Он нежно поглаживал мою обмякшую ладонь... В этот момент на сознание, подобно цунами, нахлынули воспоминания: бессонные, полные тоски ночи, мокрая от слез подушка, хинная горечь обиды, всепоглощающее чувство одиночества и ненужности... Мои щеки запылали, в ушах тихо зазвенело, на глаза навернулись слезы и вдруг стало трудно дышать. Но, глубоко вздохнув, я совладала с собой и, глядя ему прямо в глаза, с нотками отчаянья в голосе тихо произнесла: “Да”.
Я пошла на этот шаг сознательно. Знала, что легко не будет, что обрекаю себя на несчастливое существование рядом с человеком, к которому не чувствую ничего, которого, скорее всего, своим решением также обрекаю на несчастье. Все знала, но... Одна-единственная мысль придавала сил, вселяла уверенность в том, что сделать надо только так и никак иначе.
Я должна была освободиться от того, кто превратил мою жизнь в ад. Кто каждый вечер приходил на час-два и уходил, оставляя один на один с тоской, одиночеством и разрывающей сознание мыслью: “Он пошел к ней, к своей законной супруге. Войдет домой улыбающийся, поцелует, будет убаюкивать ее интуицию заранее заготовленными байками о том, как у него сломалась машина, как пришлось срочно вызывать эвакуатор, после ехать на СТО. А ночью, чтобы окончательно развеять подозрения, будет ласкать ее, гладить, целовать, жарко дыша в ухо и будоража мимолетными касаниями языка... Точно так же, как накануне вечером ласкал меня. И, задыхаясь от страсти, приближая наступление райского блаженства, прошепчет другой женщине те же нежные, безумные слова любви, что перед тем шептал мне”.
Я должна была уничтожить, сжечь все мосты между собой и тем, к кому накрепко прикипело сердце, кто на протяжении двух лет был моим спасением, моей отрадой, и, вместе с тем, причинял немыслимую, нестерпимую боль.
Каюсь, помимо нормального для любой женщины желания устроить свою жизнь, разъедающая душу жажда мести жгла меня изнутри, лишая покоя. Я хотела, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре, чтобы ему было так же плохо, больно, горько от мысли, что меня ласкает другой. От сознания того, что каждую ночь я дарю другому те ласки, которые раньше были предназначены лишь для него. Что теперь я принадлежу человеку, с которым мне, возможно, лучше, чем было с ним. Что я счастлива с другим и забыла о нем...
Не знаю, чего я ждала, на что надеялась... В предсвадебной кутерьме и суматохе праздника искала глазами фигуру любимого. До самого последнего момента -- когда муж усадил меня в свой роскошный “Мерседес” и укатил в огромный особняк, где мне предстояло начать новую жизнь -- я втайне надеялась на чудо. Ждала, что вот-вот на пороге появится мой любимый, мой Максим, и все изменит. Хотела, чтобы он остановил этот фарс, забрал меня и увез далеко-далеко -- туда, где мы с ним будем счастливы вместе. Наивная дурочка!..
Он пришел ко мне на работу спустя три дня после свадьбы. Но не затем, чтобы вернуть потерянную любовь. Просто поздравил и пожелал нам с Димой счастья. И даже после этой встречи я еще долго в глубине души лелеяла надежду на то, что Макс решится. Скажи он тогда: “Ты нужна мне!”, я отреклась бы от обеспеченной жизни, устроенного будущего за каменной стеной удачного брака. Но он не произнес этого...
В новой для меня роли жены самым большим испытанием стала первая брачная ночь. Двухнедельное знакомство с преуспевающим бизнесменом Дмитрием Лебедевым переросло в брак с такой стремительностью, что до свадьбы жених просто не успел вкусить запретного плода. Наше с ним бракосочетание состоялось в лучших традициях пуританской морали -- мы были абсолютно “невинны” друг перед другом. Но даже и в ту, самую “первую” ночь ничего не произошло: приехав домой под утро, я сослалась на жуткую усталость, и влюбленный по уши муж пожалел меня, великодушно освободив от выполнения супружеского долга. Я не любила его, но то, с какими вниманием, заботой и обожанием Дима относился ко мне, не могло не вызывать благодарности. На следующую ночь, видя, как сильный мужчина мучается, желая меня и боясь быть отвергнутым, я пожалела его...
Когда вышла из ванной, он сидел на кровати, не решаясь раздеться. Я молча подошла, обняла мужа, прижав его голову к своей полуобнаженной груди, потерлась щекой о мягкие кудри. Он замер на мгновение, а потом... Каждое его прикосновение излучало мощный импульс нежности, очевидно, передавшийся и мне. Я испытала прилив желания, когда он ласкал меня: бережно гладил руки и грудь, покрывал поцелуями лицо, не осмеливаясь на более дерзкую ласку и лишь слегка пощипывая губы своими мягкими губами. Перехватив инициативу, прикрыла глаза, представила, что рядом со мной Макс. И уже в следующий, жаркий момент близости поймала себя на том, что сгораю от страсти в объятиях нелюбимого мужа...
