… Алиса бежала, не разбирая дороги, едва не попала под машину на оживленном перекрестке. Остановилась перевести дух неподалеку от казино «Баян». Дура, надо было на автобусе поехать. Неожиданно вспомнился недавний вязкий ночной кошмар, в котором она убегала от чего-то неведомого и ужасного. Но что может быть ужасней того, что сказала мама? Сказала спокойно, даже устало. Значит, она об этом давно знала? Стоп, о чем – об этом? В это же невозможно поверить!
Так и не отдышавшись толком, Алиса побежала дальше. За знакомым поворотом открылась служебная парковка для машин, и Алиса сразу увидела папу, идущего к своему BMW. Каждая морщинка, каждая черточка родного папиного лица болью резанула по сердцу.
- Папа! – закричала Алиса.
Он остановился, глянул на дочь, улыбнулся. И она, уже без страха (все – ложь, этого быть не может), пошла к нему.
- Что случилось, Заяц? – спросил папа, - Я думаю, мама сказала тебе?…
У Алисы упало сердце.
- Значит, это правда?
- Да ты сядь в машину, чего охрану-то смешить.
Алиса села, и папа захлопнул за ней дверцу. Он, не спеша, обошел машину, сел за руль, завел двигатель. Все это было так знакомо! Тысячи раз Алиса садилась в машину, тысячи раз папа заводил мотор, и они ехали куда-нибудь – в магазин за обновками, в театр на премьеру, в кафе, поесть мороженого… Теперь папа сидел за рулем заведенной машины и напряженно думал о чем-то. И вдвоем ехать им было совершенно некуда.
- Мама сказала правду? – уже тише спросила Алиса.
- Да, Заяц. У меня не хватило духу сказать тебе самому.
С минуту Алиса переваривала услышанное, потом спросила:
- Но, как ты мог? А обо мне ты подумал? А о маме?
- Так вышло, Заяц. Но расстаюсь-то я с мамой, не с тобой. Я буду навещать тебя.
Холодная тьма опустилась на Алису. И он еще собирается навещать ее?!
- Ты – мерзавец, - стараясь не крикнуть, выдохнула Алиса, - и не зови меня больше Зайцем.
Выскочив из машины, Алиса пошла куда-то, слепо натыкаясь на другие автомобили, стоящие на парковке. Кажется, отец звал ее, но она не оборачивалась. Опомнилась только на наполовину разломанной скамейке в сквере ветеранов. Так вот как это бывает у взрослых! А она, дура, навыдумывала себе темноглазого доктора, развела какие-то романтические сопли… Оказывается, все очень просто – в любое время можно переспать с кем угодно, и, если захочется, бросить ради этого семью. Ведь сделал же так ее единственный и неповторимый папа. А она еще накричала на маму, обвинила ее во лжи. Бедная мама.
На противоположный конец скамейки уселись двое парней, но Алиса не обратила на них никакого внимания. До них ли ей? Тягостные, невыносимые мысли заполнили Алисино сознание, еще недавно такое ясное.
А парни повозились с чем-то, потом один из них протянул Алисе пластиковый стаканчик:
- Будешь?
- Что это? – не поняла Алиса.
- Напиток богов.
От стаканчика несло вином, но Алисе было уже все равно. Передернувшись от омерзения, она залпом выпила предложенную гадость и вернула стаканчик. Вино начало действовать почти сразу, душевная боль не стихла, а как-то отдалилась, отошла на второй план. Алиса удивилась тому, что она, оказывается, уже знакома с этими славными ребятами, и даже совсем не прочь выпить с ними еще. Потом они пошли куда-то, в какую-то квартиру, где пили еще в компании какой-то девахи с пережженными перекисью волосами и небритого мужика в китайском трико. Алису мутило, и когда она увидела таракана, преспокойно бегущего по столу, то, зажав рот обеими руками, ринулась в туалет. Деваха обняла ее, дрожащую и всхлипывающую, помогла умыться в замызганной ванной.
Мужики встретили Алису сочувственно – мол, бывает с непривычки. Они показались Алисе славными, добрыми. А еще один стакан вина, выпитый, несмотря на сопротивление организма, отключил сознание Алисы…
Она проснулась в незнакомой комнате с грязным потолком, пошевелившись, обнаружила, что на ней нет ни нитки. В голове гулко ухало, тело казалось растерзанным. Господи, что произошло? С трудом Алиса поднялась, нашла на полу свою одежду. Наклоняться было сущей мукой – в глазах темнело от головной боли, а желудок сжимал противный спазм. Кое-как одевшись, Алиса вышла из комнаты.
На кухне деваха с пережженными волосами сидела, грустно подпершись ладонями.
