Падшие листья шуршащим ковром устилали парк, лишь иногда пёстрое разноцветье разрывалось чёрными проплешинами мокрого асфальта. Когда каблучки попадали на листья, слышалось глухое «чавк», зато мокрый асфальт отзывался бодрым цоканьем.
Я шла по пустынной аллее, высматривая чёрные проплешины, и старалась наступать на них. В этот раз я действительно смотрела себе под ноги с какой-то целью, хотя обычно только изображаю, что что-то высматриваю.
У меня глаза разного цвета. Один карий, другой зелёный, это бросающееся в глаза различие стало причиной многолетних насмешек. Наверно мне не повезло с одноклассниками, их, почему-то, страшно беспокоило это аномальное явление, с первого класса мне придумывали разные прозвища, но, вот удивительно, ни одно не прилипало. Это ещё больше раздражало юных травителей, и они брали количеством. Постепенно детские игры в обзывалки стали сходить на нет, я даже почти успокоилась. Но в девятом меня добил парень, который мне очень нравился.
- Какая-то ты не симметричная – сказал он. Это было последней каплей, и я перестала смотреть людям в глаза. Под любым предлогом отводила взгляд, упорно смотрела в пол. Это стало привычкой, которая сильно мешала. Меня считали замкнутой, чрезмерно застенчивой. На улице я, бывало, натыкалась на людей. Вот и в этот раз, увлечённая поиском пятен асфальта и печальными воспоминаниями я не заметила, что на моём пути кто-то есть, и чуть не наступила на него. Существо с огромным помпоном на вязаной шапочке сидело на корточках посреди аллеи и раскладывало листья в разные кучки по цвету. Я резко остановилась, с трудом удержав равновесие. Существо подняло голову и посмотрело на меня. По привычке я упорно смотрела вниз, и потому, глаза наши встретились.
- Ты эльф. – Сообщило мне существо. Не спросило, а именно сообщило.
- Почему? – Искренне удивилась я.
- У тебя глаза разные, у людей так не бывает.
- Бывает, но очень редко.- Попыталась я вернуть себе звание человека.
- Нет, это вы нарочно придумываете, что б не признаваться, что эльфы. А уши у тебя острые? – Поинтересовалось существо, хлопнув длинными, густыми ресницами. Я ни как не могла понять, мальчик это или девочка. Эти ресницы и огромный помпон, хотя...
Откинув прядь волос, я продемонстрировала своё маленькое, кругленькое симпатичное ушко, украшенное золотой звёздочкой.
Удовлетворив, таким образом, его(её?) любопытство я спросила:
- А ты мальчик или девочка?
- Мальчик, меня Миша зовут.
- Ресницы у тебя, Миша, всем девчонкам на зависть.
- А они и завидуют. – Он сказал это ровно, будто в очередной раз констатирую очевидное и привычное. Такой серьёзный мальчик.
- А помпон такой зачем?
- Как зачем? Весело. Когда бежишь, он переваливается и макушку счикотит – Так и сказал «СЧикотИт». Мы помолчали.
- А ты, почему боишься? – неожиданно спросил меня Миша. Я сделала удивлённое лицо.
- Ты в землю всё время смотришь и глаза прячешь. Это из-за глаз, да? Ну и зря. Разноцветное это красиво. – Безапелляционно подвёл итог малолетний философ.
- Что ж тут красивого? Ты сам вот листья по цвету раскладываешь.
- Это я погоду жду, сейчас увидишь. – В это время с дальнего конца аллеи подул ветер, всё больше усиливаясь и разгоняясь, Миша ухватил за черенки собранные листья, подпрыгнул и бросил их вверх. Резким порывом ветра их подхватило, закружило, перемешало и помчало пёстрой разноцветной волной вдаль. Миша смеялся и кричал:
- Разноцветное это красиво!!!
А я вдруг поняла, какая я беспросветная дура. У меня длинные ноги, стройная фигура, копна шикарных волос, маленькие симпатичные ушки, у меня два глаза, один карий, а другой зелёный. И всё это я, столько времени прячу?
Я потрепала мальчика по помпону, медленно подняла голову и пошла, глядя вперёд, вдаль, на встречу ветру.
Спасибо тебе, милый, маленький Миша.