Время – лекарь и злой мытарь, чьи поборы равны краже.
- Как посуда?
- Уже мыта.
- Полегчало?
- Ага, как же!
Потеряла себя в прошлом, пристрастилась кусать губы. «Мой малыш» - это, впрямь, пошло? «Все пройдет» - это так грубо.
Нахлобучив на бровь тучу, Солнце светит, но в треть силы. Кабы знала, что так лучше, без стеснения б голосила, да гасила бы боль брагой, без боязни прослыть стервой, да ждала б, что снега лягут и припудрят пейзаж серый.
В сослагательном – ноль толку, а «кабы» - холостой выстрел. Где же Вы, господин Толкен, мельче гномов мои мысли, злобней троллей. Идут ратью и на копьях несут ересь. Ах, как было б сейчас кстати это Ваше «Моя прелесть».
В нарушение всех правил, не пытаясь снискать славу, не желает зима править, и метели не шьют саван, темно-серых листов сойки не спешат покидать ветви.
Иногда ни к чему стойкость. Но кому-то ж Оно светит!