Смерть командарма

 

25 февраля 1920 года. Станица Егорлыкская. Командующий Кавказским фронтом Тухаческий – рослый красавец в полушубке, буденовке, – наблюдал в бинокль за кавалерийской атакой 1-й Конной армии. Пригревало и в яркой меди труб выдувался бравурный марш. Казаки Буденного шли сплошной лавой, врубаясь в передовой арьергард конницы генерала Павлова. Ударная же группа 10-й армии форсированным маршем замыкала удар добровольцам во фланг. Трубач заиграл атаку полкам. Взметнулся штандарт командующего. Сколько порубаных ляжет в горячий снег!
……………………………………………………………………………………………………………………………………………
Кадетиком бегал в притон мадам Усольцевой. Манили подвязки на ляжках Катьки. Просыпался на обвафленной простынке, потянувшись всем телом, играючи. Хорошо было после муштры хлебнуть горячего чаю и бегом в зал боксировать. Наливались мускулы, круглились, пузырился сок любовный на губах барышни. И тут же мысль: вот бы война! Тот же восторг, как в поцелуях, сладостно отдающихся, когда стреляешь из нагана!
……………………………………………………………………………………………………………………………………………
Революция вонзила раскаленное жало в самое его сердце. Диктатор на белом коне – вот он! Мчащийся в яростной схватке боя… Повелевающий войскам умереть за Идею. Наплевать какую, не в этом дело, в священном безумии порыва… Его кумиром был Председатель Реввоенсовета Лев Давидович Троцкий. Он вспомнил мо-розный день. Чуфыркая клубами пара медленно подкатил паровоз. Оркестр грянул туш. Из тамбура неожиданно как-то даже вывалился высокий иудей в кожанке, с бородкой. Разрубая кулаком воздух, пролаял речь. После его визита расстреляли сотню заложников. Неустрашимый Лев обожал подобные акции.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Вздутые тела крестьян после газовой атаки. Деревня Утино Тамбовской губернии. По всем правилам военной науки взят в кольцо целый Верхнеярский район Особой бригадой под его командованием. Пытали мужичков, набивали доверху расстрельные рвы, топили в болоте, пороли шомполами – хорр-ошее было время! Крестьянская масса как тесто расползалась по окрестностям, хоронилась, выжидала. С испоротой задницей мужичок притих и стал разбойничать по-мелкому.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………
Беседовал с белым офицером, лейбгвардейцем, взятым в плен после разгрома атамана Григорьева. Высокомерен, поплевывает, в разорванном мундире. – Что, Тухач, думаешь заслужить красные подштанники? Напрасно стараешься, шлепнут они тебя, хам,рано или поздно. – Шлепнут сейчас вас, милостивый государь, Валерьян Николаевич. Тут же вынял маузер, нажал курок, пол черепа брызнуло на стену мозговым сгустком…
………………………………………………………………………………………………………………………………………
А когда повели на расстрел, был он спокоен, только бледен очень и все глупости лезли в голову: воняет хлоркой, а Сталин все же дурак, рейхсвер крепнет, бушлат моль сожрала, бой в Севастополе… Поставили к выщербленной предыдущими расстрелами стенке четверых: Корк, Уборевич, Примаков и – он… - Да здраствует Сталин! – только и успел крикнуть, да еще говно полезло в порты…

25 генваря 2007г