Он уже видел это, да, именно это! Но где? Когда и где? В нынешней жизни иль в той, в которой он был так беззаботен, так молод и горяч... безрассуден!
В самой глубине его ветхой памяти медленно проплывали образы из прошлого, почему-то внезапно обретшие отчетливость, яркость, жизнь. Кажется, лишь протяни ладонь и тут же ощутишь материальность этих бестелесных теней; ощутишь реальность их присутствия здесь и сейчас; ощутишь то тепло, которое способно исходить лишь от живого, от настоящего. Люди-тени смотрят на него своими бездонными омутами глаз оттуда, откуда нет и не может быть возврата; преследуют и не отпускают от себя, порой лишая покоя и сна. Говорят, память с годами становится слабее и подчас напрочь забывается то, что когда-то было памятным и важным, но его память с годами становится отчетливее, чище.
Вот и сейчас, казалось бы в самый неподходящий момент, он уходит в себя, вырывая из множества образов самое близкое и дорогое: мама, в том же ситцевом платье в мелкий горошек-самом его любимом; друг Колька, который, пожалуй, был и остался навсегда его единственным другом; контуженный во время войны и поседевший до срока, сосед Иван, рассказывающий всегда одну и ту же историю про выстрелы и танки, про скудный солдатский паек, про боевого товарища, которого он почему-то всегда нарекал разными именами, при этом глаза его увлажнялись и взгляд становился отчужденным, словно он остался там, в той войне.
Мама, молодая и красивая, с длинной русой косой - предметом восхищения мужчин любого возраста! Потом, в погоне за навязываемыми шаблонами красоты, в парикмахерской за углом она навсегда расстанется с этим чудесным подарком природы!
Но это будет потом, когда он повзрослеет, если так можно назвать ребенка лет девяти - десяти. Сейчас в его памяти он - мальчишка, которому мама поет колыбельные песни.
У мамы такой тихий и нежный голос: " Сашенька, ты не спишь? Быстренько закрывай глазки и засыпай. Иди ко мне на ручки, я тебя покачаю. " Наклоняется и осторожно-осторожно берет его на руки, прижимает к груди, медленно начинает ходить по комнате - четыре-пять шагов в одну сторону, четыре-пять шагов в другую. Именно в этой маленькой комнатушке, в которой мог поместиться его целый мир, он был так безоблачно счастлив, как никогда в жизни!
"Баю-баюшки-баю, не ложися на краю: придет серенький волчок, тебя схватит за бочок
и утащит во лесок..." - почти шепотом мама поет колыбельную песню и в ее руках ему так мягко и так тепло, и так по-родному пахнет от фланелевого халата. Он не хочет закрывать глаза, он хочет продлить бесконечно-долго это сладкое, монотонное убаюкивание, но сон берет свое и уже еле-еле ощутимым движением его укладывают в кроватку.
Потом он будет петь эту колыбельную своему сыну... Это будет после. Многое произойдет в его жизни! А сейчас, когда он такой маленький, такой зацелованный и любимый, он и не догадывается, о том, что он будет забывать лишний раз позвонить, навестить ее. Он не догадывается о том, что однажды он принесет своей маме - своему самому родному человеку - так много переживаний, причинит так много боли и ее русые волосы разбавит сединой. Он не знает, что состарит ее раньше времени... и, может быть, не успеет попросить прощения. Мама простит его, своего единственного непутевого сына. Только он не знает о том, что он сам себя не простит никогда! Он поймет это в последний момент, когда будет держать мамины ладони в своих руках, стараясь удержать ее здесь, в мире живых... в мире солнца и света, в мире запахов и чувств; будет молить Всевышнего не забирать ее, такую родную и красивую, чувствуя необратимость, неизбежность происходящего.
Потом, стоя на коленях, он будет гладить ее поседевшие волнистые волосы, целовать ее остывающее лицо; впервые за долгие-долгие годы заплачет: "прости меня, мама...". И с этого момента за его спиной неотступно будет стоять белый ангел с мамиными глазами.
"Дяденька, не плачь!" - белокурый малыш лет трех заглянул Александру Петровичу прямо в лицо, возвращая его оттуда, из прошлого в мир реальный: в этот зеленый цветущий парк на самой окраине многолюдного, шумного города, на эту свежевыкрашенную скамью.
"Сашенька, не приставай к человеку!" - женщина в ситцевом платье в мелкий горошек, извинившись, взяла малыша за руку и медленно пошла по аллее парка. Он долго смотрел им вслед...