
- Откуда вы пришли.
- Из внешнего мира. Он велик. Мы бывали везде.
- И каким путём?
- Путь только один, через горы.
- И долго ли собираетесь оставаться?
- В эту ночь многие погибли. Мы должны их похоронить. Тебе мы не причиним неудобств.
- Я не о неудобствах говорю. Я говорю о том, что никогда ещё нериты не попадали в бурю.
- Мир изменяется. Многие привычные вещи поворачиваются непривычной стороной. И неритское чутьё может отказать. Я очень стар, живу на свете так долго, что всякое видел. И могу сказать, что будет ещё и не то.
- Чтож, старик, спасибо тебе, - сказал Болар, вставая. Слова старика одновременно встревожили и обрадовали его. Тревога – нормальная реакция человека, привыкшего к миру, на новость о грядущих переменах. А радость – это кровь, бегущая быстрее в предвкушении битвы, может быть последней, но всё же славной.
Буря бушевала весь день и всю последующую ночь. Наследник Кайбор сидел в своей комнате и листал книги, принесённые из библиотеки. Ему было скучно и страшно. Единственный человек, который мог ему помочь, да и просто единственный близкий человек, Скардред, куда-то исчез. Может быть, отец казнил его? Кайбор боялся спросить. Вдобавок эти нериты, расположившиеся во дворе. Они и в обычное время были ему неприятны, а в бурю их деловитое копошение внутри чужого поместья вызывало у него чувство отвращения. Он даже не вышел к столу в обычное для принятия пищи время. Только сходил в библиотеку и принёс оттуда несколько книг, и теперь сидел, закутавшись в любимый матушкин тяжёлый шерстяной плед, и перелистывал их. Так прошёл день, его сморило, и он не заметил, как заснул.
Ах, как чуден был тот сон! Он стоял на берегу моря и смотрел вдаль, туда где из солнечного марева появлялся чудесный силуэт. Что это? Неужели корабль? Вот они какие! Он представлял их себе совсем другими, но то, что увидел сейчас, было воистину прекрасно. Корабль приближался галсами, поворачиваясь то правым, то левым бортом, и скоро Кайбор стал различать суетящихся матросов, перекладывающих паруса, блестящие пушки на борту, а потом и надпись на незнакомом, но несомненно очень красивом языке. Только сейчас он обнаружил, что стоит на берегу не один. Вокруг собралась целая толпа, казалось, весь посёлок вышел к морю встречать чудо. Но по мере приближения корабля толпа потихоньку расходилась. Люди скрывали страх и уносили его с собой. Кайбору тоже было страшно. Но вместе с тем и как-то весело. Совершенно новое, незнакомое чувство захватывало и, пересиливая страх, удерживало на берегу. Наконец, подойдя на безопасное расстояние, корабль остановился, собрал паруса и бросил якорь. В этот момент Кайбор остался один. Но не было даже мысли о том, чтобы уйти. Он ждал, что будет дальше. Дальше был выстрел из пушки, потом ещё один. Странные выстрелы, приглушённые, наверное, стреляли с другого борта в сторону моря. А потом от корабля отделился маленький чёлн, в котором сидели два человека. Один просто сидел, другой грёб сильными размашистыми движениями, быстро приближая лодку к берегу. Совсем скоро Кайбор смог разглядеть их. Грёб юноша с длинными чёрными волосами, заплетёнными сзади в косичку. Лица его не было видно, он сидел спиной, но Кайбору показалось, что оно должно быть живым и умным, как у Скардреда. А девушка-пассажир была воистину прекрасна. Тонкое лицо с огромными грустными глазами, волосы распущены, но спереди убраны под диадему с огромным камнем, похожим на третий глаз. Девушка смотрела на него, Кайбора, и смотрела так, что он не мог отвести глаз от неё, хоть до этого всегда прятал глаза от девушек. Наконец они причалили к берегу, парень спрыгнул в воду, подхватил девушку на руки и понёс по мелководью прямо к Кайбору. Кайбор, повинуясь какому-то неосознанному желанию, пошёл ему навстречу, не отводя глаз от его прекрасной ноши. О, она воистину была прекрасна, эта чужеземка со сказочного корабля. Гибкая фигура была облачена в лёгкое покрывало, длинные руки, которыми она обнимала юношу за шею, были похожи на двух лебедей, и ноготки на тонких пальцах блестели, словно драгоценные камни. Таких рук не бывает у местных женщин, их руки крупные, красные, с узловатыми пальцами и обломанными ногтями от постоянной тяжёлой работы. Не бывает у них и таких изящных ног, потому что носят они не мягкие лёгкие сандалии, а грубые тяжёлые сапоги, набивающие шишки и мозоли. Кайбор подошёл вплотную к гостям и протянул руки. Юноша молча улыбнулся и положил прекрасную девушку прямо в протянутые руки Кайбора. Она была легка и гибка, как стебелёк, как молодое деревце.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Кайбор, – ответил он, но ему показалось, что она не услышала, и он повторил несколько раз, – Кайбор, Кайбор, Кайбор…
– Кайбор! Кайбор! Вставай! – услышал он сквозь сон. Девушка, юноша, море, корабль, всё исчезло, провалилось в глубокую темноту, только шум моря усилился. Нет, это не море, это дождь и ветер за толстой стеной замка. А рядом, в темноте, Скардред. Вспыхнул камень и осветил его лицо.
