/Я в том месте пути,
откуда я могу видеть богов./
«Книга мертвых», Египет
Как часто вы ловите себя на той мысли, что никогда не обращали внимания на отделку соседнего дома, мимо которого проходите каждый день, или на присутствие старинного, газового еще, фонаря в своем переулке? Как часто, оторвавшись от повседневных мыслей, вы поднимаете голову, для того чтобы увидеть до сих пор не увиденное, заметить до сих пор незамеченное? Как часто вы фиксируете изменения, происходящие вокруг вас с материальным миром? Разве что, запнувшись о красный глаз светофора на пешеходном переходе, или застряв в непреодолимой пробке...
Темпы современной жизни все реже и реже дают нам возможность созерцать, а не просто выхватывать из мира вещей и понятий необходимое для того, чтобы продолжать существовать дальше. Мы редко задумываемся о том, что окружающие нас предметы имеют свою жизнь, свою судьбу, свой срок. А они стареют вместе с нами или независимо от нас, и время неумолимо оставляет свою печать на привычных, казалось бы, неизменных, вещах.
Одна из особенностей восприятия мира человеком заключается в том, что чем чаще человек сталкивается с предметом или явлением, тем реже обращает на него внимание, становится к нему равнодушным. И от этого нивелируется ценность окружающего нас пространства, и нам становится удобным не помнить о том, что именно окружающее пространство является одной из составляющих той культурообразующей среды, которая оказывает огромное влияние на формирование личности. Мы привыкли все упрощать, но именно упрощение убивает то неоценимое наследие прошлого, благодаря которому возможно существование современной культуры. В сторонку отодвигаются романы Мопассана и Достоевского, пылятся на холодильнике билеты в театр, в нижнем ящике стола среди ненужных бумаг хранятся диски с музыкой Бетховена и Грига, потому что проще забыться легким детективом, бессодержательными припевами популярных песен или сбегать в кино. Проще выгнать на пустыре безликий улей многоэтажки, а не сберечь для себя и потомков старинную часть города, его дух, его исток, его сердце... И мы мчимся в автобусах, маршрутных такси, вагонах метро в неопределенное будущее - прочь от векового наследия мировой культуры, не осознавая, какое богатство чувств, мыслей и вещей осталось за нами и продолжает существовать вокруг нас, над головой и под ногами.
Сколько раз в течение дня вы поднимаетесь и спускаетесь по лестнице? Казалось бы, что интересного, что уникального можно почерпнуть из соприкосновения с таким повседневным предметом? Мы твердо помним количество пролетов, которые нужно преодолеть, если в очередной раз отключили свет, и лифт не работает. Уборщицы знают, сколько ступенек каждое утро стоит перед ними в очереди на мытье, и до какой степени загрязнения довели их бессознательные жильцы, и как мало им платят за заботы о лестничных клетках. Архитектор объяснит, что лестница - это элемент здания, выполняющий функцию сообщения между этажами. Он расскажет, что по назначению лестницы разделяются на парадные, главные, черные, боковые, потайные, погребные, чердачные, а по форме - на прямые, ломаные, с поворотами, круглые, полукруглые и винтовые. И мало кто задумается о том, что лестница издавна служила символом восхождения, которое можно понимать как в материальном, так и в эволюционном и духовном смыслах. У многих первобытных народов мистическое восхождение обозначается в виде веревки, ствола дерева или горы, символизируя мировую ось, и к этому ряду примыкает обычная, привычная, тысячу раз исхоженная лестница.
Путь по ступенькам является одним из самых распространенных символов родовых обрядов. Со ступенями непосредственно связаны такие образы и архитектурные элементы, содержащие ступеньки, как египетская пирамида Саккара, месопотамские зиккураты, американские храмы теокалаи доколумбовой эпохи. В романском искусстве и вообще в мировоззрении того периода лестница предстает символом «отношений между мирами».
Если учесть, что мировая ось связывает три мира - земной, высший и низший, то можно говорить вслед за Хуаном Эдуардом Керлотом, исследователем интеллектуальной западноевропейской традиции, о том, что ступеньки являются «очевидным образом «прорыва» через уровни существования с целью открыть путь из одного мира в другой, устанавливая отношения между небесами, землей и адом». И если хотя бы на минуту, поднимаясь на свой этаж, отвлечься от поиска ключей и мыслей об ужине, можно или прикоснуться к вневременному пространству, или, выпав из текущего дня-месяца-года-столетия, очутиться в прошлом. Возможно, что на первый взгляд подобные размышления покажутся началом шизофренического психоза. Но говорить о том, что не испробовано - значит ни о чем не говорить. Проведите подобный эксперимент, и в любом случае он даст неожиданные результаты.
Иногда, спускаясь в лифте на первый этаж, мне кажется, что он не остановится, выполняя заданную программу, а, пронесшись сквозь фундаменты и перекрытия, вылетит на полной скорости в подземную полость, населенную неведомыми хтоническими существами, Церберами и шепотом призраков Аида. С лестницами же выходит прямо противоположная история. Если подниматься, закрыв глаза и не придерживаясь за перила, представляется возможным отсечь существование последней площадки перед чердаком, и самого чердака и крыши. И можно представить себе лестницу, уходящую в небо, и ступени, вознесшиеся над облаками... Согласно легендам, такую лестницу, с исчезающей в облаках вершиной, видел Иаков. В исламской традиции Мухаммед узрел лестницу, по которой взбирались правоверные, чтобы достичь Бога. И по такой лестнице вел к примирению и прощению Пилата Михаил Булгаков. Ясно и светло становится на душе в пропахшем никотином и котами парадном, если представить, что истоптанные сотнями ног ступеньки ведут не на темную лестничную клетку, а в заоблачную, недостижимую высь, чтобы оторвать душу от земного, рутинного, бытового, чтобы приобщить ее к непознанному, но от того не менее притягательному макрокосму Вселенной. Попробуйте - вам понравится превращать подъем или спуск в путешествие по вертикали мировой оси, временно принявшей облик невзрачной лестницы вашего дома.
