Статьи о творчестве О. Э. Мандельштама

Исследование имеющее своей целью установление правильной датировки написания
О. Э. Мандельштамом стихотворения «О, для чего ты погибала, Троя?», а также
анализ некоторых загадок и неслучайностей данного текста.

О, для чего ты погибала, Троя,
И выдуман был Одиссеем конь,
Каких изменников, каких героев,
Испепелил бенгальский твой огонь?

Зачем не откупилась ты от тлена,
В свечении своих бессмертных риз,
Похожая на молнию, Елена,
И был забыт лысеющий Парис?

А, может быть, влюблённые для вида,
Целуются они, обнажены,
Лишь на картине юного Давида –
Две декорации с одной стены…

И юноша, исполненный отваги,
Лишь в те минуты юн и именит,
Когда в устах ослепшего бродяги
Его шальная молодость звенит.

Исчезло всё. И рыцари, и боги
Истёртые в один летучий прах.
Пустынный вихорь ходит по дороге,
Сухую пыль вздувая в лопухах.

Гудит, гудит, расходится кругами,
Вновь возвращается на прежний путь,
И словно пыль, скрипит под сапогами
Мозг Одиссея и Елены грудь.

Но брошенное волей бутафора
На землю, где убийство – ремесло,
Чудовищное яблоко раздора
За три тысячелетья проросло.

И вот опять похищена Елена,
Да только, чья Елена, - не поймёшь,
Опять сзывает хриплая сирена
Созревшую к убою молодежь.

Уступленная недругу без боя,
И брошенная, как троянский конь,
Европа бедная, покинутая Троя,
Ты погибаешь на коленях стоя,
Не испытав железа на огонь.

 Стихотворение О. Э. Мандельштама « О, для чего ты погибала, Троя?» - палиндромично.
 В первой строфе: конь – огонь. Во второй строфе: тлена – Елена. В последней строфе: огонь – конь. В предпоследней строфе: сирена – Елена. И так далее.
 Вспомним, что первый сборник стихов О. Э. Мандельштама « Камень» открывался стихотворением «Звук осторожный и глухой» 1908 Это не случайность. « Звук осторожный и глухой» - представляет из себя совершенный и абсолютный палиндром. Это полноценный брат известного палиндрома Афанасия Фета «Уснуло озеро; безмолвен чёрный лес» Смотри пародию, или так называемый палиндромон Д. Д. Минаева, именно на стихотворение А. Фета «Уснуло озеро; безмолвен чёрный лес» в книге М. А. Гаспарова «Избранные статьи» Новое Литературное Обозрение. Москва 1995г.
Фёдор Сологуб был одним из самых любимых поэтов Осипа Мандельштама. Это тоже не случайность. Последнее стихотворение написанное Фёдором Сологубом 30 июля 1927 года, -также является абсолютным палиндромом. «Подыши ещё немного Тяжким воздухом земным, Бедный, бедный воин бога, Странно зыблемый, как дым» Я привожу только первую строфу этого стихотворения. Всё это наводит меня на весьма, и весьма любопытные размышления. О палиндроматических стихах мы сказали, если не так много, но достаточно. Поговорим теперь о другом.
К вопросу о датировке написания стихотворения О. Э. Мандельштама «О, для чего ты погибала, Троя?» Словарные, а также интонационные совпадения с указанием источников и дат.

1. Созревшую к убою молодёжь. ( Текст Трои.)
2. У нашей святой молодёжи (ноябрь 1933)
3. Уж я не выйду в ногу с молодёжью «Сегодня можно снять декалькомани» 1931

1. Мозг Одиссея и Елены грудь. ( Текст Трои.)
2. Чудовищное яблоко раздора. ( Текст Трои.)
3. Чудовища с лазурным мозгом «Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть» 1933

1. И был забыт лысеющий Парис (Текст Трои.)
2. Мертвы Елена и Парис ( Перевод О. Мандельштама «Большого завещания» Франсуа Вийона 1913

1. И юноша, исполненный отваги (Текст Трои)
2. Когда скользит, исполненный отваги (разночтение строки: Железный пух в морозной крутят тяге (из стихотворения памяти Андрея Белого «Меня преследуют две – три случайных фразы» Январь 1934

1. На землю, где убийство – ремесло (Текст Трои)
2. И убийство на том же корню «Флейты греческой тэта и йота» 7 апреля 1937

1. Лишь в те минуты юн и именит (Текст Трои)
2. И казнями там имениты дни «Уж я люблю московские законы» 1934
3. Вы, именитые вершины «Пластинкой тоненькой жиллета» 15 – 17 декабря 1936

1. Не испытав железа на огонь (Текст Трои)
2. «Идут года железными полками» 22 мая 1935
 В этом же стихотворении много таких слов, как: железясь, железная, железен, железна, железе.
 
1. Истёртые в один летучий прах (Текст Трои)
2. Ты отдай мне моё, остров синий, Крит летучий «Гончарами велик остров синий»
март 1937
3. И в кулак зажимая истёртый «Стихи о неизвестном солдате» 1 -15 марта 1937

1. Уступленная недругу без боя (Текст Трои.)
2. Как все друзья, как недруг этот «Ты должен мной повелевать» май 1935
3. Недуги – недруги других невскрытых дуг «Я видел озеро стоявшее отвесно»
4 марта 1937
 
1. Лишь в те минуты юн и именит (Текст Трои)
2. Ни на минуту не веря в разлуку «Словно гуляка с волшебною тростью» 1932
3. И, может быть, в эту минуту «Татары, узбеки и ненцы» ноябрь 1933

Характерные для поэтики Осипа Мандельштама мелькания реторических (риторических)
планов, выражаемые при помощи словесных повторов, зачастую несколько видоизменённых в стихотворении «О, для чего ты погибала, Троя?»

 Конь, огонь, огонь, конь. И выдуман был Одиссеем конь. Мозг Одиссея и Елены грудь. Похожая на молнию, Елена. И вот опять похищена Елена. Да, только чья Елена, не поймёшь. Сухую пыль вздувая в лопухах. И словно пыль скрипит под сапогами. Но брошенное волей бутафора. И брошенная, как троянский конь. Европа бедная, покинутая Троя. О, для чего ты погибала, Троя? Ты погибаешь на коленях стоя. Его шальная молодость звенит. Созревшую к убою молодёжь. На землю, где убийство-ремесло.
Сразу хочу оговориться, что привожу далеко не все примеры замеченные мной, но лишь
те, что лежат на самой поверхности слухового восприятия. Иначе можно зайти слишком глубоко. Для первого раза достаточно.
Эти реторические(или по-другому, -риторические) мелькания напоминают нам и другие
подобные стихи Осипа Мандельштама. Например: «Ещё далеко асфоделей», «В Петербурге мы сойдёмся снова», и многие, многие другие. Итак, о мелькании реторических (или риторических) планов мы немного поговорили.
Автореминисценции в «Трое», и в других, более ранних стихах Осипа Мандельштама.

1. Сухую пыль вздувая в лопухах (Текст Трои.)
2. Нева, как вздувшаяся вена «В аллее колокольчик медный» 1913

1. Исчезло всё. И рыцари, и боги (Текст Трои )
2. Всё исчезает. Остаётся
   Пространство, звёзды, и певец. «Отравлен хлеб и воздух выпит» 1913

Подобные примеры говорят о давным-давно прочно сложившихся ассоциативно – языковых, почти автоматических конструкциях.
 
 В стихотворении «Где связанный и пригвождённый стон?» 1937 довольно внятно прослушивается некий отчётливый театральный словарь.

1. Тому не быть. Трагедий не вернуть.
2. Эсхила – грузчика, Софокла – лесоруба.
3. Воздушно – каменный театр времён растущих.

В стихотворении «О, для чего ты погибала, Троя?» - также налицо ассоциации, связанные с театром.
 
1. Но брошенное волей бутафора
2. Две декорации с одной стены
3. Лишь на картине юного Давида
4. Испепелил бенгальский твой огонь

Это, разумеется, тоже неспроста, и под этим лежит какой-то большой, не всегда постигаемый нами смысл.
 
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

 Это моя первая текстологическая публикация в Интернете. Если, хотя бы один мой читатель найдёт в этой моей работе что – нибудь полезное для себя, я буду считать, что сделал ещё одно доброе дело. А, вообще, я продолжаю писать стихи, прозу, и делаю всё то, что я и делаю почти всю свою жизнь. Ещё хочу сказать, что дата написания этого стихотворения, всё ещё пока не установлена, но весь материал для установления этой даты, я представил.

АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
19 – 24 ОКТЯБРЯ 2007 года



О реминисценциях в творчестве О.Э.Мандельштама

Это ещё одна моя новая работа , посвящённая исследованию текстов Осипа Эмильевича Мандельштама. Как я работаю над текстами Мандельштама? Изучаю, буквально каждое его слово. Один из самых нежнейших поэтов – Мандельштам, не боялся самых что- ни есть самых , если так можно сказать , сниженных выражений.
 «Квартира тиха , как бумага».1933
Там есть выражение: - «Достоин такого рожна».
« Однажды некогда какой – то подполковник» Там же: - «Постился, выводя глисту». 1930
« Однажды из далёкого кишлака» Там же: - « Чтобы купить себе презерватив». 1930
 ТРИЖДЫ БЛАЖЕН, КТО ВВЕДЁТ В ПЕСНЬ ИМЯ!
«О, для чего ты погибала, Троя?». «Елена, Парис, Одиссей?». «За то, что я руки твои не сумел удержать». «Он будет разрушен высокий Приамов скворешник». «Бессонница. Гомер. Тугие паруса». «И море и Гомер – всё движется любовью». «Где связанный и пригвождённый стон?». 1937 «Как светотени мученик Рембрандт». 1937 «Чайковского боюсь, он Моцарт на бобах». Целиком это стихотворение утрачено. «Бетховен»

 Бывает сердце так сурово, что и любя его не тронь,
 И в тёмной комнате глухого – горит Бетховена огонь.
 
 Кто Маяковского гонитель, и полномочный представитель
 Персидского ( … ) Лахути?
 Шенгели, господи прости,
 Российских ямбов – керченский смотритель. ( Конец 20 годов )
 
 АББАТ
 Он Цицерона на перине
 Читает отходя ко сну. 1915
 
 Ладил с готикой , жил озоруючи,
 И плевал на паучьи права,
 Наглый школьник и ангел ворующий -
 Несравненный Вийон Франсуа.
                8 марта - после 7 апреля 1937

 Что если Ариост и Тассо, обворожающие нас,
 Чудовища с лазурным мозгом, и чешуёй из влажных глаз? 1933

 Друг Ариосто, друг Петрарки, Тасса друг… 1933

 РИМ
 Все твои, Микель – Анджело, сироты… 1937

 Но в Петербурге. акмеист мне ближе,
 Чем романтический Пьеро в Париже. ( Речь идёт о Гумилёве ) 190?.

 ЛАМАРК
 Он сказал : - Довольно полнозвучья!
 Ты напрасно Моцарта любил!
 Наступает глухота паучья!
 Здесь провал сильнее наших сил. 1932

 В непринуждённости творящего обмена.
 Суровость Тютчева с ребячеством Верлена,
 Скажите, кто бы мог искусно сочетать,
 Соедиению придав свою печать?
 Ведь русскому стиху так свойственно величье,
 Где вешний поцелуй, и щебетанье птичье… 1908

 Дайте Тютчеву стрекозу, догадайтесь, почему?
 Веневитинову – розу, ну, а перстень – никому!
 Баратынского подошвы раздражают прах веков,
 У него без всякой прошвы - наволочки облаков.
 А ещё над нами волен – Лермонтов , - мучитель наш,
 И одышкой тяжкой болен, - Фета жирный карандаш.
 А ещё богохранима на гвоздях торчит всегда,
 У ворот Ерусалима Хомякова борода. 1932
 
 Мне уже очень давно пришла в голову интересная мысль. Что означает: - Ну, а перстень – НИКОМУ? Самое распространенное суждение, что перстень должен принадлежать Пушкину. Так –то, оно , вроде бы , и так. Но так как эти стихи – всё же о поэтах, то мне пришла мысль несколько иная. Знаете ли Вы , что поэт Иннокентий Анненский, часто публиковался под псевдонимом «Никто» Этот факт Вы можете даже не проверять. Я это проверил ещё, «В те дни, как Пресненское поле, ещё забор не преграждал». Разумеется, эти строчки принадлежат Александру Пушкину. Строчка: - Ну, а перстень, - никому! вполне может быть отнесена, и к самому Иннокентию Анненскому.
 
