ВСЕ СОВПАДЕНИЯ - ТОЛЬКО ВЫДУМКА АВТОРА!!!
В деревне Прозражено жил мужичок. Отколь взялся и с какой стороны пришёл, никто не знал. Детина был здоровый. От одного его взгляда местные девки заживо падали. Мужики сторонкой обходили. Тому и причина была, слаб мужик был до любви и силушкой во хмелю померяться…
Звали мужика Орик Змеинович. В народе, сказывали, сам Змей Многоликий ему родимым отцом был. А вот про мать сомнения возникали. Знали что Василиса, а вот какая? Их в тех краях много было, и все поочерёдно от набегов Змея трехголового страдали. Каждая голова по сыну хотела. Всё ж, склонялись к Василисе Пастпремудрой, которая пасту мудреную варила от всякой захворины. Народ молвил будто после первого сына, какую-то пастмухаморину она сварила…. А Змей от несварения помер…
Вот и был Орик мужик сильный, ума на три головы и всякой пастпремудростью и пастзаворожённостью владел…
Вокруг Прозражено леса стояли дремучие, дубы вековые, сосны могучие. От деревни к миру три дороги вели – на восток, на запад и на юг. Да путь речной проходил. Вот этими-то дорогами и путями стекались в деревню люди разные на ярмарки осенние.
В один из дней таких ярмарочных встал Орик Змеинович с первым петухом. Солнышко лучиками играет, сквозь пузырь желудочный в проёме оконном. Потянулся мужик, да так, что косточки хрустнули очередью звонкой. В такт им желудок пустой заурчал. «Надоть на ярмароку», - подумал Орик. Да не долго думая, оделся, подпоясался кушаком и, надев на голову картуз, вышел вон из усадьбы белокаменной…
Идёт, ногами о землю шоркает, пыль поднимает. Носком сапога поддел ловко камешек придорожный и поддал по нему, придавая ускорение немыслимое. Взмыл камень в небо, да обо что-то звонко «Дзинь!». Шум, треск, речь русская, матерная, словно через сито сыплется. Поднял голову Орик, посмотрел наверх. Ба-а-а! Диво невиданное. Прямо на него бревно металлическое «Шмяк!»… И вдавило мужика в землю по самую шею. Хорошо голова цела. Из отверстия в бревне два зелённых иноземца вываливаются, ручонками в сторону Орика тычут, по-своему лопочут.
- Прикинь…, летим, никого не трогаем, а этот камнями швыряется, - промеж собой значит разговаривают. Впечатлениями делятся. – Говорил, южнее Прозражено пролетать надо. Где теперь запчасти возьмём? Эх, не поспеть нам к назначенному времени. Пропадёт Елена Перечная.
- !? – слушает Орик и диву дается. По голове шмякнули, в землю врыли, про него совсем забыли. Да ещё о его, сердцу милой, девушке речи ведут.
- Некогда нам Пипеткин. Будем проводника искать, да транспорт.
- Верно Шура Борисовна, говорите. Только в такую рань, кого в Прозражено найдёшь?
- Вот этого и возьмём, - один человечек рукой на Орика показал.
- Слышь, голова, ты разговаривать умеешь?
- !?
- Видать сильно парня ударило. Дай ему зелья заморского понюхать.
Пипеткин капельку зелья мутного на тряпочку из флакончика капнул и в нос Орику тыкать стал. Закружилась голова молодецкая, в носу защекотало, лёгкие воздух втягивают, грудную клетку растягивают. В глазах разноцветье фигур разных кружится.
- Бе-ре-ги-сь! – иноземцы зелёные за бревно металлическое спрятались, головы руками закрыли, рты разинули.
«Чхак-ха-ха! Бах! Трах! Уф-ф-ф!». Пыль дорожная вперемешку с землёй, травой и кустами ягодными в виде гриба гигантского облаком в небо улетели. Орик стоит в воронке огромной отряхивается. На краю ямы мужик с бабой неместные на него любуются.
- Вот это си-или-ща-а-а! Даже наш геликоптер сдуло, не видать отсюда. Пипеткин, ты, сколько ему капель начислил?
- Одну, как и велено. Не привыкший он, Шура Борисовна, - удивляясь, пришелец оправдывался.
- Сударь, потом чиститься будешь, вылезь из ямы, разговор есть, - обратилась Шура Борисовна к Орику.
- А где человечки зелённые? – спросил Орик у незнакомцев, когда выбрался.
Незнакомцы переглянулись и рассмеялись.
- Как звать тебя?
- Орик!
- Так, Орк, слушай. У нас дело важное. Спасать Елену Перечную надо. Не поспеем вовремя, она в мятную жевательную резинку превратится. Зажует ее Чудовище Жевательное, освежаючи дыхание и борясь с кариесом страшным. А знаешь, чем грозит потеря её человечеству? Сила в ней невиданная...
- Пипетка не трать время, переходи к главному вопросу.
- Орк…
- Орик! – поправил мужик пришельца.
- Чего?
- Орик говорю, меня зовут О-ри-к.
- А-а-а! Нам помощь нужна. Ты наш геликоптер испортил, а пешая дорога нам неведома. Будешь нам проводником и помощником безропотным.
- Ого! А вам ничего не завернуть?
- Это как?
- Да, у меня на ярмарке станок губозакаточный простаивает. Щас в миг поправлю…, - Орик сжал кулаки и на обидчика двинулся.
- Стоп, так мы никогда не договоримся, - вмешалась Шура Борисовна. - Орик, у тебя лошадь с телегой есть?
- Найдётся…
- Вот и прелестно. Вещей у нас немного, сам видишь, а путь дальний. Поможешь нам?
- Только ради Елены Перечной и помогу. Ждите…
Спустя час вся компания выехала из Прозражена на телеге, в которую был запряжен конь старенький, но крепенький.
Весь день они ехали по лесным дорогам, измаялись. К вечеру выбрались на поляну, где избушка-квакушка на гусиной лапке с поросячьими ушками стояла. Решили переночевать.
- Избушка-квакушка, обернись по большой гиперболе…, дай оборот по эллипсу…, взлети вверх по диагонали, да об землю ушками поросячьими ударься…, колобком прокатись…, на лапке гусиной присядь, да ко мне передом обернись…, - что было сил, закричал Орик.
- Ты, хоть сам понял, что сейчас пробарабанил? – изумлённо на него смотрели гости заморские.
- !?
