"Дрезден"
С вечера Дрезден, погружаясь в темноту светомаскировки, тревожно насторожился. С заходом солнца чёрное предчувствие смерти заполнило улицы, квартиры, души людей. Даже птицы перестали петь свои утренние рулады. Только тихие молитвы в кирхах оставались последним прибежищем ещё живой надежды. В полночь ночной город, веками наполняемый мирными ароматами садов и парков, испуганно вздрогнул, услышав в небе далёкое гудение сотен авиационных моторов тяжёлых бомбовозов:
- А вдруг пролетят мимо?..
Но надрывный вой самолётов упорно приближался, заставляя обывателей со страхом смотреть в хрупкие перекрытия подвалов старинных домов.
Притихшие дети прижимались к своим мамам. Неожиданно громко захлопали заградительные выстрелы зенитных пушек. Погас свет. Засветились карбидные лампы. Робко закачались язычки восковых свечей, бережно прикрытые ладошками обреченных. Люди, запрокинув вверх головы, страдальчески всматривались молчаливо в потолки подвалов и бомбоубежищ:
-Господи, пронеси смерть мимо!..
Заплакал ребёнок. Гулко ухнула первая многотонная бомба. Сразу же дробно застучали по земле серии бесконечных разрывов. Казалось, кто-то невидимый, остервенело, стучит огромной кувалдой по крышам старинных домов, злорадно превращая красоту истории в пыль и пепел. Ковёр огня жадно накрывал прошлое всёпожирающим пожаром войны. С приближением самолётов к правительственным зданиям, к государственной канцелярии Гитлера, многомоторное завывание английских бомбовозов, смешиваясь с беспрерывным грохотом зенитных орудий, треском скорострельных Эрликонов, завыванием сирен тревоги,
дополнялось треском горящих деревянных перекрытий, звоном стекла разбиваемых окон. С неба падал кромешный ад. Кирпично-цементные тучи клубились, носились безумно по опустевшим улицам, покрывая улицы, скверы, мосты, брошенные автобусы, трамваи, сиротливые автомашины, разрушенные дома толстым слоем серости и забвения. Прежде зелёные деревья бульваров лишились листвы, превратившись в почерневшие скелеты доисторических динозавров. Угарный газ, смешанный с запахом гари, вытеснял кислород. Упавшие стены перекрыли проезды. Выжившие люди завидовали погибшим. Где-то рядом по-звериному кричал обгоревший до костей, ещё живой человек. Взрывы приближались. Урсула крепко прижала годовалого Вальтера к груди, молясь в полный голос:
- Господи Иисус Христос, уповая на любовь Твою и милосердие,
Во спасение души и тела невинного моего сына Вальтера…
Избави, Господи, нас от всякого зла, даруй нам спасение и мир ныне…
Я знаю, что Ты здесь с нами, сегодня…Ты придёшь к нам,
заберёшь этот страх… Сделай с нами что-нибудь, пожалуйста…
Бог не услышал молитвы Урсулы. Многотонная пузатая бомба легко прошила все пять этажей старинного дома и разорвалась в самой гуще женщин и детей, стоящих на коленях. Взрыв моментально испепелил все тела. Но английские самолёты шли на Дрезден волной за волной. Следом за фугасами падали осколочные «средние» снаряды. Довершали волны бомбометания быстроходные штурмовики, поливающие разрушенный город мелкими фосфорными бомбошками. Горели даже камни. Парад смерти заканчивали истребители, расстреливая на бреющем полёте пожарные машины и отдельных людишек, бегающих, как тараканы, в море огня и дыма.