СТИХИ О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ
Там есть, между прочим, и такие строки: -
 
Я за Лермонтова Михаила, - отдаю себе строгий отчёт.
 
И ещё одна: - Чепчик счастья – Шекспира отец. 1937

 Какая вещая Кассандра,
 Тебе пророчила беду?
 О, будь, Россия Александра
 Благословенна и в аду! Год 190?

 Как дерево и медь – Фаворского полёт, -
 В дощатом воздухе мы с временем соседи,
 И вместе нас ведёт слоистый флот
 Распиленных дубов и яворовой меди.

 И в кольцах сердится ещё смола, сочась,
 Но разве сердце лишь испуганное мясо?
 Я сердцем виноват и сердцевины часть
 До бесконечности расширенного часа.

 Час, насыщающий бесчисленных друзей,
 Час грозных площадей с счастливыми глазами….
 Я обведу ещё глазами площадь всей,
 Всей этой площади с её знамён лесами. 1937

 БАТЮШКОВ
 (Привожу только первую строфу)

 Словно гуляка с волшебною тростью
 Батюшков нежный со мною живёт.
 Он тополями идёт по Замостью,
 Нюхает розу, и Зафну поёт… 1932

«Вы, с квадратными окошками, невысокие дома» 1934

Квадратные окошки – это из стихотворения Иннокентия Анненского.

« День стоял о пяти головах. И сплошные пять суток»
 Там есть такие строки: -
« Говорящий Чапаев с картины скакал звуковой»
« Утонуть и вскочить на коня своего» 1934

 БАХ
 
Здесь прихожане - дети праха,
И доски вместо образов,
Где мелом Себастьяна Баха
Лишь цифры значатся псалмов.
 
Разноголосица какая
В трактирах буйных и церквах –
А ты ликуешь, как Исайя,
О рассудительнейший Бах.
…………………………………….
И лютеранский проповедник
На чёрной кафедре своей
С твоими, гневный собеседник ,
Мешает звук своих речей.
1913

 РОЯЛЬ
 (с купюрами)

 Как парламент, жующий Фронду,
 Вяло дышит огромный зал,
 Не идёт Гора на Жиронду,
 И не крепнет сословий вал.
 
 Оскорблённый и оскорбитель
 Не звучит рояль – Голиаф,
 Звуколюбец и душемутитель,
 Мирабо фортепьянных прав.

 Не прелюда он и не вальса
 И не Листа листал листы, -
 В нём росли и переливались
 Волны внутренней правоты.

 Чтоб смолою соната джина
 Проступила из позвонков,
 Нюренбергская есть пружина,
 Выпрямляющая мертвецов. 1931

 Я живу на важных огородах.
 Ванька – Ключник, мог бы здесь гулять…
 Ветер служит даром на заводах,
 И далёко убегает гать…
 (Я привёл только первую строфу) 1935

 Нереиды, мои, Нереиды,
 Вам рыданья – еда и питьё.
 Дочерям средиземной обиды
 Состраданье обидно моё. 1937

 ОДА БЕТХОВЕНУ
 (с купюрами)

 Бывает сердце так сурово, что и любя, его не тронь!
 И в тёмной комнате глухого – Бетховена горит огонь.

 Кто по – крестьянски, сын фламандца, мир пригласил на ритурнель,
 И до тех пор не кончил танца, пока не вышел буйный хмель?

 Огонь пылает в человеке, его унять никто не мог.
 Тебя назвать не смели греки, но чтили, неизвестный бог!

 И в промежутке воспалённом, где мы не видим ничего –
 Ты указал в чертоге тронном, - на белой славы торжество! 1914

Начнём с показа реминисценций, каковые в изобилии встречаются в текстах О.Э.Мандельштама, с указанием первоисточников.

 Оратор римский говорил,
 Средь бурь гражданских и тревоги… Тютчев 1825

У Осипа Мандельштама в стихотворении «Когда октябрьский нам готовил временщик»
есть строка – « Среди гражданских бурь , и яростных личин,» О. М. 1917
Далее. У Пушкина читаем:
 « Гроза двенадцатого года
 Настала. Кто тут нам помог?
 Остервенение народа,
 Зима, Барклай, иль русский Бог?»
Читаем у Мандельштама:
 И в декабре семнадцатого года
 Всё потеряли мы, любя: -
 Один ограблен волею народа,
 Другой – ограбил сам себя… 1917
 
 Подыши ещё немного
 Тяжким воздухом земным, Фёдор Сологуб 30 июля 1927

Подивлюсь на свет ещё немного, на детей, и на снега,
А улыбка, неподдельна, как дорога. Непослушна, не слуга… Осип Мандельштам. 1936

Ты скажешь, ветреная Геба, Фёдор Тютчев 1828, 1854
Ты скажешь; ангельская лира, Фёдор Тютчев 1825

Ты скажешь, повара на кухне
Готовят жирных голубей. Осип Мандельштам 1932
 
«Я лютеран люблю богослуженье»
В последний раз Вы молитесь теперь. Фёдор Тютчев 1831
 
КОНЦЕРТ НА ВОКЗАЛЕ
В последний раз нам музыка звучит. Осип Мандельштам 1921

 О, как убийственно мы любим! Тютчев 1851
 О, как мы любим лицемерить, Мандельштам 1932

 Так ты, жилица двух миров, твой день болезненный и страстный,
 Твой сон – пророчески – неясный, как откровение духов… Тютчев 1855
 
 Я вижу месяц бездыханный, и небо – мертвенней холста;
 Твой мир, болезненный и странный, я принимаю, пустота! Мандельштам 1910
 
Где поздних , бледных роз дыханьем, декабрьский воздух разогрет. Тютчев 1833
Декабрьских роз мы дышим белизной. Мандельштам ( ? )

 СОЛОМИНКА Осип Мандельштам 1916 (отдельные строки)

Декабрь торжественный струит своё дыханье.
Декабрь торжественный сияет над Невой.
В моей крови живёт декабрьская Лигейя.
Помнится, была ещё и такая строка:-
Заиндевелых роз мы дышим белизной. ( По – моему, эта строка была в разночтениях )

У Тютчева в стихотворении «По равнине вод лазурной» 1849
есть строка:- « Подпирает локоть белый»

У Мандельштама в стихотворении « ТЕННИС» 1913 - последнее четверостишие
звучит так:
 Ключевую воду пьёт
 Из ковша спортсмен весёлый,
 И опять война идёт,
 И мелькает локоть голый.
 
У Тютчева есть такие строки:
«Влажный блеск очей твоих» и « Зачинающей грозы» 1836
У Мандельштама в стихотворении « Мастерица виноватых взоров» 1934
есть строка: - «И напрасный, влажный блеск зрачков»
Далее. У Мандельштама в стихотворении « Когда в далёкую Корею» 1932
есть строка: - « И подступающей грозы».
У Тютчева в стихотворении «Вчера, в мечтах обворожённых,» 1836
последняя строка, читается так: - « Раскрылся шёлк ресниц твоих!»
У Мандельштама в стихотворении "Твоё чудесное произношенье" 1917
есть строки "Каких-то шёлковых зарниц".
У Мандельштама в 1933-1935 «Что если Ариост и Тассо, обворожающие нас, - Чудовища с лазурным мозгом,
и чешуёй из влажных глаз?»
Далее. У Мандельштама есть раннее стихотворение, датированное 1908 годом.
Привожу его первую строфу.

 Мой тихий сон, мой сон ежеминутный.
 Невидимый, заворожённый лес,
 Где носится какой – то шорох смутный,
 Как дивный шелест шёлковых завес?

 Разумеется, я привожу, далеко не все реминисценции, встречающиеся в стихах Осипа Мандельштама, для этого, я когда-нибудь сделаю подробнейшие выписки , а , может быть, и займусь , и специальным исследованием. Дело это - очень серьёзное, и я его обязательно сделаю, разрази меня гром!
Далее. Привожу несколько интересных примеров.
« Молчите, проклятые книги! - Я Вас не читал никогда!» Это Александр Блок.
« Молчи, проклятая шкатулка, на дне морском цветёт: - Прости!» Это уже вторит Блоку,-
Осип Мандельштам.
И вереница стройная уносится,с весенним трепетом в груди. Это Мирра Лохвицкая.
А это Осип Мандельштам применил очень похожую конструкцию, в Стихотворении «Когда удар с ударами встречается» ( в самом конце стихотворения ) Это звучало так:-
« И вереница стройная уносится с воскресшим трепетом, и вдруг. – одумалась, и прямо в сердце просится, стрела, описывая круг!» Много реминисценций Мандельштам взял у
Александра Блока.» Но здесь душа моя вступает в предназначаемый ей круг. Далее.
Я не хочу души своей излучин, и Разума, и Музы не хочу! Далее. Я так и знал, кто здесь присутствует незримо! Это всё - отголоски Блока. Когда –нибудь я ещё обязательно вернусь к этому пресерьёзнейшему разговору. А как же я мог забыть это, совсем другое?
Уведи меня в стан погибающих,за великое дело любви! (Это Некрасов )
А это Мандельштам: - Уведи меня в ночь, где течёт Енисей, где сосна до звезды достаёт,
потому, что не волк я по крови своей, и меня только равный убьёт!
 По мере своих скромных сил. я написал ещё и эту свою вторую уже , по счёту работу,
на этот раз, о поэтической технике Осипа Мандельштама, в частности, о реминисценциях, что это такое, и как это можно применять на практике. Если моему читателю придется по душе ,то, что я сделал для него, я буду считать, что опять сделал ещё одно доброе дело!

 АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
 27 ОКТЯБРЯ - 6 ноября 2007г.


       ТРЕТЬЯ РАБОТА О МАНДЕЛЬШТАМЕ

       И, может быть, в эту минуту
       Меня на турецкий язык
       Японец какой переводит
       И прямо мне в душу проник. Ноябрь 1933
       
       Порою мне кажется, что эти слова Мандельштама, относятся ко мне.

       В этой моей по счёту третьей работе о творчестве Осипа Эмильевича Мандельштама,
я буду заниматься вопросом, - почему у самого нежнейшего лирического поэта, - жизнелюбца по жизни, - в стихах намерено! рассыпано столько смертей, мертвецов, безумия, бреда, представлена практически вся человеческая патология. Здесь представлены практически все существующие болезни, - пориомания, (Мания бродяжничества), мания преследования, суицидомания, летаргия, плоскостопие, бессонница, тремор, горячка, золотуха, астма, бородавки, всевозможные воспаления, язва, чума, холера, оспа, желтуха, мигрень, ожоги, умаления органов, приращения органов, поражения органов, немота, слепота, глухота, лихорадка, слёзы, рыдания, все мыслимые муки и страдания, утопления, казни, желание уйти из жизни (простите, я повторяюсь ), похороны, гниенье, тленье, войны и так далее. Мне кажется, сначала нужно написать эту работу, а потом уже судить, - получилось ли, что было задумано, или нет. В этой работе будут цитироваться целые стихи, а также стихи с купюрами, потому как нельзя просто-напросто взять, да и ещё раз переиздать все стихи Осипа Мандельштама, как бы хороши они не были. В своей работе я буду говорить и о реминисценциях, указывать первоисточники, приводить сравнения. Так как никто мне не хочет пожелать успеха, я сам себе его желаю. Ну, в добрый путь, Господа! Не так страшен чёрт, как его малюют.
Бог не выдаст, - свинья не съест!
 