Из временного, бытового плана лестница, свидетель «жизни бренной», переносится в план вневременной, мифологический, подсознательный, связуя между собой не только этажи, но и уровни человеческой души. Каждая лестница, бытийствуя в пространственной и временной плоскостях, есть отражение того эйдоса, той «вещи-в-себе», которую человеку не дано понять до конца, есть та вертикаль, на которую нанизываются годы, судьбы и времена.
Лестницы современных домов не просуществовали еще достаточно времени, чтобы увести нас в прошлое. Но в старинных домах, которым посчастливилось прожить и сто, и более лет, они являются одним из тех ключей, которыми можно завести музыкальную шкатулку прошедших столетий. Мне повезло - я живу, в городе, который, несмотря на прогресс и универсализацию, сумел сохранить первозданный облик своих первых кварталов, построенных в ХІХ веке. И каждое парадное в любом из домов исторической его части, если, конечно, его не успела коснуться рука предприимчивого застройщика, может послужить своеобразной машиной времени и перенести любого желающего в волшебный мир ушедшей эпохи.
Дворцы и особняки, жилые здания и торговые дома, проекты которых разрабатывали профессиональные архитекторы европейского уровня - Боффо, Шаль, Фраполли, Тома де Томон, Дигби, Монферран, Торичелли, Моранди, Оттон, Даллаква, Гонсиоровский, Бернардацци, Влодек - неизменно встречают парадными лестницами с мраморными ступенями. Несмотря на серый налет времени, мрамор хранит аристократическую бледность и дворянское достоинство. В каждой его жилке, прорезающей панели ступеней, течет кровь именитых фамилий – «голубая» кровь. Ярко освещенные высокими окнами, лестничные марши оберегают от простых смертных светские тайны, печали, радости, разочарования и интриги. Они хранят следы гордой поступи и отзвуки величественной осанки статских советников, генералов, князей, баронесс... Редко кто поднимается теперь подобно им по этим ступеням. Десятилетия обезлички и уравниловки вытравили горделивую походку, демонстрирующую чувство собственного достоинства. И спины гнутся, и шаркают ноги, и волочатся по полуторавековому мрамору сумки и чемоданы, и шины велосипедов оставляют еле различимый рубчатый след современности...
Есть дома в нашем городе дома, лестницы которых уводят нас не только в мир прошедших эпох, но и в мир литературы. Поднимитесь по парадной мраморной лестнице дома № 2 по улице Маразлиевской вслед за русским писателем Александром Куприным, который жил здесь в 1910-1911 годах. Или постойте под световым фонарем, освещающим лестницу дома № 1 по Приморскому бульвару, в здании которого размещалась когда-то канцелярия Одесского генерал-губернатора. Именно здесь служил с 1844 по 1846 год русский поэт Яков Полонский. В этом здании размещалась в 1920-1923 годах редакция газеты “Моряк”, в которой работали любимые одесситами писатели и поэты Константин Паустовский, Исаак Бабель, Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Илья Ильф, Юрий Олеша.
К сожалению, долгие годы засилья коммунального быта искалечили и изувечили артерии множества бывших особняков. Они беззастенчиво стерли причудливые резные узоры с деревянных перил, разорвали неповторимые сплетения чугунных ограждений, превратив их в ежами топорщащиеся пруты. И жалкими выглядят попытки восстановить кованые узоры ренессанса или венского сецессиона при помощи арматурных уродцев или проволоки. Проволока разматывается, арматура ржавеет, а чугунные узоры - всему наперекор - гордо поднимают над мраморными ступенями листья аканфа и изящные розетки. И не пришло в голову советскому жителю коммунальной квартиры ничего лучше, чем затянуть треснувшие ступени цементом, как в одном из домов на улице Ришельевской, или заменить разрушенные ступени деревянным настилом, как в доме на Маразлиевской. Черное от пыли дерево, оттеняющее белизну мрамора - как выщербленный зуб, как провал в пустоту безвременья... Римляне отмечали счастливый день белым камнем, а несчастливый, соответственно, черным. И по количеству закрытых деревом ран на теле каждой старинной одесской лестницы можно судить о том, счастливую или несчастливую жизнь прожила она, а вместе с нею и дом.
Но вековой опыт и здесь пришел на помощь лестницам, оказавшимся жертвами невежественности и равнодушия, достойно выйти из положения. Если подняться на площадку и посмотреть сверху вниз на изувеченные подобным образом ступени, они предстанут в виде клавиш причудливого фортепиано. Спустись по ним медленно - и ты услышишь звучание вальса. Сбеги по ним - и раздадутся звуки озорной мазурки, или заиграет стремительный чардаш. На то лестница и вертикаль, чтобы не сгибаться под любым порывом ветра перемен. На то и ось, чтобы делать мир вокруг себя универсальным, создавая определенный хронотоп, в котором, подобно голубым жилам мрамора или стеблям чугунных цветов, переплетаются пространство и время, уходя в вечность.