… Она напрасно думала, что, вернувшись домой, решит все свои проблемы. Никуда они не делись, только мама стала странно посматривать на Алису. Так, словно не понимала – что ей дальше делать с дочерью.
В первый же день после болезни, придя на занятия, Алиса разругалась с одной из преподавательниц, позволивших себе неуклюжую шутку в адрес «кормящих матерей». Маму вызвали в колледж. Алису в кабинет директора не приглашали, да она и не рвалась туда, поэтому не знала – о чем директор беседует с мамой. Алиса болталась в коридоре, разглядывала сто раз виденные плакаты и стенды, и нисколечко не боялась отчисления. Второй курс, кто ее отчислит? Хуже было то, что ее могли попробовать заставить извиниться перед «училкой». Извиняться Алиса не станет. Ни за что.
Алиса маялась в знакомом коридоре колледжа, а мама все не выходила. Пронесся мимо какой-то второкурсник, пискнув «мамаша», но Алиса не погналась за ним – лень. В последние дни ей все было лень. Она забросила свои любимые книги, редко присаживалась к компьютеру. Это Алиса-то, влюбленная некогда в книги и компьютеры, будущий программист-системщик. Как-то все враз надоело, не хотелось ни о чем думать, не хотелось ничего делать. Алиса чувствовала себя старушкой, все-все видевшей и знавшей, давно уставшей от жизни.
Мама вышла из кабинета директора и молча взяла Алису за руку. Первым побуждением Алисы было – выдернуть руку, но она что-то почувствовала. Что-то необычное, неизведанное раньше. Мама держала ее за руку не как маленькую девочку, а как равную себе, женщину, подругу. Держала успокаивающе, дружески.
- Ну что? – спросила Алиса.
- Дома. – Коротко сказала мама.
Возникшая от соприкосновения рук близость льдинкой истаяла, пока ехали на автобусе домой. Алиса задиристо поглядывала на маму и обдумывала – как именно она откажется извиняться перед «училкой». Однако ничего говорить не пришлось, мама все сказала сама. Войдя в прихожую, она сбросила подбитый мехом плащ, и устало сказала:
- Тебе надо перевестись в другой колледж. Я попробую это организовать.
- Почему? Из-за скандала?
- Да.
Мама всегда была немногословной, и сейчас в нескольких коротких фразах объяснила дочери, что оскорбленная ею молодая преподавательница – дочка высокопоставленного чиновника, и замять скандал не удастся.
Алиса капризно дернула головой и ушла в свою комнату. Она не хотела в другой колледж, тем более что программистов выпускал только этот. Чего ради она должна терять ею же выбранную профессию?
Ночью, когда мама уже легла, Алиса прокралась в гостиную и унесла из бара бутылку вина с пестрой наклейкой. Вернувшись в свою комнату, она вспомнила, что не взяла с собой стакан, но идти за ним на кухню не решилась. Пришлось пить вино прямо из горлышка. Оно оказалось сладким и неприятным. Каким-то приторным. Преодолевая отвращение, Алиса в несколько приемов выпила вино и стала ждать. Она уже знала, как это бывает, когда хмель теплой волной расходится по телу. И он не заставил себя ждать. Алиса уселась перед зеркалом и показала язык своему отражению. Скандал в колледже показался ей смешным пустяком, и она махнула рукой. Ее отражение сделало то же самое. Ну и правильно, подумаешь – высокопоставленная дочка. Ну и черт с ней. Пусть сама уходит из колледжа, если ей с Алисой невмоготу.
Захмелевшей Алисе было море по колено, и она хихикнула, представив себе, как ненавистная «училка» увольняется. Потом мысли перескочили на Макса, и Алиса надулась. Благодаря маме она вляпалась в этот брак, вот пусть мама с Максом и объясняется. О первопричине скоропостижного замужества Алиса уже не думала.
Потом ее потянуло за компьютер. Послушно загрузилась «Windows», и Алиса бессмысленно уставилась в монитор. Что же она хотела сделать? Забыла. Сладко кружилась голова, пальцы утратили обычную верность, и лезли по клавиатуре куда попало. Поняв, что ничего полезного ей сегодня сделать не удастся, Алиса выключила компьютер.
Потом опьянение пробудило в Алисе агрессивность. Пометавшись по комнате, она бухнулась на кровать и принялась строить планы мести. «Училке», отцу, тем двум хмырям, подпоившим ее и испоганившим ей жизнь…
Незаметно она уснула. Спала без снов, словно в яму провалилась, а, пробудившись, не сразу вспомнила, отчего так паршиво себя чувствует.
Проснулась Алиса раньше мамы, успела спрятать следы своего вчерашнего разгула, приняла душ и тщательней обычного почистила зубы. Когда мама вошла на кухню, Алиса сидела за столом, умытая и причесанная, а на столе негодующе булькал закипевший чайник.
Чай пили молча. Мама думала о чем-то своем, Алиса тоже. Потом мама сказала:
- Сегодня посиди дома, я наведу справки о других колледжах.
Алиса без слов кивнула, подумав при этом, что папа, прежний папа, просто так бы не сдался, сумел бы защитить Алису. А уж в случае плохого исхода обязательно добавил бы к маминой фразе что-нибудь, вроде: «Не грусти, Заяц, прорвемся». Но папы не было, он теперь пил свой утренний чай где-то в другой части города, в чужой квартире и с чужой женщиной.