– Вставай, быстро одевайся и иди со мной, – говорил он и тряс его за плечо.
– Что случилось? – спросил Кайбор.
– Одевайся быстро и уходим, по пути расскажу.
– А отец знает?
– Отец очень многого ещё не знает. Но тебе надо спасать свою жизнь. И чем быстрее, тем лучше.
Кайбор молча надел сапоги и кожаный плащ, сложил плед на кровати и пошёл вслед за Скардредом по тёмным коридорам замка. Скардред шёл уверенно, Кайбор еле успевал за ним и скоро потерял ориентировку. Он плохо знал родной замок, пленник же был здесь, как дома. Они поднимались на несколько ступеней, потом спускались по винтовой лестнице, шли какими-то переходами и наконец оказались в тупике. Скардред осветил стену разгоревшимся камнем, потрогал её и вдруг стал биться о неё всем телом. Камень погас, и они очутились в полной темноте. Внезапно Кайбор ощутил дуновение влажного холодного ветра. Потайная дверь! Скардред схватил его за руку и протащил сквозь узкую щель. По лицу захлопали мокрые ветки, холодные капли затекали по шее под плащ, но Скардред упорно тащил его вперёд. Они вышли на открытое место. Сквозь лёгкий дождь, остаточное явление прошедшей бури, были видны огоньки посёлка. Замок возвышался сзади невидимой холодной громадой. Они побежали, держась за руки, куда-то в сторону от огоньков. Скардред и тут знал, куда направлялся. Кайбор почти задыхался, но старался не отставать. Через несколько минут бега в кромешной темноте, показавшиеся Кайбору несколькими часами, он оступился, подвернул ногу и громко вскрикнул.
– Что случилось?
– Нога! Я ничего не вижу в темноте! – жалобно простонал Кайбор.
– Ах ты! Ну ничего. Сейчас, подожди, – Скардред склонился над лежащим мальчиком, аккуратно снял с больной ноги сапог (при этом Кайбор заскрипел зубами от боли), взялся за ногу двумя руками и сделал какое-то резкое движение.
– Ай! Ты мне ногу сломал! – вскрикнул Кайбор, но тут с удивлением заметил, что боль ушла.
– Надевай сапог и пойдём, время дорого, – сказал Скардред.
– Никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что происходит. Ты обещал!
В этот момент раздался приглушённый выстрел, потом ещё один, совсем, как во сне Кайбора.
– Слышишь? Это началась война. Они ищут тебя
– Какая чушь! Зачем я им нужен?
– Ты не помнишь, что я рассказывал позавчера? Это всё правда.
– Всё я помню.
– Тогда не капризничай. Идём.
Они пошли в прежнем направлении. Теперь уже не бежали, видимо, Скардред боялся, что Кайбор может получить более серьёзную травму.
– Аскриб здесь. Он пришёл за тобой. Но для начала он хочет показать тебе своё могущество. Он завоюет Нурмир, убьёт твоего отца, чтобы ты остался совсем один. Он попытается убить и меня, но, пока я жив, я буду тебя защищать.
– А меня он убьёт?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю.
Они вышли к реке. Скардред вытащил из прибрежных кустов лёгкую лодку, спустил её на воду, и они поплыли на другой берег.
– Мы отправляемся в ту пещеру?
– Нет, он знает о ней и обязательно придёт туда. Мы будем в другом месте.
– Почему ты не спасаешь моего отца?
– От чего? Война – его стихия. Он бы рассмеялся мне в лицо, если бы я предложил ему такое. Нет, настоящий воин не станет бежать.
– Всё понятно, – сказал Кайбор, – я не настоящий воин.
– Это во-первых. А во-вторых твоё время ещё не пришло. Запасись терпением. И иди за мной.
