Он был очень красивый, очень молодой, такой трогательно нежный, со смоляными кудрями, белой кожей и поэтическими наклонностями. Он был героем девичьих гаданий: " Через два года ты встретишь своего мужа, очень хорошего человека, звать его будет Николай и у вас будет двое мальчиков". Еще он был умный, добрый, талантливый. Плечи широченные, глаза голубые. Хороший, экономный.
Не пил, не курил своих сигарет, а садясь в такси рассказывал таксисту смешные анекдоты, в надежде на то, что тот не будет ломить цену, а может быть, случится чудо и он не возьмет денег вообще. При чем, таксистам кавказцам он говорил что он грузин, а русским о том что все бабы суки. Психолог. У банкоматов, он эротически, с налетом вселенской мудрости улыбался девушкам и солидным женщинам. Альфонсизм осуждал, но тайно надеялся на чудо его существования. Шару не любил, но мысль о ней грела его изголодавшееся по справедливости сердце. Справедливость должна была знать как он прекрасен и наградить его не только красотой, умом и талантом- всем тем что он имел, но и деньгами. Шаровыми деньгами. Иногда Николай тайно покупал лотерейный билет и сам боялся себе в этом признаться. Он старательно проверял мир на справедливость, но ее не было. Были лишь неприличные предложения от неприличных мужчин, на кассе норовили обмануть, а редкие осчастливленные его любовью девушки уже через месяц хотели себе в подарок новый iРod. Эти зажиточные паршивки не ценили его прекрасных стихов, не издавали их большими тиражами, не присуждали премий, не показывали его в телевизоре, а всего лишь печатали их себе в жж, под заголовком: " ой, девачкиии...". Замкнутый круг этой гадкой, неправильной жизни, где талантливые и прекрасные бедны, а бездарные и хитрые богаты, замыкался. Николай верил в чудо, загорал в солярии, элегантно поднимал воротник черного стильного пальто и вечерами делал творческий променад. Такая прогулка не приносила никакой шары, один лишь расход, потому что Николай был, все- таки, героем моих девичьих гаданий.