Мама быстро собралась и ушла на работу. Алиса помыкалась по квартире, не зная, чем занять себя, и уселась в кресло с ногами. Она впервые с грустным удивлением подумала о том, что у нее нет подруг. Были папа с мамой, потом был Макс, а подруг, таких, чтобы можно было поделиться сокровенным, не было. Как-то так вышло, что Алисе хватало общения в семье, а свободное время поглощал обожаемый компьютер. Папа купил его, давно, еще, когда Алиса только заинтересовалась информационными технологиями после школьных уроков информатики. Машина старела, ее несколько раз апгрейдили, а потом и вовсе поменяли на более современную, с мощным, в 2,8 гига процессором и сверхбыстрой памятью. Алиса относилась к компьютеру, как к живому существу, она даже разговаривала с ним. Потом, когда все вокруг Алисы завертелось сумасшедшим колесом несчастий, компьютер как-то незаметно отошел на второй план. Она все реже и реже сидела перед монитором, а, переехав к Максу, и вовсе забыла свой «Пентиум» у мамы. Теперь он сиротливо стоял на изящном столике, изготовленном на заказ, по Алисиным эскизам, и праздно пылился. Алисе стало жаль компьютер. В ней проснулась прежняя девочка с доверчивыми глазами и душой, наивно открытой всему миру.
Пошарив в столике, Алиса нашла мягкую, «компьютерную» фланельку и флакон жидкости для ухода за оргтехникой. Тщательно протерла монитор, клавиатуру, почистила коврик для мыши. Эти мелкие заботы как-то отвлекли от скандала в колледже, от вчерашнего Алисиного пьянства и сегодняшнего чувства вины за него.
А потом позвонил Макс, и окончательно испортил настроение своим нытьем. Да что, на ней свет клином сошелся, что ли? Нашел бы себе другую, благо – не урод какой-нибудь, да и человек солидный, обеспеченный.
Отбоярившись от Макса, Алиса с тоской посмотрела в окно. Там буйствовал ветер, летел снег вперемежку с дождем. Неприютно было на улице, как и в Алисиной душе. А в квартире вообще тоска, хоть в петлю лезь. Алиса вздохнула и стала одеваться. Просохшие после душа непокорные кудри она с трудом собрала в хвост на затылке и упрятала под шапочку. Влезла в куртку и вышла из квартиры. Знакомая надпись, вырезанная на стенке лифта давным-давно кем-то из соседских мальчишек, показалась милой и детской. «Лиса Алиса» - так ее дразнили в детстве, прицепившись к имени. По мнению Алисы, в ней не было ничего лисьего.
Сразу у подъезда резкий порыв ветра едва не сбил Алису с ног, в лицо сыпануло снежной крупой. «И чего дома не сиделось?» - запоздало подумала Алиса, но возвращаться не стала. Бесцельно пошла куда-то по улице, стараясь поворачиваться так, чтобы ветер дул в спину. Скорее бы настоящая зима. Город станет чистым и чинным, исчезнет слякоть, а там, глядишь, и Новый год. Алиса по-детски любила Новый год, самый лучший праздник. Она всегда сама наряжала елку, старалась подольше не заснуть в новогоднюю ночь. Новый год был связан у Алисы с неким таинством, волшебством. И подарки, тайком подложенные родителями под елку, тоже казались необычными, волшебными.
В этом году зима не спешила. Снег, выпавший в начале ноября, не продержался и дня, потом опять потянулись мокрые осенние будни. Ноябрь уже кончался, а зимы все не было. Разве эту круговерть дождя и ледяной крупы можно считать снегом?
Пройдя пару кварталов, Алиса замерзла и зашла в гастроном погреться. Она покрутилась у витрин со сладостями, потом неожиданно для себя оказалась в винно-водочном отделе. И уж совсем негаданно купила бутылку дешевого вина. У Алисы не было с собой ничего, кроме крошечной дамской сумочки, и девать купленную бутылку было совершенно некуда. Она не догадалась спросить у продавщицы пакет, и двинулась со своей криминальной покупкой к выходу. Ей казалось, что все немногие покупатели осуждающе смотрят на нее, и щеки ее горели от стыда. Высокий мужчина в осеннем пальто и котиковом кепи, стоявший перед витриной, обернулся, и на Алису глянули знакомые темные глаза. Боже мой, это же доктор! Валерий Антонович! В другой ситуации Алиса непременно подошла бы поздороваться, а сейчас, с этой чертовой бутылкой в руках… Алиса позорно сбежала из магазина.
Уже на улице она попыталась пристроить свою покупку под курткой. Это получилось плохо, бутылка все время сползала вниз, и ее приходилось придерживать рукой. На ее счастье рядом с магазином оказалась автобусная остановка, к которой тут же подрулил полупустой автобус. Алиса прыгнула в него и забилась в угол салона. Как и в магазине ей думалось, что все пассажиры знают о том, что она прячет под курткой бутылку «бормотухи», и чувствовала она себя крайне неуютно.
Дома Алиса расположилась в своей комнате, на этот раз прихватив из кухни стакан и кусок колбасы из холодильника. Из стакана пить было легче, чем из горлышка, а, заев колбасой мерзкую на вкус жидкость, Алиса почувствовала облегчение. Она уже знала, что будет дальше, и с нетерпением ожидала алкогольной эйфории. В этот момент она не думала о том, что скажет мама, не думала и о последствиях своего поступка. Просто знала, что сейчас тоска никчемного существования сменится радужными хмельными грезами. И это казалось ей единственным выходом из тупика…