А избушка-квакушка как давай вытворять невообразимое. И вверх взлетела, и о землю ударилась. Снова петляла фигурами в чистом небе, потом прокатилась по полю на лапке, присела и повернулась раскрытой дверью к гостям. Из глубин избушки старушка-веселушка смеясь и плача, выскочила,
- Ха-ха-ха, какого лешего тебя опять ко мне принесло, Орик? Ха-ха-ха, то батька, земля ему пухом, покою не давал, теперь ты избушку мою гоняешь…Ха-ха-ха! Ох, и давно я так не развлекалась. Словно горки американские объезжала. Ха-ха-ха! А это кто с тобой? Чудные какие-то…, и наряды ненашенские.
- Гости иноземные, помощь им нужна. Пустишь на постой?
- Ты же знаешь, я гостям завсегда рада, только вот покормить вас нечем. Что в чулане найдёте, из того ужин себе и готовьте.
- Это не трудно, - Пипеткин подхватил с телеги чемоданчик узенький и вошел в избушку. – А чуланчик-то где?
- А там, миленький за печкой дверца резная. Ха-ха-ха!
- Ай-а-а-а…
- Ты, куда Пипеткина отправила, старая? – взволновалась Шура Борисовна.
- За продуктами в леса тропические. Дверца резная за печкой в самый раз в земли Африканские выводит…так как я в одном из зеркал природой тамошней любовалась…
- Так там же крокодилы, гориллы, пауки всякие…
- Милая, ему там помогут, не сомневайся. Ха-ха-ха! В дом заходите, уже темнеет. А попутчик твой скоро обернётся, только, что нам минутой, ему часом покажется.
Вошли в избушку-квакушку.
- Ого! А изнутри она прямо палаты царские… - восхитилась Шура Борисовна. – А зачем у Вас зеркал столько по всем комнатам, на потолке и вдоль стен избушки?
- Это не просто зеркала, милая. Они и зеркала, и окна, и где-то души человеческие.
- Бабушка, а зовут Вас как?
- Да, меня не зовут, я сама прихожу. Ха-ха-ха! Имя моё Софья, а родом я из земель Прусских…
Орик расположился по-хозяйски за столом и смотрел в зеркала. Происходящее внутри одного из них, привлекло его внимание.
- Смотрите, смотрите Пипеткина несут.
- Ой! – всплеснула руками Шура Борисовна. – Что это с ним?
На руках огромного роста человека с черной кожей лежал Пипеткин. Лицо у него было бледное, взгляд уставший и чем-то напуганный. На мгновение пропало изображение. В зеркале отразились старушка-веселушка, Орик и Шура Борисовна с вытянутыми лицами. Скрипнула дверца резная за печкой и в комнату вошел огромного роста чернокожий человек с Пипеткиным на руках.
- Пипетка, что с Вами? Вы плохо выглядите… Где Вы были? – Шура Борисовна ощупывала и осматривала попутчика.
- Там был… - Пипеткин улыбнулся. – Как я рад Вас видеть, Шурочка… Вы и представить себе не можете, что со мной случилось… Да, поставь меня на землю, Дьюрак! - неожиданно закричал на чернокожего человека Пипеткин.
Великан с предельной осторожностью опустил свою ношу. Пипеткин присел, встал, прогнул спину и потянулся, присел и снова встал,
- А-а-ах! Как здорово оказаться снова в Вашем обществе…
- Ха-ха-ха! – залилась смехом Софья из Пруссии. – Дьюрак, где ты его нашёл?
- Возле реки… Этот человек очень слабый… Он спасался от крокодила…
- Ни я от него спасался, а крокодил от меня… Я очень сильный и смелый… Я на него охотился…
Чернокожий человек улыбнулся,
- Если бы не Дьюрак, у крокодила был бы очень вкусный ужин…
- Нет, если бы ты не вмешался, у нас на ужин было бы мясо, а Шурочка получила бы шкуру для сумочки, сапожек и …
- О-о-о, да-а-а! Опять Вы хвастаете, Пипеткин, - улыбнулась Шура Борисовна. – Спасибо Вам, Дьюрак.
- Всегда рад помочь, - сказал огромного роста человек, снял с плеча и поставил на пол большой мешок. Не прощаясь, он повернулся и вышел в резную дверцу. Через секунду его могучая фигура показалась в зеркале. Помахав рукой, Дьюрак исчез в зарослях тропического леса.
- Ух, ты-ы-ы-ы… Какие дивные плоды…, - Орик раскрыл мешок и присвистнул.
- Чего дивного-то? Манго, ананасы, бананы, авокадо… - выкладывая на стол содержимое, перечисляла старушка-веселушка, – вот насмешил-то. Ха-ха-ха! Орик, ты же с детства их потребляешь. Ещё мамка твоя Василиса Пастпремудрая приходила их собирать. Кстати давно у матери гостил?
- Давненько. Думаю по-пути и навещу. Что-то в сон уже тянет.
- Давайте ужинать и спать. Дорога завтра дальняя… - зевая, произнёс Пипеткин.
- Он прав…
В тишине отужинали плодами диковинными и повалились спать каждый в отдельной комнате.
Ранним утром, распрощавшись с гостеприимной хозяйкой, гости иноземные и Орик Змеинович отправились в путь. Пипеткин с Шурой Борисовной сидели в телеге и обсуждали окружающую их красоту.
Могучие стволы вековых деревьев с плотной кроной стояли по сторонам лесной дороги. С ветки на ветку перепрыгивали белочки, перелетали мелкие птички. Где-то пел соловушка. Далеко в глубине лесной работал дятел, выстукивая ровную дробь. Рядом куковала кукушка. Нередко у дороги показывались зайчишки. Буквально в нескольких шагах волк завыл, наводя дрожь на путников.
- Куды прёшь?… Стоять…Тпры-ры!
Дорогу перегородил, одетый в военное платье бородатый мужчина,
- Куды спрашиваю, прёшь? Чего смотришь…
- Что-то я раньше тебя здесь не встречал… Ты кто?
- Мытник я. Проезжее мыто собираю по указанию Владыки здешнего.
- Чудно говорит… - Пипеткин обратился к Шуре Борисовне.
- А что тут чудного. Налог с путников за проезд собирает. Правильно, уважаемый? – Шура Борисовна лукаво улыбнулась сборщику налога.
- Слышь, мужик, а кто это? Чудные какие-то… - повернулся мытник к Орику.
- Гости иноземные.
