Константин Смольников
УРОД
(Счастливый день)
Пессимистическая комедия. В двух актах.
2006-2007г.
Действующие лица:
Чижик – канарейка в клетке.
Николай Степанович – запущенный интеллигент среднего роста, в возрасте.
Молочница – крупная женщина из деревни, фермерша и торговка.
Федор – юноша из Фаленок.
Старый – местами осанистый бомж без возраста.
Молодой – суетливый, пытающийся быть веселым, бомж.
Женщина - разнополый бомж.
Нотариус – очень прилично одетый мужчина.
ПЕРВЫЙ АКТ.
Квартира. Запущено. Неухоженный Николай кормит канарейку.
Николай: Бедная ты моя птичка! Зря ты верила своему хозяину. Наобещал, что отвезу тебя на Канарские острова и выпущу на волю.… Не отвезу я тебя, Чижик. Не отвезу! Остались мы без средств к существованию, без работы…. Что-то нас ждет?… Но ничего – корму тебе я успел приобрести достаточно, надолго хватит. Потеплеет – буду тебе червячков копать, мух ловить…. Проживем.
Отходит и садится за стол. Читает старую газету, прихлебывает остывший чай.
Николай: Вот, Чижик, читаю прошлогоднюю газету. Ты думаешь, что-то изменилось в этом мире? Ни-че-го! Такое ощущение, что в статьях меняются только фамилии героев публикаций и названия стран и городов. А пишут всё об одном и том же. Господи, какой однообразной стала наша жизнь! Какой безрадостной…. Ты кушай, кушай! Клюй свои зернышки. Не смотри на меня так печально – мне надо поголодать. Легче и интересней думается на пустой желудок. Тем более, видишь – я пью чай. Уже хорошо. Я его пью мелкими глотками. Придумал новый способ чаепития – кружку слабо заваренного чая можно, не торопясь, пить до обеда. Главное – не класть сахар. С сахаром он пьется быстрее. Хорошо, что сахара нет…. Что бы продать? (оглядывает квартиру) Нечего. Всё, что мне не нужно, и не дорого как память, никто не купит. Да, отвратительно, Чижик, чувствовать себя нищим. Если б я был уверен, что ты не выпорхнешь в форточку, мы могли бы продать твою клетку! Но ты же улетишь. И я останусь один. А что взамен? Продав клетку, куплю чай, сахар и хлеб. А потом повешусь…. Нет, Чижик, клетку мы не продадим!
Встает и начинает ходить по квартире.
Николай: Пока тебе, моя птичка, будет хорошо – мне тоже будет хорошо! Не все так страшно в этом равнодушном мире! Мы найдем выход из этого отчаянного положения. Да! Я сверну горы! Я здоровый и умный!… Я пойду побираться в свой народ! Ничего зазорного в этом нет! Я гордо встану с протянутой рукой и честно скажу: «Люди! Вот перед вами стоит человек, который хочет есть! Поделитесь, люди, с нуждающимся человеком!» И русский народ даст мне денег! Даст!…. Хватит говорить, пора действовать. Допиваю чай и иду побираться! Решено, Чижик, я иду на панель! Нет, нет! Как это? Как раньше говорили? Да! На паперть! Я иду на паперть! И мне не стыдно! Мне хочется кушать. Очень хочется кушать. Народ меня пожалеет и даст…. Я даже хлеб буду брать! Сам поем и тебе крошки достанутся. Меньше будем тратить на твой корм….
Допивает глотком чай.
Николай: Фу, холодный. Еще сильнее захотелось есть. Но ничего, скоро будет хлеб! Мне, Чижик, лишь бы не упасть с ног от голода…. Интересно, долго я смогу простоять с протянутой рукой?
Протягивает руку, стоит. Рука дрожит и медленно опускается.
Николай (отчаянно): Нет сил! Нет! На что опереть руку? Я не смогу взять подаяние…. О, Господи?!… Неужели они все - сытые? Они стоят часами с протянутой рукой, а я не могу и минуты выдержать? Да, они сытые! Они не настоящие! Я – настоящий! Но я обречен, и останусь без милостыни…. Как всё не справедливо! Оказывается… все безнадежно?….
Садится на стул.
Николай: Мне надо поесть. Мне нужно набраться сил, чтоб выйти на паперть…. (вскакивает) Я разгоню этих сытых нищих! Оставлю только голодных! Да! Таких, как я. Должно быть равенство! Должно быть все очень справедливо! Неужели уж здесь-то, в полном дерьме, нельзя навести порядок?… О, как ты несправедлива жизнь!…
Подходит к клетке, гладит решетку.
Во имя справедливости, Чижик, я съем твой корм! Ты меня жалеешь и понимаешь, что мне нужны силы. Эти зернышки я сварю, я поем и мы выживем!
Отсыпает птичий корм в кастрюльку.
Николай: Я не всё. Только часть. Вот, и тебе тоже осталось. Этого хватит, чтоб нам продержаться. Сейчас, сейчас я обрету силы и – на паперть!…. Сразу соль бросить или потом добавить, по вкусу? Ну, что ты так на меня смотришь? Я взял не всё. Что ты притих, Чижик? Ты думаешь, что я поступаю подло?…. Да, Чижик, я поступаю подло. Но этот мой проступок вернет нас к жизни! Я должен пожрать! Ты уже наклевался, а я – нет! Мне тоже надо поклевать! Не смотри на меня так, не взывай к моей совести! К черту совесть! Надо жить! Я не смогу есть твой корм, пока ты так на меня смотришь!…
Накрывает клетку тканью.
Николай: Спи. А я сварю кашу. Если эти зерна долго варить – их будет много. Они набухнут. Будет полная кастрюля каши. Варить придется долго…. Ах, как это грустно. Но, если потерпеть, и каша сильно набухнет, то я ее сразу всю не съем – останется на ужин! Прекрасно! Я буду очень терпелив.
Уходит на кухню. Звук льющейся воды, стук кастрюли о плиту. Возвращается.
Николай: Да, я поступил правильно!… Я поставил вариться кашу на медленный огонь – так ее будет больше. Осталось набраться терпения. Думаю, за полчаса сварится…. Нет, она, конечно, будет готова и через пятнадцать минут, но надо варить именно полчаса…. Шестьдесят секунд в минуте. Ага. Так. Тысяча восемьсот секунд!… Сколько, сколько?! Тысяча восемьсот?…. Надо прибавить огонь!
Убегает на кухню, возвращается.
Николай: Так-то будет лучше…. Разделим пополам – девятьсот секунд. Думаю, этого времени достаточно. Сегодня у меня будет поздний завтрак. Надо прибрать со стола. Ага, газета! Что пишут? То же самое, что и в прошлом году. Ах, да! Она же прошлогодняя! Застелю-ка я ей стол. Позавтракаю на чистой газетке.
Стелет газету, сервирует стол.
Николай: Так, тарелочка. Кушать буду чайной ложечкой. Так медленней и вкусней. Подставка под кастрюлю? Возьму книгу. Что тут подвернулось? Максим Горький «На дне». Да, не смог продать. Не нужен Горький нынче. Неликвидный товар…. Большая ложка – буду накладывать кашу. А кушать – маленькой. Сколько времени прошло? Надо еще подождать. О! Запах! (принюхивается) Пахнет пшенной кашей! Не удивительно, в корме много пшена. Значит, ждем пшенную кашу. Ждем.
Ходит по квартире.
Николай: Нищие! Какие вы нищие?! Вы – олигархи на паперти! Немедленно! Вы слышите – немедленно отдайте мне то, что положено! Не сметь брать мое подаяние! Мой хлеб! Мою милостыню! Я вас научу справедливости и состраданию!… Ах, какой запах! Наверное, готово!
Убегает на кухню, возвращается с дымящейся кастрюлькой.
Николай: Готово! Готово….
Ставит кастрюльку на книгу. Берет большую ложку, пробует.
Николай: Безвкусно, но есть можно…. Она ж не соленая! (солит, опять пробует) Так лучше! Немножко жестковатая. Видимо птичий корм не так хорошо разваривается, как настоящие каши. Но есть можно. (ест) И все таки, какой же безвкусный этот корм! Ах, если б было масло! Достаточно было бы маленького кусочка сливочного масла! Как не хватает масла! (ест) Или кубик куриного бульона! Растворить в воде и полить. Ах, как бы это было вкусно! (ест) Все. Мало. (пальцем вылавливает зерна из кастрюли) И, кажется, она не проварилась. Как-то она странно похрустывала на зубах, эта каша. Точно – не пропарилась. Некачественным зерном кормят птичек. Ай-яй-яй! Даже птичек обманывают. Когда ж все наладится? И зубочистки нет. Чем же в зубах поковыряться? (икает) Пойду, попью водички. Ой! (икает)
Икает, уходит на кухню. Шум воды из крана. Возвращается.
Николай: Тяжело в желудке. Это не здоровая пища! Надо будет более внимательно отбирать Чижику корм. Какой гадостью мы кормим тех, кого приручили! А мы за них в ответе! (икает) Черт! Пойду, еще сделаю глоток из-под крана!
Уходит. Шум воды. Возвращается.
Николай: Чижик, ты спи! Спи. Я не буду пока открывать твою клетку. Мне совестно смотреть в твои глаза. Ты подумай о том, что уж и не столь тяжкий я совершил проступок. А я… я собираюсь с силами и обдумываю стратегию нашего выживания….. Так, пробую….
Вытягивает руку ладонью вверх. Ждет. Рука падает.
