Идут по снегу. Угрюмое однообразие мыслей. Черная тень содеянного ползет следом. Огромная труба завода – в небо. Как колосс. Величественна и торжественна. Неподвижна на фоне таинственного, неуловимо-изменчивого струения клубов дыма. Унылый взгляд в землю. Расплавленное золото солнца. Молчат. Искрящееся серебро снега. Нужно всё обсудить. Серые пучки уединенных кустов. Бесконечный простор неба над извилисто-каменной геометрией городского лабиринта. Молчат, подавленные ужасом. Лучи заходящего солнца разбрызгиваются по зернистым сугробам снопами пурпурно-печального сияния, переливающегося, как фокусы света на гранях бриллианта. Не надо было. Они оба знают об этом. Но теперь поздно. Бетонная громада дома. В окнах кипящая, ослепительная ртуть. Не сотрешь воспоминание о крови. Необозримое пространство, восторг, черные стрелки кружащих ворон по синему полотну непостижимого неба. Мёртвых не воскресить. Неподвижная громада школы, вытянутые окна, строгие изгибы крыши, грустные плафоны на выбеленных потолках, истертые парты, хранящие следы ручек, карандашей, детского смеха и детских слёз, первого признания в любви, шумных перемен, светлых мечтаний.
- Я не хочу, не могу! Я убью себя!.. – закричал Андрей. Он стоял на коленях в сугробе... – Зачем мы сделали это? Скажи мне, зачем?.. – он держал пистолет в безвольно опущенной руке.
- Не делай этого, отдай пистолет! Мы найдем выход! – уговаривал Юра.
Печальный и тихий вой ветра, сметающего снег с каменного забора, цепочка чьих-то следов по сугробам, незаметное приближение сумерек, одинокий человек вдалеке.
– Какой выход? Я не хочу жить с этим в душе!.. – Андрей приставил пистолет к виску.
Радостная мысль, что пора домой, встаёт из-за парты и идёт по пустым коричневым коридорам, к выходной двери, манящей, окутанной загадочной тьмой, дышащей уличным морозом.
Выстрел.
– Зачем? Зачем он сделал это?..
Тело рухнуло в снег.
Домой, держась за руки, по вымершим, заснеженным улочкам; частокол широких сосулек на карнизах домов, уютный свет в окнах, грустные и счастливые воспоминания о будущем, мечты о прошлом, торжественное безмолвие наступающей ночи и что-то пронзительно-грустное и невыносимо-сладостное в душе.