- А откуда взялись? Как в наши земли попали?
Орик вкратце поведал стражу о своём знакомстве с зелёными человечками и о том, как они обернулись в Пипеткина и Шуру Борисовну.
- Ого! Да они и приезжее, и прилётное, и перелётное мыто не платили. И за транспорт не платили. И за прибытие не платили. Перевоплощаются? Да тут преступление государственных масштабов будет. – Страж вскинул пищаль в сторону пришельцев. – А, ну топайте до Владыки.
- Давай миром вопрос порешаем… - вступился за гостей Орик, - они люди приезжие, наших законов не ведают…
- Ведают, не ведают, а ужо нарушили… Факт… А, ну двигай. Сейчас Владыка всех рассудит. Он у нас справедливый и очень умный. Недаром зовётся народом Читака Наперечитанный.
Делать нечего. Стражник не шутит. Пришлось на суд Владыки Наперечитанного идти.
- Это чего? – иноземцы встали как вкопанные.
- Городишко наш.
Путники стояли перед огромной желеобразной массой. Она растеклась на огромной площади по всему горизонту, а верхушкой в небо упёрлась. Стоит на ветру колышется.
- Что-то я о таких городах и не слышал… - Пипеткин с удовольствием рассматривал чудо чудное.
- А-а-а! – понял страж их удивление, - Это оболочка защитная, масса биоэнергетическая. Она не только защищает, но и противника отгоняет вплоть до границ его государства. Вот!
- Теперь ясно, почему у вас в государстве один только воин, он же мытник, он же страж, он же…
- Хватит! Разговорчивые попались. Тайна это великая. Шагайте вперёд.
- Куда идти-то? Кругом масса склизкая и мерзопакостная… - Шура Борисовна осеклась, так как масса замерла, вытянулась по струнке и зло забулькала, загудела.
- Проси прощения. Быстро проси прощения, пока не началось… - закричал Орик.
- Что говорить?
- Что хочешь. Только ласково и нежно.
- Милая массочка…, тьфу!
- Без тьфу, а то мы отсюда никогда не выйдем…
- Так мы ещё и не вошли, - уточнил Пипеткин, трясущимися губами.
- Сейчас войдёте, мерзкие обидчики нашего защитника, - мытник отошёл в сторону на почтительное расстояние.
Масса стала медленно, но уверенно накатывать на путников. С каждым приближением она издавала грозные звуки и бульканье, похожее на урчание желудка.
- Ой, пропали! Пропали вы, и я с вами пропаду. Проси прощения.
- Массочка Биоэнергетическая, прости нас людишек невежественных. Не хотела я такими словами называть тебя. Ты мила и красива, умна и пригожа. Дай, поглажу, приласкаю тебя. Ух, какая приятная оболочка. Наверное, давно не кушала. Орик, надо лошадью пожертвовать…
- А ехать потом как? Ты телегу потащишь?
- Хочешь чтобы она нас съела? Отдавай, говорю. Видишь она голодная.
Делать нечего. Орик подогнал коня старенького с телегой поближе к массе. Оболочка придвинулась, потряслась одобрительно и издала из себя дымок в сторону жертвы. Дым окрутил коня вместе с телегой, спрятал от глаз людских и ушёл обратно в массу, которая издала звук изрыгивающий.
- Эх, пропал конь буланый! Конь богатырский! – стал причитать Орик.
- Ты чего, какой он богатырский? – удивился Пипеткин.
- Отойди и не мешай, так положено…
- Чего положено…?
- Тьфу, ты! Даже не дал по-человечески проводить в последний путь сотоварища.
- Вот и двери открылись, - сказала Шура Борисовна, - пора входить, наверное.
В массе образовалось отверстие в рост человеческий и разноцветными лампочками с надпись «Добро пожаловать!».
- Ух, ты! А меня никогда с таким почётом не впускала, - посетовал стражник.
Внутри оболочки стояли палаты белокаменные. Кремль возвышался над остальными постройками. Городских стен и вовсе не было. Всюду работали люди мастеровые, да крестьяне возделывали поля вокруг города. На центральной площади народ пел и веселился, ряженые представления показывали.
- Какой праздник у вас в городе?
- А у нас каждый день праздник. Кто хорошо работает, тот хорошо и отдыхает. Вот даже музыкантов импортных пригласили.
На небольшой площадке у кремля была сцена из деревянного помоста. А на ней Бременские музыканты концерт давали. С балкона кремлёвского на них сам Читака Наперечитанный смотрел, в ладоши хлопает. Рядом с ним жена с дочерью да свита придворная.
- Придётся подождать окончания концерта. Располагайтесь на бочонках с хмелем, будем песнями заграничными наслаждаться. Забавно поют, потешают, - мытник взобрался ногами на бочонок, чтобы лучше было видно действие.
Народ бурно зааплодировал. Это концерт закончился.
- Эх, всё на службе, да на службе и некогда по концертам ходить. Идёмте уже к Владыке.
Вошли в палаты царские. В тронном зале море-океан злата-серебра да камней редкостных, всё сверкает, переливается. Слева дуб зелённый, на котором Кот Учённый всё ходит и ходит по-цепи кругом. Сказок не рассказывал, а вот язык пришельцам показывал. Справа терем-теремок и не низок и невысок. В том тереме Белочка живёт. Орешки грызёт и всё жрёт, и жрёт.
- Привет, Орик!
- Здорово, Владыка!
- Они оказывается знакомы!? - удивился Пипеткин.
- Чему удивляться, ведь одно государство, да и Орик знатный парень, - пояснила Шура Борисовна.
- Куда путь-дорогу держишь?
- Вот люду иноземному помогаю добраться до Чудища Жевательного.
- А по что оно им, страшилище эдакое?
- Спешат на выручку Елене Перечной. Околдовал её кто-то, может она в мятную жевательную резинку превратиться. Тогда хана государству нашему, победит нас вражина лютый. Сам знаешь, Владыка, сила в ней какая природная…
- Да-а-а! Знать и про то знаю, кто её околдовал. Колдун злой и кровожадный. Околдовал, что бы силою её завладеть, массу нашу биоэнергетическую усыпить и нас поработить.
- А что за колдун?
- Ой…, да знаешь ты его, всё под сказочника косит. Алхелом зовут, Манфелдом. Помнишь такого?
- Конечно помню. А часом не наговоры на него напускают? Добрый же колдун. Помню, в детстве часто во сне приходил, сказки рассказывал.
