5
Туман над поляной рассеялся, засияло солнце, и воины Аскриба увидели, что со всех сторон они окружены людьми, одетыми в длинные светлые одежды. Людей было много, все они были безоружны, лица их молоды и непохожи на лица людей обитаемой земли, слишком тонкие и смуглые, с блестящими чёрными волосами. Аскриб обернулся к своему отряду, и воины увидели, что его лицо, тоже смуглое и тонкое, похоже на лица незнакомцев, особенно на лицо девушки, стоящей на коленях перед телом их товарища. И ещё, впервые они видели замешательство на лице их вождя. Один из незнакомцев поднял руку, вышел в центр поляны и встал рядом с девушкой.
- Бесстрашные воины, вы видите, что мы безоружны. Прошу вас, не поднимайте оружия, потому что оно обратится против вас. Аскриб, не губи своих людей.
- Бросьте оружие, - с досадой в голосе скомандовал Аскриб и сам положил свой лук на землю, - бросьте, вам говорю! – воскликнул он, видя недоумение на лицах своих солдат. Они медленно подчинились, не понимая, что случилось с их вожаком.
- Вот так лучше. Меня зовут Скардред, мою сестру – Теро, а брата – Аскриб. Он ваш предводитель.
- Кто вы? – спросил Кериот, - и почему вас все боятся?
- Мой брат не рассказал вам?
- Брат! – усмехнулся Аскриб и покачал головой.
- Теро, что с этим человеком? – Скардред присел на корточки рядом с сестрой.
- Он мёртв, - тихо сказала она.
- Это был настоящий воин. Я думаю, сейчас он беседует с Олионом. Мы похороним его здесь.
- Скардред, неужели ничего нельзя сделать?
- Смерть необратима, Теро, но у людей лучшая участь, чем у нас. Мы уходим в царство теней и духов, а они могут воссоединиться с Олионом. Не печалься о нём.
- Я печалюсь о себе, - ответила она еле слышно, - не хорони его сейчас.
Он погладил её по голове и встал.
- Вы наши гости. Берите своё оружие и идёмте в наше убежище. Там вы получите ответы на все вопросы. Идём, Аскриб.
Незнакомцы обошли поляну и пошли вперёд по снова проявившейся насыпи. Следом, в двадцати шагах, шли Скардред и Аскриб, а за ними шли люди Аскриба. На поляне осталась только Теро, стоящая на коленях перед телом Левара. Туман снова сгустился и скрыл солнце.
Это был странный город, город в пещерах, пронизывавших скалы в том месте, где они вплотную подходили к воде залива. Странно было и то, что вокруг не было никаких следов человеческой жизнедеятельности. Даже тропа, ведущая ко входу в пещеру не была натоптана, хоть только что по ней прошла большая толпа. Казалось, эти люди были невесомы. Впрочем, под ногами Скардреда и Аскриба ковёр из мха и опавшей хвои проминался, а камни скрипели и осыпались. Вход в пещеру был большой, не надо было пригибаться. По стенам длинного прохода, почти нетронутого руками строителей, были повешены такие же странные мерцающие факелы, как тот, с которым Теро приходила вчера вечером в лагерь Аскриба. Пройдя по прямому ходу, ведущему немного вниз, они вдруг вышли, как им показалось на открытое пространство. Но на самом деле это был огромный зал, стены которого были освещены каким-то дымчатым светом, а потолок терялся в светлом тумане, источаемом светильниками на стенах. Далеко в глубине слышался приглушённый плеск воды. В пятидесяти шагах от входа горел большой костёр, вокруг него стояли столы, накрытые на большой пир. Скардред прошёл вперёд и жестом пригласил воинов за столы. Остальные чужаки растворились в дымчатом свете.
- Вы мои гости. Почётные гости. Первые гости за много лет. Прошу вас разделить мою трапезу. Садись и ты, брат. Нам предстоит долгий разговор.
Воины сели за столы, держа оружие в руках. Скардред прошёл вокруг столов с большим сосудом, наливая из него в чашу каждому воину. Последнему он налил себе.
- Эта пища и это вино пусть станут заветом мира между нами. Если я нарушу клятву, вы будете свободны от неё.
