...
- Неужели это действительно произойдет и ничего с этим не сделать? - с болью и пока еще живой надеждой спросил юноша.
- Ничего нельзя поделать - медленно ответил я, сидя напротив него.
- Неужели нет никакого выхода? - спросил он, как будто не веря в мои ответы.
- Никакого. - ответил я.
- Но ведь это так несправедливо! Не может быть - это так несправедливо! - вскричал юноша.
- Может - ответил я.
- Как много холода в твоих ответах, как много! - он не верил сам себе.
- Возможно - ответил я, сидя напротив него.
- И даже ты ничего не можешь сделать? - юноша начинал понимать.
- Ничего - сказал я.
- Как же тогда жить? Как тогда быть счастливым? - юноша успокоился, и, кажется, глубоко, в первый раз задумался.
- Жить и быть счастливым - ответил я.
- Но это печально. Нет, не печально, в этом какая-то бесконечная печаль, несоизмеримая с возможностью счастья.
- Да, это так. - ответил я.
- Но в чем смысл этого маленького счастья в бездонном море печали?
- Тончайшего луча света иногда достаточно, чтобы осветить вселенскую темноту. - смотря в сторону, ответил я.
- Но ... почему тогда ты говорил, что ничего нельзя сделать? - юноша, казалось, был удивлен своим открытием.
- Я не могу дать тебе больше этого тончайшего луча света. - я старался говорить убедительно.
- Этот тонкий луч счастья - это надежда? - я видел, что в этом вопросе юноша мыслил.
- Нет. Этот луч - ее отсутствие.
...