- Почём с Владыкой споришь? – закричал Читака, - Сказал он заколдовал, значит он. Народ врать не будет.
- Но, народ сказки сказывает да легенды рассказывает.
- Опять споришь. Вот сейчас прикажу стражнику в палача превратиться, слетит буйная головушка. Нацеплю её на копьё и в устрашение остальным на воротах центральных выставлю.
- Владыка, какая тебя Муха укусила? Я же не спорю, а рассуждаю. Или тебя то же заколдовали?
- Скажешь то же, - смягчился Читака, - с дочерью проблемы. Влюбилась в певца заморского. Видел, у меня музыканты из Бремена концерт давали? Так вот их руководитель - Ди Чёрный. Хороший парень, но иностранец. Увезёт мою Радо-Милу в края заморские. А нам с матушкой на старости лет одним оставайся? Ни внучков понянчить, ни колыбельных попеть, ни подгузники постирать.
- Да не кручинься ты. Дай ему должность при дворе по совместительству. Скажем ди-джей - Ди Чёрный… или там продюсер всех земель Владыки Читаки Наперечитанного. Засласти, да ублажи его. Вот и дочь дома и зять при деле. По заграницам только с гастролями, да чтобы один, без жены. Вот и будет возвращаться к очагу родному.
- Мудро рассуждаешь. Вправду говорят, что у тебя ума на три головы хватит. Так и поступлю.
- Владыка, а кто про Алхела недоброе тебе рассказывал?
- Да наушники мои в народе услыхали, как Кончита с земель испанских про него страхи и ужасы рассказывала. Всё говорит, школу он открыл по колдовству. Учеников набрал, околдовал и собирается из них армию силы невиданной состряпать, чтобы из земель Прозраженских челядь порядочную изгнать.
- Ха-ха-ха! Ну и насмешил Владыка. Кто её, Кончиту не знает в землях наших. Ума много, а спеси ещё больше. Кого хочешь, обезобразит и в своих эмоциях утопит. Значит - всё про Алхела враньё. Слышь, Владыка, а может это она на Елену Перечную хворь, да колдовство нагнала? Помнишь, как она её обхаживала да приваживала. Только стоило Елене что-то ей поперёк сказать, как она и разобиделась, да злобу затаила. Вот враг наш единственный. А знать врага в лицо почитай уже процентов на пятьдесят победу одержать.
- Ладно тебе в полемику впадать. Ты мне про попутчиков своих расскажи. Подозрительные какие-то и молчат, ничего не скажут.
- Да, когда слово вставить, Владыка, если Вы всё с Ориком разговариваете, - возмутилась Шура Борисовна. – Перебьёшь и Вас в гнев вгоним или ещё что…
- Правильно говоришь, красавица. Ну, за то, что взялись за дело благородное, я вам мыто прощеваю, а вот чтобы в путь дальше, вам ответ перед моей помощницей держать. Позвать сюда Лизу Холодную.
- Какой ответ? Времени и так мало…
- Порядок есть порядок, он и в сказке порядок. А к месту поспеете ещё сегодня, - перешёл на шёпот, - подскажу путь короткий к землям дальним.
Отворилась дверь дубовая и в зал тронный, маршем вошёл Отряд Октябрят. За ним походкою статною Лиза шествовала, царская помощница по разным конкурсам и загадкам.
- Слушай, Орик, а почему Владыка её Холодной назвал? – поинтересовался Пипеткин.
- За ум холодный, разум трезвый и сердце горячее… одним словом старик любит её очень, но виду показать боится, жена всю плешь исцарапает и петушка в помощь призовёт. Владыка то про Гвидона помнит, нет, нет, а загрустит по сотоварищу.
- Слушаю тебя, мой Повелитель, - голосом чистым и ровным произнесла Лиза, обращаясь к Владыке.
- Лизонька, деточка вот гости заморские. Войти в палаты наши вошли, а выйти, сама знаешь, без ответов на твои загадки не могут. Уважь старика, пускай что-нибудь лёгкое отгадают и в путь. Дело у них благородное.
- Хм! – призадумалась Лиза. – Всё время трудное загадывала, а лёгкого у меня и нет. Попробуем. Так, задам я вам три загадки. Отгадаете, оболочка дверь откроет и путь близкий укажет…
- Вот и замечательно, - сказала Шура Борисовна.
- А не отгадаете с трёх раз, останетесь у нас на века вечные… Загадка первая: «Что не лает и не кусает, а в дом любого впускает?».
- А-а-а, ну, это просто, - Пипеткин сделал шаг вперёд, - это замок дверной.
- Не верный ответ.
- Пипеткин не спеши. Загадка знакомая, да какая-то неправильная.
- В её загадках умысел хитрый искать надо, - подсказал Орик.
- Ага! «Не лает, не кусает, а в дом любого пускает». Есть ответ. Это собака старая во дворе лежит, свой век доживает, - догадалась Шура Борисовна.
- Правильно, - улыбнулась Лиза. – Теперь загадка вторая: «Одна одёжка и одна застёжка, всяк её одевая слёз из глаз не проливает и в тайге не замерзает».
- Про сто одёжек без застёжек я слышал, а вот такую ерунду ещё никогда.
- Думай, Пипеткин, думай. Что-то очень простое должно быть, Владыка за нас попросил.
- Слушайте, Шура Борисовна, а ведь куртка одна и на ней молния одна…
- Только в тайге без штанов холодно…
- Точно, - вскричал Пипеткин, - эврика. Ответ – комбинезон. Правильно?
- Правильно, - Лиза закивала головой. – Слушайте третью и последнюю загадку: «Вниз бегом, а вверх кувырком»…
- !?
- !?
- Лиза, чего людям голову морочишь? – вступился Владыка. – Дай правильную загадку.
- Хорошо, мой Повелитель, пусть будет по-Вашему… Загадка: «В горку бегом, а с горки кувырком». Кто это?
- Заяц! Заяц! – радостно вскричал Пипеткин. – Ура! Мы свободны…
- А вас никто и не держал. Загадки для проформы. Вон и оболочка приподнялась в сторону вашего пути. Ну, прощевайте. Не держите на нас зла. Как освободите Елену Перечную, так вместе с ней и заходите в гости.
- До свидания, Читака Наперечитанный.
- Всего доброго тебе, Владыка.
- И вам здравствовать. Жду в гости. Дорогу знаете.
Выйдя за оболочку, путники обомлели. Перед ними стояла избушка-квакушка на гусиной лапке с поросячьими ушками.