С этими словами он медленно выпил чашу и сел. Воины последовали его примеру. Только Аскриб не притронулся к чаше.
- Я очень хотел, чтобы и Теро присутствовала здесь, но она сейчас разговаривает с Олионом. Такое случается, люди Олиона могут любить людей земли. Впрочем, мы и должны их любить, и ты тоже по-своему выполняешь этот завет нашего владыки. Ведь ты привёл сюда своих людей для того, чтобы из их жизни ушёл страх, причины которого они сами не знают. Если бы ты их не любил, ты бы воспользовался этим страхом ради собственного возвышения. Однако я говорю о другой любви. О любви между мужчиной и женщиной. Это особый вид любви, доступный в полной мере лишь людям земли. Из нас немногие способны узнать, что это такое. Вот я не знаю, ты не знаешь. А Теро, как я вижу, знает. Я думаю, Олион скоро даст ей успокоение, и она присоединится к нам. А пока я расскажу твоим людям, кто мы такие.
Аскриб молчал.
- Ну добро. Я думаю, вы знаете историю разрушенного города. Песни народа Нурмира верно отражают происходившие тогда события. В Валадоре действительно когда-то жил великий народ, народ Олиона, народ мой, Теро и Аскриба. А ещё раньше мы жили по всему обитаемому миру. Я думаю, многие легенды народов земли хранят следы нашего пребывания на земле. У нас была своя задача: подготовить землю к тому, чтобы вы могли на ней жить, а потом научить вас премудростям жизни. Таков был план Олиона: дать лучшее своим любимым творениям – людям земли. Научив людей, мы должны были уйти в другую землю. А люди земли – предстать пред лицо Олиона. Но произошло по-другому. Впрочем, мудрый Олион это предвидел. Мы почувствовали вкус власти. И произошло великое падение. Добро – величайшая сила, но оно должно быть всё время в движении; стоит ему хоть на мгновение остановиться, как жизнь начинает разрушаться. Отсюда и начинаются зависть, обиды и войны. Они и начались. Люди оказались лучшими учениками, чем мы думали. Мы только подумали о себе с превосходством, люди же начали угнетать и притеснять друг друга, и очень скоро ополчились на нас. Мы были изгнаны почти со всей обитаемой земли. Только в Нурмире мы обрели покой, пока люди не нашли прохода сквозь горы. Впрочем, основывая Валадор, мы знали, что его ждёт жестокое разрушение. Олион никогда не скрывал от нас наше будущее. Мы рождены были бессмертными, но люди научились убивать нас. Не правда ли, абсурд? Но бессмертные погибали от рук смертных людей, не имея права причинить им никакого вреда. Мы стали сами превращаться в людей. Наши женщины стали рождать детей. Такими детьми и были мы трое: я, сестра Теро и наш младший брат Аскриб, родившийся в момент отплытия последнего корабля из разрушенного Валадора в небытие. Сегодня ночью, когда Аскриб приходил к нам, мы рассказали ему историю его рождения. Он родился четыреста лет назад на последнем корабле, уходившем с обитаемой земли в небытие. Сразу по рождении родители положили его в челнок и опустили в воды моря, в надежде, что они вскоре прибьют его к берегу. Другие два ребёнка этой четы, я и Теро, не пожелали садиться на корабль и остались здесь в ожидании прибытия челнока с новорождённым. Нам некуда было плыть, мы, в отличие от других Валадориан, родились уже здесь, и если у них ещё были какие-то воспоминания и надежды, то мы были прочно связаны с землёй. Олион разрешил нам остаться. Наш родной город был разрушен и сожжён, и мы ушли в горы, в эту пещеру, откуда выходили только по ночам, чтобы, оставаясь неузнанными, оплакать и предать земле то, что осталось от наших родственников. Люди принимали нас за призраков и боялись, а потом и вовсе ушли. Мы научили людей отваге, а наше падение научило их страху. Удивительно было видеть, как доблестная армия, разрушившая великий город, убежала от двух подростков, плакавших по ночам. Но это так. Оставшись одни, без всякой связи с Олионом (а мы, худо-бедно, но поддерживали её), они пустились во всякие суеверия. Как бы ни было велико самомнение человека, в нём с рождения живёт сознание того, что есть некто или нечто выше его. Потому любую неизвестную силу люди стали на всякий случай чтить и поклоняться ей. А мы продолжали ждать, когда приплывёт чёлн с нашим братом. Иногда нам удавалось пробраться на левый берег и возжечь огонь на маяке. Мы не знали, каков наш брат, и может ли он ориентироваться по маяку. Однако море носило его вокруг земли почти четыреста лет. Будучи бессмертным по крови, он не мог умереть. Но без пищи и воды не мог и вырасти, а добыть пропитание тоже не мог, потому что не был научен. Тридцать лет назад один из рыбаков нашёл в море чёлн с нашим братом. Так наш брат стал рыбаком, а потом воином. А нам с Теро оставалось только ждать. Остальное вы знаете сами.