       ПАТОЛОГИЯ, КАК ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ СРЕДСТВО В ТВОРЧЕСТВЕ
       ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА.

       Б Е З У М И Е

В безумных встречах и туманных спорах 1908
Но как безумный, светел день 1910
И безумных звёзд разбег 1913
Безумный воду пил, очнулся и умолк 1913
От лёгкой жизни мы сошли с ума 1913
Измученный безумством Мельпомены 1913
Когда на площадях и в тишине келейной
Мы сходим медленно с ума 1917
А город от воды ополоумел 1935
И хотелось бы эту безумную гладь 1935
Может быть, это точка безумия 1937
Но фиалка и в тюрьме – с ума сойти в безбрежности 1937
Как землю где – нибудь небесный камень будит,
Упал опальный стих, не знающий отца 1937
На меня нацелилась груша да черёмуха
Силою рассыпчатой бьет меня без промаха 1937

Куда мне деться в этом январе?
Открытый город сумасбродно цепок…
От замкнутых я, что ли пьян дверей?-
И хочется мычать от всех замков и скрепок…

И переулков лающих чулки,
И улиц перекошенных чуланы –
И прячутся поспешно в уголки
И выбегают из углов угланы…
И в яму, в бородавчатую темь
Скольжу к обледенелой водокачке
И, спотыкаясь, мёртвый воздух ем,
И разлетаются грачи в горячке –

А я за ними ахаю, крича
В какой – то мёрзлый деревянный короб:
« Читателя! советчика! врача!
На лестнице колючей разговора б!»
       1937

       Реалий в этом стихотворении, более, чем предостаточно. Судите сами. Куда мне деться? ( Одиночество), Сумасбродно цепок… ( Сумасбродство ), И хочется мычать от всех замков и скрепок… (Превращение в животное ), Лающие чулки переулков и выбегающие из углов угланы ( Разве это не бредовые образы? ) Яма, бородавчатая темь, обледенелая водокачка ( Объяснения, в данном случае, как говорят, - излишни, не нужны… ). И, спотыкаясь, мёртвый воздух ем, ( Куда уж дальше – то - есть мёртвый воздух! И разлетаются грачи в горячке – Не забывайте: - горячка – болезнь!). Ну, и в заключительном четверостишии тоже всё ясно: ( Безысходность, отчаяние, одиночество, болезнь.) Хочу заметить: - Если ясность моего изложения, исключает ложное толкование, всё равно кто-то поймёт меня неправильно. Но моё дело, сделать эту работу , на самом качественном уровне. И я это уже делаю.
       
       Вот строка Иннокентия Анненского: - «Не я, и не он, и не ты» А вот стихотворение
Осипа Мандельштама.
 
       Не у меня, не у тебя – у них
       Вся сила окончаний родовых:
       Их воздухом поющ тростник и скважист,
       И с благодарностью улитки губ людских
       Потянут на себя их дышащую тяжесть.
       Нет имени у них, Войди в их хрящ
       И будешь ты наследником их княжеств,-

       И для людей, для их сердец живых,
       Блуждая в их извилинах, развивах ,
       Изобразишь и наслажденья их,
       И то, что мучит их – в приливах и отливах.
       9 – 27 декабря 1936

       Вот ещё строка Анненского: - « Огнём она чёрным горит» Далее – Мандельштам.
       Я слово позабыл, что я хотел сказать. Приводим с купюрами.
       
       А смертным власть дана любить и узнавать,
       Для них и звук в персты прольётся,
       Но я забыл, что я хотел сказать,
       И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.

       Всё не о том, прозрачная, твердит,
       Всё ласточка, подружка, - Антигона, -
       А на губах, как чёрный лёд горит
       Стигийского воспоминанье звона. 1920

Ещё одна строка Анненского: - ( На белом небе всё тусклей ). Далее – Мандельштам.

       На тёмном небе, как узор,
       Деревья траурные вышиты,
       Зачем же выше и всё выше ты
       Возводишь изумлённый взор?

       Божница неба заперта, -
       Ты скажешь, - время опрокинула,
       И, словно ночь, на день нахлынула
       Холмов холодная черта

       Высоких, неживых дерев
       Темнеющее рвётся кружево
       О, месяц, только ты не суживай
       Серпа, внезапно почернев! 1909
 
Еще одна строка Анненского: - ( И понятая ложь последнего свиданья ).

Далее – Осип Мандельштам.

       Ранняя редакция стихотворения Осипа Мандельштама: - « Качает ветер тоненькие прутья» Приводим его с купюрами.

       Жемчужный почерк оказался ложью
       И кружева не нужен смысл узорный,
       И только медь непобедимой дрожью
       Пространство режет, нижет бисер чёрный.

       Разве я знаю, отчего я плачу?
       Я только петь и умирать умею.
       Оставь меня. Я ничего не значу.
       И чёрный хаос в чёрных снах лелею . 1911

       Ещё одна строка Анненского: - ( Окно начинает белеть ).

       Далее Мандельштам.
 
       В огромном омуте прозрачно и темно
       И томное окно белеет:
       А сердце, отчего так медленно оно
       И так упорно тяжелеет?
       
       То всею тяжестью оно идёт ко дну,
       Соскучившись по милом иле ,
       То как соломинка, минуя глубину,
       Наверх всплывает без усилий.

       С притворной нежностью у изголовья стой
       И сам себя всю жизнь баюкай,
       Как небылицею, своей томись тоской
       И ласков будь с надменной скукой. 1910

       Строка Тютчева ( Понятно мне высокое ученье ) 1834

       Далее Мандельштам.

       ЛЮТЕРАНИН ( С купюрами ).

       Я на прогулке похороны встретил
       Близ лютеранской кирки, в воскресенье
       Рассеянный прохожий, я заметил
       Тех лютеран суровое волненье… 1912

       У одного из ранних символистов было стихотворение, начинающееся так:- « Под вечным куполом небес» У Осипа Мандельштама было стихотворение , где фигурировала эта же самая строка. Всё стихотворение я приводить не буду, но последнее четверостишие приведу.
       Я повторяю это имя
       Под вечным куполом небес,
       Хоть говоривший мне о Риме
       В священном сумраке исчез. 1914

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ «КОНЦЕРТ НА ВОКЗАЛЕ»
       
       Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
       И ни одна звезда не говорит –
       Но видит Бог, есть музыка над нами
       Дрожит вокзал от пенья Аонид ,
       И снова паровозными свистками
       Разорванный, скрипичный воздух слит.

       Огромный парк. Вокзала шар стеклянный,
       Железный мир опять заворожён.
       На звучный пир в Элизиум туманный
       Торжественно уносится вагон.
       Павлиний крик и рокот фортепьянный
       Я опоздал . Мне страшно. Это сон.

       И я вхожу в стеклянный шар вокзала:
       Скрипичный строй в смятеньи и слезах,
       Ночного хора дикое начало
       И запах роз в гниющих парниках –
       Где под стеклянным небом ночевала
       Родная тень в кочующих толпах…

И мнится мне; весь в музыке и в пене,
Железный мир так нищенски дрожит;
В стеклянные я упираюсь сени.
Горячий пар смычки зрачков слепит.
Куда же ты? На тризне милой тени
В последний раз нам музыка звучит 1921

       
 1. И снился мне, сияющий огнями, вечерний пир в родимой стороне (Лермонтов ) .
 2. Павлиний крик и рокот фортепьянный ( Лермонтов ).
 3. И звезда с звездою говорит ( Лермонтов ) .
 4. В последний раз вы молитесь теперь ( Тютчев ).
 5. Железный мир так нищенски дрожит ( Мандельштам ) .
 6. Железный мир опять заворожён ( Мандельштам ) .

Пушкин:- Какой прозрачный блеск! ( Скупой рыцарь ).

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       Какой прозрачный блеск! Печаль и тишина.
       Как будто над землёй незримая жена
       Весы хрустальные склоняя с поднебесья,
       Торопит хрупкое мгновенье равновесья. ( 1912 ).
       
       Из архива Каблукова.
       
       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
 
       Слух чуткий парус напрягает,
       Расширенный пустеет взор,
       И тишину переплывает
       Полночных птиц незвучный хор.
       
       Я так же беден, как природа,
       Я так же прост, как небеса,
       И призрачна моя свобода,
       Как птиц полночных голоса.

       Я вижу месяц бездыханный
       И небо мертвенней холста;
       Твой мир, болезненный и странный,
       Я принимаю, пустота! 1910

       Здесь опять реминисценции.

       Лермонтов «На смерть поэта» Пустых похвал ненужный хор.
       Мандельштам: - Полночных птиц незвучный хор.

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
       
       Жил Александр Герцович,
       Еврейский музыкант,-
       Он Шуберта наверчивал,
       Как чистый бриллиант.

       И всласть с утра до вечера,
       Заученную в хруст,
       Одну сонату вечную
       Играл он наизусть…

       Что, Александр Герцевич,
       На улице темно?
       Брось! Александр Сердцевич,
       Чего там! Всё равно!

       Пускай там, итальяночка,
       Покуда снег хрустит,
       На узеньких на саночках
       За Шубертом летит.

       Нам с музыкой – голубою
       Не страшно умереть,
       А там вороньей шубою
       На вешалке висеть.

       Всё, Александр Герцович,
       Заверчено давно,
       Брось! Александр Скерцевич,
       Чего там! Всё равно! 27 марта 1931

       « В минуту жизни трудную,
       Теснится ль в сердце грусть?
       Одну молитву чудную
       Твердил он наизусть…» ( Лермонтов ).

Пушкин: - « Скажи, Рогдай, жива ль славянская свобода?» ( Ты видел Новгород, ты слышал глас народа ).
       
       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       В разноголосице девического хора
       Все церкви нежные поют на голос свой,
       И в дугах каменных Успенского собора
       Мне брови чудятся, высокие, дугой.

       И с укреплённого архангелами вала
       Я город озирал на чудной высоте.
       В стенах Акрополя печаль меня снедала
       По русском имени и русской красоте.

       Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
       Где реют голуби в горячей синеве,
       Что православные крюки поёт черница:
       Успенье нежное – Флоренция в Москве.

       И пятиглавые московские соборы
       С их итальянскою и русскою душой
       Напоминают мне – явление Авроры,
       Но с русским именем и в шубке меховой. 1916

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       Твоё чудесное произношенье –
       Горячий посвист хищных птиц
       Скажу ль, живое впечатленье
       Каких – то шёлковых зарниц.

       «Что» - голова отяжелела.
       «Цо» - это я тебя зову!
       И далеко прошелестело:
       « Я тоже на земле живу!»

       Пусть говорят : любовь крылата!
       Смерть окрылённее стократ.
       Ещё душа борьбой объята,
       А наши губы к ней летят.

       И столько воздуха и шёлка
       И ветра в шёпоте твоём,
       И, как слепые, ночью долгой,
       Мы смесь бессолнечную пьём 1917

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
       
       Эта ночь непоправима
       А у Вас ещё светло!
       У ворот Ерусалима
       Солнце чёрное взошло!

       Солнце жёлтое страшнее –
       Баю-баюшки-баю,
       В светлом храме иудеи
       Хоронили мать мою!

       Благодати не имея
       И священства лишены,
       В светлом храме иудеи
       Отпевали прах жены:

       И над матерью звенели
       Голоса израильтян
       Я проснулся в колыбели,
       Чёрным солнцем осиян. 1916
       
       
       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
       
       ОДА БЕТХОВЕНУ
       
       ( С купюрами )
       
       Бывает сердце так сурово,
       Что и любя его не тронь!
       И в тёмной комнате глухого
       Бетховена горит огонь.
       И я не мог твоей, мучитель,
       Чрезмерной радости понять,
       Уже бросает исполнитель
       Испепелённую тетрадь.

       С кем можно глубже и полнее
       Всю чашу нежности испить;
       Кто может, ярче пламенея,
       Усилье воли освятить;
       Кто по-крестьянски, сын фламандца,
       Мир пригласил на ритурнель
       И до сих пор не кончил танца,
       Пока не вышел буйный хмель?