- Что за диво? – возмутился Орик. – Сказал, что короткий путь укажет, а сам нас обратно вернул.
- Подожди, Орик. Наверное, не зря нам Лиза загадки свои бесхитростные задавала. Может здесь подсказка кроется.
- Конечно подсказка, - почесал затылок Пипеткин, - зеркала волшебные и дверца резная. Вот и путь короткий. Только надо правильно зеркало выбрать. Пошли к старушке-веселушке в гости.
- Пипеткин, Вы просто гений.
- Молодец, иноземец, - Орик пожал руку Пипеткину. – Пошли искать дорогу. Верно в народе говорят: «Далеко положишь, близко возьмёшь».
Долго нужное зеркало искать не пришлось. Правда старушка-веселушка куда-то улетела, на время и нашим героям пришлось самостоятельно этот ребус разгадывать, а помог им Великий Странник. Он всегда путникам дорогу указывает, да в пути нелёгком помогает.
- Ой, смотрите мой чемоданчик, - Пипеткин вытащил его из-под лавки.
- Чудной у тебя ящичек, а что в нём хранишь? – поинтересовался Орик.
- Это не просто ящичек-чемоданчик, это хранилище всякой всячины, необходимой. Есть пилюли целебные, есть инструмент строительный, есть механизмы всякие… одним словом множество всякой всячины…
- Дай, посмотреть…
- Пожалуйста… - Пипеткин открыл свой чемоданчик.
- !? – Орик с удивлением переводил взгляд с Пипеткина на содержимое ящичка.
- Чего вылупился? Это книги научные. В них написано, как и что смастерить или сделать из подручных средств. Как сварить лекарство и настойки из трав и корешков лечебных.
- Не, я вижу, что не железки… учённый что ли?
- Кто?
- Ты, говорю учённый что ли?
- Есть малость. Но я только учусь, а вот Шура Борисовна у нас гений околовсяческих наук.
- А это что?
- Это из каждой науки понемногу и не помалу. Ясно?
- Конечно!!! Что мы тёмные? Яснее ясного…
- Смотрите вот в этом зеркале лес появился и кто-то вдалеке идёт, - Шура Борисовна показывала в сторону восточной стены. – Ой, да это Великий Странник. Эй, эге-гей!
- Надо скорее в дверцу резную забежать, - Пипеткин скрылся за печкой и через секунду появился в зеркале. Он бежал на встречу Страннику и махал руками.
Скоро Великий Странник сидел за столом в домике у старушки-веселушки. Шура Борисовна и Пипеткин рассказывали о своих приключениях.
- Время только теряем, - прервал рассказчиков Орик, - надо ещё сегодня успеть в гости к Чудищу Жевательному.
- Ой, правильно Орик говорит, - спохватилась Шура Борисовна. – Великий Странник, мы уже битый час ищем нужное зеркало, которое указало бы путь, но никак не можем найти.
- В том нет ничего странного. Надо знать заветное слово и зеркало само откроет вам путь.
- А какое слово? – Пипеткин заволновался.
- Вот слово я не знаю… хотя можно и попробовать… у меня тут случайно с собой шифрокодовый словооткрывательный замок есть, - из кармана длинного балахона Великий Странник извлёк предмет, похожий на квадрантную лепёшку со светящимся стёклышком.
- Похоже на карманный ноутбук, - сказал Пипеткин, - правда?
- Да!
- Это что за диковина? – спросил Орик.
- Потом… потом объясним, если поймёшь.
- Так, встанем по середине комнаты… Вот… Теперь включаем приборчик… Вам как с музыкой или без шума?
- С музыкой! - утвердительно ответил Пипеткин.
- Пожалуйста!
На приборчике заморгали разноцветные лампочки. Возле стёклышка появились маленькие проволочки, постоянно качающиеся по сторонам. Лепёшка издала шипение, потом хрипение и вдруг, всё пространство комнаты наполнилось дребезжащей, звенящей музыкой… да с такой громкостью, что перепонки напряглись до предела, уши свернулись трубочкой, а глаза вывалились из орбит и скакали в танце.
- А-а-а-а, мо-мо-мо-о-о-о-ж-ж-жно-о-о по-о-о-оти-и-и-ише-е-е?
- Классный музон. Хэви металл, говорю. Тяжелейший рок, раздери меня в клочья. Эх! – Странник пустился в странный пляс, дрыгая руками, ногами и смешно изгибая своё тело. – Тра-та-та! У-ух! Ё-ё-ё-ё! Раздери меня в клочья.
Протанцовывая мимо Орика, Великий Странник попал в его крепкие руки. Дергающимися губами Орик, что было сил, закричал,
- Орылтаминавистеприматемиторыпыракааа…
- Чего? – удивился Странник и выключил приборчик.
- Ты, это, чего… ух-х-х!.. чего так громко… ничего не слышу… чего говоришь-то?
- Вот в зеркале путь вам открылся. Пойди дверцу приоткрой резную за печкой, а то изображение исчезнет. А мне пора уходить, - Великий Странник смотрел на новых знакомых и медленно пятился к выходу, - пока ничего не началось.
- Ты куда изверг? – закричала Шура Борисовна. – Чуть жизни не лишил, теперь убегаешь? Ну, спасибо тебе, Великий Странник… удружил… калеками сделал…
- Григорий…
- Какой Григорий?
- Звать меня Григорий. Прощевайте люди добрые, меня уже заискались наверное. Жена волнуется, дети мал-мало меньше по полкам… Пока, - Странник вышел на улицу.
- Эй, долго ещё будете сидеть и стоять как вкопанные. Дверь открыта, путь указан, пойдёмте, - Орик смотрел на Пипеткина и Шуру Борисовну из-за печки.
Выйдя в дверцу резную, путники попали в дремучий лес, через который вела узенькая тропинка. Тёмные кроны могучих деревьев нависали над ней. Где-то вдали ухал филин и завыл волк. Жутко.
Вышли из леса в сгущающихся сумерках. Взору путников открылась каменистая поляна, упирающаяся в высокие скалы. Тропинка закончилась.
- И куда дальше идти? – озираясь по сторонам, спросила Шура Борисовна.
- Видно придётся залазить вверх по скалам… - предположил Орик, - куда ни глянь, везде скалы. Обходить далеко.
- Делать нечего. Будем преодолевать природное препятствие, - Пипеткин раскрыл чемоданчик и принялся что-то искать.