Николай: Все равно я бессилен! Это ужасно. Но что я хотел? Восстановить силы птичьим кормом? Смешно! Как я глуп!…. Мне нужна здоровая пища. Мне нужно мясо! Куриная ножка! Крылышко! Жирный бульончик!…. Чижик! Почему рядом с тобой, в клетке, не сидит курица? Она бы меня спасла! Да, своей жизнью спасла бы мою…. Курочка! Я б сварил тебя в большой кастрюле. Я б упился твоим бульоном! Я бы был благодарен тебе всю свою жизнь! (снимает ткань с клетки) Как ты мал, Чижик!…. Что?! Нет, Чижик, нет! У меня даже в мыслях не проскользнуло, чтоб сварить тебя! Я – о курочке. О жирной, пухлой курочке! Мечтал! Не смотри на меня так! Ну, какой с тебя навар, Чижик?…. Прости! Прости, мой пернатый друг! Это случайно! Курица – птица, и ты – птичка. Но тебя я есть - не собираюсь! Нет! Ты – мой друг! Маленький друг из птичьего рода! Худой и щуплый. Ведь в тебе совсем нет мяса! Поэтому у меня в голове и мысли не может возникнуть о том…. (икает) Прости. Этот птичий корм – слишком сухой. Мне надо попить.
Уходит. Шум воды. Возвращается.
Николай: В конце-то концов – это смешно, так думать обо мне! Сварить из канарейки суп? Какая глупость! Нет, нет! Этого мне и в голову не могло придти! Более того, я обещаю, что не буду, не буду есть твой корм! Торжественно обещаю! Ты доволен, Чижик? (накрывает клетку) Спи! Разговор про курицу забудь! Ты ж не курица, ты мой друг, Чижик! Очень маленький, щуплый друг. Да….
Раздается звук дверного звонка. Николай на время застывает, потом накрывает посуду газетой.
Николай: Иду! Секундочку, я не прибран! О, не звоните вы так – это мне действует на нервы! Прекратите! Я иду!
Открывает дверь. В дверях появляется Молочница с сумкой и бидоном.
Николай: Вы к кому?
Молочница: Сметана, творог, сало деревенское – не желаете? Молочка топленого, ряженки домашней?
Николай: Не желаю? Милая женщина.… Очень желаю! Проходите!
Молочница: Сметанка, литровая баночка – семьдесят рублей. Творог, пакет по пятьдесят. Все очень дешево. На рынке с вас три шкуры сдерут. Сало не хотите попробовать? Горячего копчения, во рту тает.
Николай: Хочу….
Молочница: Ножичек принесите.
Николай на столе находит нож, идет к Молочнице.
Молочница: Ну, давайте, давайте ножик. Ножи рукояткой вперед подают. Эх, городские! Всему учить надо. (забирает нож, отрезает сало)
Николай осторожно берет кусочек и бережно кладет в рот.
Николай: Растаяло…. Оно растаяло во рту. Я даже не успел распробовать!
Молочница: А! Что я говорю! Тает! Царское сало! На-ка еще кусочек, зацени.
Николай отправляет следующий кусок в рот, закрывает глаза, замирает.
Молочница: Ну?
Николай восторженно мычит, разводит руки. Молочница довольная смеется.
Николай: Блаженство!
Молочница: Сметанку попробуйте! Жирная, ложка не проваливается.
Николай: Можно?
Молочница: Почему ж нельзя? Пробуйте.
Николай берет баночку и начинает быстро есть сметану. Молочница забирает банку, ставит на стол.
Молочница: Э! Мил человек! Ты куда так мечешь? Платить надо!
Николай: Беру! Беру! Творог давайте! И сала, сала еще отрежьте!
Молочница (считает на калькуляторе): Ну, это другой разговор. Значится, сало берете, творог и сметану. Ага! С вас двести семьдесят рублей. Этот кусочек сала – сто пятьдесят рублей, сто двадцать – сметана с творогом.
Николай (просяще): А молочка топленого попробовать?
Молочница (плюсует на калькуляторе): А что его пробовать? Берите! Литр – тридцать рублей. За все, про все – триста. Хороший покупатель.
Николай: А вы – хороший продавец. Посмотрите: в мыслях не было, что я что-то приобрету, а тут – столько себе позволил!
Молочница: Ну, не очень много, для такого симпатичного мужчины, вы себе позволили. Что тут кушать, на триста рублей-то?
Николай (что-то жуя): Действительно!… Мало.… Но вкусно!
Молочница: Что говорить, на рынке-то вам всякую гадость предлагают. Про магазины уж молчу. А тут – все свое, домашнее. Как для себя готовили.
Николай: Вот именно! Как для себя! Вкусно и сытно! Знаете что? Я подарю вам книгу! (находит на столе томик) Вот! Великий русский писатель. В этой книге – пьеса. О нашей нелегкой жизни. О тяготах и лишениях. Но главное – о гордости простого человека, труженика! Это вам!
Молочница: Спасибо. Зимой почитаю. (кладет книгу в сумку) Ну, еще чего брать будете? А то мне еще три подъезда обойти надо.
Николай: Нет, больше ничего.… А почему зимой читать будете?
Молочница: Так от нечего делать. Зимой-то чем заняться? Скотину напоишь, накормишь и свободен день. Вот надоест в телевизор пялиться – почитаю.
Николай: Так вам одиноко и скучно зимой? Да, да! Как серо и тягостно тянутся зимние темные дни! (протягивает к молочнице руки) А вы знаете – я могу вам помочь! Могу! Вам не будет скучно в своей избе!
Молочница: Не изба у меня – коттедж. Живу не хуже городских.
Николай: Тем более! В коттедже это вам будет просто необходимо! Смотрите, вот! (снимает ткань с клетки)
Молочница: Воробей. У меня, их полно на скотном дворе.
Николай (огорченно): Канарейка. С Канарских островов. Есть такие острова в океане.
Молочница: Издалека, значит, привезли птаху?
Николай: Да, да. Издалека. С Птичьего рынка.
Молочница: На что она мне? У меня курей полсотни.
Николай: Как на что? Как на что?! Эта птичка приносит счастье! Она поет! Как расчирикается – заслушаешься! Уютно с ней в доме. И как она поет! Какие трели выводит! Просто слух радует!
Молочница: Ой, да надо это мне? Будет нужда – во двор выйду, меня воробьи всю обчирикают!
Николай приближается к Молочнице.
Николай: А-а!… А канарейка на мужчин благотворно действует! Пробуждает в них ласку и любовь!
Молочница: Это как?
Николай: Умягчает мужское сердце своим пением. Послушает он канарейку и ласковым становится. И появляется у него желание любить и быть любимым. И хочется ему кого-то обнять и приласкать….
Молочница (отталкивая Николая): Очень надо! Когда мне ласкаться? У меня хозяйство!
Николай: Так ласки-то хочется?
Молочница: Ну, хочется. А толку?
Николай: Будет толк с этой птичкой, будет! Обретете счастье!
Молочница: Ладно, беру! Сколько?
Николай: Триста рублей!
Молочница: Триста?
Николай: Вообще-то тысяча. Но я за дешево уступаю. (с надеждой) За тысячу ведь не возьмете?
Молочница: Конечно, не возьму. Да и за триста еще подумаю…. Ты мне вот что скажи: деньги-то у тебя есть? Взял продуктов на триста и за триста птичку всучиваешь. Странная арифметика, столичный житель, а?
Николай: Фантазия у вас развита. При чем тут сало и канарейка? Вот вы оценили свои продукты в триста рублей – я ж не торгуюсь! Я согласен, что вы предлагаете дешево. Так и вы, будьте любезны, примите как данное, что и я предлагаю дешево. Из любезности и сочувствия к вам…. Она вам необходима. Для счастья. Мне захотелось, чтоб у такой приятной и доброй женщины что-то изменилось в жизни к лучшему. Все, что в моих силах – это продать вам канарейку….
Молочница (приподнимая газету на столе): А мне кажется, что ты, городской - голодранец. И хочешь меня обмануть. Втюхиваешь мне воробья, по ушам моим лапшу развешиваешь…. Давай-ка деньги! Я передумала!
Николай: Но мы же договорились?!
Молочница: Нет.
Николай: Но почему?
Молочница: А не хочу! Давай-ка, рассчитывайся, да я пошла.
Николай: Как? Вы уходите?
Молочница: А что мне, стоять тут целый день?
Николай: Действительно! Что ж это я? Присядьте! Вот, пожалуйста, стульчик!
Молочница: Некогда мне тут рассиживаться.
Николай: Как? Вот так возьмете и уйдете? Но я не могу вас вот так просто отпустить! Я же должен выполнить какие-то нормы приличия! Как-то некрасиво получилось – я тут поел. Можно сказать, объел вас немножко. Мне неловко. Мне стыдно! Присаживайтесь! Давайте подумаем, что я могу для вас сделать?
Усаживает Молочницу на стул. Суетится.
Николай: Вы меня простите – я действительно голоден. Был. Хотя, я б еще покушал…. Вы считаете, что я вам что-то должен? Согласен с вами. Только давайте, вы мне еще каких-нибудь продуктов оставите? И я соглашусь, что должен вам.
Молочница: Это как?
Николай: Да очень просто! (вынимает из сумок продукты) Я заберу вот это, это и это. Ну, и это. И – я вам должен! Прекрасно. Мы приходим с вами к единодушному соглашению, что я! Я - вам должен. Так будет справедливо! Так будет предельно честно. И мы расстаемся с вами в хороших отношениях. И не сомневайтесь – долг будет возвращен! Даю вам слово!… Вот, а теперь можно и распрощаться. С чистым сердцем, с чистыми помыслами друг о друге. Вы что сидите? Вставайте! Вам пора. И мне нужно делами заняться. Вставайте, вставайте!
Поднимает Молочницу со стула и подталкивает в сторону двери.
Молочница: Что?! Ты чего этого? Ты куда меня толкаешь?! Ты чего продукты-то захапал?!
Николай: Успокойтесь, не захапал. Взял в долг! Идите! (подталкивает Молочницу к двери)
Молочница: Прекрати толкаться, нахал! Отдай продукты, урод! Прекрати дотрагиваться до меня, старик!
Николай: Я? Старик?! Я молод! Как язык повернулся?… Радость моя! Нам надо проститься! Что поделать – время! Времени нет на разговоры. В следующий раз!
Молочница: Какой следующий раз?!
Николай: Не сегодня, дорогая моя!