       Огонь пылает в человеке,
       Его унять никто не мог.
       Тебя назвать не смели греки,
       Но чтили, неизвестный бог!

       О, величавой жертвы пламя!
       Полнеба охватил костёр –
       И царской скинии над нами
       Разодран шёлковый шатёр.
       И в промежутке воспалённом
       Где мы не видим ничего –
       Ты указал в чертоге тронном
       На белой славы торжество! 1914

       Тютчев: « Полнеба охватило пламя»
       
       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
       
       Когда удар с ударами встречается
       И надо мною роковой,
       Неутомимый маятник качается
       И хочет быть моей судьбой –
 
       Торопится и грубо остановится
       И упадёт веретено;
       И невозможно встретиться, условиться,
       И уклониться не дано.

       Узоры острые переплетаются,
       И, всё быстрее и быстрей,
       Отравленные дротики взвиваются
       В руках отважных дикарей…

       И вереница стройная уносится
       С весенним трепетом, и вдруг,
       Одумалась, и прямо в сердце просится
       Стрела, описывая круг… 1910


       У Мирры Лохвицкой – были такие строки: -
       
       И вереница стройная уносится
       С воскресшим трепетом в груди…
              
       Тютчев: - Какое лето!

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       Какое лето! Молодых рабочих
       Татарские сверкающие спины
       С девической повязкой на хребтах,
       Таинственные узкие лопатки
       И детские ключицы. Здравствуй, здравствуй,
       Могучий некрещёный позвоночник,
       С которым проживём не век, не два… 25 июня 1931


Тютчев: - « Флаги веют на Босфоре»

…Только там, где тени бродят
По долинам и горам,
И куда уж не доходят –
Эти клики, этот гам,-

Только там, где тени бродят,
Там в ночи, из свежих ран
Кровью медленно исходят
Миллионы христиан… 1869


       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       «ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ»
       
       Императорский виссон
       И моторов колесницы –
       В чёрном омуте столицы
       Столпник – ангел вознесён.

       В тёмной арке, как пловцы,
       Исчезают пешеходы,
       И на площади, как воды,
       Глухо плещутся торцы.

       Только там, где твердь светла,
       Чёрно – жёлтый лоскут злится,
       Словно в воздухе струится
       Желчь двуглавого орла. 1915

       
Тютчев: - Из премудрого далёка,
       Франкистанской их земли,
       Погулять за счёт пророка
       Все они сюда пришли … 1869

       ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

       Не надо римского мне купола,
       И ни прекрасного далёка,
       Предпочитаю вид на Лупола,
       Под сенью Сен – Ришара Блока… 1932 ?!


       МАНИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

И тебя преследует вопрос « И глагольных окончаний колокол».
И меня преследует двойник « Тёмных уз земного заточенья».
Меня преследуют две – три случайных фразы « На смерть Андрея Белого».
Преследуют моё воображенье « У старика Моргулиса глаза».
Мне на плечи кидается век – волкодав « За гремучую доблесть грядущих веков».
Где бы нас никто не отыскал « Мы с тобой на кухне посидим».
Уехать хочется скорей « В аллее колокольчик медный».
Куда бежать от века – властелина « Кто время целовал в измученное темя».
Мне хочется бежать от своего порога « = =========================».
Куда бежать от жизни гулкой « Телефон»
И некуда больше бежать « Квартира тиха, как бумага».
Я убегал в оранжерею « Когда в далёкую Корею».
Убежим на часок от земли – злодейки « На Луне полутьма».
Нет, не спрятаться мне от великой муры « Одноимённое стихотворение».
Чуя грядущие казни, от рёва событий мятежных, я убежал к Нереидам на Чёрное море –
« С миром державным я был лишь ребячески связан»
А за нами неслись большаки на ямщицких вожжах « День стоял о пяти головах»
Надвигалась картина звучащая, на меня, и на всех, и на вас « От сырой простыни говорящая»
       
       ОТРАВЛЕНИЯ, ЯДЫ.
       
Отравлен хлеб и воздух выпит « Одноимённое стихотворение»
Отравленные дротики взвиваются « Когда удар с ударами встречается».
Яд Вердена всеядный и деятельный « Стихи о неизвестном солдате»
И вычурный чубук у ядовитых губ, сказавших правду в скорбном мире « Тому свидетельство языческий сенат»
И яд разносят хладные скопцы « Бежит волна волной волне, хребет ломая»
За мех , и золото , и яд « Весёлая скороговорка»

Металлы могут быть тоже ядовитые. Например, - ртуть. Чем не яд?
« А квакуши, как шарики ртути, голосами сцепляются в шар» ( 1937 ).
Ядовитыми могут быть и некоторые газы. Слышали что-нибудь про хлороформ?
Ну, разве плохой газ? Разве он в недостаточной мере ненадёжен? Может он не способен удушить всё и вся вокруг? Сильно сомневаюсь в этом.
       « Как мы в высоких голенищах, за хлороформом в гору шли» (Когда в далёкую Корею , катился русский золотой )
       
       « Из густо отработавших кино, убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы. До чего они венозны? И до чего им нужен кислород!»
( Стихи 30 х годов.)
       
       Ч У М А
 
Вязнет чумный Египта песок « Стихи о неизвестном солдате»
Для новых чум, для семилетних боен « К немецкой речи»
День стоял о пяти головах, и чумея от пляса… «День стоял о пяти головах»
Это чумный председатель заблудился с лошадьми «Фаэтонщик»
И, бесстыдно розовеют, обнажённые дома,
А над ними неба мреет, тёмно – синяя чума. «Фаэтонщик»
И твой румянец, пьяная чума « От лёгкой жизни мы сошли с ума» 1913
Мы удивляемся лавчонке мясника, под сеткой синих мух уснувшему дитяти,
Ягнёнку на горе, монаху на осляти, солдатам герцога, юродивым слегка,
От винопития, чумы и чеснока, и свежей, как заря, удивлены утрате…
 « В Европе холодно. В Италии темно, Власть отвратительна, как руки брадобрея.
О, если б распахнуть, да как нельзя скорее, на Адриатику широкое окно» 1933 – 1935
Ещё стрижей довольно и касаток, ещё комета нас не очумила, и пишут звездоносно и хвостато , лиловые, толковые чернила. Союз комет, сияюще – хвостатый,
пустых пространств – недолгие солдаты…25 мая 1935 года

       
       СТИХИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА
       
       Б А Т Ю Ш К О В

Словно гуляка с волшебною тростью,
Батюшков нежный со мною живёт,
Он тополями шагает в Замостье,
Нюхает розу и Дафну поёт.
       
Ни на минуту не веря в разлуку,
Кажется, я поклонился ему:
В светлой перчатке холодную руку
Я с лихорадочной завистью жму.

Он усмехнулся. Я молвил: - спасибо!
И не нашёл от смущения слов:
Ни у кого – этих звуков изгибы…
И никогда – этот говор валов…

Наше мученье и наше богатство,
Косноязычный, с собой он принёс
Шум стихотворства и колокол братства
И гармонический проливень слёз.

И отвечал мне оплакавший Тасса:
« Я к величаньям ещё не привык;
Только стихов виноградное мясо
Мне освежило случайно язык…»

Что ж! Поднимай удивлённые брови,
Ты, горожанин и друг горожан,
Вечные сны , как образчики крови,
Переливай из стакана в стакан… 18 июня 1931

       
       Б О Л Е З Н И
       
О, лихорадка, о злая моруха! « Дикая кошка – армянская речь» Л И Х О Р А Д К А
Нет, не мигрень, но подай карандашик ментоловый,
Ни поволоки искусства, ни красок пространства весёлого. ( Одноимённое) М И Г Р Е Н Ь
За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня А С Т М А
Как в язву, заключая в стык - Я З В А
И золотушный грач мелькает… З О Л О Т У Х А
Желтуха, желтуха, желтуха,
В проклятой горчичной глуши! ( Стихи об Армении ). Ж Е Л Т У Х А
В чёрной оспе блаженствуют кольца бульваров ( Полночь в Москве ). О С П А
Чёрная оспа пошла от Фоспа ( Четвёртая проза ). О С П А
И разлетаются грачи в горячке Г О Р Я Ч К А
И в голосе моём после удушья, звучит земля - последнее оружье А С Ф И К С И Я
И в яму, в бородавчатую темь… Б О Р О Д А В К И
В безобразном наросте домов… Н А Р О С Т Ы
На холст, как струпья положил ( Художник нам изобразил…) С Т Р У П Ь Я
И женский плач мешался с пеньем муз ( Я изучил науку расставанья ). П Л А Ч
Таких прозрачных, плачущих камней, нет ни в Крыму, ни на Урале…. П Л А Ч
Люби, вспоминай и плачь П Л А Ч
Европа плакала в тенётах П Л А Ч
И Серафимов гулкое рыданье Р Ы Д А Н Ь Е
Колют ресницы. В груди прикипела слеза. С Л Ё З Ы
Я вернулся в мой город , энакомый до слёз С Л Ё З Ы
Уведи меня в ночь,где течёт Енисей
И слеза на ресницах,как лёд… С Л Ё З Ы
И гораздо глубже бреда воспалённой головы…
( Дев полуночных отвага)1913 Б Р Е Д
Здравствуй, мой давний бред ( Я ненавижу свет) 1912 Б Р Е Д
Но если эта жизнь – необходимость бреда ( Кассандре )1917 Б Р Е Д
А бред овечьих полусонок (Грифельная Ода ) Б Р Е Д
И словно от столетней летаргии, очнувшийся сосед мне говорит…
 « Я не увижу знаменитой Федры» 1915 Л Е Т А Р Г И Я
Расширенный пустеет взор ( Слух чуткий парус напрягает ) 1910 Мидриатический эффект
Мелкая хвойная дрожь ( Не говори никому ) ТРЕМОР
Железный мир так нищенски дрожит ( Концерт на вокзале ) ТРЕМОР
Над морем солнце, как орёл, дрожит ( Над алтарём дымящихся зыбей )1910 ТРЕМОР


       УВЕЛИЧЕНИЕ, ПРИРАЩЕНИЕ ОРГАНОВ

Шестируких летающих тел ( Ветер нам утешенье принёс )
Желчь двуглавого орла ( Императорский виссон)
День стоял о пяти головах ( Одноименное )
И пятиглавые московские соборы
К шестипалой неправде в избу
И широкая грудь осетина
С бесчисленным множеством глаз
Улиц твоих большеротых кривые люблю вавилоны
Его толстые пальцы, как черви жирны
И двойным бытиём отражённым, одурманены сосен стволы

       УМАЛЕНИЕ, ОТРИЦАНИЕ ОРГАНОВ

Маленьких держательница плеч 1934
Как бы разбойник безъязыкий 1916
Без голоса Иван Великий, как виселица прям и дик 1916
А вокруг него сброд тонкошеих вождей
Песнь одноглазая, растущая из мха
Тончайших пальцев белизна 1909
Твоим узким плечам , под бичами краснеть,
Под бичами краснеть, на морозе гореть! 1934
И пулемётчик узколобый 1917
Он безносой канителью ( Фаэтонщик)
       
       И С Ч Е З Н О В Е Н И Е

В священном сумраке исчез.
Всё исчезает, остаётся, -пространство , звёзды и певец!
Исчезло всё. И рыцари и боги
Истёртые в один летучий прах.
Омоюсь молнии огнём , и заклиная тяжкий гром, в холодном облаке исчезну!
Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне, исчезнуть навсегда…
Пропадом ты, пропади, говорят ,сгинь навсегда, чтоб ни слуху, ни духу!
       
       НЕТ УВЕРЕННОСТИ В СОБСТВЕННОМ СУЩЕСТВОВАНИИ

Я блуждал в игрушечной чаще,
И открыл лазоревый грот.
Неужели я – настоящий,
И действительно смерть придёт? 1911

Здесь отвратительные жабы,
В густую прыгают траву,
Когда б не смерть, так никогда бы,
Мне не узнать, что я живу.

