Кража

 
 Как обычно в таких случаях, недостатка в предложениях не было. Спор шел на тему, весьма интересную, сколько и какого брать вина? В те времена поспорить по такому поводу было в порядке вещей, потому что существовал предмет спора. Ныне такое невозможно. Полупустые прилавки водочных магазинов огорожены толстенными металлическими трубами и без техники преодолеть их невозможно. Хотя достигнуть ограждения с помощью локтей и мата еще иногда удается, ну, а дальше, как повезет. Но это сейчас. Тогда же наша компания, отправляясь провести пару деньков на одном из островов Выборгского залива, загрузилась и перегрузилась выпивкой, но все равно некоторые участники предстоящего пиршества уверяли, что спиртного точно не хватит. Пророки встречаются и в своем отечестве. Большая часть компании ушла к месту пикника на рейсовом катере. Я же отправился на своей Казанке, приняв на борт чугунные мешки, сумки и разные упаковки будущих островитян.
 Встретились на острове под ликующие возгласы и галдеж. В компании, можно сказать, непьющих не было. Не было и моих сверстников. Хлебнув в шестидесятых пьянящий воздух перемен, многие из них потом опохмелялись борматухой и умирали тихо и надежно, не исповедуясь. Пришлось приноравливаться к новым молодым, что было совсем не трудно. Они очень походили на моих ровесников, позаимствовав у них достоинства и пороки. Когда компания достаточно выпила, стало очевидно, что выпито мало, а выпивки, как и предвещали пророки, не осталось. О призыве, который воспоследовал тут же, упоминать нет надобности. Он известен. Но стало очевидно, что отправляться в поселок за новым грузом хмельного, кроме меня, некому. Признаюсь, все это время я не оставался безучастным зрителем нашей изумительной попойки и изрядная порция вина сделала свое дело. Я легкомысленно согласился и орущая компания погрузилась в Казанку, чтобы совершить круг почета в мою честь среди валунов надводных и подводных, благословляя меня на славный поход за выпивкой. На берегу удобней и безопасней совершать такой круг, но об опасностях и мыслей не было, пока двое не плюхнулись в воду, едва не перевернув катер, который при этом о что-то крепко тюкнулся и заскрежетал. Тут уж я вспомнил, что за жизни пассажиров на борту несу ответственность и немедленно спровадил всех на берег. Потом развернулся и, выйдя из бухты, взял курс на поселок. Ветер окреп, но море мне было по колено, а мир казался самым прекрасным в мироздании и волны удовольствия и наслаждения захлестывали сердце и мозг. Я очень нравился самому себе и даже восхищался. Под бодрый рев мотора вошел в нужную бухточку и сбросил газ. Здесь, уткнувшись в берег, уже стояли несколько катеров. Я тоже уткнулся и поспешил к местному гастроному, если его можно было так назвать. Мне не терпелось выполнить поручение добротно и быстро. Но нетерпение самая большая помеха всегда и везде. Оно само по себе создает помехи, делая из маленьких большие, а из больших очень большие. В магазине собралось немало охотников загрузиться выпивкой и никто не хотел уступать свое место в очереди. Были тут и совсем нахальные, так что дело едва не доходило до мордобоя, что представлялось мероприятием весьма вразумляющим. Я тоже охотно бы швырнул в скопище этих забулдыг клубок гадюк, но такого клубка под рукой не было. Так или иначе жизненный опыт помог выстоять в привычном кошмаре. Через час с тяжелой ношей я возвращался к катеру, покачиваясь и чувствуя, что силы покидают меня. После шума и гвалта в магазине голова не поумнела, хуже того, очумела и совсем не соображала. Когда же вышел к берегу, почему-то равнодушно констатировал, что кроме Казанки с огромной вмятиной на борту, в бухте никаких других катеров не было. Казанка покачивалась на воде недалеко от берега. Какой-то недоумок