- Выходит, вас тут только двое? А кто же эти все, остальные? – спросил Кериот.
- Какие остальные?
- Вас же тут целая толпа. На поляне нас окружили, потом шли впереди, а тут растворились в дымке.
- Ах вот оно что! Аскриб, ты тоже видел их?
- Нет.
- Значит, воинство Олиона с нами.
- Духи?
- Наверное, можно сказать и так.
- Ещё один вопрос, - сказал Кериот, - что будет с нами? Насколько я знаю, все, кто побывал здесь до нас, сошли с ума.
- Ты был знаком хоть с одним из них?
- Нет, но люди говорят.
- Люди предпочитают выдумать себе страх, вместо того, чтобы смотреть своими глазами и слушать своими ушами. Ты никогда не замечал этого?
- Я всегда верил своим глазам и ушам.
- В таком случае тебя тоже назовут сумасшедшим. Такова же была участь тех, кто побывал здесь до тебя.
- А вот сейчас я убью тебя, и мы посмотрим, кто из нас сумасшедший, - сказал Кериот, встал из-за стола и вынул меч из ножен. Скардред не шевельнулся и не изменился в лице.
- Разве я называл тебя сумасшедшим? Я всего лишь сказал тебе, что тебя ожидает. Но разве, отправляясь сюда, ты не думал о таком исходе?
- Сядь, Кериот, - сказал Аскриб, - убив его, ты ничего теперь не изменишь.
- А что изменил бы ты, если бы убил девушку?
- Тогда можно было бы что-то изменить. Сейчас – нет. Сейчас вы всё знаете. Это во-первых. А во-вторых, мы не сможем убить тех, кого вы видели и назвали духами.
- Значит, вы убьёте нас?
- Это было бы для вас лучшим выходом, - усмехнулся Аскриб, - но мои новоявленные родственники ни в коем случае не причинят вам вреда. Они всё ещё верны своим заветам.
- Насколько я знаю, верность ценится и у людей земли, - сказал Скардред.
Кериот вложил меч в ножны и сел.
- Ешьте и пейте, воины, и располагайтесь на ночлег. Здесь вам ничто не угрожает. Я буду с вами. А трудности начнутся завтра.
На ночлег расположились в той же пещере. Свет стал тусклым, сквозь дымку проступил рельеф стен, и стало возможно оценить её размеры. Она была огромна, и стена, противоположная входу, терялась в полумраке. Караул был выставлен, хоть в этом и не было необходимости. Утром в пещере снова стало светло. Воины умылись в ручье, протекавшем в глубине пещеры, потом позавтракали. Скардред провёл их в небольшую пещеру, служившую хранилищем запасов и выдал каждому по большому куску вяленого мяса и меху с вином. Они прошли пещеру с запасами насквозь, снова пересекли огромный зал с ручьём и вышли на поверхность через другой выход. Этот выход был высоко в скалах, довольно далеко от того места, где они вошли. Отсюда открывался великолепный вид на Нурмир.
- Смотрите! Вот развалины Валадора. Дингит и дорога в горы вдоль него. Посёлок. Маяк на мысу. Замок Болара. Дубовый лес. Мы прожили здесь четыреста лет, изучили и полюбили каждый камень. И вот пришла пора прощаться. Посмотрите ещё раз. Наше место теперь на большой земле, - сказал Скардред, - вам сейчас в Нурмире делать нечего, там вас сочтут сумасшедшими и всё равно изгонят. И нам с Аскрибом тоже нужно идти к людям. Мы ждали этого четыреста лет.