- А, проснулась? – приветствовала она Алису, - Подожди, сейчас ребята «поправиться» принесут.
Алиса с ужасом и отвращением глянула на деваху, та перехватила взгляд и криво ухмыльнулась:
- Чего косишься? Чистенькой себя считаешь? Это у Васьки с Генкой про твою чистоту спросить надо, они всю ночь с тобой куролесили.
Алиса ахнула и обреченно присела на табурет. Спрашивать девицу о чем-то было страшно, а истерзанность тела объяснялась до того просто и пакостно, что Алисе захотелось умереть на месте.
- Не куксись, ребята вернутся, жить станет легче.
Деваха подмигнула Алисе припухшим глазом. Увидеть тех, кто сотворил с ней это – было выше Алисиных сил. Она сорвалась с табурета, нашла в замусоренной прихожей свою куртку и туфли и бросилась вон. В дверях подъезда она столкнулась с возвращавшимися парнями.
- И куда это мы намылились?
Один из них схватил Алису за руку повыше локтя.
- Пусть бежит. – Сказал другой, - хотя и жалко, сладенькая малолеточка.
Алиса выскочила на улицу и очутилась в незнакомой части города. Мозг отказывался сознавать весь ужас происшедшего, вообще – отказывался работать. За углом дома Алису вырвало, стало как будто легче. Стараясь не думать ни о чем, она побрела наугад через узкие, заставленные мусорными баками дворики, пропахшие мочой и прокисшими пищевыми отходами. Куда угодно, только вон отсюда!
За очередной пятиэтажкой открылась серебряная гладь воды – Иртыш. Постанывая от головной боли, Алиса спустилась с крутого яра к воде, зачерпывая ладошкой, умылась. Утопиться бы, только не получится, слишком хорошо плавает. По Иртышу праздно ползли последние, отколовшиеся где-то далеко в истоках, льдины. Весенний ледоход уже прошел. Алиса уселась на валявшийся на берегу большой валун и стала следить за льдинами. Хорошо им – у них нет никаких потрясений, плывут себе, и тают. А ей, Алисе, придется как-то жить со всеми этими гадостями, свалившимися на нее. С папиным предательством, с маминым одиночеством и теми мерзостями, которые вытворяли с ее беспомощным телом эти два ублюдка.
Поднимаясь с камня, Алиса вспомнила, что сегодня она должна была быть в колледже. Какой тут, к черту, колледж! Мельком подумалось о Максе. А он-то, олух, все кругами вокруг нее ходил. Господи, как все просто и мерзко! С Максом, конечно, следует расстаться. Зачем вешать на него свои проблемы? Да и не поймет он, спокойный, чистый, а врать она не хочет.
Денег не оказалось ни в карманах куртки, ни джинсов, пришлось топать пешком. И, уже подходя к своему дому, Алиса отчетливо поняла – жизнь кончилась. Прежняя, ясная и светлая. Теперь все будет иначе, намного хуже и страшней…
Вопреки ожиданиям мама оказалась дома.
- Где ты была? – спросила она, тревожно оглядывая Алису.
- Не знаю.
Алиса смотрела на маму во все глаза и мучилась. Не могла же она рассказать маме обо всем. Но мама, кажется, поняла, притянула Алису к себе, тихо шепнула:
- Бедная ты моя…
И тогда Алису прорвало – она рыдала взахлеб, задыхаясь и кашляя, выла в голос, как собака на луну. Мама усадила ее на диван в гостиной, накапала валерианки. Сидела рядом, обняв, как маленькую, похлопывая по плечу.
- Все пройдет, девочка моя, все забудется. Вечного ничего нет. И это минует, только не надо все время напоминать себе, ни к чему рвать душу…
Тихий мамин голос действовал успокаивающе. Мама никогда так не говорила с Алисой. Да и Алиса никогда еще не попадала в такое отчаянное положение. Понемногу она затихла. Уткнувшись в мамино плечо, всхлипывала, но прежних рыданий уже не было. Подумалось о том, что маме сейчас вряд ли легче, чем ей самой, и стало стыдно за свой эгоизм.
- Я тебя люблю, мама. – Прерывающимся голосом прошептала Алиса.
- А как же, девочка, и я тебя люблю. Это же счастье, что ты у меня есть.
Алиса подумала о том, что не такое уж она и счастье, но маме видней.
Она уже совсем успокоилась, насколько это было возможно, и поняла, что ей просто необходимо вымыться, смыть всю эту грязь, налипшую на нее этой ночью. Алиса наивно полагала, что это удастся. Было что-то общее с ритуальным очищением в этом купании. Но вот беда – вымыться можно только снаружи. Душу не выполоскать, как тряпку…