выскочил из нее, не закрепив на берегу. Довести лодку до такого ужасного состояния мог только законченный пропойца. Приглядевшись, других лодок я не обнаружил. И тут страшное подозрение перетряхнуло мое существо: катер украли! Мозг непроизвольно просчитал несколько вариантов его исчезновения, но реальным оставался только один. Угнали. Очевидно, просто, но неприемлемо. Кляня себя за непростительную беспечность, обежал берега бухты, надеясь кого-нибудь встретить и расспросить. Забравшись в непролазную топь, вернулся. Немного успокоившись, решил, что какой-то ублюдок спьяну перепутал катера и ушел на моем. Он не мог далеко уйти и уж, наверно, успел разобраться в содеянном. Мы бы не разминулись, если удастся выбраться из бухты. А выбраться необходимо, хотя бы из-за выпивки. Представив угрюмые физиономии собутыльников, заерзал и зажмурился. Любыми путями я должен передать им бутылки. Выход один. Око за око, зуб за зуб. Запустил мотор и направился к выходу из бухты. В лодке валялись обломки настила. Одна скамейка надтреснута и во всем чувствовался бардак и неустроенность. Терпит же вода таких хозяев. Будь я его соседом по причалу, заплевал бы такого. Мотор, чего не ожидал, гудел ровно. Я оглядел безлюдную акваторию. И тут ни к месту заговорила совесть. Ведь катер-то я украл и неизвестно, чей? С опаской начал всматриваться в берега и почувствовал, что воровство мое обнаружено и погоня налаживается. Тут-то и осознал, что влип в дерьмовую историю. Залив пуст. Волны с изрядным бешенством разбивались о скулы истрепанной измочаленной Казанки и она то и дело вздымалась над ними. Всматриваясь в залив, пытаясь, хотя кого-нибудь обнаружить, я пошел на остров к заждавшейся компании. Следовало поскорей отдать им проклятую борматуху и, не привлекая внимания к Казанке, улизнуть восвояси. Причалил к острову, не доходя до стойбища, прикрывшись прибрежными зарослями. Заждавшаяся орава встретила, громогласно славила и превозносила меня на всю округу. Заботливые руки ощупали и, обнаружив, что я до нитки мокрый, сунули в рот кружку с вином. Эта кружка меня оглушила, но я не забыл, что необходимо убираться и наплел какую-то околесицу, объясняя свой уход. Никто меня не только не понял, но и не слушал, потому что все внезапно куда-то схлынули и голоса зазвучали в глубине острова. Я завел мотор и пошел в город. Волны свирепо набросились на катер и я сообразил, что хлебну лиха, если не буду предельно осторожным. На длинной и узкой Казанке перевернуться проще простого. Пошел к веренице островов, рассчитывая часть пути пройти, прикрываясь ими от волн. Пока подходил, намаялся и натерпелся страху. Но страх был какой-то неопределенный. В другое время и в другом состоянии я предпочел бы переждать непогоду, хотя бы до ночи. Ночь успокаивает не только людей, но часто и стихию. Когда катер приблизился к первому острову, обнаружил, что на берегу кто-то машет руками, требуя подойти ближе. У меня перехватило дыхание. Изобличили! Обречено подчинился, намереваясь тут же покаяться и по возможности объясниться. Но время покаяния еще не пришло. На берегу стояла молодая девица в светлом платье, которое, мне показалось, не подходило к ее аляповатой фигуре. Или наоборот. Когда она очутилась в катере, я вопросительно на нее уставился. В ответ она попросила подбросить ее до города. Ситуация прояснилась и я перевел дух. Хотя тупое сознание все еще ничем не помогало, я все-таки задал несколько вопросов, совсем не нуждаясь в ответах. Она поведала, что прошлым вечером в ресторане молодые люди пригласили ее покататься на катере. Что произошло потом, уж точно не было моей головной болью, но, почему она осталась одна на острове, уразуметь я так и не смог. Людей на островах не бросают. Однако, уже то хорошо, что я все еще не уличен.