Николай обнимает Молочницу долго и смачно целует ее в губы. Молочница вырывается.
Молочница: Ты! Ты что делаешь?! Ты, образина!
Николай (приближается к Молочнице): Как вы мне нравитесь, милая, румяная женщина.
Молочница: Обслюнявил всю, урод! Не дотрагиваться до меня! Милицию позову!
Николай: Вам не кажется, что мы обрели друг друга? Идите ко мне! Обретем счастье. Немедленно! Я одинок! У меня никого нет! Доживем наш век вместе, прочирикаем остатки дней, как воробышки!
Молочница: Не приближайся ко мне!!!
Николай: Какой страстный голос! Вы знаете – я готов на вас жениться. Немедленно! Я сам не верю себе – но, я влюбился! В толстую! Извините - в упитанную, розовощекую, пахнущую молоком и пирогами женщину. То есть в вас! Дайте припасть к вашим круглым коленкам! Дайте вдохнуть ваш сытый запах!
Падает на колени, обнимает ноги Молочницы, целует ее коленки.
Молочница (вырывается и бежит к двери): Насильник! Я честная женщина! Я!… Я найду на тебя управу! (захлопывает дверь)
Николай (поднимается с колен, собирает и прячет продукты): Ушла…. Если б у меня были деньги, я б все у тебя купил, дура!… Господи! Какая сволочь, эта русская баба! Придти с полными сумками еды, помазать по губам и уйти! Какое свинство!… И почему – урод? Что за сравнение? Я не такой! Да, нищий. Да, в отчаянном положении…. Знаешь ли ты, женщина, что такое нужда? Нет! Откуда тебе знать, глупая баба, настоящую нужду? Какое это отвратительное чувство стыда и отчаянья, когда понимаешь, что никому не нужен и что никто не собирается платить тебе зарплату, а до пенсии так далеко?…. Я не достоин этого…. ( подходит к клетке) Чижик, я не хотел тебя отдать. Просто, при виде такой вкусной пищи, у меня помутился рассудок…. Прости, дружок. Мы останемся вместе…. Спой мне песню, Чижик. Может случиться чудо, и ты приманишь мне счастье?… Молчишь? Не хочешь?… (накрывает клетку, прохаживается по комнате) Урод. Я не урод…. И у такого народа просить милостыню?! Обозвала стариком! Да я еще молод! Мне до пенсии еще кряхтеть, да кряхтеть! Еще долго ждать, как избавления, как свободы - этой пенсии!… Что же делать? Чем себя занять? Зачем пьесу отдал? Последняя книга в доме была…. Ах, какая у меня была библиотека! Ты помнишь, Чижик, какие прекрасные тома стояли на книжных полках? Как они были подобраны?… Да, все продано. Книги превращены в еду, переварены и смыты в туалете. Вот так выживает интеллигенция…. (встает перед дверью) Нет совести в этом народе! Нет! Если б была хоть капелька совести в этой бездушной бабе – она б вернулась и со слезами раскаянья, от того, что унизила мое человеческое достоинство, от того, что вела себя как быдло с несчастным мужчиной… в общем, она бы отдала все свои продукты! Все-е! На коленях просила бы меня о прощении! С ложечки кормила бы сметаной!…. Я прав, Чижик? Уверен, что прав!
Звонок в дверь. Николай застывает на секунду, потом достойно направляется к двери.
Николай: Вернулась…. Раскаялась? Вряд ли!... Не отдам! Ох, придется еще раз пообщаться с представителем народа, объяснить ему…. А что делать?… Нужны запасы…. Какое сало! М-м!… Прошу!
Открывает дверь. На пороге Федор.
Николай: Э-э?… Вы ее сын?
Федор (Федор опускается на колени и обнимает Николая за ноги): Папа!
Николай: Папа?
Федор: Здравствуй, папа!
Николай: Встаньте! Встаньте, прошу вас! Отцепитесь от меня!
Федор: Узнал меня, отец?
Николай (вырываясь): Хватит ломать комедию!… Бить себя не позволю!
Федор: Отец! У меня и в мыслях…. Поднять руку на отца?
Николай: Вот и хорошо! Старость надо уважать.
Федор: Папа, я пришел. Мать не разрешала, но я не послушался.
Николай: Мать надо слушаться, сынок! Уходи. Забирай продукты и уходи. Но не все! Твоя мать забрала у меня книгу. Поэтому, заберешь только часть.
Федор: Зачем? Я ничего не хочу забирать.
Николай: Не хотите? Ну, так вставайте и уходите! Ваша мамочка заждалась вас.
Федор (поднимаясь с колен): Ты гонишь меня, отец?
Николай: Ну, почему так сразу – гоню? Вот стул. Присядьте, посидите. Только недолго….
Федор присаживается на стул.
Николай: А продукты? Забирать не будете?
Федор: Нет.
Николай: Славный молодой человек! Славный…. Ну-с, отдохнули?
Федор: Папа, мне так хочется с тобой поговорить. Я с детства мечтал об этой минуте….
Николай: Поговорить? Конечно, давай поговорим.
Федор поднимается, подходит к Николаю, обнимает.
Федор: Дорогой мой! Родной! Тятя!
Николай: Тятя? Ну, хорошо, пусть будет тятя. Только прекрати меня обнимать. Мне не нравится.
Федор: Извини, папа! (отпускает Николая) В детстве, у нас в Фаленках, мои друзья-погодки своих отцов тятями звали. И мне так хотелось, тоже, как и они, кричать на всю улицу: «Тятя пришел, тятя!» И броситься к тебе на шею, чтоб нес меня до крыльца…. А ты не шел…. Я так ждал тебя!
Николай: Фаленки? Так ты из Фаленок?
Федор: Да, а откуда же еще?
Николай: Странно. Бывал я в Фаленках. В молодости. Давно это было. В каком году? А! Ровно двадцать два года назад!... Ах, соленые грузди!
Федор: Мама говорила, что ты их любишь. Я привез.
Николай: Грузди? Откуда твоя мама?….
Федор: Сейчас принесу! У меня вещи за дверью!
Скрывается и возвращается с чемоданом и рюкзаком.
Николай: Откуда эта толстая баба знает, что я люблю соленые грузди?
Федор: Давайте накроем на стол. (вынимает продукты, ставит на стол) Я много чего привез из того, что нравится тебе: пирожки морковные, шаньги, буженину томленую в печке, соления, варения…. А как же без земляничного варенья? Вот!… (достает большую стеклянную бутыль - четверть) Самогоночка из проращенного зерна….
Николай: Самогоночка? Буженинка?
Федор: А вот и грузди! (ставит на стол банку)
Николай: Н-да! Давайте-ка, дорогой мой, я достану приличные случаю приборы…. Что с тобой, мальчик?
Федор: Ты меня назвал дорогим….
Николай: С удовольствием скажу еще раз – дорогой ты мой! Расставляй, расставляй все поскорей! Сейчас достану хорошую посуду. У меня даже спрятан набор хрустальных рюмок – сейчас найду! (приносит посуду, рюмки) А хлеб не режь – ломай. Он так вкуснее. И крошек побольше насыплется!. ( снимает ткань с клетки) Чижик, проснись! Жизнь налаживается!
Федор: Птичка!
Николай: Мой дружочек. Будет в настроении – споет нам.
Федор: Люблю птичек. С детства…. Все готово. Присаживайся, отец.
Садятся за стол.
Николай: Ну-с! Предлагаю первый тост – за жизнь! Она прекрасна во всех своих проявлениях!
Чокаются, выпивают.
Федор: Ты у меня очень хороший, отец! Предлагаю следующий тост выпить за тебя.
Николай: За меня? Хорошо! Но, сначала прилично закусим. Какие изумительные грузди! Крепенькие! Хрустят! А буженинка? Ах! Чудо!… Наливай, наливай! Давай следующий тост! Какой ты хороший человечище, мальчик!
Федор: Пап, будь здоров и счастлив. Спасибо тебе, что ты есть. Спасибо судьбе, что я нашел тебя. Спасибо тебе, что ты такой чудесный!
Николай: Что я могу сказать? Пожалуйста! Уж такой я человек. Я рад, что ты видишь меня истинного. Выпьем, сынок!
Пьют. Раздается звонок.
Николай: Кого черти принесли?
Федор: Открыть?
Николай: Не утруждайся, я сам!
Закусывая на ходу, подходит к двери, открывает. Входит Молочница.
Молочница: Согласная я.
Николай: Что?
Молочница: Замуж.
Николай: Замуж?… И?… Продукты забираете?
Молочница: Ты мужчина хороший.
Николай: Кто бы спорил…. Хорошо! Забирайте ваши сумки!
Молочница: Я остаюся…. Я понимаю, что вы строгий…. Так хозяин и должен быть с норовом…. Пока - полы помою. Грязные полы – не по мне. Носки снимайте – пахнут. Что там у вас с бельишком? Поди, все грязное? Давайте постираем. Постираю….
Николай: А мне уже сейчас стирать и не надо! Я унижен до грязи и в ней останусь!… Сынок! Ты видишь, как она изгаляется надо мной?! Дай ей триста рублей!! Дай!
Федор: Вот деньги, отец. Распоряжайся ими, как считаешь нужным.
Николай (забирает портмоне, вынимает купюры и передает Молочнице): Забирайте! Я в расчете с вами! Вы! Меня? Хотели унизить?! Я – не! Унижусь!… Вот расчет. Стыдитесь, женщина.
Молочница (забирая деньги): Стыжусь, дорогой. Пока не знаю – где у тебя тряпка и ведро?
Николай: Ты видишь, сынок!? Она не знает, где тряпка и ведро?! Она! Женщина, давшая тебе жизнь!
Федор: Отец! Эта женщина не способна была дать мне жизнь!
Николай: А?!… Ты – не способна была дать жизнь этому человеку?! Сыну!!!
