В музее строителей Сыктывкара одно время работала директором Галина Иноземцева. Как редактору многотиражки «Голос строителя», мне время от времени приходилось с ней встречаться, и постепенно я проникся к этому человеку своеобразной симпатией. Галина была фанатичкой. Она была настолько фанатичной, что даже любовные истории, которых, казалось бы, в юности не избежал никто, и те прошли мимо нее. Такая «че гевара» в юбке и жила, как «монахиня социализма». У нее была одна любовь – коммунизм. И одна вера – в людей, братство, великую миссию советского народа.
Показывала мне свои фотографии середины 60-х: вот она выступает с трибуны областной комсомольской конференции, а в президиуме сидит космонавт Волынов; вот она на первомайской демонстрации трудящихся со знаменем и почетными орденоносцами. Вот она лидер комсомольской организации «Комистроя», бригадир отделочников...
Работала много, тяжело. Вспоминала, как на сквозняках застужались молодые девчонки: «Однажды, в самый канун Великого Октября, нужно было сдать дома напротив университета. Холодина была градусов за двадцать. Но все время раздавалось: «Быстрей-быстрей, к юбилею». Несколько вечеров к ряду мы не уходили домой до 11-12 часов ночи. Приедет парторг вечером, привезет сумку бутербродов: «Ай, молодцы девочки, давайте еще поднажмем!» Мы работали воодушевленные, с песнями, с чувством, что делаем очень важную для страны работу. Идея, как говорится, была! Так сейчас никто не работает».
При этом у нее... не было квартиры. У построившей и отделавшей квартиры в сотнях домов Сыктывкара не было своей квартиры! Очередь Иноземцевой уходила то в пользу молодой семьи, то в пользу ветерана (а их становилось все больше), то ей самой было неловко тревожить высокое начальство. О Галине просто забывали. А она все ждала, думая, что вышла какая-то ошибка. Ведь у нас все во имя человека. А она кто?
Жила с мамой в двух комнатах в общежитии. С горечью смотрела на новые нравы. Те, кто больше других кричал: «Быстрей-быстрей», уже шумели: «Ускорение! Демократизация!..»
В середине 90-х вышла на пенсию. Однажды Галину увидели в Вознесенском храме в Кируле. Она бы, наверное, смогла пережить то, что преданы оказались идеалы ее юности. То, что ее использовали, обманули. Образовавшаяся пустота, которая саднила, надрывала сердце медленно, робко начала заполняться новой верой. Но...
Мама Галины пережила свою дочь. Она вроде бы сильно болела, была лежачей. И Галина каждую свободную минуту бежала домой, чтобы накормить ее, поменять белье, поговорить, утешить. Однажды вернулась с полпути домой, что-то забыла, и увидела, что мама... поет на кухне, возится с кошкой, в комнате пахнет яичницей. Галя ахнула – чудо какое-то! «Мама! Как же ты встала?» Галина была готова поверить в чудо своих молитв к Господу. Но чуда не было. Мать, застигнутая врасплох в связи с симуляцией, зло и в полноте сил огрызнулась: «Ты должна за мной ухаживать. На то ты и дочь! Я заслужила это...»
Галина Иноземцева села в кресло и умерла.
Человек может потерять веру в идеи. Но не в людей. Иноземцева. Фамилия человека, который жил на иной земле. Не в Царствии Небесном, но на земле, где есть верность, любовь, братство. Иная земля – Иноземцева. Землю обетованную искавшая...