 Пока шел вдоль островов, пребывал в напряженном ожидании, понимая, что едва их миную, за наши жизни никто и рубля не даст. Спасательных средств в лодке забулдыги, как водится, не было. Валялся, правда, полуспущенный детский кружок для купания. В моей лодке был такой же и тоже всегда полуспущенный. Ничего лучшего пока раздобыть не сумел, а этот недоумок, наверно, и не пытался. Так что влезем в переделку. Если что случится, нельзя было рассчитывать и на воздушные баллоны. Эта рухлядь, как и сама лодка проклятого пропойцы, доверия не вызывала и едва ли поможет, даже, если я успею сбросить мотор в воду. А я не успею. Но вот кружок детский… При умелой работе с ним волны, может быть, и вынесут на берег. Да только не с девицей! Вспомнив про нее, я чуть не завыл от досады. Она теперь может свидетельствовать против меня. Хорошо известно, как памятливы бабы, а эта из-за какой-то истории на острове уж точно затаила злобу против всех мужиков. Навязалась на голову! Я свирепо взглянул на нее. Она вздрогнула, съежилась и неожиданно сообщила, что хорошо плавает и без кружка. Кровь ударила мне в лицо. Унизить больше она не могла. Я скрипнул зубами, прибавил газу и мы вышли из-за островов. Опасность обостряет все чувства и добавляет силы, даже, если в мозгах хаос и неразбериха. Оценив обстановку, я понял, что единственный способ уцелеть- идти независимо ни от чего по ходу волны. И я, взбираясь на гребни, пытался удержаться на них. Если все-таки соскальзывал, то только вперед по ходу волны, а, оказавшись между двумя гребнями волн, увеличивал газ и взбирался на. передний. Залей вода мотор, заглохни он и все было бы кончено. Игра с волнами продолжалась довольно успешно. Девица сидела подобно изваянию и только, когда под нами замелькали камни, слегка приподнялась и вытянулась. Но теперь было ясно, что, если валуны и раздерут днище, то мы уцелеем. Впереди ждал берег. И ни один валун не царапнул днище, пока не гребне волны катер не вынесло на берег. Я лишь успел поднять мотор.
 Город лежал в стороне, но теперь до него можно было и пешком дойти. За лесом дорога. О чем я и сообщил пассажирке. Она тут же исчезла в кустах, не отблагодарив даже взглядом. Я снова остался один и теперь уже определенно не знал, что делать? Но в любом случае лодку я должен был вернуть хозяину, хотя и очень не уважал его. Но только как? Признаться, что украл ее? Теперь такой исход неприемлем. И бросить ее на произвол судьбы тоже нельзя. Носить в себе чудовищную ношу воровства очень не хотелось. А лодку уведут другие, менее совестливые, и без всяких самоистязаний. Чувствуя, что бессилен что-либо решить, я машинально пихнул ногой выкатившуюся из под обломков настила бутылку. Бутылка оказалась не простой, а непочатой и тем самым сразу же привлекла мое внимание. Из-за этой гадости в беду попал. Однако, не выбрасывать же добро. Я откупорил ее и приложился. Взбадривающая волна свежего опьянения прокатилась по телу, мозг оживленно заработал и меня тут же осенила блестящая идея. Катер необходимо утопить! Утопить и дать объявление. Дескать обнаружен затопленный катер и разыскивается его хозяин. Меня завалят благодарностями. Моментально прыгнул в воду и поволок катер вдоль берега. Волны заливали его, тащить было тяжело, но силы удесятерились и затащить в камыши затопленный катер удалось. Из воды торчал только нос, но ни с берега, ни с залива катер не просматривался.
 Проснулся утром в отвратительном настроении. Пропажа катера давила на сердце, ничего не хотелось делать, но писать объявление начал. Тут же понял, что зря. Ведь я не знал ни номера причала, к которому приписан катер, ни номера самого катера. Проклиная судьбу, отправился к месту затопления. Вода спала и номер причала я увидел сразу же. Владелец держал лодку на моем причале. Что ж, легче будет отыскать его. Номер лодки закрывала вода. Я приподнял борт и увидел номер. Это был номер моего катера.