Молочница: Гуляют мужики.… Что ж бабе поперек лезть?… Присаживайтесь за стол. Я сама разберусь…. (усаживает и разливает) Хороший ты у меня. Как сразу не разобралась? Всю жизнь о таком мечтала. Тихий такой, спокойный. Выпьет, побуянит – и все! И поговорить можно…. Лапушка! (гладит по голове и подкладывает в тарелку) Спокойный, как ангелочек. Ну, побузишь.… Ну, поерипенишься.… Ударишь разок…. Так я тебя в постельке и успокою…. (целует в плешь) Вот и счастье бабское….
Николай: Наконец-то поняла? Проняло тебя, дурища фигурастая?!
Молочница: Проняло, родненький. Проняло, хозяин мой!
Николай: Ты видишь? Её проняло…. Как тебя зовут?
Федор: Федор.
Николай: Феденька.… Налей отцу…
Молочница: Феденька, не беспокойся. Сейчас, сама разолью! (наливает)
Федор: Папа…. Она – хорошая женщина….
Николай: Спорить не буду…. Твоя мать – хорошая женщина….
Федор: Да, пап, мама – очень хорошая…. Ты… любишь ее?… Любил?
Николай: Что?! Любить эту колоду?! Не унижай меня сынок!
Федор: Мама не колода! Папа! У нее до сих пор фигурка девичья!
Николай: Девичья?
Федор: К ней столько сватались! А она тебя ждала! И я ждал…. (плачет)
Николай: Как-то все несуразно.… Вроде и не выпил еще…. Ты плачешь?… Ага. Сейчас, с силами соберусь, тоже всплакну. Время такое…. (Молочнице) Эй, ты!
Молочница: Что, родненький?
Николай: Налей!… Смотрю на тебя – чё к тебе свататься-то?… Экая у тебя фигурища девичья! Ого-го! Во множественном числе…. Широка….
Молочница: И сердце у меня широкое. Выпечку-то погреть на сковородке? Пирожки эти, лепешечки? Я мигом….
Николай: Погрей. Сердце широкое – хорошо. Вот смотрю на тебя с боку – тоже хорошо!
Молочница: Озорник ты у меня! Бегу, погрею пирожки!
Убегает на кухню.
Николай: Федор, а она действительно – шикарная женщина! Шмырь – и нет ее! Легка…. Может ты и прав? Таких и надо любить? И не мучаться?….
Федор: Мамочка, она становится хрустальной от любви к тебе. Когда вспоминает тебя – кажется, тронь пальчиком и – рассыплется. Вот как она тебя любит!
Николай: Тебе легко говорить! Она – вон какая! А я?… Помру я скоро, наверное….
Федор: Нет, отец! Выбрось из головы эти мысли!
Николай: Мысли?… Споем, сынку:
То-о, не ве-етер, ве-етку клонит
Не-е дубра-авушка-а шуми-и-и-т
То-о мое-о, мое-ль сердечко сто-онит,
Ка-ак осе-енний ли-ист дрожи-и-и-ит…..
Федор: Папа! Мама тоже поет эту песню!
Николай: Да? Охренеть!:
Не-е житье-о тепер-е-ерь без милой
С ке-е-ем пойду-у я-а ко-о венцу-у-у-у
Знать сулил, сулил мне рок с моги-илой
О-обвеннча-аться мол-о-олодцу-у-у-у….
Федор: Все! Прекрати! Замолчи!
Николай: Молчу. Что будем петь?
Появляется Молочница.
Молочница: Вот и горяченькое!
Николай: Мама пришла. Наливай!
Федор: Пап, я столько не пью.
Молочница: Ничего страшного. По остатней! Потом стремянную, потом забугорную, а там – и видно будет. Пей, сынок!
Николай: Сынок! Выпей с отцом!
Федор: Выпью, папа!
Николай: Молодец!… Выпьем за твою мать! Мамашу! Ты понял, что она у тебя – женщина!
Федор: Понял….
Николай: Уважай свою мать, сынок!
Федор: Обязательно, папа!
Николай: Женщина! За тебя! Женюсь на тебе, на фиг! (пьет)
Федор: На ней?!
Николай: А на ком же еще?! Я! Холостой выстрел крейсера Аврора – решил жениться! Впервые в жизни! Тебе этого мало?!
Федор: Зачем? Ты на ком собрался жениться, отец?
Молочница: На мне.
Николай: На твоей матери, сынок. На ней!
Федор: Эта женщина – не моя мама!
Николай: Не твоя? Посмотри на нее внимательней!
Федор: Пап, моя мама - в Фаленках.
Николай: А это кто?
Федор: Не знаю.
Николай: Но она хорошая?
Федор: Не знаю.
Николай: Вот! На ней и женюсь! Точка.
Молочница: У нас уж все сговорено. Мы обручились. Недавно. А ты - сынок его? Не бойся, я тебя полюблю, как родного.
Федор: Я не боюсь. Но хочу….
Николай: Хотеть не вредно! Что сделать для тебя, сынок?
Федор: Не женись….
Николай: Ну, хорошо! Не женюсь…. Пышечка моя – расписываться не будем!
Молочница: Это что, любовницей, что ль я останусь? Что я вам – собачка какая? Нет! Я не так воспитана!
Федор: Вы не нужны моему отцу! Не надо вам выходить за него замуж. Я сам присмотрю за ним. Помогу ему, поддержу в жизни.…
Николай: Это будет очень справедливо, Феденька!
Федор: Я сегодня обрел отца. Восемнадцать лет своей жизни, нет, вру – где-то с трех лет, я начал мечтать об этом дне – когда найду его и, окажусь ему нужен! Когда смогу отдать всю любовь, что накопилась за эти годы разлуки!… Я - родной ему человек! А вы? Чужая женщина! Уйдите отсюда, прошу вас.
Молочница: Хрен тебе с маслом! Никуда не пойду! Этот меня совратил, целовал мне колени, слюнявил губы, предлагал замуж выйти – я согласилась. А теперь что? От ворот поворот? И вообще, почему ты решаешь за отца? Откуда ты взялся, такой умный?!
Николай (встает с рюмкой): Феденька приехал из Фаленок! За Фаленки!
Молочница: Из каких еще Фаленок?
Федор: Кировской области.
Николай: Да! Кировской области! А ты там не была? Дорогуша, прекрасный край! Прекрасные люди! Да! Как сейчас помню, как провожали меня на поезд двадцать два года тому назад! Сумки с едой! Пироги такие, пироги сякие! Соления, варения! Сало соленое, мясо копченое – ух! И под гармонь на поезд сажали! Весело! (пытается выпить)
Молочница: Двадцать два года? А потом когда ты туда приезжал?
Николай: В Фаленки-то?
Молочница: Да?
Николай: Больше не приезжал. Зачем?
Молочница: Странная арифметика…. (достает из кармана калькулятор, считает) Минус двадцать два – тысяча девятьсот восемьдесят пятый. Так. Минус восемнадцать – тысяча девятьсот восемьдесят девятый. Это что, она к тебе потом приезжала?
Николай: Кто?
Молочница: Мать его! Из Фаленок!
Николай: Никто ко мне не приезжал….
Молочница: Феденька, это каким Макаром ты умудрился народиться от папеньки?
Федор: Я?
Молочница: Ты, сыночек, ты!
Николай: Поведай нам Феденька, как ты родился.
Федор (поднимается): Мама родила.
Николай: Понятно. Его родила мама. Выпьем за маму!
Молочница: А от кого тебя маменька родила?
Федор: От папы.
Николай: Пьем за маму или папу?
Молочница: Да погоди ты, с рюмкой своей! Кто папа? Этот-то тебе не отец!
Федор: Не знаю.
Николай: Бедняга, не знает отца! Сынок, я буду тебе отцом! Поцелуемся!
Молочница: А ну-ка сядь! С тобой потом поговорим! (сажает Николая на стул) Что ж, Феденька, собирайся! Не будешь ты мне любимым пасынком. Нечего тебе делать в этой шикарной квартире! Нет у тебя на нее прав! Ишь, аферист выискался! Квартиру оттяпать захотел? В сыночки примазаться? Не на ту напал! Меня-то на мякине не проведешь! Собирайся и гуляй от сюда!
Николай: Уходишь, Феденька? Жаль.
Федор: Отец!
Николай: Сынок!
Федор: Прости меня, Николай Степанович! Я не так хотел….
Молочница: Понятное дело – не так хотел. По другому хотел. Гони-ка ты этого проходимца в шею, Николай Степанович! Пока он у тебя чё ни будь не стащил!
Николай: Этот молодой человек не вор! Он добр, он мил. Он – из Фаленок!
Федор: Да, отец, да!
Николай: Ах, Фаленки! Какое райское, сытое местечко! Я там чуть не женился….
Федор: На Насте Медведковой!
Николай: Да, на Насте. Но Бог миловал!… А ты откуда знаешь?
Федор: Так тетка она моя родная! Старшая сестра мамы моей!
Николай: Твоя мама – Наташка? Помню, помню эту девчушку! На качелях ее качал, школьницу…. Так что, Настенька? Как поживает?
Молочница: Хватит тут зубы заговаривать – проваливай!
Пытается выпроводить Федора.
Федор: Не толкайте вы меня! Вы здесь не хозяйка!
Молочница: Ага! Обслюнявили, коленки исцеловали – и не хозяйка?! А ну, пошел отсюда, байстрюк!
Федор: Зачем вы так обзываетесь? Сколько можно мне делать больно?!
Молочница: Иди, иди! В другом месте тебя пожалеют!
Федор: Отец!
Николай: Сынок?
Федор: Мне надо побыть с тобой! Поговорить!
Николай: Да! Совершенно справедливо! Поговорим. Прошу за стол.
Федор: Мне так важно поговорить с тобой, отец!
Молочница: Хватит моего мужика отцом обзывать! Не отец он тебе! Ишь, в душу лезет слабому человеку! Проваливай, пока стулом не охреначила!
Николай: Успокойся, радость моя! Феденька хочет пообщаться, выпить. И мне интересно узнать о том, что там в Фаленках творится. Присаживайся. (Молочнице) А ты успокойся! А не то выгоню.
