Честноговоря, хорошая была идея, которую я из-за своей лени достаточно смазал. Посему, если кто-то захочет заняться доработкой, я только за)))
Лето выдалось очень жарким. Люди ходили в льняных и хлопковых длинных одеждах, стараясь не оставлять открытых частей тела. Температура воздуха переваливала за шестьдесят пять градусов и не спасали ни тени, ни возможности укрыться в закрытых пространствах под кондиционерами.
Люди старались перебираться с раннего утра или после того, как солнце садилось, чтобы не находиться на улице в самые жаркие часы. В больницы сотнями доставляли покрытых солнечными ожогами, с обожженной и волдыристой кожей, а врачи, страдая от зноя, только разводили руками, не зная, чем облегчить муки страждущих в жаре помещений больниц. Людей с солнечными ударами старались сразу отправлять домой, не растрачивая ресурс персонала больницы. Городу, привыкшему к умеренной погоде, такие температуры были самой настоящей катастрофой. А столбик полз вверх каждый день.
На черных машинах кое-где бугрилась краска, а в тех местах работы, где не было кондиционеров, люди не появлялись вообще. Все бежали прочь от города, поближе к водоемам и стремительно обгорали на солнце, попытавшись один раз раздеться для плавания в воде.
Никто не знал, когда кончится жара, а синоптики, в студиях, мокрые от пота, который слабо скрывали телекамеры, давали неутешительные прогнозы, что завтра всех ждет такой же нетерпимо жаркий день или еще хуже. Причем многие программы просто закрывались, так как люди не могли на выступлениях выдерживать дополнительного тепла от софитов.
Вокруг города, то там, то тут, вспыхивали лесные пожары, с которыми не могли справиться. В воздух примешивался едкий запах гари, а дым временами нависал над домами, и даже через закрытые окна чувствовалась сера. У деревьев отлетали листья, и высыхала трава городских газонов и парков.
Каждый старался запасаться питьем и все ходили с бутылками и флягами на поясах. Власти города в экстренном порядке пытались сооружать временные души, чтобы можно было обдать водой одежду, но из-за каких-то неполадок половина таких устройств не работала.
После первых двух недель жары появились проблемы с продуктами. Не выдерживали холодильные устройства грузовиков, и замороженная еда портилась тоннами, так и не доходя до прилавков магазинов. С проблемами работали и другие холодильники, а, не рискуя огромными суммами, поставщики прекратили завоз некоторых медикаментов в город полностью.
Каждый день умирали животные и старики, которые не могли перенести жару. В новостях к вечеру подводили сводки и объявляли о десятках смертей. Всем советовали побольше оставаться дома или находиться в помещениях с кондиционерами.
Часто не выдерживала электроника, и где-то постоянно проходили короткие замыкания, а иногда и пожары.
Все перемещались пешком, потому что большая часть машин стояла из-за перегревов двигателей. В метро все давили друг друга, а многие надевали портативные кислородные маски, боясь задохнуться.
Была первая половина мая. Правительство объявило экстренное положение и требовало от кабинетов срочно предложить меры по облегчению жизни граждан города. На перекрестах появились волонтеры и врачи для помощи всем нуждающимся и раздачи бесплатного питья от жажды. Занятия в школах полностью запретили до особого распоряжения. Детские сады закрыли. В больницы отправили добровольцев и обязали людей других профессий нести дежурства в больницах. Несмотря на это, количество пострадавших людей увеличивалось и рук не хватало.
В Министерстве чрезвычайных ситуаций стояла неразбериха. Они едва справлялись с пожарами вокруг города.
Потом начались проблемы с водой. Ее очистка была как раньше, но, проходя через трубы, из крана уже начинала течь совершенно мутная, дурно пахнущая жидкость. Стали в срочном порядке проводиться различные экспертизы и лабораторные исследования, но никто не мог ничего сказать, и ссылались на невиданный до этого грибок, с которым совершенно никто не имел понятия, как бороться. Отравленная вода была повсюду – она поступала в жилые дома, больницы, вливалась в фонтаны и лила из общественных душей.
На берега водоемов стала выбрасываться рыба. Кое-где она плавала на поверхности, но в основном лежала на берегу, разлагаясь и источая зловоние.