- По книгам подниматься будем? – усмехнулся Орик.
- По науке, - заключил Пипеткин. – Вот смотри, в этой книге рассказано, как приготовить из подручных средств верёвки, крючья, зажимы, распорки и всё, что необходимо для скалолазания. Деревьев много. Камней достаточно. Ну, что приступаем?
- И сколько времени уйдёт на всё это… - Орик смотрел на Пипеткина.
- Ну, думаю, дня два…
- И ещё два, чтобы взобраться на скалы… итого четыре. Да?
- Орик, что Вы предлагаете? – поинтересовалась Шура Борисовна.
- Мы же в сказке. Чего силу в пустую тратить, да ум напрягать…
- !?
- О! Вон видите, за тем валуном какая-то посудина валяется. Сейчас посмотрим, - Орик подошёл к огромному камню и поднял старинную лампу. Потёр её край, разглядывая рисунок, - диковинная вещица. Драконы из проволочек сделаны…
Не успел он договорить, как из лампы повалил ярко-оранжевый дым. Орик сощурил от боли глаза и отбросил от себя лампу.
- Кхе-кхе… - в рассеявшемся дыму стоял великан с голым торсом. На животе его красовалась татуировка в виде восклицательного знака.
- Ого! Джин, - запрыгала Шура Борисовна и захлопала в ладоши. – Ура! Вот здорово…
- Я не Джин, - перебил её великан глубоким басом. Словно эхо прокатилось по каменистой поляне его слово, - я Пин.
- Дж заменили на П… на пи, ага, - рассуждал Пипеткин, - три целых четырнадцать сотых… интересно, что бы это могло значить? И к какой окружности это можно применить? Голова круглая… ага…
Пин с удивлением слушал рассуждения лилипута,
- Это ничего не значит. Меня так зовут. Это имя моё.
- Пин, помоги нам пересечь эти высокие скалы, - попросил Орик.
- А ещё будут желания?
- Да, нет!
- !? А поточнее можно.
- Да, наверное, нет, может быть, потом…
- !? Совсем заморочили. Ладно, потом разберёмся. Забирайтесь…
Пин положил на землю свою огромную ладонь. Путешественники взобрались в её тёплый центр. Пин аккуратно поднял трепетную ношу на самый верх скал и также аккуратно помог Орику и его новым друзьям высадиться на земную твердь.
- Спасибо, Пин! Прощай!
- Слушаюсь и повинуюсь, - Пин окутался ярко-оранжевым дымом, который быстро исчез где-то далеко внизу у подножия скал.
- А ты лампу взял? – Пипеткин посмотрел на Орика осуждающе.
- Нет, я же её отбросил в сторону…
- Эх, ты сказочный герой. У нас ещё два желания оставалось. Мы могли без труда Чудище Жевательное победить и Елену освободить.
- Да-а-а! Об этом я и не подумал… - Орик почесал затылок.
- Где ночевать будем? Ещё и поесть, можно было попросить у Пина, - заключила Шура Борисовна.
- Ночевать будем вон там, - Орик указывал рукой в сторону светящейся точки, - никак костёр горит или свет в оконце… Пошли скорее.
Коротко, долго ли, но подошли уставшие путники к шалашику, возле которого костёр горел. А возле костра гусар среднего возраста сидит.
- Дозволь погреться, мил человек…
- Пожалуйте, коль люди добрые… Желаете чайку отведать?
- Спасибо, очень желаем, - Пипеткин присел на корточки перед костром и протянул к огню руки, - хорошо.
- Куда путь держите, путники странные…
- На выручку идём. Освобождать от Чудища Жевательного Елену…
- Смелые смотрю… А знаете, что Чудище так просто не одолеть. Смерть свою оно при себе не держит. Бей его, коли, а оно всё живое остаётся. Многие пробовали, да головы буйные положили, телами в землю сырую сгинули.
- А где же его смертушка, Чудища зловещего?
- Кто знает, где…
- Вот мы и спрашиваем, кто знает? – переспросил Орик.
- Знал я, да забыл за подвигами ратными…
- А Вы кто, уважаемый? – Шура Борисовна присела поближе к незнакомцу.
- Граф я, граф Давыдофф, герой национальный, пеит и певец по совместительству. А так воин хоть куда. Один целой сотни стою.
- Что-то он восхваляется, не иначе обманывает или запутать хочет, - Пипеткин наклонился к уху Орика.
- Странный ты человек, Пипеткин. Он действительно национальный герой. Что фильмов не смотрел или в книжках не читал. Помнишь в восемьсот двенадцатом, он французов по лесам гонял?
- Иди ты-ы-ы! – восхитился Пипеткин и с уважением посмотрел на незнакомца.
- Только он, как это помягче сказать… умом, что ли тронулся. Психотерапевт ему нужен.
- Есть у меня один из самого Санкт-Петербурга. Классный специалист и берёт недорого. Он ему память в миг вернёт. Такой, такой специалист…
- Молодые люди, это вы меня лечить собрались? – граф смотрел с укором, начинал злиться и приподнялся. – Всё дуэль. Моя честь поругана. Лечить меня. Тут давеча один психотерапевт пытался меня уже лечить… слыхали может Виталием Листраткиным зовут…
- И, что? – напряглись собеседники.
- Ничего. Сам не помню, что с ним сделал… или он со мной… ой, что-то я ничего не помню… - граф взволнованный присел обратно на пенёк и обхватил голову руками.
- Давыдофф, у меня есть добротная таблеточка. Она быстро память возвращает. Уж, скольких склеротиков вылечил. Никакой химии, одни растения целебные, - Пипеткин открыл свой чемоданчик и извлёк упаковку диковинную со словами иноземными. Одну таблеточку протянул графу, - пожалуйста! Только надо тщательно разжевать и запить обильно. Утром обещаю, Вы всё помнить будете. Даже что в младенчестве делали.
Граф почтительно принял таблетку. Рассмотрел её со всех сторон. Деваться некуда, надо лечиться. Положил лекарство в рот и стал его пережёвывать и размельчать зубами в порошок мелкий. Шура Борисовна подала Давыдоффу кувшин с родниковой водой.
Уже через минуту граф спал, сладко улыбаясь словно дитя.
- И нам пора на боковую…
- Утро вечера мудренее…
Шура Борисовна в шалашике прилегла, а Орик с Пипеткиным по сторонам жилища нехитрого расположились.