- А девушка? – спросил кто-то из воинов.
- Теро избрала свой путь, - ответил Скардред.
- А духи?
Скардред только пожал плечами.
Незнакомый путь через горы был более длителен и опасен, чем тот, которым они пришли в Нурмир. Аскриб снова взял на себя командование отрядом. Впрочем, Скардред и не претендовал на какую-либо роль, кроме роли проводника. Ночь застала их в горах, и Скардред нашёл подходящую пещеру для ночлега. А вечером следующего дня они спустились с гор в долину материка.
- Здесь мы расстанемся, - сказал Скардред, - выбирай, брат, куда тебе пойти, я отправлюсь в другую сторону. Тебе нужно время, чтобы осознать, кто ты такой и как тебе правильно самим собой распорядиться. Вижу, что мои слова пока не нашли должного отклика в твоей душе. Но помни одно: в любой момент жизни ты можешь призвать Олиона, и он примет тебя и скажет, как жить дальше. Надеюсь, что тогда мы с тобой и встретимся. А пока – прощай, брат, и береги своих людей. Вообще людей береги, у них очень хрупкие души.
Они сидели на площадке на вершине старого маяка. В центре площадки лежал камень, светящийся ярким, но мягким, не режущим глаза светом. Мальчик сидел прямо у камня, протянув к нему руки, грея их о свет, взрослый человек сидел в тени на краю площадки, прислонившись спиной к щербатому полуразрушенному зубцу стены. Была необычно тихая для Нурмира безветренная ночь, предвещавшая скорую бурю. Мальчик встал и посмотрел на скрытого в темноте рассказчика.
- Так ты и есть тот Скардред?
- Да, это я.
- А что стало с Теро и Аскрибом? Они ведь тоже бессмертны, значит, где-то живы и сейчас.
- Теро избрала свой путь. Её путём стала человеческая любовь, недоступная хранителям, людям Олиона. Она всю ночь провела в молитве Олиону над телом Левара, и Олион вернул жизнь её возлюбленному. Он возвратился в мир людей, и она пошла вместе с ним, отказавшись от бессмертия. Если любишь человека, то разделяешь с ним его жизнь. У них стала одна жизнь на двоих. Когда Левар полностью оправился от своей раны, они перешли через горы тем же путём, что и отряд Аскриба и Скардреда, и пришли в Таскиран, и поселились там. Левар больше не ходил на войну. Жили они тихо и свою историю и роль в ней Олиона держали в тайне. Я иногда посещал их, но был гостем, хоть и почётным, но не слишком желанным. У них родилась дочь, очень красивая, но слабая и болезненная. Они не могли надышаться на неё, тем более, что больше детей у них не было. С той поры мне был закрыт вход в их дом. Они хотели наследника, и наверное затаили на Олиона обиду за то, что вышло не так, как они хотели. Когда дочь подросла, на неё обратил внимание один знатный человек, приближённый к королю, и женился на ней. В этом браке тоже родилась девочка. Так на протяжении тридцати трёх поколений рождались девочки, необыкновенно красивые, но слабые здоровьем. Ни одна из них не дожила до старости. Ни о своих предках, ни об Олионе ни одна из них не знала. Каюсь, в этом была и моя вина. Я тоже в своих скитаниях прирос к земле, потерял многое из того, чем владел. Вот и седина в волосах появилась. Этого не должно быть у хранителей. Я скитался по земле, пел песни на языке, который был давно забыт людьми, люди восхищались, но не верили мне. И всё же я продолжал следить за потомками моей сестры. Их судьбы были такие, как хотели Теро и Левар: все они были знатными и богатыми дамами с положением в обществе. Но, как я уже говорил, они не доживали до старости, и рождались у них только девочки. Но четырнадцать лет назад произошло событие, которое должно изменить ход истории нашей семьи, а возможно и всего обитаемого мира, ибо мы его хранители. В тридцать четвёртом поколении родился мальчик. Меня тогда не было в Таскире, я уходил далеко на юг, где землю омывает горячее море, а люди не знают голода и холода, им не нужны жилища и одежда. И песни мои им тоже оказались не нужны. Я с их точки зрения оказался пригоден только в пищу.