Молочница: Выгонишь? Да что ж это такое творится?! Соблазнил, опорочил, обнадежил – и в шею, на улицу?! Да что ж мне теперь – силком тебя в ЗАГС тащить? А ведь могу и силком! Возьму за шкирку и отволоку! Вишь, что удумал – обмануть решил!
Николай: Пошла вон!
Молочница: Это где такое видано? Честную женщину с грязью мешать?! Думаете, управы не найду?! Да я вас прищучу, как миленьких!
Николай: Чего ты тут так разоралась? Слушайте, голова от вас разболелась. Уйдите по-хорошему. Пока я не озверел и не погнал вас отсюда пинками!!!
Молочница: Что?!!!
Молочница бросается к двери, распахивает ее, кричит.
Молочница: Люди добрые! Караул! Что ж это такое?! Что со мной делают?! Кто ни будь!
Федор: Женщина! Вам не стыдно?! Что вы позорите человека?!
Молочница: Рассудите, люди добрые!
Николай: Феденька, закрой за ней дверь. Нам надо покушать и пообщаться. Не обращай внимания на эту дуру. Посмотри, сколько всего на столе!
Федор идет к двери.
Молочница: На помощь!
Федор: Женщина, успокойтесь! Пожалуйста!
Молочница: Я сейчас всех соседей подниму!
Федор: Не надо!
Молочница и Федор скрываются за дверью. Дверь захлопывается.
Николай: Наконец-то тишина. Пора перекусить. И выпить!
Выпивает, закусывает.
Николай: Чижуля! А вот и твои крошки!
Собирает крошки со стола, сыплет в клетку.
Николай: Что-то я устал сегодня. Какой-то странный день…. Счастливый день! Восторжествовала справедливость! Я сыт!…. Ты сыта, моя птаха? Видишь, я тебя не обманул!… Что-то еще сегодня было важным? Ах, да!
Протягивает руку, стоит.
Николай: Видишь! Не падает! Чижик, мы обеспечены! Завтра иду на паперть! Все будет справедливо!
Стоит какое-то время с протянутой рукой.
Николай: Теперь полный порядок. Я спокоен за наше будущее, птичка. Пора отдохнуть. Поспать чуток.
Ложится на диван, накрывается одеялом. Поднимается, накрывает клетку тканью.
Николай: Ты тоже поспи. Вместе со мной. Жизнь налаживается – можешь не чирикать.
Николай ложится, накрывается. Спит.
Конец первого акта.
ВТОРОЙ АКТ.
Николай спит на диване. Раздаются звонки и стук в дверь. Николай просыпается, откидывает одеяло.
Николай: Не стучите и не звоните – я никого сегодня не принимаю!
Накрывается одеялом. Звонки и стук продолжаются.
Николай: Прекратите издеваться! Вызову милицию!
Звонки и стук.
Николай: Черт бы вас побрал! Опять делегация из ЖЭКа? Встаю, встаю! Успокойтесь! Дайте прибраться!
Поднимается, утирает лицо ладонью. Подходит к столу.
Николай: Еда?
Откидывает ткань с клетки.
Николай: Чижик! У нас куча еды! А мне казалось, что - во сне я кушал. Откуда?
Звонки и стук в дверь.
Николай: Иду! Дайте прибраться!
Хватает со стола, ест. Идет к двери.
Николай: Открываю!
Отпирает замок. Врывается Молочница, за ней входят три бомжа и с ними Федор.
Николай: Что надо, господа?
Молочница: Судить тебя будем!
Федор: Меня избили. Я не мог справиться.
Молочница: Молчать, щенок! Ну что, отморозок, сейчас придется отвечать! Вот он, полюбуйтесь! У, тварь! Урод!
Николай: Вы кто?
Молочница: Нет, он над нами издевается! Вы, трое! Ну-ка, прибейте его! Мордой его об стол хрястните!
Молодой: Фэйсом об тэйбл, сударыня? Базаров нет!
Старый: Не гони. Успеем. Не для того звали.
Молодой: А че не гнать? Заплачено! Пригнули, да убежали!
Старый: Не торопись.
Женщина: Позовете, как надумаете (направляется к столу, нюхает бутыль)
Молочница: Давайте, приступайте! Что истуканами встали?
Старый: Успокойся. Все будет правильно. (Молодому) Посади этого хмыря на стул. В центре. Сделаем все, о чем просила эта несчастная женщина.
Молодой ставит в центре стул и пытается посадить на него Николая. Николай сопротивляется.
Николай: Вы что себе позволяете?! Прекратите! Я ударю вас!
Молодой: Меня? Попробуй!
Бьет Николая под дых и сажает на стул. Николай ошеломлен и испуган.
Молодой: Всего-то и делов. Дернешься, я тебе и репу протараню. У меня не заржавеет.
Старый: Сиди спокойно и все с тобой будет в порядке. Мы добрые люди. Когда нас не злят.
Старый отводит Федора и Молочницу на диван.
Старый: Сидите здесь. Тихо сидите.
Отходит и садится за стол. Молодой и Женщина пристраиваются рядом.
Старый: Ну, вот. Суд пришел и сел. Начнем. Женщина несчастная, объясни, чем обидел тебя этот человек?
Молочница: Как чем, как чем? Соблазнил, замуж предложил, и – выгнал! Вот этот урод обманул меня!
Николай: Я собрался жениться? На вас? Очень весело. Господа, (приподнимается со стула) вы можете, как ни будь без меня разобраться с этой проблемой и вне пределов моей квартиры?
Старый: Сидеть!…
Николай садится на стул.
Старый: Можем. Но ты нам нужен. Именно здесь. Претензии серьезные.
Молочница: Сиди и не вякай, пердун старый! Слово пока не твое.
Николай: Что вы себе позволяете в моем доме?
Молодой: А с чего ты решил, что он твой? Сейчас будет не твой. Сам отдашь этой обиженной женщине свою хату! Старый, я правильно сказал?
Старый: Правильно. Но мы осуществляем правосудие. Как решит правосудие, так и будет.
Молочница: Правосудие решит правильно! Раздавить этого урода и дело с концом. Нормальные люди будут жить в этой квартире!
Николай: Вы шутите?
Федор: Отец, они не шутят! Они серьезно!
Молодой: Это его сын. Посажу его рядом. Пусть вместе отвечают.
Старый: Посади рядом.
Женщина и Молодой сажают Федора рядом с Николаем.
Николай: Вы зачем мальчика рядом посадили? Это не мой сын.
Старый: Ты не его сын?
Федор: Да, не его. Но он – мой отец!
Молочница: Это сын младшей сестры его потаскухи!
Федор: Моя тетя не потаскуха!
Старый: Понятно. Племянник. Пусть пока сидит рядом.
Молодой: Старый, давай поскорей! Пусть эта мегера вызывает нотариуса, переоформляет квартиру на себя и мы – гуляем!
Старый: Мой младший друг, ты предлагаешь поступить не справедливо. Торопливо и, значит, подло. Эта женщина получит квартиру, так как она была обижена этим гражданином. Но мы должны объяснить этому гражданину его проступок, чтобы он все осознал и добровольно передал этой несчастной женщине свою жилплощадь.
Молочница: Вот именно! Пусть за слова отвечает! А то – всю обслюнявил, коленки обцеловал! Опорочил!
Николай: Я вас целовал?
Молочница: Вот сюда и сюда!
Николай: Какой кошмар.
Женщина: Жеребчик, а меня не хочешь обчмокать? Я квартиру не заберу.
Молодой: Я налил. Давайте выпьем.
Старый: Прошу прощения! Суд удаляется на технический перерыв.
Садятся за стол, пьют, закусывают.
Молочница: Вы тут что? Бухать пришли? Быстро мне дело решайте!
Молодой: Заткнись, а то репу протараню.
Женщина: Ты что, баба, суд не уважаешь?
Старый: Спокойствие! Суд заканчивает перерыв. Приступаем к слушанию. На чем мы остановились?
Женщина (встает и садится): Наша кормилица предъяву кинула. Этот внятно ничего не сказал.
Старый: Понятно. Подсудимый, вам больше нечего добавить?
Николай: Мне?… Объясните, что вы делаете у меня в квартире? Почему я должен вас слушать? Вы кто такие?
Старый: Мы? Судьи твои.
Молодой: Что, не ожидал? Вот так вот, капиталист проклятый, живешь в хоромах, не ждешь – а мы пришли!
Молочница: Научат тебя, как честных женщин обманывать!
Женщина: Эх, ты - пердила с Нижнего Тагила! Не мог меня найти? Я не честная женщина – меня-то и обманывать не надо.
Николай: Я вам слова не давал.
Женщина: А я у тебя разрешения и не спрашиваю. Жеребчик!
Федор: Это все не справедливо! Зачем? Зачем судить его? Это подло!
Старый: Внимание! Появилось заинтересованное лицо, участвующее в процессе! Суд удаляется на совещание. Прошу не расходиться.
Шушукаются, разливают, закусывают.
Молодой: Я?
Старый: Нет.
Женщина: Суд порешил: слово в защиту подсудимого предоставляется внебрачному сыну….
Старый: Племяннику!!!
Женщина: Племяннику? Хорошо. (Федору) Говори.
Федор: Вы…. Вы не смеете судить его! Его ждут. Он нужен….
Молодой: Вот, говяна кочерыжка, причина – нужен! А не….
Старый: Заткнись. Продолжай, мальчик.
Федор: Его любят. Его ждут. Двадцать два года ждут….
Старый: Искренне. Серьезно. Суд удаляется на совещание.
Разливают, пьют. Шепчутся.
Николай: Кто ж меня ждет? Двадцать два года? Это ж – нереально….
Федор: Тетя Настя, мамочка моя.
Николай: Настя? Твоя мамочка? Почему?
Федор: Ты обещал вернуться к ней.
Николай: Я?… Господи! Когда это было? Это ж не серьезно. Она поверила?
Федор: Она ждет.
