Зачастую, мы не можем определить необъяснимое состояние, которое как кара висит над нами. Внутри мы его ощущаем, но объяснить его не можем. Предчувствие, это то самое, неизведанное и не понятное нам.
Последнее время, моя душа не находила покоя от каких- то необъяснимых ощущений. Они негативные, как - будто, что-то за мной ходит по пятам, и я вынуждена постоянно оглядываться. Что это? Задаю я себе вопрос, но ответа нет. Как печать обреченности весела надо мной, до этого злосчастного дня.
Утро, Март месяц, пасмурно, тихо и не ветерка, я подошла к окну. Голые, уставшие от зимы деревья, стояли перед моим взором, окутанные печалью. Плачущий по дорогам снег прощался со своим природным главенством над землей. Мой взгляд замер, стая многочисленных птиц заполнила ветки деревьев они, как листья, шурша, звонким гулом наполняли тишину. Сколько их, не пересчитать, но как темная туча они весели передо мной.
Я хотела, чтобы муж меня забрал в этот день с работы и поехать вместе поставить на учет в ГАИ машину. Время было около четырех дня, когда я ему позвонила. Сонный голос мне ответил, что он дождется меня дома. Я понимала, что он встал в пять ночи, и мне хотелось дать ему отдохнуть, но внутренний голос выворачивал меня наизнанку. Я настаиваю на своем…а меня не слышат. Я кладу трубку и еду домой.
Отрешенность моего состояния, меня подавляет уже долгие месяцы. Я плетусь от метро до дома, с мыслью, покушать. Желание покурить,… но желудок сосет, кладу сигарету назад и мечтаю, поскорей попасть домой. Поразительно, подходя к дому, замечаю, насколько все кругом неестественно замерло. Может быть, это только я вижу? Да, нет. Ни души, не впереди ни сзади, где все? Где гуляющие с младенцами мамы, где бабушки, которые, боясь упасть держат свой путь в магазин за хлебом и молоком? Никого, нигде. Почему? Как декорация все не живое. А время только пять дня. Странно!
С удивлением и грустью я подхожу к подъезду, набираю код на табло домофона… потом сбрасываю, не хочется будить мужа, жалко не выспался. Роюсь в сумке и достаю ключ, писк, дверь размагнитилась. Я тяну ее на себя и думаю. « Наконец- то починили". Четыре дня кто-то обрезал провода,... вечером восстановят, а к утру опять обрезают и дверь постоянно открыта. Почему я тогда не связала это с частыми звонками молчаний на мой домашний телефон? Все происходило последние четыре дня, а телефон пробивали почти две недели. Видимо вычисляя мой распорядок дня.
Я захожу в темный подъезд и подхожу к лифту, слышу, как захлопывается дверь, но нужного звука, о том, что сработал магнит я не слышу. Встаю с правой стороны лифта, с левой лестница наверх, сзади меня квартирная дверь. Не проходит и десяти секунд, как в подъезд влетает молодой парень. Он во всем черном, военные ботинки черные джинсы, черная куртка и шапка почти натянутая на глаза. Вбегает и встает рядом с лестницей, облокотившись на перила и держа руки в кармане куртки. Симпатичный, подумала я. На вид 20-23года. Я стою, и разглядываю его, он не смотрит на меня, стоит, смотря в одну точку. Глаза неспокойные, под ними синяки, похоже от недосыпания. Поток мыслей нарушает мой покой. В какой-то момент мне стало страшно и я, почувствовала, что наедине в темном подъезде с незнакомым человеком - опасно. Предчувствие беды во мне возрастает, но я сопротивляюсь: « Да, нет, он наверно к Максу на восьмой этаж. Не может быть, что он что-то может сделать. А может, не рисковать пойти пешком? Но стою как вкопанная и не могу тронуться с места. Внутреннее чутье меня не оставляет в покое и как- будто шепчет: « Позвони в дверь, беги, слышишь, беги», но я не слушаю и продолжаю стоять, ждать лифт. По времени прошло минуты три, когда лифт спустился и открыл двери. Я посмотрела на парня, он продолжал стоять. Я делаю, роковой шаг и переступаю порог лифта, как чувствую сильный удар в правый бок, ощущение этого удара меня преследовало всю жизнь, порой я оборачивалась, потому, что, чувствовала, как сводит, что-то с правой стороны. Я не осознавая происходящее, хватаюсь правой рукой за место удара и застываю на пару секунд в шоке, постепенно начинаю поворачиваться и чувствую, как по моей коже скользит что-то острое, пробиваясь сквозь пальто и свитер, но уже между лопаток. Я поворачиваюсь и спиной облокачиваюсь на стенку лифта. Чувствую, как что-то горячее струиться внутри меня и начинает отниматься правая сторона тела. Меня лихорадит. Только сейчас я начинаю осознавать, что произошло. Я поднимаю взгляд и смотрю в пробивающийся свет из окна на лестнице. В глазах меняются краски. Я теряюсь и боюсь даже нажать на кнопку своего этажа. Я молчу, все происходит в безмолвной тишине. Внезапно, за темнеющей пеленой в глазах, я вижу силуэт обидчика,…в его руке крупная отвертка, заточенная под шило. Наши взгляды встретились, на мгновенье и он исчез, не повторив третий контрольный удар, что и спасло, наверное, меня в тот момент и не позволило остаться в лифте навечно. Я боюсь пошевелиться, но набираю сил дотянуться до кнопки и нажать. Молюсь, чтобы двери закрылись, и он не передумал и не ворвался. Они закрылись. Доехав до третьего этажа, боюсь из лифта выйти. Страх, напряженность, сковали меня всю, я постоянно жду его возвращения. Найдя силы, дойти до двери, я судорожно начинаю звонить и стучать в нее ногами. Заспанный муж, в шоке открывает:
- Ты чего?
