Игорь Феликсович Гунгер был звукооператором. И профессию свою очень любил. А ещё он любил давать полезные, с его точки зрения, советы, как улучшить работу цеха звукозаписи. То, что для внедрения его полезных советов надо не только перестроить всю налаженную работу звукоцеха, но и перестроить систему взаимодействия цеха с другими цехами студии, ему в голову как-то не приходило.
Советы он давал часто. Создавалось впечатление, что он перманентно беременен всяческими советами, а рожать их повадился ходить в мой кабинет.
От этих регулярных визитов я постепенно дозрел до кондиции. При виде входящего Гунгера, у меня появлялось желание хватить его чем-нибудь увесистым по голове и похоронить за свой счёт. Удерживал только Уголовный кодекс, и, в частности, статья об ответственности за преднамеренное убийство при отягчающих вину обстоятельствах.
Однако, как ни странно, выход из создавшегося тупика подсказал сам Гунгер.
Однажды он влетел в мой кабинет с пунцовым от возмущения лицом и сообщил, что в тонателье кто-то поставил табуретку на микшерский пульт. Я сказал, что это действительно безобразие и поинтересовался, снял ли он эту табуретку.
Гунгер ничего не ответил, повернулся и ушёл.
И тут меня осенило. Давая свои ценные полезные советы, Гунгер утверждал, что внедрить их очень легко и для этого достаточно поручить эту работу одному толковому человеку, хорошо знающему технологию звукозаписи.
Я завёл тетрадь, в которую аккуратно записывал всё, что рождала буйная фантазия Гунгера, не забывая поставить дату внесения совета, с указанием его мнения, что внедрить это очень просто. Постепенно таких записей накопилось изрядное количество.
Тогда я пригласил к себе Гунгера и сказал, что внимательно рассмотрел все его предложения, нашёл их очень полезными и поручаю ему работу по внедрению этих предложений в технологию звукозаписи.
- Позвольте, - прервал меня Гунгер, - но у меня нет времени для этой работы. Я ежедневно занят на звукозаписи кинофильмов и киножурналов.
- Ну, это не причина, - ответил я, - на время внедрения Ваших предложений мы освободим Вас от работы по звукозаписи, а чтобы Вы не пострадали материально, сохраним Вам среднюю зарплату за полгода.
- Извините, - снова прервал меня Гунгер, но это очень трудная работа и вряд ли её сможет выполнить один человек, даже если освободить его от других обязанностей.
Тут я вытащил из стола свою тетрадь и спросил его, когда он врал: тогда, когда говорил, что внедрить его предложения просто или врёт теперь, когда говорит, что внедрение - дело очень трудное.
Гунгер как-то обмяк, как футбольный мяч, из которого выпустили воздух, и ушёл, не попрощавшись.
Больше полезных советов он не давал. Как Вы думаете, почему?