Маша проснулась на одной кровати с Витей, посмотрела на него, распластавшего свои пьяные ноги на одеяле, поморщилась, попробовала растолкать. Поняв, что это бесполезно, Маша села на край кровати и взглянула на часы: время обеда. "Ох, сегодня же выборы, - подумала она. - За кого же голосовать? Ох, как болит голова, какие выборы! За кого же я хотела голосовать? Вот так так... Надо вспомнить. Путин - наше все, голосуй за Путина, а не то снег в башка попадет, совсем мертвый будешь. План Путина - победа Единой России, мы едины, мы непобедимы, вместе мы сила, мы новый мир построим, мир без Путина, мир без диктатуры..."
В голове у Маши все перепуталось. Но тут проснулся Витя. Он-то смог втолковать ей, где нужно ставить галочку. "Власть должна быть преемственной", - сказал он и стал натягивать штаны. Маша вздохнула и погладила Вите рубашку. Взявшись за руки, они молча поплелись к избирательному участку.
Лидия Ивановна проснулась рано утром, в голове у нее крутилось одно слово: картошка. Лидия Ивановна собралась на рынок. Позавтракав кашей на воде, она взяла сумку, купленную десять лет назад по сомнительному каталогу, и отправилась на покорение цели. По дороге ей в голову пришло второе слово: выборы. Обматерив весь мир за свою забывчивость, Лидия Ивановна разрвернулась и пошла к избирательному участку. Зашла в кабинку, посмотрела на бюллетень, и вдруг ей в голову пришло еще одно слово: морковь. "Так, значит, купить картошки и моркови". Поставив крестик напротив первой попавшейся строчки, она помчалась на рынок.
Григорий Яковлевич проснулся ночью в холодном поту. Ему чудились страшные чекисты в черных пальто и очках, которые смотрят на него из черного окна. "Настал тот час, - шептал Григорий Яковлевич. - Или они меня, или я их". И заснул. А проснулся только вечером, и на лице его были видны следы упорной внутренней борьбы. Собравшись с силами, он дополз до избирательного участка. Дверь была заперта. "Откройте! - воскликнул он. - Именем избирателя!" Но никто не открыл Григорию Яковлевичу, потому как время выборов закончилось, и в будущее простирался путь по строго намеченному плану. Григорий Яковлевич сел на ступеньку и заплакал.
А Андрей Андреич до избирательного участка так и не дошел. Выпив с утра бутылку водки, он размахивал трусами с балкона, и ни один отрезок его мозга не был занят выборами. Его занимали совершенно другие мысли, которых нам, простым избирателям, не понять.