- Меня порезали.
- Чего? Не понял? – он не осознает сказанное.
Я прохожу на кухню и смотрю в окно, все та же пустота. Здесь я понимаю, что начинаю терять сознание.
- Раздень меня и отнеси в комнату, мне плохо,- в глазах все плывет.
Лежа я чувствовала себя лучше, что помогало мне быть в сознании.
- Что делать? – в шоковом состоянии, он потерял полностью всю сосредоточенность.
- А что в таких случаях делают? Вызывай скорою и милицию.
Череда глупых вопросов, вылетало из его уст. А как? А какой адрес? А что сказать?
- Дай мне телефон.
Он поднес мне трубку.
- Девушка здравствуйте! – я рассказываю ей о произошедшем.
Скорая, приехала минут через двадцать, поставили капельницу. Мне становилось лучше, но двигаться я не могла. Слышу разговор врача по телефону.
- Девушка 25лет, с колото-резанным ранением в области печени.
Тишина, на том конце… он получает направление в Боткинскую, это почти через всю Москву и в час пик.
- Да вы что с ума сошли, мы ее не довезем, - возмущается он,- Давайте ближе.
Как лезвием по сердцу звучали его слова: « Мы ее не довезем». Из моих глаз текут слезы. У меня не было другого выхода, как полностью доверить свою жизнь врачам. Я смотрела на них, как на богов. Беззащитность, когда от тебя уже ничего не зависит, ты в руках и воли господа.
Приехала милиция. Куча вопросов, наедине. Есть ли враги, любовники, тайные поклонники? Я пытаюсь на них ответить. Врачи настаивают на отклонении расспросов. В комнату влетает муж.
- Мать с Югославии звонит, что сказать?
« Господи, а что сказать? А вдруг меня завтра не будет, и что?»
- Говори, как есть.
Слезы не переставая, льются. - « Мама, мамочка, боже! Как ты это вынесешь» Сердце ноет, за всех родных, за их переживания. Господи, благо сын у родителей мужа остался, хоть он это все не увидит, а он такой маленький, ему ведь только два годика. Все время только одно в голове. Прошение к богу- « Не забирай меня, не делай больно тем кто меня любит и кому я нужна.»
Меня кладут на мягкие носилки, обычно на них носят безжизненные тела, но я то все чувствую, от каждого движения, я вскрикиваю от боли. Меня спускают по лестнице и выносят на улицу. Виднеется чистое небо голубое, даже солнышко светит. Но где та пасмурность час назад. Или это мне все кажется? Дорога до больницы, каждая кочка, держала меня в напряжении. Больно, а еще больше страшно от неизвестности и беспомощности. Как ужасно, когда от тебя ничего не зависит и приходиться полагаться на кого-то или на что-то. В начале седьмого, через двадцать минут пути, меня доставили, в приемное отделение.
Переложили на жесткие носилки, где мне стало намного комфортнее. Медсестра задают нелепые вопросы, я чувствую в них пренебрежение к себе.
- И кто тебя так?- с ехидством спрашивает одна.
- Не знаю. -"Что я могу сказать еще".
- И за, что тоже не знаешь?- язвительно спрашивает другая.
- Нет, - так противно было все это слушать. Такое впечатление, что меня привезли из притона, после пьяных или наркоманских разборок.