- Люди едят людей?
- Да, и такое есть. Особенно там, где у людей нет ни в чём нужды. Так вот, я вернулся в Таскиран в конце нынешней зимы и тут узнал об этом удивительном событии.
- Четырнадцать лет назад? Он мой ровесник. Но на что же он родился? Будет королём?
- Этого я не знаю. Я был малодушен, а малодушие отдаляет от Олиона, и перестаёшь видеть суть происходящего, становишься, как люди, которые гадают и вопрошают у сил, которых сами не знают, есть ли они. Но не думаю, что его ждёт королевский венец. Должно быть что-то ещё.
- Ты видел его?
- Да.
- Как его зовут?
- Его зовут Кайбор.
- Как меня?
- Это ты.
Кайбору показалось, что когда Скардред произносил эти слова, его глаза блеснули в темноте.
- Как видишь, пообещать тебе долгой и счастливой жизни я не могу. Но и держать твоё происхождение в тайне тоже нельзя. Хочешь ты этого, или нет, но твоя жизнь имеет большое значение. И твоя смерть.
- Что же мне делать?
- То же, что и каждому человеку: достойно жить, а когда придёт смерть, достойно встретить её. Твоё отец – великий воин, а мать – потомок, пусть далёкий и слабый, бессмертных хранителей земли. С тобой рядом буду я, и всегда рядом – Олион.
- Кому нужна моя смерть?
- По правде говоря – никому. Буду откровенен: ты не из тех, кто способен ниспровергать королей или основывать города. Дело не в твоих способностях, а в самом факте твоего существовония. Жив не только я, жив и Аскриб. Именно он так повлиял на Теро и Левара, что они забыли, как родилось их счастье. Так что виноваты мы оба: я – тем, что пустил дело на самотёк, он – тем, что был слишком активен. И твои предки забыли Олиона, так же, как и те, кто изгонял хранителей с земли. Теперь ты, сам того не зная, стоишь на пути у него. Но он, конечно, не станет убивать тебя сразу. Он попытается склонить тебя на свою сторону или запугать.
- Я не понимаю, зачем ему это нужно.
- Ты встретился со мной. А значит, узнал тайну своего рождения. Узнал о бессмертных хранителях, а значит и о том, кому они служат. И в тебе самом есть кровь хранителей, и кто знает, как она заговорит. Но если ты станешь служить Аскрибу, то он попытается сам встать на место Олиона в этом мире. Пока ему это не удалось. Заменить Олиона самим собой сразу он не мог. Да, по правде говоря, это и невозможно. У него был другой план: создать могущественного бога, держащего в страхе всю землю, а потом явиться самому в образе освободителя.
- Странные вещи ты говоришь. Слишком трудно в это поверить.
- У тебя ещё есть время всё обдумать. А ещё – мы не зря взобрались на старый маяк и зажгли огонь. Я жду помощь от Олиона.
- А если Аскриб придёт раньше?
- Ему и не надо приходить. Ты очень хорошо его знаешь. Только под другим именем.
Мальчик снова посмотрел в темноту, туда, где должно быть лицо Скардреда.
- Ты хочешь сказать, что…
Но он не договорил. В это мгновение раздался щелчок и над головой Скардреда сверкнули искорки и брызнули осколки камня. Кто-то пустил с земли арбалетную стрелу.
- Эй, наверху! Кто бы ты ни был – спускайся! – раздался снизу повелительный голос, - иначе я поднимусь сам и сброшу тебя вниз!
- Не стреляй, мы идём! – крикнул в ответ Скардред и взял в руку светящийся камень.
- Это он? – шёпотом спросил Кайбор, - но я не узнаю голоса.
- Нет, не он. Но этот голос незнаком и мне. И человек явно прибыл из Таскира, местный житель ни за что не подойдёт к маяку, если на нём горит свет. В любом случае нам нужно спускаться. Ступай за мной и не бойся.