Серенада желтых дюн.
Где-то не наши дни.
Наступила весна. Весенние дни сменяли друг друга с сентиментальной быстротой, и когда солнце заиграло впервые на раннюю Пасху, стали оживать деревья. В глубине души каждый был рад розовато-белым бутонам абрикоса и пушистым почкам яблонь. Ночи были все еще прохладными. Воздух, настоянный на весенних ароматах, опьянял и влек к чему-то неизмеримому и неизведанному.
В один из таких весенних вечеров в небольшом доме, за чертой города, собралась самая обычная семья, чтобы отметить Пасху, и вместе с тем окончание учебных занятий самого младшего из них.
Они покинули душный город, воздух которого был насыщен производственными газами и суетой рабочей массы. Казалось, внутри него не существует времен года: весна ни чем не отличается от лета, лето - от осени и осень- от зимы. Высокие дома, вздымаясь до самого неба, заслоняли собой звезды и луну, стирая своими мощными размерами горизонт. Никому в городе не приходила мысль поднять голову, что бы увидеть бесконечные этажи домов-гигантов и новые транспортные линии, которые были созданы для разгрузки движения на земных дорогах.
Отметить Пасху в загородном доме пришло в голову отцу.
-А почему бы и нет?- спросил он себя, отложив газету и мечтательно потягивая утренний кофе,- у меня есть маленький домик за городом, но ни я, ни ты, Мария, там не были. Почему бы нам не поехать всей семьей в Липовые рощи, что бы отметить Пасху в тишине и спокойствии? Ох, как давно я не был ни на Соломоновых горах, ни в лесах Портумери…
Но жена его, Мария, лишь покачала головой, и в этом жесте можно было заметить некоторую долю недовольства. Её отношение к идеям мужа отличались недостаточным сочувствием, она видела в нем только мечтательную натуру, неспособную на реальные шаги. И поэтому она промолчала.
Но отец все-таки воплотил свою мечту в реальность. И уже через неделю его дочь Лина и её младший брат Артур садились в коричневый джип, чтобы впервые отметить Христово воскресенье в мире более близком Христу, чем им.
Глаза Лины блестели от волнения и ожидания чего-то необычного. Она была немного расстроена тем, что не смогла повидать своих друзей и попрощаться с ними. Закинув сумку с вещами в багажник, она почувствовала, как её сердце готово выпорхнуть из груди и очень удивилась своим ощущениям.
Артур был безмолвен, ничем не выказывал свои переживания. Казалось, ему было все равно, хотя это можно было списать на смущение. Ведь он никогда не видел звездного неба целиком!
Мария всю дорогу сидела, потупив взгляд и нервно закусив губу. Она не видела ничего хорошего в этом предприятии. Её нежелание ехать было встречено возмущением отца и долгими уговариваниями детей.
Дорога на Липовые рощи преподнесла множества сюрпризов, и Лине, и Артуру. Они, как завороженные, не могли отстранить взгляд от, исполинских размеров, дубов и от изумрудной, совсем еще свежей и влажной травы.
Ветер мчал огромные кучевые облака, которые закрывали на некоторое время солнце и окружающая природа становилась чуть тусклее.
-Отец! Какой необычный запах! - с заднего сидения обратилась Лина.
-Обрати внимание на тот большой серо-коричневый купол над нашим городом. Обернись, и ты увидишь то, от чего у меня мурашки по коже бегают. Это то, чем мы дышим.
-А это плохо? - спросила Лина, смахивая челку с лица.
-Когда я был школьником, нам говорили, что это очень плохо.
-Нам такого не говорили, - в сомнении пожала плечами девушка.
-А зачем? Мы все равно ничего не можем исправить,- отозвался отец.
Мария продолжала молчать, она не смотрела на дорогу. Пока отец вел машину, он часто поглядывал в ее сторону и, убеждаясь в ее отчужденности, не решался обратиться к ней. Он видел на ее лице страх, сомнение, недовольство и это казалось ему излишним. За всем этим, он думал, стоит что-то более серьезное, что всегда мешало их отношениям. Но он не мог ни догадаться в чем дело, ни тем более спросить об этом у Марии.