Утром путешественники проснулись от странных звуков,
- Улю-лю! А-аа, а-аа! У-у-у!
- Это что зверь невиданный или птица далёкая? – протирал глаза Пипеткин, присев на корточках.
- Улю-лю-лю! А-аа-у-уу-уух! Бры-рыыы! А-аа!
- Нет ни на зверя, ни на птицу непохоже. Словно дитя малое где-то рядом… - прислушалась Шура Борисовна.
- А где граф спит. Может его разбудить и он нам растолкует, что это за звуки… - предложил Пипеткин.
- Да, он прямо за костром и остался спать ночью, - напомнил Орик. – Только я его у кострища не вижу. Странно…
- Давыдофф!
- Граф!
Искали не долго. В лесной гуще наткнулись на странную картину. Граф, словно малое дитя, ползал по траве на четвереньках. В одной руке держал веточку, похожую на коня, и… он играл в какую-то детскую игру.
- Таблетка!? – изумился Пипеткин.
- Что-то у Вас, мой друг, в последнее время оказии с таблетками, - недобрым взглядом посмотрела на Пипеткина Шура Борисовна.
- Пипеткин, и сколько нам теперь ждать когда граф станет взрослым? – поинтересовался Орик.
- А я и так взрослый, - вставая на ноги, обиделся граф, - просто впал чуточку в детство. Знаете ли, вспомнилось.
- Может Вы вспомнили куда Чудище Жевательное свою смерть спрятало?
- О-о-о, да-а-а, прекрасная Шура, вспомнил. Спасибо тебе лекарь иноземный, - граф отвесил поклон низкий в сторону Пипеткина, - вернул ты мне память, а с ней и былую славу… думаю мне с вами идти надо… помочь вам в деле благородном.
- Граф, так, где смерть Чудища? – переспросил Орик.
- Там…
- Где там? Чего ты нам голову морочишь. Рассказывай уже, - закричал Пипеткин.
- Кричать на национального героя? – обиделся граф. – Ищите сами, если такие умные…
- Пипеткин, что ты такой нетерпеливый, - посетовал Орик и обратился к графу, - Они люди иноземные, грубые. Великий воин помоги нам…, пожа-а-алуй-й-йста-а! Спасая Елену Перечную, мы свободу свою, независимость оберегаем.
- Орик, оставайся со мной. Будешь моим денщиком или, нет, оруженосцем… Как? А? Мужик ты грамотный…
- Нет, граф, сейчас недосуг, надо дело вначале доделать, а там и посмотрим.
- Молодец! Уважаю смелых и отважных! Главное верных слову данному! Я вам помогу, но думаю нам надо разделиться.
- Зачем?
- Я с лекарем пойду смерть Чудища добывать, а ты с Шурой Борисовной будешь Чудище Жевательное от Елены Перечной отвлекать и стараться с неё заклятие заговорами снять.
- Интересный план, но я никаких заговоров не знаю, - сказала Шура Борисовна.
- Тебе и знать не надо, их множество Орик знает. Будешь за ним повторять и его указания выполнять. Помню, говорили, мать у него Василиса Пастпремудрая была, так он их должен был впитать с материнским молоком.
- Не замечал за собой этого, - Орик почесал затылок и развёл руками.
- Ты многое за собой не замечал. Многое. Вот только не растеряйся, когда из тебя знания всякие сыпаться начнут в нужную минуту. Ладно, хватит пустыми разговорами заниматься. Идти надо. Ну, прощевайте, на всякий случай. Нам с Пипеткиным налево, вам с Шурой на право.
На том и расстались. Каждый пошёл в положенную сторону, своё дело делать.
К тому моменту, когда солнце достигло зенита, Орик и Шура Борисовна вышли к огромной горе. В той горе была пещера, из глубин её выходил пар и доносился могучий храп.
- Пришли… - Орик устало присел на ствол поваленного дерева. Осмотрелся вокруг, - смотрите, это что кости человеческие?
Перед входом в пещеру валялись останки человеческих скелетов, остатки рыцарских и богатырских доспехов и ломаного оружия.
- Такое впечатление, будто здесь битва шла, - Шура Борисовна приблизилась к пещере и угукнула. Эхо прокатилось по пещере, но храп не прекратился. Только из глубин донеслось слабое: «Помогите!».
- Это Елена… Это её голос… - заволновался Орик. – Пойдёмте во внутрь… Надо что-то делать… Надо её спасать…
Орик стал махать поднятым мечом и рубить поваленные стволы деревьев.
- Мы должны отвлечь Чудище от Елены и ждать Графа с Пипеткиным.
- Да пока мы их дождёмся… Э-эх! – Орик вбежал в пещеру и закричал в полную силу. – Чудище Жевательное, выходи на бой смертный… Я пришёл за смертью твоей… Я Орик Змеинович…
Храп прекратился и внутри пещеры послышалось движение чего-то мощного и ужасного, наводящего страх. Что-то приближалось к выходу. Из пещеры сильно повалил пар вперемешку с пылью и мелкими камнями.
- Берегись, Орик! – закричала Шура Борисовна.
Орик подхватил щит богатырский и прикрыл своё тело.
Из пещеры вырвался грозный крик и хрип, перемешанные с рычанием. Всё живое в лесу попряталось. Зверь лесной в норы и пещеры, а птица в дупла и под коренья деревьев. Мощным вихрем вырвался столб каменной пыли из пещеры, и всё стихло.
- Ну, и кто тута, однако меня побить собирался? – на пороге стоял смешного вида карлик. Короткие ноги колесом, плечи коромыслом, а голова огромная с маленькими глазками на тыкву похожая. И одет он был явно… толи одет… толи нет… Словно одежда срослась с его кожей. Руки длинные, до самой земли достают. Рот карлика не переставая жевал.
- Спрашивает моя, кто орал… глотку рвал… меня на бой вызывал? - карлик с удивлением смотрел на Орика, а Орик в свою очередь смотрел с не меньшим удивлением на него.
- Ты, кто? – Орик выпрямился и опустил щит.
- Чудищем Жевательным люди прозвали. А ты говоришь, Орик Змеинович? Ничего от Змея не вижу. Человек – человеком, а шуму навёл словно войско несметное привёл. Бица будем или лясы точить начнём?
- Биться успеется, для начала поведай, почто Елену Перечную мучаешь и в неволе держишь?