В городе началась паника. Скупалась любая вода и напитки во всех продуктовых магазинах, которые были в наличии. Люди кричали, толкали друг друга, создавали огромные очереди, нередко дрались за драгоценную жидкость, с трудом вырванную для себя. Некоторые старались переплатить, давали за воду взятки, а Правительство принимало меры, ограничивая продажу питьевых жидкостей в одни руки. В лабораториях искали способ борьбы, но никаких новостей не было, а газеты пестрели заголовками, что городу грозит полное вымирание от жажды. Эксперты по телевизору ссорились но фактом оставалось лишь одно – воду нельзя пить. В больницы поступили тысячи человек с тяжелыми отравлениями и множеством фатальных случаев. Люди боялись, бежали из города, но говорили, что и в других местах творится то же самое. Правительство, опасаясь оттока людей, необходимых для больниц и других работ ограничили выезд из города для граждан. В различных районах слышались призывы о необходимости с этим бороться, но никто не знал, что делать. Столбик термометра в то время перевалил за семьдесят пять градусов.
Аэропорт закрыли в связи с невозможностью использования самолетов. В метро стало невозможно ездить, так как ломались гидравлические системы, используемые в вагонах. В результате количество поездов сократилось более чем наполовину, и создавались огромные очереди. Для контроля над пассажирами на каждой станции были поставлены вооруженные солдаты.
Положение города стало чрезвычайным. Продуктовые магазины грабились и для защиты стали охраняться войсками. На время положения преступления, связанные с кражей воды стали одними из наиболее серьезных. Солдаты получили приказ в случае возникновения сложных ситуаций сразу открывать огонь на поражения. Для обеспечения порядка улицы стали также контролироваться войсками. В городе появилось очень много вооруженных людей. Помимо воды, существенно ограничился поток продовольственных товаров и введены квоты на продажу. С соседними государствами велись переговоры об оказании помощи, но ситуация у других стран обстояла в некоторых случаях еще хуже. Новости передавали о невиданной эпидемии, которая движется с юга.
Наконец, в город прибыл светило науки – эксперт в области химии и микробиологии для решения вопросов с водой. Он неделю разрабатывал противодействие для защиты от грибка. Каждый день говорили о его продвижениях, но скоро начали сомневаться в успехе и средства массовой информации вовсю твердили о скором вымирании.
Правительство приняло экстренное постановление о цензуре в связи с которым ряд телевизионных каналов и газет объявились закрытыми. В городе началось волнение, и люде готовились бастовать, но почти одновременно с этим главный канал объявил о том, что противодействие от грибка найдено.
- Это к войне, - задумчиво сказал один из старожилов, закутавшись в белую простыню и сидя в тени на лавочке у собственного дома.
- К какой войне, они же все уже кончились?
- Ну, если не к войне, значит к катастрофе, - не захотел сдаваться упрямец.
- Катастрофа уже наступила, очнись!!! – кричали на него остальные и возмущенно показывали руками и ярко белый диск солнца.
Вскоре подача нормальной воды возобновилась. Она отдавала лекарственным запахом, но Министерство здравоохранения объявило ее безопасной. В городе началось ликование, и через несколько дней после нормализации Правительство объявило о внесении этой даты в число праздников государственного значения. Иностранный эксперт получил высшую награду - орден из чистого золота, инкрустированный пятидесяти двумя бриллиантами различного размера и звание героя, совершившего «благой поступок государственного значения, послуживший на пользу населению». После этого был также объявлен день траура по всем погибшим от солнечных ожогов и отравлений с начала жары. Ведущий прогноза погоды, перепутавший отчеты сообщил о приближении затяжных дождей и через два дня был осужден за дезинформацию населения и отправлен в тюрьму. Напротив, сообщалось, что никаких дождей нет и в помине, а природа вокруг стремительно высыхает.
Стали собираться добровольные отряды по защите зеленых насаждений и организации дополнительного поливочного процесса. Вскоре, данная деятельность распространилась, как государственная с обязательным участием каждого гражданина. Вся работа, не связанная с обеспечением города, поддержанием правопорядка, работой в больнице или продуктовых магазинах считалась полностью приостановленной и установлено специальное распределение всех незанятых на общественно полезные работы.
Работы продолжались всего несколько дней, потому что люди не могли справиться с температурой и предпочитали укрываться от жары. Многие умирали. Правительство пыталось заставить работать принуждением, но в связи с отказом аппаратуры, проблемами с водой и открытыми конфликтами с солдатами, которые иногда заканчивались убийствами, было вынуждено бездействовать.
Наступила середина июня. Температура на открытом солнце доходила до девяносто градусов, а в тени было около восьмидесяти. В городе взорвалась электростанция. В связи с тем, что вещание телевидения уже практически прекратилось, солдаты устанавливали громкоговорители на столбах, и информация поступала только таким образом. Электричество в квартирах полностью отсутствовало. В важных объектах работали аварийные подстанции, но было известно, что больницы также прекращают работу. Из громкоговорителей механический голос методично повторял «Без паники» и «Сохраняйте спокойствие».
