/Рассказ составлен из «перлов» авторов Прозы.ру/
Девушки были в возрасте «дозревших яблок», но что может остановить, если сам Исаак Ньютон, доказал неизбежность их падения?
Там за окном настоящая завируха. Он подошел к ней сзади, взял за плечи своими электрическими руками.
Взяв за плечи, с улыбкой сказал: — Можно между вами протиснуться? Он был худой, чуть выше среднего роста. Широкие плечи, да большие губы и нос уточкой… ничего особенного… кроме зеленоватых глаз и горячих рук как-то всё остальноё было расплывчато.
Слезы заволакивали глаза, но ноги сами шли. Она не понимала, чего она не понимает. Но делать нечего, пришлось идти дальше. Она подошла. Представила себя в его руках. Испытывала странное чувство наслаждения от ужаса, ядовито-сладкая истома поднималась к сердцу. Луна подсвечивала помещение, без потолка и крыши. На табурете в середине комнаты около костра, догорающего прямо на полу, сидел двухметровый кавказец, обросший черной шерстью так, что кожа видна была только на стопах. Она утонула в его волосах. Мясник упал навзничь на тлеющие поленья кострища. Волосы мясника стали скручиваться и дымить. Глаза в отсветах огня вспыхивали зеленым. Сзади была его горячая рука, которая её обхватила и слегка прижала к его теплому боку.
Такие чудеса случаются, когда среди попрошаек, проституток, актеров, вы видите своего старого знакомого, не верьте глазам своим, особенно если он журналист и хочет вжиться в образ, написать материал изнутри. Она получила ощущений по полной программе, и потом даже радовалась этому - сумасшедшая. Она получила удовольствие - это был один из немногих случаев, когда она испытала и оргазм, а не только вдохновение. Потом хулигану хотелось быть тем, чего касалась ее ладонь. И он склонялся пред девушкой, как ворсинки ковра от надавливания летящих стоп. Он замер, а она вытворяла себя, колдуя верхом.
Тонкие, неплотно сжатые губы скрывали выражение лица. Больше оно угадывалось по голосу, который, по правде говоря, тоже был скуп у нашего прохожего на оттенки.
Они молча поцеловались, а наш бывший прохожий, удержав за руку её порыв к засвистевшему на кухне чайнику, бережно погладив по щеке мокрой, от дождя, рукой и запутавшись пальцами в распущенных и разбросанных по плечам своей хозяйки волосах, нежно привлёк её к себе и уже слаще и желаннее поцеловал в послушные, припухшие немного ото сна губы, после чего она поспешила в помещение налево, откуда вместе со свистом чайника слышалось шкворчание жарящейся картошки, тем временем как мужчина разделся, повесил пальто на вешалку рядом с дверью, шляпу снимать не стал, а разувшись, прошёл прямо по коридору и войдя в комнату налево после той, в которой свистело и шкворчало, повесил её на другую вешалку, которая была похожа на вешалки в фойе домов культуры - никелированная стойка на трёх ногах с двумя крючкастыми рогами, третий, наверное, был отломан.
Вот здесь-то, наверное, прошибёт до холодного пота и заколет под левым соском, и пробежит мурашками по спине, и зашевелится (лишь бы только зашевелилось) - НЕУЖЕЛИ!
© Copyright: Любовь Шифнер, 2007