- Никто её не держит силой. Сама пришла, а теперь уходить не хочет, однако, - Чудище улыбнулось во весь многорядозубый рот. – Вот, заходи и сам посмотри. Как сыр в масле катается. Не жизнь – сказка, однако.
- И зайду…
- Заходи, заходи…
- И зайду… чего подгоняешь. Сам посмотрю…
- Орик, стой. Он тебя в ловушку заманивает, - из-за дерева закричала Шура Борисовна.
- Женщина, молчи когда мужичины разговор делают, - недовольно сморщился карлик. – Твоя баба?
- Моя помощница с земель дальних.
- Вечно они всё портят… Давай дальше лясы точить.
- Говори правду Чудище, почто неволишь Елену?
- Вот, чудака-человека. Не неволю я её. Она околдована, а я просто сижу и жду, когда она в резинку жевательную превратится. Любит моя жевать. Вот твоя что кушать любит?
- Мясо… много мяса и рыбы, под медовуху, - заулыбался Орик.
- Во-о-от! А я жевать люблю, - карлик почесал редкую бородку и улыбнулся, - и мясо люблю, однако. Ты вот какое мясо любишь?
- Коровье, свиное, баранье, ку…
- Во-о-от! Животных убиваешь и кушаешь. Правда?
- Ну!?
- А я человеками укушиваюсь. Смотри сколько мяса ко мне само приходило, - Чудище распростёрло в стороны руки, - то же кричали, на бой звали… И сейчас голод мучает, кушать хочу-у-у, - захныкал карлик и стал тереть большими ладонями живот.
- А у нас ничего нет… - растерялся Орик.
- Как, нет? – в миг стал серьёзным карлик. – Ты на обед, а иноземка на ужин.
- Ик! – Шура Борисовна смотрела на Чудище с открытым ртом. – Меня есть нельзя.
- Заразная, что ли? – усмехнулся карлик.
- Нет. Но есть нельзя. Надо разрешение спрашивать…
- У тебя, что ли? Ха-ха-ха! Разрешите Вами отужинать? Ха-ха-ха!
Смех Чудовища Жевательного стал превращаться в гром. Он начал расти и увеличиваться в объёме. Изо рта вылезло четыре огромных клыка, словно кинжалы…
- Ну, что человеки-человечешки-катлетушки биться будем или так скушаетесь? Га-га-га!
Тем временем слева на право бежали помогать Орику и Шуре Борисовне Граф Давыдофф и Пипеткин.
- Давай скорее. Словно хрыч старый плетёшься. Они там уже может погибли как герои, а мы плетёмся… - причитал Пипеткин.
- Успеем. Чего напраслиной занимаешься? – Граф вышагивал степенным гусарским шагом. – Была бы лошадь, мы в секунду к ним прискакали, а так…
- Так, не так, Давыдофф слышите гром и рёв. Наверное мы уже близко…
- Не близко, а пришли. Вот к подножью той горы выйдем и пришли.
- Что там?
- Чудище Жевательное в размерах увеличивается. Голодное видать. Сейчас откушает и мы во время придём.
- Кем откушает?
- Не знаю. Может Ориком, а может и Шурочкой.
- И ты так спокойно об этом говоришь? А ну прибавь шагу, - Пипеткин схватил Графа за воротник и потащил за собой, переходя на бег.
Вход в пещеру и саму гору уже не было видно из-за Чудовища Жевательного.
- Всё, давай бица, Орлик! Га-га-га! – Чудище вырвало с корнем дерево вековое и начало им махать, делая шаг за шагом, приближаясь к Орику. От каждого шага земля издавала сильную дрожь.
Орик схватил меч и подбежал к Чудищу. Что было сил, со всего размаха он ударил клинком в его ногу. Меч отскочил, словно ударился о камень.
- Шура, убегайте, - закричал Орик, - я его задержу.
- Где уж, там уж? Га-га-га!
- Орик, держи! – к подножию горы выскочили Пипеткин и Давыдофф. Они кинули к ногам Орика огромный мешок, который шевелился, словно живой.
- Что там?
- Ёжики!
- Что!?
- Ё-жи-и-ки!
- И что с ними делать?
- Кидай их под ноги Чудища, как он уменьшится, руби его мечом…
Орик стал делать, как велено было. Вынимает ёжика из мешка и бросает под ступню Чудища – «Чвак!»… «У-у-у! А-а-а!» - Чудище ногу одёргивает, а ёжик придавленный в огромный шип превращается и преследует своего обидчика, покалывая его со всех сторон.
- Хватит, однако… я от ёжиков балдею, я ведь ёжиков боюсь, однако… - Чудище стало быстро превращаться в карлика.
Орик не растерялся, поднял с земли меч и со всего размаха срубил голову карлика с плеч.
- Однако, смертушка моя с тобой пришла, - сказала Орику голова карлика. – Не губи… отпусти с миром. Я больше в земли ваши ходить не буду… добрый буду… калым платить Владыке буду. Орик, у меня семья большая… деток тьма тьмущая… отпусти, а?
- Ладно. Иди, пока я не передумал.
Туловище карлика подбежало к голове, руки взяли её и поставили на место. Карлик отвесил поклон и со скорость света убежал в свои земли, даже вещи не взял.
- Орик, иди сюда, мы Елену нашли, - из пещеры вышел Граф. У него на руках лежала Елена Перечная.
- Орик, любый мой, здравствуй. Сокол мой ясный. Я знала, что ты меня спасёшь. Околдовала меня злая колдунья, что под ликом Кончиты из земель испанских пришла. Отдала в руки Чудищу Жевательному. Видишь уже и кожа стала мягкая, чуточку липкая. Наверное, ты меня такой и любить не будешь?
- Елена, это всё пройдёт. Скоро чары колдовские оставят тебя. Вот только вернёмся к старушке-веселушке, она с Алхелом тебе и поможет.
- А зачем куда-то ходить? Мы и так уже здесь, - из леса вышли старушка-веселушка и добрый волшебник Алхел Манфелд.
- Ого, как вы быстро… - удивился Пипеткин.
- Когда от меня уходили, кто-то дверцу оставил резную открытой, вот мы вас и увидели в зеркале.
- Давайте расколдуем Елену, - предложил Алхел, - и в обратный путь. Свадьбу пора играть.
Месяц в Прозражено гулянье было. Свадьбу играли Орика Змеиновича и Елены Перечной. Да, и сейчас, наверное, гуляют. Красоту и свободу врагу лютому не отдали. Вот и радуются.
© Copyright: Владимир Войновский, 2006