- Снимай с себя все,- командует одна.
- Но я не могу двигаться.
- Ну, здесь прислуг нет и у нас работы много.
Меня как отход общества вывозят в коридор, где сидят и ходят люди. Пожилая женщина, видимо сопровождавшая кого-то, стоявшая и слышавшаяся нашу беседу с медсестрами, подошла ко мне.
- Давайте я вам помогу.
- Спасибо.
Какое жуткое ощущение жалости к себе я перенесла. Слава богу, есть такие отзывчивые люди. Она помогла мне раздеться. Я осталась в нижнем белье. Мне холодно, меня колотит, я изможденная и единственное желание, чтобы все это закончилось. Проходящая мимо медсестра, сделала замечание:
- Белье тоже снимай, что врачи это делать должны.
- Так, что же, мне голой, тут посреди коридора лежать? Накройте меня, пожалуйста.
С барского плеча мне принеси не первой свежести одеяло. Кровь из моего ослабевшего тела не вытекала и только спустя три часа после ранения я попадаю в хирургию. Молодой врач, начинает осмотр.
- Мне нужно проверить глубину ранения, поэтому мы обколем это место новокаином.
- Я знаю, что глубоко, может не нужно меня мучить?
- Успокойся, но я должен убедиться, может, не нужно будет делать полостную операцию, а просто промыть и зашить рану.
Я покорно согласилась. Меня перевернули на живот, сделали пару уколов. Но когда он начал просовывать пальцы в рану, меня начало выворачивать от боли и я зарыдала.
- Все, все, больше не буду,- сжалился он.
Потом он обратился к медсестрам.
- Срочно в операционную, у нее началось, загноение ( перитонит)
В операционной, было темновато, много разной незнакомой мне техники. Другой врач сидящий перед монитором лапароскопии, начинает мне объяснять, свои действия. Что нужно какой-то маленький телевизор ввести в брюшную полость, под местным наркозом и посмотреть, какие органы задеты.
- Пожалуйста, дайте мне наркоз, я не могу больше это терпеть, у меня нет больше сил,- взмолилась я.
- Сейчас я позову анестезиолога, вы должны поговорить с ним, поскольку, лапароскопия делается под местным наркозом.
Высокий, плотный мужчина подошел ко мне и начал рассказывать о порядках наркоза в больнице,и при каких случаях им запрещают его использовать.
- Но вы понимаете, я уже не могу больше,- уже еле выговаривая слова, шептала я.
- Ну, в общем. Я, конечно, могу это сделать, только за отдельную плату.
Я улыбнулась, меня это так поразило!
- Сколько вы хотите за это?
- 20 долларов.
- Если я останусь, живой я вам дам 40, только позвольте мне, уже ничего не чувствовать.
Он ввел мне дозу наркоза, и я отключилась. Единственное, что я помню, но не могу сама себе это объяснить. Это длилось короткий момент.
Я поднимаюсь, и видимо покидаю свое тело. Ощущение свободы и умиротворенности окутывает меня. Я улыбаюсь и понимаю, как мне прекрасно, я ничего не чувствую, кроме спокойствия. Я свободна от всех людских чувств, только покой. Мне так хорошо и я порхаю, как птица. Я смотрю вниз и вижу свое бездыханное тело. Ощущение брезгливости и отсутствие желания возвращаться в него. Резко вдруг все меняется, и я представляю маму и папу, которые убиваются, в слезах надо мной. А мне им кричать хочется, как мне здесь хорошо, только не плачьте. Сын, как же мой сын? Мой маленький мальчик, как же он без меня? Нет, я не могу здесь остаться. Господи!- шепчу я, оставь меня, я не могу уйти сейчас. Я смотрю на себя сверху и не понимаю, что делают врачи, точнее я вижу только свое тело.
Внезапно все пропало. Я очнулась в палате, ночью.
На следующий день, я узнала, что это, было со мной. Сильная доза наркоза усугубила мою жизнестойкость. У меня началась клиническая смерть, врачи боролись за мое возвращение несколько минут. Поэтому не всегда платный наркоз может спасти нам жизнь, может и забрать.
Только спустя два дня, я наконец поела куриного бульона, который приготовил мне мой папа. Он держался мужественным. Но я видела, я чувствовала, как разрывалась от боли его душа. Я многое поняла в тот момент. Мы живем не ради себя, а ради близких нам людей. Я благодарила господа бога, за то, что он оградил моего сына, маму и папу от невыносимой тоски.
- Спасибо господи , за то, что я живу, теперь понимая ее смысл и предназначение.