Николай: Нет. Это очень не серьезно. Зачем ждать? Кого? Была влюбленность, были прогулки, сочиняли вместе стихи, пели песни над рекой – и все! Все! Больше-то ничего и не было!
Федор: А любовь?
Николай: Какая любовь?!
Старый поднимается.
Старый: Суд получил отягчающее свидетельство о вине подсудимого.
Молочница: Вы осудите его, наконец, или нет? Сколько ждать? Я взопрела!
Старый: Переходим к существу вопроса.
Женщина: Ну не скотина, а? Стихи, песенки, прогулки – и все? А его ж любят! Вон, и сына ему внебрачного воспитали, козлу! Ничего, урод, в женщинах не понимает!
Молочница: Только обманывает! И ведь никто не накажет!
Молодой: Накажем!
Федор: Нельзя! Его ждут. Его долго ждут. Он должен уехать….
Молочница: Сейчас выпишем из квартирки – вот и уедет! Потерпи, пасынок!
Николай: Я никуда не поеду.
Федор: Папа, надо.
Николай: Не зови меня папой!
Федор: А мама говорила, что ты – был бы лучший отец!
Николай: Почему – мама? Ты сын ее сестры. Наташа твоя мать.
Федор: Она оставила меня маме, когда родила. Я Наташу никогда не видел. Она… нет ее. А мама всегда показывала твою фотографию, когда я спрашивал об отце….
Николай: Ужасно…. Я начинаю чувствовать себя виноватым….
Федор: Ты не виноват, нет! Это ошибка судьбы! Так случилось….
Николай: Вот и спасибо! Нужно быть полным идиотом, чтоб чувствовать себя виноватым!
Молочница: Ты и есть полный идиот! Думал меня объегорить? Не получилось! Вы! Судьи! Когда судить его начнете?! Мне долго ждать?
Бомжи не успевают чокнуться рюмками, застывают.
Старый: Суд удаляется на совещание для вынесения вердикта!
Женщина (Молочнице): Суду не хамите. Не оказывайте давления на справедливый суд!!… А не то глаз на жопу натяну и моргать заставлю!!!! (смеется)
Молочница (приподнимается): Чаво, сучка?
Старый: Успокойтесь!
Николай: Ведите себя в рамках!
Женщина: Успокоилась. Ввелась в рамки.
Старый: Суд приносит извинения за ненормативную лексику в зале. Есть ли кто из вас, кто не принял эти извинения?
Федор: Я принял извинения.
Молочница: Я деньги заплатила!
Николай: Я сплю.
Старый: Спасибо, мальчик. Суд удаляется на совещание. Прошу тишины….
Николай: Хочется пить….
Бомжи молча чокаются, торжественно выпивают, многозначительно закусывают.
Федор: Я принесу воды!
Бомжи переглядываются, кивают головами. Федор уходит на кухню.
Молочница (тяжело вздыхает): Вы когда комедию ломать перестанете? Вы что тут по нервам мне ездите? Вы за кого тут меня держите? За шавку беспородную? Издеваться вздумали?!
Возвращается Федор с водой, поит Николая.
Старый: Вердикт!… Всем молчать! Суд выносит решение.
Женщина: Встаньте все, встаньте! Решение суда! Что вас, шилом ткнуть? Пожалуйста, встаньте!
Все, кроме бомжей, встают.
Старый: Слово предоставляется ему.
Молодой (улыбаясь): Убить ударами по голове тяжелым предметом!
Молочница: Да вы тут мне кровью все зальете! Это сколько я буду тут кровищу оттирать? Не согласна!
Женщина: Протест принят. И, слава Богу. Убивать не будем.
Молочница: Как не будем? Сейчас нотариуса вызову, квартирку переоформим, и туда его, туда….
Николай: Вы с ума сошли? За что меня убивать?
Федор: Я не позволю.
Молочница: Как за что? За обман! И за квартиру. И тебя, Феденька, приголубим. Неча под ногами путаться. Хватит, не тяните!
Старый: Что ж…. Высшая мера наказания!
Молодой: Сделаем без крови! (встает, обрывает телефонный провод со стены) Вот этим и удавим!
Женщина: Это окончательное решение?
Молодой: Заплачено!
Старый: Казнь, посредством удавления!
Молодой усаживает Николая на стул и накидывает ему на шею петлю.
Молодой: Щас! Придушу. Быстро! Надоело мне это все!
Федор: Нет. Не надо!… Мне! Мне!
Молодой: Что тебе?
Федор: Отрежьте палец….
Молочница: Пальчик ему отрезать….
Старый: Давим! Пусть несчастная женщина затянет петлю на шее обидчика!
Женщина (Молочнице): Что стоишь? Души! Суд принял решение.
Молодой: Она, что ль? Душить-то?… А-а! Мадам, позвольте вам передать в руки эти концы проводов правосудия…. Ну, что стоишь? Бери, души.
Молочница: Я?!
Старый: Ты, несчастная женщина! Ты! Осуществляй постановление суда!
Молочница: А… квартирку переоформить?… А почему я? Я за что вам денег дала?! Вы мне тут не путайте! Кто тут командует? Я! Как скажу, так и сделаете! Сейчас, вызвоню нотариуса – все оформим! А потом вы этих сами! И чтоб все чисто было! (звонит по мобильному телефону) Миша! Ты мне срочно! Езжай прямо сейчас! Все причиндалы свои нотариальные возьми! Адрес? Зорге шесть. Квартира? Второй подъезд, первый этаж, первая слева!
Николай покачивается на стуле.
Николай: Настя. Да, была Настя. Светлая, с искрящимися глазами. А я…. Я уехал. Почему?
Молодой: Бросил бабу, козел?
Николай: Был страх. Боязнь, что разочаруется. Куда мне было ее везти? Сюда?
Женщина: А что ты тут плохого видишь? Шикарная, огромная квартира.
Николай: Мама. Она болела…. Постоянное беспокойство. Запахи лекарств. Утку нужно было подавать, мыть…. Нет, была, конечно, и сиделка. Днем приходила. Но ночью…. У мамы была бессонница. Просила то попить, то покормить, то сменить постельное белье….
Старый: Как я понимаю вас.
Молодой: А в чем проблема-то?
Женщина: Рано или поздно мамуля бы померла. Можно было бы и потерпеть?
Николай: Можно было бы….. Но после берега реки, стихов, запаха цветущих лип, прогулок – душный запах лекарств, капризы больной старой женщины. Мама бы не позволила нам быть счастливыми…. Это для Насти было бы тяжелым бременем…. Я очень боялся….
Федор: Николай Степанович! Надо ехать.
Молочница: Поедете вы у меня, поедете! Сейчас, квартирку переоформим, и – скатертью дорога!
Николай: Ехать? Как? В таком виде? Кого она увидит? Старого, несчастного, плешивого урода? Зачем мне этот позор?
Молочница: Действительно! И я за этого урода чуть замуж не вышла! Чуть не обмишулилась…. Вот тварь – обморочил меня! Но ничего, отольются тебе горючими слезками мои страдания! Ишь, возомнил себя мужчиной! Круть, верть! Слюнявить! Коленки целовать! Ты у меня попляшешь!
Старый (Молодому): Утихомирь эту взбалмошную.
Молодой: В репу дать?
Старый: Дай в репу, задуши. Что хочешь, сделай, лишь бы замолчала.
Молодой накидывает петлю на шею Молочницы.
Молочница: Ты куда это? А ну-ка сними! Где ваша совесть?!
Женщина: О совести заговорила.
Молодой: Душить?
Старый: Слегка.
Молодой затягивает удавку, Молочница хрипит.
Федор: Она умрет!
Женщина: Жалко, что ль?
Николай: Не надо. Отпустите ее.
Старый: Прекрати.
Молодой отпускает Молочницу. Она оседает на диван. Старый наливает в рюмку самогонки, дает Молочнице. Она выпивает. Тяжело дышит, снимает и бросает у дивана провод, растирает шею.
Молочница: Ну, вы и собаки! И шутки у вас собачьи! Это что ж вы творите, сволочи? Вы что делать-то должны?
Старый: Судить. Ты за это заплатила.
Молочница: Я? За это? Я за него платила! Так будьте любезны!….
Старый: Заткнись.
Молодой: Может ей глаз выдавить?… Можно?
Женщина: Глаз? Можно!
Старый: Прекратите. (Молочнице) Помолчи, а?
Молочница: Молчать?! Я?!
Старый: Посиди спокойно. (Николаю) Подсудимый!…
Молочница: Давай, давай! Отрабатывай! Я ж тебе деньги дала!
Старый (Молочнице): Вы не уважаете суд. Делаю вам замечание.
Николай: Прекратите этот фарс. Какие вы, к чертям собачьим, судьи? Уходите, мне и без вас тошно….
Молочница: Мне? Замечание?!
Старый (Николаю): Делаю вам замечание…. Подсудимый, у вас, в лице этого молодого человека, появилась защита. Слово предоставляется защите. (Федору) Говори.
Федор: Да, я должен сказать. Николай Степанович, как не справедлива жизнь! Как ужасна любовь!… Почему мне так больно за вас и за Настю? Потому что свершилась великая несправедливость – вы не смогли прожить свою жизнь вместе. И не сможете. А вы были созданы друг для друга. Мама Настя не могла ошибиться…. Я вас с детства люблю, как отца. И… мы лишены друг друга…. Я уже вырос, а все мечтаю, что вы вернетесь. Знаете, если б вы вернулись внезапно в Фаленки, и я увидел бы, что вы идете к нашему дому…. Я б не сдержался, хоть и стал уже взрослым…. Я бы закричал: «Тятя!». На всю улицу закричал…. А мама Настя…. Она бы встала и босиком побежала навстречу вам по дороге….
У Федора по лицу текут слезы.
Женщина: Я бы тоже хотела б побежать…. Но не могу влюбиться, что поделать! Кого любить? Некого…. И что она такого в нем нашла?
Николай: Настя….
Молодой: Ничего в этом не понимаю. Бред. Аж в животе тошнота появилась…. Старый, давай заканчивать эту канитель….