Вам до меня, какое дело,
Земная жизнь и красота,
А та напомнить мне сумела
Кто я, и кто моя мечта? 1909

К чему дышать? На жёстких камнях пляшет,
Больной удав, свиваясь и клубясь…1909

Я своей печали недостоин
И моя последняя мечта,
Роковой и краткий гул пробоин
Моего узорного щита! 1910?
       
Не серчай, турчанка дорогая,
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные, глотая,
За тебя кривой воды напьюсь…13 – 14 февраля 1934
 
И я один на всех путях 1932

В лицо морозу я гляжу один,
Он никуда, я – ниоткуда.
И всё утюжится, плоится без морщин,
Равнины дышащее чудо

 А солнце щурится в крахмальной нищете -
Его прищур спокоен и утешен…
Десятизначные леса почти что те,
И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен. 16 января 1937
       

       СТИХИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА

Ни о чём не нужно говорить,
Ничему не следует учить,

И печальна так и хороша
Тёмная звериная душа:

Ничему не хочет научить,
Не умеет вовсе говорить_

И плывёт дельфином молодым
По пучинам моря мировым 1909


Из омута злого и вязкого
Я вырос тростинкой шурша
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
       
И никну никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Коротких осенних минут

Я счастлив жестокой обидою
И в жизни, похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблён.

Ни сладости в пытке не ведаю
Ни смысла я в ней не ищу,
Но близкой, последней победою
Быть может, за всё отомщу!
1910
       

Смутно – дышащими листьями
Чёрный ветер шелестит,
И трепещущая ласточка
В тёмном небе круг чертит.

Тихо спорят в сердце ласковом
Умирающем моём
Наступающие сумерки
С догорающим лучом.

И над лесом вечереющим
Встала медная луна;
Отчего так мало музыки
И такая тишина?
1911


Отчего душа так певуча,
И так мало милых имён,
И мгновенный ритм – только случай,
Неожиданный Аквилон?

Он подымет облако пыли,
Зашумит бумажной листвой
И совсем не вернётся – или
Он вернётся совсем другой…

О, широкий ветер Орфея,
Ты уйдёшь в морские края –
И, несозданный мир лелея,
Я забыл ненужное «я».


Я блуждал в игрушечной чаще
И открыл лазоревый грот…
Неужели я настоящий,
И действительно смерть придёт?
 1911


 Скудный луч холодной мерою,
Сеет свет в сыром лесу.
Я печаль, как птицу серую,
В сердце медленно несу.

Что мне делать с птицей раненой?
Твердь умолкла, умерла.
С колокольни отуманенной
Кто – то снял колокола,

И стоит осиротелая
И немая вышина –
Как пустая башня белая,
Где туман и тишина.

Утро нежностью бездонное,-
Полуявь и полусон,
Забытьё неутолённое –
Дум туманный перезвон… 1911
 

       История подлинной лирики сейчас переживает упадок. Настоящей лирики больше нет. Есть только нечистоплотные мародёры от поэзии, ставящие себя в рискованные положения. Они подвергаются опаснейшим заблуждениям и безумствам, чтобы любой ценой завоевать себе имя. Возникает напряжённость внутри личности, а с ней трансцендентность словесных образов, страшная логика красок и звуков, от которой веет жутью, и которая , в результате – гонит к безумию.

       Скажите, кто по – вашему, мог написать это?
       
Но ужасно негостеприимно извивается по садам лабиринт безглазый, ибо человек с чистыми руками, с трудом, находит выход…

Или ещё: - Но Уран полетел через море, - проницательный, и удивлялась Короля голова золотая – тайне вод. Когда красно облака задымились над кораблём, и животные,
молча глядя друг на друга, могли думать о своей пище…

Только не пытайтесь хотя бы приблизительно понять, чьи это были голоса, или, чья это была поэзия? Самые проницательные энциклопедисты не смогут помочь Вам в этом случае. На самом же деле, всё решается гораздо проще, чем можно думать. Разумеется, если я цитировал эти отрывки, значит, я знаю, что это были за стихи, и кто их автор. Давайте отложим этот разговор, до моих будущих публикаций. Это самое верное решение этого интересного вопроса. Напоминать мне об этом излишне. Когда придёт время, я сам напомню Вам об этом Я никогда ничего не забываю.
       
       
 СТИХИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА
       
Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
« Господи!» - сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди.
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади… 1912

Я вздрагиваю от холода –
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото –
Приказывает мне петь.

Томись, музыкант встревоженный,
Люби, вспоминай и плачь
И, с тусклой планеты брошенный,
Подхватывай лёгкий мяч!

Так вот она – настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!

Что, если над модной лавкою,
Мерцающая всегда,
Мне в сердце длинной булавкою
Опустится вдруг звезда? 1912
       

С весёлым ржанием пасутся табуны,
И римской ржавчиной окрасилась долина;
Сухое золото классической весны
Уносит времени прозрачная стремнина.

Топча по осени дубовые листы,
Что густо стелятся пустынною тропинкой,
Я вспомню Цезаря прекрасные черты –
Сей профиль женственный с коварною горбинкой!

Здесь, Капитолия и Форума вдали,
Средь увядания спокойного природы
Я слышу Августа и на краю земли
Державным яблоком катящиеся годы.

Да будет в старости печаль моя светла:
Я в Риме родился, и он ко мне вернулся;
Мне осень доброю волчицею была,
И – месяц цезарей – мне август улыбнулся. 1915
       
       
З О Л О Т О Й
 
Целый день сырой осенний воздух
Я вдыхал в смятеньи и тоске;
Захотел поужинать, и звёзды
Золотые в тёмном кошельке?

И, дрожа от жёлтого тумана,
Я спустился в маленький подвал:
Я нигде такого ресторана
И такого сброда не видал!

Мелкие чиновники, японцы,
Теоретики чужой казны…
За прилавком щупает червонцы
Человек – и все они пьяны.

Будьте так любезны, разменяйте –
Убедительно его прошу –
Только мне бумажек не давайте –
Трёхрублёвок я не выношу!

Что мне делать с пьяною оравой?
Как попал сюда я, Боже мой?
Если я на то имею право –
Разменяйте мне мой золотой! 1912
       

Это одно из моих самых любимых лирических стихотворений Осипа Мандельштама.
Удивительно, что такое волшебное стихотворение, - никому не посвящено.

Я буду метаться по табору улицы тёмной
За веткой черёмухи в чёрной рессорной карете,
За капором снега, за вечным, за мельничным шумом…


Я только запомнил каштановых прядей осечки,
Придымленных горечью, нет – с муравьиной кислинкой;
От них на губах остаётся янтарная сухость.

В такие минуты и воздух мне кажется карим,
И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,
И то, что я знаю о яблочной розовой коже…

Но всё же скрипели извозчичьих санок полозья,
В плетёнку рогожи глядели колючие звёзды,
И били в разрядку копыта по клавишам мёрзлым.

И только и свету, что в звёздной колючей неправде!
А жизнь проплывёт театрального капора пеной,
И некому молвить: « Из табора улицы тёмной…» 1925

В последних строках ясно ощущается Фет, но конечно, сильно «мандельштамизированный». Мандельштаму создал чистый и ясный шедевр. У Мандельштама мы знаем и другие прекрасные стихи, но мне кажется, это стихотворение всегда будет стоять особняком. Впрочем, это лично моё мнение.

Очень рекомендую редкие стихи Осипа Мандельштама, как и всегда, высочайшего качества. Периода «Камня»
А. Т. А.

Пустует место. Вечер длится,
Твоим отсутствием томим.
Назначенный устам твоим,
Напиток на столе дымится.

Так ворожащими шагами
Пустынницы не подойдёшь
И на стекле не проведёшь
Узора спящими губами:

Напрасны резвые извивы –
Покуда он ещё дымит –
В пустынном воздухе чертит
Напиток долготерпеливый. 1909

       ПИЛИГРИМ

Слишком лёгким плащом одетый,
Повторяю свои обеты.

Ветер треплет края одежды –
Не оставить ли нам надежды?

Плащ холодный – пускай скитальцы –
Безотчётно сжимают пальцы.

Ветер веет неутомимо,
Веет вечно и веет мимо. 1909

Листьев сочувственный шорох
Угадывать сердцем привык,
В тёмных читаю узорах
Смиренного сердца язык.

Верные, чёткие мысли –
Прозрачная, строгая ткань…
Острые листья исчисли –
Словами играть перестань.

К высям просвета какого
Уходит твой лиственный шум –
Тёмное дерево слова,
Ослепшее дерево дум? 1910
 

Душный сумрак кроет ложе,
Напряжённо дышит грудь…
Может, мне всего дороже
Тонкий крест и тайный путь. 1910

Стрекозы быстрыми кругами
Тревожат чёрный блеск пруда,
И вздрагивает тростниками
Чуть окаймлённая, вода.

То – пряжу за собою тянут
И словно паутину ткут;
То – распластавшись – в омут канут –
И волны траур свой сомкнут.

И я, какой – то невесёлый,
Томлюсь и падаю в глуши –
Как будто чувствую уколы
И холод в тайниках души…

Как будто хрупких тел томленье
И глянец тусклых вод моё –
До боли острое мгновенье –
И неживое бытиё… 1911


Где вырывается из плена
Потока шумное стекло,
Клубящаяся стынет пена,
Как лебединое крыло.

О время, завистью не мучай,
Того, кто во время застыл;
Нас пеною воздвигнул случай
И кружевом соединил. 1910

Душу от внешних условий
Освободить я умею:
Пенье – кипение крови
Слышу – и быстро хмелею.

И вещества мне родного,
Где – то на грани томленья,
В цепь сочетаются снова
Первоначальные звенья.

Там, в беспристрастном эфире,
Взвешены сущности наши –
Брошены звёздные гири
На задрожавшие чаши;

И, в ликованье предела,
Есть упоение жизни:
Воспоминание тела
О…неизменной отчизне… 1911
       
       
СТИХИ О. Э. МАНДЕЛЬШТАМА

Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Всё большое далёко развеять,
Из глубокой печали восстать.

Я от жизни смертельно устал,
Ничего от неё не приемлю,
Но люблю мою бедную землю,
Оттого, что иной не видал.

Я качался в далёком саду,
На простой деревянной качели,
И высокие тёмные ели
Вспоминаю в туманном бреду. 1908

       Чувствуется влияние Фёдора Сологуба. « Смертельно устал». «Люблю мою тёмную землю» Известное стихотворение Сологуба «Качели» А также его излюбленное слово «Туман». Примечание А. Т. А.

В морозном воздухе растаял лёгкий дым,
И я, печальною свободою томим,
Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне,
Исчезнуть навсегда…но суждено идти мне
По снежной улице в вечерний этот час –
Собачий слышен лай, и запад не погас,
И попадаются прохожие навстречу –
Не говори со мной - что я тебе отвечу? 1909

       А В Т О П О Р Т Р Е Т

В поднятьи головы крылатый
Намёк - но мешковат сюртук;
В закрытьи глаз, в покое рук -
Тайник движенья непочатый:

Так вот кому летать и петь
И слова пламенную ковкость -
Как прирождённую неловкость
Врождённым ритмом одолеть! 1914

Дев полуночных отвага
И безумных звёзд разбег,
Да привяжется бродяга,
Вымогая на ночлег…

Кто, скажите, мне сознанье
Виноградом замутит,
Если явь - Петра созданье,
Медный всадник и гранит?

Слышу с крепости сигналы
Замечаю, как тепло.
Выстрел пушечный в подвалы
Вероятно, донесло.

И гораздо глубже бреда
Воспалённой головы
Звёзды, трезвая беседа,
Ветер западный с Невы… 1913

Колют ресницы, В груди прикипела слеза.
Чую без страху, что будет и будет гроза.
Кто – то чудной меня что – то торопит забыть.
Душно - и всё – таки до смерти хочется жить.

С нар приподнявшись на первый раздавшийся звук,
Дико и сонно ещё озираюсь вокруг,
Так вот бушлатник шершавую песню поёт
В час, как полоской заря над острогом встаёт. 2 марта 1931


Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня,
За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня.

