Солнце еще ярко светило в осеннем небе, но холодный ветер уже заставлял прятать свое щуплое тельце под толстый верблюжий свитер. На палубе Супер РТМ «Новосокольники», команда добытчиков ставила трал. Трал уже ушел в воду, и ваерная лебедка медленно раскручивала толстый трос ваера. Работой добытчиков всегда можно любоваться, до того все слаженно и красиво. У них команда, они рыбаки. Капитан, на собраниях всегда так и начинал свою речь:
- Товарищи Рыбаки и Моряки! –
Рыбаки это еще и рыбообработчики, а все остальные моряки. И вообще добытчики самая уважаемая профессия на траулере. Ну, а интереснее быть, конечно, судовым электриком. Нет на судне такого места, куда бы не ступала нога электрика. От самых глубоких трюмов, до самого клотика мачты.
Вот почти туда мне и предстояло забраться. Сгорела лампочка на топовых огнях, почти на самом верху. Я, накинул телогрейку поверх водолазного свитера и, замкнув на поясе монтажный ремень, полез наверх. Крепко держась за скобы на мачте, я поднялся до последней реи и, застегнув карабин монтажного пояса, принялся раскручивать барашки кожуха фонаря ходовых огней. Как вдруг мое внимание привлек здоровенный баклан. Он парил прямо по курсу траулера, и всего в метре от меня. И он приближался ко мне, иногда оглядываясь на меня, как грузовик перед разгрузкой, сдавал назад. Я, не подозревая никаких пакостей с его стороны, спокойно поменял лампочку, и уже стал затягивать барашки фонаря. Как вдруг, из под хвоста баклана, выстрелила белая, зловонная жидкость. Я едва успел спрятать голову за мачтой, и вся порция пришлась на мою многострадальную телогрейку. Баклан, довольный проделанной работой, отвалил от мачты и растворился среди своих родичей. А было их вокруг судна – тысячи или сотни тысяч. А кто их считал?
Спустившись на палубу, я снял свою фуфайку и осмотрел ее. По правой стороне, от плеча и до пояса, проходила широкая белая полоса. Промасленная телогрейка была, как хлоркой помечена. Не убери я голову, свое зрение я мог бы и потерять. Во мне закипел праведный гнев.
- Бакланье, - воскликнул я, повернувшись к массе кричащих и хлопающих крыльями птиц,
- Я объявляю вам войну!
Последующие дни, своё свободное время я посвятил изготовлению «оружия возмездия». Из купроникилевой трубки, при помощи паяльника, сверлильного станка и своих любимых пассатижей, я сотворил пневматический карабин. Он стрелял шариками от 202 подшипника. Обойма была на 8 патронов, воздух подавался от пневматической магистрали. Через гибкий шланг. 30 очков, на испытаниях позволял пробивать банку от пресервов насквозь. И вот день расплаты настал.
В помещении «аварийного» дизельгенератора, который находился на верхней палубе, был кран с воздухом. Там был открытый иллюминатор, и там я и затеял свой страшный суд. Выставил в иллюминатор ствол своего «карабина» и прицелился в летящего недалеко баклана. В левой руке я держал согнутый пополам шланг. Разжал ладонь и ствол выплюнул смертоносную сталь. Я видел полёт «снаряда», как он по дуге приблизился к птице и стукнул её в грудь. Баклан закувыркался и упал в воду. Подбитую птицу тут же атаковали её же сородичи, и через несколько секунд от птицы ничего не осталось. Я не стал стрелять далее. Но все-таки я им отомстил. Почему-то стало неприятно на душе, от убийства, хоть и просто птицы, но живой душе. Наверное, поэтому и охотник из меня не вышел, хотя очень люблю бродить по тайге.