…Алиса проснулась, когда мама потрясла ее за плечо. Какой ужас! На компьютерном столике стояла пустая бутылка из-под вина, тут же – стакан и остатки колбасы. В Алисиных глазах метнулся мгновенный испуг.
- Что все это значит? – спросила мама, скорей устало, нежели строго.
Ответить Алисе было нечего, и она промолчала.
- Ты понимаешь – чем такое может кончиться?
Мамин голос звучал горестно, а не гневно, и Алисины уши полыхнули стыдом. Господи, до чего докатилась! На минуту в Алисе проснулась прежняя чистая и наивная девочка, но – только на минуту. Тягостные мысли изгнали детскую наивность, Алиса дерзко посмотрела на мать.
- Я уже взрослая, ты не можешь запретить мне что-либо.
- Ах, Алиса, Алиса…
… Мама не вышла к ужину, который виноватая Алиса в спешке приготовила. Нехотя хлебая невкусный суп, Алиса думала о том, что все в ее жизни идет кувырком, и неизвестно – наладится ли когда-нибудь. Вспомнились темные глаза доктора, удивленно глянувшие на нее в магазине. Везет же кому-то, такой мужчина…
Вечер Алиса промучилась в одиночестве. После выпитого вина чувствовала себя неважно, мерзкий привкус держался во рту и не давал забыть о сделанном. Из-под двери маминой спальни не выбивался свет, и Алиса решила, что мама уснула. Попробовала лечь и сама, но сон не шел. Сердито толкнув кулаком показавшуюся неудобной подушку, Алиса поднялась. В одной рубашке вышла в коридор и поскреблась в мамину спальню. От былой дерзости не осталось и следа, Алиса чувствовала себя несчастной и никому не нужной.
Неожиданно дверь распахнулась, словно мама стояла за ней и ждала Алису.
- Можно к тебе? – робко спросила та.
- Входи.
Мама повернулась и села на постель, не снимая голубого атласного халата. Сама не зная, как, Алиса очутилась на полу, у маминых ног, спрятала лицо в маминых коленях и разревелась.
- Бедная ты моя… - прошептала мама.
Эти слова подхлестнули Алису, и она, изо всех сил жалея себя, зарыдала уже в голос.
- Ничего, поплачь, легче будет, - сказала мама, - от слез, говорят, душа успокаивается.
Приглушенный мамин голос, как тихий осенний дождь, наполнял Алису спокойной печалью, в которой уже не было места отчаянию.
- Все пройдет, моя девочка, вечного ничего нет. И ты еще встретишь свое счастье, я в это верю. Только не позволяй себе сникнуть, поменьше жалей себя. Это – удел слабых и беспомощных, а ты у меня девочка сильная. Сможешь преодолеть это – дальше будет легче…
Алиса верила маме, ведь она тоже была сильной. А сильные люди не лгут. Но, ведь папа тоже был сильным и – солгал. Нет, это не ложь, это – предательство, это еще хуже. Ну и пусть. Он – слабый, а Алиса не может позволить себе быть такою. Нужно держаться. Вспомнился скандал в колледже, необходимость перевода в другой. Как это некстати!
Как это мама сказала – есть два вида людей: те, которым все равно, что они из себя представляют, лишь бы казаться хорошими окружающим, и те, кому важно оставаться незапятнанным перед самим собой. И совсем неважно, что при этом подумают остальные. А ведь мама права, быть честной с собой гораздо трудней, чем с другими. Себя не обманешь, как бы порой этого ни хотелось. И так непросто оставаться собой в любой, даже самой тупиковой ситуации…
Наревевшись, Алиса умылась и снова легла. Она успела подумать о том, что мама была права и в этом, - от слез полегчало, и провалилась в беспокойный, полный кошмаров сон. Она снова бежала по спутанным травам черного болота, а неведомое Нечто настигало ее. И спасения от этого не было, Алиса уже знала – еще шаг, другой, и она запутается в травах, покатится кубарем, и тут Нечто накроет ее и случится что-то ужасное…
… Мама договорилась о переводе Алисы в торгово-экономический колледж. Это было совсем не то, о чем мечтала Алиса, но деваться некуда, надо хоть какой-то диплом получить. Алиса старательно ходила на занятия, ничего не понимая в бухгалтерском деле, пыталась что-то конспектировать, потом это ей надоело, и она махнула рукой на все эти дебеты и кредиты. Теперь она отсиживала в колледже положенные три-четыре пары, не стараясь вникнуть в то, о чем вещали преподаватели, а потом поспешно бежала домой, где ждал ее свободный от «1-С бухгалтерии» компьютер.
Алиса словно очнулась от тягостного сна, вечерами она сидела за компьютером, писала мелкие «флэшки», шастала по Интернету. Иногда звонил Макс, она отделывалась ничего не значащими фразами. Макс, как и все то тревожное и нечистое, что произошло с нею, остался в прошлом, а будущее казалось Алисе слишком туманным и неопределенным, чтобы оставлять в нем место теням прошлого. Нет, кое-что из минувшего Алиса забывать не хотела. Например, арабские глаза доктора и свои переживания, связанные с ними. Конечно, она уже не строила детских планов соблазнения доктора, более того, она ничего не знала о нем, кроме имени и отчества, но ей представлялось, что то, что связано в памяти с доктором – это и есть настоящее, неподдельное. А такое Алиса уже научилась беречь.
Незаметно пролетел год, наполненный новыми заботами и хлопотами. А за ним еще одна зима, сменившаяся ранней и буйной весной. Лето же наоборот – выдалось прохладным и сырым.
Непонятно как, но Алисе удалось сдать экзамены и защитить диплом. Она подозревала, что во всем этом кроется мамина заслуга. Альбину Иволгину хорошо знали в Павлодаре, и уж, конечно, руководство колледжа пошло ей навстречу.
Ни о какой работе бухгалтера-экономиста, как в дипломе обозначалась Алисина профессия, речь не шла, и Алиса, проявив самостоятельность, устроилась продавцом-консультантом в магазин офисной техники. Эта работа ее устраивала, ведь с десяти утра до восьми вечера ее окружали не сухие столбики цифр, а новые, отличные машины, которые Алиса любила так, как некоторые любят лошадей или собак. Разумеется, она знала все о компьютерах, и могла разобраться в любой из тех машин, которые продавались в магазине. Она привязывалась к ним, как к живым существам, жалела, когда их продавали, в то же время ей более других продавцов удавались ее служебные обязанности, и владелец магазина ценил Алису.
Мама вздыхала, заговаривала об университете, но Алиса легкомысленно отмахивалась. Программист из нее не вышел, экономиста тем более не получится. Только бы не случилась еще какая-нибудь пакость, которая снова переломает устоявшийся порядок вещей.
Алиса была согласна на серую, ничем не привлекательную жизнь, только бы не было еще хуже…