Люди пытались спасаться в подвалах и канализации. Многие переместились на закрытые станции метро, так как сами поезда полностью прекратили свою работу. Вначале возникали стычки с солдатами, то горожане побеждали и прорывались на охраняемые территории. Стали учащаться нападения на вооруженных солдат в целях завладения оружием. В городе наступила анархия. В последние дни произошло несколько боев с участием горожан и солдат, причем все были вооружены. Вечером, с наступлением сумерек, дополнительно к языкам пламени, город стали освещать вспышки выстрелов, а утром принесли известия, что на улицах полегло несколько сотен человек.
- Война наступила, - грустно сказал старожил, прячась от солнечных лучей, проникавших с поверхности, в темном туннеле.
- Это не война, это еще хуже, - зашипели на него другие.
- А я что говорил, - прищурился тот и невесело усмехнулся.
- Будь ты проклят, прорицатель, - с криком обрушился на него грязный черноволосый юноша и со всей силы ударил в голову прикладом АК-47.
Все говорили, что нужно бороться, но не знали как. В городе постоянно гремели взрывы, происходили локальные бои, но практически все горожане уже ушли под землю. На поверхности дышать было невозможно. С вылазок с собой приносили неутешительные новости, что температура только растет. Очень много зданий горит, но никто не тушит. Правительство эвакуировалось и солдаты оставляли город. Правда поговаривали, что вокруг температура ничуть не холоднее, поэтому куда уходили и зачем, никто не знал, и это дополнительно раззадоривало людей. То тут, то там, слышались призывы к войне, восстанию, захвату власти, справедливости, спасению, но власти уже не оставалось, и как организовать перепуганный народ уже никто не знал.
К середине июля термометр твердо показывал сто градусов Цельсия. Связь с другими областями отсутствовала. Город постепенно превращался в руины. Вечером с вылазки принесли неутешительную весть – в канализации опять оказался грибок. Пить невозможно. Причем было похоже, что это какой-то яд, потому что те кто пытались пить, погибли в судорогах в течение нескольких часов.
Такую новость принесли сразу несколько человек в разные туннели разных районов и на следующий день уже люди знали, что нужно сделать. Началась борьба за выживание. Впоследствии, ее назвали «Битвой за воду».
Все происходило только ночью. Солнце практически не позволяло выходить на поверхность, а к нестерпимой жаре примешивалась гарь от неугасающих пожаров вокруг и запах трупного зловония и гнили от мусора и погибших людей и животных. В первые дни, когда порядок в городе прекратился, люди начали умирать просто на улицах и там и оставались. Переступая через гниющие трупы и прячась за остатками зданий, по городу начали перемещаться отдельные группы, которые нападали на других, убивали всех и уходили с добытой водой и припасами. В связи с тем, что пока не было грибка, немногие думали, что нужно запасаться водой, и это придавало дополнительную жестокость и быстроту. За ночь город терял двести-триста человек, а раненые оставались умирать на улицах до восхода солнца. Все искали друг друга – места, где можно раздобыть воду, но таких мест оставалось все меньше и меньше. Многие убежали прочь из города и нашли свою погибель на равнинах, а водоемы и реки, которые постепенно иссыхали были тоже заражены невиданным ядом.
В середине августа оставшиеся передавали друг другу призыв к объединению. Было решено прекратить все битвы и объединиться, чтобы продолжать жить дальше. Общим местом было выбрано метро, как расположенное достаточно глубоко под уровнем поверхности и возможность перемещаться практически в пределах всего города.
Был день объединения. Температура, несмотря на уход лета, продолжала повышаться. Люди с надеждой ждали осени, но каждый из них боялся, что в этом году осени уже не будет. Миллионный город был мертв, а в живых осталось несколько тысяч. Говорили, что в городе еще есть люди, которые ютятся по отдельным туннелям и подвалам, но их было мало и как правило, те, кто выбирался на поверхность, приносили с собой новости только об умирающих.
Все ждали конца, так как некоторые уже несколько суток находились без воды. Многие не могли двигаться и медленно умирали, а другим не хватало сил, чтобы переносить тела. Воды не было. В отчаянии кто-то предложил всем из последних сил пытаться двигаться прочь из города, кто-то спорил, что надо лезть ниже и пытаться найти воду в самых глубоких тоннелях, люди разбредались и часто не приходили совсем.
В конце августа с поверхности принесли новость, что идет дождь, и впервые за это лето дует настоящий ветер. Из последних сил каждый хотел подняться и дойти. Сильный ливень барабанил по тротуарам, обрушивался на тлеющие постройки, смывал остатки жары и всей той грязи, которая образовалась за столь долгое лето. Было похоже, что он пытается затопить весь город. Грязные люди с надеждой в глазах вылезали смотрели на небо и улыбались.