Я хочу, скажи – не надо просыпаться, сегодня можешь не выходить на работу и завтра тоже. Вытянуть ноги под одеялом, закутаться плотнее, сладостно, носом зарыться в подушку пахнущую домом. Я хочу, скажи – тебе не придется больше ничего этого – трамваи битком, стоя спать в метро, повиснув на вагонных поручнях на одной, в другой – сборник стихов владивостокского автора. Можешь разгребать балкон, рисовать с натуры, пить все утро кофе и курить сколько влезет одну за другой, не спешить в завтра, первую половину дня проваляться в постели. Я хочу – скажи, что я могу совсем-совсем не думать о зимней обуви и шапке, о том, что у меня нет перчаток, что нужно платить коммунальные платежи и отваливать хозяевам, перебить крылья нескольким проблемам одним выстрелом еще до конца недели. Что –
можешь сходить с ума, уехать стопом в Европу, бросаться в любую битву, поступать в университет, ты же так мечтала мерзнуть в аудиториях с высокими сводами. Я о тебе позабочусь, я буду твой чертов ангел-хранитель, не дам никому в обиду – шавки, злобливые сучки, взрывающиеся фальцетом, будут обходить твою жизнь и твою улицу за несколько кварталов, подземными переходами. Я даже сбрею бороду и напишу своему другу в Берлине, чтобы он тебя принял, когда ты с легкостью променяешь меня на свою очередную свободу. Я буду платить по твоим счетам и претворять в жизнь любые твои фантазии – от Евразии до эвтаназии, велосипед, Токио, Амстердам. Мне так нравится как ты улыбаешься, когда счастлива, и то, что ни с кем кроме меня не спишь. Нравится как считаешь себя загадочной, когда злишься не выспавшись, ходишь в моих рубашках, чистишь зубы, да просто молчишь.
Я хочу, да, скажи – иди и не за что не держись, эквилибристика, дорогая моя, это то же что и твоя жизнь – вечером возвращайся к себе, виском в холодное (если повезет) стекло, выпей горячего, выкури последнюю, глаза закрой и представь, как тебе повезло – не жизнь, а русские горки, не преграды, а кассовый боевик, битые стекла лезвиями в ступни – не каждому по плечу, не всякий вот так привык.
Только знаешь, я чую – устала. Мне роднее всего не награды и морально-лотерейные выигрыши, мне роднее всего – подушка с одеялом, да чего-нибудь покрепче, что бы спалось как надо. Может и не стоит относиться к жизни как к парку аттракционов,
а может это и правильно. Не знаю. Да и не хочу знать. Правда.
Ты все равно ничего этого не скажешь. Давай договоримся – мы ничего не скажем друг другу четыреста девяносто один день и не днем меньше.