За музыку сосен савойских, полей Елисейских бензин,
За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин.

Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин,
За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин.

Я пью, но ещё не придумал – из двух выбираю одно:
Весёлое асти – спуманте , иль папских подвалов вино. 11 апреля 1931

       Я, Андрей Товмасян Акрибист, - спрашиваю: - « Может ли кто – нибудь помочь
мне установить авторство двух, приводимых ниже, отрывков? Если да, то очень прошу сообщить это мне»
       
       Не Петербурга айсберг роковой,
       Но ласточкой в сугроб обледенелый…
       ……………………………ночи белой,
       Адмиралтейства шпиль над головой…

       О, северных созвездий глубина
       Резное дно вселенского колодца,
       Скажи, Медведица, как скоро к нам вернётся
       Дыханье ровное и мысли прямизна?

       ………………………………………..
       Ужели нам трахома речи связной?

       О, мудрый Освальд, - волею судьбы,
       Ты пел Европы пасмурной развязку.
       Шумели глухо рейнские дубы –
       И Круп чадил, выделывая каску… « Освальд Шпенглер – известный немецкий писатель, прославившийся в 20 –е годы своей книгой ( Закат Европы )»
       Примечание А. Т. А.
       
СТИХИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА

Есть иволги в лесах, и гласных долгота
В тонических стихах единственная мера.
Но только раз в году бывает разлита
В природе длительность, как в метрике Гомера.

Как бы цезурою зияет этот день:
Уже с утра покой и трудные длинноты –
Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство целой ноты. 1914
       
       Д Е К А Б Р И С Т

Тому свидетельство языческий сенат;
Сии дела не умирают! -
Он раскурил чубук и запахнул халат,
А рядом в шахматы играют.

Честолюбивый сон он променял на сруб
В глухом урочище Сибири,
И вычурный чубук у ядовитых губ,
Сказавших правду в скорбном мире.

Шумели в первый раз германские дубы,
Европа плакала в тенётах,
Квадриги чёрные вставали на дыбы,
На триумфальных поворотах.

Бывало, голубой в стаканах пунш горит,
С широким шумом самовара
Подруга рейнская тихонько говорит,
Вольнолюбивая гитара.

Ещё волнуются живые голоса
О сладкой вольности гражданства,
Но жертвы не хотят слепые небеса
Вернее труд и постоянство!

Всё перепуталось, и некому сказать,
Что, постепенно холодея,
Всё перепуталось, и сладко повторять:
Россия, Лета, Лорелея. 1917

Когда октябрьский нам готовил временщик
Ярмо насилия и злобы
И ощетинился убийца – броневик
И пулемётчик узколобый -

Керенского распять потребовал солдат,
И злая чернь рукоплескала:
Нам сердце на штыки позволил взять Пилат,
Чтоб сердце биться перестало!

И укоризненно мелькает эта тень,
Где зданий красная подкова,
Как будто слышу я в октябрьский тусклый день :
Вязать его, щенка Петрова!

Среди гражданских бурь и яростных личин
Тончайшим гневом пламенея,
Ты шёл бестрепетно, свободный гражданин,
Куда вела тебя Психея.

И если для других восторженный народ
Венки свивает золотые -
Благословить тебя в глубокий ад сойдёт
Стопою лёгкою Россия! 1917

Кто знает, может быть, не хватит мне свечи,
И среди бела дня останусь я в ночи,
И зёрнами дыша рассыпанного мака,
На голову мою надену митру мрака,

Как поздний патриарх в разрушенной Москве,
Неосвящённый мир неся на голове,
Чреватый слепотой и муками раздора,
Как Тихон – ставленник последнего собора! 1917

       К А С С А Н Д Р Е

Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз –
Но в декабре – торжественное бденье –
Воспоминанье мучит нас!

И в декабре семнадцатого года
Всё потеряли мы, любя;
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя…

Но если эта жизнь – необходимость бреда,
И корабельный лес – высокие дома –
Я разлюбил тебя, безрукая победа –
И зачумлённая зима!

На площади с броневиками
Я вижу человека: он
Волков горящими пугает головнями:
Свобода, равенство, закон!

Больная, тихая Кассандра,
Я больше не могу – зачем
Сияло солнце Александра
Сто лет тому назад –сияло всем?

Когда – нибудь в столице шалой,
На скифском празднике, на берегу Невы,
При звуках омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы. 1917
 

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа,
Нам пели Шуберта, - родная колыбель!
Шумела мельница, и в песнях урагана
Смеялся музыки голубоглазый хмель!

Старинной песни мир – коричневый, зелёный,
Но только вечно молодой,
Где соловьиных лип рокочущие кроны
С безумной яростью качает царь лесной.

И сила страшная ночного возвращенья
Та песня дикая, как чёрное вино:
Это двойник – пустое привиденье -
Бессмысленно глядит в холодное окно! 1918


Сёстры – тяжесть и нежность – одинаковы ваши приметы.
Медуницы и осы тяжёлую розу сосут,
Человек умирает, песок остывает согретый,
И вчерашнее солнце на чёрных носилках несут.

Ах, тяжёлые соты и нежные сети,
Легче камень поднять, чем вымолвить слово –« любить»,
У меня остаётся одна забота на свете,
Золотая забота, как времени бремя избыть.

Словно тёмную воду, я пью помутившийся воздух,
Время вспахано плугом, и роза землёю была.
В медленном водовороте тяжёлые нежные розы,
Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела. 1920


Я слово позабыл, что я хотел сказать,
Слепая ласточка в чертог теней вернётся
На крыльях срезанных с прозрачными играть,
В беспамятстве ночная песнь поётся.

Не слышно птиц, Бессмертник не цветёт.
Прозрачны гривы табуна ночного.
В сухой реке пустой челнок плывёт,
Среди кузнечиков беспамятствует слово.

И медленно растёт, как бы, шатёр иль храм,
То вдруг прокинется безумной Антигоной,
То мёртвой ласточкой бросается к ногам,
С стигийской нежностью и веткою зелёной.

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд,
 И выпуклую радость узнаванья!
Я так боюсь рыданья Аонид,
Тумана, звона и зиянья!

А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольётся,
Но я забыл, что я хочу сказать,
И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.

Всё не о том прозрачная твердит,
Всё ласточка, подружка, Антигона…
А на губах, как чёрный лёд, горит
Стигийского воспоминанье звона. 1920


Когда Психея – жизнь спускается к теням
В полупрозрачный лес, вослед за Персефоной,
 Слепая ласточка бросается к ногам
С стигийской нежностью и веткою зелёной.

Навстречу беженке спешит толпа теней,
Товарку новую встречая причитаньем,
И руки слабые ломают перед ней
С недоумением и робким упованьем.

Кто держит зеркальце, кто баночку духов, -
Душа ведь женщина, ей нравятся безделки, -
И лес безлиственный прозрачных голосов
Сухие жалобы кропят, как дождик мелкий.

И в нежной сутолке, не зная, что начать,
Душа не узнаёт прозрачные дубравы,
Дохнёт на зеркало и медлит передать
Лепёшку медную с туманной переправы. 1920


В Петербурге мы сойдёмся снова –
Словно солнце мы похоронили в нём –
И блаженное, бессмысленное слово
В первый раз произнесём.
В чёрном бархате советской ночи,
В бархате всемирной пустоты,
Всё поют блаженных жён родные очи,
Всё цветут бессмертные цветы.

Дикой кошкой горбится столица,
На мосту патруль стоит,
Только злой мотор во мгле промчится
И кукушкой прокричит.
Мне не надо пропуска ночного,
Часовых я не боюсь :
За блаженное, бессмысленное слово
Я в ночи советской помолюсь.

Слышу лёгкий театральный шорох
И девическое «ах» -
И бессмертных роз огромный ворох
У Киприды на руках.
У костра мы греемся со скуки,
Может быть, века пройдут,
И блаженных жён родные руки
Лёгкий пепел соберут.

Где – то грядки красные партера,
Пышно взбиты шифоньерки лож,
Заводная кукла офицера,
Не для чёрных душ, и низменных святош…
Что ж, гаси, пожалуй, наши свечи, -
В чёрном бархате всемирной пустоты
Всё поют блаженных жён крутые плечи,
А ночного солнца не заметишь ты. 1920


Я по лесенке приставной
Лез на всклоченный сеновал,
Я дышал звёзд млечных трухой,
Колтуном пространства дышал.

И подумал: - зачем будить
Удлинённых звучаний рой,
В этой вечной склоке ловить
Эолийский чудесный строй?

Звёзд в ковше Медведицы семь.
Добрых чувств на земле пять.
Набухает, звенит темь
И растёт и звенит опять.

Распряжённый огромный воз
Поперёк вселенной торчит.
Сеновала древний хаос
Защекочет, запорошит…

Не своей чешуёй шуршим,
Против шерсти мира поём,
Лиру строим, словно спешим
Обрасти косматым руном!

Из гнезда упавших щеглов
Косари приносят назад,
Из горящих вырвусь рядов
И вернусь в родной звукоряд,

Чтобы розовой крови связь
И травы сухорукий звон
Распростились: одна – скрепясь,
А другая – в заумный сон. 1922

       
       Ф. СОЛОГУБ

Друг мой тихий, друг мой дальный,
Посмотри, -
Я холодный и печальный
Свет зари.

Я напрасно ожидаю
Божества. –
В бледной жизни я не знаю
Торжества.

Над землёю скоро встанет
Ясный день,
И в немую бездну канет
Злая тень, -

И безмолвный, и печальный,
Поутру
Друг мой тайный, друг мой дальный,
Я умру.
       1898


       О. МАНДЕЛЬШТАМ

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Всё лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

Там, где эллину сияла
Красота,
Мне из чёрных дыр зияла
Срамота.

Греки сбондили Елену
По волнам,

Ну, а мне – солёной пеной
По губам.

По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.

Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли,
Всё равно.
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино!

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Всё лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.
       1931


       Я прошу читателей сравнить эти два стихотворения. Одно из них написано Ф.Сологубом в 1898 году, другое – О. Мандельштамом в1931 году. Стихи написаны в одном размере. Вещь в поэзии довольно редкая. (Я имею в виду стихи такого высокого класса). Многим любителям поэзии прекрасно знакомы оба этих стихотворения, но я ни разу в жизни не слышал, чтобы кто – то заметил такое редчайшее совпадение размеров. Первым, всё – таки удалось обратить на это внимание мне, причём , совершенно недавно, хотя я знаю эти стихи с детства. Такой вот странный парадокс. Неожиданное – рядом.
А. Т. А.

       
СМЕРТЬ, ПОХОРОНЫ, ГНИЕНИЕ, ТЛЕНЬЕ

Мы со смертью пировали ( Фаэтонщик )
Я на прогулке похороны встретил ( Одноимённое )
Ты, друг полночный похорон ( Телефон )
На мёртвых ресницах Исаакий замёрз ( Одноименное )
И действительно смерть придёт? ( Отчего душа так певуча )
Небо крупных оптовых смертей ( Стихи о неизвестном солдате )
Ленор, Соломинка, Лигейя, умиранье ( Соломинка )
Он , кажется, дичился умиранья ( На смерть Андрея Белого )
С папироской смертельной в зубах ( От сырой простыни говорящая )
Я должен жить, хотя я дважды умер ( Одноимённое )
Твердь умолкла, умерла ( Скудный луч холодной мерою )
У кого зелёная могила ( Ламарк )
Могила твоя в скандинавском снегу ( Возможна ли женщине мёртвой хвала? )
Зачем не откупилась ты от тлена ( О для чего ты погибала, Троя? )
И запах роз в гниющих парниках ( Концерт на вокзале )
Гниющей флейтою настраживает слух ( Чернозём )
Налетели на мёртвого жирные карандаши ( На смерть Андрея Белого )
 
       СТИХИ О. Э. МАНДЕЛЬШТАМА

Нет, не мигрень, но подай карандашик ментоловый –
Ни поволоки искусства, ни красок пространства весёлого.