Я не слишком скрывала свою нелюбовь -- за те полгода, что мы прожили вместе, ни разу, даже в аффекте страсти, не сказала ему трех заветных слов -- тех, что часто повторяла Максиму. Дима же не уставал твердить о своей любви, и у меня не было причин не верить ему. То, с какой нежностью муж смотрел на меня, как старался сделать приятное, баловал и берег, говорило о его чувствах красноречивее любых слов. Мне это, признаюсь, льстило... Я знала, с какой завистью девушки относятся к тому, что кому-то удалось “захомутать” самого Лебедева -- молодого, богатого, умного, импозантного! Была наслышана о донжуанской репутации Димки и его похождениях до нашего знакомства. Прекрасно понимала, что многие дамы готовы пойти на многое, лишь бы оказаться на моем месте. Голос разума подсказывал: может быть, впервые в жизни мне выпал счастливый лотерейный билет, и такой удачи не повторится уже никогда. Но... разум и сердце зачастую не мирятся. Я не любила Диму...
Несмотря на это обстоятельство, мужу не в чем было меня упрекнуть. Хоть душа рвалась к Максу, а память возвращала к прошлому, я не сделала ни одной попытки увидеться с бывшим возлюбленным. Больше того, когда однажды Максим позвонил с просьбой о встрече, я, подавляя желание тут же кинуться к нему, ответила отказом. Чувство вины или благодарность за безграничные Димкины любовь и терпение заставили меня поступить именно так, не знаю. Может быть, то и другое сразу. Наверное, по этим же причинам за год совместной жизни мы с ним ни разу не поссорились. Отсутствие должных чувств я старалась компенсировать мужу лаской, вниманием, заботой. Он принимал их с благодарностью, в ответ выкладываясь по полной программе -- каждый день присылал цветы, осыпал дорогими подарками, делал приятные сюрпризы, водил по концертам, ресторанам, театрам, ночным клубам. Благо, эти проявления романтики были не накладны для его кошелька. Не могу сказать, будто мне не нравилось жить в роскоши, но... Иногда я тосковала по коротким часам счастья с Максом -- в номерах захудалых гостиниц и убогом интерьере съемных квартир...
А летом мы с Димкой поехали отдыхать. Две недели прошли словно во сне -- море, пальмы, теплый песок, диковинные фрукты. И здесь мне явилось чудо... Палящие лучи тропического солнца растопили прагматичную оболочку бизнесмена Дмитрия Лебедева. Я открыла для себя мальчишески задорного мужчину с душой юноши. Он читал стихи под шум прибоя, состязался в плаваньи с загорелыми креолами, нырял за ракушками и носил меня на руках по всему побережью, вдоль кромки ласкового моря. Теплая тропическая ночь стала свидетельницей того, с каким жаром мы отдавались друг другу на песчаной отмели...
Домой мы прилетели ранним субботним утром. Счастливые, загоревшие, в обнимку вышли из терминала, и тут в толпе встречающих я увидела его. Максима. Он стоял у колонны, держа в руках букет моих любимых цветов. Я растерянно обернулась к мужу, перехватила его застывший взгляд... В ушах зашумело, перед глазами поплыли разноцветные круги, и я впервые в жизни потеряла сознание.
...-- Сейчас приглашу вашего мужа, -- сказала врач, осмотрев меня. -- Он очень переживает. Но все же постарайтесь, чтобы его визит был недолгим, вам сейчас нужен покой.
Дима боком вошел в светлую палату, робко присел на краешек кровати, потупив взгляд, взял мою руку в свои и, легонько поглаживая пальцами ладонь, тяжело вздохнул:
-- Я все понимаю. Ты любишь его. Я знал это все время... видел сегодня. Мне горько осознавать, что мои чувства остались без ответа, но я слишком люблю тебя, чтобы допустить, чтобы ты мучилась рядом с нелюбимым человеком... рядом со мной... Поэтому ты можешь быть свободна, как только пожелаешь. Естественно, ты ни в чем не будешь нуждаться, я позабочусь об этом...
Боже, разве думала я, сказав “да”, что получится именно так?!
Слова были излишни. Я приподнялась и крепко обняла сникшего мужа. Взъерошила мягкие светлые кудри, покрыла поцелуями лицо. Он с недоверчивым удивлением ответил на мою ласку, вопросительно глядя в глаза.
-- Дурачок! -- жарко выдохнула ему в ухо. -- У нас будет ребенок!
В ответ на его вспыхнувший, заметавшийся взгляд радостно засмеялась и прошептала еще три слова. Те самые, которых никогда ему не говорила...