Старый: Ты прав. Суд удаляется на совещание.
Бомжи располагаются за столом. Разливают, закусывают, шушукаются.
Николай: Давно все выжжено в сердце. Зря ты приехал…. Перед тобой плоть, сынок. Бездушная плоть. Сердце бьется, а чувство в нем убито…. Ты думаешь, что вернешь нам счастье? Нет. Мне ты вернул только боль. Сейчас не сердце, а боль гонит вялую кровь по моим жилам…. Я должен остаться один. Я сам себя наказал за предательство….
Молочница: Ой, мы какие нежные! Сердце у него болит! А смелости к брошенной женщине съездить не хватает! (к бомжам) Вы чего тут расселись?!
Николай: Да. Вы правы. Смелости во мне нет.
Николай поднимается и идет за проводом. Поднимает его, смотрит на петлю.
Николай: Нет во мне сил увидеть ее и попросить прощения. Я ничтожен. Я не нужен. Нигде и никому. (протягивает Молочнице провод) Вы! Только вы понимаете, какой я…. Как вовремя вы решили меня убить. Спасибо вам.
Молочница (подскакивает с дивана): Ты про квартирку не забудь! Оформить ее на меня надо.
Николай: Конечно, оформим. Я не против. Коль возникла нужда такая. Хоть одно доброе дело успею сделать.
Молочница: Есть, есть нужда, мил человек! Ты думаешь, я бессердечная? Нет! Это нужда меня заставляет!… Посуди сам! Живу в деревне. Три дочери. Мужа нет - сдох. Девок замуж отдавать надо, а не за кого! Не за батраков же таджикских? Верно? Где парня в деревне стоящего найти? Нету! Вывелись. Одни дачники летом приезжают. Так я их к дочерям не подпускаю…. В город мне их нужно переселить. Тут они, парни, толпами по улице непривязанные шляются! И трезвые есть! А девки у меня видные, работящие – глядишь, кого и захомутают.
Молодой: Резонно! Я тоже не привязанный! Когда на девок-то твоих взглянуть можно?
Молочница: Я те взгляну, голодранец! Ишь, чего захотел?! Только попробуй дыхнуть в их сторону – я те причинное место мигом с мясом вырву!
Молодой: Это ты каким тоном с судьей разговариваешь? А ну, цыц, баба!
Молочница: Что? Ты на кого пасть раззявил?! Кто это тут судья? А ну – марш отсюда! Я больше в вас не нуждаюсь! Встали и поперли строем! Бегом!
Бомжи недоуменно переглядываются. Старый, примирительным тоном:
Старый: Успокойся, несчастная женщина. Не нарушай процедуру суда!
Молочница: Это кто несчастная?! Я?! Да у меня хозяйство, да у меня деньги! И квартиру я без вашей помощи получила! Все! Пожрали, попили, пора и честь знать!
Женщина: Ты куда гонишь, подруга? Так нельзя….
Молочница: Кто подруга?! Я подруга?! Кому? Тебе? С каких это пор я тебе подругой стала, тварь подзаборная?! Это ж какой-то тихий ужас! Всем сказала внятно – проваливайте!
Молодой: Оборзела баба!
Молочница: Что?!
Молочница хватает Молодого за шиворот и волоком тащит к двери.
Молодой: На судью руку поднять?! Эй, помогите!… Осторожней! Я сам!
Пинками отправляет Молодого за дверь.
Молочница: Со мной не шути! (Старому и Женщине) Так. А вам особое приглашение нужно?
Старый: Уходим, уходим. Все в порядке. Мы быстро.(Женщине) Как там тебя? Подруга! Вставай, пошли.
Помогает подняться из-за стола Женщине. Уходят поникшие, какой-то особой походкой бездомных людей.
Молочница: Вот и ладушки! Скатертью дорога!… Сейчас, Мишка-нотариус приедет, обтяпаем дельце. А пока посидим, выпьем. Давайте мужчины за стол, рассаживайтесь. Я сбегаю, помою посуду после этих. Накладывайте, наливайте – не стесняйтесь….
Собирает со стола, уходит на кухню.
Федор: Нельзя тебе умирать, отец.
Николай: Я и не собираюсь.
Федор: Тогда поехали к маме?
Николай: Нет. Даже не проси. Я не могу. Кстати, забери свой кошелек, забыл тебе отдать…. (передает Федору портмоне) Извини, деньги вернуть не смогу. Забирай в этой квартире, все что хочешь….
Федор: Не надо. А может, все-таки решишься?
Николай: Нет. Не проси.
Входит Молочница. Расставляет вымытую посуду.
Молочница: Что грустим, не пьем? Налить?
Николай: Налейте.
Молочница: А тебе, пасынок?
Федор: Выпью.
Молочница: Очень хорошо! И я с вами!
Разливает, присаживается за стол.
Молочница: За что выпьем? За сделку?
Федор: За Настю.
Молочница: Ну, давайте за Настю.
Николай: Не могу.
Молочница: Тю! А что так?
Николай: Не могу. Ком в горле.
Молочница: Постучать по спинке?
Николай: Думаешь, легче станет? Нет…. Когда ты меня убьешь?
Молочница: Зачем? Не буду я тебя убивать. Еще чего!
Николай: Но мы решили этот вопрос! Я был уверен.
Молочница: У меня хозяйство, у меня девки! Зачем мне в тюрьму? Хочешь – иди, вешайся. Только не здесь. И не сейчас. Бумаги оформим и – вольному воля! Давай, взял в руку рюмку – пей!
Заставляет Николая выпить. Пьет сама.
Николай: Обманула.
Молочница: Так и ты меня замуж не взял. Поквитались. Слушай, миленок, а может, я тебя к себе на фазенду заберу? Будешь за курями присматривать?… Да не сердись! Пошутила…. Нет, а все-таки? Нет ли у тебя тяги к деревенскому быту? А?
Николай: Тяги нет.
Молочница: Жаль. Очень жаль! (разливает) Так бы было мне спокойней на душе…. Феденька, а ты что не выпил? Не хочешь? Ну и не надо…. Ковырялся бы у меня по хозяйству. Я бы тебя откормила, отмыла. Глядишь, и на другое что сгодился бы….
Николай: На что?
Молочница: Ну, попользовалась бы я тобой. А что? Нельзя?
Николай: Прекрати!
Молочница: Хорошо. Давай, выпьем! (пьют) А то еще передумаешь квартирку на меня переписывать.
Николай: Не передумаю.
Молочница: Бедняжка! Что-то ты мне симпатичный стал…. Как же ты дальше жить-то будешь? Куда тебя, горемычного понесет?
Николай: На паперть. Вот такое я выбрал покаяние….
Молочница: Нищенствовать? Дело прибыльное. Только за место надо будет заплатить. Так не пустят. Ну, ладно, в этом я тебе помогу. Заплачу. Потом вернешь, как разбогатеешь.
Федор: Николай Степанович, а совесть потом не замучает?
Молочница: Какая совесть, мальчик? Вымерла совесть в наше время. Пей!
Николай: Федор, ты меня прости. Уйди. Я хочу забыть, что ты приезжал. Все зря. Все бессмысленно.
Федор: Все страшно, Николай Степанович…. Я уйду.
Встает, направляется к двери.
Молочница: А на посошок? Феденька, вернись! Попрощаемся по-людски.
Николай: Что страшно, Федя? За меня? Не надо за меня переживать, не заслужил.
Федор: Не за вас, Николай Степанович. Вы тут ни при чем.
Молочница: Ну что вы тут городню городите? Давайте выпьем на прощанье и с добром расстанемся.
Федор: Давайте выпьем. (возвращается к столу) Я тост скажу.
Молочница: Вот какой молодец – тост скажет!
Николай: Говори.
Федор берет рюмку. Стоит.
Федор: Я благодарен вам, Николай Степанович, что вы были в маминой жизни. Я не лукавлю. Правда…. Нет вашей вины, что она всю жизнь любила только вас. Вы достойны этой любви…. Я благодарен вам за то, что мне было, кого ждать. Я никогда не узнаю, кто был мой настоящий отец. И не хочу. Но у меня были вы, и мечта сбылась – мы встретились….
Молочница: Дайте мне во что ни будь высморкаться!
Отрывает кусок газеты, громко сморкается и им же утирает глаза.
Молочница: Простите! Расчувствовалась. (выпивает и наливает) Сердце у меня слабое. И глаза не на месте….
Федор: Наверное, этого достаточно. Мы встретились. Зачем желать большего? Но… хотелось чуда. Это было бы чудо, если б я привез вас в Фаленки, к маме….
Молочница: Ну, это ты, парень, загнул….
Николай: Пусть продолжает. Не перебивай.
Федор: Она вас ждет. И не важно, в каком бы виде вы приехали. Старым, оборванным, грязным – приняла бы любого. Потому что – любит. Вы не поверите, Николай Степанович, она живет вами, теми чувствами, с которыми вы расстались….
Молочница (плачет): Золушка моя!
Николай: Такого в жизни нет….
Молочница: Помолчи, дурак! (выпивает)
Федор: Она ждет, как вдовы ждали своих погибших мужей с войны. Но вы-то живы! Вернитесь. Вы обещали….
Николай: Зачем?
Федор: Она должна дождаться вас. Пора вам вернуться.
Николай: Почему я должен ехать? Почему должен совершать бессмысленный поступок?! Здесь (показывает на сердце) пусто! Какую любовь я ей привезу? Что я ей дам?… Приедет к ней ничтожество! Опустившийся, никчемный человечек! И скажет – вот кого ты любила, Настенька! Вот! Ошибочка вышла! Не тот я оказался….
Федор: Нужно ехать, Николай Степанович! Нужно!
Николай: Нет. Бессмысленно меня уговаривать. Ты хочешь привезти меня и унизить? Организовать мое покаяние? Чтоб упал я на колени и прощения просил?… Да я и так каюсь! Мне и так больно! Жить не хочу! Уезжай и передай ей, что прошу прощения! Уходи!