       Жизнь начиналась в корыте картавою мокрою шёпотью,
       И продолжалась она керосиновой мягкою копотью.

       Где – то на даче потом в лесном переплёте шагреневом
       Вдруг разгорелась она почему – то огромным пожаром сиреневым…

Нет, не мигрень, но подай карандашик ментоловый –
Ни поволоки искусства, ни красок пространства весёлого.

       Дальше , сквозь стёкла цветные, сощурясь, мучительно вижу я
       Небо, как палица, грозное, земля, словно плешина, рыжая…

       Дальше – ещё не припомню – и дальше как будто оборвано
       Пахнет немного смолою да, кажется, тухлою ворванью…

Нет, не мигрень, - но холод пространства бесполого,
Свист разрываемой марли да рокот гитары карболовой! 23 апреля 1931

       К НЕМЕЦКОЙ РЕЧИ

Себя губя, себе противореча,
Как моль летит на огонёк полночный,
Мне хочется воздать немецкой речи
За всё, чем я обязан ей бессрочно.

Есть между нами похвала без лести
И дружба есть в упор без фарисейства,
Поучимся ж серьёзности и чести
На Западе у чуждого семейства.

Поэзия, тебе полезны грозы!
Я вспоминаю немца – офицера:
И за эфес его цеплялись розы,
И на губах его была Церера.

Ещё во Франкфурте отцы зевали,
Ещё о Гёте не было известий,
Слагались гимны, кони гарцевали
И словно буквы, прыгали на месте.

Скажите мне, друзья, в какой Валгалле
Мы вместе с вами щёлкали орехи,
Какой свободой вы располагали,
Какие вы поставили мне вехи?

И прямо со странницы альманаха,
От новизны его первостатейной,

Сбегали в гроб – ступеньками, без страха,
Как в погребок за кружкой мозельвейна.

Чужая речь мне будет оболочкой,
И много прежде, чем я смел родиться,
Я буквой был, был виноградной строчкой,
Я книгой был, которая вам снится.

Когда я спал без облика и склада,
Я дружбой был, как выстрелом разбужен,
Бог Нахтигаль, дай мне судьбу Пилада
Иль вырви мне язык – он мне не нужен.

Бог Нахтигаль, меня ещё вербуют
Для новых чум, для семилетних боен.
Звук сузился. Слова шипят, бунтуют,
Но ты живёшь, и я с тобой спокоен. 8 -12 августа 1932


За Паганини длиннопалым
Бегут цыганскою гурьбой –
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской чемчурой.

Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей,
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка.

Утешь меня Шопеном чалым,
Серьёзным Брамсом, нет, постой:
Парижем мощно – одичалым,
Мучным и потным карнавалом
Иль брагой Вены молодой –

Вертлявой, в дирижёрских фрачках,
В дунайских фейерверках, скачках,
И вальс из гроба в колыбель
Переливающий, как хмель.

Играй же на разрыв аорты,
С кошачьей головой во рту!
Три чёрта было, ты – четвёртый,
Последний, чудный чёрт в цвету! 5 или 6 апреля – июль 1935


На мёртвых ресницах Исаакий замёрз,
И барские улицы сини –
Шарманщика смерть, и медведицы ворс,
И чужие поленья в камине…

Уже выгоняет выжлятник пожар –
Линеек раскидистых стайку –
Несётся земля – меблированный шар –
И зеркало корчит всезнайку.

Площадками лестниц – разлад и туман –
Дыханье, дыханье и пенье –
И Шуберта в шубе застыл талисман –
Движенье, движенье, движенье… 3 июня 1935


Флейты греческой тэта и йота –
Словно ей не хватало молвы –
Неизваянная, без отчёта,
Зрела, маялась, шла через рвы…

И её невозможно покинуть,
Стиснув зубы её не унять,
И в слова языком не продвинуть,
И губами её не размять…

А флейтист не узнает покоя:
Ему кажется, что он один,
Что когда – то он море родное
Из сиреневых вылепил глин…

Звонким шёпотом честолюбивым,
Вспоминающим топотом губ
Он торопится быть бережливым,
Емлет звуки – опрятен и скуп…

Вслед за ним мы его не повторим,
Комья глины в ладонях моря,
И когда я наполнился морем –
Мором стала мне мера моя…

И свои – то мне губы не любы –
И убийство на том же корню –
И невольно на убыль, на убыль
Равноденствие флейты клоню… 7 апреля 1937


       УТЕРЯНЫЕ СТИХИ МАНДЕЛЬШТАМА

И маленький Рамо – кузнечик фортепьянный

Чайковского боюсь – он Моцарт на бобах

И пламенный поляк – ревнивец фортепьянный

Но уже раскачали ворота
Молодые микенские львы

В Париже площадь есть – её зовут Звезда…
…………………………………машин стада…

Сам себя я за руку по улицам водил

Такие же люди, как вы,
С глазами вдолблёнными в череп,
Такие же судьи, как вы,–лишившие нас холода тутовых ягод…

В оцинкованном влажном Батуме,
По холерным базарам Ростова
И в фисташковом хитром Тифлисе
Над Курою в ущелье балконном
Шили платье у тихой портнихи…

       Тексты попадали ко мне из разных источников. В молодости от Александра Морозова.позднее от Олега Михайлова, от Олега Чухонцева, и ещё от совершенно незнакомых мне людей, разрешавших мне делать выписки из своих рукописных тетрадочек 30 – х годов. Поэтому я приношу свои извинения за некоторые неточности в текстах и в датировках текстов. Если чудеса ещё возможны в нашем мире, то когда – нибудь вполне могут выплыть и совершенно неизвестные нам стихи или проза Мандельштама. Нужно надеяться только на хорошее. Бог не выдаст, - свинья не съест! Мне кажется, что моя работа ценна моими комментариями. Буду искренно рад, если мои комментарии помогут читателю, по - новому прочесть удивительные стихи, одного из самых удивительных поэтов.
       

У Мандельштама есть строчка : -

« Четвёртой не бывать, а Рим далече»

Это реминисценция из Пушкина : -

« Иных уж нет, а те – далече»

В другом месте у Мандельштама : -

« Не кладите же мне, не кладите
       Остроласковый лавр на виски»

Это реминисценция из старинной русской песни : -

« Не корите меня, не браните»

Стихотворение Мандельштама : -
« Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма» написано в очень редком размере, который встречается в русской поэзии только один раз у Афанасия Фета : -
« Если жить суждено и на свет не родиться нельзя» 3 – 5 июля 1886.

У Афанасия Фета « Офелия гибла и пела, и пела, сплетая венки» 1846
У Осипа Мандельштама « А Лия пела и плела венок» Январь 1934

У Афанасия Фета « Слышишь – не слышишь, глядишь – не глядишь?» 1875
У Осипа Мандельштама « Любишь – не любишь, поймёшь – не поймаешь»
       ( После полуночи сердце ворует ) Март 1931

У Афанасия Фета « Ещё напевами объята» 1885
У Осипа Мандельштама « Ещё душа борьбой объята» 1917

У И. Анненского в стихотворении ( СМЫЧОК И СТРУНЫ)
« На чёрном бархате постели»

У Осипа Мандельштама в стихотворении « В Петербурге мы сойдёмся снова» 1917
       « В чёрном бархате советской ночи
       В бархате всемирной пустоты»

У Фёдора Сологуба « Подыши ещё немного
       Тяжким воздухом земным» 30 июля 1927

У Осипа Мандельштама « Подивлюсь ещё немного,
       На детей и на снега» 9 – 13 декабря 1936

У Фёдора Сологуба в стихотворении « РОССИЯ» 12 марта 1915
       « Ещё играешь ты, ещё ты не один»

У Осипа Мандельштама « Ещё не умер ты, ещё ты не один» 15 – 16 января
       
       АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
       20 ноября – 16 декабря 2007


ЧЕТВЁРТАЯ РАБОТА О МАНДЕЛЬШТАМЕ

О связующем слове в воронежских стихах Мандельштама.

И всё-таки земля - проруха и обух. 1935
Да, я лежу в земле, губами шевеля, 1935
И в голосе моём после удушья
Звучит земля - последнее оружье, -
Сухая влажность чернозёмных га. 1935
И дав стопе упор насильственной земли, 1935
Чуден жар прикреплённой земли! 1935
Несётся земля - меблированный шар 1935
Морского лета земляники - 1935
В землю я заёмный прах верну 1936
Земля бежит наверх. Приятно 1936
Как землю где-нибудь небесный камень будит 1937
Страны - земли, где смерть уснёт, как днём сова… 1937
И слушает земля - другие страны - бой 1937
И на земле, что избежит тленья, 1937
Земноводной водою кропят, - 1937
И в землянках всеядный и деятельный 1937
От лица земляных крепостей 1937
Эй, товарищество, - шар земной! 1937
Только здесь – на земле, а не на небе, 1937
В землю звонкую. Слышишь дельфиньих 1937
Эту клятвопреступную землю 1937
К пустой земле невольно припадая, 1937

       Известно около ста воронежских стихов Осипа Мандельштама. Формально слово «земля» встречается в двух десятках с лишним стихотворений, но если подойти неформально, то таких слов, или образов – гораздо больше. Это и «чернопахотная ночь степных закраин», и вообще все те места, где говорится о земле. Вопрос первый. Случайность ли это? Полагаю, что это не случайность. Вопрос второй. Что означает слово «земля»? Полагаю, что слово «земля» означает – «смерть». В самом деле, - везде, где есть «земля», - везде встречается и «смерть». Образ смерти также всё время видоизменяется. Повсюду мелькают такие слова как «могила», «удушье»,«убийство», и подобные этим. Если кто-то скажет: - «Всё это измышления автора, и не более того», - отвечу так: - Осип Мандельштам находился в политической опале. Это гораздо страшнее, чем быть просто в заключении, особенно в те времена. Давайте предположим, что вы нарушили уголовный кодекс. Я не говорю о таких преднамеренных действиях, как кража, разбой,и прочее. Предположим, что вы, управляя своей машиной, что-то не рассчитали и врезались в другую машину и вас приговорили за это к лишению свободы, скажем, на три года. Пробыть в заключении три года, в наши относительно вегетарианские времена, - совсем иное дело, чем тогда. Находясь в заключении сейчас, вы можете размышлять о том, что вы будете делать потом, когда ваш срок окончится. В те времена, этого не мог себе помыслить никто. Вы могли исчезнуть в любую минуту – навсегда, без всякого суда и следствия. Повторяю: если кто-то всё же сомневается, что человек (в нашем случае Осип Мандельштам), находясь в ссылке, всё время думает только о смерти, и не может думать о чём-либо другом, напоминаю такому читателю песню Владимира Высоцкого «Про Мишку Ларина». Там есть такие слова: «Говорят, что до свадьбы он придёт, до женитьбы. Вот бы вас бы послать бы, вот бы вас погноить бы, вот бы вас на Камчатку, на Камчатке нары дали б, пожалели бы вы нашего Мишатку, порыдали б, а то ведь, правда, несправедливость.
       Подводя итог моему размышлению о связующем (ключевом) слове в воронежских стихах Осипа Мандельштама, подчёркиваю: - слово «земля» всегда трансформируется в понятие «смерть», и означает именно это. В двух местах поэт прямо указывает на это.

       Да, я лежу в земле, губами шевеля, Апрель 1935
       Как «Слово о Полку», струна моя туга,
       И в голосе моём после удушья
       Звучит земля – последнее оружье –
       Сухая влажность чернозёмных га. Май 1935

К сказанному выше я больше не могу прибавить ничего.

       АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
       7 января 2008 год


                ЧИТАЯ  МАНДЕЛЬШТАМА

                1

   Каждое стихотворение Осипа Мандельштама - есть своеобразная перекличка с высочайшими образцами русской поэзии. Возьмём стихотворение написанное в 1910 году.