И вот они подъехали к маленькому домику. Он был таким смешным, но в то же время красивым, и напомнил Лине ее кукольный домик, с которым она игралась в детстве. Только тот домик можно было двигать: поднимать крышу, отодвигать стены и менять обстановку.
За домиком, как оказалось, был небольшой сад. Совсем скоро он зацветет и будет полон благоухающих пестрых цветов. Розы, за которыми уже давно не было ухода, превратились в шиповник, и их лозы плелись по стенам домика, скрывая их от лучей солнца. Поэтому он был целиком и полностью зеленым.
Вечером Мария накрыла на стол. Тарелка с пасхальными яйцами стояла посреди стола и выделялась на фоне других блюд. Картофель с жареной индейкой будоражили сознание Лины и Артура. После целого дня путешествий, неожиданных открытий, праздничный ужин был для детей самым желанным.
-Я помню, что очень скоро начнутся соловьиные свадьбы. Это неописуемо красиво!
Лина оторвала взгляд от индейки и, в ожидании продолжения его речи, смотрела на отца. Артур не услышал его слов, он лихорадочно вспоминал через сколько дней ему придется сдать последние экзамены, что бы перевестись на более высокий уровень.
Мария же нахмурилась, бледные худые скулы казались еще острее. Это сбило с толку отца.
-Ну и …
-Я думаю, было бы замечательно снова привезти вас сюда.
-А что это за соловьиные свадьбы?- не унималась Лина.
-Когда цветы на деревьях цветут, соловьи поют песни в садах, тем самым привлекая к себе самок. Это брачные песни… и это очень красиво. Я могу сравнить их с серенадами, которые раньше пели в Испании и Италии…
-А я считаю все эти россказни пустой тратой времени! – не выдержала Мария. - У нашего сына скоро экзамены, а ты говоришь о какой-то новой поездке, о соловьях!...
-Артур может не ехать, пусть готовиться к своим экзаменам. Хотя, я сомневаюсь, что в его книгах написана правда! Она не пахнет деревьями, ваша правда, а пахнет только типографской краской!
-Ему нужно думать о будущем, а не о том, что всегда было и будет. Он должен учиться и не отвлекаться на всякие мелочи. Пускай ты вечно бредишь об этих пустяках - я терплю, но сыну я не могу пожелать такой же судьбы, как у тебя!
-Ты права, я тоже не желаю ему такой судьбы, как у меня!
Лина не узнала своего всегда спокойного отца, когда он вскочил из-за стола и бросил жене эти слова. И не могла после притронуться к ужину. Артура застольные баталии нисколько не потревожили, и он продолжал трапезу, как ни в чем ни бывало. Наступила ночь, а отец сидел у крыльца и курил сигареты одну за другой. Он вздрогнул, когда холодная рука дочери коснулась его плеча.
-Отец, пора спать…не надо так, пожалуйста, ты ведь знаешь ее…- успокаивала его Лина.
-Знаю-знаю, но боюсь, она так никогда и не увидит того, что на самом деле окружает ее!
-Отец, ты так и не договорил о серенадах. Что это такое? Соловьи поют серенады?
Отец ласково посмотрел на Лину и начал рассказывать. Он говорил долго и горячо об обычаях южных народов признаваться в любви посредством песни. Это был серьезный шаг со стороны юноши, как говорил отец, и, по его мнению, это было великолепно. Он сожалел, что самый искренний и красивый способ открыть свои чувства другому человеку забылся и, в конце концов, затерялся совсем.
После его рассказа Лина поняла, что совершенно не жалеет о поездке и о том, что не смогла провести это время с подругами. И вдруг почувствовала себя такой уставшей от вечных разговоров о внешности, одежде и от бесконечных сплетен. Это оказалось таким ненужным для нее.
-Пошли в дом, уже поздно и холодно. Хм, серенада…- и Лина исчезла за дверью.
* * *
-Послушай, где ты была? Я всюду тебя искал, никто не знал где ты,- и Марк стоял в ожидании оправданий.
-Я ездила в Липовые рощи.