В это время в замке, в большом зале на первом этаже в окружении портретов династии Боларов стояли несколько человек. Трое из них были: сам Болар, правитель Нурмира, его слуга и оруженосец Вальди, а также королевский наместник Круст, одетый в парадный мундир. Остальные – солдаты королевской гвардии с обнажёнными клинками.
– Так где мальчишка? – кричал Круст, – вот ты, ты и ты, – он ткнул в грудь по очереди троим солдатам, – марш на поиски. И без него не возвращайтесь! И найдите пленника. Его можете убить, если окажет сопротивление. Мальчишка же должен быть жив! Даже если вы все погибнете. Бегом!
Солдаты молча повиновались и исчезли.
– Ну а с тобой мы поговорим, – сказал он уже спокойно, обращаясь к Болару.
– Не о чем говорить правителю с изменником, – сказал Вальди.
– Я разговариваю не с тобой, – сказал Круст и один из солдат ударил Вальди по щеке.
– Продолжу. Мне всё-таки хочется объясниться. Поверь, правитель, для меня и правда большая честь находиться с тобой в одном зале в окружении твоих предков. Ты был моим кумиром во все дни моей юности. Но твоё время ушло. Именно об этом мы говорили. Наступает новая эра, эра человека, всемогущего хозяина земли. Таскир поклоняется Адрату, ты духам, я же не поклоняюсь никому. Поэтому я в конце концов и побеждаю. Это закономерно. Впрочем, ты, кажется, не силён в риторике. А твой знаменитый меч тебе не поможет. Поэтому предлагаю тебе сдать его и отправиться в ту башню, где ты поселил королевского наместника. Там ты и будешь жить столько времени, сколько захочешь.
– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Вальди, – не знаешь ты, видно, сиятельного князя Болара! Никогда ещё не праздновал победу предатель!
– Я хотел бы выслушать самого сиятельного князя.
– Не скажет он тебе ни слова! И я больше не скажу! Ты достоин только этого, – с этими словами Вальди плюнул ему в лицо. Тут один из солдат взмахнул клинком, и верный Вальди замертво упал на каменный пол.
– Что ты сделал! – вскричал Круст, – Идиот! Зачем ты его убил?
– Он оскорбил тебя, господин, – ответил солдат.
– Чем побеждённый смерд может оскорбить победителя? Пошёл вон! Так вот, сиятельный князь Болар, я всё ещё жду, когда ты отдашь мне свой меч.
Болар медленно вынул меч из ножен и встал в позицию.
– Ах так, – сказал Круст, – ты хочешь поединка? Ну что же, поединок будет. Но позже, когда у меня будет время.
Солдаты вышли вперёд и сомкнулись перед Крустом, ощетинив мечи против Болара. Тот улыбнулся и начал бой. Двоих он сразил первым же ударом, остальные опешили и отступили на шаг. Тогда он шагнул за ними и сделал ещё один выпад. Ему ответил один из солдат, который упал буквально через мгновение. Тут они бросились на него всей кучей. Звон мечей, звук падения тел.
– Господин, мальчишки нет нигде, – провозгласил солдат, появившийся из одного из коридоров, и тут же был сражён.
Круст метался по залу. Он был взбешен и напуган. Мальчишка исчез, Болар дерётся, как лев. Все планы рушатся. Впрочем, Болар, кажется, ранен. Да, ранен.
– Не убивайте его, – вскричал Круст и, ринувшись в гущу сражения, остановил его. Болар стоял, прижавшись спиной к стене. Из глубокой раны на плече текла кровь. Он был бледен от потери крови, но стоял твёрдо. Круст подошёл и вырвал меч из ослабевшей руки. Болар сполз по стене.
– Унесите его в башню и постарайтесь выходить, – распорядился Круст, – я буду судить его судом правителя. Смерть в бою – это то, чего он хотел, но он её не получит. Пусть знает, каково это, противостоять мне!
Два солдата подняли Болара и понесли его в башню. Ещё один вернулся с поисков Кайбора.
– Господин, мы обошли весь замок. Они ушли через потайную дверь.
– Проклятие! Надо было сделать всё в первый же день, а не играть в эти игры. Что теперь делать, где их искать?
– Я знаю, где их искать, – раздался голос откуда-то из тёмного угла.
– А, так ты был здесь и всё видел?
– Да, я всё видел. Ты это хорошо сказал про всемогущего человека, мне понравилось. Я думаю, у тебя всё получится. Ты сможешь завоевать всё королевство. Только тех двоих найди. Я скажу тебе, где они прячутся. А ты поторопись.
– Так куда мы идём? На тот берег? – спрашивал Кайбор у своего провожатого.
– Нет. Там нас будут искать. Мы уходим из Нурмира.