          Душа устала от усилий
          И многое мне всё равно.
          Ночь белая, белее лилий,
          Глядит испуганно в окно.   ( Глядит из каждого куста - Тютчев)

          Слух чуткий парус напрягает,  ( Иные парус напрягали  - Пушкин )
          Расширенный пустеет взор
          И тишину переплывает
          Полночных птиц незвучный хор.  ( Пустых похвал ненужный хор - Лермонтов )

          Я так же беден как природа
          И так же прост как небеса,
          Но призрачна моя свобода,  ( И в нашей призрачной свободе - Тютчев )
          Как птиц полночных голоса.

          Я вижу месяц бездыханный  ( Я вижу берег отдалённый - Пушкин )
          И небо мертвенней холста;
          Твой мир болезненный и странный  ( Твой день болезненный и страстный - Тютчев )
          Я принимаю, пустота !
               
             Здесь в большом количестве представлены и реминисценции и аллюзии, а некоторых неназванных мной поэтов, читатель может узнать в других строках этого стихотворения.

                2

           В Петербурге мы сойдёмся снова     ( Мы все сойдём под вечны своды - Пушкин. "Как часто хоронят меня" - Фёдор
           Словно солнце мы похоронили в нём   Сологуб. Сложная сборная реминисценция.
           И блаженное бессмысленное слово
           В первый раз произнесём.         

           В чёрном бархате советской ночи,  ( На чёрном бархате постели - Анненский )
           В бархате всемирной пустоты,
           Всё поют блаженных жён родные очи, (Где юные жёны, ласкавшие нас - Пушкин )
           Всё цветут бессмертные цветы.   (Это тоже сложная сборная реминисценция. А. Т. А. )

           Дикой кошкой горбится столица,
           На мосту патруль стоит,
           Только злой мотор во мгле промчится        ( А. Блок "Шаги командора" )
           И кукушкой прокричит.
           Мне не надо пропуска ночного,
           Часовых я не боюсь:
           За блаженное, бессмысленное слово
           Я в ночи советской помолюсь.             ( В последний раз вы молитесь теперь - Тютчев )

           Слышу лёгкий театральный шорох
           И девическое "ах" -
           И бессмертных роз огромный ворох
           У Киприды на руках.             ( На играх Вахка и Киприды - Пушкин )
           У костра мы греемся от скуки,
           Может быть, века пройдут,
           И блаженных жён родные руки
           Лёгкий пепел соберут.      (... и подруги шалунов - соберут их лёгкий пепел  - в урны праздные пиров. Пушкин )

           Где-то грядки красные партера,
           Пышно взбиты шифоньерки лож;
           Заводная кукла офицера; -
           Не для чёрных душ и низменных святош...   
           Что ж, гаси, пожалуй, наши свечи, -               
           В чёрном бархате всемирной пустоты
           Всё поют блаженных жён крутые плечи,
           А ночного солнца не заметишь ты.

                1920   
               
    В заключительном восьмистишии угадывается сам Мандельштам.  Последнее четверостишие - это сборка всего текста воедино. Обращаю особое внимание на мелькание риторических планов, словарь, а также на синкопы и переакцентуации в тексте. Убедительный тому пример - последняя строка.

                3   

                Лермонтов:  Надо мной чтоб вечно зеленея
                Тёмный  дуб склонялся и шумел.  (Выхожу один я на дорогу)

                Мандельштам:  Простишь ли ты меня, великолепный брат,
                И мастер и отец вечнозелёной теми.   (Как светотени мученик Рембрандт 1937 )

   Цепочка:  вечно - зелёной - теми. Эта цепочка встречается у Мандельштама постоянно, в различных комбинациях.

                Старинной песни мир, коричневый, зелёный,
                Но только вечно молодой... (В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа 1918 )

                Чтобы вечно ария звучала
                Ты вернёшься на зелёные луга  (Чуть мерцает призрачная сцена 1920 )

                Пирует в тёмных зеленях    ( Он подаёт куда как скупо 1932 )

                Возгласы тёмно- зелёной хвои  ( Не мучнистой бабочкою белой  1935 - 1936 ? )   

                Думаю, читателю будет интересно подумать над приведёнными мной примерами и сделать для себя соответствующие выводы. Это будет полезно также и ценителям оригинального творчества Осипа Мандельштама.               
               
                4
               
                О ЗВУКОВЫХ  ПАРАЛЛЕЛИЗМАХ 

         Звуковые параллелизмы Мандельштама идут от Фёдора Сологуба. По другому это называется звуковой инструментовкой.

                В страданиях недужных,      а - у
                В скитаниях ненужных,        а - у
                На скудной почве зол,         у - о - о
                Вне светлых впечатлений     е - е
                Мучительный мой гений        и - е
                Томительно расцвёл.             и - ё
                ( "На серой куче сора". Фёдор Сологуб )

                Деревьев тень в реке       е - е - е
                Упала в мрак туманный    а - а- а     (Верлен. Перевод Фёдора Сологуба )


                Гласные находящиеся под ударением - обозначены мной. А. Т. А.

           Сравни у Осипа Мандельштама:

                Светит день холодный и недужный,     е - е - о - у
                Я брожу свободный и ненужный     я - у - о - у        (Ты прошла сквозь облако тумана 1911)

                И распластавшись в омут канут       а - о - а
                И волны траур свой сомкнут          о - а - о - у     (Стрекозы быстрыми кругами 1911)

                За то, что я предал      о - е
                Я должен рассвета      о -е    (За то, что я руки твои не сумел удержать 1920 )

                И Сусанна старцев ждать должна    а - а - а - а       ( Венеция 1920 )

                Зерно глубокой полной веры    о - о - о            (Люблю под сводами седые тишины 1921 )

                И продольный мозг она вложила       о - о - а - и
                И подъёмный мост она забыла    о - о - а - ы      (Ламарк 1932 )

                В глубоком обмороке вод      о - о - о    ( О, как мы любим лицемерить 1932 )

                Помоги, развяжи, раздели,     и - и - и   (От сырой простыни говорящяя 1935 )

                Я тяжкую память твою берегу          я - а - у - у
                Дичок, медвежонок, миньона,          о - о - о
                Но мельниц колёса зимуют в снегу  е - ё - у - у
                И стынет рожок почтальона      ы - о - о     (Возможна ли женщине мёртвой хвала ? 1935 - 1936 ? )

                И вода, говорящая -"да"...     а - я - а      (Гончарами велик остров синий 1937 )

                И мальчик, красный, как фонарик,   а - а - а - а      (Люблю морозное дыханье  1937 ) 

                Подобных примеров можно привести тысячи. 

                5

                Безглагольность Мандельштама  проистекает от Фета.

                Звук осторожный и глухой
                Плода  сорвавшегося с древа,
                Среди немолчного напева
                Глубокой тишины лесной...   1908

                Это стихотворение является также и палиндромом. Мандельштам, как палиндромист, близок не только Фету,       но и Сологубу.

                Ещё несколько примеров безглагольности.

                О вещая моя печаль,
                О тихая моя свобода
                И неживого небосвода
                Всегда смеющийся хрусталь !    ( "Сусальным золотом горят" 1908 )

                Медлительнее снежный улей,
                Прозрачнее окна хрусталь,
                И бирюзовая вуаль
                Небрежно брошена на стуле...     ( "Медлительнее снежный улей" 1910 )

                Горячей головы качанье
                И нежный лёд руки чужой
                И тёмных елей очертанья,
                Ещё невиданные мной.             ( "Как кони медленно ступают" 1911 )
               
                Утро, нежностью бездонное,
                Полуявь и полусон -
                Забытье неутолённое -
                Дум туманный перезвон...       ( "Скудный луч холодной мерою" 1911)

                6
    
           Открылась бездна звёзд полна  Ломоносов

           Но музыка от бездны не спасёт  Мандельштам  ( "Я чувствую непобедимый страх" 1912 )

           И вдруг открылась музыка в засаде  Мандельштам  ( "Меня преследуют две - три случайных фразы" 1934 )
               
            Проследите цепочку: открылась - бездна - музыка

                7

                Смешались в кучу кони, люди,
                И залпы тысячи орудий
                Слились в кромешный вой                Лермонтов "Бородино"

                У Мандельштама:

                И зенитных тысячи орудий,
                Карих то зрачков иль голубых,
                Шли нестройно - люди, люди, люди,
                Кто же будет продолжать за них?  "Не мучнистой бабочкою белой" 1935 - 1936

                Рифма: люди - орудий.

                8

           У Фёдора Сологуба - Кто-то о чём-то неслышно поёт...   ("Сумерки серые, странно унылые")
           У Осипа Мандельштама - Кто-то чудной меня что-то торопит забыть...  ("Колют ресницы." 1931)
           У Георгия Иванова - Всё всегда, когда-то, где-то...  ("Где-то белые медведи" )
           У меня - Кто-то где-то о чём-то галдит... ("Осторожно крадутся козлы" 1975 )

                Поучительно наблюдать как некоторые образы ( как точные, так и видоизменённые) переходят - перетекают во времени - от одного поэта к другому. Помните: - Я получил блаженное наследство - чужих певцов блуждающие сны.
И ещё: - И снова скальд чужую песню сложит - и как свою её произнесёт.  Осип Мандельштам 1914

                9

                О РЕМИНИСЦЕНЦИЯХ

                Оставь меня. Мне ложе стелет скука.  (Анненский )
                Не мучь меня. Я ничего не значу.  (Мандельштам )

                Прозрачно небо. Звёзды блещут.         ( Пушкин)
                Прозрачна даль. Немного винограда. (Мандельштам )

                Буря мглою небо кроет,
                Вихри снежные крутя...      ( Пушкин )

                Душный сумрак кроет ложе.
                Напряжённо дышет грудь.      ( Мандельштам )

       Отчего эти схожие строки звучат по разному? У Пушкина напевно и быстро. У Мандельштама - медленно и как бы растянуто во времени, хотя акцентуация та же? Бальмонт некогда заявил - Я  - медлительность русской изысканной речи... Как ни странно, это высказывание более всего относится не к Бальмонту, а к стихам Осипа Мандельштама.

                10

               РЕДКОУПОТРЕБЛЯЕМЫЕ СЛОВА В ПОЭЗИИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА

    Существует некое таинственное излучение исходящее от стихов Мандельштама. Это происходит по многим причинам , указать которые все сразу - просто невозможно. Начнём с перечисления некоторых забытых или редкоупотребляемых слов  и выражений. Как кони медленно ступают. Как я ступать и говорить умею. А я вверяюсь их заботе. Как Тихон - ставленник последнего собора. Нам четырех стихий приязненно господство. Мирволила, журила, не прочла. За нас сиенские предстательствуют горы. Я ночи друг, я дня застрельщик. Ибо нет спасенья от любви и страха. Единственное, что мы   знаем днесь. Сусальным золотом горят. Есть целомудренные чары. С первоосновой жизни слито. Ненарушаемая связь.      И двойным бытиём  отражённым. Забытьё неутолённое. И трепещущая ласточка. Я блуждал в игрушечной чаще. Как нежилого сердца дом. На перламутровый челнок. Я город озирал на чудной высоте.
       Вот далеко не полный список малоупотребляемых или забытых слов и выражений. Мандельштам использует также редкие обороты речи. Здесь Капитолия и Форума вдали. Вдали якорей и трезубцев. И море и Гомер - всё движется любовью.

    P.S . В заключение хочу привести два малоизвестных стихотворений Осипа  Мандельштама.
               
                *

                Русь! На тебя дух мести мечной
                Восстал и первенцев сразил.
                И скорой казнию конечной
                Тебе дрожащей, угрозил.

                Какая вещая Кассандра
                Тебе пророчила беду?
                О, будь Россия Александра
                Благословленна и в аду.

                Рукопожатье роковое
                На шатком неманском плоту (мосту ?)...

                *

                Какой прозрачный блеск. Печаль и тишина.
                Как будто над землёй незримая жена
                Весы хрустальные склоняя с поднебесья
                Торопит хрупкое мгновенье равновесья. (Из архива Каблукова )


                АНДРЕЙ  ТОВМАСЯН  АКРИБИСТ

                3 Марта  2010