-Куда??? А как же мой матч? Занятия, наконец!!!
-Пошли, я тебе все расскажу,- улыбнулась Лина, и лицо Марка сразу стало иным. Ему нравилось, когда она улыбалась, нравилось то, как она относилась к нему и то состояние, в котором он оказывался в ее присутствии.
-Вот мы, наконец, и дома, - она закрыла дверь и провела Марка в гостиную. - Ты знаешь, Липовые рощи - это чудо. Хочешь, в мае мы поедем туда вместе. И в мае в нашем саду будут петь соловьи…
* * *
Молодой человек зашел в огромный музыкальный магазин. Он долго плутал в его глубинах. Когда продавец услышал, что он хочет купить гитару, сильно удивился и в недоумении пожал плечами:
-Может быть где-то и есть…А может вам надо…
-Нет, мне простую гитару, желательно испанскую.
-О, я в этом почти не разбираюсь, но сейчас поищем.
Через час из дверей этого магазина вышел тот же самый молодой человек. Он нес в руке гитару в черном блестящем футляре. Он был доволен, но немного озадачен и взволнован.
Он нашел учителя и играл дни и ночи напролет. Сначала пальцы не слушались его. Мелодия получалась неровной, трескучей, едкой, и он уже начал сомневаться в том, что что-нибудь путное может выйти из его затеи. Но он бился, будто от этого зависит вся его жизнь.
* * *
-Марк? Ну, где ты пропадал все это время?- Лина наконец дозвонилась и в негодовании требовала у Марка объяснений.
Он лишь смущенно молчал в трубку.
-Тебя не было на репетициях, нам пришлось искать другого клавишника. Ты же круглыми сутками обитал там! Что-то случилось? У тебя проблемы?
-Нет,- тихо сказал Марк, и на другом конце переспросили.
-Нет, у меня нет проблем. Все нормально. Просто завал с учебой.
-Настолько много дел, что у тебя нет времени на группу, забыл про меня?
-Нет, я не забывал про тебя…
-Хорошо, если я тебе надоела, так и скажи. Скажи: « Лина, ты со своими рассказами о Марсе и рукотворных каналах уже мне надоела!». Ну, скажи, давай!
-Это не правда!
-Мы не видимся с тобой почти месяц, и что ты прикажешь мне думать? Я месяц не слышала твой голос. Я чуть с ума не сошла от всяких глупых мыслей! Впрочем, я звоню тебе, чтобы сказать, что я уезжаю в Липовые рощи. Забудь обо мне, хорошо?
Марк не успел ей ответить, прежде чем гудки заполнили все его сознание.
Месяц титанического труда, боли в пальцах и мозолей порой до крови, вымотал его окончательно. Но расставание с Линой привело его в чувство. Боже, да для кого же он старался все это время? Для кого он играл день и ночь?
Он подошел к окну. И что-то чужое и тоскливое почудилось Марку в этом городе, что он взял вновь в руки гитару, и, чтобы забыться, начал играть все ту же жаждущую мелодию.
* * *
Дом в Липовых рощах утопал в цветах. Звезд на небе и цветов на деревьях было будто равное количество. Они сияли в темноте, впитывая и отражая лунный свет. Весь сад пел. Соловьи распевали свадебные песни, ухаживая за своими подругами. Казалось, что может быть прекрасней?
Лина сидела у камина и ловила последние отблески и всполохи огня. Дрова уже давно прогорели и остались одни угли.
Она сожалела о сказанном, сожалела о Марке, которого она очень любила, но не могла объяснить его исчезновение ни чем иным, как его осознанным или неосознанным желанием расстаться. Слеза прочертила блестящую дорожку на ее щеке и скатилась по губе. Она смахнула соленую влагу легким движением руки.
Что-то вновь пело в саду, но не соловьи. Что-то волнующе красивое и притягательное. Лина задержала дыхание. Да, ей не послышалось, что-то определенно пело в саду.
Она вышла на веранду и улыбнулась. Марк в свете луны играл серенаду, и Лина догадалась, что это именно она.
Она улыбалась, потому что понимала какой это серьезный шаг со стороны Марка.