Федор: Не нужно ей вашего прощения. Вы не виноваты…. Я хотел, чтоб обняла она вас. Что ж, как ни больно, а не получилось…. Прощайте, тятя. Не сердитесь на меня.
Федор выпивает рюмку и направляется к двери.
Николай: Что за идиотское желание? Зачем меня обнимать?
Федор останавливается перед дверью.
Федор: На прощанье. Болеет мама. Очень хотела вас обнять перед кончиной…. Боюсь, не долго ей осталось….
Уходит.
Николай: Болеет…. Все мы больны….
Молочница (плачет на плече у Николая): Бедная, несчастная сиротинушка!
Николай: Хватит меня жалеть! Не надо.
Молочница: А чё это? Я не тебя…. Настеньку жалею! Тебе-то не жалко ее?
Николай: Жалко….
Молочница: Вот и поплачь со мной, пожалей несчастненькую!
Николай: Не буду.
Молочница встает и с осуждением наливает из бутыли.
Молочница: Ну, не скотина ли ты? У меня вон – все сердце истерзалось от сострадания! А он? Сидит бирюком, не шелохнется! Ни слезинки не выдавит из себя…. Бедные женщины, кому мы отдаемся? Это ж, какие уроды нам ломают жизнь?!… Коль, давай выпьем?
Николай: Не хочу.
Молочница: Ты со мной не хочешь выпить?
Николай: Нет.
Молочница: Я все-таки прошу. Давай выпьем за любовь! Хоть и нет ее, но!… А вдруг ты в меня влюбишься?… Будем ворковать, как голубочки. Я еще девок нарожаю – от них пользы больше! Ты еще это…. Способен?
Николай (очнувшись): Что способен?
Молочница: Зачать?
Николай: Что зачать?
Молочница: Девок! Ну, или что там еще получится? Мальчика?
Николай: Какого мальчика?
Молочница: Если мы с тобой жить будем, могут же дети случиться?
Николай: Жить? С тобой?… Я не собираюсь!
Молочница: Ну, мог бы и помягче ответить! А? Поласковей. Какой же ты грубый мужлан, Коленька! Неужели слова доброго у тебя не нашлось для обездоленной женщины?
Николай: Какой женщины?
Молочница: Да для меня! Что я тебе, не женщина?
Николай: Женщина.
Молочница: Ну, приласкай!
Николай встает, отходит.
Молочница: Брезгуешь?
Николай: Брезгую.
Молочница: Сволочь! (пьет)
Николай: Не переборщи с алкоголем.
Молочница: Не твое собачье дело!…. Пошли в ресторан? Что-то мне тут надоело…. Потанцуем?
Николай: Скоро придет нотариус.
Молочница: Да пошел он!
Николай: Тебе квартира-то нужна?
Молочница: Ой, нужна, Коля! Ой, нужна! Надо дочерей в город перевозить. Засидятся они у меня на плантациях, озвереют – что делать буду? Не услежу – нарожают чумазеньких бастрюков. Или будут, как Настенька, принцев ждать, да загибаться. Ох, доля бабская!
Николай: Привози дочерей. Квартира твоя.
Молочница: Я могу и купить. У меня денег – куры не клюют! Много! Правда, на квартиру не хватит….
Николай: Дарю тебе квартиру, дарю! Где твой нотариус?
Молочница: Мишка? А хрен его знает! Появится! Куда он денется? У него дача в моей деревне!
Николай ходит по квартире.
Николай: У нее сын…. Пусть и приемный, но сын…. Она болеет…. Запахи лекарств…. Я помню, помню…. Есть ли у нее сиделка?… Так этот мальчишка вместо меня?…. Он, как и я в свое время? Справится ли?… Как ему тяжело….
Молочница: Ты что там бормочешь?
Николай: Думаю о Федоре.
Молочница: Хороший мальчишка. Жаль, молод. У меня девки уже стары для него.
Николай: Он за Настей ухаживает. Он! А не я.
Молочница: Хоть в чем-то повезло девушке. Счастливая.
Николай: Счастливая?
Молочница: Конечно. Она ж любила…. А у меня все как-то боком. И замужем была и дети есть. А любви не было…. А ведь ждала! Ждала, ждала…. Не дождалась. Замуж вышла.
Николай: За что мне это?
Молочница: Что-то в тебе есть. Я б тебя полюбила.
Николай: За что?
Молочница: Не знаю…. Нет, сейчас я тебя не полюблю! Очень надо! Больно ты выпендрючий. Раньше, чувствую, ты другим был…. Хотя, полюбила бы, будь ты поласковей…. Эх, возилась бы с тобой, кормила, детей бы еще стругнули! Буратинок!… Детки-то у тебя есть?
Николай: Нет.
Молочница: Вот бездельник!
Николай выходит на середину квартиры, растерянно осматривается по сторонам. Пытается креститься, потом становится на колени.
Николай: Господи! Вразуми неверующего в Тебя! Что мне делать, Господи? Дай мне мудрости, дай любви, Господи! Дай мне силы остаться человеком! Прими мое покаяние, Господи. Помоги мне, Господи, дойти до Фаленок. Накажи меня, Господи, но помоги унизить гордыню мою, чтоб смело я просил прощения за обман…. Чтоб получил прощение….
Николай крестится и сжимается в комок. Молочница подходит, гладит его по голове.
Молочница: Все хорошо, миленький. Все будет хорошо. Ты б поплакал…. Или, хочешь, самогоночки налью? Полегче будет….
Николай встает, вынимает из кармана ключи.
Николай: Мне легче. Спасибо. Вот, забери. Я ухожу.
Молочница: Куда?
Николай: В Фаленки. Мне надо торопиться.
Молочница: Как уходишь?
Николай: Пешком. Буду в машины попутные проситься. Может, кто и подвезет.
Молочница: А поезда туда не ходят?
Николай: Ходят. Но я не умею ездить зайцем на поездах.
Молочница: Что, денег нет?
Николай: Нет.
Молочница: Голодранец! Я знала. У меня глаз, что рентген! Я все вижу!
Николай: Прощайте. Живите. Потом оформим на вас квартиру. Потом. Мне надо торопиться.
Молочница: А я тебе сейчас денег дам!
Николай: Не надо. Не возьму.
Молочница: Возьмешь! На билет возьмешь.
Достает деньги, считает.
Молочница: Много не дам! Самой надо. Вот, хватит тебе. Если что, пиши телеграмму – вышлю еще.
Николай: Куда телеграмму?
Молочница: Сюда. Куда же еще?
Николай: Спасибо, этого хватит. Мне неловко, но я возьму эти деньги. Они, действительно мне нужны.
Молочница: Вот и молодец. А то выпендривался.
Николай: Спасибо. Я пойду.
Молочница: Постой! А на посошок?
Николай: Не могу. Некогда.
Молочница: Ладно, на посошок не будем, выпьем забугорную! И не перечь!
Николай: Не могу!
Молочница: Что за мужик, а? Даме отказывает.
Николай: Прости.
Молочница: Иди уж. Ждут тебя.
Николай: Ждут?
Молочница: Конечно! Ты приедешь – по улице медленно так иди….
Николай: Почему?
Молочница: Дай время Федьке тебя увидеть…. Чтоб чудо произошло!
Николай: Тятя?
Молочница: А что? Может он родней, чем родной?
Николай: У меня сердце заныло….
Молочница: Валидол у тебя есть тут?
Николай: Не надо лекарств. Это не то…. Это - любовь возвращается…. Я пойду. Пора.
Молочница: Иди уж.
Николай кланяется и уходит.
Молочница: Счастливчик…. Вот ведь повезло мужику на старости лет – и любовь получил, и сына. Чудеса. Да…. Похоронит с сыном любовь свою, поплачет на могилке. Потом навещать будет. Хорошо!... Эх, доля моя горемычная!…
Идет в ванную, приносит ведро и швабру.
Молочница: А мне тут грязь убирать! Это ж, сколько тут скоблить нужно? Запарюсь…. А! Девчонки приедут – пусть и устраивают уборку. Мыть еще им! Совсем мать не жалеют! Пойду-ка я…. Куда? В ресторан?… Нет! Подерусь еще с кем…. В кино пойду…. Если билеты не дорогие.
Подходит к клетке.
Молочница: Эй, воробей! Ты что такой грустный? Чего не чирикаешь? Чего не клюешь?… Вижу – воды нет. Пить хочешь? Сейчас, принесу.
Идет на кухню, приносит воду, наливает канарейке.
Молочница: Мог бы чирикнуть, что пить хочешь. Я б мигом принесла…. Это… птаха, а правда?… Насчет мужиков-то? Что приманиваешь и влюбляешь?… Молчишь? Значит не правда…. Вот голодранец! Обмишулить хотел…. Интересно, взял он билет? Да взял, наверное! Как не взять?
Собирается уходить.
Молочница: Ты тут не скучай! Поеду-ка я за дочками. Завтра их привезу. Тебе весело будет. С ними. Запоешь!… Вот, правильно, пей водичку! Завтра увидимся…
Уходит. Дверь не захлопывается.
Канарейка начинает пробовать голос, раздаются трели. Канарейка долго и звонко выводит рулады.
Входит Нотариус.
Нотариус: Здравствуй, птичка! Как славно поешь…. В этой грязи и запустении…. А где же мой клиент?… Клие-ент?! Ку-ку! Где же ты?! (осматривается) Да, хорошая квартирка у будущего бомжа…. Несправедливо…. Но ничего, скоро здесь будет жить достойный человек!… Бедная птичка! Тебя выбросят на помойку, и ты умрешь! Что поделать? Такая сейчас жизнь…. Привыкай, птичка, привыкай…. (прохаживается, смотрит на часы) Могу и не успеть…. Что ж, придется вернуться попозже! (подходит к клетке) Передай канареечка своему хозяину, что добрый дядя нотариус поехал оформлять другую сделку, но обязательно сюда вернется!
Уходит.
Тишина.
Канарейка не поет.
Занавес.